Текст книги "XIRTAM. Забыть Агренду"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 56 страниц)
8. Центрально-Африканская экзотика: фауна и война
Это же время. Центрально-Африканская Республика.
Сепаратная территория Ог-Ндэле. Мотодром в резервате Баминги.
Река Баминги образовывала здесь множество мелких рукавов и водопадов. Мелкий кустарниковый лес, окружавший это обилие воды, нельзя было назвать джунглями, но визуальный поиск в таком ландшафте оказывался крайне сложным. Не будь у Стэна в руках детальной схемы с указанием ориентиров, он провозился бы несколько часов, но схема позволила найти объект «Хоббит-14» сходу. Снаружи объект напоминал классический, добротный, хорошо замаскированный блиндаж эпохи мировых войн. С воздуха заметить такое вообще невозможно. Холмик, как холмик. На нем растет трава, цветущие кусты и еще какая-то флора, а сбоку – несколько деревьев, которые плотно сплелись кронами, образовав внизу закамуфлированный объем. Под кронами сделано нечто, наподобие навеса, а на схеме это обозначено как «гараж для мототехники». Но сейчас в гараже пусто, и только записка, приклеенная скотчем к брезенту:
«Я поехала на пляшущий водопад, смотреть речных горилл. Беата».
На карте-схеме имелся объект под названием «пляшущий водопад», и доехать туда не составляло проблемы. Водопад был маленький: просто ручей срывался с каменистого склона и падал на кучу валунов у края миниатюрного озера. Крупные брызги прыгали, словно прозрачные лягушки. Наверное, отсюда и название «пляшущий». Около озера росла роща каких-то деревьев, видимо относящихся к деликатесной породе (как иначе объяснить, что прайд из дюжины горилл облюбовал именно это место, и с аппетитом питался сочными листьями и какими-то плодами, вроде груш). В общем, с гориллами понятно. А вот объяснить поведение Беаты было сложнее. Стэн не представлял, какая причина может побудить вменяемого человека устроиться среди крупных, сильных и довольно капризных (почти по-человечески капризных!) животных. Взрослый самец гориллы весит полтора центнера и раза в три сильнее человека. Это не говоря уже о клыках, которыми горилла может покусать не слабее, чем сторожевая овчарка.
А Беата Мидгем, без какой-либо защитной одежды, в обычных спортивных брюках и футболке, сидела по-турецки среди компании горилл (правда не в центре, а с края) и снимала их на портативную видеокамеру. В левой руке она держала огромное зеленое яблоко, от которого иногда отгрызала по кусочку. Гориллы, похоже, воспринимали ее нейтрально… Хотя, вот крупный самец встал на четвереньки и подошел к ней почти вплотную. Беата старательно отвела взгляд в сторону, но не сдвинулась с места. Чуть слышно фыркнув, самец гориллы протянул лапу, взял яблоко (Беата явно не пыталась удержать фрукт), и в один прием сжевал. Снова фыркнул. Пожал мощными плечами, и двинулся обратно в центр прайда. Беата медленным и плавным движением достала из спортивного рюкзачка другое яблоко, и, как ни в чем не бывало, надкусила.
После этой сцены. Стэн перестал беспокоиться за девушку – она четко знала, как надо вести себя среди этих «кузенов гомо сапиенс». А Стэн, кстати, этого не знал, а значит, лучшее, что он мог сделать – это сидеть на теплом камне, выступающем из склона, на разумном удалении от горилл, и ни во что не вмешиваться. Он никуда не торопился, и спокойно мог почитать на коммуникаторе свежие новости.
*** ITV Observer Worldwide ***
Петля Зла: «Eviloop». Терроризм и судьба рескрипта OAR-513.
