Текст книги "Избранник Небес"

Автор книги: Алек Кадеш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 52 страниц)

Марта дергалась и стонала, иногда издавая какие-то неразборчивые фразы и слова на неизвестном ни святому отцу, ни Майлзу языке, лишь отдаленно напоминавшем арабский. Священник пропускал мимо ушей трескотню Энрико о его строгой бабушке-католичке, которая в детстве заставляла его зубрить Псалтырь и петь в церковном хоре. В голове Винетти никак не укладывалась дилемма, возникшая в связи с необычным поведением одержимой. Девушка не вела себя откровенно вульгарно, и это сбивало с толку священника. Многолетний опыт подсказывал ему, что ее случай из ряда вон выходящий. Находясь в недоумении, он погрузился в размышления и от неожиданности больно ударился затылком о заднюю стенку кабины, когда в карете «скорой помощи» вдруг раздался громкий голос демона:

– Избранник должен выполнить то, о чем тебе известно, иначе несчастная не доживет до утра и умрет в мучительных страданиях.

Майлз инстинктивно отпрянул от Марты и вжался в сиденье.

– Я думаю, лишние свидетели нам ни к чему, – произнес демон.

Энрико резко нажал на тормоза. Бросив машину посреди дороги, он схватился обеими руками за голову и выбежал прочь из кабины, выкрикивая какие-то невразумительные слова.

– Ники, вас не затруднит слегка ослабить ремни на моих руках? Ваши санитары – настоящие кретины. Они так туго их затянули, что я уже не чувствую пальцев!

Удивившись тому, что пациентка обратилась к нему по имени, которым называла его только жена, врач выполнил ее просьбу и в полном недоумении посмотрел на дорогу, по которой, перебегая с одной стороны на другую, носился его разговорчивый водитель. При этом он по-прежнему держался руками за голову и что-то выкрикивал вслед объезжающим его машинам.

– Не обращай на него внимания, котик. Не забивай себе голову всякими пустяками. Через пару минут вы с ним снова встретитесь, но уже по дорожке на тот свет, ведь за Энрико уже пришли, – хорошо знакомым голосом его жены обратилась к врачу пациентка.

Отец Винетти сразу пришел в себя от растерянности.

– Я не ослышался, Шон. Она сказала, что за водителем уже пришли?

– Да, падре, к сожалению для него, это так, – приподняв брови, как маленькая девочка, извиняющаяся перед родителями за лишнюю съеденную конфету, ответила уже своим голосом девушка. – Но вы не успеете ему помочь. Этой избалованной мартышке в красном «Порше» уже звонит Лорэн, а в сутане быстро не побегаешь.

Карету «скорой помощи» облепили со всех сторон секьюрити Ватикана. Том Трейтон открыл дверь кабины и хотел было уже о чем-то спросить отца Винетти, но тот, не сказав ни слова, выскочил из машины и побежал в сторону водителя.

Энрико застыл прямо посреди дороги. Он задрал голову к небу и, подняв руки вверх, выкрикивал что-то бессвязное, абсолютно не обращая внимания на сигналящие ему машины. Некоторые водители снижали скорость и крутили пальцем у виска, отпуская в его адрес ругательства. Другие просто объезжали, думая, что этот парень, у которого явно были не все дома, хочет броситься под колеса.

Отец Винетти бежал так быстро, насколько это было возможно в его возрасте. Сутана развевалась на ветру, и теперь уже все проезжающие с любопытством оглядывались. Святому отцу оставалось всего каких-то метров тридцать, как вдруг он с ужасом увидел промчавшийся мимо него красный спортивный «Порше» с открытым верхом. За рулем сидела блондинка в модных, на пол-лица, солнцезащитных очках. Ее развевающийся на ветру шелковый шарф сливался с цветом машины. Одной рукой она держала руль, а другой – мобильный телефон и со злостью что-то кому-то доказывала. Увлекшись беседой, она в недоумении посмотрела на водителя такси, который справа, на соседней полосе сигналил ей и указывал пальцем куда-то вперед. Девушка едва успела вскрикнуть от сильного глухого удара, когда ее «порш», не снижая скорости, врезался в Энрико, воздевшего руки к Небесам. С перепугу она вместо тормоза нажала на газ. Выбросив мобильный телефон, как будто только он один мог стать доказательством ее вины, она умчалась прочь, выискивая глазами стоянку, где можно было бросить машину.

