Текст книги "XIRTAM. Забыть Агренду"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 56 страниц)
– Вот как? – шеф удивленно поднял брови, – а как быть с запуском ракет из-под воды?
– Такая штука для тренировок береговой охраны, – ответил Клаус, – вроде бочки. В ней шесть учебных ракет, как патроны в барабане револьвера. Бочку ставят на небольшой глубине. Потом по радио включают зажигание. Имитация ракетной атаки субмарины.
– Вы считаете, Клаус, что кто-то заранее готовил провокацию на рифе Барракуда?
– Да, сэр.
– Так… – шеф покачал в руке пивную кружку, – а что за снаряды попали в Сен-Барт?
– Я осмотрел фрагменты этих снарядов, и прокрутил уцелевшие видеозаписи с камер наблюдения отелей. Сейчас я могу сказать, какие авиа-носители использовались…
Клаус положил на стол прозрачный конверт, содержавший лист распечатки.
*** Интерпол-2 ***
Аналитический отдел.
Проект-17/5. Республика Агренда.
Раздел IV. Нарушения режима демилитаризации. Подпункт «F». Авиация.
Предварительные замечания. После принудительной демилитаризации, Агренде было запрещено приобретение или строительство военных летательных аппаратов. Но, этот запрет не распространялся на транспортные, агротехнические и спортивные ЛА. Есть обоснованные подозрения, что модель «Emo-X-racer» построенная формально с целью участия в международных турнирах «Rocket X-racing cup» (проводимых с 2005 года), фактически имеет двойное назначение, и может применяться в военных операциях.
ТТХ самолета, построенного, возможно, с нарушением режим демилитаризации.
«Emo-X-racer», спортивный (гоночный) самолет конфигурации «утка» (canard).
Габариты длина/размах крыльев: 4/7 метров.
Вес пустой/полетный: 250/800 кг.
Двигатель: ракетный жидкостный (спирт и кислород), тяга max 5 тонн.
Скорость (заявленная): 500 км/ч.
Ресурс дальности (заявленный): 15 км (турнирная трасса «Rocket X-racing cup»).
Опционально: дистанционное телеуправление и/или роботизированное управление.
Опционально: воздушно-реактивный двигатель (увеличение дальности до 2000 км).
Опционально: дополнительный топливный бак на 500 литров.
Количество построенных единиц: не менее двадцати.
Цена за единицу: заявленная 150.000 USD, фактическая на порядок ниже.
Вывод: постройка ЛА «Emo-X-racer» может означать подготовку к ведению войны.
***
Шеф ознакомился с материалом, похлопал ладонью по столу и спросил:
– Понятно. А конфигурация «Emo-X-racer» могла быть выбрана, чтобы подчеркнуть преемственность с японским ракетопланом – камикадзе «Shinryu» образца 1945-го?
– Я не знаю, сэр. Судя по журналам, все гоночные самолеты для «Rocket X-racing cup» строятся в конфигурации «утка». Наверное, так проще и надежнее. Но на фрагменте фюзеляжа одного из снарядов, взорвавшихся на острове Сен-Барт, я заметил рисунок стилизованного 5-лепесткового белого цветка вишни. Символ камикадзе.
– Так-так. Исчерпывающе ясно… А теперь, слово вам, Стэн. Операция на Агренде.
– Там было шоу в стиле пейнтбола, шеф. Договорная игра. Светошумовые боеприпасы. Никаких препятствий высадке десанта, кроме морского волнения. Никаких раненых и никаких убитых. А репортерам показывали трупы, пакистанцев, убитых раньше.
– Ясно. А что Аруа Пури?
– Смылся на автожире без малейших препятствий, после вечеринки с шампанским.
– Так-так… А оптический диск вам вручили на этой вечеринке?
– Да. Я так понял, что им он был не нужен. А мне они хотели просто сделать приятное. Наверное, я случайно помог им разыграть какую-то карту. Впрочем, я уверен. что этот оптический диск – тоже карта, которую разыгрывает или Жоа Рулета, или… Не знаю.
