Текст книги "Разбуди меня (СИ)"

Автор книги: Zetta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 43 страниц)

– Посмотрим, поможет ли тебе лучшая в мире магия одолеть меня, Нотт.

Тео не нужно было даже вглядываться в сгусток темноты впереди, чтобы определить точное местонахождение Реддла. Узкие вертикальные зрачки, полыхавшие красным огнём, уставились прямо на него. Стоявший напротив Тео Волан-де-Морт выглядел так же, как и в его снах; в том самом облике, в котором его видели последний раз, в день падения: бледная кожа, даже в этом призрачном свете бросающаяся в глаза, похожая на череп лысая голова, белое как мел лицо, змеиные ноздри, тонкое скелетоподобное тело и костлявые руки с уродливыми длинными пальцами и такими же уродливыми когтями. Прислонившись к стене комнаты, которая, кстати, была гораздо больше всех предыдущих и своими размерами скорее напоминала хогвартский Большой зал, только без столов и скамеек, он со злобой и одновременно с иронией наблюдал за глупцом, который пришёл его убить. Контуры его фигуры были расплывчаты, и сначала Тео показалось, что виной этому или пелена, застилавшая глаза от боли в ноге и недавнего удара по голове, или же тусклое освещение; он видел Реддла словно сквозь мутное стекло. Но тут он наткнулся взглядом на хилое безобразное тельце, лежащее на небольшом возвышении здесь же, у стены, возле которой стояло существо, ему предшествующее, и сразу понял: это не настоящий Волан-де-Морт, а лишь его призрак, вызванный с помощью иллюзии или воспоминания.

– Не надоело использовать этот образ, Том? – насмешливо спросил Тео, отвлекая его внимание, чтобы подняться на ноги и незаметно проверить палочку в кармане. – Ты так преклоняешься, я бы даже сказал, пресмыкаешься перед своим предком Салазаром с его ужами, что сам готов уподобиться одному из этих ползучих гадов? Впрочем, почему «уподобиться»... Ты и есть гад, самый обычный, – это слово Тео просмаковал, с наслаждением глядя, как меняется выражение жуткого лица, – обычный гад, на которого стоит обратить внимание лишь для того, чтобы наступить и растоптать.

– Заткнись, мальчишка! – шикнул Реддл, в холодном бешенстве царапая когтями плотную ткань своей мантии. – А ты истинный лицемер, как все слизеринцы: учишься на змеином факультете, но пытаешься показать, что презираешь его.

– Факультет здесь не при чём. Всё дело в ублюдках, которые испортили ему репутацию.

Чиркнула вспышка заклинания, и Тео резко отбросило к стене. Больно ударившись спиной, он сжал челюсти, не позволяя крику вырваться из груди, а потом презрительно сплюнул на пол и издевательски расхохотался.

– Надо же, вроде бы труп, а навыки «лучшей в мире магии» остались! Эй, Реддл, может, где-то завалялась и Бузинная палочка? И куда ты запрятал свою любимую домашнюю зверушку – ту, что вроде как была крестражем?

Снова вспышка, но на этот раз Тео был готов: выстроенный заранее щит легко выдержал атаку Волан-де-Морта. Тот зло скривил безгубый рот, прожигая соперника взглядом, полным ненависти.

– Зря ты шутишь со мной, Теодор, – сказал он, раздувая змеиные ноздри. – Я видел все твои сны; более того, я управлял ими, с удовольствием мучил тебя. Ты кончишь так же плохо, как и твои родители, но за смелость встретиться со мной лицом к лицу тебе, так и быть, полагается бонус, – Реддл выдержал паузу, во время которой его красные зрачки вспыхнули ещё ярче. – Ты умрёшь от моей руки. Авада Кедавра!

Зелёный луч, вырвавшийся прямо из ладони Волан-де-Морта, просвистел над правым ухом Тео и ударился в стену позади него, раскрошив ту на мелкие частички. Воздвигнув вокруг себя новый щит, Тео попытался бросить ответное заклятие в страшную куклу, являющуюся останками Реддла, однако этот говорящий призрак преградил ему путь, подставляясь под вспышку. Чёртов выродок знал, что даже самое мощное проклятие ничем ему не грозит, в то время как он, в свою очередь, может его остановить.

