Текст книги "XIRTAM. Забыть Агренду"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 56 страниц)
– Вроде, как получилось. Но рассказывать я не могу. Сам понимаешь.
– Понимаю. Вулф и Занг с полувзводом полетели на Новую Ирландию, а значит…
– …Значит, так надо, – мягко, но решительно перебил его капитан-лейтенант, – кстати, прошу всех учесть: у меня четыре выходных дня за боевые вылеты, так что старшим в команде на это время, как обычно, остаешься ты.
– Ясно, кэп-лейт.
– Значит, так, – продолжил фон Грюн, убедившись, что Йуки Сноу отошла в сторону и оживленно болтает с Кроко, – Примерно через час прилетит лейтенант Хэм Милен…
– Ха! – штаб-сержант кивнул, – Бешеный агрендец, Крысолов из Хамельна?
– Да, Хотео. Он возвращается после операции в Ог-Ндэле. Центральная Африка, и в срочном порядке начинает работу над подготовкой к операции в Андаманском море. Операция совместная. Наша команда под твоим руководством будет работать здесь, а затем, там, в Андаманском море, с Урфином и Миленом. Так что, притирайтесь.
– А ты, Квен, как же? Ведь ты же эксперт по Андаманским пиратам!
– У меня четыре дня каникул, – напомнил капитан-лейтенант, – А потом спецзадание.
– Ну, ясно, – Хотео снова кивнул, – Сейчас, значит, мы разлетимся. А слетимся, где?
– Вероятно, в регионе Восточная Африка – Мадагаскар – Сейшелы
– Ух! Хамельнский Крысолов – из Африки, а Рабаульский Дьявол – в Африку. Дела…
– Оперативная игра, – флегматично отозвался фон Грюн, – Так надо.
10. Новогвинейское золото Второго Рейха
Остров Новая Ирландия. Золотой прииск Кумпарум.
Полтораста километрах западнее.
Остров Новая Ирландия (он же – Новый Мекленбург) представляет собой надводную верхушку узкого горного хребта, имеющего подошву на дне океана и протянувшегося примерно на 400 км с северо-запада на юго-восток. Ширина надводной части лежит в пределах 10 км, но горные пики поднимаются чуть ли не на альпийскую высоту. При освоении Новой Ирландии в середине XIX века, туземцы были христианизированы, обращены в рабство и, в основном, проданы на британские плантации в Австралию и Самоа, а обезлюдевший остров передан от Британии к Германии по акту 1886 года.
Германцы пытались как-то наладить здесь инфраструктуру, чтобы заняться добычей металлических руд в предгорьях (по мнению геологов, тут должно было быть видимо-невидимо ценных металлов). Но, дорога вдоль берега еще не была достроена, когда началась Первая мировая война, по итогам которой Новая Ирландия была отнята у германского правительства обратно в пользу британского. А в 1975-м, в связи с модой превращать колонии в полуколонии, Новую Ирландию (вместе с соседним крупным островом Новая Британия и несколькими более мелкими островами) отдали в состав новорожденной суверенной Республики Папуа – Восточной Новой Гвинеи. Но этот суверенитет, разумеется, был фикцией. В Папуа, и, в частности, на Новой Ирландии продолжали хозяйничать британские концессии, ставшие (с 1900-го года) формально австралийскими. Смысл суверенитета состоял в том, что можно платить за концессию сущие пустяки и совершенно игнорировать интересы чудом уцелевших туземцев (на острове, по площади равном Кипру, населения осталось всего сто тысяч).
Объединенная австрало-британская компания «Golden Islands Of Coral Sea» запросто нанимала туземцев разнорабочими за несколько долларов в день, и без социальных гарантий, а стоки сбрасывала в многочисленные ручьи, текущие с гор. Теоретически, правительство Папуа могло возмутиться, но практически, этой «суверенной» стране разрешили иметь вооруженные силы всего 2000 человек, а авиацию запретили вовсе. Возмущаться при таком военном потенциале бессмысленно. Иногда провинциальные власти все же, поднимали шум, но тогда появлялись австралийские коммандос и, как говорится в таких случаях в прессе: «пресекали проявления экстремизма».