*
В последние дни снова обострилась борьба между ООН и лидерами террористической ассоциации «Аврора-Фронда» вокруг рескрипта OAR-513 к резолюции Совета ООН по правам человека HRC-16/6 от 24-3-2011 «Поощрение прав человека и основных свобод благодаря более глубокому пониманию традиционных ценностей человечества». После уничтожения Хубо Лерадо, «террориста номер один», многие аналитики оптимистично полагали, что «Аврора Фронда» распадется, но чудовищный теракт на Мальте показал: ситуация, увы, не улучшилась. Новый лидер «Аврора-Фронда» – Асур-Сингх, адмирал «Флота свободной торговли» (андаманских пиратов), объявил борьбу за отмену этого рескрипта частью политического завещания Лерадо. Он сказал, что не остановится ни перед чем, чтобы исполнить это завещание. Чудовищный теракт на Мальте, согласно заявлению Асур-Сингха, лишь первое звено предстоящего ураганного террора.
*
Сейчас высшие офицеры Альянса успокаивают общественность тем, что андаманские пираты далеко не такая серьезная организация, как некоторым кажется, и трагедия на Мальте вызвана редким стечением обстоятельств, которое никогда не повторится. По мнению секретариата Совбеза ООН и Генсека, мы не должны отказываться от наших принципов в угоду террористам. Но, вчера в штаб-квартире ООН прозвучало и другое мнение: представитель Тувалу внес проект отмены рескрипта OAR-513.
*
Тувалу – одна из самых маленьких и самых бедных микро-наций: около десяти тысяч жителей на нескольких атоллах в Тихом океане, к северу от Фиджи и к юго-западу от Гавайев. Но, эта микро-нация обладает полноправным членством в ООН, и внесенный проект принят к рассмотрению. Представитель Тувалу пояснил, что отмена рескрипта, косвенно легализующего рабство, важна для его страны. Он напомнил, что во второй половине XIX века сотни тувальцев были захвачены перуанскими работорговцами, и проданы на плантации, а на рубеже XX века британские колониальные власти силой вывезли еще сотни тувальцев на остров Банаба, для работы на фосфатных рудниках.
*
Аналитикам известно, что представительство Тувалу в ООН, как правило, не выражает собственное мнение, а выполняет теневой политический заказ правительства какой-то крупной державы. Это наводит на мысль, что рескрипт OAR-513, а вместе с ним также репутация гуманитарных комитетов ООН, стали предметом тайной игры. Завтра будут начаты предварительные слушания по проекту, и возможно, что-то прояснится.
***
Стэн попробовал «просчитать ситуацию» и пришел к выводу, что очаг «горячей игры», вероятно, переместится из средиземноморско-африканского региона в регион «желтых морей». Именно там, по логике, должны создавать свой имидж «андаманские пираты». Реальное существование этих пиратов вызывало у Стэна огромные сомнения, но какое значение имеет реальность? Пожалуй, в данном случае, никакого. Снова Матрица…
Тем временем, Беата завершила свое общение с гориллами и, забавно перемещаясь на четвереньках (точнее, на корточках, с опорой то на одну, то на другую руку) медленно двинулась в сторону той части склона, где расположился Стэн. Отойдя от горилл на достаточное расстояние, девушка выпрямилась во весь рост, потянулась, поправила на плече рюкзачок, и помахала Стэну ладошкой, а потом, так же ладошкой показала ему направление, в котором собиралась идти, и изобразила пальцами «1–0 – 0–0». Стэн поднялся с каменной «скамейки» и кивнул. Все понятно. Встреча в километре отсюда.
На расстоянии около километра, шла грунтовая дорога: просто полоса охристой глины, отделенная от низкорослого леса валами грунта, заросшими травой. Вполне типичная картина. Но чуть дальше по обе стороны дороги, лес был выжжен, и среди обугленных сломанных деревьев громоздилась безобразная масса мятого, угловатого железа, где-то черного, а где-то тронутого ржавчиной. И, тут был не только металл. Металл не воняет тухлятиной, а тут запах чувствовался со ста метров.
– Добрый день, Стэн, – сказала подъехавшая через минуту Беата, – извини, что я вот так начинаю с проблем, но я хотела, чтобы ты это сразу увидел, и как-то воздействовал на местные власти. Это же черт знает что! Кому пришло в голову устроить в биосферном резервате кладбище автомобилей и свалку мусора? Неужели нет другого места?
– Кладбище автомобилей? – переспросил он.
– Да, ты же видишь! И мусор. По-моему, они его просто сжигают.
