Текст книги "XIRTAM. Забыть Агренду"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 56 страниц)

– Ктейе, а можно переправить моего друга в госпиталь? Где ближайший госпиталь?

– Можно, – комвзвода кивнул, – Когда сядет солнце, от нас полетит авиа-штука. Пилот возьмет твоего друга и тебя. Ты ведь уже нашел минералы, которые искал.

– Что? – переспросил Стэн.

– Минералы, – повторил Ктейе, – я видел, как ты мерил радиацию в заводи, да.

– Верно, Ктейе. Я это нашел. И ты мне помог. Я должен тебе деньги.

– Хорошо. Я тебе напишу счет, куда заплатить.

– Счет? – удивился Стэн.

– Да. Я фермер, и у нас есть коллективный фермерский эккаунт в кое-каком банке.

– Ясно. Да, конечно, мы оплатим. А куда полетит эта авиа-штука?

– На юго-восток, – лаконично ответил комвзвода.

12. Партизанская лекция о демократии

Тихий океан. Время после полудня.

1500 км к западу от Никарагуа и 1000 км к югу от Мехико.

«Vampirella» и партизанская плавбаза.

Плавбаза выглядела, как очень большая пластиковая бочка. До половины высоты бочка была заполнена 30-литровыми пластиковыми канистрами с топливным спиртом и с пресной водой, плюс – коробка с пищевыми пакетами. Спирт немедленно был перелит в топливный бак, и «Vampirella» могла хоть сразу продолжать скольжение над волнами, но, как обещал Вулф, экипаж получил небольшой перерыв.

Это невообразимо здорово: после 10 часов пребывания в довольно маленькой кабине (с перерывом на поход в туалет типа «люк в полу и бутыль-умывальник»), нырнуть в чуть прохладные ласковые серо-синие с зеленоватым оттенком волны бескрайнего океана. А потом можно поплавать вокруг, полежать на воде, покачиваясь, как на качелях, и когда надоест, вылезти на «базу». Там, с помощью простого ручного насоса, можно принять настоящий пресный душ (надо лишь попросить кого-нибудь покачать воду). Ну, а после этого останется еще некоторое время, чтобы просто посидеть на «базе», болтая ногами в воде, и непринужденно общаясь о том – о сем.

Хигаси Рури ненадолго забыла о своих проблемах, и даже послушала занимательную историю рождения корабликов того типа, к которому относилась «Vampirella».

– Все это, – загадочным голосом произнесла Хйор, – началось в 1935-м, в Финляндии. Обычный любознательный инженер Тойво Каарио сделал санки с небольшим крылом и буксировал их за моторными аэросанями. Он составил диаграмму скорости отрыва от земли, и это первое прикладное исследование «граунд-эффекта», называемого также «эффектом экрана». Крыло, движущееся низко над твердой или жидкой поверхностью создает как бы воздушную подушку, и для полета оказывается достаточно очень малой мощности движка. Но, такая подушка из сжатого воздуха может оказаться коварной и повести себя иначе, чем обычный воздух. Например, раз – и опрокинуть летательный аппарат носом вниз. Пришлось придумывать специальную форму крыла. И это сделал германский авиаинженер Александр Липпиш. В 1963-м, он построил модель X-113, от которой происходит, в частности наша «Вампирелла». Крылья в виде равностороннего треугольника, вершиной к хвосту, где сделан Т-образный воздушный киль с широкой горизонтальной лопастью. Пропеллер – на стойке над центром тяжести. И еще фокус: концевые сегменты крыльев идут немного под углом вверх, и между ними и остальной частью крыла – поплавок. В сумме получается, как бы тримаран с закрытой кабиной и присоединенными модулями: Т-килем, стойкой с движком, и концевыми сегментами крыльев. Если ты мысленно все это отделишь, то «Вампирелла» станет неотличима от множества 26-футовых тримаранов, которые продаются через яхт-клубы. Вот почему достигается скрытность производства, транспортировки и применения.

– Скрытность я уже заметила, – согласилась японка.

– И не забудем про цену! – Вулф торжественно поднял палец к небу – экранопланы, это самая дешевая морская авиация, после дельтапланов и свифтпланов.

– Свифтплан, – пояснила Хйор, – это моторный дельтаплан с жестким V-крылом.