Тело сбитого насмерть водителя «скорой помощи», перелетев кубарем через треснувшее от жуткого удара лобовое стекло, безжизненно повисло, согнувшись вдвое на стальных перилах, разделяющих дорогу от тротуара. Из разбитой головы жидкой кашей прямо на асфальт стекала кровь и мозговая жидкость.

Винетти подхватил тело несчастного под руки и, перевернув на спину, положил на тротуар. Лицо погибшего было изуродовано до неузнаваемости. Та половина, на которую пришелся удар о лобовое стекло, превратилась в один большой распухший синяк. Один из санитаров сел за руль и подогнал карету «скорой помощи» к месту происшествия в надежде, что они смогут оказать помощь пострадавшему. Увидев рану на голове, из которой торчали осколки разбитого деформированного черепа, врач понял, что смерть была мгновенной. Санитары выполняли формальную процедуру, пытаясь запустить сердце, но все понимали, что это не даст никакого результата. Травма была несовместима с жизнью. Пульс отсутствовал, и врач был вынужден констатировать смерть. Священник перекрестился, закрыл глаза Энрико и прочитал над ним молитву.

Подоспевшие полицейские пытались тем временем успокоить эмоциональных прохожих, спорящих друг с другом, как именно все произошло. Тело водителя погрузили в прибывшую по вызову полиции карету «скорой помощи» и отправили в морг. Эскорт продолжил движение в сторону женского монастыря. Отец Винетти сам сел за руль во избежание еще одного трагического инцидента. Всего десять минут тому назад жизнерадостный Энрико был полон сил и энергии, и даже горячий кофе в пластиковом стаканчике, который он захватил с собой из «Макдоналдса», еще не успел остыть.

– Падре, почему приобретение места в раю должно быть сопряжено с болью, горечью и трагедией? Почему Бог устроил мир так, что за свет будущего люди расплачиваются страданиями и кровью в настоящем?

Услышав, как девушка обратилась к нему печальным голосом молодого семинариста Джузеппе, повторив слово в слово тот вопрос, который он задал всего за час до того как повеситься в туалете духовной семинарии, священник включил сирену и нажал на газ. Впереди идущие машины дисциплинированно уступали дорогу, так что падре молил Бога, чтобы не попасть в пробку. Отец Винетти вспомнил, что когда Джузеппе двадцать лет назад подошел к нему с этим вопросом, он удивился, обратив внимание на то, что он был неестественно бледен. Его глаза горели огнем религиозного фанатика, а сильно осунувшееся лицо свидетельствовало о приближающейся дистрофии. Винетти, будучи в то время ректором семинарии и академии, из-за обыденной суеты не придал серьезного значения столь странному вопросу своего студента и попросил его после лекций зайти на беседу к нему в кабинет. Он хорошо помнил, что ответил ему достаточно вежливо и даже по-отечески похлопал по плечу, поэтому он не чувствовал за собой вины в произошедшем. Однако он также прекрасно знал, что демоны с притворным благоговением используют любые приемы, лишь бы вызвать у священников комплекс вины и заставить их усомниться в справедливости Божьего промысла, поэтому он гнал прочь слова одержимой, стараясь не отвлекаться от дороги.

– Раз ты не хочешь со мной говорить, тогда скажу я, уважаемый святоша, – раздался из салона низкий голос демона, от которого падре вздрогнул, так как привыкнуть к таким контрастным переменам было невозможно.

Зрачки Марты расширились почти вдвое и стали совершенно черными.

– После того как девушка останется у целомудренных монахинь, вы должны вместе с Избранником и кардиналом Сантори, который захватит с собой книгу Разиэля, немедленно вылететь на север Италии. Дальнейшие инструкции вы получите от Джино Белуджи.

На бледном лице Марты от напряжения проявилась красная сосудистая сетка.

