Текст книги "XIRTAM. Забыть Агренду"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 56 страниц)
2. Агренда, натурально
Быстрее всего было лететь в Агренду прямым рейсом Женева – Порт-Роал, но там все пассажиры проходили детальную регистрацию, включая отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза. Никуда не денешься: всемирная борьба с терроризмом. Стэну вовсе не хотелось, чтобы его биометрические данные попали в полицию Агренды (которая не участвует в этой борьбе, но имеет «backdoor» к данным регистрации пассажиров на все рейсы из Европы и Штатов). Так что, Стэн предпочел полететь формально внутренним европейским рейсом из Женевы на Французскую Гваделупу, а оттуда без какой-либо регистрации, заплатив скромную сумму наличными, сесть на авиа-омнибус агрендской фирмы «Карибачата» до Порт-Роал. С таким же успехом можно было воспользоваться услугами других агрендских фирм «Авиагатор» или «Кокосаэрос». Бессмысленно было спрашивать, кто разрешил им так курсировать между яхтенным портом на формально французской территории, и аэродромом в другом государстве. И так понятно: простая коррупция. Чиновники на Гваделупе сделают большие глаза, и скажут, что ни разу не видели тут никаких агрендских авиаперевозчиков. Разве что авиа-яхтсменов, но это же разрешено конвенцией «О портовом режиме для международного яхтенного спорта».
Авиа-омнибус – продвинутый амфибийный клон «AN-2 Kukuruznik», вечного биплана древней советской конструкции, взлетел набитый под завязку: 16 пассажиров вместо регламентной дюжины. По весу, это не превышало полутора тонн (регламентных для грузоперевозок на этой машине). Пассажиры (сплошь туристы – европейцы), которые выбрали такой же вариант перелета, как Стэн, но не чтобы запутать следы, а просто из соображений экономии денег, бурно радовались, предвкушая бесшабашный отдых на Агренде. Пилот, он же кассир, молодой белозубый негр с растаманскими косичками – дредами, уверенно рулил в воздухе, и разговаривал со всеми пассажирами сразу.
Монолог пилота.
…Эй, красотка, я не расслышал… Да, да, ты, на третьем ряду, с белобрысой челкой… Почему это я ни хрена не понимаю? Как это не белобрысая? Ах, пшеничного цвета? Извини, я не знал, что это так называется в Европе. Так, что ты спросила? Вот, блин! Красотка, ты летишь на Агренду, и не знаешь, что там смотреть? Все! Я тебе клянусь сиськами Святой Бриггиты! У нас все классное!.. Эй, бритый, ты сказал «не свисти»? Парень на четвертом ряду слева, я тебе говорю. Что ты сразу наехал: «не свисти»? Я серьезно отвечаю: у нас все классно… Ах, конкретика интересует. Ну, сейчас я тебе расскажу конкретно… Эй, рыжий чел во втором ряду! Завязывай дымить трубкой. Я серьезно. В полете вообще нельзя курить, но хрен с ним, если сигареты, а у тебя же пароходная труба, на хрен… Слушай, мужик, я не знаю, как принято в Норвегии, но я сейчас тебя прошу, как брата: погаси эту херню… Ага, спасибо… Эй, люди, кто меня спрашивал и про что? Я все забыл, блин… А! Точно! Конкретика! Первое: море. У нас лучшее море на всех Карибах! Есть большой остров, есть маленькие, а есть совсем крошечные. На любой вкус! Есть кораллы, лангусты, рыбки, блин, всякие… Topless? Пожалуйста! Topless, bottomless, как угодно. Но, я вас, как друзей прошу: не ныряйте пьяными или укуренными. Если полиция заметит, то вытащит и оштрафует, а если не заметит, то все может получиться очень хреново. Лучше по-человечески. Если хотите ужраться или укуриться, то не ныряйте, и наоборот. Ну, вы поняли, да?