– …Например, «Dagon-13», – добавил Вулф, – ночью ты увидишь эту машинку.

Японка вздохнула и пару раз шлепнула стопой по воде.

– Ночь… Скрытность… Мне кажется, что я застряла в каком-то дурацком спектакле, в котором я играю террористку.

– Это «Матрица», – ответил Вулф, – Название взято из фильма, так понятнее. Юл Фоске говорит: «Для финансовой олигархии реальность, это неблагоприятная среда обитания, поэтому, везде, где возможно, общество уводят от реальности и погружают в иллюзию «Матрицы». Юл Фоске – известный эксперт по социально-экономической экологии.

– Но, – возразила Рури, – какой смысл создавать иллюзию, что я ниндзя-террористка?

– Огромный смысл! Но, нам уже пора лететь. Если Хйор сменит меня за штурвалом на второй половине маршрута, то я расскажу подробно.

– ОК, – откликнулась Хйор, – мне тоже интересно. Но я буду педантично поправлять.

Вскоре «Vampirella» заскользила дальше на запад, а Вулф начал рассказ.

– …Когда над акваторией Анкада – Анквилла, был сбит самолет, на котором следовал в Пуэрто-Рико очень влиятельный европейский плутократ Карстен Алтманберг, другие влиятельные плутократы потребовали от спецслужб, чтобы те немедленно разыскали и арестовали зенитчиков. Это был прогнозируемый сценарий.

– А кто сбил этот самолет? – спросила японка.

– Не важно, – Вулф махнул рукой, – спецслужбы получают приказ хозяев правительств своих стран, и им приходится это выполнять.

– «Хозяева правительств», – встряла Хйор из пилотского кресла, – это не звучит. Лучше называть их главными акционерами правительств. Или настоящими избирателями.

– Главными акционерами? – переспросила Хигаси Рури, – настоящими избирателями?

– Требуется антракт для небольшой политинформации, – констатировала исландка.

Вулф Леман кивнул и Хйор Гуд, включив автопилот и взяв с полки коробку мульти-фруктового коктейля, тоном фольклорного скальда произнесла.

– Правительства, как и предприятия, делятся на единоличные, командные, трастовые и акционерные. Единоличные или диктаторские, это когда один человек захватил власть. Командные или однопартийные, это когда то же самое сделала партия. Трастовые, это когда жители кому-то доверили администрирование. Так бывает в маленьких странах. И последнее – акционерное или демократическое. Это нечто среднее между командной и трастовой системой. Команда самых богатых и наглых субъектов захватила власть, а потом, по соглашению между собой, доверяет администрирование неким людям. Эти администраторы называются «демократически избранным правительством».

– Не понимаю, – Рури передернула плечами, – демократия, это ведь что-то другое.

– Что? – спросила Хйор.

– Ну… Власть народа. Так переводится с греческого.

– Вот как? – исландка улыбнулась, – а кто такой «народ»?

– Жители, граждане, естественно.

– Ладно. Давай разберемся. Ты гражданка Японии, верно?

– Да. Правда. сейчас я… В сложной ситуации.

– Не беспокойся, Рури, ты в нормальной ситуации. Скажи, в Японии демократия?

– Да. У нас есть выборы, по конституции.

– Ладно, выборы. Скажи: сколько у тебя было власти в Японии?

– Хйор, Я же говорю: у нас бывают выборы.

– Слушай, Рури, что ты опять про выборы? При чем тут власть?

– Но, – заметила японка, – я же могла проголосовать за того или другого кандидата.

– Ладно. А откуда появлялись тот или другой кандидат?

– Ну… Из каких-то политических партий. Я не знаю подробностей.

– А ты имеешь отношение к какой-нибудь политической партии?

– Вообще-то нет. Но… Ведь партии кого-то представляют, верно?

Хйор Гуд утвердительно кивнула.

– Конечно, они кого-то представляют. Но не тебя, и не твоих друзей.

– Ну… – Хигаси Рури задумалась, – Ну… Наверное, они представляют кого-то, кто занимается политикой… Я не знаю… Ведь политические партии как-то делаются.

– Кем делаются? Бедными, средним классом, богатыми, или очень богатыми?

