Текст книги "Разбуди меня (СИ)"

Автор книги: Zetta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 43 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== Глава 1 ======

Куда ты спрячешься

Без маски?

Ты не найдёшь себя,

Ты заблудился во лжи...

Evanescence – “Everybody’s fool”

Гермиона напоследок обняла Гарри и поднялась в вагон Хогвартс-Экспресса.

Это было так необычно – снова ехать в школу. Снова, после этого сумасшедшего года скитаний по лесам, поиска крестражей и укрывательства от представителей воландемортовской власти.

Рон не смог проводить их с Джинни: в магазине «Волшебные вредилки», где он сменил погибшего в битве за Хогвартс Фреда, был такой наплыв посетителей, что они с Джорджем еле успевали вдвоём разгребать заказы. Когда было совсем туго, им помогал старый друг близнецов Ли Джордан, но сегодня он был занят организацией поставок, и поэтому у Рона не было ни малейшей возможности вырваться на вокзал Кингс-Кросс.

А Гарри пришёл, несмотря на неменьшую занятость в Мракоборческом отделе, ведь после победы над Волан-де-Мортом его приглашали на все уровни Министерства сразу, но он выбрал второй, как и хотел, как решил ещё на пятом курсе. Теперь они с Джинни могли открыто встречаться, наслаждаясь обществом друг друга. Больше им ничего не грозило: ни охота за каждым из них, ни вечная опасность со стороны Тёмных сил, ни даже Рон.

При этой мысли Гермиона улыбнулась. Она была так благодарна Рону за то, что он её выслушал, понял, отпустил...

Поезд дал предупреждающий гудок, и Гермиона выглянула из двери вагона: Гарри с Джинни никак не могли оторваться друг от друга. Гермиона поймала себя на мысли, что безумно рада за них: после стольких испытаний они наконец вместе.

Гарри считал, что у неё с Роном тоже должно было быть так, но их попытка встречаться не привела ни к чему толковому. Несколько поцелуев, несколько прогулок по вечернему Лондону... вот, собственно, и всё. Рон оставался таким же ребёнком – немного неуклюжим, растерянным. Конечно, он был очень милым, но на этих свиданиях Гермиона от первой до последней минуты чувствовала себя не в своей тарелке. Возможно, она слишком привыкла быть его другом; привыкла, что он видит в ней генератор идей, помощницу, а порой даже спасение, но никак не девушку, слабую, хрупкую, мечтающую о нежности и защите.

Гермиона снова улыбнулась, вспомнив, как в июле они навестили Андромеду Тонкс с её внуком Тедди.

– Господи, как же это ужасно – остаться без родителей в первые месяцы жизни... – прошептала Гермиона, качая Тедди на руках и вороша его пушистые, бирюзового цвета, волосы.

– Я каждый раз плачу, когда вспоминаю их, – тихо отозвалась Джинни, – Люпина и Тонкс, лежащих под звёздным потолком Большого зала...

Гарри обнял её за плечи.

– Люпин тогда сказал мне, что рад такой смерти, рад погибнуть на поле боя, сражаясь со злом. И что Тедди будет гордиться ими, когда узнает, во имя чего они погибли.

– Да, он прав, – сказала Джинни, с умилением глядя на малыша.

– Гарри, ты правда хочешь помогать Андромеде? – вдруг спросил Рон. Всё это время он рассматривал кроватку Тедди с висящими над ней погремушками, которые меняли цвета и трансфигурировались от малейшего прикосновения.

– Да, только вот беспокоюсь, согласится ли она принимать мою помощь.

– А с чего она не согласится? – удивился Рон.

– Ну... она же Блэк, – Гарри пожал плечами. – Гордая, как все они. Как Сириус.

– Гарри, если ты забыл, то шестнадцатилетний Сириус, сбежав из дома, не побрезговал принять помощь от своего дяди Альфарда, – сказала Гермиона намеренно поучительным тоном.

– Точно, – усмехнулся Гарри; боль от потери Сириуса заметно поутихла, но всё-таки не прошла до конца. Джинни, уловив его настроение, ласково погладила его по руке.

– Вечно ты всё знаешь лучше всех, Гермиона, – пробурчал Рон, направляясь к двери. – И не надоело?