Но сейчас ситуация изменилась. Прииск Кумпарум был захвачен неустановленными лицами неопределенной национальности, охрана, пытавшаяся оказать сопротивление, подавлена минометным огнем, а технический персонал принужден к сотрудничеству с оккупантами. Золото (в количестве до полцентнера) оккупанты вывезли с прииска в неизвестном направлении. Немногочисленная папуасская локальная полиция хотела вмешаться, однако остановилась, увидев скорострельные пулеметы и услышав весьма резонные вопросы оккупантов: «Парни, это что, ваше золото? Куда вы лезете?». Тут, казалось бы, самое время для австралийских коммандос. Но… Ситуация изменилась.
Вместо коммандос, в Кумпарум прибыл папуасский губернатор Новой Ирландии и два персонажа из Порт-Морсби (министр иностранных дел и армейский майор). Прииск к этому времени был уже очищен от «лишних». С балкона офиса – управления прииска в предгорьях, на высоте полкилометра был хорошо виден удаляющийся от берега катер, увозивший весь австралийский персонал, включая раненых охранников (получивших первую медицинскую помощь) и убитых (получивших лишь пластиковые мешки). На балконе, силами оккупантов уже был развернут стол переговоров с кофе, закусками и прохладительными напитками, а одновременно с папуасской делегацией появилась и делегация из соседней автономии Буга-Бука. В общем, логично – разве нет?
В сам момент встречи, любому внешнему наблюдателю стало бы ясно, что губернатор Новой Ирландии неплохо знаком с одним из двух участников буга-букской делегации.
– Ты что, Вулф, совсем охренел? Напялил фашистский мундир!
– Ты не угадал, Чизи, – весело ответил капитан Леман, – это кайзеровский блуз. Ты же знаешь, что мой прадед воевал за фашистов во Второй мировой, а прапрадед – за кайзера в Первой. Блуз, кстати, удобный, офицерский тропический колониальный фасон.
– Ну тебя на фиг, – проворчал папуасский губернатор, – знакомьтесь, приехали люди из столицы: министр иностранных дел Дугал и майор Бонам.
– Меня вы знаете, – сказал Занг Пэвис, буга-букский министр CRAB-pollution, или, как нередко указывали в протоколах «министр природы».
Двое представителей оккупантов (полинезиец-северянин и южноамериканский метис) переглянулись, и первый из них сказал:
– Видимо, нам следует представиться. Меня зовут Йойо Таккер, я адмирал океанского флота Эненкио, а рядом со мной Риборо Ривера, эксперт-агроном из Колумбии.
– Эксперт-агроном? – переспросил майор Бонам, и посмотрел на позицию минометной батареи, где сборная команда из негров, метисов и меланезийцев, пользуясь затишьем, уплетала сэндвичи с колбасой, – Только не говорите мне, что это аграрные рабочие.
– Мы и не говорим, – невозмутимо ответил Ривера.
– Давайте расставим точки над «i», – предложил Дугал, – имеется факт вооруженного вторжения на территорию Папуа, и хотелось бы понять, кто агрессор. Буга-Бука?
– Дугал, – укоризненно произнес Занг Пэвис, – мы ваши добрые соседи, мы прибыли в качестве посредников. Вам надо разговаривать вот с этими ребятами.
– Имеется в виду с нами, – пояснил Йойо Таккер.
– Значит, – сказал министр иностранных дел Папуа повернувшись к нему, – вы, адмирал непризнанного королевства Эненкио, ввели вооруженные силы на Новую Ирландию.
– Так точно.
– Значит, вы это признаете. И что дальше?
– Дальше, я исполняю приказ короля о защите аграрных и горнорудных предприятий.
– Чьих предприятий, мистер Таккер?
– Наших, эненкийских.
– Ваших? – изумленно переспросил папуасский министр.
– Наших, – повторил адмирал.