– Или Хубо Лерадо? – спросил шеф.
– Да. Я не могу исключить и такой вариант.
Шеф Интерпола-2 еще раз покивал головой.
– Ну, что ж, коллеги. Я услышал весьма качественные и четкие рапорты. А теперь моя очередь рассказать вам нечто. Сегодня ранним утром состоялся саммит в Лиссабоне, и принят ряд решений, которые я изложу чуть позже. Параллельно, мы следили оттуда за развитием британской операции по задержанию Хубо Лерадо, который, по агентурным данным MI-S и NSA находился на острове Саантао, Ора Верте. Операция провалилась. Участники саммита были в шоке. Британские коммандос захватили только стаканы с отпечатками пальцев и губ Лерадо, и постельное белье с его волосками и следами его спермы. Он, вероятно, провел половину ночи с девушкой нетяжелого поведения. Она местная. Британские коммандос хотели прихватить ее с собой, но вмешались местные жители и полиция, и эту идею пришлось бросить. Можно было бы считать результат операции нулевым с минусом, если бы не болтовня одного парня, который несколько позже сидел в баре в Порто-Ново на Саантао и хвастался, как срубил хорошие деньги, работая на Хубо Лерадо. По словам пилота, некий субъект из Белиза хорошо платил за готовность к вылету в любое время, целую неделю. И вот, сегодня посреди ночи этот субъект потребовал немедленно лететь в Юго-Западный Сенегал, Казаманс. А потом оказалось, что этот субъект – Хубо Лерадо, экстремист и экс-президент Агренды.
– Это может быть ловушкой, – заметил Стэн, – волоски, сперма и отпечатки пальцев не доказывают, что искомый человек находился где-то рядом. Такие биоматериалы часто подбрасывают в ходе оперативных игр. А пилот мог разговориться специально.
– Да, – шеф кивнул, – но вероятность, что Лерадо был на Саантао довольно велика. Эта версия требует проверки, так что, коллеги, сегодня вы вдвоем вылетаете в Зигишор. Я напоминаю: это административный центр Казаманса. Вот рабочие документы. Стефан Ковальски и Кловис Остфогт, сотрудники геологической компании «Werkerz GmbH». Рабочий вездеход «Watercar-Gator» для вас уже приобретен и доставлен в Зигишор.
– Что конкретно мы должны искать? – спросил Клаус.
– Приключения на свою жопу, – мгновенно ответил Стэн.
– Мистер Ковальски, – укоризненно произнес шеф, – это неправильный настрой. Ваша задача, по легенде искать перспективные месторождения урана и тория. Оперативная задача близка к этой легенде. Вы должны искать тот источник делящихся материалов, который используется лерадистами для разработки ядерного оружия. Это надо найти любой ценой, вы понимаете, Стэн? ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.
– Любой ценой… – Стэн внимательно посмотрел в глаза шефу, – …Это не проблема.
…
Солнце резко провалилось за горизонт, и на площади перед башней вспыхнули яркие разноцветные люминесцентные лампы. Раздалось гудение вувузил и глухой гром тамтамов. Под этот аккомпанемент на центр площади выдвинулась пестрая компания, называемая (согласно программе): «Оргкомитет Пиратского Конгресса». Лучи двух прожекторов скрестились на фигуре императора Ганнибала де Грамона.
Император Тортуги был одет в черные штаны-бриджи и расшитую золотом короткую черную жилетку, разумеется, распахнутую. Пряжка широкого ремня была отделана сверкающими крупными алыми рубинами (скорее всего, поддельными, но, кто знает). Относился император к афро-карибской расе, и чем-то очень напоминал знаменитого актера Эдди Мэрфи. Вообще-то сходство исчерпывалось ростом и телосложением, но Ганнибал немного подражал знаменитому актеру в смысле стиля.