… Женщина с классной попой в первом ряду, я не расслышал… Ну, правда у тебя классная попа, а я простой ниггер, и что вижу, про то и пою… Опять про конкретику? Значит, так! Есть пиратский замок времен флибустьеров. Джек Спарроу, Питер Блад, все дела. Еще есть готический собор. Типа, как парижский Нотр-Дам, который в кино про Квазимодо, но поменьше, конечно, и без Квазимодо. Хотя, в Париже теперь тоже нет Квазимодо. Вы знаете, какие-то ооновцы убили его девчонку, и он с горя умер в конце фильма… Кто сказал, что тогда не было ооновцев? Еще как были! Сейчас они называются «голубые каски», а тогда, в древней Франции, они назывались «инквизиторы». Но, хрен с ними. Слушайте дальше. У нас есть университет, обалдеть, какой модерновый, и там храм индийского бога, не помню, как зовут, но он фиолетовый с тремя глазами. Еще, есть древний английский паб «Hell Hall», правда недавно построенный, но в точности по первобытным чертежам. И есть «Поющее ущелье». В научной книжке написано: «это уникальный природный объект, не имеющий аналогов на планете»… Что спросил тот норвежский чел с трубкой?… Про кентавра? Кентавр на площади, где color-blitz-music. Обычный кентавр. Там был какой-то бронзовый мужик на лошади, а наши студенты в выпускную ночь подправили. Художники блин… Как-как, лазерным секатором. Так и получился кентавр. Ноги от мужика не нашли, а голова от лошади теперь отдельно, на Ратушной площади. А на Музыкальной площади – кентавр. В Порт-Роал есть всего три площади: Ратушная, Музыкальная и Танковая. На танковой стоит маленький танк, его притащили тоже студенты, и привели в порядок. С этого танка 8 лет назад, когда была заварушка, наши гвардейцы перестреляли большую толпу ооновцев. Но, ни хрена не помогло, ООН нас завоевало. До сих пор оккупационный корпус… Что? Почему такая большая въездная пошлина? Ни хрена не большая! Всего сто баксов за неделю, и ты не платишь за общественный транспорт, за общественную медицину, за шведский стол, за шведский маркет… Что спросила та девчонка? А! Шведский маркет, это как шведский стол, но с товарами. Там всякие полезные мелочи. Увидишь… Не надо таскать с собой деньги, кредитные карточки и документы. Конечно, могут спереть, это в любой стране могут… Просто, кидаешь сумму в «трансфи»… Нет, это не банк, а наша национальная платежная система. Ты кидаешь туда деньги и платишь лицом… Как? А так же, как с полицией. Фэйс-контроль. По нему с тебя списывают за покупки. У нас везде так…
Стэн слушал негра-пилота и мотал себе на ус.
Фэйс-контроль, причем не только у полиции, а у всех и везде. Это серьезно.
Отношение к структурам Объединенных Наций, мягко говоря, негативное.
Отношение к структурам бывшего диктатора Эббота наоборот, скорее позитивное.
Стэн мог бы рассказать о реальных зверствах гвардейцев Эббота, но кто поверит, если общественное мнение Агренды сделало бывшего диктатора национальным героем, замученным в застенках Гаагского трибунала (хотя, он умер от инфаркта, причем от третьего инфаркта, а первый он перенес, еще будучи действующим президентом). Но, слишком много было выдумано прессой после ликвидации режима Эббота, поэтому, общественное мнение вынесло неформальный вердикт: «Эббот был наш человек, все рассказы о его тирании – ложь, а ооновцы – враги, оккупанты». Как теперь менять это общественное мнение? Как переубедить этого веселого негра за штурвалом? Вот она, проблема. А если учесть, что будущая операция «Моральный аргумент», как и любая операция такого рода, будет иметь некоторые несимпатичные черты… Поди, объясни простому парню, что (как говорил Бисмарк) «политика это искусство возможного».
…
Аквамарин моря сменяется зеленью острова.
Снижение.
Лэндинг.
Трап.
Маленький павильон аэродрома № 2 (Всего в Порт-Роал полдюжины аэродромов, а в остальной Агренде более ста, если учесть грунтовые ВПП для фермерской авиации).
Таможня и паспортный контроль.
