Текст книги "Разбуди меня (СИ)"

Автор книги: Zetta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 43 страниц)

– Драко, думай, что говоришь, – снова одёрнула его Астория.

– Он уехал вчера утром, – устало отозвалась Трейси. – Он терпеть не может балы и прочие увеселительные мероприятия.

Малфой фыркнул.

– И поэтому ты сразу полезла к Нотту? Блейз всё рассказал мне. Прекрасное поведение для обручённой девушки!

– Я ни к кому не лезла.

– Дэвис, своему лучшему другу я склонен верить больше, чем тебе.

– Ладно, хватит вам, – попытался вмешаться Дин, но Малфой его не слушал:

– Разумеется, лезла, но он как всегда отшил тебя и правильно сделал. Мы всем факультетом наблюдаем, как ты уже полгода бегаешь за ним, а Пьюси, должно быть, просто слепой дурак, если этого не замечает.

– Ребята, серьёзно, перестаньте, – прервала их Гермиона. Слова о том, что Нотт – уже в который раз, как выяснилось – отверг Трейси Дэвис, немного успокоили её, но она не смогла удержать скользнувший по слизеринке ревнивый взгляд. Пепельно-белые волосы, светло-серые глаза, хорошенькое, но ничем не примечательное лицо. Она вся была какая-то выцветшая, словно эта безответная погоня за мнимым счастьем забрала у неё все жизненные соки и краски.

Гермиона отлично понимала Трейси, потому что сама испытывала то же, что и она: с каждым днём её душа всё сильнее прикипала к этому загадочному, коварному, жестокому человеку, полному высокомерия и мстительной злобы, и одному богу было известно, способен ли он на какие-то положительные эмоции, ведь безразличие, которое он демонстрировал, было, как известно, хуже самой лютой ненависти. Сейчас она видела, что Трейси по-настоящему страдает, и ей было бы даже жаль её, если бы не вспыхнувшая и затопившая все остальные чувства ревность.

Но Мерлин, Мерлин, ведь она помолвлена с Пьюси! Ох, надеюсь, Нотт хотя бы не спит с девушкой, которая является невестой другого.

Какой-то кошмар. Лучше не думать об этом, не думать, не думать...

Она зажмурилась, а когда нашла в себе силы вернуться к возобновившемуся разговору, перешедшему наконец к теме каникул, кареты уже подъехали к станции Хогсмид.

Дорога в Лондон прошла в более весёлой и непринуждённой обстановке, потому и время, казалось, пролетело незаметно. На платформе 9 и 3/4 было многолюдно; родители, встречающие своих детей, обменивались новостями, приветствовали друг друга и поздравляли с сочельником.

Последние полчаса Гермиона занималась тем, что обходила все вагоны, досконально проверяя, чтобы каждый младшекурсник-гриффиндорец собрал свои вещи и переоделся из мантии в обычную одежду. Построив всех малышей и отправив их на выход под присмотром Невилла, она вернулась в пустое купе, где ехала с Парвати, Лавандой и Джинни, чтобы забрать свою дорожную сумку. Та стояла на сиденье, ожидая хозяйку, но едва Гермиона взяла её в руки, как вдруг почувствовала, что сзади к ней кто-то подошёл. Уловив знакомый, кружащий голову запах парфюма, она вся затрепетала, но, отчётливо помня события вчерашнего вечера, решила не подавать виду.

– Только ты можешь подкрадываться так тихо, – сдержанно возмутилась она, оборачиваясь к Нотту и смело встречая его жадный взгляд, хотя ноги у неё при этом подкосились.

– Нужно поговорить, Грейнджер, – сказал он и, не дожидаясь её ответа, взмахом палочки захлопнул дверь, запечатав её несколькими невербальными заклинаниями.

Купе было четырёхместным, а потому довольно тесным и душным, но когда Тео расправился с дверью и с довольной ухмылкой повернулся к Гермионе, стало просто обжигающе жарко.

– Вижу, ты уже плохо соображаешь, – проворковал он, оглядев её с головы до ног и задержав взгляд на её губах, – поэтому перейду сразу к делу. Ты знаешь, как попасть в Комнату смерти?

Он видел, как зрачки Гермионы расширились от столь неожиданного вопроса, а потом сузились – как всегда, с подозрением.

– В ту, что в Отделе тайн? – уточнила она. – Зачем тебе это?

