Текст книги "Работа для оборотня (СИ)"

Автор книги: Зола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)

Ардея полоснула красным лучом по Муру, но тот уже скрылся в кустах. Алиса бросилась к задней двери дома, наплевав на конспирацию, но замерла на месте, парализованная ужасом. Дверь распахнулась, и на террасу вышел Эйнар Скуммель. Сияя злобной улыбкой. Держа в поднятой руке плачущего годовалого малыша, стиснув длинными пальцами маленькую смуглую ножку. Повиснув вниз головой, Дин махал кулачками и заливался отчаянным испуганным плачем. Из глубины дома доносились рыдания Норы:

– Пожалуйста, нет! Пожалуйста, только не Дин, я сделаю всё, что угодно!..

Наверное, Лили тоже кричала. Тоже умоляла своего убийцу: «Пожалуйста, только не Гарри, я сделаю всё, что угодно!». Мысль об этом обдала Алису леденящим холодом. Стиснув в поднятой руке палочку, она бросилась на Скуммеля, но тот уже приставил свою палочку к голове ребёнка.

– А, а, – негромко сказал он. – Отойдите-ка назад, миссис Лонгботтом. Вы же не хотите, чтобы мозги этого магловского выродка забрызгали вашу мантию? Серое на красном смотрится ужасно.

– Отпусти его, – севшим голосом приказала Алиса. – Он всего лишь ребёнок. Он ни в чём не виноват.

– Бросьте палочки! – добавил Кевин Мур, вынырнув из кустов и направив палочку на Ардею, лицо которой от гнева стало таким же белым, как её волосы. – Бросьте палочки, сучки, или пожалеете!

– Ах, милая леди, – ухмыльнулся Скуммель. – Вы правы, этот мальчик ни в чём не виноват, за исключением того, что такие, как он, вообще не должны появляться на свет. А вот его отец поступил со мной очень некрасиво. Как вы говорите, англичане? Не по-джентльменски, вот как. Вы-то наверняка хорошо это знаете, мисс Гёрн, – он подмигнул Ардее. – Это ведь вы арестовали Долохова по наводке Стивена Томаса? Наверное, надеялись на повышение? – Он ткнул маленького Дина палочкой в шею. – Теперь, когда я убью этого полукровку и его мамашу, о повышении можете и не мечтать.

– Пожалуйста! – заливалась слезами Нора. – Пожалуйста, отпустите его!

– Мур, – произнёс Скуммель, улыбаясь чуть шире. – Мне надоели вопли этой черномазой. Иди и поучи её хорошим манерам. А что до вас, девочки, советую вам поскорее вызвать Аластора Грюма. Мне до смерти хочется с ним побеседовать.

7 ноября 1981 года. 19:10

Маленький грязный двор, весь разрисованный граффитти, озарился алым зловещим светом. В глухой кирпичной стене возникла широкая арка, из которой стремительно вылетели фигуры в красных мантиях. Впереди всех спешил высокий мужчина с бледным изуродованным лицом, с горящими глазами – Аластор Грюм.

Грюм не увидел оборотней, затаившихся в тени у стен. Но они его увидели. Кэтрин закусила губу, Бобби слегка нахмурилась. Женщины не стали переглядываться: они и так поняли, что план «А» не сработал, и поговорить с Грюмом напрямую не удастся. Придётся переходить к плану «Б», хотя им обеим этого совсем не хотелось.

Последний аврор выбежал из проёма, и тот тут же начал закрываться, кирпичи с тихим перестуком пришли в движение, вставая на своё место. Выставив палочки, все четверо оборотней невербально использовали заклинание «Конфундус». Нужно было очень мощное магическое усилие, чтобы подвергнуть этому заклинанию портал в Министерство Магии, но оборотней было четверо, и они справились. Дерек быстро пробежал через портал, за ним легко скользнула гибкая, как змея, Кэтрин. Немного помедлив, Кроу бросился вперёд, и едва он успел протиснуться сквозь закрывающийся портал, за его спиной вновь встала кирпичная стена. Бобби осталась одна, с бешено стучащим сердцем, с похолодевшими пальцами, намертво сомкнувшимися вокруг волшебной палочки.