– Если же вы ослушаетесь, то мы будем убивать в геометрической прогрессии до тех пор, пока вы не поймете, что все эти человеческие жертвы вызваны вашим упрямством и нежеланием смириться с тем, что предсказание уже начинает сбываться. Так же, как и смерть этого несчастного водителя, все остальные будут тоже на вашей совести.

С каждым произнесенным словом вены на ее шее вздувались все сильнее и сильнее.

– Вспомни, чему тебя учил твой Бог – ведь ты же священник и должен оберегать вверенную тебе Господом паству, а иначе придут волки и всех вырежут.

Демон рассмеялся леденящим душу хохотом. Перепуганный врач трясущимися от страха руками ввел ей внутривенно морфин, и через минуту девушка притихла.

– Как только увидите, что она просыпается – сделайте, пожалуйста, ей еще один укол, – попросил Шон врача, заметив, что кровь от ее лица сразу же отхлынула.

– Неужели ты думаешь, что она сможет заснуть, пока я этого не захочу? Сейчас я докажу тебе, что ты заблуждаешься, – все тот же хриплый бас прозвучал в машине.

Девушка пристально посмотрела прямо в глаза врачу и что-то прошептала. Повинуясь ее воле, он открыл медицинский кейс. Заполнив пятикубовый шприц, Николо склонился над пациенткой и начал снова медленно вводить в вену морфин. Санитары, удивившись лошадиной дозе наркотического препарата, попытались остановить его, но вдруг замерли на месте, не в силах пошевелиться.

В то время пока Марта распевала какую-то модную песенку, он заполнил еще один пятикубовый шприц и быстро ввел в вену морфин уже себе. Не прошло и полминуты, как его дыхание резко участилось, лицо побледнело и его всего начало трясти. Схватившись руками за горло, из которого вырывались хриплые звуки, врач сполз на пол машины. Выступившая на губах пена свидетельствовала о том, что он долго не протянет.

– Я надеюсь, доктор Майлз, более убедительные примеры вам не понадобятся. То, что смертельно для одного, абсолютно безвредно для другого. Это ли не чудо! – издевательским тоном сказал демон.

Переведя взгляд на бьющегося в конвульсиях врача, он продолжил:

– Самое разумное, что вы можете сделать – это просто смириться со сложившейся ситуацией и неукоснительно выполнять все наши указания.

Без колебаний, едва сдерживаясь от того, чтобы не перейти на крик, доктор Майлз ответил:

– Хорошо, я согласен. Только не дай ему умереть и пообещай, что оставишь Марту в покое!

– Вот так-то лучше, – усмехнулся демон и произнес какое-то магическое заклинание:

[128]128
  Очаг, что я зажег, я гашу. Огонь, что я зажег, я тушу. Пусть будет развязан узел на смерть обреченного. Отпущение ему установлено. Проклятье именем Небес будет заклято, именем Земли будет заклято!


[Закрыть]

Санитары вышли из состояния паралича и поспешили ввести адреналин в вену Николо. Сделав ему искусственное дыхание, они едва успели вернуть его обратно к жизни.

Винетти, лишь немного сбавив скорость, уверенно заехал через открытые ворота во внутренний двор женского монастыря, утопающего в зелени. У центрального входа его уже ожидала настоятельница – высокая и стройная сестра Вероника. Уважительно склонив голову перед священником, она немедленно распорядилась, чтобы монахини провели санитаров в медицинский блок, где для пациентки уже приготовили отдельную палату. Отец Винетти заметил проявившееся на лице настоятельницы беспокойство, когда санитары прошли мимо нее с Мартой, привязанной ремнями к носилкам. Она посмотрела на сестру Веронику взывающим к состраданию взглядом, как будто сам доктор Менгеле [129]129
  Доктор Менгеле– известный нацист, проводивший в концлагерях садистские эксперименты над заключенными.


[Закрыть]только что проводил с ней свои садистские эксперименты в Освенциме.

– Должен вас предупредить, что более хитрого и коварного противника я еще не встречал. Это самый тяжелый случай из всех тех, с которыми мне приходилось когда-либо сталкиваться, поэтому не верьте ни единому слову. Противник очень опасен и хитер, – сознательно повторился священник, чтобы подчеркнуть серьезность своих слов. – Будьте крайне внимательны. Приставьте ухаживать за одержимой только самых крепких верою сестер, и пусть они не заходят в палату, не причастившись святых тайн Христовых. Давайте ей строго вегетарианскую пищу.