Все улыбаются. Полисмены. Турагенты. Девушки «нетяжелого поведения» в коротких штанишках и узких топиках с провоцирующими картинками. Просто случайные люди. Въездная процедура проста, как репа. Не успеваешь оглянуться, и ты уже в Агренде. И окружающие пальмы приветливо машут тебе ветвями-листьями. И яркие вывески кафе приглашают выпить, потанцевать и вообще весело провести время. По симпатичным и неплохо вымытым узким улицам катятся яркие машины, в основном – трициклы, очень хорошо приспособленные для таких улиц, и для таких почти игрушечных тропических городков, утопающих в зелени, под ярким солнцем, у берега моря… А берег моря тут, практически, везде, кроме горного района в центре острова. Впрочем, даже от самого центра до моря всего 10 километров… Планировка улиц простая, сделанная, видимо, специально, чтобы такси-автоматы не путались. Эти маленькие лимонные машинки с зеленым смайликом на борту тоже общественный транспорт. Бесплатно. Точнее, они включены в сумму въездной пошлины. Набираешь на пульте адрес, и едешь…
…Стэн внезапно поймал себя на том, что подсознательно ищет в окружающей среде визуальные признаки неблагополучия, агрессии, опасности, или просто чего-нибудь отвратительного. Но, признаков, черт возьми, не было. Разве что вот: компания слегка укуренных тинэйджеров, мальчишек и девчонок, идущих, лениво пританцовывая, то по обочине, то по краю проезжей части. Из плеера, висящего на шее у одного из парней оглушительно вопит какой-то латиноамериканский мотив. У одной девчонки на майке схематично, но доходчиво, изображен гомосексуальный оральный половой акт, а под картинкой короткая поясняющая надпись: «CULI SUXX»… Наверное, эта компания в каких-то условиях поведет себя агрессивно, но… Не в большей мере, чем компания тинэйджеров в любой цивилизованной стране. В общем, не то, явно не то…
Сделав этот вывод (печальный, поскольку, согласно психологии, чем меньше вокруг дерьма, тем меньше хочется что-то насильно менять), Стэн сосредоточился на смысле надписи на майке девушки. В Европе, слово «CULI» означало «чернорабочий из юго-восточной Азии», а надпись, интерпретировалась бы, как нацистская. Но в Карибском регионе чернорабочих (не важно, мигрантов или нет) называли не «кули», а «пеоны». Странно… С мыслями на эту тему, Стэн доехал до коттеджа – домашнего отеля, очень симпатичного лазурного двухэтажного домика с высокой мансардой. При домике был маленький садик за цветущей живой изгородью, а в садике под широким брезентовым навесом трое мальчишек лет немного старше десяти, играли с легким пневматическим пистолетом, расстреливая с дюжины шагов плоскую ростовую фигуру человека. Этот условный человек был изображен в голубой каске с буквами «UN»… Однако…
Один из мальчишек – типичный антильский квартерон, заметил подъехавшее такси-автомат, и обменялся с двумя приятелями несколькими фразами (Стэн уловил только словосочетания: «бизнес приехал» и «вечером у Луиса»). Затем, двое исчезли, легко перепрыгнув живую изгородь, а юный квартерон подбежал к воротам.
– Привет, сэр. Вы к нам?
– Да. Меня зовут Стэн Зауэр
– Ага! Добрый день доктор Зауэр! Давайте, я донесу ваш багаж.
– Не напрягайся, – Стэн помахал чемоданом, – я сам справлюсь.
– Как хотите, – мальчишка улыбнулся и пожал плечами, – кстати, меня зовут Гектор.
– Рад знакомству. А где миссис Кларион?
– Мама с крошкой поехали на маркет, – сообщил мальчишка, – и, мама там зацепилась языком. Я вас провожу в студио, а по монетам разберетесь позже. Ну, пошли, да?
– Пошли, – согласился Стэн, и двинулся за сыном хозяйки.
Проходя между столиком, на котором остался лежать пистолет и ростовой мишенью, основательно утыканной липкими шариками-пульками, он поинтересовался:
– Гектор, ты не любишь «голубых касок»?
– А кто их любит? – ответил тот, и добавил, – мы с этими падлами еще посчитаемся.
– Мм… А это ничего, что вот так откровенно, по такой мишени?
– На своем участке стреляем, во что хотим, – не задумываясь, ответил Гектор.
– Логично, – произнес Стэн, и подумал, что эти мальчишки явно стреляли по фигуре миротворца ООН с одобрения взрослых и, выражение про «этих падл» мальчишки слышали, опять же, от взрослых… Скорее всего, слышали регулярно.
– Вот! – Гектор открыл дверь с правого торца дома, встал немного сбоку, и сделал приглашающий жест, – проходите, доктор Зауэр. Ключи на столе, а если что, крикните меня, но вообще-то все прибрано. Если хотите перекусить, в холодильнике есть всякая ерунда, а если поесть серьезно, то дождитесь маму. А хотите, я вас провожу до фанзы Лун-Вэй, тут рядом. Нормальная китайская еда, и вообще там неплохо.
– Спасибо, я не голоден… Скажи, второй студио пустует, или нет?
– Пока да, – ответил мальчишка, – но после полуночи приедет чел.
– А кто, если не секрет?
– Юл Фоске. Он из Албании, или из Италии, а может, из Греции… Я вам еще нужен?
– Нет, спасибо, я тут разберусь… Если что, крикну. Договорились?