Публика приветствовала императора Тортуги воем и хлопками в ладоши. Чтобы как-то установить тишину, Ганнибал, без затей выхватил из-за пояса «пиратский» пистолет не менее, чем дюймового калибра и выпалил в воздух. Бумм!!! Публика слегка притихла.
– Так… – произнес император, взяв в руку вполне современный мегафон, – Я хочу сказать: здорово, что сегодня здесь собрались пираты со всего мира. Ну, если кто-то не успел из Новой Зеландии или с Мадагаскара… А? Успели? Ну, тогда вообще здорово! Это было приветствие, если кто-то не понял. Так… Что там крикнула длинная девчонка с синими волосами?… Я ни хрена не расслышал! Дайте ей мегафон.
– Император – это недемократично! – раздался задорный женский голос.
– А? – Ганнибал выразительно приставил ладонь к уху, – Что? Недемократично? Да, черт возьми, это недемократично! Я вообще узурпатор. Меня даже ООН не признало. Вот, за столиком сидит парень, он из ООН, и может подтвердить… Ну, все видели: он кивает. Я знаете, что вам скажу? На меня все время грузят со всех сторон. О, черт! Когда я решил стать императором, то думал: это классно, ну, там дворец, балы под оркестр, девушки в хрустальных туфельках. А оказалось: НИ-ХРЕ-НА! Слышали? НИ-ХРЕ-НА!
Ганнибал де Грамон сделал паузу, одернул жилетку и продолжил.
– …Никаких хрустальных туфелек! Вместо этого девчонка с синими волосами, которая заявляет: «это недемократично»! Вы знаете про демократию? Ни хрена вы не знаете! Я рассказываю: представьте маленький городишко, где нет демократии, а есть маркет на площади, и там продают бананы по четверть бакса за кило. Появляется демократия, и рядом с маркетом кто-то строит супермаркет, большой, блестящий и охеренно дорогой. Там бананы по пять баксов. Все смеются, ха-ха! Кто это будет покупать? Вдруг: ой-ой! Мэрия сносит маркет, и остается только супермаркет. О, черт! Что делать? Наверное, покупать прямо на ферме. Нет, хрен вам! У фермера нет лицензии на торговлю, и он не может вам продать, его арестует полиция. Он может только сдать компании, у которой лицензия на аграрную закупку. Эта компания платит фермеру 10 центов за кило, и ни цента больше, а потом эти бананы возникают в супермаркете, с ценником 5 баксов за кило, и ни цента меньше!.. Кто крикнул «Демократия не при чем»? Ага! Тот парень в ковбойской шляпе? Ковбой, ты откуда?
– Пенаскола, штат Алабама! – ответил хрипловатый голос.
– А! Ну-ну! Ты хорошо знаешь кекса, которого выбрали президентом США? А кекса, которого выбрали губернатором Алабамы? Ты играл с ними в мячик, пил с ними пиво? Может, ты заходил к ним на ужин, или они к тебе? Нет? И ты голосовал? Вау! Если ты голосовал за кексов, которых ты вообще ни хрена не знаешь, то ясно, почему у вас такие налоги, и такие цены в супермаркетах! Ковбой, слушай мой совет. Когда ты вернешься домой, в США, поищи конгрессмена с доходом меньше ста килобаксов в год. У тебя ни хрена не получится, но зато ты по-настоящему врубишься: демократия, это круто!
Публика заржала. Император помахал руками, призывая чуть умерить шум.