Тео притворно вздохнул, будто смиряясь с неизбежностью судьбы.

– Я был уверен, что просто так ты мне ничего не скажешь, – заявил он, покручивая в руках палочку, и тут вдруг Гермионе ударило в голову: сейчас он применит к ней какое-нибудь заклятие...

– Раз уверен, то давай, начинай! – гневно воскликнула она, понимая, что лезть за своей волшебной палочкой нет смысла, всё равно ей не опередить Нотта. – Ты прав, я не скажу просто так, потому что мне нужно знать, зачем тебе сдалась эта Комната смерти. Поэтому тебе придётся заставить меня говорить только с помощью Империуса!

В ответ на эту тираду Тео лишь усмехнулся и за один шаг преодолел то маленькое расстояние, что их разделяло. Гермиону била мелкая дрожь, а в глазах горела ярость, досада и плохо скрываемое желание; он был вынужден приложить все возможные усилия, чтобы сию секунду не наброситься на неё.

Но сейчас у него в приоритете стояло другое – то единственное, что вообще могло быть в приоритете по отношению к Гермионе Грейнджер.

– Брось, я не собираюсь выманивать из тебя информацию заклинаниями... – сказал он приглушённым голосом, медленно наклоняясь к ней. – Есть и другие действенные способы, не так ли?

Гермиона бессильно подалась ему навстречу, не способная бороться с этим бешеным влечением, которое сжигало её изнутри, и сомкнула ресницы, надеясь, что так, не видя его самодовольного лица, ей хотя бы удастся устоять на ногах... Но Тео внезапно сделал шаг назад, ничего не предприняв, и Гермиона широко распахнула глаза.

– Я не могу больше ждать, но хочу, чтобы ты ответила мне добровольно, без всякого давления, – пояснил он, видя её полнейшее непонимание. – Поэтому рассказываю по порядку: Волан-де-Морт жив... Ничего пока не говори. Он очень слаб, он в том состоянии, в котором ваш золотой Поттер оставил его после битвы за Хогвартс – ты наверняка видела сама. Но я не исключаю возможности, что этот урод способен возродиться. И, что ещё хуже, я более чем уверен, что в Англии полным-полно его сторонников, и некоторые из них гуляют на свободе, ожидая своего часа. Я думаю, ты неплохо изучила характер типичных Пожирателей смерти: это чокнутые на всю башку ребята.

– Согласна, – Гермиона всё ещё пребывала в некотором замешательстве. – Но неужели ты считаешь, что Волан-де-Морт и вправду может возродиться вновь?.. Гарри ведь истребил его, уничтожил всю его силу.

– В отношении этой твари никогда нельзя быть уверенным на все сто, – возразил Тео. – Если он воскреснет, то всему волшебному сообществу придётся очень паршиво. Сдаётся мне, за семь лет Поттер уже устал драться с Волан-де-Мортом, и у него, как бы это лучше сказать... нет того стимула, что был раньше. Но дело даже не в этом. Волан-де-Морта необходимо уничтожить. И это необходимо лично мне.

Гермиону осенило.

– Так вот что мучает тебя!.. – ахнула она. – Эти кошмары – это всё он, да?

– А ты не зря считаешься самой умной волшебницей за последние пятьдесят лет, – усмехнулся Тео, чувствуя некоторое облегчение оттого, что высказал то, что уже несколько месяцев камнем лежало на его сердце. – Ты расскажешь мне, как попасть в эту Комнату?

– Я... я не смогу, – вздохнула Гермиона. – Не потому, что не хочу тебе помочь, а потому, что действительно не знаю маршрута, который гарантированно привёл бы тебя туда. Дело в том, что, когда оказываешься в Отделе тайн, то сначала попадаешь в так называемую Первую комнату. По всему её периметру расположены двери остальных комнат, а сама по себе она круглая и служит для того, чтобы дезориентировать непрошеных посетителей.

– Дезориентировать? Как? – насторожился Тео.

– Она шатается и вертится как карусель, двери мелькают перед глазами, всё смешивается... Ты знаешь, что такое карусель? – вдруг спросила она.

Тео хмыкнул.

– Грейнджер, если я чистокровка, это не значит, что я ничего не смыслю в магловских развлечениях. Тем более что они гораздо разнообразнее, чем у волшебников.