– Ну… Наверное, очень богатыми. Ведь нужна реклама, пресса, хороший офис…

– О том и речь, – сказала исландка, – очень богатые люди. Акционеры правительства.

– Но, Хйор! Зачем тогда выборы?!

– Имитация выборов, – поправила исландка, – Это делается, чтобы отвлечь жителей от реальной политической деятельности. Конечно, имитация выборов, все эти дурацкие предвыборные шоу, бюллетени, счетные комиссии, стоят довольно дорого, но лучше потратить деньги на отвлекающий маневр, чем рисковать своей властью.

Возникла пауза. Вульф Леман покивал головой, а потом хлопнул в ладоши.

– Я продолжу. Спецслужбы должны были срочно найти людей, которых можно будет предъявить, как террористов-зенитчиков. И очень кстати, в акватории нашлась яхта «Фукурю-Мару». Экипаж: японские студенты, их спонсор: фирма «Takido Domo», из оффшора Науру. Появляется сценарий: молодые японские левые экстремисты мстят западному капиталу за унижение во Второй мировой войне, и за инцидент 1954-го с рыбацкой шхуной «Фукурю-Мару». Помогает экстремистам оффшорная фирма. Она неблагонадежная по определению. Сценарий был бы прекрасно разыгран, но в самый ответственный момент случился ракетный обстрел Сен-Барт «острова миллионеров».

Японка отчаянно завертела головой.

– Я не понимаю! Что значит «сценарий», и кому был нужен этот ракетный обстрел?

– Это сейчас к делу не относится, – Вулф небрежно махнул ладонью, – важен сам факт бомбардировки отелей на Сен-Барт, при которой погибло значительное число людей, связанных с финансовой олигархией по деловой, дружеской или семейной линии. Тут спецслужбам стало совсем не до шуток. Им пришлось срочно вешать это на крупное международное террористическое формирование, но такое формирование следовало сначала придумать, или точнее, синтезировать его в «Матрице» из нескольких ранее придуманных формирований меньшего масштаба.

– …Уточняю, – вмешалась Хйор, – в этом синтезе можно было использовать только те формирования, которые на данный момент активны в информационном поле.

– Не только, – возразил Вулф, – ведь «Японская красная армия» была взята из архива.

– Да, – исландка кивнула, – но японскую тему уже разархивировали для объяснений о гибели Карстена Алтманберга. Казалось бы, японскую карту можно было разыграть, используя «Аум Синрике» – «Алеф», активную с 1995-го года, но этому фантому не приписали ни одного теракта, кроме той газовой атаки в Токийском метро в 1995-м. Слабый фантом. Поэтому, активация японской темы потребовала именно «Японской красной армии», которая хороша тем, что к ней можно прицепить красную Северную Корею – один из лучших брэндов, работающий с 1951-го года. Джун Тэ-О, директор науруанской фирмы «Takido Domo» – этнический кореец, выходец из Японии, затем натурализованный в Науру. Вот так получился высококачественный фантом.

Вулф Леман задумчиво потер пальцем только что выбритый гладкий подбородок.

– Да. Похоже, ты права. Без «Японской красной армии» было не подтянуть Северную Корею, а ее надо было подтянуть, ведь только через нее получается фантомный мост в аятоллистский Иран, а оттуда к Аль-Кайде и вообще к исламистам. А исламисты здесь необходимы: они постоянно кого-то взрывают, вполне реально, у них религия такая, и значит, они будут поддерживать активность фантома, причем спонтанно и бесплатно.

– Вот-вот, – Хйор, кивнула, – и ты зря не сказал про японских ниндзя. Это тоже брэнд.

– Но это сплошная чушь! – воскликнула Хигаси Рури, – Только идиот в это поверит!

– Идиоты, – педантично поправила Хйор, – Две трети населения «Первого мира», это в настоящее время, идиоты. Они не знают, почему меняются времена года, как работает магнитный компас, с чем связаны разные фазы Луны, и где находится Тихий океан. В мировой прессе эти две трети называются «абсолютным большинством электората».