– Ну что, слабак? – расхохотался Реддл леденящим хохотом, отразившимся от сводов огромной комнаты. – Всё ещё думаешь, что можешь победить меня? Меня, воспоминание, у которого нет волшебной палочки! Тебе даже на это силёнок не хватает...

И он вновь засмеялся своим рокочущим смехом, а Тео в этот момент подобрался ближе и, изловчившись, снова послал в настоящего, пока ещё живого уродца новое проклятие. Оно врезалось в край выступа, на котором лежало тельце, и отскочило в самого Тео, но он успел увернуться. Глядя на его беготню, прыжки и уловки, Волан-де-Морт опять залился своим диким смехом, поигрывая длинными пальцами, с помощью которых он управлял зелёным лучом. Наконец заклятие утратило силу и растворилось в воздухе.

– Вот видишь, Теодор, – Реддл медленно провёл когтём по ладони, испытывая терпение стоящего напротив юноши, – всё-таки именно я самый могущественный волшебник на свете.

– Ты?! – Тео высоко поднял брови и картинно ткнул в сторону Волан-де-Морта пальцем. – Ха-ха! Не тешь себя надеждами, Том, ты давно ходячая рухлядь. Ты же почти сдох. Всё, что от тебя осталось – это вон то отвратительное чучело, которое упрятали так глубоко в недра Министерства, что и не выбраться никогда.

Улыбка сползла с лица Реддла, и её сменил взгляд, полный яростной злобы.

– Не выбраться, говоришь? Думаешь, я, маг, обладающий такими навыками, которые тебе и не снились, не выберусь из какого-то жалкого здания?

– Это какие же навыки у тебя есть? – с поддельным интересом осведомился Тео. – Ты остался без крестражей. Без сторонников. Все твои прихвостни или убиты, или сидят в Азкабане. Они отвернулись, отреклись от тебя ради спасения собственных шкур, и ты остался один. Один-одинёшенек. Мерлин, мне было бы даже жалко тебя, если бы не было так безразлично.

Внезапно бледное лицо Волан-де-Морта потемнело; с трудом пересилив себя, он растянул уголки своего рта в подобие улыбки.

– И всё равно, этого достаточно, чтобы разнести ваше хвалёное Министерство в щепки! Весь этот год я вбирал в себя силы этих дураков, которые гордо именуют себя невыразимцами, этих бестолочей из Отдела тайн, которые ежедневно проверяли моё состояние, а пару месяцев назад даже переместили меня в лабиринт. Я высасывал из них энергию, но не явно, как это делали мои верные слуги дементоры, а незаметно, завуалированно и понемногу. Я собирал их эмоции и жизненные силы, аккумулировал их, и вот, спустя почти год я вновь обретаю свой облик и превращаюсь в самого себя, чтобы выйти отсюда и вернуть себе власть над миром!

– Как пафосно, – Тео закатил глаза, обновил невидимый щит вокруг себя и, улучив момент, взмахнул палочкой: – Круцио!

Волан-де-Морт так увлёкся, что не успел защитить свои жалкие останки от Непростительного, и уродливое тельце забилось в мучительных судорогах боли, а сам призрак душераздирающе закричал: Тео настолько сильно хотел причинить ему боль и получал настоящий кайф от вида Реддла, извивающегося под пыткой его же излюбленного Круциатуса.

Наконец обмякшее дряблое тельце упало на каменное возвышение, ещё немного дёргаясь, а Волан-де-Морт с искажённым гневом лицом повернулся в сторону и поманил кого-то из темноты своим кривым когтём.

– Посмотрим, что ты на это скажешь, – расплылся он в отталкивающей усмешке, обращаясь к Тео, и сразу за этим отдал приказ вышедшей из тени Гермионе: – Убей его!

Как марионетка, которую кукловод дёргал за верёвочки, она медленно развернулась лицом к Тео и, не моргая, уставилась на него остекленевшими глазами. Потом подняла руку с зажатой в ней палочкой и механическим голосом произнесла:

– Авада Кедавра.