– Нечего толочь тину в болоте, – вмешался майор Бонам, – звоните в Канберру, мистер Дугал, пусть они занимаются восстановлением законности, это в их интересах.
– Вероятно, вы правы, – согласился тот, извлек из кармана спутниковый телефон, и в который раз за сегодняшний день начал вызывать департамент обороны Австралии.
…
Это же время. Австралия, Канберра.
Бэк-офис департамента обороны.
Нежно тренькнул звонок внутренней связи. Министр обороны Оскар Саншор с легким вздохом взял трубку, выслушал информацию, пробурчал «Спасибо, Дженни, ты просто молодчина, продолжай точно также… Да, для всех абонентов из этого списка». Снова вздохнув, он положил трубку и сухо сообщил:
– Это снова папуасы. Я уверен: они хотят знать, когда мы вмешаемся и выставим этих гангстеров с территории Новой Ирландии. А предыдущий звонок был по Восточным Соломоновым Островам. Там аналогичная ситуация, хотя в менее жесткой форме. Мне необходимо знать, каковы наши возможности. Я не могу прятаться вечно. Завтра они начнут звонить премьер-министру и председателю парламентского комитета обороны. После этого меня вызовут на ковер, и мне придется объясняться там. Это неизбежно. В сложившейся ситуации, я должен знать ваше мнение. Прошу высказываться.
– Я полагаю, – сказал генерал Джон Уорвич, – что наши вооруженные силы не обязаны решать эту проблему.
– Нет, обязаны, – возразил Оскар Саншор, – это второй раздел военной доктрины.
– Простите, сэр, – вмешался советник Эйб Конвей, и положил на середину стола тонкую книжку в белом глянцевом переплете, – но я прошу вас прочесть дословно, как изложен вводный абзац упомянутого вами второго раздела.
*** Военная доктрина – 2000 (в действующей редакции) ***
Преамбула. Силы Обороны Австралии имеют три приоритетных направления.
1). Сохранять возможность для защиты территории Австралии от любых возможных нападений, не полагаясь на помощь вооруженных сил любой другой страны.
2). Поддерживать безопасность непосредственно соседних с Австралией стран, через работу с соседними странами и участвовать в санкционированных ООН миротворческих операциях.
3) Способствовать международной коалиции сил за пределами ближайшего окружения Австралии, где затрагиваются австралийские интересы.
СОА также отвечает за вопросы сотрудничества в области прибрежных наблюдений и реагирование на чрезвычайные ситуации, включая стихийные бедствия.
***
Министр обороны надел очки, очень внимательно прочел, и снова снял очки.
– Ну, что ж, поскольку миротворческие, иначе говоря, военные операции, вынесены в отдельный подпункт после частицы «и», а выражение «работа с соседними странами» может пониматься как чисто дипломатическая, у нас есть законное основание пока не вмешиваться, а ждать резолюции Совбеза ООН. Но, наше промедление станет плохим сигналом и для нашего концессионного бизнеса, и для правительств малых островных государств, привыкших, что наши силовые структуры действуют без промедления.
– Это не станет первым прецедентом, – заметил Конвей, – мы отказались вмешаться в ситуацию на Фиджи в 2010-м, а еще раньше мы отказались от продолжения силовых мер на Буга-Бука, и признали сепаратистское правительство.
– …За что теперь и расплачиваемся, – проворчал Оскар Саншор.
– Мы, военные, тут не при чем, – твердо сказал Уорвич, – мы предлагали выполнить ковровые бомбардировки Буга-Бука, но кабинет министров, ссылаясь на какие-то там нормы гуманности, отказался. А когда время подошло к выборам, и гробы с нашими убитыми парнями оказалось плохим фоном, кабинет министров приказал нам начать переговоры о мире при посредничестве новозеландцев, и…
– Я все это помню, – перебил министр, – Возможно, мы совершили ошибку, но сейчас ситуация несколько иная, и эту ошибку можно исправить.
– Да, – генерал кивнул, – можно исправить, если мы готовы к серьезным потерям.
– К насколько серьезным потерям? – спросил Саншор, снова надевая очки.