– Дело не в том, – уточнил Вулф, – что они этого не знают. У нас на островах Буга-Бука многие в деревнях тоже не знают. Не так давно, у нас не было ни школ, ни каких-либо источников инфо, кроме разговоров на маркете. Но, в «первом мире» не знать о таких вещах может только тот, кто вообще никогда не задумывается на эту тему. Их в школе отучили задумываться над чем-либо, кроме карьеры, кредитной репутации, семейного статуса и соответствия модным паттернам из TV-сериалов. Какая, на хрен, Луна? Еще полвека, и средний житель США или ЕС вообще не будет знать, что такое Луна.

– Это как? – удивилась японка.

– А вот так. Ты ему покажешь в небо, и спросишь: «Что это за серебристый диск?». Он моргнет три раза и скажет: «О, черт! Там действительно какой-то диск! Наверное, там летающая тарелка! О, черт! Я смотрел про них передачу по TV. О, черт, черт, черт!».

…

Параллельные события.

Юго-Западный Сенегал (Казаманс), и полет на юго-восток.

На грунтовой ВПП стоял летательный аппарат, который нетрудно было не узнать.

«ТТХ самолета, построенного, волзможно, с нарушением режим демилитаризации.

«Emo-X-racer», спортивный (гоночный) самолет конфигурации «утка» (canard).

Габариты длина/размах крыльев: 4/7 метров», – сразу же вспомнил Стэн тот фрагмент рапорта по авиации Агренды, который Клаус показывал во время встречи на Тортуге.

– Очень быстрый самолет, – сообщил Ктейе, – Камрад Дю на нем отвезет вас на юг. Да.

– Камрад Дю, это я, – пояснил человек в шлеме и широких очках, сидящий в пилотском кресле, – загружайтесь вместе с вашим другом, док Зауэр. Заднее резервное сидение тут достаточно широкое. Вы вполне поместитесь, и даже сможете пристегнуться.

– Попробуем, – бодро ответил Стэн, и поволок бесчувственное тело Клауса к самолету.

– Помогите ему, – лаконично приказал Ктейе, обращаясь к четверым своим бойцам.

Стэну оставалось занять место на резервном сидении, и поймать напарника, которого дюжие парни буквально забросили в кабину.

– Удачи тебе… Геолог, – не без иронии попрощался Ктейе.

– И тебе удачи… Фермер, – ответил Стэн.

Эллиптический обтекаемый фонарь кабины беззвучно закрылся. Движок взревел, или точнее, тонко завизжал. Перегрузка слегка придавила к спинке сидения. Неяркие огни, отмечавшие ВПП, резко провалились вниз.

– Нормально? – поинтересовался камрад Дю.

– Порядок, – подтвердил Стэн, аккуратно придерживая Клауса за голову, чтобы тот не сломал себе шею при каком-нибудь резком маневре, – а куда мы летим?

– На юго-восток. Будем на месте через 5 часов с минутами.

– Гм. Извините, а на месте, это где?

– На месте, это в Намиб-Овамбо.

– Гм, – Стэн, прикинул в уме, – это требует средней скорости тысяча километров в час.

– В среднем 950, – поправил камрад Дю, – мы выйдем на скорость 970 км в час через 10 минут, когда поднимемся на 15 км, где плотность и сопротивление воздуха достаточно низкая и нам хватит тяги движка. Кстати, я майор Дюк Лесли. Вы, видимо, читали мое досье, как и я – ваше. Нам есть, что сказать друг другу, верно?

Стэн тяжело вздохнул. Ему не нравились такие разговоры «через линию фронта»…

– Что именно сказать, майор Лесли?

– Например, что-нибудь о гуманизме, – предложил агрендец.

– Бросьте это, – Стэн махнул рукой, – мы же взрослые люди.

– Тогда о борьбе с международным терроризмом. Этот «Emo-X-racer», собран у нас на микро-фабрике. Массовый дешевый трансзвуковой самолет, близкий по параметрам к современным боевым машинам, открывает новую интересную страницу в истории…

– Но, – перебил Стэн, – это не боевая машина, а пластиковая игрушка для взрослых.

– Не буду спорить, док Зауэр. Но вы, наверное, потом пошлете официальный рапорт о сегодняшнем полете, с фотографиями данной машины и с указанием ее параметров в смысле скорости и дальности. Дальность 5000 км, это неплохое достижение, верно?