Гермиона собралась что-то сострить, но Тео опередил её:

– Вернёмся к делу. Ты сумеешь по возможности описать эту Первую комнату и доступ к ней? Мне нужно с чего-то начать.

– Нет, я не буду ничего описывать, – глаза Гермионы блеснули, и она выпалила на одном дыхании: – То есть... я пойду с тобой.

Тео на секунду замер, потом снова приблизился к Гермионе и всмотрелся в сверкающие решимостью карие глаза.

– Ты, должно быть, спятила. Я не бывал в этом Отделе тайн, но уверен: это не самое безопасное место в стране.

– Я... пойду с тобой, потому что иначе не получится! Я не смогу рассказать тебе, как добраться до этих комнат... Я могу только показать, понимаешь?

Тео сощурился, продолжая внимательно смотреть в глаза Гермионы, находя в них подтверждение первой же пришедшей в голову догадке.

Показать, говоришь? Да ты просто беспокоишься за меня, боишься, что я там сдохну.

Какой кайф! Не отводи взгляд, прелесть моя, я хочу как следует насладиться этим моментом. Ты готова идти со мной в самый засекреченный уровень Министерства, готова нарушать правила, рисковать – и всё ради меня.

– Мне кажется, или ты на самом деле за меня боишься? – озвучил он свою мысль.

– Вот ещё!

Щёки Гермионы мгновенно вспыхнули обжигающим румянцем, и теперь у Тео не осталось никаких сомнений.

Даже в таком положении ты пытаешься спорить, хотя сейчас это более чем наивно.

– Это, конечно, очень героично, – усмехнулся он, – я бы даже сказал, «по-гриффиндорски». Я вижу, что ты готова рискнуть, и мне это ужасно нравится. Но я хочу сделать это один.

Кровь схлынула с лица Гермионы, а в глазах мелькнуло нечто непонятное, мучительное; то, что не выразить словами. Она была удивлена и отчасти обрадована, что Нотт поделился с ней тем, что его мучило, была готова помочь и прямо сейчас броситься в такой привычный для неё бой с Тёмными силами... Но больше всего она была недовольна, что этот сводящий её с ума человек не хочет брать её с собой – её, героиню и самого настоящего ветерана магической войны!

– Ты ничего не сможешь без меня, – заявила она, пытаясь отодвинуться назад: Тео стоял так близко, что она слышала, как бьётся сердце у него в груди, и это не давало ей возможности хоть немного соображать.

– По жизни – да, – ответил он, и прежде чем Гермиона попыталась осмыслить его слова, мягко взял её за плечи и прислонил к стене.

Стук его сердца стал ещё громче, причудливо-тёмная зелень его глаз, казалось, проникала прямо в её душу, а губы, уже не тронутые усмешкой, приближались неотступно, неизбежно...

Но расчётливый слизеринец замер в какой-то паре дюймов от её лица – нарочно, чтобы поиграть с ней, проверить силу своего влияния, посмотреть, как она себя поведёт. Он знал: что бы она ни сделала, ему в любом случае это придётся по душе. И это было потрясающе.

А Гермиона, измученная эйфорической бессонницей за прошедшую ночь и закравшимися в душу сомнениями – за поездку до Хогсмида, конечно же, негодовала, но разве можно было перед ним устоять?

Она сама потянулась к нему, и когда их губы слились в жарком поцелуе, не смогла сдержать глухой стон. Ощущать его прикосновения, чувствовать силу его тела, зажавшего её между собой и стеной, таять без остатка в его крепких руках, пробравшихся под шерстяной кардиган и обвивших талию – всё это было слишком божественно, и Гермиона поддалась этому натиску, доверяясь Нотту всё больше и больше.

После нескольких минут самой сладкой на свете пытки он оставил в покое её губы и скользнул вниз, к шее, осыпая нежную кожу горячими поцелуями и заставляя её покрыться мурашками. Гермиона задрожала, прижимая его голову к себе, теряясь в целом калейдоскопе эмоций и не зная, чего хочет больше – чтобы он растворился в воздухе, дав ей хоть чуть-чуть прийти в себя, или чтобы ни в коем случае не останавливался...

Тео сумел разгадать её настроение и ослабил атаку, но не резко, как делал это раньше, когда его внезапное исчезновение шокировало Гермиону, и она злилась на себя за то, что ей так сильно его не хватает. Нет, сейчас он выпустил её из объятий медленно, чуть отодвинулся, давая ей возможность вздохнуть, и осторожно коснулся пальцами её румяной щеки.