Новый зелёный луч метнулся в Тео, но он блокировал его защитным заклинанием. Едва вспышка отрикошетила в стену, он попробовал подобраться к Гермионе ближе, чтобы снять с неё Империус (а это был именно он, не иначе), но та, как заведённая, продолжала швырять в него одно смертоносное проклятие за другим. Тео только и успевал что отбиваться, не имея возможности приблизиться или послать Разоружающее, а Реддл тем временем просто заходился от ледяного, ненатурального хохота.

– Чёрт, Гермиона, опомнись! – Тео увернулся от новой партии зелёных лучей и, выставив палочку за свой щит, выкрикнул: – Финита! Экспеллиармус!

Палочка из виноградной лозы, которую он уже не раз отнимал у Гермионы при других обстоятельствах, послушно вырвалась из её пальцев и упала к ногам Тео. Он быстро подобрал оружие, собираясь сказать Реддлу какую-нибудь колкость по поводу его несовершенных чар, но так и замер на месте, увидев, что Гермиона, хоть и была теперь безоружна, продолжала надвигаться на него, вытянув вперёд руки.

– Что за чёрт?! Финита Инкантатем!

Лучи заклинания вылетели сразу из двух палочек, но вновь не принесли никакого эффекта. Мыслящая явно не своим разумом Гермиона пересекла границу ослабшего щита, который Тео от изумления забыл обновить, и подошла к нему вплотную, всё также держа руки перед собой. Холодные пальцы сомкнулись вокруг горла Тео, сжав его словно в металлические тиски.

– Твоё «Финита» не остановит ментальный приказ, Теодор, – глумился Реддл, скалясь от злорадного восторга, а потом обратился к Гермионе: – Давай же, грязнокровка, сделай хоть одно полезное дело, повесели меня перед своей смертью – задуши глупого мальчика. Видишь, он так неровно к тебе дышит, что готов с радостью погибнуть от твоих рук.

– Гермиона, нет! – просипел Тео, глядя прямо в остекленевшие глаза. В её стальных пальцах, обвивших его шею, было столько силы, сколько никогда не было у настоящей Гермионы, его Гермионы. – Не дай ему... кхх... не дай ему управлять тобой! Мы должны ему противостоять... кхх-кхх... Борись до конца, ты можешь, я знаю, я верю в тебя... борись, любимая!

Стоило ему произнести последнее слово, как всё резко прекратилось. Лицо Гермионы приобрело осмысленное выражение, в глазах зажглась искра, пальцы потеплели и разжались, а губы тронула улыбка, почти сразу сменившаяся удивлённым «Ох!»

– Как ты это сделал?! – взревел Волан-де-Морт, увидев, что девчонка больше не пытается задушить мальчишку. – Отвечай немедленно, щенок, что это за заклинание!

– Тебе никогда не понять этого заклинания, Том, – спокойно ответил Тео, заслоняя Гермиону собой и возводя новый щит. Видно было, что Реддл и рад бы обойти их кругом, чтобы нащупать в щите брешь, но он не мог оставить без присмотра своё уродливое тельце. – Это будет покруче твоей ментальной магии и даже посильнее беспалочковой.

– Нет ничего сильнее моей магии! – рыкнул Волан-де-Морт, прожигая юных волшебников пристальным ядовитым взглядом, но ребят было не напугать.

– Надеется, что всё-таки сумеет убить нас с помощью своих красных зрачков, – с усмешкой шепнул Тео на ухо Гермионе, при этом не сводя глаз с Реддла, а ему ответил: – Есть, Том, есть. Но тебе, ничтожеству, эта высшая магия недоступна.

На мгновение Волан-де-Морт застыл, обдумывая слова этого наглеца, а потом опять расхохотался своим фальшивым смехом, гулко отзывающимся от высоких сводов комнаты. Безумный хохот продолжался, наверное, с минуту, но хоть Реддл буквально сгибался пополам, демонстрируя своё псевдовеселье, Тео прекрасно знал, что это лишь отвлекающий манёвр, и старался не терять концентрации, раз за разом обновляя светящийся щит и не спуская глаз с останков Волан-де-Морта, к которым пока по-прежнему было не подобраться.