– …Демократия, это круто! Это свобода голосовать за любого из двух богатых кексов, которых показывают по TV в сюжете про выборы. Но, я просто император, без всякой демократии, поэтому бананы у нас тут по 25 центов, вот слева от меня ими торгуют. А теперь, про агрессию. Я час назад пил грог вон там, около пристани, и ко мне подошел парень с какого-то шведского TV. Он подошел и спросил: «Зачем вы провели агрессию против Багамских островов?». Блин! Я как-то раз смотрел кино про агрессию Гитлера. Кошмар! Я говорю этому шведу: «Амиго, слушай мой совет: тут рядом остров Игуана и остров Аклин, которые были багамские, а теперь наши пиратские. Поезжай туда, поищи сожженные города, и концлагеря, и газовые камеры, всю эту херню. У тебя ни хрена не получится, но зато ты врубишься: CNN, где было про мою агрессию, это круто!».
Пока публика выражала эмоции, император сделал несколько глотков пива из кружки, которую принес один из его офицеров, а потом вытер губы ладонью и фыркнул.
– Уф! Вчера сюда приезжал багамский министр, который отвечает за дипломатию. Он привез какую-то бумагу с кучей печатей, и там написано: «Гаитянские формирования должны немедленно покинуть суверенную багамскую территорию». Я его спрашиваю: «Амиго, что ты до меня докопался? В столице Гаити, Порт-о-Пренс, есть дипломаты, которые умеют сочинять ответы на такие бумаги, это их работа. А я при чем тут?». Он говорит: «Слушай, Ганнибал, я был в Порт-о-Пренс, и меня отправили к тебе». И вот, пришлось вникать в эту дипломатию. Оказалось, проблема в том, куда с этих островов платятся налоги. Точнее, в том, что налоги не будут платиться в багамский Нассау. Ну, ребята, это же полная херня! Я сказал этому парню: «Амиго! Я клянусь, что не мешаю людям платить налоги в Нассау, если они хотят. А если они не хотят – при чем тут я?». Вообще, я чуть не спятил от этой херни. Но, есть на свете нормальные люди. Приехал правитель автономного острова Майя, тоже бывшего багамского, самого восточного. У этого парня реальный подход к делу. Он говорит: «Амиго, я воюю против Британии, ты поклянешься, что не ударишь мне в спину, или как?». Деловой разговор! Я поклялся на абордажной сабле, как полагается у честных пиратов.
Ганнибал вытащил из ножен абордажную саблю жутковатого вида, и поднял ее к небу.
– Вот на этой сабле я поклялся, что у нас с Майя мир и дружба. Вообще, я резко против войны! Война такое дерьмо. Ха! Сейчас кто-нибудь скажет: «Алло, Ганнибал, если ты против войны, то какого хрена ты заминировал море к западу от острова Аклин?». Да, заминировал, и что? Кто-нибудь подорвался? Никто ни хрена не подорвался на наших минах! Это радиоуправляемые мины, оружие против войны. Никто не знает, что завтра взбредет в голову какому-нибудь придурку в Вашингтоне или в Лондоне. Вдруг решат отправить против нас эсминцы? Просто потому что в голове дерьмо вместо мозгов. Мы поставили мины, чтобы ничего такого не случилось. Сейчас кто-нибудь скажет: «Алло, Ганнибал, с чего это ты подумал про эсминцы?». Я отвечу: дело в том, что мы, пираты сражаемся за свободу и против беспредела, а это кое-кому не нравится.
Император сделал паузу и продолжил:
– Кое-кто говорит: пираты, беспредельщики, не уважают частную собственность. А кто говорит? Те, кто, путем адвокатских уловок сделал из толкового права собственности полную херню! Выдумали, например, сделать частную собственность из человеческой головы, или ног, или рук. Человек придумал дешевый хороший движок, или прогу для компьютера, или хитрый строительный материал, а какой-то хрен купил его голову, и никому нельзя пользовать тем, что эта голова изобрела. Есть такой дерьмовый бизнес: скупать головы, прятать технические новинки, и вечно торговать старым дерьмом!
– Ура! – крикнул кто-то!
– Долой copyright! Долой copyright! – проскандировали несколько голосов.
