Текст книги "Избранник Небес"

Автор книги: Алек Кадеш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 52 страниц)

– Странно, но до недавнего времени я именно так и думал. Однако о какой же свободе воли может идти речь? Разве меня кто-то спрашивал, хочу я быть избранником или нет? Или, может, кто-то спрашивал Марту, хочет ли она стать матерью Антихриста?

Переведя взгляд с розария на вечнозеленый кипарис, на котором уже появились маленькие зеленые шишки, Папа ответил, уловив, что молодой теолог ждет ответа именно от него:

– Исчерпывающее знание Господа о каждой нашей тайной мысли, не говоря уже о поступках, которые мы еще даже не совершили, ни в коей мере не подталкивает нас к принятию нами тех или иных решений. Он просто создает ситуации, попадая в которые мы сами поступаем так или иначе, руководствуясь силой нашей веры в воздаяние, а также накопленным жизненным опытом, чертами характера, да и просто необъяснимыми порывами души.

Ветер усилился, а небо заметно потемнело от набежавших на центр Рима туч. Раскрыв зонт, понтифик позвал по имени кошку.

– Эта проказница будет сидеть в своих кошачьих джунглях до последнего, – улыбнулся Винетти.

– Ничего, как только польет, сразу примчится, – сказал Папа и снова обратился к Майлзу, не потеряв нить разговора:

– Конкретно ваш случай можно смело назвать предопределением свыше. Господь укрепил вас Своею благодатью, раскрыв вам наяву, а не в пророческом видении величие Его творения. Теперь вы стали просвещенным, таким же, как и древние пророки, и грехопадение для вас невозможно. Утратив свою свободу грешить, вы обрели всю полноту истинной свободы.

«Утратив свободу, я обрел свободу. Если не нырять в бездонную глубину смысла этих слов, то звучат они, по меньшей мере, странно», – подумал Шон.

На небе сверкнула молния, и доктор Майлз решил первым перейти к делу:

– Вы хотите, чтобы я согласился принять участие в обряде экзорцизма, о котором по телефону говорила Марта? Но ведь ее намерения насквозь пронизаны лукавством. Она себя превосходно чувствует в роли будущей матери Антихриста и уже никогда не захочет вернуться к прежней жизни.

– Мы не вправе отказывать в исповеди человеку. Тем более если он взывает к нам с просьбой избавить его от власти Сатаны над собою, – возразил отец Винетти.

– Но мы же знаем заранее, какова их истинная цель. Неужели мы сознательно попадем в приготовленную для нас западню?

– На этот раз все будет по-другому, – хитро прищурив глаза, ответил падре.

– Да о чем вы говорите? – возмутился Майлз. – Вы чудом остались живы той ночью, во время проведения ритуала. И теперь хотите, чтобы на моих глазах демон вас точно убил. Вспомните комиссара Бизаре, который сопротивлялся изо всех сил, но все же приставил пистолет к голове и застрелился. Какие нам еще нужны примеры? Мы будем выглядеть рядом с ними, как беспомощные слепые котята.

– Не совсем так. Этой ночью в монастыре «Монте-Кассино» произошла трагедия, – ответил Винетти, опустив голову. – Хорошо известный вам кардинал Сантори, сосланный понтификом на семилетнее заключение в монастырь, сумел объединить вокруг себя группу монахов, отличавшихся крайним аскетизмом. Они назвались ревнителями последних дней чистоты Веры Христовой и поклялись в том, что любым путем устранят блудницу, носящую во чреве дьявольского отпрыска.

– Разве клятва может защитить их от демонов, готовых разорвать любого, кто приблизится к Марте?

– Клятва – нет, а вот магические письмена, которые, по словам выживших монахов, написал кардинал Сантори в состоянии медитативного транса – да.

Шон не поверил собственным ушам и тихо произнес:

– Клин клином вышибают. Неужели они отслужили черную мессу? Но в наше время это невозможно. Последний раз ее проводили монахи-храмовники в начале XIV века.

Отец Винетти прокашлялся, словно хотел заранее предупредить доктора Майлза о деликатном характере информации, которую он вынужден был ему открыть.

– Храмовники, или тамплиеры, как их часто называют, были довольно нахальным и примитивным сбродом бездельников, собранных со всей Европы. Еще задолго до них простые католические священники использовали черную мессу в различных магических целях. В оригинале «Сакраментариум Геласия» – римском документе, относящемся к концу V века, содержатся тексты литургий, при помощи которых бесплодные рожали нормальных детей, безнадежно больные излечивались, а абсолютно здоровые люди после проведения десяти обрядов умирали по необъяснимой причине.