Едва оказавшись внутри, оборотни тут же вновь вскинули палочки. Коридор разделялся на три ответвления, изо всех трёх на них неслось прозрачное голубое пламя охранных заклинаний. Кэтрин и Кроу вызвали «Протего», и волна огня разбилась о двойной магический щит, заключив оборотней в сверкающий голубой полукруг. Палочки в руках Кэтрин и Кроу задрожали, не выдерживая натиска. Стоя позади спутников, Дерек медленно поднял и опустил свою палочку, рисуя в воздухе замысловатый узор, и пламя исчезло, оставив в воздухе резкий запах. Все трое повернулись друг к другу. С палочки Дерека сорвался золотой луч, который разделился натрое, и золотые искорки впитались в протянутые ладони Кэтрин и Кроу.

– Протеевы Чары, – сказал Дерек. – Сожмите кулак, если вас заметят. У нас пятнадцать минут. Кроу, проверь верхний ярус. Кэтрин, иди налево, в морг. Я – направо, на нижний ярус. Выясните, жив ли Скотт, и если жив – хватайте его и немедленно возвращайтесь.

Кроу сорвался с места, едва Дерек замолчал, и побежал вперёд. Уже через полминуты он оказался на верхнем ярусе тюремного блока. Два ряда камер с зарешёченными дверями протянулись вдоль длинного коридора, в конце которого кто-то отчаянно кричал, выкрикивая невнятные мольбы. Кроу помчался вперёд. Почти все камеры были пусты, он заглыдывал в каждую, где видел какое-то движение, но Скотта нигде не было.

– Кроу! – закричал кто-то впереди и громко расхохотался. Сердце Кроу пропустило один удар, он бросился вперёд, и через несколько секунд остановился, хватая ртом воздух – перед ним, схватившись за прутья своей камеры стоял Джим Хейвуд. На его длинном лице застыла злорадная усмешка.

Кроу ничего не успел сказать – за его спиной послышался шум, кто-то отчаянно тряс решётку камеры. Кроу обернулся, чтобы увидеть незнакомого темнокожего мужчину с миндалевидными глазами, в которых застыло отчаяние.

– Крауч! – кричал мужчина, не обращая внимания на Кроу и Хейвуда. – Крауч, отправь побольше людей! Там моя жена и сын! Пожалуйста, Крауч, умоляю!!!

– Ты опоздал – прохрипел Джим Хейвуд, с ненавистью глядя на Кроу. – Твой дружок мёртв.

Кроу пронзила ярость. Он схватил Джима за рубашку, прижал его лицом к решётке, приставил палочку к уголку ухмыляющегося рта:

– Ты врёшь!

– О нет, – смеясь, отозвался Хейвуд. – Я видел, как его труп несли мимо моей камеры. И этот крикун, позади тебя, тоже видел. Он сам сказал бы тебе, если бы мог.

– КРАУЧ!!!

Высокие двери в конце коридора распахнулись, и одновременно с этим во всём коридоре вспыхнул свет. Инстинктивно зажмурившись, Кроу отступил назад, а когда открыл глаза, то с ужасом увидел в конце коридора, в открытых дверях, дюжину авроров с поднятыми палочками, и среди них – Барти Крауча, с горящими тёмными глазами, с побелевшим лицом, в распахнутой кроваво-красной мантии, весь исполненный праведного гнева и торжества.

Кроу стиснул зубы. Больше всего ему хотелось убежать. Но он не мог струсить во второй раз, не имел права. Когда-то Грегор спас его от смерти, подобрал на грязной улице Лондона, совсем неподалёку отсюда. Кроу тогда совсем недавно стал оборотнем; он не мог вынести этого, пытался заглушить боль наркотиками. Грегор нашёл его, когда он был на самом дне, когда вся его жизнь превратилась в сплошное мучение, когда он сам не знал, что причиняет ему больше боли – полнолуние или ломка – и Грегор протянул ему руку помощи. А Кроу его подвёл. Погубил одного из молодых оборотней, хорошего бойца. Больше он его не подведёт.

Левую руку, на которую были наложены Протеевы чары, он стиснул в кулак. Правой поднял волшебную палочку. Он ещё успел выкрикнуть: «Авада…» прежде, чем его тело пронзило несколько зелёных лучей.