– Рон! – мгновенно осадила его Джинни. – Какая муха тебя укусила?

Но брат лишь махнул ей рукой и вышел из комнаты.

После этого случая прошло несколько дней: всё это время Рон вёл себя так, словно они с Гермионой как были друзьями, так и остались, словно не было тех поцелуев, ревности, ночей на площади Гриммо и в палатке, когда они спали, сцепив руки... Как ни странно, Гермиона нисколько не переживала по этому поводу. Более того, она, всегда такая наблюдательная, даже не сразу заметила это.

Однажды утром она спустилась на кухню, где как обычно суетилась Молли Уизли. В Норе было здорово, но Гермиона целый год не видела родителей, а после их возвращения из Австралии успела побыть дома всего несколько дней.

– Доброе утро! – приветливо сказала она, присоединяясь к Молли: та с помощью магии месила тесто для пирога.

– Доброе, Гермиона! Что-то ты рано, спала бы ещё.

– Миссис Уизли, вы не будете против, если я сегодня уеду в Лондон? – выпалила Гермиона на одном дыхании, боясь расстроить гостеприимную хозяйку. – Так соскучилась по родителям...

– Ну что ты, конечно я не против, тебя же никто силком не держит. Ты всегда желанный гость! – Молли чуть помедлила, а потом спросила: – А Рон в курсе? Он уже проснулся?

Привычка миссис Уизли укладывать Гарри с Роном в одну комнату, а Гермиону с Джинни в другую, причём на другом этаже, осталась неизменной, поэтому девушка недоумённо пожала плечами.

– Не знаю, я не видела его с утра. А почему вы спрашиваете?

– Ну... – миссис Уизли замялась, отворачиваясь к плите. На разделочной доске нож сам по себе резал садовые груши, и когда тарелка переполнилась и несколько плодов упало на стол, Гермионе пришлось палочкой остановить процесс.

– Вы думаете, что мы с Роном встречаемся? – решилась спросить она напрямую.

Молли кивнула, поворачиваясь.

– Нет, что вы, мы просто друзья.

– А жаль, – откликнулась Молли, разжигая огонь в духовке. – Но это ничего не меняет, Гермиона. Мы с Артуром, да и мальчишки всегда тебе рады. А уж про Джинни я молчу.

– Спасибо! – сердечно сказала Гермиона. Она больше беспокоилась, что своим ответом расстроит родителей Рона, а не его самого.

Рон отнёсся к её отъезду довольно спокойно, но в тот же вечер прислал сову на её лондонский адрес. В письме он извинялся за что-то – за что именно, Гермиона так и не поняла. Она написала ему подробный, как на экзамене, ответ на два пергаментных свитка, где говорила, что любит его как друга и что между ними всё по-прежнему, а про те поцелуи она и не вспоминает.

На это письмо Рон не ответил.

Через несколько дней Гермиона наведалась в Косой переулок, где полным ходом шло восстановление магазинов и лавочек, разрушенных за предыдущие два года. «Волшебные вредилки» должны были открыться лишь через несколько дней, и это давало Гермионе обоснованный повод избежать мук совести оттого, что она не зайдёт к Рону.

Народ сновал туда-сюда, до первого сентября оставалось не так много времени, и нужно было купить всё необходимое к школе. Пробираясь сквозь толпу, Гермиона то и дело слышала приветственные оклики: теперь она была популярна почти так же, как и Гарри, и это с одной стороны ей льстило, а с другой немного беспокоило. Почтовый ящик был завален письмами из Министерства Магии, Визенгамота, даже больницы святого Мунго – все с предложением перспективных должностей. Но она не была бы Гермионой Грейнджер, если бы позволила себе устроиться на работу без свидетельства об образовании. И потому, когда хогвартская сова принесла ей письмо от Макгонагалл, прыгала по комнате, не в силах сдержать ликование.

«Гермиона Джин Грейнджер, вам предлагается должность преподавателя или ассистента по любому выбранному предмету в Школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Также вам предоставляется возможность продолжить ваше обучение по программе седьмого курса с целью сдачи выпускных экзаменов ЖАБА.

Директор Школы чародейства и волшебства,

Минерва Макгонагалл.