– Да-да, а освященную во время черной мессы землю, взятую на кладбище перед тем, как покойника похоронили, использовали против проникновения чертей и вампиров в дома, посыпая ею пороги, – рассмеялся доктор Майлз и с явным недоверием в голосе спросил:

– Неужели вы действительно верите этой книге весьма сомнительного происхождения?

Отец Винетти тяжело вздохнул, словно взвешивая все «за» и «против». Он все еще сомневался, стоит ли раскрывать деликатные для Ватикана исторические факты молодому теологу, но, получив разрешение от понтифика в виде легкого кивка головы, попросил доктора Майлза его не перебивать.

– В 858 году Папа Николай I приказал изъять все книги «Сакраментариум» и подменить их на поддельные, в которых священные тексты католической мессы, разбавленные забавными и бессмысленными по своей сути элементами белой магии, мало чем напоминали мистический ритуал черной мессы. Неудивительно, что очень быстро интерес к этой книге пропал и о ней попросту забыли. Все подлинники, хранившиеся в архиве Ватикана, сожгли, но три экземпляра все-таки сохранили. Один из них был подарен впоследствии братьям-храмовникам в благодарность за их преданную службу Ватикану. Второй был продан в 1498 году сребролюбивым Папой Александром VI – «Ордену магистров». Ну а третий – до сих пор хранится у нас. Именно с него кардинал Сантори, пользуясь своим беспрепятственным доступом в архив, и сделал копию. Во время обыска в его келье нашли множество очень странных оккультных предметов, которых просто никогда не должны были оказаться у служителя Божьего.

– А каким образом полиция вообще оказалась в монастыре? – спросил Майлз.

– По окончании черной мессы, которую проводили братья новоиспеченного Ордена ревнителей Христовых, в базилику явился сам дьявол, приняв облик невинного дитя. Он потребовал восковую куклу Марты в обмен на то, что заберет только душу кардинала. Но братья лишь рассмеялись и, вытянув пистолеты, без колебаний открыли стрельбу. Ну а дальше, по их словам, все произошло настолько быстро, что никто из монахов даже не успел сообразить, как следует себя вести в подобной ситуации. Оставшиеся в живых пятеро братьев, аббат и кардинал, каждого из которых допрашивали отдельно, дали одинаковые показания. Все они в один голос утверждали, что вслед за девочкой в базилике из ниоткуда появились двенадцать их близнецов. Смешавшись с братьями, они принялись палить сначала друг в друга, а затем и в монахов. Ревнители Христа, в свою очередь, открыли огонь по ним. Когда в базилике прозвучал протяжный трубный звук, стрельба прекратилась. Монахи увидели лежащими на полу и истекающими кровью шестерых своих братьев. Среди них не было ни одного близнеца, которые просто испарились. Девочка подошла к кардиналу и протянула руку, но как только Сантори передал ей шкатулку, у нее моментально загорелись пальцы и она с жутким воплем тоже исчезла, разбив вдребезги витражное окно.

– То есть вы думаете, что у кардинала все получилось?

– Судя по тому, как раздраженно с вами утром беседовала Марта – да, мы так думаем, – на этот раз ответил понтифик, оторвав взгляд от кошки, которая уже почти вскарабкалась на верхушку дерева. Воробьи раздулись, превратившись в серые теннисные мячи, и спокойно дремали, не обращая на нее внимания. Они знали, что ветка вот-вот согнется под ее тяжестью и кошка в очередной раз сорвется вниз.

– На этот раз у нас будет время и возможность как следует подготовиться, – сказал отец Винетти, сочувственно посмотрев на кошку, которая все-таки не удержалась и полетела прямо на куст с розами.

С недовольным видом она вылезла из кустов и, усевшись на газоне прямо возле дерева, принялась вылизываться, протирая лапой глаза.

– Верная примета. Если кошка умывается, жди гостей, – сказал падре, заметив приближающегося к ним камерария, быстрый шаг которого только подчеркивал его взволнованный вид.

– Эммануэле, вы можете говорить свободно в присутствии доктора Майлза. Отец Винетти уже ввел его в курс дела, – сказал Папа.