7 ноября 1981 года. 19:15

Стиснув зубы, еле сдерживаясь, чтобы не кричать от невыносимой боли, Джереми полз по полу, оставляя за собой кровавый след. Этот незнакомец сделал с ним что-то непонятное и ужасное, он не знал, что именно, но чувствовал, что серьёзно ранен. Ноги были сломаны, кости торчали наружу сквозь кожу и мышцы, серые брюки пропитались кровью. Каждое движение причиняло Джереми невыносимую боль, но ещё больнее ему было от криков Норы. Его любимая лежала в соседней комнате, придавленная тяжёлым комодом, бессильно скребла дерево своими тонкими пальцами и заливалась плачем, пока неизвестный мерзавец уносил с собой её сына. Джереми запрещал себе думать об этом. Всей душой он сосредоточился на одной мысли: в кармане его плаща лежит пистолет, новенькая Беретта. Как хорошо, что он всегда носит его с собой!

Добравшись до прихожей, он бессильно привалился к стене. От боли и потери крови он почти терял сознание, но когда его скользкие от крови пальцы обхватили прохладную рукоятку, он сразу почувствовал прилив сил. Главное, чтобы ослабевшие руки не дрогнули в последний момент. Держа пистолет в левой руке, опираясь на локти, он пополз обратно, как раз вовремя, чтобы увидеть, как невысокий толстяк с длинными рыжими бакенбардами отталкивает в сторону комод и опускается на колени рядом с неподвижной Норой. На его мерзкой роже появилось похотливое, маслянистое выражение; облизнув губы бледным жирным языком, он склонился над женщиной, хватая её за грудь толстыми пальцами.

Джереми обрушил пистолет на его затылок, потом оттолкнул обмякшее тело в сторону. Нора сдавленно всхлипнула, он прижал палец к её губам, срывающимся шёпотом уговаривая её потерпеть немного, сохранять молчание. Сейчас самое главное – спасти ребёнка. Только об этом думал Джереми, когда из последних сил полз дальше, к задней двери.

Кровь шумела в его ушах, перед глазами всё расплывалось, и он не слышал, о чём говорит незнакомец, и что отвечают ему эти две странно одетые женщины. Но ему было всё равно. Единственное, что имело значение, были крики маленького Дина; они вонзались в уши Джереми, резали его сердце, как ножом. Ребёнок беспомощно болтался в воздухе, а этот бандит, напавший на них, приставлял к его голове странное оружие – тонкую палочку, вроде карандаша или ручки. В голове Джереми пронеслось смутное воспоминание об огнестрельном оружии ближнего боя, замаскированном под ручку – кажется, что-то такое разрабатывали КГБ. Может, этот мерзавец из КГБ? Да нет: по-английски говорит хорошо, значит, из ЦРУ. Впрочем – какая ему разница? Задерживая дыхание, чтобы не захрипеть от боли, Джереми оперся на локти, обхватил левой рукой рукоятку пистолета, прижав окровавленный указательный палец к спусковому крючку, правая рука поддерживала левую. Заняв стрелковую позицию, он прищурил правый глаз, вглядываясь вперёд сквозь слёзы, выступившие из-под ресниц. Он дождался, пока незнакомец на миг отведёт свою странную палочку чуть подальше от головы малыша, а потом трижды нажал на курок.

Выстрелы звонко прогремели в воздухе. Три пули, одна за другой, вонзились в спину Скуммеля. Тот громко вскрикнул, покачнувшись, но устояв на ногах. Джереми не знал, что выстрелом из пистолета, даже такого замечательного, как Беретта, такого сильного волшебника не убить. Сквозь слёзы на глазах и кровь, обильно льющуюся из ран Скуммеля, заливающую светлый костюм, он не увидел, как раны начали быстро затягиваться. Он успел лишь увидеть, как странное оружие вылетает из его руки, как разжимаются пальцы, держащие маленького Дина, и как одна из странно одетых женщин бросается вперёд и успевает подхватить малыша прежде, чем он упадёт на террасу.

7 ноября 1981 года. 19:18

На нижнем ярусе тюремного блока царила тишина. Освещённый тусклыми факелами коридор тянулся недалеко – здесь было мало камер, большинство тех, кто попадал на нижний уровень, не задерживались здесь надолго и быстро попадали в Азкабан. Выставив палочку перед собой, Дерек зашагал вперёд. Добравшись до последней камеры, он остановился. Скотта здесь не было. Дерек уже хотел повернуть назад, но вдруг его взгляд упал на узника, занимавшего последнюю камеру.