– Что я слышу... – наконец протянул Реддл, прекращая изображать цирк и выпрямляясь в полный рост. Глаза опять смотрели испепеляюще, а рот изогнулся в хищном оскале. – Вот ещё один слизеринец пал жертвой проклятущей напасти, которую чёртов старик чуть ли не в культ возводил. «Любовь, любовь»! Что вы носитесь с этой любовью, эфемерной субстанцией, которой на самом деле и не существует? Всего лишь глупые пустые слова, которые быстро забываются, и элементарное влечение, которое быстро пропадает.

– Я же говорил: ты не поймёшь, – лениво отмахнулся Тео, притворно вздыхая, словно ему приходилось в который раз растолковывать первокурснику, что лестницы в Хогвартсе имеют свойство перемещаться.

В ответ на такое пренебрежительное отношение и всякое отсутствие страха Реддл неожиданно вскипел:

– Закрой рот, тряпка, – прошипел он, царапая когтями собственные ладони. – Ты такая же тряпка, как и Снегг, вы оба готовы душу отдать за грязнокровок, в которых втрескались! Ты зависим, слаб, ты никчёмный слюнтяй, размазня...

– Тео, – еле слышно произнесла Гермиона чуть дрогнувшим голосом, пока Реддл разорялся, говоря, по большому счёту, сам с собой, – надо как-то выманить его оттуда, чтобы добраться до останков.

– Надо, – согласился он, едва заметно кивнув.

– Предлагаю ловлю на живца. Я подставлюсь, а ты ударишь заклятием.

– С ума сошла? – шепнул Тео одними губами, но слова всё равно прозвучали грозно. – Я не позволю тебе рисковать собой. Никогда.

– Но нам придётся рискнуть, если мы хотим прикончить его.

– Да, придётся, но рискну я. Обновляй защиту и постарайся добраться до тела. Петрификус Тоталус!

Заклятие пролетело в дюйме от локтя Волан-де-Морта, разрезало воздух и ударило в стену. Змеиные ноздри затрепетали, Реддл размахнулся и ответил мощным заклинанием Тео, который уже успел выскочить за щит и скрыться в ближайшем тёмном углу. Сейчас он представлял собой живую мишень, поэтому старался отойти как можно дальше от Гермионы, которая была надёжно закрыта щитом.

– Слаб ты, а не я! – дразнил он Реддла, появляясь то там, то здесь, трансгрессируя из угла в угол и кружась по комнате как в замысловатом танце. Он напрочь забыл про сломанную ногу, которая благодаря древнему заклинанию временно утратила чувствительность, и спешил воспользоваться этим, пока боль не вернулась. Он не имел права показывать свою уязвимость, он обязан был оставаться сильным, сильнее этого монстра, который выпускал проклятия прямо из своих призрачных ладоней. – Я тоже раньше не верил в это. И Малфой не верил. Малфой, который младший, помнишь его? Протего! Это он помог мне пробраться сюда. Даже он, не говоря уже о великом Поттере с его соратниками, жаждет твоего окончательного падения! Что скажешь, Реддл? Депульсо! Каково это, когда один из твоих наиболее ведомых, подверженных влиянию приспешников – и тот отрекается от тебя и переходит на светлую сторону?

– Малфои всегда были переменчивы и вызывали у меня наибольшие сомнения, – просвистел Волан-де-Морт, от злости почти переходя на парсалтанг. – Как и твой папаша, кстати!

– О да, моя семья никогда не верила ни тебе, ни в тебя, – задорно откликнулся Тео, снова выпрыгивая из темноты и пытаясь задеть заклятием уродца на каменном выступе. – Круцио!

– Не смей, сопляк! – рявкнул Волан-де-Морт и занёс руку для следующего проклятия, но Тео, по максимуму пользующийся тем, что Реддл не может сойти с места, уже успел перенестись за его спину.

– ДАВАЙ! – крикнул он Гермионе. Та словно только и ждала этой команды и моментально направила свою палочку на врага.

– Экспекто Патронум!

Тео не успел даже посмотреть Гермионе в глаза, чтобы задать немой вопрос – а какого соплохвоста она вызывает Патронуса, в то время как нужно швырять по меньшей мере Непростительное? – но вдруг сам всё понял. Из кончика виноградной палочки вырвалась струя серебристого газа, обернулась в выдру и помчалась на Волан-де-Морта. Алчный гнев в красных зрачках сменился ужасом, призрак на короткий миг обомлел, а потом в панике, как напуганный дементор, отшатнулся от Патронуса, оставляя страшное тельце незащищённым.