P.S. Мисс Грейнджер, для должности преподавателя сертификат ЖАБА необязателен, все в курсе ваших интеллектуальных способностей, но если пожелаете, то Гриффиндор всегда к вашим услугам».

Но среди всех этих писем было ещё несколько, особенно дорогих ей.

Спустя пару дней после битвы за Хогвартс, отдав дань уважения погибшим и разделив радость победы с выжившими, Гермиона отправилась в Австралию за родителями. Процесс восстановления памяти оказался несложным; сложнее было всё объяснить им и убедить, что эта амнезия была необходима. Всё-таки укрывательство от власти, пусть и магической, казалось законопослушным Дэвиду и Шарлотте чем-то в корне неправильным. Но долгие разговоры с дочерью, подробные (по возможности) рассказы понемногу склонили чашу весов в сторону Гермионы, и они успокоились. А вскоре после возвращения в Англию к младшей Грейнджер стали приходить репортёры из «Ежедневного пророка» и других периодических изданий: задавали вопросы, брали интервью и относились к ней так, будто она была по меньшей мере спасительницей Вселенной. Кроме того, почти каждый день заглядывал кто-нибудь из друзей – за это лето Гермиона представила родителям человек тридцать, начиная с Невилла и заканчивая Биллом и Флёр.

Едва Гермионе удалось выкроить свободную минутку после приезда, она занялась сортировкой почты. Десятки писем с поздравлениями, столько же – с приглашениями на работу, и вдруг среди них она наткнулась на конверт из плотной бумаги, закрытый печатью международного образца.

Её сердце пропустило один удар. Хотя они переписывались уже три года, она всегда волновалась, когда получала от него весточку.

Знакомый размашистый почерк. Как давно она его не видела, не читала этих милых, немного неверно построенных фраз...

Письмо было датировано четвёртым мая.

«Дорогая Гермиона!

Надеюсь, что с тобой всё в порядке. Как только я узнал о том, что случилось у вас позавчерашней ночью, сразу же сел за письмо. Сообщи мне, как сможешь. Я видел в газетах ваши фотографии – твою, Гарри, Рональда; я понял, что ты цела и невредима. Но мне нужно услышать эти слова от тебя лично. Напиши мне.

Буду ждать.

С наилучшими пожеланиями,

Виктор».

Когда она прочитала это письмо, на календаре было уже двадцать первое мая.

– Гермиона!

Она обернулась. На другой стороне переулка, у входа в магазин мадам Малкин стояли Джинни с Полумной и, приподнявшись на цыпочки, отчаянно ей махали.

Гермиона пробралась к ним: девушки уже набрали полные пакеты учебников и оставили визит в ателье за новыми мантиями напоследок.

– Я так рада вас видеть! – воскликнула она, крепко обнимая подруг. – Ох, Полумна, ты так похорошела за лето! Куда вы с папой ездили?

– В Исландию! – с восторгом отозвалась светловолосая когтевранка. – Там столько акнекрысов!

– Кого? – в один голос переспросили Джинни и Гермиона, заходя за ней в магазин.

– Это такие волшебные существа, очень похожие на крыс...

Едва дверь за ними захлопнулась, из глубины магазина послышался насмешливый голос:

– «Это такие существа, похожие на крыс», – передразнил кто-то. – Вообще-то это понятно из названия, Лавгуд. Ты опять за своё? Мерлин, как мне тебя вытерпеть ещё один год?

Джинни инстинктивно достала палочку.

– Харпер, я так долго не видела твоей гнусной физиономии и, поверь мне, ещё бы столько же не видела!

– Заткнись! – прошипел стоявший рядом с Харпером Монтегю. – Думаешь, раз подружка Поттера, так тебе всё можно?

– Что здесь происходит?

Мадам Малкин, портниха и владелица ателье, чуть полноватая женщина с собранными в пучок седыми волосами, с грозным видом вышла из-за ширмы примерочной.

– Ничего, мадам Малкин, прошу прощения, – сказала Гермиона, выступая вперёд и пытаясь отвлечь её, – можно мне примерить мантию?

– О, мисс Грейнджер! – она сразу заулыбалась. – Разумеется, можно. А вы, молодой человек, – обратилась она к Харперу, – держите себя в руках, иначе заплатите за всё в двойном объёме.