Узник тоже его заметил. Тяжело подняв голову, он взглянул на Дерека, и в его синих глазах мелькнуло узнавание. Дерек замер, вглядываясь в него. Потом мрачно усмехнулся:

– Сириус Блэк.

– Я тебя знаю, – пробормотал Сириус. – Джерард…

– Дерек.

– Да, – губы Сириуса дрогнули в усмешке. – Какая встреча.

– Не говори, – Дерек шагнул чуть ближе. – Я не забывал тебя, Сириус Блэк.

– О да, – Сириус широко улыбнулся, вскинул голову, спутанные волосы рассыпались по его плечам. – Я бы удивился, если бы кто-то забыл меня.

– Ты всё такой же самодовольный мальчишка, – покачал головой Дерек. – Я помню, как высокомерно ты разговаривал со мной в день нашей встречи. Как ты тогда сказал? «Я никогда не пойду на сделку с преступником»? – Дерек кивнул на цепи, приковывавшие Сириуса к стулу: – А теперь ты сам преступник, и сидишь в тюрьме.

– Мы оба сейчас в тюрьме, Дерек, – усмехнулся Сириус.

– Да, но из нас двоих только один за решёткой.

– С моей точки зрения, за решёткой только ты.

Дерек сухо рассмеялся.

– Ты не изменился… да и не только ты. Твой друг Ремус в тот раз вёл себя намного вежливее. Он до сих пор такой. Сдержанный и спокойный… до поры до времени. Сегодня утром, например, он назвал меня чудовищем.

Усмешка исчезла с лица Сириуса. Широко раскрыв глаза, он уставился на Дерека окаменевшим взглядом. Дерек подошёл к решётке вплотную, прежде чем тихо сказать:

– Не думаю, что он часто вспоминает тебя. Теперь мы в одной стае, и у него очень много дел. Но если хочешь, я передам ему привет от тебя.

Его левая ладонь вспыхнула болью, и перед глазами на секунду потемнело, поэтому Дерек не увидел ужаса, отразившемся на красивом измождённом лице за решёткой. Отвернувшись от Сириуса, Дерек быстро зашагал прочь по коридору.

Он помчался вверх по лестнице, и столкнулся с Кэтрин. Тяжело дыша, та выдохнула:

– Скотт мёртв. Я видела его тело в морге.

– Кроу, видимо, тоже, – Дерек взглянул на свою левую ладонь, на которой медленно таяла золотистая метка, оставленная Протеевыми чарами. Они с Кэтрин побежали дальше по лестнице, освещённой факелами, Кэтрин пропустила его вперёд, выдохнув ему вслед:

– Я заблокировала коридор на верхний ярус, но щит долго не продержится. Они догонят нас очень скоро.

– Мы успеем уйти, – ответил ей Дерек. Перепрыгнув через последние ступеньки, он бросился к стене, через которую они проникли сюда пятнадцать минут назад. Со стороны среднего коридора слышались крики и заклинания – авроры пытались пробить заслон, поставленный Кэтрин, но у них не получалось – заклинание Конфундус всё ещё не растаяло полностью, и защитная система Министерства по-прежнему барахлила. Дерек встал перед стеной, направил на неё палочку, и в ту же секунду другая палочка ткнулась ему в затылок.

– Руки вверх, – сказала Кэтрин.

Дерек медленно поднял руки, раскрыв ладони, палочка зажата между большим и указательным пальцем правой руки – он не выпустил оружие, но в таком положении оно бесполезно. Спокойно спросил:

– Что ты делаешь?

– Ты спас мне жизнь там, в Стантон-Лонг, – произнесла Кэтрин напряжённым голосом. – Поэтому я не оглушу тебя со спины и не брошу здесь, хотя сперва хотела сделать именно так. Я дам тебе выбор.

– О чём ты говоришь?

– Из нас ты единственный, кто точно знает местоположение стаи. Ты станешь ценным пленником для Барти Крауча. Решай сейчас, Дерек. Ты бросаешь палочку, сдаёшься, и рассказываешь Краучу, где прячется Гвилт, а я возвращаюсь обратно, хватаю твоего брата и всех, кого ещё смогу спасти, и ухожу с ними в безопасное место. Или расскажешь мне здесь и сейчас, где находится стая. Тогда я отпущу тебя, ты аппарируешь и спасёшь Дэна, прежде чем авроры придут в деревню. А они придут, потому что я не стану молчать.