– Давай же, Тео! – выкрикнула Гермиона, вкладывая все свои силы в Патронуса, который отгонял Реддла всё дальше. – Атакуй!

И Тео не заставил себя ждать. Крутнувшись на месте, от дальней стены он перенёсся к возвышению, на котором лежали чахлые останки Волан-де-Морта, и вскинул руку с палочкой.

– У тебя больше не будет шанса возродиться и испортить жизнь кому-либо ещё, жалкий уродец! Авада Кедавра!

Зелёный луч ударил прямо в грудь безобразному существу. Тут же раздался страшный крик, от которого у Тео заложило уши, и он перевёл палочку на Гермиону, мысленно произнося «Оглохни», но при этом продолжал немигающе смотреть на тельце. Оно затрепыхалось, забилось в предсмертных судорогах и в следующую секунду развалилось на мелкие кусочки, навсегда испустив дух.

Крик призрачного Волан-де-Морта стал ещё истошнее, и несмотря на то, что он исчезал на глазах, а также на то, что серебристая выдра Гермионы припёрла его к стенке, он ринулся к выступу, на котором ещё минуту назад лежало его вещественное воплощение, но теперь там покоилась лишь горстка пепла.

– Ну его к дьяволу, – сказал Тео, преграждая Реддлу путь. – Вспыхни!

Но его заклятие, пущенное в призрака, прошло сквозь него и растаяло в воздухе.

– Я думаю, так будет надёжнее, – в запале сказала подоспевшая Гермиона: – Адеско Файр!

Сводчатую комнату озарило пламя, которое мгновенно поглотило и призрака Тома Реддла, и прах его тела. Тео и Гермиона заворожённо смотрели на огонь, стоя плечом к плечу, и думали об одном и том же – они сделали это, всё наконец закончилось, Волан-де-Морта больше нет! Тео бросил на свою спутницу взгляд, полный восхищения: в её глазах причудливо плясали блики огня, брови были чуть нахмурены, а руки сжаты в кулаки. Весь этот воинственный вид придавал Гермионе уникальное очарование, и Тео поймал себя на мысли, что рядом с ним стоит девушка, которую не зря окрестили героиней – отважная, храбрая, самоотверженная и готовая во что бы то ни стало идти до конца.

Так они молчали несколько минут, неотрывно глядя на пламя, потрясённые тем, что произошло за последний час. Наконец Тео первым подал голос:

– Мне показалось, или ты сумела вызвать Адский огонь?

– Похоже на то, – эхом отозвалась Гермиона, пытаясь спрятать улыбку. Конечно, она действовала, как это называется у маглов, в состоянии аффекта, но всё равно была весьма довольна собой. – Раньше я бы не рискнула применить это заклинание, но сейчас... всё как-то само получилось.

– С каждым разом ты поражаешь меня всё больше, – ухмыльнулся Тео. – Не применяешь Непростительные, зато бросаешься Тёмной магией направо и налево.

Гермиона вприщур посмотрела на него, собираясь высказать своё возмущение по поводу не уместной в данный момент критики, но глаза предательски-счастливо заблестели, уголки губ дрогнули, и она заливисто рассмеялась, только сейчас ощутив ту свободу, лёгкость и безграничную радость, какая бывает, когда сделано великое дело, достигнута трудная цель, и все камни, некогда лежавшие на душе, наконец-то свалились в пропасть.

Торжествующе улыбнувшись ей в ответ, Тео мягко взял её свободную руку в свою, и Гермиона, вспомнив о всё ещё горящем пламени, с усилием отвела палочку в сторону, таким образом отменяя заклятие.