Она отошла за мантиями, и Полумна тут же продолжила свой рассказ о диковинных существах. Гермиона слушала её с вежливой отвлечённостью, а вот Джинни, задетая наглостью слизеринцев, не была так спокойна.

– И как у вас только совести хватает цепляться к нам! – с воинственным видом выпалила она прямо в лицо Монтегю. – Из-за таких как вы погиб мой брат!

– Мы не при чём, Уизли, – парни равнодушно пожали плечами. – Нас там вообще не было.

– Вот именно, у вас даже духу не хватило остаться!

Гермиона шагнула к ним, на всякий случай нащупывая в кармане палочку.

– Успокойтесь! Джинни, послушай, ты сейчас только подливаешь масла в огонь. Не обращай на них внимания.

– Что, Грейнджер, думаешь, самая умная? – огрызнулся Харпер, проходя мимо девушек к двери. – Мы ещё посмотрим, как ты будешь вести себя в школе...

– ...когда рядом не будет твоих дружков! – поддакнул Монтегю с идиотской ухмылкой.

Гермиона пожала плечами, отворачиваясь к манекенам и усиленно делая вид, что рассматривает форменные юбки нового покроя. Полумна тронула её за локоть, чуть улыбнувшись. Джинни же с яростью распахнула дверь перед слизеринцами, наблюдая, как они нарочито медленно выходят.

– А с тобой мы ещё поговорим, рыжая, – ощерился Монтегю, задевая её плечом. – На квиддичном поле.

– Без проблем, – Джинни гордо подняла голову. – Я забью вам сорок голов за матч.

– Если только я не выхвачу снитч прямо перед твоим конопатым носом, – ласково протянул Харпер.

Джинни лишь хмыкнула, не изменившись в лице, но когда вернулась к подругам, её всю трясло.

– Не бери в голову, – многозначительно сказала ей Полумна, а Гермиона, уже успевшая примерить несколько мантий, добавила:

– Она права. Какой толк связываться с дураками? Мадам Малкин, вот эта подойдёт! Заверните, пожалуйста.

– Хорошо, мисс. А вы, – она посмотрела на Полумну, задумчиво вертящую в руках когтевранский галстук с витрины, – что-нибудь возьмёте?

– Да, пожалуй, пару галстуков... – рассеянно ответила та.

– А мне жилет, – сказала Джинни, немного успокоившись. – С жёлто-красной полосой.

– Я помню, – учтиво ответила мадам Малкин. – Пойдёмте в примерочную.

Наконец оторвавшись от Гарри, Джинни одёрнула тот самый новенький жилет и побежала к уже трогающемуся поезду. Гарри помог ей забраться в вагон и напоследок поцеловал руку. Гермиона, стоявшая рядом, встретилась с Гарри глазами и подмигнула ему.

– Счастливо, девчонки! – крикнул он вслед набирающему ход поезду. – Обязательно пишите мне!

– Хорошо!

Их голоса утонули в громком гудке, а платформу заволокло паром, но Джинни всё равно пыталась разглядеть там своего возлюбленного.

– Джинни, – рассмеялась Гермиона, – пойдём! Ты его всё равно сейчас не увидишь. Вообще, я удивлена, что ты за всё лето не уговорила его поехать в школу.

– Это дохлый номер, он рвётся в мракоборцы как бешеный и не хочет терять целый год. Ты же его знаешь: если уж что в голову взбредёт...

Смеясь, они прошли вглубь вагона. Почти все купе были заняты: в Хогвартс среди прочих ехали и прошлогодние семикурсники, которым необходимо было сдать экзамен ЖАБА. Подругам всюду были рады, везде звали в свою компанию, но в переполненных купе им просто физически не хватило бы места.

– Где же Полумна? – растерянно спросила Гермиона, когда они перешли в третий вагон.

– Эй, девочки! Мы здесь!

Из дальнего купе выглянула синеглазая шатенка в гриффиндорской форме и махнула рукой.

– Астория! – Джинни бросилась к ней. – Ох, дорогая, ты на меня не сердишься? Я ведь ни разу не приехала к тебе за всё лето!

Джинни и Гермиона вошли в купе, где кроме Астории Гринграсс сидели Полумна и Деннис Криви.

– Конечно, не сержусь, – Астория заговорщически понизила голос и, пока все усаживались, шепнула на ухо Джинни. – Я видела в окно вас с Гарри.