Гермиона чуть приоткрыла глаза и едва не застонала вновь: Нотт улыбался. Нормально, по-человечески... даже ласково. И смотрел на неё так, словно готов был отдать за неё жизнь. Хотя почему «словно»? Он проявил эту готовность ещё в Запретном лесу, вернувшись оттуда с простреленной ногой, но не дав кентаврам затоптать её и себя.

– Значит, ты поможешь мне? – спросил он, продолжая поглаживать её щёку. Гермиона подняла на него глаза, подёрнутые дымкой страсти, испытывая самое настоящее блаженство от его прикосновений... но вдруг её затуманенный взгляд резко прояснился.

Что, если он просто пользуется ситуацией? Я снова как последняя дура теряю голову в его объятьях, а он в этот момент выудит у меня обещание помочь ему в опасной авантюре, из которой мы оба – если он вообще прав насчёт выжившего Волан-де-Морта – можем не вернуться?

– Ну так что, Грейнджер? Неужто тебя вновь мучают глупые предрассудки?

– Меня мучает, что ты всё ещё называешь меня по фамилии! – неожиданно громко сказала она, а потом вдруг спохватилась и умолкла, но было поздно. Ласковая улыбка на лице Тео давно уступила место привычной самодовольной усмешке; он отлично слышал, как Гермиона скрипит зубами с досады.

– Ну не всё сразу, дорогая, – сказал он, заправляя её выбившуюся прядь обратно за ухо. Гермиона мотнула головой, но Тео успел вплести пальцы в густые волосы на затылке. – Дай мне привыкнуть к тому, что теперь мы не враги, а... как это сказать? Партнёры.

– Я терпеть тебя не могу, – прошипела гриффиндорка, но глаза её говорили совсем о другом.

– Я знаю, – промурлыкал Тео, отвечая скорее на её взгляд, чем на слова. – Ты же прекрасно знаешь, что станешь для меня «Гермионой», когда...

– И слышать ничего не хочу! Меня достали твои условия!

– Хорошо, тогда назови свои.

Мысли, с самого утра ночи тревожащие её, обратились в слова и понеслись бешеным потоком:

– Я понятия не имею, что ты ко мне чувствуешь, и что будет с нами дальше!.. Сейчас я помогаю тебе – чёрт знает почему – а что потом? Мы и малейшего представления не имеем о состоянии и силе Волан-де-Морта или того, что от него осталось, и даже если там не погибнем, то я, отправившись туда с тобой, скорее всего лишусь доверия друзей, подорву свою репутацию и...

– Стоп, стоп, остынь немного, – наконец прервал её Тео. – Умерь немного своё любопытство и учись слушать внимательнее. Пять минут назад, в ответ на твоё заявление, что я ничего без тебя не смогу, я ответил, что это так, если мы говорим о жизни в целом. Уверен, что твоя умная, логически думающая головка сумеет сделать из этого вывод о том, как я к тебе отношусь. Или тебе нужны конкретные слова? Они будут, Грейнджер. Но давай сначала покончим с этой сволочью, которая столько лет не давала покоя тебе и в данный момент мешает спать мне.

Пока Тео говорил, Гермиона приказала себе успокоиться и посмотреть на сложившуюся ситуацию со стороны. И ей, как рассудительному от природы человеку, мгновенно всё стало понятно: Нотта мучают кошмары, он хочет избавиться от того, кто в этих кошмарах приходит к нему каждую ночь, и обращается за помощью к ней, потому что она была в Отделе тайн и может объяснить ему, как попасть в Комнату смерти... Но не хочет брать её с собой, поскольку дорожит ею и боится подвергнуть опасности, которую таит в себе это безумное мероприятие.

У Гермионы пересохло в горле, и она так и не нашлась, чем ответить на разумные доводы Нотта, поэтому просто молча кивнула. Тео вполне удовлетворился таким ответом, снял все заклятия с двери и, скрепя сердце, открыл её перед Гермионой. Ему до чёртиков не хотелось сейчас расставаться с ней, отпускать от себя... но так было нужно. Они оба будто во сне вышли из купе и направились к выходу.

– Я постараюсь, – наконец выдохнула Гермиона, только сейчас заметив, что Нотт несёт её сумку. – Слушай, а где ты... Тебе есть, где жить?