Дерек стиснул зубы, глядя в стену. Потом спросил:

– Вы с Бобби придумали это вместе?

Палочка ткнулась ему в затылок чуть сильнее, вынуждая опустить голову. Не отрываясь, Дерек глядел на каменный пол под ногами. На полу всё ещё танцевали огоньки голубого пламени, слабые и безобидные, пока не прошло действие заклинания Конфундус.

– Бобби ничего не знает, – услышал он голос Кэтрин. – Поэтому я решила, что она останется снаружи.

– Что ж, – медленно проговорил Дерек. – Ты победила. Я сдаюсь. Пообещай, что позаботишься о Дэне.

– Пообещаю, когда ты бросишь палочку, Дерек.

– Сейчас, – он расслабил пальцы, давая палочке почти выскользнуть из них, но в последний момент снова сжал её, крутанул в воздухе, снимая заклинание Конфундус.

Преграда, возведённая Кэтрин, рухнула. Авроры бросились в коридор, и тут же с криками отпрянули назад – навстречу им неслось голубое разьярённое пламя. Барти Крауч остался на месте, воздев палочку, его голос гремел под сводами подземелья, когда он сдерживал стихию, защищая своих подчинённых. Сквозь рёв огня до него донёсся грохот переставляемых кирпичей – Дерек открыл портал и выбежал наружу.

Кэтрин этого уже не увидела. Не оборачиваясь, со всех ног она убегала вниз по лестнице, а пламя преследовало её, его длинные голубые языки тянулись за ней следом, сплетаясь с её рыжими волосами. Не останавливаясь, она стремительно бежала вперёд и вниз, на нижний ярус тюремного блока и дальше, в подземный лабиринт Министерства.

Дерек вылетел из портала, и тут же увернулся от Оглушающего заклинания – авроры вернулись. Чёрт бы побрал этого Скуммеля, почему он не задержал их чуть подольше? Он метнулся в сторону, краем глаза замечая, как Бобби, укрывшись за выступом стены, отбивает атаки авроров. Один из них вскинул руки и упал, когда ему в живот вонзился красный луч из её палочки; ещё двое пальнули по ней одновременно, но женщина успела вызвать Протего. Она повернулась к Дереку – бледное лицо, слабо шевелящиеся губы, готовые выкрикнуть: «Где остальные?» Наивная ложь Кэтрин не обманула Дерека. Он был уверен, что эти двое сговорились. Прав Грегор, тысячу раз прав: между его волками не может быть преданности друг другу, иначе это развалит стаю изнутри. Его волки могут быть преданы только ему. Это относится ко всем, даже к Дереку и его брату, которых он так высоко ценит, выделяет среди остальных. Сегодня впервые за весь этот год Дерек был отправлен на задание без брата. И они едва не потеряли друг друга навсегда.

Бобби что-то кричала, продолжая удерживать магический щит. В какой-то момент она отвернулась от Дерека, и тогда он направил на неё палочку и прошептал:

– Ступефай.

Он её ещё пожалел – мог бы и убить. Как Кэтрин, которая точно не могла убежать от голубого огня. В любом случае, когда она очнётся, ничего ценного сообщить аврорам не сможет. Дерек всё ещё думал об этом, когда аппарировал прочь из Лондона.

7 ноября 1981 года. 19:29

У дома миссис Томас в пригороде Брайтона стояли две машины – полицейская и скорая. Стоя в тени деревьев, Аластор Грюм и Ардея Гёрн наблюдали, как санитары уносят в машину скорой помощи Джереми. Глаза мужчины были крепко закрыты, лицо прикрывала кислородная маска, но авроры знали, что он выкарабкается – благодаря заклинаниям, вовремя наложенным Алисой Лонгботтом, кровотечение у Джереми остановилось. Алиса сейчас была в доме: лёгкий «Конфундус» заставил врачей и полицейских поверить, что она – социальный работник, и в данный момент она заботилась о маленьком Дине, пока полицейские допрашивали его маму.

– Ну что ж, – сурово сказал Грюм, – наследили вы, конечно, знатно. Можете забыть о поездке в Йоркшир на Рождество, мисс Гёрн. Выйдете на дежурство. И не надо возмущаться – миссис Лонгботтом я вообще собираюсь отстранить от работы в ближайший месяц.