– До 10.000 убитых военнослужащих, до 20.000 гражданских лиц, до 50 миллиардов долларов США убытков от взрывов нефтяных платформ и иных морских объектов, а также косвенных убытков от воздушной блокады по северному и северо-восточному направлениям на время боевых действий.
Оскар Саншор снял очки и покрутил их за дужку.
– Это немыслимо, генерал! Это почти как наши потери во Второй мировой войне!
– Времена меняются, сэр, – спокойно ответил Уорвич, – системы оружия становятся технологичнее, а боевые операции – скоротечнее. 11 сентября 2001-го США потеряли примерно 3000 убитыми от одного теракта, выполненного, по сути, на любительском уровне, без боевой техники. Если мы рассмотрим эпизоды недавней миротворческой операции «Моральный аргумент» на Агренде, а это ближайший аналог той возможной операции на Буга-Бука, о которой мы сейчас говорим, то станет видно: оценки боевых потерь, приведенные мной, вполне обоснованы.
– Черт бы побрал эту Агренду! – пробормотал Саншор, – Черт бы побрал тех жадных недоумков, которые протащили этот дурацкий «Моральный аргумент» через ООН, а в результате размазали лерадистскую заразу по всему Экватору планеты! Скажите, это правда, что Хубо Лерадо перебрался в Микронезию?
Возникла пауза, а потом полковник DIO Макс Инсон ответил.
– Скорее всего, это мистификация. Мы прогнали через компьютер видеозапись с атолла Бикини, где четверо террористов, включая, якобы, Лерадо, выступили с ультиматумом. Распознающий компьютер дал вероятность 98 процентов, что фигурант, выступавший в качестве Лерадо – самозванец. Об остальных троих мы ничего не знаем. Не исключен вариант, что они тоже мистификаторы, и их группировки – вымышленные. Но, следует отметить, что от этого ситуация не меняется. Большинство знаменитых группировок, которым приписываются крупные теракты, аналогично вымышлены. Работают другие фигуранты, известные, как правило, только предельно узкому кругу заказчиков.
– А кто может быть заказчиком «ультиматума Аврора Фронда»? – спросил министр.
– Кто угодно, – Инсон пожал плечами, – любой достаточно крупный политический или коммерческий консорциум. Кому война злая мачеха, а кому родная мама. По данным экономической разведки, инсайдеры наварили на бутафорской ракетно-ядерной атаке против Англии более десяти миллиардов долларов, в три приема. Они приготовились заранее, и играли на бирже, зная, что атака реально состоится, что запуск ракет будет показан в прямом эфире, что заряды окажутся, по сути, бутафорскими, но что в этих зарядах достаточно радиоактивных изотопов, чтобы вызвать вторую волну паники. Я напомню, что та же биржевая картина наблюдалась 11 сентября 2001-го в США. И, я полагаю, что если не отменить неудачный рескрипт OAR-513, то заказчики этого шоу наварят аналогичные суммы на уже анонсированных бомбардировках других столиц Евросоюза. Я не знаю, что конкретно у них в программе, но есть множество вариантов, любой из которых даст биржевым инсайдерам миллиардные выигрыши.
– Совбез ООН не верит в атаку на столицы Европы, – задумчиво произнес Саншор.
– А зря, – спокойно ответил полковник разведки.
Оскар Саншор отложил очки в сторону и сплел пальцы замком.
– Ладно. Оставим эту постороннюю тему и вернемся к нашей ситуации. Мне кажется, мистер Инсон, вы видите эту ситуацию несколько с другого ракурса, чем уважаемый генерал Уорвич. Каковы ваши оценки издержек в случае, если мы применим к врагу ковровую бомбардировку стратегических пунктов, как это предлагалось еще в конце прошлого века, когда сепаратисты Буга-Бука начали войну за автономию?