– Деннис, как прошли каникулы? – спросила Полумна мечтательным голосом, глядя шестикурснику прямо в глаза, не моргая. – Если тебе не сложно говорить об этом...

– Да всё нормально, – Деннис вполне искренне улыбнулся. – Родители понемногу приходят в себя, я был рядом всё лето. Правда, ближе к сентябрю мне приходилось чуть ли не каждый день убеждать их в том, что в Хогвартсе теперь безопасно. Они никак не хотели этого понять. Боялись, что меня тоже... ну, вы понимаете.

Все вздохнули, с тёплой грустью вспоминая о погибшем Колине. Повисла неловкая пауза, но вдруг дверь открылась, и в купе заглянул Найджел.

– Привет, девчонки! О, Гермиона! Деннис, ты мне срочно нужен!

Они поспешно вышли, на ходу что-то обсуждая, а Джинни вдруг всплеснула руками:

– Слушайте, я вот что подумала! Гермиона, с кем ты в комнате? С Парвати, Лавандой...

– И Элоизой Миджен. А что?

– Они все уедут после сдачи ЖАБА, и ты останешься одна.

Гермиона улыбнулась уголком рта, поняв, к чему клонит Джинни.

– Вы с Асторией хотите перебраться в мою комнату? О, да я бы с радостью, но по правилам...

– Гермиона, ну какие правила! – воскликнула Джинни. – После войны тебе вообще должно быть позволено всё.

– И потом, мы ведь теперь на одном курсе, – добавила Астория.

– Точно! – лицо Гермионы просветлело. – Я уже так отвыкла от школы, что могу кое-что упустить из виду.

Снова раздался стук, и дверь отворилась. Это была Падма Патил.

– Привет всем! Гермиона, ты идёшь на собрание старост?

– Так я всё ещё староста? – изумилась та, вставая и поправляя галстук.

– А ты думала, после всего, что было, они тебя сместят? – подыграла ей Падма. – Пойдём, все уже собрались.

Гермиона сунула палочку за пазуху и вышла вслед за ней. Собрание проводилось в первом вагоне, и организатором его был Невилл, сменивший Рона на посту старосты Гриффиндора.

– Итак, ребята, садитесь, пожалуйста, – немного волнуясь, сказал он, когда Гермиона с Падмой вслед за остальными вошли в просторное купе. Приветственно кивнув Энтони Голдстейну и Дафне Гринграсс, Гермиона села у окна, думая о том, что Невилл наверняка справится с обязанностями старосты лучше Рона. Нет, Рон, конечно, был замечательный, но для старосты ему не хватало собранности.

– Так, ну что? – Невилл потёр руки и выглянул в коридор, – Пуффендуй и Слизерин, задерживаете остальных! Ханна, никаких скидок, – сурово, но с улыбкой сказал он входящей в купе Ханне Аббот. За ней вошёл Эрни Макмиллан, а за ним...

– Малфой?! – вырвалось у Гермионы против воли; она совершенно не ожидала его увидеть после того, что творилось в школе и во всём волшебном мире последний год.

– Доброе утро, – невозмутимо откликнулся тот, усаживаясь рядом с Эрни.

– Невилл, мне нужно с тобой поговорить! – Гермиона вскочила, сверкая глазами.

– Пожалуйста, Гермиона, потом, – попытался успокоить её Невилл.

– Нет уж! – вскипела она. – Чего ждать? Я выскажу всё, что думаю, прямо здесь, при всех...

– Говори напрямую мне, – спокойно сказал Малфой, тоже вставая. В его взгляде не было ни привычной насмешки, ни вызова, лишь одно терпеливое ожидание.

Гермиона слегка опешила, но тем не менее продолжила, обращаясь ко всем присутствующим:

– Всем вам известно, кто он такой! Он и его отец! На чьей они стороне! И этот человек не просто возвращается в Хогвартс для сдачи ЖАБА, он ещё и остаётся на должности старосты и вот так запросто расхаживает среди нас!..

– Гермиона, прошу, не говори так, будто Драко прокажённый, – мягко сказала Дафна.

– Ты ещё и защищаешь его?! – Гриффиндорка беспомощно обвела взглядом остальных ребят, но их спокойные лица не сулили ей никакой поддержки.