– …Мой министр, Камино Мурена, – продолжил Ганнибал, – еще 10 лет назад накатал научную статью. Там все четко: или отмените копирайты, эксклюзивные контракты, кредитную кабалу, торговлю спортсменами, скупку изобретений и прочую херню, или признайте: рабство – законно. И что? Сразу три комитета ООН в этом году подписали бумагу, что рабство, это законно! Я ни хрена не разбираюсь в этих закорючках, а кому интересно – прочтите рескрипт OAR-513 к резолюции HRC-16/6 про права человека.
– ООН – говно! ООН – говно! – отозвалось несколько голосов.
– ООН полное говно, – заключил император, – Нет такого беспредела, который ООН не одобрила бы за сходную цену. Хотите захватывать людей в рабство и продавать? Нет проблем, захватывайте и продавайте хоть целую страну, только зашлите денег в кассу. Хотите испытать новое оружие на мирных жителях? Пожалуйста! Только платите. Вы можете даже устранить свидетелей! Никаких возражений! А для нас, честных пиратов, такой гнилой подход не катит. Мы будем сражаться за правду и за наше достоинство!
– Вау!
– Круто завернул!
– Пираты рулят! – послышались реплики из толпы слушателей.
Ганнибал картинно помахал абордажной саблей над головой.
– Слушайте, пираты! Сегодня ночью галеон «Glass Hind», которым рулит кэп Олоне, подобрал в море человека на надувном спасательном каяке. Сейчас этот человек вам расскажет, как под видом борьбы с терроризмом был разбомблен остров Сен-Барт!
– Некоторые меня знают! – негромко произнес низкорослый худощавый краснокожий мужчина, нарочито разболтанной походкой выдвигаясь в освещенный круг – Я Франс Олоне! А эта девушка… Рури, иди сюда, и ничего не бойся!
– Я не боюсь! – громко крикнула Хигаси Рури, выскакивая в центр круга, и оказываясь между Олоне и де Грамоном, – Пусть боятся те гангстеры из спецназа США, которые захватили нашу яхту «Фукурю-Мару» и шестерых моих друзей! Слушайте, люди! Нас захватили потому, что мы видели, как американская субмарина около рифа Барракуда выпустила ракеты! Я не знаю, кто приказал этой субмарине обстрелять Сен-Барт! Это какая-то секретная операция, и надо срочно спасать моих друзей! Только мне удалось сбежать, пока охрана глазела на запуски ракет. Помогите, я прошу вас!
Над площадью повисла напряженная тишина. Юная японка, одетая в снежно-белый спортивный костюм, и освещенная яркими лучами прожекторов, завладела всеобщим вниманием. Она не только не пыталась спрятать багровый след от удара на лице, но наоборот, подняла голову так, чтобы это контрастное пятно было лучше видно. Почти минуту длилась пауза, а затем по толпе «пиратов» прокатился возмущенный гул…
…Шеф Интерпола-2 (ни капли не смущенный тем, что Ганнибал указал на него, как на ооновского сотрудника) наблюдал происходящее шоу с глубоким профессиональным интересом. Он прекрасно знал, что Хигаси Рури не могла видеть никакой субмарины в районе рифа Барракуда, но понимал, что эта девушка сейчас непоколебимо уверена в правдивости своих слов. Кто-то грамотно поработал с ней: путем тонко рассчитанных намеков, склонил ее к совершенно определенной интерпретации увиденного. Теперь в памяти японки, первоначальные наблюдения слились с последующей интерпретацией. Субъективно, она видела субмарину, и запросто пройдет «детектор лжи», если кто-то вздумает проверять ее показания таким методом… С некоторым сожалением, Штомек подумал: «Свинья, подложенная Дениэлсу и Риверколду, получилась жирнее, чем это планировалось, но, для реализации плана, такая избыточная жирность даже лучше…».
…
Через несколько дней.
Юго-Западный Сенегал (Казаманс).
От города Зигишор до дельты реки.