– Не волнуйтесь, падре, она у нас не первая. Мы хорошо знаем, что нужно делать и будем неустанно молить Пресвятую Деву Марию, чтобы она заступилась за эту несчастную. Милости у Господа нашего хватит на всех.

В строгом голосе 50-летней настоятельницы чувствовалась уверенность и непоколебимость. Отец Винетти понял, что в дальнейших наставлениях нет никакой необходимости. Осенив ее крестным знамением, он лишь произнес напоследок:

– Доктор Марта Мейерс – еврейка. Если она попросит, пригласите раввина, но немедленно изолируйте ее, если дьявол начнет затмевать сознание ваших сестер. И да поможет вам Бог!

Глава XXXVI
Нападение на эскорт Ватикана

/2011.09.13/15:45/

Рим, перекресток виа Кристофоре/виа Кличиа Коломбо

Попрощавшись с настоятельницей и с еще не пришедшим полностью в себя Николо, отец Винетти вместе с доктором Майлзом заняли места в бронированном джипе секьюрити Ватикана. Спереди сидел Палардо, который все это время, пока Марту перевозили, занимался сбором необходимой информации. Он разговаривал по телефону, умудряясь на ходу что-то бегло записывать в блокнот, уточняя некоторые имена, которые казались ему странными. Поблагодарив собеседника, он повернулся к хранителю архива и с улыбкой на лице сказал:

– Эти полицейские в аэропорту настолько обленились, что готовы по пять раз повторять одно и тоже, лишь бы не набирать сообщение. У нас уже есть подтверждение о более чем странном совпадении плана полетов четырнадцати VIP-персон, которые входят в сотню самых богатых людей мира. Все они с небольшой разницей во времени после полудня начнут прибывать на частных самолетах в международные аэропорты Милана и Болоньи, откуда они быстро смогут добраться к месту проведения ритуала. Похоже, что все происходит именно так, как и предвидел понтифик.

– Но от Милана до затерянной где-то в Альпах церквушки не менее шести часов езды на автомобиле. Для этих людей, привыкших к комфорту, эта поездка будет достаточно изнурительной, и они наверняка захотят воспользоваться воздушным транспортом, – высказал свое предположение отец Винетти.

– Вполне вероятно, что они, так же, как и мы, до сих пор находятся в полном неведении о точном месте проведения ритуала. Возле этой деревни может находиться какой-то аэродром, способный принять небольшие частные реактивные самолеты. Это означает, что им вовсе не обязательно приземляться в Милане, и они смогут изменить план полета еще в воздухе – ответил Палардо, начав отдавать распоряжения своим помощникам:

– Отслеживайте любые изменения в плане полетов указанных персон и немедленно мне докладывайте об этом. Попросите шефа местной полиции установить визуальное наблюдение за теми, кто все-таки приземлится в международном аэропорту. Они могут воспользоваться услугами компаний, предоставляющих вертолеты с пилотами. Никто из них не должен покинуть аэропорт незамеченным.

– Антонио, могу я ознакомиться с вашим списком, ведь двое в нем явно лишние? – вежливо спросил отец Винетти.

Палардо вырвал страницу из блокнота и, согнув ее пополам, передал священнику.

– Господи Иисусе! Если эти люди станут слугами Антихриста и объединят свои усилия, то разве будет для них что-либо невозможное! Другие сильные мира сего увидят на их примере реальное чудо исцеления, и начнется цепная реакция. Все они станут марионетками в руках Дьявола, а затем объявят Антихриста мессией, – высказал свои опасения отец Винетти, возвращая список.

– Вспомните слова Папы: «Не следует сгущать краски».

Палардо хотел было еще что-то добавить, но звонок мобильного телефона прервал его. Выслушав своего помощника, он поблагодарил его, размашистым движением руки вычеркнул из списка две фамилии и сказал:

– А вот и лишние нашлись.