Как только огонь потух, комната, в которой они находились, завертелась вокруг своей оси, да с такой скоростью, что ребятам пришлось припасть к полу, чтобы как-то удержаться. Гермиона уткнулась Тео в грудь, а он крепко прижал её к себе и закрыл глаза, гадая, что ещё их ждёт в этом кишащем сюрпризами Отделе тайн. Но вот вращение резко прекратилось, и их выбросило куда-то на твёрдую поверхность, однако Тео не спешил подниматься на ноги; нужно было убедиться, что место безопасно. Произнеся пару проверочных заклинаний и убедившись, что они всего-навсего в Атриуме, Тео облегчённо вздохнул и, не выпуская Гермиону из своих объятий, поцеловал её лоб, потом коснулся нежной щеки и наконец накрыл губами её губы. Мгновенно вспыхнувшая страсть, затаённая и свято хранимая в глубине души любовь, накопившиеся за полтора месяца разлуки боль и тоска, неуёмная жажда друг друга – всё это было выражено в долгом жарком поцелуе, который они нипочём не хотели разрывать, однако их к этому понудили обстоятельства. Даже сквозь прикрытые веки Тео увидел, что в одном из дальних каминов вспыхнуло зелёное пламя Летучего пороха, подхватил Гермиону на руки и быстро скрылся в нише ближайшего камина.

– Думаю, на этот раз мы тоже воспользуемся каминной сетью, – сказал он, доставая из кармана пригоршню пороха, захваченного из кабинета Крама, и на всякий случай наводя Маскирующие чары, что пришлось очень кстати: мимо них в сторону золотого фонтана прошествовал целый отряд министерских сотрудников в синих мантиях.

– Думаешь, у нас получится? – взволнованно прошептала Гермиона; видимо, она начала приходить в себя.

– Ты применила Адский огонь, а потом остановила его, – напомнил Тео, аккуратно опуская её на пол и беря за руку. – Как после этого ты можешь хоть в чём-либо сомневаться?

Он кинул порох под ноги и вместе с Гермионой шагнул в камин. Горячий, как в духовом шкафу, воздух втянул их в себя и унёс далеко от Министерства, Отдела тайн и загадочного лабиринта, где раз и навсегда были сожжены останки самого тёмного волшебника последних лет.

====== Глава 34 ======

Когда Гермиона наконец появилась в дверях купе, где должна была составить компанию Джинни, Полумне и Демельзе, со стороны локомотива раздался гудок, оповещающий пассажиров Хогвартс-Экспресса о скором прибытии на станцию Хогсмид.

– Вот где ты бегала столько времени? – насупилась Джинни, испытующе глядя на подругу. – Ни посидеть, ни поболтать!

– Была на собрании старост, – на ходу придумала объяснение Гермиона, и это отчасти было правдой, так как почти всю дорогу они с Тео просидели в купе у Дина и Падмы. Найти ребят не составило большого труда; сгорая от нетерпения узнать, каким образом те выбрались из куба и куда пропали после того, как сами Гермиона и Тео очутились в альтернативной реальности, они чуть ли не с порога начали сыпать вопросами, но Дин сразу дал понять, что как раз таки с вопросами лучше повременить, поскольку он стёр Падме все воспоминания о той ночи. Пока растерявшаяся Гермиона, стараясь не встречаться взглядом с удивлённой такой заминкой Падмой, искала выход из создавшегося положения, на выручку ей неожиданно пришёл второй староста Когтеврана, Стюарт Акерли. Заметив Падму через прозрачное стекло двери и явно этому обрадовавшись, он попросил её пойти с ним в соседний вагон: там их подопечные второкурсники решили поэкспериментировать с «Набором начинающего негодяя» из «Волшебных вредилок».

– Ну, делитесь новостями! – потребовал Дин, как только Падма вышла, а на купе было наложено шумоизоляционное заклинание. – Вы прикончили его?

Гермиона вкратце рассказала, что случилось после того, как она прыгнула вслед за Тео и попала прямиком в когтистые лапы Волан-де-Морта, который использовал её в качестве приманки для своего главного соперника.

– А что было с вами? – спросила она, даже не сделав паузу после своего рассказа. Невооружённым глазом было видно, что её так и распирает от любопытства. – Как вы вышли из лабиринта?