– Кардинал Сантори, аббат Томильони и пятеро монахов, давших подписку о невыезде, час тому назад покинули монастырь. Братья говорят, что они сели в три черных джипа. Спустившись с горы Монте-Кассино, они поехали в сторону местного аэропорта, – встревоженным голосом сообщил довольно неприятную новость камерарий.

– Вы полагаете, они вылетели в Рим? – спросил понтифик.

– Поскольку Марта проживает в настоящее время на вилле Белуджи, этот вывод напрашивается сам собой. Монахи непременно попытаются устранить ее физическим путем, – сказал Костанцо.

– В любом случае они будут продолжать служить заупокойные мессы по Марте, даже если им не удастся ее застрелить, – добавил Винетти.

– Но ведь после первой мессы половина из них уже погибла. Осмелятся ли братья еще раз рискнуть? – возразил Майлз.

– Кардинал Сантори тесно связан с «Орденом магистров», а уж они точно знают, как защититься от Сатаны, – ответил камерарий.

– Сама история их существования на протяжении восьми веков свидетельствует о том, что дьявол не в состоянии с ними расправиться, – погладив прижавшуюся к сутане кошку, сказал Папа.

Глава XVI
Во мраке достаточно одной свечи

/2011.11.14/21:30/

Мальта, дворец Великого приора Ордена Св. Иоанна Иерусалимского

Попав в немилость к Папе, кардинал заочно обрел уважение в глазах госпитальеров – мальтийских рыцарей, убежденных протестантов в тринадцатом колене. Великий приор этого Ордена герцог Глостерский, принц Ричард, сразу же откликнулся на просьбу принца Альберта, своего кузена, который входил в высший совет «Ордена магистров» – самой влиятельной тайной организации. Он пообещал оказать максимальное содействие бывшему камерарию понтифика и группе беглых монахов-бенедиктинцев. Ричард охотно согласился помочь, хотя и понимал, что кузен просит об этой услуге не потому, что «магистры» сами не в состоянии это сделать, а с целью вовлечь госпитальеров в прямую конфронтацию с Ватиканом.

Сразу по прибытии в аэропорт Валетты беглецов разделили. Пятерых монахов и аббата монастыря «Монте-Кассино» отвезли в гостиницу Ордена, а кардинала на вертолете доставили во дворец великого приора.

Кардинал привык к относительно скромному, не кричащему своей вычурной помпезностью интерьеру резиденции Папы в Ватикане. Но когда за праздничным готическим стилем фасада, напоминающим Шартрский собор, вместо мраморных колонн и украшенного сусальным золотом потолка и стен его взору открылось аскетическое внутреннее убранство дворца в стиле раннего Средневековья, он сразу понял, что мамона еще не разъела, как ржавчина изнутри, души мальтийских рыцарей.

Охрана провела Сантори в кабинет великого приора, не уступавший по своим размерам тронному залу, все стены которого были увешаны портретами магистров Ордена – во весь рост и преимущественно в рыцарских доспехах. Прямо по центру стоял классический круглый стол, за которым могли смело расположиться не менее двадцати человек. В сравнении с ним письменный стол из красного дерева, установленный в дальнем правом углу кабинета, выглядел, как игрушечный. Лысина сидящего за ним человека в черной монашеской власянице блестела, отражая, подобно начищенному медному чайнику, яркий огонь горящих в камине дров. Прервав телефонный разговор, 63-летний приор поднялся с массивного старинного кресла и сделал пару шагов навстречу гостю. Он не улыбался. Он вообще редко улыбался. Протянув первым руку кардиналу, принц Ричард сказал:

– Здесь вы в полной безопасности. Земля, на которой построен дворец, была привезена нашими рыцарями из Иерусалима. Силы зла не в состоянии преодолеть этот барьер.

Сантори почувствовал, как указательный и средний палец руки великого приора прикоснулись к его запястью. Он залился краской, подумав, что это какой-то тест на принадлежность к сексуальным меньшинствам, поэтому не решился ответить тем же. Опережая его удивление, принц Ричард поспешил объясниться:

– Это отличительный знак, по которому братья Ордена легко узнают друг друга через простое рукопожатие. Постарайтесь его запомнить. Иначе в Риме, когда вас встретят наши люди, может возникнуть недоразумение, и вы будете ломать голову, не понимая, что же вы успели сделать не так и туда ли вас вообще везут.

– Благодарю вас, ваше высочество. Я непременно запомню, – ответил кардинал, не в силах оторвать взгляд от золотого восьмиконечного креста, усеянного бриллиантами и рубинами, который висел на шее великого приора на шелковой ленте небесно-голубого цвета.