– У меня особое мнение… – полковник подвигал по столу кофейную чашечку, – если рассматривать ковровую бомбардировку саму по себе, по вьетнамскому сценарию, то, наверное, мне нечего добавить к прогнозу генерала. Каждая волна, согласно военной статистике, будет уничтожать до половины потенциала противника, и за две недели, повторяя волны с интервалом три дня, мы выполним задачу, ценой потерь, о которых говорил генерал – но при условии, что противник не сможет рассредоточить силы. Во Вьетнаме противник сумел это сделать, и результат известен.
– Вы хотите сказать, – медленно произнес министр, – что может повториться Вьетнам?
– Теоретически да, – подтвердил разведчик, – но мое особое мнение состоит не в этом. Давайте посмотрим на вещи шире. В эпоху Холодной войны, авиа-техника и системы применяемого оружия были относительно дешевыми, поскольку ориентировались на массовое неизбирательное применение по территориям с массовыми целям. Это и есть ковровые бомбардировки. Но сейчас у нас на вооружении супердорогая авиа-техника с высокоточным оружием. Она ориентирована на точечные удары по единичным целям. Сценарий применения такой техники уже не вьетнамский, а ливийский. Боевой вылет современного истребителя-бомбардировщика обходится в сто тысяч долларов, а пуск крылатой ракеты – в миллион долларов. Современная авиа-бомба стоит примерно как автомобиль бизнес-класса. Цена одного самолета превышает 50 миллионов долларов. Отсюда понятно, почему в ливийской войне американо-европейской коалиции хватило оружия на уничтожение лишь одной трети потенциала противника – при том, что этот противник вообще не оказывал сопротивления бомбардировкам. В случае Буга-Бука я уверен, что нас ждет активно-маневренное сопротивление, как в агрендском сценарии.
Противник будет без боя покидать вероятные зоны авиа-ударов – он знает, что наши истребители-бомбардировщики практически неуязвимы для его техники. Но, он знает также, что у нас не хватит сил на прикрытие всех объектов в тылу, и он будет искать мишень. Авиалайнер, или морской паром, жилой дом, или химическое предприятие. И избиратели спросят: «на что департамент обороны расходует ежегодно 20 миллиардов долларов США, если он не может защитить нас от атак полунищего архипелага с 200-тысячным населением?». Это очень нехороший вопрос с тяжелыми последствиями.
Полковник резко замолчал. Генерал пожал плечами. Возникла тяжелая длинная пауза. Министр обороны взял со стола свои очки, и снова начал крутить их за дужку.
– Короче говоря, – резюмировал он через минуту, – надо искать договорное решение.
– Да, – лаконично ответил Инсон.
– Да, – подтвердил генерал Уорвич.
– Буга-букцы даже предложили нам вариант решения, – добавил советник Конвей.
– Какой же? – спросил Оскар Саншор.
– В общих чертах, такой, – спокойно сказал советник, – Мы забываем про архипелаги бывшей Германской Новой Гвинеи, а буга-букцы создают фатальные проблемы всем индонезийским концернам, разрабатывающим шельф на севере Арафурского моря. Я подчеркиваю: создавать эти проблемы будут не правительственные силы Буга-Бука, а фантомная сущность, вроде андаманских пиратов или флота королевства Эненкио.
Снова возникла пауза. Саншор протер стекла очков салфеткой, и произнес:
– Это интересный ход, но вряд ли это убедит премьер-министра и правящую фракцию парламента.
– Это убедит бизнесменов, которые наполняют их партийную кассу, – ответил Инсон.
– Кроме того, – добавил советник Конвей, – это даст правящему блоку дополнительную поддержку христианско-консервативных избирателей, которые приветствуют жесткое противодействие проникновению исламских сил в наш регион. Индонезия, как мы все знаем, является исламской страной, причем одной из главнейших для этой религии.
– Но, – сказал Саншор, – нам невыгодно обострять отношения с Индонезией.
– А мы и не будем обострять, – ответил Инсон, – мы стоим в стороне, и не вмешиваемся, совершенно так же, как власти Индонезии не вмешиваются в тех случаях, когда банды исламистов, базирующиеся на их территории, совершают теракты в соседних странах.
Министр обороны помолчал полминуты, и произнес.