– Дафна, не стоит, – обернулся на сокурсницу Малфой, вновь переключая внимание Гермионы на себя. – Мне нечего скрывать, и я скажу тебе всё как есть. Я был Пожирателем против своей воли...

– «Был»?! – взвилась Гермиона, машинально делая шаг вперёд. Хотя весь её вид выражал недоверие, сквозь него всё же начинало пробиваться любопытство.

Малфой молча закатал рукав: на предплечье левой руки была бледная, почти выцветшая метка – символ Пожирателей смерти, которым клеймил их Волан-де-Морт.

– Это ничего не меняет, – по-прежнему решительно сказала Гермиона, но её тон стал чуть спокойнее. – Ты по своей сути на тёмной стороне, ты не должен больше переступать порог школы...

– С чего ты взяла? – возразил он. – Вспомни все моменты за последний год – хоть раз я попытался убить тебя и твоих друзей или сдать остальным? Ты можешь мне не верить, но я давно за вас.

– Легко говорить, когда мы победили, – фыркнула Гермиона, скрещивая руки на груди и явно гордясь собой.

Энтони Голдстейн покачал головой.

– Это правда, Гермиона. Весь седьмой курс Малфой помогал нам как мог.

– Ты слышала что-нибудь про ночной патруль? – вмешался Невилл.

– Ну... – Гермиона сделала глубокий вдох, – Джинни говорила про что-то такое.

– Так вот, мы много раз избегали попадания в лапы Кэрроу именно благодаря Малфою с Забини, – Невилл мельком взглянул на Дафну. – Они выручали нас как могли, были между Отрядом Дамблдора и Кэрроу как между двух огней...

– Ладно, Долгопупс, хватит уже похвалы, – усмехнулся Малфой. – Грейнджер, если у тебя ещё есть вопросы, задашь их потом, после собрания, а пока, может быть, начнём?

Все расселись, и Гермиона тоже была вынуждена вернуться на своё место. Внутри всё кипело, но уже не от гнева или возмущения; скорее, её логически устроенный мозг отказывался воспринимать только что полученную информацию, равно как и самого Малфоя, настолько другого, что всё вокруг начинало казаться неправильным.

Ну ничего, он будет в Хогвартсе всего три месяца. Но всё-таки как несправедливо! Его бы ещё на должность старосты школы поставили...

– Директором, как вам известно, стала профессор Макгонагалл, – продолжил Невилл, и по мере «выступления» его голос понемногу креп. – Скажу честно, ребят, не обижайтесь, – он посмотрел на Малфоя и Дафну, – к слизеринцам теперь будет несколько предвзятое отношение, но это, разумеется, не значит, что вас будут притеснять или лишать баллов ни за что ни про что.

Малфой хмыкнул, чем вызвал негодующий взгляд Дафны. Гермиона и бровью не повела, внимательно слушая Невилла.

– Факультет не будет распущен, вопреки многочисленным слухам, поскольку мы все должны чтить историю Хогвартса и уважать самого Салазара, как одного из его основателей.

– Да, в конце концов, он в этом не виноват, – со смехом вставил Эрни Макмиллан.

– Правила и система начисления баллов остаются прежними, – продолжал Невилл. – Предметы на старших курсах снова выбираются индивидуально.

– Слава Мерлину, теперь никто не будет нас заставлять изучать «маглоненавистничество», – тихо сказала Падма, но все сидящие рядом её расслышали и вразнобой закивали.

– Невилл, а кто будет вести защиту от Тёмных искусств, уже известно? – спросил Энтони.

– Этот вопрос ещё не решён окончательно, но, разумеется, такой важный предмет будет кто-то вести.

Все с интересом переглянулись. Всё-таки должность преподавателя защиты от Тёмных искусств была мистической: никто не смог продержаться на ней больше года.

– Что ещё я не сказал... По приезде в школу всё как обычно: один староста факультета отправляется с первокурсниками на лодках, второй – с прочими младшекурсниками на каретах. После пира необходимо проследить за тем, чтобы все ученики прошли в спальни и не бродили по коридорам. Вот, собственно, и всё. А, вот ещё что забыл! В этом году снова состоится чемпионат школы по квиддичу.