Открыв шкатулку, он передал ему копию откровения Папы Гонория и довольно решительным тоном заявил:

– В этом документе вы найдете подтверждение моему рассказу. Ватикан хранил этот текст восемь веков от посторонних глаз. Но час уже пробил. Все, кому следует знать, должны ознакомиться с ним, дабы не медлить и объединить свои усилия в борьбе с нашим извечным врагом. Ведь когда родится это исчадие Ада, может быть уже слишком поздно.

«Он явно перегнул палку с чтением книг о тайных обществах и паутине, которую дьявол сплел вокруг мира», – подумал Ричард, но, не выказав удивления столь категоричной манере кардинала излагать свои мысли, лишь едва заметно улыбнулся и сказал:

– Председатель тайного совета вашего Ордена, герцог Савойский, мне рассказывал о существовании откровения Папы Гонория, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тем более что еще Иоанн Элеймон, патриарх Александрийский – первый покровитель госпитальеров, живший в VII веке, предсказывал рождение «зверя» спустя две седьмицы веков. В 1127 году Раймунд де Пюи – великий магистр Ордена – в своем манускрипте также описал приметы прихода дьявольского отпрыска.

Кардинал вежливо кивнул:

– У нас мало времени. Мы должны сегодня же вернуться в Рим, чтобы покончить с дьяволицей, а если Господь укажет нам путь, то и сжечь ее на священном огне Инквизиции вместе с дьявольским отпрыском.

– Я уже распорядился в отношении оформления всех необходимых документов и перевода средств на ваши счета. Нам для этого потребуется всего пару часов. А пока, если вы не возражаете, дворецкий проведет вас в ваши покои, где вы сможете привести себя в порядок и отдохнуть пару часов.

– Да вменит вам Господь гостеприимство в праведность, – ответил Сантори и направился в сопровождении дворецкого в свою комнату, где его ожидали парикмахер, стилист, фотограф и портной.

* * *

/2011.11.15/00:45/

В полночь на открытой террасе, расположенной на крыше дворца, было довольно ветрено и прохладно. Великий приор и три высших магистра Ордена вышли наружу проводить кардинала к вертолетной площадке.

Вдохнув полной грудью влажный воздух Средиземного моря, насыщенный минералами и резким запахом морских водорослей, кардинал поднял глаза на звездное небо, раскинувшее свою темно-синюю бархатную мантию над мерцающими в ночи огнями Валетты. Ни на секунду не сомневаясь в том, что небеса возложили на него божественную миссию, Сантори произнес:

– Господь явился мне во сне и сказал, что я должен позаботиться о спасении других!

– Я восхищен вашей преданностью Христу и самопожертвованием ваших братьев, – как можно спокойнее ответил великий приор, чтобы не пробуждать в кардинале его склонность к пространным монологам.

Длительный пост возымел свое действие, и теперь, считая себя не иначе как святым Патриком, которого католическая Церковь хотела сжить со свету, сильно исхудавший Сантори постоянно пребывал в состоянии религиозного транса.

– Сначала я свяжу ее душу, а затем загляну в ее глаза и выжгу их пламенем своего праведного гнева. В них останется лишь шепот пустынного ветра. Холодный мрак ночи будет смотреть на меня из пустых глазниц дьяволицы.

Взглянув на мешковатый костюм кардинала, сшитый из черного вельвета, принц Ричард впервые за весь день улыбнулся. Костюм развевался на ветру так же, как и декоративные туи двухметровой высоты, расставленные вдоль изящных каменных перил.

«Пиджак висит на нем, как на вешалке. Впрочем, даже забавно», – подумал приор.

Стилист специально подобрал костюм на два размера больше, чтобы кардинал выглядел в нем, как обычный рассеянный ученый, которому по большому счету вообще наплевать, что по этому поводу думают окружающие. Весь его вид в сочетании с массивными старомодными очками, зеленой бабочкой, шариковой ручкой, выглядывающей из накладного кармана, и добротными коричневыми туфлями на сплошной толстой подошве – не мог не вызвать улыбку. Теперь даже самый искушенный таможенник, увидев классического «кретина не от мира сего», не задумываясь, шлепнул бы штамп в паспорт, даже если бы тот оказался фальшивым и в нем не было ни одной визы.