Ардея подавила улыбку. На прошлое Рождество она пожаловалась начальнику, как ненавидит семейные сборища, где многочисленные тётушки сетуют на то, что она до сих пор не замужем, и что порядочной девушке из чистокровной волшебной семьи совсем не к лицу выполнять мужскую работу. Она и не думала возмущаться. Вместо этого она сказала:

– Мы бы не справились без этого мужчины. Он проявил огромную храбрость.

– Знаю, – кивнул Грюм. – Я не стал полностью стирать память ему и этой женщине. Только немного поправил воспоминания – теперь они уверены, что на них напали обычные грабители. Пусть парень знает, что он герой.

– Мне жаль, что мы упустили Скуммеля, – сдавленно сказала Ардея, и её глаза сверкнули удовлетворением и яростью, когда она добавила: – Зато этот подонок Мур теперь у нас. Я ещё на тех болотах хотела схватить его, вместе с Долоховым, но он ушёл.

– Уйти-то ушёл, но недалеко и ненадолго, – отозвался Грюм, устало глядя в небо.

Далеко на юге, над недовольно рокочущим морем, летел бежевый «Шевроле». Эйнар Скуммель крепко вцепился в руль, его глаза неподвижно смотрели в темноту. Его раны уже затянулись, но кожа побелела от потери крови. На сиденье рядом с ним лежала волшебная палочка – короткая, хрупкая, из остролиста с волосом единорога. Чужая. Неудобная. Когда магл выстрелил в него, а сучка Гёрн обезоружила, у него была доля секунды, чтобы бросить магловского выродка и вернуться в дом. И вот удача – навстречу ему полз Мур, подвывая от боли, судорожно вытягивая вперёд руку с волшебной палочкой. Скуммель выхватил её у него, прежде чем перешагнуть через него и выбежать за главную дверь, рвануться к своей машине. Он летел в ночь, выжимая все силы из мощного заколдованного мотора. Он думал о том, где и как заляжет на дно, когда сможет снова вернуться в дело. И в его ушах, перекрывая музыку на радио, оглушительно визжал последний вопль Кевина Мура: «Помоги мне, Эйнар! Не оставляй меня! Не оставляй меня, Эйнар!!!»

Комментарий к Часть 27 Глава получилась просто ОГРОМНАЯ, я даже думала разделить её на две, но тогда бы получилось две главы, в одной из которых не было бы Ремуса, а это нечестно, ведь он – главный герой. Прошу прощения у всех, кто любит Северуса: в этой главе он та ещё зараза. Не потому, что я хотела намеренно его очернить, а потому, что у него ПТСР и депрессия.

====== Часть 28 ======

8 ноября 1981 года. 8:21

Утром в день своей первой охоты Ремус не стал ничего есть. От тревоги и беспокойства кусок не лез в горло. Вчера вечером Кэтрин и Бобби не вернулись со своего задания. Вместо них явился Патронус. Белоснежный ворон спустился с неба, бесшумно хлопая крыльями, и сообщил голосом Дерека О’Ши: «Скотт мёртв. Кроу мёртв. Кэтрин и Бобби мертвы или в плену. За мной хвост. Вернусь, как только смогу».

Мертвы или в плену… Это было последнее, о чём думал Ремус, прежде чем провалился в тяжёлый сон. Это же было первое, о чём он подумал, когда проснулся. Мертвы или в плену. Его мучило даже не то, что теперь он остался без поддержки двух взрослых сильных волшебниц, поддержки, на которую он только сейчас понял, как сильно рассчитывал. Гораздо хуже было то, что всё это – последствия его действий, ведь именно из-за него схватили этого несчастного Скотта.

Так или иначе, теперь Бобби слишком далеко, там, где ей не могут навредить ни Хантер, ни Гвилт. Но Ремус всё равно решил, что выполнит обещание и украдёт наркотик. Ему не хотелось злить Хантера ещё сильнее. Пьяница и наркоман, он всё-таки хороший волшебник, он может быть полезен, его нужно расположить к себе, заручиться его доверием. Итак, сегодня вечером Ремус Люпин, волшебник из Ордена Феникса, станет вором и наркоторговцем – и как ни стыдно было ему признаться в этом самому себе, он чувствовал что-то вроде воодушевления. Какая бы опасность не ждала его впереди – а без волшебной палочки опасность казалась ещё страшнее – он был готов встретиться с ней и выплеснуть накопившуюся злость.