– Верно. Но потенциал такой машины в воздушном бою почти нулевой.

– А я и здесь не буду спорить. Все равно, ответ на этот вопрос не в вашей и не в моей компетенции, а в компетенции референтуры Совбеза и Контрольного Совета ООН.

– Вот, дерьмо… – проворчал Стэн.

Майор Лесли поднял левую руку и помахал рядом со своим ухом.

– Кстати док Зауэр, я узнал, что случилось с вашим напарником, и прочел статью про тетродотоксин, яд иглобрюха. Вы знаете, человек, пораженный этим ядом, не может двигаться и выглядит как не совсем живой, но при этом, часто находится в сознании, понимает, что с ним происходит, и слышит, что говорят окружающие.

– Вот как? А я думал, это сказки из серии триллеров о зомби.

– Нет, док Зауэр, это не сказки… Эй, Клаус, я знаю, что вы не можете мне ответить, но сейчас вам надо приободриться. Все худшее позади. Вы считаете нас террористами и, видимо, такова ваша обязанность. Но, мы считаем себя солдатами и соблюдаем общие принципы гуманности на войне. Поэтому, мы передадим вас и доктора Зауэра в руки нейтральной стороны, частично-признанного правительства Намиб-Овамбо, где вам обеспечат дружественное обращение и медицинскую помощь. Все ОК, Клаус!

…

Тихий океан. Вечер.

Атолл Клиппертон (номинально – французский, фактически – ничей).

Атолл Клиппертон представляет собой плоское и довольно узкое (200–400 метров в ширину) сплошное коралловое кольцо, окружающее лагуну диаметром 4 километра. Источников пресной воды – нет, рыбы в лагуне нет (лагуна не сообщается с морем и содержит серную кислоту из глубинного гейзера). Флора тут представлена некоторым количеством пальм (которые тут пытались разводить, но бросили более ста лет назад). Населения нет. На месте бывшего поселка неудачливых пальмовых фермеров – руины секретной станции слежения Минобороны США (брошенной в конце XX века). Самая высокая точка – 30 метров, на вершине есть шток с остатками французского флага

На планете, наверное, не наберется и двух десятков мест, которые в такой же степени никому не интересны, как этот маленький атолл, в 1300 км к юго-западу от побережья Мексики, в 2400 км к северо-западу от Галапагосов, и почти в 5000 км к востоку – юго-востоку от Восточного Кирибати и Гавайев. Власти Франции держатся за эту точку в надежде на будущие выгоды от 200-мильной экономической зоны… Но мексиканские рыбаки, вопреки основам международного права, ловят там тунца просто так, не платя Парижу ни цента, даже если используют Клиппертон, для стоянки мини-траулеров.

Но, в этот вечер на рейде у юго-западного берега Клиппертона (напротив брошенной пальмовой плантации и радарной станции) стояли корабли другого типа. Издалека их можно было принять за стофутовые пиратские галеоны XVI века. Правда у обоих этих галеонов обводы корпусов были слегка угловатые, а мачты слишком тонкие, явно не деревянные, а дюралевые… В общем, наблюдались отличия. И флаги были какие-то легкомысленные: на флаге одного галеона – цветок подсолнуха, на флаге другого – стилизованный древовидный кактус. Кроме того, рядом с галеонами стояло совсем небольшое 26-футовое судно, напоминающее гибрид катера и самолета.

Бронзово-красное солнце погружалось за линию горизонта со стороны Кирибати, и на берегу, в сгущающихся сумерках, вся ярче проступали три горящих условных костра, вокруг которых образовались три компании условных пиратов: две – побольше, одна – поменьше. Костры были условными, поскольку горел топливный спирт, а не дерево. Пираты тоже были условными. Одна из больших компаний (десяток людей) отчасти отвечала представлениям о пиратах (крепкие парни смешанного американо-испанского типа, одетые в стиле гаучо) – правда, вооружены они были модерновыми бельгийскими армейскими автоматами «FN-2000». Другая компания той же численности вообще не вписывалась в стиль. Часть этих парней относились к меланезийской расе, а часть – к германской, но экипированы были одинаково: тропический камуфляж, и пистолет-пулеметы «Uzi». Наблюдатель знающий военную систематику, установил бы что, это полувзвод коммандос автономии Буга-Бука (Северные Соломоновы острова).