Аббат Томильони и пятеро монахов, сбежавших из монастыря, получив за три часа мальтийское гражданство, другие имена и паспорта, кредитные карточки и водительские права, уже возвращались на круизном судне обратно в Италию, смешавшись с интернациональной группой туристов. Упрощенный паспортный контроль в порту практически гарантировал им беспрепятственное прохождение таможни, так как вероятность того, что кому-то из полицейских взбредет вдруг в голову идея сверять их лица с находящимися в розыске монахами, была ничтожно мала.

Сантори, в свою очередь, должен был в два часа ночи вылететь из аэропорта Валетты и в половину четвертого приземлиться в Риме под именем ученого-физика из Швейцарии Дитриха Фабера. Он немного волновался из-за этого, поскольку его немецкий, не говоря уже о швейцарском диалекте, оставлял желать лучшего.

– Завтра будет полнолуние, – привлеченный отражением лунного света в матовых линзах очков кардинала, сказал Глава Ордена.

– В этом вся наша человеческая сущность. Если что-то лежит перед нами на ладони, мы не хотим этого видеть, а выискиваем явное в скрытых знаках и полунамеках. Только тогда нам кажется, что мы наткнулись на что-то стоящее – истинный знак с небес, – сказал кардинал.

– Что вы имеете в виду? Какое это имеет отношение к полнолунию? – стараясь не вкладывать в слова удивление, ровным тоном спросил принц Ричард.

Сантори вдруг захотелось схватить руку великого приора и, направив ее на небо, выкрикнуть ему прямо в ухо: «Вот же луна – прямо перед тобой, болван, на безоблачном небе. Большая, желтая и круглая, как блин на сковородке. И незачем пялиться на мои очки, чтобы увидеть ее отражение!» Но вместо этого, взяв себя в руки, он сказал первое, что пришло в голову:

– Даже самая слабая тварь Сатаны завтра гордо расправит крылья и бесстрашно ринется в бой.

Секретарь великого приора заполнил возникшую неловкую паузу:

– Наши люди в вашем распоряжении, кардинал. Не дайте ей улизнуть в этот раз. Даже если придется взорвать собор Святого Петра ради спасения веры, сделайте это!

Вернув Сантори копию откровения Папы Гонориуса, принц Ричард поблагодарил его:

– Мы были приятно удивлены, изучив предоставленный вами документ. Множество совпадений и детальное описание подробностей, которые средневековый понтифик просто не мог выдумать в силу их отдаленности во времени, лишь только укрепили нашу уверенность в том, что последние библейские дни уже приблизились.

По-дружески положив руку на плечо Сантори, принц продолжил:

– Не секрет, что у «Ордена магистров», членом которого вы, кардинал, являетесь, и нашего «Ордена мальтийских рыцарей» существуют серьезные разногласия в постулатах доктрины веры. Но все же в этом вопросе мы с вами едины. Антихриста нельзя допускать в наш мир. Тем более сейчас, когда любовь к Спасителю повсеместно остыла в сердцах человеческих.

В глазах кардинала вдруг появился фанатичный блеск:

– Если мы не убьем зверя во чреве блудницы, то понесем на себе этот несмываемый грех. Он будет на каждом из нас, ибо Господь открыл нам глаза на эту тайну, призвав возревновать за Него.

Принц лишь одобрительно кивнул в ответ, понимая, что на этом речь «крестоносца» еще не закончилась.

Убедившись, что великий приор не лукавит с ним, Сантори округлил глаза и процитировал шепотом строку из «Откровения Иоанна Богослова», как будто боялся, что кто-то из стоящих рядом услышит эти чрезвычайно важные, по его мнению, слова:

– «И дано ему было вести войну со святыми и победить их. И дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком, и племенем».

Ричарду ничего не оставалось, как только еще раз похлопать кардинала, который был на пятнадцать лет его младше, по плечу и таким же ровным и спокойным тоном, как он говорил до этого, ответить:

– У нас достаточно сил, средств и возможностей, чтобы воспрепятствовать этому. Хотя, конечно же, мы понимаем, что это будет непросто. Тем не менее, кардинал, вы на верном пути, а это главное. Все указывает на то, что упомянутая вами молодая особа Марта Мейерс действительно носит во чреве своем сына от Сатаны.

– Я был не один, кто это видел, и чуть жизнью не поплатился в попытке остановить это мерзкое дьявольское соитие, произошедшее в храме Господнем.

– Мы верим вам. И даже знаем, что с купола базилики был специально снят крест за день до этого.