– Ага, – сказал Гектор, кивнул, развернулся и двинулся в сторону внешней лестницы, ведущей от угла дома на второй этаж, где, видимо, располагался второй студио. Стэн предположил, что мальчишка будет наводить там порядок перед приездом Юла Фоске. Действительно, вскоре откуда-то сверху раздалось гудение пылесоса…
В своем студио Стэн не нашел решительно ничего интересного. Широкая двуспальная кровать в углу, диван и два кресла, расставленные вокруг столика, метровый плоский телевизор на стене. Кухонный уголок около двери в ванную. Модерновый шкаф. Все. Никаких рекламных листков, только свежий номер местной утренней газеты «Pulse-of-Catholic». Из газеты, кроме местных новостей, Стэн узнал что слово «кули» в Агренде обозначает сторонников партии «Культурная Интеграция», про которую шеф вчера говорил, что она «имеет шансы удержаться у власти, если мы ей поможем эту власть получить». Стэн осмысливал это политико-лингвистическое открытие, когда во двор почти бесшумно вкатился мотоцикл с коляской (электромобильная реплика какой-то древней модели). За рулем сидела симпатичная женщина, относительно светлокожая креолка, а в коляске – маленькая девочка – квартеронка. Сзади, в сетчатом багажнике наблюдалась немыслимая гора фруктов, кокосовых орехов и еще всякой всячины…
Не требовалось особой догадливости, чтобы понять: приехала хозяйка дома, Анхела Кларион, 38 лет, с младше дочерью Олуэттой, 5 лет. И, можно было безошибочно предположить, что скоро гостя – в смысле, доктора Стэна Зауэра – пригласят к обеду.
…
Чуть позже, за обедом.
Дети в разговоре за столом не участвовали. Но не из какого-нибудь патриархального уважения к взрослым, а из-за грубо-практичного отношения к еде. Обращая минимум внимания на реплики Анхелы, требовавшей, чтобы они «пережевывали, а не глотали целиком, как аллигаторы», оба киндера лопали в стиле аллигаторов. Через немыслимо-короткое время, они покончили с густым супом, и с лепешками «буритос», а кружки с фруктовым чаем утащили с собой во двор. А еще через несколько минут послышались характерные хлопки выстрелов из пневматического пистолета.
– Дети обожают эту игру, – сообщила Анхела, – но не волнуйтесь, доктор Зауэр, пульки совершенно безопасны. А после захода солнца дети этим не занимаются, так что они не помешают вам отдыхать. Или работать. Я знаю, многие ученые работают по вечерам.
– Младшая девочка тоже стреляет? – поинтересовался Стэн.
– Конечно, – ответила хозяйка дома, подкладывая гостю еще одну «буритос», – мы люди простые, у нас в доме приняты старые добрые карибские католические традиции. Дети учатся защищать семью, как только могут поднять оружие. Олуэтта уже может.
Стэн сильно сомневался, что в католицизме есть такая традиция, а некоторые элементы интерьера дома указывали на то, что под «католицизмом» тут понимается нечто, очень напоминающее гаитянскую религию «voodoo», или кубинскую сантерию. Спора нет, на обеих названных религиях сказалось влияние католицизма, однако… Однако…
– У вас замечательные буритос, миссис Кларион! – объявил Стэн.
– Спасибо, – она улыбнулась, – знаете, доктор Зауэр, так приятно, когда гость с другого континента хвалит мою стряпню. Честное слово. А разговоры об оружии вам не очень нравятся, я угадала? Конечно, война – это зло. Но эта демилитаризация, которую нам навязали политиканы из Нью-Йорка и Женевы – гораздо большее зло. Вы понимаете?
– Я тут первый день, миссис Кларион, – ответил он.
– Просто: Анхела, – сказала она.
– Тогда просто: Стэн.
– Отлично! – хозяйка кивнула, – хотите еще буритос?
– Нет, спасибо, это очень вкусно, но я боюсь лопнуть. Лучше еще чашку чая.
– Капельку рома в чай? – предложила она.
– С удовольствием. Но именно капельку.
– Правильно, – согласилась Анхела, вытащила из буфета фигурную бутылку, мельком глянула на часы на стене, и крикнула в окно, – Гектор! Ты сделал школьные тесты?
– Кибернетику и экономику я уже сделал, ма! И даже отправил! А натурфилософию и математику я сделаю потом.
– Какое потом, Гектор?! Уже третий час дня!
– Ладно, я уже иду, – со вздохом, ответил мальчишка. Выстрелы прекратились.