Зашифровав имена, он переслал список по электронной почте лично Папе и набрал его номер кнопкой быстрого набора.

– Ваше Святейшество, предположение о совпадении плана полетов полностью подтвердилось. Список участников ритуала я только что вам выслал. Через полчаса, когда мы вернемся, я лично доложу вам о мерах, которые необходимо предпринять во избежание утечки информации.

– У нас осталось совсем мало времени, Антонио. Мы должны опережать их на один шаг, если хотим контролировать ситуацию. Сразу после вашего отъезда меня посетил премьер-министр. Он рассказал о внезапной странной болезни, проявившейся утром у его пятилетней дочери. Маленькая девочка заговорила на латыни мужским голосом и приказала ему отправиться в Ватикан за книгой Разиэля. Демон пригрозил, что его дочь умрет, если мы откажемся выполнить их условия. Наше присутствие на ритуале должно быть обязательным, и до полуночи вам необходимо прибыть первыми в предположительный район его проведения. Немедленно направляйтесь вместе с ученым и отцом Винетти в аэропорт Кьямпино. Пилоты доложили, что наш самолет готов к вылету. Кардинал Сантори уже выехал, и хотя он был категорически против, но премьер-министр все же настоял на том, чтобы военные обеспечили надежную охрану книги. Они будут вас сопровождать.

Возникла небольшая пауза, и уже совсем тихим, удаляющимся голосом понтифик закончил разговор следующими словами:

– Помните о главном, Антонио: наша задача состоит в том, чтобы все вернулись обратно целыми и невредимыми, а, об остальном мы позаботимся позже.

– Маршрут изменился, поворачивай в сторону Кьямпино, – приказал Палардо по рации своему помощнику Лоренцо, который сидел в джипе, идущем впереди эскорта.

Затем он связался с диспетчером, ответственным за воздушный транспорт Ватикана:

– Сообщите пилоту, что мы через сорок минут будем на месте, и передайте ему мой приказ: «Больше двух военных на борт не пропускать».

Вспомнив о Трейтоне, который со своими людьми замыкал эскорт, он позвонил ему на мобильный:

– Том, на следующем перекрестке мы повернем направо и направимся в Кьямпино. Если хотите, можете составить нам компанию, раз уж мы стали одной командой.

– Вас понял, продолжаю движение, – по-военному кратко ответил Трейтон.

Свернув на дорогу, ведущую в аэропорт, эскорт Ватикана остановился у светофора. Палардо увидел полицейскую машину с включенными мигалками, которая перекрыла движение основному потоку транспорта, и кабриолет «Мазда» ярко-желтого цвета, протаранивший правое переднее крыло «Ауди» с фишкой такси на крыше. Патрульный оформлял протокол, в то время как другие полицейские пытались успокоить девушку – водителя кабриолета, которая била дамской сумочкой тучного таксиста по голове. Она разозлилась не на шутку, и неповоротливый водитель едва успевал уклоняться от размашистых ударов, прикрывая лицо руками.

– Битва Давида с Голиафом. Да она от него сейчас мокрого места не оставит. И откуда столько злости в таком хрупком создании, – рассмеялся Лоренцо.

Секьюрити Ватикана, сидящие в передней машине эскорта, держались за животы от смеха и даже не обратили внимания, как полицейский, составлявший протокол, приблизился к ним и постучал шариковой ручкой по стеклу. Он широко улыбнулся и, кивнув головой на брюнетку, осыпающую таксиста экзотическими ругательствами, дал понять, что нужно подписать протокол, поскольку их джип оказался ближе всех к месту аварии.

Водитель, не задумываясь, открыл боковое окно и, все еще смеясь, принял из рук полицейского папку и ручку.

– Похоже, офицер, у вас выдался сегодня веселый денек, – сказал Лоренцо и прыснул от смеха, не в силах оторвать взгляд от разбушевавшейся девушки, которая уже вцепилась в волосы таксисту. Подпрыгивая, она пинала его коленом в задницу.

– Да она сейчас с этого парня скальп живьем снимет! – вытирая слезы смеха, сказал водитель.