– В Центральной Африке, – медленно произнес Стэн, – не бывает кладбищ автомобилей, потому что автомобиль эксплуатируют, пока он не развалится, и только тогда бросают, причем в том месте, где он развалился.
– А это что, по-твоему? – она кивнула в сторону безобразной ржавеющей массы.
– Подожди здесь, я посмотрю, – сказал он, и медленно пошел вперед…
…В тридцати метрах от свалки вонь стала невыносимой, и пришлось дышать ртом. По существу, все было ясно и так, подходить ближе не было смысла. Но, Стэн, все-таки подошел вплотную, поискал среди бесформенных горелых обломков и исковерканных железных корпусов, и нашел примерно то, что надо. Подняв этот черный удлиненный предмет, он спокойным шагом вернулся назад и с дистанции около двадцати метров предъявил свою находку Беате.
– Ты видишь, что это?
– Это?… Это… О, черт… – девушка согнулась держась за живот, уперлась ладонью в грунтовый валик на краю дороги, и издала глухой горловой звук.
Стэн развернулся (нехорошо подсматривать за человеком, которого тошнит), прошел обратно до мусорной кучи и зашвырнул обугленную человеческую руку в открытый перекошенный люк одного из сгоревших бронетранспортеров. Постоял там немного, мысленно извиняясь перед покойным владельцем руки за использования его частной собственности в иллюстративных целях, и снова подошел к Беате. Она уже сидела на капоте квадроцикла и вытирала губы бумажной салфеткой.
– Стэн, почему ты не мог просто сказать мне?
– Так понятнее, – ответил он, – Видишь ли, мне иногда приходилось объяснять парням, новобранцам, как обстоят дела в зоне боевых действий. Слова воспринимаются плохо. Парни считают это страшилками вроде: «не ходи, деточка, одна в лес, там серый волк, кикимора и прочий людоедский фольклор». А наглядные пособия сразу настраивают парней на серьезный лад. Кому-то из них это потом спасает жизнь.
– Но, – тихо произнесла она, – я все равно не поняла, что там такое.
– Там последствия типичной тактической ошибки. Кто-то отправил по этой грунтовой дороге автоколонну: два десятка грузовиков и два бронетранспортера, без прикрытия с воздуха. Кто-то другой это засек и послал штурмовую авиацию, которая тупо закидала колонну контейнерами с белым фосфором. Несколько тонн, я думаю. Дешевая простая штука. Это оценили еще в Первую мировую войну. Так вот, колонна сгорела, а потом, победители, нуждавшиеся в этой дороге, прислали тяжелый бульдозер, который сгреб отходы военного бизнеса в сторону и освободил проезд. Так оно и лежит.
– И… – Беата запнулась, – …И как долго это будет лежать?
– До тех пор, – ответил он, – пока их глючные народы не проявят хваленую решимость.
Голландка удивленно посмотрела на него.
– Я совсем ничего не понимаю, Стэн. Мне казалось, что ты с уважением относишься к здешним народам, к черным африканцам, и к бурам. Мне казалось, это искренне.
– Во-первых, – сказал комиссар, – искренность сотрудника спецслужбы, это нонсенс. Я говорил тебе об этом, не так ли? А во-вторых, я имел в виду не местных жителей. Их я уважаю уже за то, что они сумели выжить в этой сральне, и даже сохранить некоторый оптимизм. Я говорю о народах из анекдота, сочиненного 26 июня 1945 года.
– Извини, Стэн, но я не в курсе.
– Ты в курсе, – возразил он, и четко процитировал, – Мы, народы объединенных наций, полны решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе, и вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности.
– Это преамбула устава ООН? – спросила Беата.
– Ответ верный, – Стэн кивнул, – и первое, что сделали непонятные глючные народы, подписав данный текст, это сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Ну, а дальше пошли утверждать веру в основные права человека в Корее, в Индокитае, на Ближнем Востоке, в Африке, в Карибской зоне, и в Центральной Азии. Никак им не остановиться. Такие Неистовые Роланды из рыцарской мыльной оперы… Но самое необъяснимое в идиотском тексте преамбулы, это слово «ВНОВЬ». Будто в истории существовала эпоха, в которой уже была утверждена вера в эти бредовые права.