Он застегнул куртку и вышел за дверь. Над верхушками леса розовело утреннее небо – день обещал быть ясным и солнечным. Прохладный упругий ветер растрепал волосы Ремуса и обжёг его щёки, чувствительные от утреннего бритья. Он сразу увидел Дэна, тот кивнул ему и помахал рукой:

– Пойдём. Аппарировать будем из леса.

Большинство оборотней в это время всё ещё спали, хотя этой ночью «охоты» и не было. Дэн и Ремус шли через деревню в полной тишине, не разговаривая друг с другом. На самой опушке леса Ремус немного поотстал и обернулся. В доме, где жили Квентин и Джин, окно было отважно распахнуто навстречу холодному ветру. Ремус улыбнулся: он не мог увидеть друзей, но был уверен, что именно таким способом они пожелали ему удачи.

Они с Дэном молча шли через лес. Дэн молчал, но выглядел спокойным, как всегда. Беспокоится ли он о брате? Или уверен, что Дерек выберется из любой ситуации? Внезапно Дэн остановился, кивнул кому-то:

– Привет.

Ремус посмотрел в ту же сторону и увидел Урсулу – она сидела на пне, прислонившись к стволу дерева, и лениво колдовала, заставляя сухие листья взлетать с земли и кружиться в воздухе. Она окинула их взглядом:

– Уже отправляетесь? Так рано?

– Да. Жаль, что ты не пойдёшь с нами.

– Мне и тут есть чем заняться, – отозвалась девушка, отворачиваясь от них с равнодушным видом. – Валяйте, развлекайтесь.

Пройдя ещё несколько шагов, Дэн остановился и взял Ремуса за плечо:

– Тебя когда-нибудь расщепляло?

– Несколько раз.

– Тогда держись за меня крепче. Нам довольно далеко лететь.

Ремус взял его за куртку, крепко сжав в кулаке плотную ткань, и закрыл глаза. В следующую секунду его сдавил плотный кокон удушливой непроглядной тьмы, и в тот момент, когда ему показалось, что его лёгкие вот-вот схлопнутся от нехватки воздуха, полёт сквозь пространство закончился. Ремус открыл рот, с наслаждением вдыхая холодный воздух, пахнущий бензином, потом открыл глаза.

Они с Дэном стояли на плоской крыше какого-то дома. Впереди, сколько хватало глаз, тянулся город – плоские жестяные крыши, кирпичные стены, заводские трубы, от которых в ясное утреннее небо тянулся дым. Рассвет отражался в столбах дыма, и от этого они казались розовыми на фоне голубого неба.

– Хороший будет денёк, – сказал Дэн. – Нам сюда.

Они подошли к краю крыши, спустились по пожарной лестнице на следующую крышу, пониже. Дэн открыл какую-то дверь, с силой потянул её на себя, и та издала протестующий хриплый стон. За дверью оказалась короткая пыльная лестница, ведущая куда-то вниз. Спустившись вслед за Дэном, Ремус оказался в просторной запущенной комнате, половину которой занимали старые столы и стулья, составленные друг на друга. Дэн тут же взял из общей кучи два стула, поставил их у окна:

– Смотри, вот куда нам надо попасть.

Выглянув из окна, Ремус посмотрел на маленький пустой двор. С первого взгляда он не увидел ничего, кроме четырёх кирпичных стен, окружающих квадрат разбитого асфальта. Но стоило ему приглядеться получше, как вид изменился: сквозь зарябивший воздух проступили очертания широкой двери с решётчатым окошечком в верхней части и двух маленьких окон над ней; возле двери вдоль стен выстроились в два ряда бочки с лягушачьей икрой, мешки с семенами и порошками, и плотно закупоренные контейнеры, в которых наверняка хранился жгучий гной бубонтюбера.

– Маглы сюда зайти не могут, – объяснил Дэн. – А всё, что они могут увидеть из окон – этот закуток между домами, дурацкую ошибку какого-то проектировщика. Этот зельевар когда-то работал в Лютном переулке. Теперь пытается торговать на законных основаниях, но старые привычки так просто не исчезают. У него можно достать много незаконных вещей, то же Оборотное зелье.

– Как мы туда попадём?

– Просто и банально – через дверь. Хозяина не будет дома. На всякий случай я буду стоять на стрёме, а ты тихо проберёшься в лавку и возьмёшь всё, что нам нужно.