– Трудно сказать, что мы вышли. Скорее, нас... – Дин подбирал подходящее слово, – ну... как бы вынесло. Когда ты пропала из виду, мы с Падмой долго спорили, стоит идти за вами или нет. Падма утверждала, что вы оба уже в другой действительности, которая параллельна нашей, и пыталась втолковать мне, что мы уже опоздали и найти вас не сможем. Но я упёрся и в итоге уговорил её спуститься в ту комнату, в которой вы исчезли. Когда мы спрыгнули, нас подхватило потоком воздуха и долго куда-то несло. За это время я уже успел пожалеть о том, что не послушал Падму, потому что от того, что мы всё-таки спустились, толку не вышло никакого... А потом нас выбросило к арке смерти – на ту сторону, с которой мы заходили. Падма несколько раз пробовала повторить заклятие, войти в арку, чтобы снова попасть в куб, но занавес ни в какую не поддавался, и вскоре мы вынуждены были бросить эту затею. Из Министерства выбрались обычным путём, через камин. Кстати, в общей сложности мы пробыли там всего около трёх часов, а кажется, что трое суток.

Тео закатил глаза.

– Не драматизируй, Томас, а то испортишь впечатление от двух полезных дел.

– Двух? – Дин с иронией вскинул бровь. – Неужто в твоём понимании я отличился чем-то ещё помимо того, что спас тебя?

– Ты неплохо поработал с памятью Патил, – пояснил Тео. – Сразу видно, что она ничего не помнит. К слову, как и Малфой. Я успел пообщаться с ним на вокзале. Обливиэйт – хорошее заклинание, но, зная его силу, немного напрягает, что человека так легко можно выбить из колеи, убрав из его головы минуту, день, а то и целый пласт жизни.

– Да уж, – поморщился Дин, – стирать память Падме было весьма неприятно, но раз это было необходимо для того, чтобы она всё-таки попала на работу своей мечты...

– Тем более, она сама тебя об этом просила, – сказала Гермиона, подбадривая друга. – Тебе не в чем себя упрекать.

– В самом деле, к чему эти терзания? – фыркнул Тео, поднимаясь с сиденья и увлекая за собой Гермиону. – Когда я копался в памяти Малфоя, то не чувствовал ни малейшего укола совести.

Вспоминая эти слова Тео – последние перед тем, как они уединились в купе, чтобы предаться наслаждению друг другом – Гермиона так заулыбалась, что это не могло пройти незамеченным для Джинни, которая уже взяла свой чемодан и с помощью Левитационных чар покатила к выходу.

– И чего это ты сияешь? – продолжала возмущаться она. – Мало того, что проторчала всю поездку чёрт знает где, так ещё и улыбается! Между прочим, мы с Полумной купили кучу сладостей у женщины с тележкой, но раз ты так и не явилась на чай, то теперь останешься голодной, вот!

– Ничего страшного, – отмахнулась Гермиона, доставая свою сумку с верхней полки. Поезд остановился и выпустил пар. В вагоне началась привычная суета. – Прослежу за малышами, а потом зайду на кухню к эльфам. Заодно спрошу, как они провели каникулы, пока мы были в отъезде.

– Да как обычно провели, – пожала плечами Джинни, выходя в коридор и продолжая управлять своим чемоданом так, чтобы он летел, не касаясь колёсиками пола. – Это же эльфы, Гермиона. Наверняка были заняты приготовлением всевозможных пасхальных угощений для тех, кто остался в Хогвартсе.

– Ну а как твои каникулы? – Гермиона шла следом за подругой, одновременно ища глазами Тео. – Родители в порядке? Ты извини меня, в этот раз я даже в гости не смогла выбраться.

– Да брось! Дома толком никого и не было, кроме мамы и Чарли, который взял отпуск и решил нас навестить. Рон с Джорджем вовсю торгуют; у папы, как обычно, много вызовов... Кстати, в этот раз какие-то затейники устроили воздушную битву в мебельном магазине. Увидели в отделе игрушек летающий вертолёт, ну и решили проделать то же самое с диванами и стульями. Ох, сколько было разбитых стёкол...

– Ничего себе! А что с посетителями-маглами – снова стёрли память?

– Ага. Весело, правда? А, ещё Билл и Флёр были у нас на саму Пасху, но потом сразу отправились в гости к родным Флёр. Ну а мы с Гарри...

Тут она отвернулась, вся зардевшись – то ли от стеснения, то ли от гордости – и поджала губы.

Гермиона понимающе рассмеялась, думая о том, что заклятие забвения в последнее время пользуется большой популярностью.