Комиссар замолчал, посмотрел на свою правую ладонь, испачканную углем, и очень тщательно вытер ее об траву.
– Стэн, – тихо окликнула Беата, – ты совсем не веришь в то, ради чего работаешь?
– А вот это, – сказал он, – не играет никакой роли. У тебя есть еще объекты на сегодня?
– Есть, но это на вечер, перед закатом, – ответила она.
– Ясно. Тогда едем в блиндаж. Ты в состоянии вести тачку? Руки не дрожат? Отлично. Держи курс прямо за мной. Мало ли…
– Стэн… – снова окликнула она, – а тебе понравились гориллы?
– Да, они симпатичные. Но сейчас мне не до них, я чертовски устал и хочу спать.
…
Внутри блиндаж «Хоббит-14» оказался похож на обычный средненький номер в отеле. Единственным отличием были четыре двухъярусных сетчатых койки вместо типового набора из двух обычных кроватей. «Кажется, местные интерьер – дизайнеры учились в казармах американской морской пехоты», – подумал Стэн, шлепаясь на одну из коек.
– Приятных сновидений, – сказала Беата.
– Спасибо. Если ты куда-либо соберешься ехать, то разбуди меня.
– Но я бы не хотела будить тебя попусту.
– Тогда никуда пока не езди, а смотри телевизор, – пробурчал он и мгновенно уснул.
9. Андаманское пиратство и философия террора
Андаманское море западнее полуострова Малакка.
Архипелаг Мергуи. Формально – территория Бирмы.
Фактически – «зона тени» на границе с акваторией Таиланда.
Берег островка напоминал декорацию к игровому фильму о первобытных временах. От берега – чистого песчаного пляжа, поднимается ярко зеленый склон, поросший чем-то пушистым. У берега длинные бамбуковые парусно-весельные лодки с кабинами в виде смешных домиков с двускатными крышами. Вокруг (на берегу и в воде) оживленная тусовка из нескольких десятков смуглых персонажей. Где-то их называют морскими номадами, где-то – малайским термином «orang-laut», но это, в общем, одно и то же.
Сегодня у них снова прекрасный день. К остановившимся здесь гостям (не так важно, откуда гости – скажем: издалека)… Так вот, к этим гостям опять прилетела маленькая летающая лодка с множеством мелких полезных вещей. Гости – свои ребята, отдают полезные вещи не за деньги (которых тут почти ни у кого нет), а просто: надо – бери. Почему бы таким гостям не помочь? Конечно, им надо помочь, тем более, они ничего особенного не просят. Понятно, что гости себе на уме. Говорят: «мы – этнографы», в смысле, ученые, которые пишут книгу про здешний народ. Но они похожи скорее на военных, или на контрабандистов. Хотя, какая разница? Главное, люди хорошие.
На берегу громко играет плеер с мощными колонками (подарок гостей). Молодежь балуется: кто-то пляшет, кто-то примеряет новые штаны и футболки (тоже подарки гостей), кто-то ловит рыбу на спиннинг (опять таки – подарок гостей). Старики, как полагается, ворчат: «нашла молодежь повод заниматься ерундой». Время к полудню, и гости, устроившись на одной из своих лодок (что-то вроде небольшой яхты) занялись большим бизнесом: сидят под навесом, пьют кофе, что-то решают. Кому какое дело?
…Капитан Урфин глотнул кофе и бросил взгляд на берег.
– Хорошая тут публика. Диковатая, но со здоровыми рефлексами.
– Хорошая, но ленивая, – ответил Фуан Лун лидер группы бирманских китайцев.
– Лень у них тоже здоровая, естественная, без фанатизма, – заметил агрендец.
– Философия, – скептически проворчал Гай Цзи, напарник лидера.
– Философия, – согласился капитан, – считайте, уважаемые, что я устраиваю маленький антракт, чтобы переключиться от понятной, позитивно сложившейся темы с трафиком бирманской курительной травки к новой теме: публичному морскому пиратству.
– Нехорошая тема, – Фуан Лун покачал головой, – ограбишь кого-то в море, один раз наживешь денег, а потом будешь бегать от бирманской и тайской береговой охраны, забывая про хороший бизнес с травкой, который, хвала Гуань Инь, у нас с вами пошел правильно и тихо, так что деньги идут, а никто не видит.