Её голос звучал настолько обеспокоенно, что Тео не мог не усмехнуться.

– Не волнуйся, Грейнджер, я в порядке.

Гермиона осторожно спустилась по ступенькам вагона и огляделась, ища глазами друзей.

– Да вон они, наши знаменитости, – Тео махнул рукой в сторону здания вокзала. Народу там было меньше, чем на платформе, и Гермиона почти сразу увидела стоящих в обнимку Гарри и Джинни. Её так и подмывало спросить Нотта, когда и где они теперь встретятся, но она всеми силами не давала этому вопросу сорваться с языка.

Подав ей сумку, Тео первым нарушил молчание:

– Да, кстати, не ищи меня.

Он специально выдержал паузу, следя за её реакцией, но едва в карих глазах мелькнуло огорчение, поспешил добавить:

– Я сам тебя найду.

Кивнув ей в знак прощания, он лихо спрыгнул с верхней ступеньки и мгновенно трансгрессировал, а Гермиона пошла к Гарри и Джинни, пряча нелепую, но такую радостную улыбку и с замиранием сердца повторяя про себя его последние слова – «я сам тебя найду»...

Ребята активно обсуждали, какой подарок лучше купить молодожёнам, и благодаря их забавным препирательствам Гермиона могла улыбаться совершенно открыто.

– Привет, Гарри, давно не виделись! – пошутила она, когда он взвалил себе на плечо её тяжёлую сумку.

– Прямо как в старые добрые времена, а, Гермиона?

– Точно. Всё время рядом твои очки и растрёпанная шевелюра. Но ты, я так понимаю, – тут она взглянула на Джинни, – ещё и на свадьбу приглашён?

– Да! Я, честно говоря, обалдел, когда получил приглашение, ведь я никогда близко не общался ни с Блейзом, ни с Дафной...

– Гарри, ну как они могли пригласить Джинни одну? – возмутилась Астория, которая только что подошла к друзьям. Малфой, конечно, тоже был рядом и, увидев Гарри, с видом некоторой внутренней борьбы протянул ему руку со словами:

– Нет, скорее так: «Как они могли не пригласить суперзвезду магического мира»?

– Ты в своём репертуаре, Малфой, – миролюбиво отозвался Гарри.

– Да ладно, Поттер, хватит уже скромничать.

– Драко, брось, – улыбнулась Астория, а он в ответ лишь крепче сжал её руку.

– Так что мы ещё на свадьбе пообщаемся вдоволь, – сказал Гарри Гермионе, возвращаясь к теме. – Джинни будет помогать Астории со всеми приготовлениями.

– И слава Мерлину, а то мне одной не справиться! Блейз хочет, чтобы всё было идеально, – Астория сделала вид, что не заметила, как в эту секунду Драко закатил глаза. – И, Гарри, ты мне подробно расскажешь, чему вас сейчас учат в мракоборческом отделе, ладно?

– Если Малфой не бросится на меня сию секунду, то без проблем.

– Я никогда до конца не смирюсь с тем, что вы будете работать вместе, – процедил тот сквозь зубы. – Чёртов Аврорат.

– А кстати, где Падма и Дин? – спросила Гермиона, оглядываясь вокруг. Толпа понемногу редела.

– Они уже уехали к Дину, – ответила Джинни, которая, похоже, была в курсе всего. – Проведут у него все каникулы. Дин хочет познакомить Падму с семьёй... Вы понимаете, что это может значить?

– Ну, необязательно сразу это, – сказала Гермиона, поняв, на что намекает Джинни. – Интересно, как Падме понравится у маглов?

– Думаю, всё пройдёт отлично. Дин из хорошей семьи и... – Джинни покосилась на Гарри и быстро договорила: – И он умеет ухаживать.

– Ладно, мы пойдём, – сказал Малфой, которому, похоже, наскучили подобные разговоры. Он спрятал волшебную палочку в карман и взял чемодан Астории за ручку. – Увидимся на свадьбе.

– Пока, ребят! – сердечно попрощалась Астория. – Счастливого Рождества!

– Спасибо! – ответили все трое разом, и Гермиона тоже заторопилась:

– Меня наверное мама с папой заждались, ребята, вы меня извините.

– Ну что ты, какие могут быть извинения? Увидимся пятого числа. Хороших каникул!

– И вам!