Он невесело улыбнулся:

– Понимаю, как уныло это звучит. Но на самом деле большинство ограблений – дело довольно скучное. Особенно если это удачное ограбление. Поверь мне, у меня большой опыт.

Ремус снова выглянул из окна:

– Вы с братом часто воровали?

– Достаточно. Когда я был ещё мальчишкой, Ральф Кривозуб любил отправлять меня на такие дела. Я был маленьким и тощим, легко залезал в окна, а когда был ещё совсем сопляком, мог даже в камины залезать без всякого Летучего пороха – просто по трубе. Ну да ладно, – он помрачнел, и Ремус подумал, что ему не так уж приятно вспоминать о том, что происходило в стае Кривозуба. Но вдруг Дэн сказал:

– Ты знаешь, что Урсула тоже была в стае Ральфа?

– Нет, – Ремус уставился на него широко раскрытыми глазами. – Неужели? А как же она оказалась в стае Гвилта?

– Так же как и я – убежала. Вообще-то она попала к Ральфу давно, почти одновременно со мной. Она младше меня всего на пару лет, ей сейчас двадцать три, а тогда было девять, и мы были самыми младшими из всех оборотней Ральфа. Такая мелкая, но деловая – показывала мне, как воровать кошельки, как пользоваться отмычками. У неё уже была волшебная палочка, хотя по возрасту рановато – украла у какого-то маленького волшебника в Косом переулке, вот он расстроился, наверное… Когда мы с Дереком готовились убежать из стаи, я предлагал ей уйти с нами, но она отказалась. А когда я снова попал к Ральфу, она решила мне помочь, помогла Гвилту устроить мой побег и сама убежала со мной. Теперь жалеет.

– Почему?

– Потому что когда она убегала со мной к Грегору, то ещё не знала, что теперь он служит Тёмному Лорду. Ральф уже работал на него, а она таких, как Волдеморт, ненавидит люто – у неё бабушка и дед были маглами, евреями из Польши, еле выжили в варшавском гетто. Она терпеть не может тех, кто считает себя вправе убивать других людей только за то, что они немного отличаются от них. А когда мы с ней уже оказались у Гвилта, она поняла, что и он такой же… Тяжело ей. И скучно – воровать он ей больше не даёт, никуда не отпускает. Бережёт. Надеется, что она родит ему наследника.

– Но у него уже есть Финн, – сказал Ремус, думая о том, что Урсула носила свитер Марлин, убитой по приказу Волдеморта, которого она так ненавидит. Зачем тогда приняла этот подарок? Может, она ничего не знает?

– Финн, – фыркнул Дэн. – Если бы у тебя был такой сын, как Финн, ты бы тоже захотел себе другого. Ладно, хватит болтать. – Он отвернулся от окна и начал рыться в карманах своей куртки. – Я останусь здесь и понаблюдаю, а ты иди в город.

– Зачем? – насторожился Ремус, глядя, как Дэн выуживает из кармана кожаный кошелёк и пересчитывает деньги – не волшебные, а бумажные магловские деньги. – Что-то нужно купить?

– Да, на обратном пути можешь захватить мне кофе.

– Я не понимаю.

– А что тут понимать? Тебе нужно убить время до темноты. Мне самому было бы тошно всё время сидеть в деревне, а уж тебе и подавно должно быть, в твоём возрасте. Тут большой город. Поброди, погуляй. Сходи в кино. Поешь рыбы с чипсами. Посмотри на людей, а не на оборотней. Ну, иди.

– А ты не боишься, что я сбегу?

– Нет, – просто ответил Дэн. – Куда ты сбежишь, без волшебной палочки и без гроша волшебных денег? Обменный пункт ты без меня не найдёшь, а магловских денег тебе даже на автобус до соседнего города не хватит. К тому же если ты сбежишь, Грегор отрубит мне руку и перережет глотку, и тогда мой брат найдёт тебя и заставит пожалеть, что ты вообще появился на свет. Бери, – он протянул Ремусу несколько купюр. – Отвлекись ненадолго, поможет.

– Я не возьму, – запротестовал Ремус.

– Потому что они ворованные? – усмехнулся Дэн.

– Потому что они твои! – угрюмо отозвался Ремус, но они оба знали, что он подумал именно то, что озвучил Дэн.