Агрендский капитан экономической разведки улыбнулся и покивал головой.
– Ты все правильно говоришь, Фуан Лун, но сказанное тобой относится к пиратству в грубом и мелком варианте морского разбоя. А я имею в виду нечто более интересное, выражаясь в стиле янки – «Unthinkable». Немыслимое.
– Пока ты говоришь загадками, мыслить не о чем, – с легкой иронией сказал Гай Цзи.
– Пираты, – сказал Урфин, – готовят налет на юге Андаманского моря, в треугольнике
акваторий Таиланда, Малайзии и Индонезии. Для последней, это еще и hot-spot, из-за сепаратистов Ачеха. В общем, там между юго-западной Малаккой и северо-востоком острова Суматра, достаточно искры, чтобы все передрались между собой.
– Да, – Гай Цзи кивнул, – но при чем тут пираты?
– Объясняю. Спецслужбы всех трех стран узнают о плане пиратов от осведомителей, одновременно, за два часа до нападения. Они узнают даже позицию, курс и приметы пиратского рейдера. Я уточняю: все происходит ночью. Что сделают спецслужбы?
– Они пошлют авиацию, – уверенно сказал Фуан Лун, – и разбомбят пиратов.
– Из всех трех стран, не сговариваясь? – спросил Урфин.
– Да. У них слишком плохие отношения между собой, чтобы быстро сговориться. Они вообще не поделятся друг с другом тем, что узнали.
– Да, – согласился с ним Фуан Лун, и добавил, – что дальше?
– Дальше, – Агрендский капитан улыбнулся, – будет «Unthinkable».
КОММЕНТАРИЙ ЗА КАДРОМ: У многих людей слово «Unthinkable» ассоциируется с названием скандального фильма 2010 года. По сюжету, спецагент должен получить от арестованного исламского террориста данные об атомных минах, заложенных в разных городах США. Террорист молчит под пытками, и спецагент решает: надо сделать нечто НЕМЫСЛИМОЕ. Дело идет на лад, когда спецагент, на глазах у террориста, начинает расправляться с его семьей… Но гуманное руководство не позволяет пытать и убивать детей террориста, поэтому последняя бомба остается ненайденной и взрывается… Это сюжет кино, а есть реальная интрига с тем же названием. Весной 1945-го, британский премьер Черчилль предложил западной группе союзников план войны против СССР с ориентировочным стартом 1 июня 1945-го. Коалиционная война против Германии и Японии завершалась, так почему бы не завоевать чужеродного союзника, конфликт с которым все равно неизбежен? План назывался «Unthinkable». Вот такая история…
…
Следующий полдень. Атолл Астов. Территория Сейшелов.
С геологической точки зрения, Астов это не атолл, а приподнятый коралловый остров размером примерно 5 км. Его холмистый периметр, похожий на гибрид окружности с ромбом, окружает мелководную лагуну, площадью почти тысяча гектаров. Если некто устроился на верхушке холма в северо-западной, самой широкой стороне, то он может замечательно наблюдать всю внутреннюю акваторию, и снимать происходящее там на хорошую TV-камеру с микропроцессорной настройкой четкости. Именно этим сейчас занималась Чиа Илкли, которой за утро уже надоело плескаться в воде и заигрывать с милыми, но флегматичными морскими черепахами. Теперь юная британка – эмо нашла достойный объект для фотоохоты и увлеченно творила нечто наподобие туристической кинохроники. Она даже не заметила, как на холме появился Сэти Кусто, уселся в двух шагах, и закурил самокрутку из мадагаскарского табачного листа. Только когда ветер, немного изменивший направление, донес до ее ноздрей струйку ароматного дыма, она обратила внимание на то, что уже не находится в одиночестве.
– Привет! – сказала она, не отрываясь от видоискателя.
– Привет, – ответил пилот-инженер, и поинтересовался, – если не секрет, ты спросила у ребят разрешение на эту съемку?
– Если честно, то не совсем.
– Гм… – Кусто затянулся самокруткой, – мне казалось, что ответ на такой вопрос имеет свойства строгой дихотомии.