Она чмокнула по очереди Джинни и Гарри и быстро зашагала к выходу на девятую платформу магловского вокзала Кингс-Кросс, думая о том, как сильно соскучилась по родителям.

– Ну как ты, милая? Расскажи нам. Я весь в нетерпении!

– Дэвид, пусть она хоть поест спокойно.

Гермиона улыбнулась обоим родителям, дожёвывая последний кусочек запечённой в гриле курицы – фирменного блюда Шарлотты Грейнджер.

– Всё нормально, мам, – она сделала глоток томатного сока. – Спасибо большое, всё так вкусно!

– Может, хочешь чего-нибудь ещё?

– Нет-нет, я наелась. Эльфы в Хогвартсе готовят отменно, но я очень соскучилась по твоей стряпне.

– Моё ты солнышко, – ласково сказала мама, обнимая её. – Ну тогда расскажи, как дела? Как прошёл семестр? Мы по нескольку раз перечитывали твои письма; здорово, что ты по-прежнему пишешь так длинно и подробно. Но я не совсем поняла, с кем ты ходила на бал? С тем болгарином, Виктором?

– Нет, я ходила с однокурсником Дином Томасом, – ответила Гермиона, предпочитая не упоминать другого молодого человека, с которым она провела остаток бала и час после. – Я как-то рассказывала вам о нём. Он тоже из семьи маг... из обычной семьи.

– Да, я помню его, – сказал папа. – Такой высокий, темноволосый... он пару раз заходил к нам, вроде в конце лета.

Гермиона кивнула, вставая с места и беря в руки заварочный чайник.

– Именно! Мы с ним всегда ладили, но в этом году ещё больше сблизились. Теперь мы единственные второгодники на факультете, – рассмеялась она, доставая чашки.

– Ох, я же забыла вскипятить чай... – спохватилась Шарлотта. – Дэвид, где газовая зажигалка?

– Постойте, – Гермиона сняла крышку чайника и направила волшебную палочку внутрь. – Релассио!

Из кончика палочки брызнула струя кипятка, и чайник быстро наполнился горячей водой.

– Всё, можно пить, – улыбнулась она изумлённым родителям.

– Это новое заклинание? – спросил мистер Грейнджер, пробуя чай на вкус. – О, то что надо!

Гермиона пожала плечами.

– Нет, я давно его знала, просто раньше не применяла... С вами я снова становлюсь обычной девчонкой, которая греет чай на плите и моет посуду руками.

Последовавшая за этим реакция родителей очень её удивила.

– Ты переживаешь, что кто-то из соседей заметит?

– Или стесняешься нас? Гермиона, милая, не стоит.

– Вы что, я нисколько не стесняюсь! – с жаром возразила она. – Напротив, я не хочу стеснять вас. Всего два года, как я могу колдовать вне школы, и вы, наверное, ещё не привыкли к этому...

– Перестань, – сказал отец, беря её за руку. – Честно говоря, мы никогда не привыкнем, но не потому что это неправильно или ненормально, а потому, что это так... изумительно. Каждое твоё заклинание – чудо для нас. Правда, дорогая?

– Конечно! – поддержала его мама. – Гермиона, ты наша радость, мы очень гордимся тобой и тем, какая ты у нас волшебная!

– Мам, пап... спасибо, – прошептала она, напрочь забыв, что уже добрых две минуты держит в руках чашку с чаем. – Я так по вам соскучилась!

Она обняла родителей, в этот момент особенно остро чувствуя, как ей не хватало их тепла эти четыре месяца... и вспомнив, как его не хватало весь прошлый год.

Она прилетела в Мельбурн через несколько дней после битвы за Хогвартс. Как только нашла родителей, сразу вернула им память и уже по дороге домой рассказала обо всём, что с ней произошло за этот год. Само собой, она пропускала в своём повествовании такие тяжёлые моменты, как пытка Круциатусом в Малфой-мэноре или смерть учеников на её глазах, но в остальном говорила правду. Ей было необходимо выговориться, излить душу, и лучших собеседников (не считая Гарри и Рона, которые уже давно понимали её без слов) ей тогда было не найти. Родители никогда не лезли в её личную жизнь, которая, в общем-то, была им почти недоступна с её одиннадцатилетия и, соответственно, поступления в Хогвартс, но тот разговор в самолёте рейсом Мельбурн-Лондон дал понять мистеру и миссис Грейнджер, что дочь всецело им доверяет и порой нуждается в их поддержке так же сильно, как и в детстве.