– Ух ты, здорово! – Дафна с Падмой переглянулись, но Гермиона не разделяла их энтузиазм, с первого курса относясь к квиддичу настороженно и с долей ревности: все её друзья или ухажёры в него играли и порой были увлечены квиддичем больше, чем ей.

А ведь у Джинни и правда появится реальная возможность выполнить своё обещание по поводу сорока мячей в кольца Слизерина...

– Но помните, что эти обязанности всего на три месяца, а потом мы свободны! – радостно провозгласил Невилл. – За исключением вас троих, – добавил он, неопределённо скользнув взглядом по Малфою, когтевранцам и остановившись на Гермионе: – Думаю, Макгонагалл назначит тебя старостой школы, и это будет абсолютно обоснованно. Ну, не будем торопить события, а пока пора пройтись по вагонам и напомнить младшекурсникам о необходимости переодеться в форму.

Когда показались первые огоньки Хогвартса, все, кто был в поезде, прильнули к окнам. В «Ежедневном пророке» регулярно писали о реставрации замка после судьбоносной битвы, к статьям прилагались движущиеся фотографии, на которых происходило строительство новых и восстановление старых башен и опор, возведение лестниц, ремонт теплиц, моста и даже хижины Хагрида. Но каждому ученику хотелось увидеть всё великолепие реконструированного замка своими глазами, ведь для многих Хогвартс стал вторым домом... а для кого-то и первым.

На станции в деревушке Хогсмид уже стоял Хагрид, махая выходящим и громко сзывая первокурсников. Гермиона тоже пошла в ту сторону, высматривая в толпе снующей туда-сюда ребятни учеников своего факультета.

– Ох, такая неразбериха, – сказала оказавшаяся рядом Ханна. Уже наступили сумерки, и в приглушённом свете тяжело было отличить красно-жёлтый галстук от чёрно-жёлтого. – Мальчик, стой, повернись пожалуйста! Так, нет... Невилл! Невилл, это твой подопечный! – крикнула Ханна, увидев на мантии темноволосого мальчишки герб со львом. – Я пойду вперёд, – сказала она Гермионе, – встретимся у лодок!

Толпа уже унесла её, а Гермиона наконец пробралась к Хагриду, который стоял на самой кромке платформы, а вокруг него уже толпилась малышня, с восхищением рассматривая лесничего.

– Гермиона! – обрадовался Хагрид. – Как же я рад снова тебя видеть!

Он обнял её большими ручищами, крепко прижав к себе. Гермиона, в свою очередь, была рада не меньше.

– Хагрид! – она чуть отстранилась, оценивая его внешний вид: на этот раз никаких порезов и кровоподтёков не было. – Ну, как твои дела? Выглядишь очень мило и без травм! Неужели ты не завёл никакую новую зверюшку?

Хагрид громко расхохотался, кашляя в бороду, но при этом не забывая следить за первокурсниками.

– Ты что, не знаешь меня? В этом году, – сообщил он доверительным тоном, задорно подмигивая, – ребята будут изучать гиппокампа.

– Гиппокампа? Полулошадь-полурыбу? – изумилась Гермиона.

– Ага, – кивнул Хагрид с довольным видом. – Он живёт в Чёрном озере, его русалки приручили, а у меня пока не очень выходит... Ну, то есть он меня не кусает, конечно, ничего такого... Просто пока не привык, и поэтому я не могу забрать его к себе. Иногда он вылезает на берег, чтобы пощипать травку, и тогда мне удаётся навестить его, поговорить. Его зовут...

– Ох, Хагрид, ты неисправим! – рассмеялся проходящий мимо Симус Финниган. – Я бы так хотел поучиться у тебя ещё годок!

Когда тронулись первые кареты, запряжённые фестралами, Хагрид с Гермионой, Ханной, Падмой и Дафной повели первокурсников к лодкам. Малыши суетились, ломали строй, то и дело кто-то ронял клетку с совой или чемодан, но старосты терпеливо помогали друг другу. Хагрид рассадил ребят по десять человек, потом помог девушкам забраться в последнюю лодку и наконец залез сам. Лодка угрожающе накренилась, и старосты отпрянули от краёв, но Хагрид, легко оттолкнувшись от берега руками, плюхнулся в самую середину, и лодка, как ни странно, приобрела равновесие.