– Чего-чего?
– Дихотомии. В смысле, есть только два варианта: или ты или спросила, или нет.
– А… – Чиа задумалась на четверть минуты, – Ну, если в этом смысле, то нет. Но если в смысле эмпатии, то я поставила себя на их место… Точнее, на место Равали, и, как бы, задала себе этот вопрос. Дальше, я сама себе ответила: если бы у меня получался такой красивый групповой секс, то я бы, конечно, не возражала. Понимаешь, Сэти, я считаю настоящий секс искусством, как танец, как артистическую гимнастику. А искусство не существует без зрителя. Хотя, конечно, оно существует, но наполовину, как туман. Ты понимаешь? Туман, он такой, вроде бы существует, но полупрозрачно, призрачно…
– Туман, это серьезная штука, – возразил Кусто.
– Серьезная? – удивилась она, и чуть скорректировала ракурс TV-камеры, потому что активно занимающаяся артистической гимнастикой группа (Равали, Мюллер и Ервок) сместилась в сторону, поменяв позу, – …Ты сказал: «Туман, это серьезная штука»?
Кусто покрутил самокрутку между пальцев и утвердительно кивнул.
– Да. Я летал в тумане на сверхмалых высотах. Это очень серьезно. Правда, я летал над океаном, а это проще чем над пересеченной сушей при такой же видимости.
– Да, наверное, страшно… А над каким океаном это было?
– Антарктическая Атлантика. Там часто туман. В этом есть минусы, но есть и плюсы.
– Что-то я не чувствую плюсов, – сказала девушка.
– Они есть, – ответил он, – Так, например, сильный туман дает возможность незаметно подобраться к цели, ведь он затрудняет и визуальное обнаружение, и работу радаров.
– Подобраться к цели? Ты там с кем-то воевал?
– Да. Можно сказать, и так. Но это уже не важно. Просто, я привел пример про туман.
– Сэти, а там, в Антарктике, красиво?
– Как когда. Я бы сказал: там необычно. Как будто, ты на другой планете. У меня из-за имени склонность к инопланетным местам. По крайней мере, так считает моя мама.
– Из-за имени?
– Да. Моя мама еще с колледжа участвует в любительской программе «Search for Extra-Terrestrial Intelligence» – SETI, и назвала меня по имени свого хобби.
– Ну, ясно, – Чиа кивнула, – В твоем имени, как бы, карма. Ты веришь в карму?
– Не знаю. В чисто-индийском смысле – не верю, а вообще, по жизни, наверное, да.
– А в реинкарнацию веришь? – спросила она.
– А, фиг знает. Может, такое бывает. Вот, Йуки Сноу говорит, что Квен фон Грюн это инкарнация японского летчика Нисидзава Хиройоси. Они воевали на ново-гвинейском оперативном театре, с интервалом три четверти века. И у обоих одинаковые прозвища: «Devil-of-Rabaul». Рабаул это центр острова Новая Британия, рядом с Большим Папуа. Странное совпадение, а? Вообще, Йуки считает, что Квен по характеру ронин.
– Ронин? Самурай без господина?
– Ронин, – сказал он, – переводится как «блуждающая волна».
– Звучит круто, – оценила юная британка, – А Квен действительно такой?
– Не знаю. Мы не так давно работаем вместе. Он резкий, но не отчаянный, его сильная сторона, как мне кажется, это смелость, базирующаяся на расчете с долей интуиции.
Чиа выключила TV-камеру, и констатировала.
– Ребята пошли плескаться. Они обалдеть, как зажигали! Я рада, что сняла это кино.
– Слушай, – сказал Сэти, – ты, все-таки скажи им на счет этой съемки.
– Конечно, я скажу. Честное слово. А что, кстати, сейчас делают Квен и Йуки?
– Когда я шел сюда, они собирались гонять «zippy» на нештатных маневрах.
– Что такое «zippy»? – спросила Чиа.
– Это электрическая авиамодель – простейшее летающее крыло: полутораметровый треугольник, с электрическим пропеллером и парой элевонов для управления.
– Ага. А нештатные маневры, это что?