Под удивленными взглядами водителей сенегальских муниципальных маршрутных микроавтобусов, легкий открытый джип «Watercar-Gator» свернул с хорошего (почти европейского!) северного шоссе № 4 налево, на западную дорогу «регионального уровня», ведущую в поселок Оуссоу. 70 километров по этой дороге, напоминали движение назад во времени – год на километр. Если Зигиншор выглядел почти современным, то Оуссоу уже относился к эпохе между мировыми войнами. Здесь еще была цивилизация…
…Клаус (он же – Кловис Остфогт) сидевший за рулем, бросил взгляд на карту и весьма решительно свернул по указателю «Оуссоу – Элинкин, 18 км».
– Эй, мистер, – окликнул его водитель одной из маршруток, – Туда не надо ехать!
– Это почему?
– Лес Оу-Оу. Плохое место.
– Природа или партизаны? – поинтересовался Стэн (он же – Стефан Ковальски).
– Э-э, – водитель маршрутки скривился и махнул рукой, – Лучше не ездить. Я вижу: все равно, вы поедете. Только дальше, за Элинкин, вам точно не надо. И возвращайтесь до темноты. Не вернетесь – будет плохо.
– Ясно, – Стэн кивнул. – Ночью другая власть?
– Э-э, – водитель снова махнул рукой, давая понять, что политика – дело темное.
Лес Оу-Оу, начинался по мере приближения к дельте Казаманса. Правда, слово «лес» совершенно не отражало реальности ландшафта. Сначала это была обычная желтовато-серая пустошь, украшенная кое-где островками кустарника и редких деревьев. Потом, островки кустарника начали сливаться в низкорослые рощи, а вдоль дороги возникли нежно-зеленые пятна болотистых участков, заросших какой-то местной кувшинкой. Недалеко от Элинкина начали появляться протоки с бурой илистой водой…
А «машина времени» продолжала действовать. Элинкин выглядел, как поселок эпохи Киплинга, с той разницей, что хижины состояли не только из местных натуральных материалов, а еще из кусков гофрированной жести, пластика и даже целых кусков от современных большегрузных фургонов (на некоторых таких кусках сохранились даже надписи – выцветшие и замазанные грязью, но вполне различимые). Элинкин стоял на левом рукаве, ближайшем к дельте Казаманса, так что центром туземной жизни была пристань с множеством мелких лодок, катеров и малых понтонов на разных стадиях изношенности и ржавости. Берег, как водится, был завален тухлыми остатками рыбы. Пестрая компания туземцев под навесами из дырявого брезента, предельно небрежно натянутыми на кривые жерди, торговала чем-то не очень понятным. Здесь же бродили флегматичные козы грязно-белого цвета, и раскапывали копытцами мусорные кучи в поисках пищевых отходов растительного происхождения. Среди всего этого, одиноко стояла стандартная французская АЗС (плоская красная крыша на белых колонных, и остекление, местами – треснувшее). На остекленном павильоне белыми буквами, над неработающими автоматическими раздвижными дверями, было написано «Boutique».
Клаус остановил джип на относительно ровном участке старой, кривой и местами растрескавшейся бетонной набережной и, стоически игнорируя кучку любопытных местных детей и подростков, углубился в изучение карты. Впрочем, периодически он бросал взгляды на запад, через грязно-бурую реку шириной полкилометра, на другой стороне которой наблюдались лишь тускло-зеленые заросли и ни малейших признаков цивилизации (даже если называть «цивилизацией» то, что имелось в Элинкине).
– Получается, что нам туда, – сказал он, после некоторых раздумий.
– Именно так, – ответил Стэн, вышел из машины и оказался в центре маленькой толпы туземных юниоров. Начался аттракцион «раздача подарков». В ход пошли авторучки, брелки, и монетки номиналом пол-евро. Через несколько минут подошел парень чуть постарше, спросил, что нужно «европейским туристам», получил десятку евро, плюс миниатюрный швейцарский складной ножик (китайского производства), и с легкостью разрисовал карандашом по карте точки безопасной переправы и несколько дорог на противоположном берегу. Но, он знал тот берег только до ближайшей деревни. По его словам, дальше вообще было лучше не лезть, «если не договорились с кем надо». На резонный вопрос: «с кем надо договариваться?», он ответил неопределенным «Э-э».