– Гермиона, а как же Гарри с Роном? – спросила Падма, любуясь отражавшимся в чёрной воде светом из окон величественного замка. – Я не видела их в поезде. Неужели не приехали?

– Они решили не возвращаться в школу. Гарри устроился в Мракоборческий отдел, а Рон помогает Джорджу в магазине «Волшебные вредилки».

– Значит, ты теперь без своих верных друзей, – покачала головой когтевранка. – Но если что, мы всегда рядом, помни об этом.

– Да, – к разговору подключилась Дафна, – и если тебя кто-то обидит... ты, конечно, никому не скажешь, но я всё равно об этом узнаю, потому что додуматься обидеть тебя могут только наши... И я с ними разберусь.

Она эффектно вынула палочку из складок мантии, словно кинжал из ножен.

Все рассмеялись.

– Спасибо, девчонки, – улыбнулась Гермиона, – так приятно. Конечно, мне непривычно быть в Хогвартсе без Рона и Гарри, но зато я смогу всё своё внимание уделить учёбе.

– Гермиона, будто ты все шесть лет чему-то другому внимание уделяла, – захохотал Хагрид, резко перестав грести, и лодка опасно качнулась.

– Но вообще не только учёбе, правда? – лукаво улыбнулась Дафна. – Как поживает личный фронт?

Гермиона убрала с лица выбившуюся из хвостика прядь волос и поплотнее закуталась в мантию – начинало холодать, и так хотелось поскорее в уютный Большой зал.

– Личный фронт свободен, – ответила она и тут же хитро прищурилась. – А что у тебя? Я слышала, как Блейз ещё утром на вокзале успел всем продемонстрировать помолвочное кольцо.

– О, – щёки Дафны покрылись румянцем, – это в его духе. Мы поженимся после экзаменов.

Гермиона, Падма и Ханна переглянулись.

– Поздравляем!

– Я присоединяюсь! – торжественно провозгласил Хагрид, делая рукой движение, похожее на поднятие тоста. – Ага, вот мы и прибыли.

Гермиона подняла глаза, и перед ней предстало удивительное зрелище. Замок Хогвартса на фоне потемневшего неба казался необыкновенным, нереальным, но оттого ещё более прекрасным. Три самые высокие башни, Гриффиндорская, Когтевранская и Астрономическая, величаво возвышались над землёй, устремив в лиловое небо остроконечные шпили. Отовсюду струился тёплый свет, окна Большого зала будто звали к себе, улыбаясь старым знакомым и вновь прибывшим. Среди первокурсников послышались восторженные возгласы, кто-то выпалил «Вот это магия!» – и был прав. Всё вокруг было пропитано волшебством, чудом, какой-то сказкой. Гермиона видела замок с этой точки лишь однажды, семь лет назад, когда сама была первокурсницей, и тогда это великолепие поразило её до глубины души, но сейчас впечатление было, пожалуй, ещё более ярким.

– Подумать только, – прошептала она вслух, – ведь ещё в мае здесь была страшная битва, всё было разгромлено, разрушено... А сейчас – такая красота!

– Наши преподаватели ещё и не на такое способны, – заметил Хагрид, причаливая к берегу и помогая старостам выбраться. – Добро пожаловать домой, Гермиона.

Она так и просияла, не в силах облечь в слова свою радость.

Хогвартс, Хогвартс, как же мне не хватало тебя весь прошлый год! Снова уроки, походы в Хогсмид, вечерние посиделки с Джинни у камина... Как же здорово!

Первокурсники оставили свои вещи на попечение завхоза Филча и длинной вереницей потянулись в Большой зал, не переставая на каждом шагу выражать своё восхищение.

– Ух ты, вот это двери! – присвистнул один мальчик. – Огромные!

– А это что такое? – спросила девочка, довольно высокая для своих одиннадцати лет, показывая на большие песочные часы на стене за мраморной лестницей.

– Это часы факультетов, – объяснила ей идущая рядом Гермиона. – Здесь будут появляться камни: рубины, сапфиры, изумруды или топазы – по мере начисления очков тому или иному факультету.

– Классно! – ахнула девочка, с уважением взглянув на Гермиону, но тут же снова завертела головой по сторонам.