– Это типа воздушной акробатики, или воздушного слалома.
– Ну, ясно, – она кивнула, – А можно посмотреть?
– Никаких проблем, – Сэти улыбнулся, – это ни капли не секретная модель, ее можно купить за сто баксов в лавке при кемпинге.
…
Ог-Ндэле (северная сепаратная территория ЦАР).
Мотодром в биосферном резервате Баминги.
Чего Беате Мидгем наверняка не следовало делать, так это лезть по узкой тропинке на скалистый склон, где в окружении россыпи крупных камней, под нависшим козырьком нашлось логово с детенышами леопарда. Конечно, Беата не собиралась трогать милых пушистых котят, но самка леопарда, возвращавшаяся с охоты, этого не знала и, следуя инстинкту защиты потомства, бросилась в атаку. Все произошло мгновенно. Изящное пятнистое тело вытянулось в длинном прыжке. Полцентнера живой массы, летящей со скоростью олимпийского спринтера – это сильно. От ее удара, голландка покатилась по камням, а Стэн уже привычным отработанным движением поднимал «Chang-Feng».
– Нет!!! – закричала Беата, прикрывая руками лицо и горло, – Не стреляй!!!
– Греб твою мать! – рявкнул Стэн, и поднял ствол чуть выше…
Боп-боп-боп! Пули прошли в дециметре от желто-пятнистой спины большой кошки, и звонко цокнули по камням. Казалось бы, следовало ждать, что самка леопарда в ужасе удерет, но инстинкт не давал ей бросить котят. Отскочив назад от лежащей женщины, прижав уши, оскалив клыки, она негромко зарычала и начала задом медленно пятиться к логову, прикрывая потомство своим телом. Стэн медленно двинулся к голландке, а его пистолет-пулемет теперь смотрел зверю точно в центр корпуса.
– Не вздумай стрелять!!! – крикнула Беата.
– Заткнись и лежи, пока я не подойду, – ответил Стэн.
– Не подходи, я сама могу выбраться!
– Заткнись, – повторил он, сделал еще шаг вперед и, видя, что большая кошка напрягла задние лапы для прыжка, чуть опустил ствол и снова дал короткую очередь. Осколки камней, как он и рассчитывал, полетели прямо в оскаленную морду. Самка леопарда передумала прыгать и отодвинулась дальше назад, в логово к детенышам.
Еще один шаг вперед – Стэн оказался между Беатой и логовом, и скомандовал.
– Вставай и спокойно иди к машине.
– Только не вздумай выстрелить в нее! – твердо сказала Беата.
– Делай, что я говорю!!! – рявкнул Стэн и, через несколько секунд, услышал за спиной шорох, а потом тихие звуки удаляющихся шагов. На этом этапе он уже успокоился, и искренне удивлялся теперь потрясающей смелости и самообладанию самки леопарда. Большая кошка, будто, почувствовала смену его настроения, и тут же успокоилась. Ее янтарные глаза, которые до этого буравили двуногого прямым агрессивным взглядом, теперь, как бы, потухли, а верхняя губа опустилась, прикрыв клыки. Стэн сейчас мог поклясться, что животное определило: этот человек не опасен, он не выстрелит, и его спокойно можно игнорировать. Желто-пятнистый хвост лениво дернулся из стороны в сторону, а потом кошка развернулась и, улегшись рядом с детенышами, начала нежно вылизывать их шерстку, видимо успокаивая их.
Правда, когда Стэн, убедившись на слух, что Беата отошла достаточно далеко, начал пятиться, продолжая держать самку леопарда на прицеле, та повернула голову и очень выразительно зарычала, как бы констатируя свою моральную победу.
– Пошла ты на хрен, – беззлобно ответил ей Стэн.
– Гр-р-р, – лениво откликнулась кошка, и снова стала вылизывать своих котят.
Когда он подошел к квадроциклу, оставленному в ста метрах от склона, голландка уже устроилась на заднем сидении, прижимая большой кусок бинта, обильно пропитанный спиртом, к правому плечу. Очевидно, когти леопарда в момент атаки зацепили ее, но не особенно сильно. На багажнике лежала открытая аптечка, а в мусорной корзинке, тоже размещенной на багажнике, лежал окровавленный бинт, одноразовый шприц и пустая ампула, маркированная стилизованной черной мордой неопределенного зверя (полевой коктейль против инфекций при ранениях, причиненных дикими животными).