– Чувствуется горячий сицилийский темперамент. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь, в нижней графе, и отчетливо печатными буквами напишите, пожалуйста, рядом свое полное имя, – вежливо попросил водителя патрульный, указав пальцем на самую нижнюю полосу протокола.

Водитель успел написать всего лишь несколько букв своего имени, как вдруг раздался негромкий хлопок. Свалившись на рулевую колонку с пулевым отверстием в голове, он выронил папку из рук. В следующую секунду раздались еще три хлопка из пистолета с глушителем, а затем еще два контрольных. Все четверо охранников Ватикана, включая Лоренцо – помощника Палардо, были хладнокровно застрелены.

Патрульный засунул пистолет в кобуру под мышкой и застегнул молнию на куртке. Он выпрямился и как ни в чем не бывало улыбнулся. Отдав честь, он по-дружески похлопал мертвого водителя по плечу и снова указал пальцем в сторону брюнетки. Затем он нарочито громко пожелал ему хорошего дня и, по-прежнему широко улыбаясь, направился к следующему джипу, в котором сидели доктор Майлз и отец Винетти.

Палардо надоело стоять в пробке, и он вызвал по рации своего помощника:

– Лоренцо, какого черта мы еще здесь торчим и почему этот патрульный идет к нам?

Не услышав ответа, он побледнел. В тот момент, когда рука его водителя, чуть было не купившегося на трюк с подписанием протокола, потянулась к панели, чтобы опустить боковое стекло, Антонио быстро остановил его и, выхватив пистолет, приказал:

– Не вздумай! Ты имеешь право только дышать без моего разрешения и то через раз!

Стараясь сохранять хладнокровие, начальник секретной службы Ватикана связался с охраной, которая следовала за ним в бронированном джипе:

– Паоло, займитесь патрульным и проверьте Лоренцо. Он не отвечает, ситуация два ноль один.

Не успел он договорить, как двери заднего джипа распахнулись и четверо охранников, выскочив из него, направили пистолеты на патрульного:

– Медленно подними руки, чтобы мы их видели! – громко выкрикнул Паоло.

Сделав удивленный вид, патрульный положил папку на капот и, подняв руки, выкрикнул в ответ:

– После выяснения обстоятельств вы все будете немедленно арестованы за нападений на полицейского.

– Расскажешь это своей бабушке, придурок.

Киллер лишь издевательски ухмыльнулся в ответ.

– Если окажется, что парни в первом джипе мертвы, я тебе лично яйца отстрелю и скажу полицейским, что так и было, – прошипел ему на ухо Паоло, вытягивая из его куртки пистолет с глушителем.

Почувствовав запах пороха, которым несло на километр от пистолета, Паоло резким коротким ударом кулака в солнечное сплетение заставил киллера скорчиться от боли. Приковав его правую руку наручниками к водительской двери, он оставил за ним присматривать одного охранника, а сам с тремя другими приблизился к машине Лоренцо.

Все время держа под прицелом остальных патрульных, которые продолжали разыгрывать спектакль, он открыл правую переднюю дверь бронированного джипа. Мертвый Лоренцо вывалился из него, и Паоло быстро запихнул его тяжелое безжизненное тело обратно. Не успел он заглянуть внутрь салона, как несколько метких выстрелов снайпера, стрелявшего из окна третьего этажа здания напротив, пробили его серый пиджак под левой лопаткой, и две другие пули свалили его товарищей наповал.

Где-то вдалеке уже был слышен вой полицейских сирен, но, увидев, что патрульные вытягивают из своей машины базуку, а девушка принимает из рук таксиста АКС-47, Антонио понял, что полиция не успеет вовремя. Оставленный присматривать за киллером охранник, укрывшись за джипом, сразу же открыл огонь по окну, из которого снайпер хладнокровно добивал секьюрити Ватикана.

Воспользовавшись ситуацией, прикованный к двери джипа киллер медленно наклонился, пытаясь достать пистолет из кобуры, пристегнутой к ноге, но водитель вовремя заметил это и, резко нажав на газ, дал задний ход. Киллера протянуло по асфальту за машиной, и охранник, не раздумывая, сходу всадил ему в горло выше бронежилета две пули подряд. Люди в окнах ресторанов и магазинов при виде расправы над «полицейским», который издавал хрипящие звуки, принялись прятаться за стойками, не понимая, как такое вообще могло произойти.