После этого, туземцев ждал еще один аттракцион: демонстрация амфибийных свойств джипа «Watercar-Gator». Машина съехала в илистую воду и покатила поперек потока, с нормальной лодочной скоростью, а через пять минут выехала на другой берег по очень ровному песчаному «языку», точно указанному тем туземным парнем. Следуя линии, нарисованной карандашом, мнимые геологи из компании «Werkerz GmbH», проехали примерно километр по колее, пересекающей заболоченный кустарник, и оказались в деревне Эфока. Машина времени при этом отбросила их на границу неолита с очень своеобразной первобытной агротехникой и не менее своеобразной архитектурой. Тут внимание к приезжим было более сдержанное, чем в Элинкине. Деревенские юниоры расселись на дистанции метров 20 и молча наблюдали за действиями чужаков.
Клаус окинул взглядом лачуги с коническими травяными крышами, напоминающие огромные вьетнамские шляпы, надетые на кольцевые плетеные заборы, и произнес:
– Я надеюсь, когда-нибудь тут будет нормальная жизнь… Стэн, вы что, задремали?
– Нет.
– Знаете, Стэн, почему я перешел из KCT, в смысле из «Korps Commanоdo-Troepen», нашего голландского армейского спецназа, в «Голубые Каски» ООН?
– Нет.
– Я попал в голландский гуманитарный контингент на Гаити, насмотрелся такого, что понял: если я просто вернусь домой и забуду, то грош мне цена, как человеку. Как раз формировалась экстремальная бригада военных наблюдателей ООН, и я пошел туда. Наверное, мы делали полезное дело, но… Я не могу смотреть и не вмешиваться. Это заметили, и меня пригласили в «Интерпол-2». А вы тоже пришли из коммандос, да?
– Мы на службе, Клаус, – сухо ответил Стэн, – Разверните и проверьте систему связи и радиоуправления, а я приведу мини-дрон в стартовую готовность. Вопросы есть?
– Да, – сказал Клаус, – Я считаю, что нам надо поговорить об отношениях в команде.
– Нет.
– Ладно, – Клаус вздохнул, – тогда есть вопрос по работе. Если мы запустим дрон, то демаскируем себя.
– Нет. Мы демаскировали себя, когда пересекли речку на джипе-амфибии. Мини-дрон привлекает меньше внимания, мини-дроны сейчас есть у многих геологов.
– Но, Стэн! Джипы-амфибии тоже сейчас есть у многих, и у геологов, в частности.
– Есть, – согласился Стэн, – но геологам не придет в голову переться на таком джипе в красную зону конфликта, тем более, если местные жители говорят, что там опасно.
– Черт! – Клаус почесал в затылке, – Я об этом не подумал. Получается, что лерадисты скоро узнают, что мы тут. Стэн, почему вы не сказали о демаскировке до переправы?
– Потому, Клаус, что нам отдан приказ: действовать быстро и любой ценой.
– А… Я понял. Тогда, может, нам надо работать по одному, а второй будет охранять?
– Охранять? – насмешливо спросил Стэн, – С чем? С вашим пистолетом «Glock-17»?
– Хотя бы так, – ответил Клаус, – и у вас, наверное, тоже есть оружие.
– У меня много чего есть. Но, здесь это не поможет. Если нас захотят убить, то всадят очередь из пулемета с дистанции километр. Или, экономичный вариант: две пули из обычной снайперской винтовки. Так что бросьте эту затею, и приступайте к работе.
Клаус огляделся по сторонам и медленно вытер ладонью пот со лба.