– Это аргумент. Но вопрос: насколько эффективны могут быть действия этого… Гм… Королевского флота Эненкио… Гм… В случае, если мы согласимся.
– Имеется в виду контрольный тест? – уточнил Инсон.
– Да, полковник, в некотором роде так.
– Они готовы продемонстрировать, мистер Саншор. Всего один звонок, и…
– Минутку! – перебил министр обороны, – никаких звонков на эту тему!
– Для этой цели, сэр, – ответил ему генерал Уорвич, – существуют коды. Мы позвоним одной пожилой даме и предложим ей принять участие в конкурсе на эрудицию.
…
Несколько позже.
Остров Новая Ирландия. Золотой прииск Кумпарум.
Дугал, министр иностранных дел Папуа, наконец, получил от секретарши министра обороны Австралии доступ к уху ее шефа, и отошел в сторону, чтобы говорить не при оккупантах. Через полчаса, он вернулся за стол совершенно обескураженный.
– Что случилось? – настороженно спросил майор Бонам.
– Ничего хорошего, – пробормотал Дугал, – этот Саншор стал читать мне лекцию про австралийскую оборонную доктрину, согласно которой вооруженные миротворческие операции, видите ли, возможны, только если есть резолюция ООН.
– У них что, изменилась доктрина? – удивился майор.
– Нет, – Дугал покачал головой, – но у них изменилось нечто другое, и нам надо срочно лететь в Порт-Морсби, чтобы провести консультации.
– Я надеюсь, – улыбаясь, сказал буга-букский министр природы, – вы не жалеете, что приехали на чашку кофе? По-моему, это плюс, что мы познакомились.
– Видимо, да, мистер Пэвис, – согласился Дугал.
– Правда, приятно было пообщаться, – сказал колумбийский эксперт-агроном Ривера.
– Я думаю, мы еще не раз встретимся в дружественной обстановке, – добавил Леман, и протянул руку папуасскому майору.
– Жизнь покажет, – философски ответил Бонам, и пожал руку буга-букскому коллеге.
Когда оба высоких гостя из папуасской столицы удалились, Леман хитро подмигнул губернатору Новой Ирландии и в несколько эпическом стиле, спросил:
– Что, Чизи, помогли тебе твои австралийцы?
– Ну тебя к чертям собачьим с твоим юмором, – обиженно отозвался тот.
– Что ты ругаешься, Чизи, – буга-букский капитан сделал большие глаза, – разве мы тебя чем-то обидели? Или мы обидели здешних жителей, которыми ты, как бы, управляешь?
– Кстати, – сказал Пэвис, – мы честно заплатили вашим парням, которые тут работали, и договорились, что они будут работать дальше.
– Мы заплатили не какими-то бумажками, а реально, золотом, – гордо добавил Леман и бросил на стол блестящий желтый кружок два сантиметра в диаметре.
Это была 4-граммовая монета 10 ново-гвинейских марок образца 1895-го года. Вернее, римейк этой кайзеровской монеты, но с более простой штамповкой.
– Двести долларов по курсу, – проинформировал Ривера.
– Не очень-то удобно рассчитываться такой штукой, – проворчал губернатор.
– Мы уже ввели интранет-эккаунты, – ответил Пэвис, – в нашей лавке-автомате можно пополнить монетой свой эккаунт, и платить с него. Или можно распечатать с эккаунта билеты по 5 пфеннигов. Я думаю, продать эту монету за доллары тоже не проблема.
– Я ни хрена не понимаю, – Чизи вздохнул, – чья теперь где территория?
– Здесь уже наша, – ответил Леман, – а с остальной частью острова разберемся по ходу решения текущих вопросов. Всем адекватным провинциальным функционерам будет выплачиваться зарплата. Тебе в том числе. В общем, не беспокойся попусту.
– У меня, – встрял Ривера, – сразу есть задача для провинциальной власти. Нам нужны толковые местные фермеры, чтобы попробовать посадить тут в горах кустарник кока.
– Кустарник кока? – переспросил Чизи, – это тот, в котором кокаин?