На вторую субботу после каникул был назначен матч Слизерин-Пуффендуй, предпоследний в сезоне. Вся школа была взвинчена, ожидая скорейшей развязки квиддичного чемпионата; три команды, Гриффиндор, Слизерин и Когтевран, были реальными претендентами на Кубок, причём у первых двух разница набранных очков составляла всего лишь 40 баллов. Поэтому было неудивительно, что игроки в любое свободное время пропадали на стадионе, где без конца тренировались и оттачивали навыки спортивной борьбы, порой самым бессовестным образом игнорируя уроки, домашние задания и СОВ с ЖАБА, которые были не за горами. Кроме того, уже дней десять подряд стояла просто великолепная погода, ещё больше способствовавшая такому безалаберному поведению учеников: даже те из них, что не носились над полем и не занимали места на трибунах, выбегали на улицу, едва заканчивались занятия, и до самого вечера пропадали на берегу Чёрного озера, в Хогсмиде или на заднем школьном дворе.

– Такими темпами именно Пуффендуй возьмёт Кубок Хогвартса, – озвучила Гермиона только что пришедшую ей в голову мысль. Они с Асторией стояли на площадке Астрономической башни, с которой открывался превосходный вид на замок, лес, окрестные луга, покрытые сочной травой, и, конечно же, стадион. Площадка как нельзя лучше подходила для наблюдения за тренировками, особенно если сам наблюдатель предпочитал оставаться незамеченным, и это был как раз тот самый случай, поскольку в данную минуту над стадионом летали слизеринцы.

– Согласна с тобой, – кивнула Астория, отнимая от глаз бинокль. – Сегодня в обеденный перерыв я забежала в библиотеку за «Практическим руководством по магической защите от Тёмных искусств», и что ты думаешь? За столами – сплошь одни пуффендуйцы. Им уже нечего ловить в чемпионате, так что немудрено, что они перенаправили все свои усилия на учёбу.

– Да, и уже есть результаты! После каникул прошло всего ничего, а топазов в их часах заметно прибавилось, – Гермиона прикрыла глаза, медленно и с упоением вдыхая аромат тёплого весеннего воздуха и чувствуя, что впервые за семь лет обучения ей хотелось пустить все эти межфакультетские соревновательные перипетии на самотёк. Что касается Кубка по квиддичу, тут от неё и так никогда ничего не зависело, но с Кубком школы история была совсем другая, и шесть курсов Гермионе приходилось лезть из кожи вон под конец учебного года, чтобы Кубок взял Гриффиндор. Иногда это получалось, иногда нет, но сейчас она просто хотела насладиться последними неделями в Хогвартсе, по которому – она давно это знала – будет скучать, едва переступит порог в качестве выпускницы.

Однако Астория была настроена более категорично.

– Надеюсь, мы не прошляпим хоть какой-нибудь из них, – сказала она, вновь вглядываясь в увеличительные стёкла бинокля, и тут же издала восторженный вскрик: – С ума сойти! У него что, магнит в ладони?

Гермиона открыла глаза, с улыбкой глядя на неё.

– Малфой снова поймал снитч?

– Да, и весьма эффектно, – несколько обалдело отозвалась Астория, поворачиваясь. – Но, впрочем, это всего лишь тренировка. Вот бы на матче так...

– Астория, он поймал снитч во всех матчах нынешнего сезона.

– Так их было всего лишь два.

– Но два из двух – уже статистика, не правда ли, – Гермиона хитро прищурилась. – Ты уверена, что не хочешь уступить Кубки? А как же порадоваться за Драко?

Уголки губ Астории поползли вверх, с головой выдавая их обладательницу.

– Ты сейчас скажешь, что я перевожу стрелки, но как будто ты не хочешь порадоваться за своего мистера «Я-всех-ненавижу-кроме-Гермионы-Грейнджер».

– О, новое имя, раньше было просто «Я-всех-ненавижу»! – с внешней беспечностью парировала Гермиона, однако в глубине души ей, разумеется, не мог не льстить тот факт, что Тео делает такое явное исключение лишь для неё одной. – Но если серьёзно: долго ты ещё будешь так его называть? Тео далеко не всех ненавидит.