Вследствие аскетического образа жизни, который Сантори вел в последнее время, он, как и многие другие монахи, был подвержен частым спонтанным галлюцинациям. Привлеченный отблеском лунной дорожки на море, уводящей взгляд к линии горизонта, кардинал обратил внимание на четыре далеких флюоресцентных пятна, быстро приближающихся к берегу. Он присмотрелся внимательнее и узнал в них четырех всадников Апокалипсиса, которые должны были явиться по преломлению Агнцем четырех первых печатей книги, содержащей тайны человеческой судьбы. Будучи исполнителями божественного гнева, всадники топтали вопиющих о помиловании грешников своими копытами. За ними следовал сам Ад в виде разверзнутой пасти морского чудовища Левиафана, поглощающей всех поверженных.

Кардинал увидел, как чьи-то сильные руки схватили зверя за пасть и разорвали ее. Разверзлось небо, и показался всадник на белом коне. Глаза его горели огнем раскаленной печи, а из уст его исходил острый меч, чтобы им поражать народы. Он был облачен в одежду, обагренную кровью, на которой было написано: «Царь царей и Господь господствующих». Всадник воскликнул громким голосом, направив свой жезл на Сантори:

– И как ты возревновал за меня, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю Вселенную, чтобы испытать живущих на Земле.

Вздрогнув всем телом от страха, кардинал упал на колени. Приподняв руки, он прошептал, глядя на море:

– Благодарю, Господи, за то, что призрел на раба Твоего, недостойного милости такой, и избрал меня исполнить волю Твою.

Высшие чины Ордена госпитальеров не стали скрывать на сей раз удивления, дав понять друг другу недвусмысленными взглядами, что с головой у кардинала дела обстоят явно не так безоблачно, как им хотелось бы.

Видение перед глазами Сантори исчезло. Дрожащими от волнения пальцами он перекрестился и, откинув назад руки, достаточно громко сказал на этот раз:

– Се, братья, знамение явилось мне, свидетельствующее о том, что мы избрали путь истины! Господь не оставил нас.

Застыв в недоумении, магистры не знали, что и ответить, но великий приор первым пришел в себя от легкого шока и поспешил заретушировать столь экстравагантное поведение кардинала Сантори, который до недавнего времени оставался одним из преферити – кандидатом на Ватиканский престол после смерти Папы:

– Я благодарю вас, кардинал, за то, что вы со своими братьями монастыря «Монте-Кассино» подвизались на битву с Дьяволом.

Протянув ему небольшую золотую капсулу с цепочкой, в которой была святая иерусалимская земля с Голгофы, он добавил:

– Наденьте ее, и дьявольская нечисть не сможет приблизиться к вам.

Секретарь принца Ричарда застегнул цепочку на шее кардинала и огласил решение, принятое Высшим Советом Ордена всего час тому назад:

– По вашему возвращению из Рима мы незамедлительно посвятим вас в рыцари. В виде исключения Устав нашего Ордена, членами которого, как вы знаете, являются преимущественно одни протестанты, предусматривает такую возможность для выдающихся личностей, исповедующих католическую веру.

Поднявшись на ноги, Сантори произнес пламенную речь проповедника:

– Отныне я исповедую Христа-Спасителя и посвящу остаток своих дней обращению духовно ослепших братьев в истинную веру, о которой мне поведал Господь. Ибо все мы – католики, протестанты, православные, баптисты, мормоны и прочая христианская братия – запутались в собственной ереси отрицания друг друга. Истинная вера заключается не в дерзком соперничестве за первенство предстояния у Трона Господнего, а в удовлетворении той, пусть даже и малою мерою света, которую Господь назначил каждому из своих слуг.

Крепко сжав в руках шкатулку с восковой куклой Марты, кардинал направился к ожидавшему его вертолету.

Перед тем как пилот завел двигатель, он успел выкрикнуть напоследок:

– Sufficit unum lumen in tenebris! [217]217
  Во мраке достаточно одной свечи.


[Закрыть]

Магистры отошли немного назад и помахали на прощанье. Великий приор, придерживая мантию рукой, чтобы она не развевалась под потоками ветра, поднятого винтами, сказал стоящему рядом с ним секретарю:

– И все-таки кардинал окончательно спятил. Не зря Папа его в монастырь упрятал, подальше от глаз людских!

– Не исключено, что под его руководством у этой группы фанатиков может все получиться, – провожая встревоженным взглядом мигающие в ночном небе огни вертолета, сказал секретарь.