– Да, – колумбиец кивнул, – я привез рассаду, а грунт тут богатый минералами.
– Ну, блин, – губернатор развел руками, – это, вообще-то, запрещено.
– Уже нет, – сказал Леман, и бросил выразительный взгляд на минометную позицию.
…
Ближе к вечеру. Территория Буга-Бука.
Остров Бука лежит на 60 км к югу от острова Грин, и имеет площадь 500 кв. км. Это – второй по величине остров в кластере Северные Соломоновы острова. Еще дальше в южном направлении, за узким проливом (или каналом) лежит большой остров Буга, площадью 9000 кв. км, (Буга – это более 90 процентов буга-букской суши). Впрочем, сегодня двоих экстремальных авиа-яхтсменов интересовал запад Бука, где длинная и мощная скалистая гряда Лотос врезается в океан. Здесь можно было найти волны на практически любой вкус (кроме вкуса хай-серферов, которым подавай не волны, а настоящие водяные горы). На протяжении нескольких часов, «Дискайт» выполнял на метровых волнах пробеги, подлеты и посадки под разными углами. Наиболее жутко выглядели маневры на «отсеченных» крутых волнах, которые, обладали коварным характером и могли легко перевернуть небольшой катер – если экипаж зазевается.
Йуки Сноу и Квен фон Грюн болтались около гряды Лотос не в одиночестве, а среди некоторого числа виндсерферов и кайтменов, тоже испытывавших свои нервы в этой своеобразной мини-акватории. «Дискайт» вне сомнений был самой странной игрушкой сегодняшнего дня и, когда приближение темноты, вынудило любителей прибрежного морского спорта выбраться на берег, вокруг гидроплана-дискайта собралась довольно шумная толпа любопытных. Посыпались вопросы:
– Это моторный дельтаплан, параплан, кайт, или что?
– Почему у этой штуки крыло такое круглое?
– Зачем вам тест на жестких волнах?
Когда солнце провалилось за горизонт, вся эта компания осела в открытом кафе при кемпинге, и капитан-лейтенант фон Грюн, заглотав огромную порцию кофе с ромом, ответил на все вопросы сразу, произнеся своеобразную эпическую речь о летающих тарелках. Были перечислены как фантастические инопланетные образцы тарелочной авиации, так и реальные, построенные на нашей планете, и летавшие с тем или иным успехом в течение последних ста лет. Конечно, «дискайт» фигурировал в этой речи в качестве концепта самой продвинутой из всех тарелочных авиа-машин. И, разумеется, слушатели ответили на это в скептической и даже саркастической манере. Дискуссия, прерываемая, тостами, музыкой и плясками, затянулись почти до полуночи, а потом публика, исчерпав энергетический ресурс, расползлась по шатрам и бунгало.
В бунгало, арендованном «командой дискайта», Йуки Сноу сразу отправилась в душ. Некоторое время оттуда не было слышно никаких звуков, кроме шелеста струек воды, мелодичного стука капелек и негромкого фырканья. А несколько позже, до капитан-лейтенанта фон Грюна, курившего сигарету на балконе (если выражаться точнее, то на открытой половине маленькой, единственной в бунгало, комнаты) донесся вопрос:
– Слушай, Квен, ты думаешь о сексе?
– Да, я как раз подумал… – ответил он, – …С того момента, как мы познакомились…
– Вот, я тоже подумала с того момента. Но давай, мы не будем заниматься сексом.
– Э… Ну, если, у тебя какие-то причины… Я не знаю… Если это какая-то секретная причина, то ты, конечно, можешь не говорить. Но, вдруг я чем-то могу помочь…
– Это не секретная причина. Я в ауте, сижу на полу, мне не встать, и я вырубаюсь.
– А-а… Может, тебя отнести в койку?
– Вот, я тоже подумала, может, меня отнести в койку? А секс – утром.
– Утром, и днем, – предложил капитан-лейтенант.
– О-о… – тихо произнесла японка, – сейчас я буду мечтать об этом во сне.