– Помощь нужна? – спросил Стэн.
– Нет, я уже сама себя обслужила, – пробурчала девушка.
– Тогда усаживайся более устойчиво, мы едем, – сказал он, шлепаясь за руль.
Стэн не стал читать нотации Беате Мидгем ни сейчас, по дороге, ни позже, когда они добрались до блиндажа «Хоббит-14». Это было бы пустой тратой времени: Голландка считала себя крупным экспертом во всем, что касается поведения животных, и по ее мнению наверняка выходило, что Стэн зря вмешался в выяснение отношений с дикой пятнистой кошкой. Кошка прыгнула, толкнула, и оцарапала – это не трагедия. Если бы комиссар Зауэр не влез с пулеметом, то кошка потыкала бы лежащую Беату носом, и пошла к своим котятам. Но комиссар влез, всех напугал, и (вот самое ужасное!) почти выстрелил в редкое дикое животное. Вообще-то, африканский леопард, не очень редкое животное, и опасный хищник, очень сильный для своего небольшого (по сравнению с львом) веса. Нападения леопардов на людей, хотя довольно редки, но не уникальны, и приводят к тяжелым травмам – не говоря уже о леопардах-людоедах (которых можно пересчитать по пальцем, но тем не менее)… Так вот: было понятно, что на Беату эти аргументы не произведут впечатления. У нее экологически-продвинутый характер.
Поэтому, Стэн не стал читать Беате нотации, а по приезде в «Хоббит-14», взял ноутбук, устроился под навесом между блиндажом и гаражом, и занялся составлением рапорта «Положение дел с охраной среды, флоры и фауны в биосферном резервате Баминги».
Положение дел получалось очень приличное – поскольку люди почти отсутствовали. Согласно оценке 2010 года, в провинциях Баминги, Вакага и Хаоте (т. е. в нынешней сепаратистской автономии Ог-Ндэле, площадью полтораста тысяч кв. км) было чуть больше ста тысяч жителей. Новый, жесткий виток гражданской войны уполовинил это число. Люди бежали через Чад в Камерун, спасаясь от «зачисток», проводимых армией правительства и наемной армией «Executive External» против повстанцев-сепаратистов. Повстанцы, поняв, что дело плохо, пригласили конголезских фалангистов и карибских «диких гусей», и те «зачистили чистильщиков». Материальные свидетельства и того, и другого этапа боевых действий, встречались в резервате довольно часто. В первый день Беата нашла лишь одну сожженную автоколонну, но вчера «улов» был уже богаче. Три уничтоженные деревни, две сожженные автоколонны и разбомбленный опорный пункт правительственных сил. Обитаемая деревня встретилась лишь одна. Жители выглядели удивительно сытыми и довольными, а дети не выпрашивали еду и играли в мяч с яркой надписью «Ovamba rules!» (красноречивый знак того, что Сео Ткабе, президент Намиб-Овамбо), тоже участвует в освоении этой перспективной территории. Кроме мячика, из овамбских предметов в деревне наблюдался мини-трактор с прицепом и крутящийся на мачте ветряк-генератор. В кузове трицикла агрендского типа лежали мешки с каким-то продовольствием. И мешки, и трицикл были маркированы «Made in Madagascar».
Сегодня в середине дня Беата и Стэн случайно обнаружили базу армии правительства, уничтоженную одним авиа-ударом, а точнее, одной мощной термобарической бомбой, емкостью с автоцистерну. В радиусе ста метров не осталось ничего, кроме гомогенной крошки. В радиусе трехсот – сохранились лишь стальные каркасы и коробки бетонных пакгаузов, выгоревшие изнутри. На одном сегменте площади поражения уже начались мирные агротехнические работы. Двое аборигенов из ближайшей обитаемой деревни невозмутимо обрабатывали землю навесными плугами квадроциклов какой-то новой модели. Ну, конечно: мотодром. Полигон для экологически-дружественной техники.