Отстреливаясь от снайпера, переключившего свое внимание на него, охранник обратился к Палардо:

– Я войду в дом, надо убрать его!

– Он подстрелит тебя, как зайца, лучше уведи ученого и священника в заднюю машину, а я прикрою, – отдал приказ Антонио.

Опустив стекло ровно настолько, чтобы высунуть наружу ствол автомата, он начал поливать свинцом окно, из которого вел стрельбу снайпер.

Пригнувшись, охранник вывел Майлза и отца Винетти из машины. Они уже собрались было побежать, как вдруг Палардо остановил их резким окриком, увидев, как таксист передает девушке автомат Калашникова. Со знанием дела она отвела затвор и открыла прицельный огонь короткими очередями по джипам Ватикана. Десятки пуль расплющились о бронированную сталь. Стекла в «Мерседесе» Палардо затрещали, и водитель невольно вжался в сиденье. Несколько прохожих, ставших свидетелями происходящего, поспешили быстро укрыться в соседних магазинах и кафе. Расстояние между двумя машинами было не более семи метров, но охранник, укрывшийся вместе с ученым и священником за джипом, понимал, что всех ждет верная смерть в случае, если они рискнут выйти на открытый участок дороги. Майлз и Винетти вжали головы в плечи. Пули впереди них, высекая из тротуарной плитки искры, рикошетом влетали в стеклянные витрины, раня не успевших лечь на пол людей.

– Медленно давай задний ход! – скомандовал Антонио своему водителю, которого парализовало от страха.

На несколько секунд огонь прекратился. Пока террористы меняли магазины, Палардо без колебаний приоткрыл боковую дверь и, высунув «Скорпион» [130]130
  Скорпион– устаревшая, но надежная модель укороченного автомат-пистолета калибра 7,65, скорострельность 850 выстрелов в минуту.


[Закрыть]наружу, выпустил в их сторону всю обойму практически не целясь. Таксист завопил во весь голос при виде истекающей кровью подруги, замертво упавшей на асфальт. Едва Антонио успел закрыть дверь, как свинцовый град с новой силой обрушился на переднюю часть джипа.

Он посмотрел в единственное зеркало заднего вида внутри салона, которое осталось целым, и облегченно вздохнул. Усадив в джип доктора Майлза и отца Винетти, охранник включил заднюю передачу и, нажав на газ, начал пробиваться между рядами брошенных водителями машин. Пришедшие на помощь люди Трейтона, следовавшие за эскортом Ватикана, метким выстрелом в голову сразили наповал патрульного, целящегося из базуки, но тот, уже падая, все-таки успел нажать на спусковой крючок. Фугас просвистел всего в каких-то десяти сантиметрах над крышей джипа Палардо и, влетев в витрину магазина женской одежды, взорвался, врезавшись в потолок. От прогремевшего мощного взрыва магазин разорвало в клочья, как картонную коробку, а в соседних бутиках вылетели толстые витринные стекла.

Оставшиеся в живых террористы, отстреливаясь, запрыгнули в патрульную машину. Не успели они тронуться с места, как тяжелая бронированная «Ауди» Трейтона протаранила их в лоб на скорости. Раскрылись подушки безопасности, полностью скрыв обзор улицы киллерам. Таксист вытянул руку с пистолетом из окна и принялся стрелять наугад по «Ауди», но было уже поздно. Подбежавшие с другой стороны люди Трейтона хладнокровно расстреляли их машину из новых автоматов «М5», превратив ее в решето, а их самих – в мясной фарш в мясорубке.

Убедившись, что выстрелы стихли, Палардо вышел из своего растерзанного «Мерседеса» и, подойдя к Трейтону, крепко пожал ему руку.

– Я ваш должник. Если бы эти сволочи попали в джип из базуки, он вряд ли бы выдержал.

– Кто знает, как бы оно было. Все-таки немцы умеют делать бронированные машины, – спокойно ответил Трейтон, стряхивая с пиджака пыль, повисшую в воздухе после взрыва.