Хозяйка капнула в чашку гостя чуть-чуть рома и сообщила:
– Виртуальная четырех – предметная школа, это здорово. Детям теперь не дурят голову бесполезным мусором, у них есть время, чтобы поиграть, и чтобы помочь взрослым по бизнесу, а это важно, правда? Но приходится следить, чтобы киндер вовремя делал все тесты, иначе штраф. Хотя, дело не в штрафе, а в том, что, должны быть качественные знания по всем четырем предметам. Это как четыре ноги у лошади. Если хоть с одной ногой что-то не так, лошадь уже скакать не может.
– Да, я согласен, – Стэн улыбнулся, – А в реале дети тут вообще в школу не ходят?
– Что вы! – Анхела сделала большие глаза, – очные консультации каждую среду, и еще экзамены в конце каждой четверти. Экзамены это как маленький Армагеддон…!
Во двор с пчелиным гудением ворвался турбо-скутер, кажется, на слишком большой скорости. Но, девушка за рулем – очень типичная антильская метиска, одетая в яркую майку и что-то вроде бриджей – справилась с управлением. Маленькая двухколесная машина кислотно-лимонного цвета, зашипела, как змея, выполняя узкий вираж, из-под заднего колеса полетел грунт, двигатель смолк, и… Порядок. Нормальная парковка.
– Маргарита, – со вздохом, произнесла хозяйка, – Несносная девчонка. Вообще-то она замечательная, но почему нельзя ездить на чем-то человеческом и немного тише?
– Да, рисковый маневр, – согласился Стэн.
Тем временем, девушка влетела в кухню-гостиную, на ходу крикнула «hello!» и резко схватила со сковородки горячую лепешку «буритос». Умудряясь как-то очень быстро перебрасывать этот объект из руки в руку, так, чтобы не обжечься, и чтобы конверт с начинкой не развернулся, она принялась питаться.
– Рита!!! – возмущенно воскликнула Анхела.
– Мама, я голодная! – отозвалась девушка, жуя лепешку – я ебошила полторы смены!
– Рита! Что за выражения!?
– Ой, блин, извини мама! Но, семь с половиной часов без обеда!!! Срочный заказ для генералов из Сьерра-Леоне! Ты не поверишь, когда я скажу, какой будет бонус! А еще говорят: Сьерра-Леоне – бедная страна. Кому бедная, а кому… Вот: дядя Йаго просил передать: «Люблю, целую во все точки, буду поздно, ситуация». Он будет торчать на работе, пока весь заказ не сделается. Я мыслю: это где-то до трех часов ночи. А…
– Рита, – перебила хозяйка, – Это доктор Стэн Зауэр из Европы.
– Вау! Стэн, а у вас тут есть дама сердца?
– Рита!!! – снова возмутилась Анхела.
– Мама, а что такого? Я просто спросила.
– Вообще-то нет, – сказал Стэн, – но…
– …Я к вам загляну! – перебила Маргарита, – только сначала пожру и приму душ.
…
Маргарита заявилась к нему в студио через час, с мокрой головой (так что шапка ее вьющихся волос стала похожа на губку), и переодетая в нечто вроде короткой, где-то примерно до верхней трети бедра, античной туники, ослепительно-золотого цвета, и подпоясанной витым алым шнуром. Вырез на тунике доходил почти до пупа. Когда девушка с размаха плюхнулась в кресло, верхняя часть этой псевдо античной одежды распахнулась, продемонстрировав маленькие груди формы «вишенки».
– Ну, как? – спросила она.
– Вы хорошо выглядите, – честно признал Стэн.
– Ну, так! – она широко улыбнулась, – вот тема: тысяча двести квэх в день за секс и за экскурсии. В баксах это девяносто шесть. Но секс, понятное дело, без извращений.
– Что, вот так сразу? – спросил он.
– Можно сразу, – ответила она, – но не больше, чем на декаду вперед. Можно по дням. Можно в какой-то день только экскурсии, а в какой-то только секс. Шестьсот за то, и столько же за это. Мне надо знать когда – что за два дня, чтобы договориться на счет графика смен на фирме и, для настроения тоже. А вот сегодня и завтра я свободна, как ветер. Так что поехали, хоть прямо сейчас.
– Э… – Стэн покрутил пальцем в воздухе, – Поехали, в смысле экскурсии, или секса?
– Так, это на ваш выбор. Разве непонятно?
Отказываться вообще от всего было в такой ситуации просто некрасиво, так что Стэн приобрел на сегодня одну экскурсию за 48 долларов, а про будущий период, печально сослался на конференцию и работу… Маргарита, что характерно, вовсе не обиделась, а логично заключила: «Тогда, прокатимся по всему самому интересному. Погнали!».