Третья компания (поменьше) была самой пестрой, и состояла из восьми человек:

Один – чернокожий лейтенант буга-букских коммандос.

Трое – экипаж экраноплана «Vampirella».

Двое – метис-мексиканец и девушка черной карибской расы, в которых нетрудно было узнать партизанского капо Жоа Рулета и офицера Саманту из полиции Агренды.

Еще двое – молодые мужчины, колумбийцы. Их звали дон Пако Гомес и дон Аугусто Валедо, и стоявшие на рейде «галеоны» принадлежали им. Титул «дон» к именам этих молодых мужчин применялся не с полным основанием, ведь они являлись не главами кокаиновых кланов Гомес и Валедо, а лишь старшими племянниками глав.

Несколько дней назад имело место историческое для этих двух кланов (и вообще для колумбийской кокаиновой индустрии) событие: Гомес и Валедо породнились путем женитьбы младшего сына главы Гомес и младшей дочери главы Валедо. Чем-то было похоже на примирение Монтекки и Капулетти в финале «Ромео и Джульетты», но, в голливудском стиле «Happy end». Теперь (после торжественной части, отмеченной на одном из специально арендованных островов в архипелаге Галапагос), молодоженов предоставили самим себе, а менеджерам кланов предстояло обсудить перспективы совместного бизнеса. Прекращение вендетты между Гомес и Валедо означало, что на сэкономленные средства можно осваивать новые перспективные рынки, тем более, что наступил очередной период мировой политической нестабильности: золотой сезон для наркотрафика. Вот это сейчас и обсуждалось с новыми перспективными партнерами.

Дон Пако Гомес был невысок ростом и плотно сложен и. как это свойственно людям с таким сложением, легко увлекался различными новыми идеями. Его новый родич Дон Аугусто Валедо, наоборот, был худощавым, высоким и довольно педантичным. После нескольких тостов «за мир, любовь и дружбу», Аугусто встал из-за стола и подошел к летательнопму аппарату, напоминающему дельтаплан необычно-крупного размера, с жестким V-образным крылом на стойке над закрытой моторизованной гондолой.

– Значит, Вулф, ты говоришь: эта штука летает полтораста узлов с грузом полтонны, топливо – любой спирт, пилот не нужен, и запас хода три тысячи морских миль?

– Спирт не любой, – уточнил Леман, – есть пределы по качеству. А остальное – верно.

– А можно проверить прямо сейчас? – спросил Пако Гомес, который вообще любил проверять все сразу. Такая нетерпеливая натура.

– Нет проблем, – сказал буга-букский капитан, – что отправляем и куда?

– Эй, Аугусто! – Пако похлопал нового родича по плечу, – давай отправим две бочки кашасы твоим парням, на остров Сокорро? Наша деревенская кашаса всяко получше тамошней текилы из супермаркета, где дьявол знает, что льют в бутылки!

– До острова Сокорро отсюда всего пятьсот миль на север, – заметил Аугусто.

– А мы, – сказал Пако, – посмотрим, сколько спирта в баке в начале, и сколько в конце.

– Это мысль, – согласился Аугусто, после некоторого размышления.

Вулф Леман кивнул, соглашаясь на такой экспромт – тест, а затем повернулся к буга-букскому лейтенанту.

– Кстати, о грузах. Кроо, вы привезли новые рейсеры?

– Да, а как же! Вот они! – лейтенант показал ладонью на два 10-футовых контейнера.

– Уф… – Леман выпятил губы и похлопал себя ладонями по щекам, – Вроде я не сплю. Очевидное – невероятное. Рейсеры точно там, а?

– Точно, шеф, – весело ответил лейтенант, – я вот этими руками укладывал.

– Что там такое? – заинтересовался Пако Гомес.

– Новый клон нашего типового рейсера – раптора «Emo», – ответил Леман.

– Я видел ваши рапторы, – сказал колумбиец, – они 4x7 метров. А этот клон?

– Такой же. Просто, он легко разбирается и собирается в полевых условиях.

– Вариант, ориентированный на диверсии, – добавила Хйор Гуд.

– О-о! – произнес Пако и энергично потер ладони, как будто умывал руки.