– Надо бы узнать, кто они, пока кавалерия не прибыла, – сказал Палардо, кивнув в сторону обезображенных от множественных пулевых ранений киллеров.

– Именно этим мои парни сейчас занимаются. Кстати, а вот и наш снайпер, – указал рукой Том на крепких парней в черных костюмах, которые выводили из здания пожилого мужчину в пижаме, домашних тапочках и белом чепчике на голове.

– Надо же, конспиратор какой, даже успел замаскироваться под выжившего из ума инвалида. Наверняка они взяли его в соседней квартире в тот момент, когда он парил в тазике ножки, сидя в кресле-качалке, и, склонив голову на бок, пускал слюну для убедительности.

Пробежав глазами по окнам соседних зданий, словно выискивая в них «резервного» снайпера, он добавил:

– Если быть откровенным, то меня удивляет, что засаду устроили здесь, по дороге в аэропорт. По-моему, вы направлялись к себе, в Ватикан, и изменили маршрут всего за пять минут до того, как на вас напали. Даже если бы они были марсианами, им этого времени никак не хватило бы, так что ищите крысу у себя, в святых пенатах.

– Вы хотите сказать, что у тех, кто «нас заказал», есть свой осведомитель в Ватикане? Но это невозможно, об изменении маршрута мог знать только понтифик и…

Палардо вовремя оборвал себя на полуслове. Он не имел права выносить мусор из избы. Да и сам тот факт, что камерарий мог быть осведомителем, у него никак не укладывался в голове, хотя он его и недолюбливал.

– Разговоры. Кто-то прослушивает кабинет Папы или его телефон. Камерарий звонил пилоту, чтобы тот подготовил самолет, – нашел наиболее удобное для себя объяснение Трейтон.

Вой полицейских сирен становился все громче, и Трейтон, скептически ухмыльнувшись, сказал:

– Иногда нам очень хочется во что-то поверить, потому что так будет удобнее для всех. Ну что ж, вам виднее. Займитесь полицией, а я потолкую с этим пенсионером с чепчиком на голове. Будет лучше, если копы не узнают о его существовании, иначе он вряд ли до вечера доживет.

– Подобной дерзости я не припоминаю. Мы должны пресечь эту разнузданную вседозволенность, – процедил сквозь зубы Палардо, крепко сжав кулаки.

– Объявите им вендетту «по-ватикански», – улыбнулся Трейтон, не давая Палардо погрузиться с головой в закипающую в нем ненависть, которая затрудняла конструктивное мышление и мешала собраться с мыслями для принятия правильного решения.

Заметив, что его шутка не отвлекла Антонио и он с горечью продолжал смотреть на лежащих в лужах крови секьюрити Ватикана, Том перешел на более серьезный тон:

– А вообще-то, это дело принципа. Я помогу вам разыскать заказчика, и даже если он до обеда играет в гольф вместе с директором ЦРУ, а вечером в шахматы с директором ФБР, я все равно притяну его к вам в наручниках. Мы – боевые ветераны, и в отличие от двух этих организаций, помогаем друг другу, – заверил его Том.

Полицейские оцепили весь квартал. Детективы, шокированные открывшейся их взору картине, напоминающей «битву за Берлин», молча направились в их сторону, опустив глаза. Они понимали, что в произошедшем кровопролитии есть и их доля вины, так как они прибыли к месту перестрелки спустя долгих пятнадцать минут с тех пор, как раздались первые выстрелы. Мелькавшие то тут, то там коронеры боролись за жизнь тяжело раненных прохожих, попавших под перекрестный огонь, и выносили тела погибших людей из фирменного магазина «Версаче», разрушенного взрывом.

Трейтон вручил детективам свою визитку и оставил Палардо с ними наедине. Ему не терпелось поговорить со снайпером, единственным оставшимся в живых из всей группы наемников. Он сел на переднее сиденье своей машины и приказал водителю отъехать метров на тридцать назад. Не обронив ни единого слова, Том привинтил к стволу пистолета глушитель и, развернувшись, сходу прострелил снайперу ногу выше колена. Сидящие по бокам охранники едва успели зажать ему рот руками.