– Но… Мы должны как-то подготовиться, верно?
– Вы можете помолиться, если вы верующий, – сказал Стэн, – Или вспомнить близких людей, если у вас есть таковые. Сделайте это за пять минут, и приступайте к работе.
– Ясно… – Клаус кивнул, – А у вас есть близкие люди?
– Не ваше дело. У вас пять минут. Время пошло, – отчеканив эти три фразы, Стэн, без спешки, извлек из багажника контейнер с дроном, и занялся подготовкой к полету.
…Источник делящихся материалов был где-то здесь, на одном из множества мелких островков, разделенных протоками в болотистой левой (южной) стороне дельты реки Казаманс. Происхождение источника было банальным: некая организация (по одним данным – бразильская, по другим – иранская, по третьим – французская), по не совсем формальному соглашению с властями Сенегала, использовала какой-то участок, этой дикой, конфликтной и бесперспективной территории для захоронения отработанного ядерного топлива. В подобных случаях, никто не думает о правилах МАГАТЭ. Никто даже не соблюдает правило о выдержке отработавших ТВЭЛов не менее двух лет до прекращения интенсивного нагрева, возникающего за счет распада короткоживущих изотопов, накопленных в реакторе за период эксплуатации ТВЭЛа.
В стандартную «сборку» входит 18 ТВЭЛов – тонкостенных трубок из циркониевого сплава длиной 3.8 метра и весом 21 кг каждая. Исходно трубки набиты «таблетками» диоксида урана (обогащенного изотопом U-235), а после выработки ресурса содержат смесь высокорадиоактивных изотопов. По «упрощенной технологии» вывоза, «сборки» ТВЭЛов извлекают из реактора, и почти сразу же загружают в контейнеры с простой системой охлаждения, а затем, без огласки, отправляют морским путем в выбранное
специфическое место. Больше всего ценятся места недалеко от моря (чтобы меньше возиться с транспортировкой) и с наличием больших объемов проточной воды (чтобы тепло снималось потоком, и контейнер не лопнул от перегрева). Контейнеры просто сгружаются в болото, или в неглубокий котлован. Мелкие утечки радионуклидов (если таковые произойдут) не привлекут ничьего внимания (жители таких мест не владеют счетчиками Гейгера). Вода с радиоактивной примесью утечет в море, и разбавится до фонового уровня активности. Замечательное, дешевое решение проблемы отходов!
Разумеется, этот метод работает только при условии секретности. Если посторонние узнают о таком замечательном радиоактивном могильнике, то: жди беды. В лучшем случае, контейнеры будут найдены какими-нибудь экологами-любителями, и тогда придется или затыкать им рот деньгами, или платить спецслужбам за… Ну, в общем, понятно, за что. В худшем случае, контейнеры могут найти плохие парни, которым интересна не экология, а например, революция. Это уже не беда. Это катастрофа. Не потому, что революционеры совершат что-то страшное, а потому, что даже мелкого теракта с ядерными отходами будет достаточно, чтобы общественность в массовом порядке задала вопрос: «откуда это взято?». И далее – показательный суд Линча.
Казалось бы, заинтересованные международные службы без особого труда могли бы отыскать нелегальные захоронения по превышению радиационного фона – но ничего подобного. Хитрые специалисты по выбору мест ищут такие зоны, где существуют природные источники превышения фона: например, залежи урановой смолки (самого распространенного минерала урана). Выделение радона, свойственное таким залежам замечательно маскирует излучение контейнера, даже если есть небольшие утечки. Для поисков контейнера надо заранее знать зону его захоронения, и анализировать группу факторов. Не только радиоактивность, но и, например, тепловой след. Вода, забравшая часть тепла, выделенного контейнером, естественно, течет дальше более теплой, и это ловится инфракрасным сенсором. Охота за нелегальным контейнером, это непростое занятие. Особенно, если в зоне предполагаемого захоронения еще и стреляют…