Они знали о многолетней переписке Гермионы с Виктором, равно как и о тесной дружбе с Гарри и Роном, но никогда не задавали ей вопросов касаемо романтических отношений. Они были лично знакомы с её лучшими друзьями и, разумеется, очень тепло к ним относились – шутка ли, их дочь дружила с этими мальчишками уже семь лет, а последний год и вовсе бродила с ними по лесам, а они не только не обидели её, но и в любую секунду готовы были защитить, пожертвовав собой.

Поэтому Гермиону немного удивил мамин вопрос о том, с кем она ходила на бал, но тема была уже закрыта, и она наконец отвлеклась от мыслей, предаваясь наслаждению от осознания того факта, что она дома. Здесь было тепло и уютно, в камине потрескивал огонь, из чашки вился аромат земляничного чая, а рядом с ней были самые родные люди.

Боже, как хорошо! Только Тео не хватает.

Опять «Тео»? Кошмар какой.

Интересно, где он сейчас?.. Упрямый слизеринец, ведь так и не сказал, куда отправится после вокзала.

Гермиона взглянула в окно – на улице начинался самый настоящий снежный буран. В голове мелькнула тревожная мысль: а вдруг он не нашёл себе пристанища?

Хотя о чём это я? Уж деньги у него точно есть. Наверное, не пропадёт.

Она и не догадывалась, насколько была права.

====== Глава 19 ======

Упрекая в излишнем любопытстве Гермиону, Тео должен был признать, что и сам в этом плане ни на йоту не отставал от неё. Поэтому, едва трансгрессировав с вокзала на шумную лондонскую улицу, он свернул в первый попавшийся укромный проулок за одним из высоких магловских бизнес-центров и оттуда уже перенёсся в уилтширский лес – своеобразную границу между поместьем Ноттов, Дорсетом, и Малфой-мэнором.

Поместьем Ноттов? Не будь наивным дураком, оно уже полгода как не твоё.

Он поморщился, как никогда чувствуя своё унизительное положение бездомного бродяги, но, упрямо тряхнув головой, нашёл давно знакомую заснеженную тропинку и направился в сторону величественного здания, виднеющегося вдалеке.

Он бы не покинул Хогвартс, ставший ему теперь единственным настоящим домом, но любопытство всё же взяло верх. Он слишком сильно хотел посмотреть на особняк, в котором родился и вырос, обладателем которого стал и который теперь не принадлежал ему; хотел так сильно, что не то что не поехал до Уилтшира на автобусе, а трансгрессировал с Кингс-Кросс прямо на оживлённую улицу, рискуя быть замеченным маглами.

Да конечно, «рискуя»... Маглы, эти глупые существа готовы закрыть глаза на очевидное волшебство; готовы скорее признать себя психами, чем поверить в магию.

Чёрт, но ведь рождаются же волшебники в семьях маглов!

И волшебницы. И какие волшебницы.

Тео плотоядно ухмыльнулся, даже не пытаясь отогнать мысли о Гермионе, вмиг заполонившие всё его сознание. Само собой, он оставил Хогвартс на Рождество не только из любопытства. Просто без Гермионы его пребывание в школе не имело смысла.

Проклятье. Эта несносная гриффиндорка стала слишком нужна мне. И самое смешное – я не хочу ничего менять. Главное, чтобы она пока не догадывалась о том, как сильно я её... Ладно, проехали.

Он знал, что будет время от времени наведываться в Сити и проверять, всё ли с ней в порядке; к сожалению или к счастью для Гермионы он знал, где она живёт, и, разумеется, не мог оставить её без наблюдения.

Между деревьями появился просвет, и через минуту Тео вышел из леса, очутившись шагах в тридцати от центральных ворот особняка. Увиденное заставило его на несколько мгновений неподвижно застыть.

Дом остался точно таким же, каким Тео покинул его летом, после вынесенного Визенгамотом постановления о конфискации. Монументальные стены из серого мрамора казались неприступными, шпили четырёх башен уходили своими кончиками в плотную завесу туч, а чёрные глазницы окон пугали своей безжизненной пустотой.

Тео сглотнул застрявший в горле ком. Его снова переполняло чувство ненависти: ко всем этим чёртовым законам, действующим так несправедливо, к отцу, который так легко и, казалось, совершенно бездумно вступил в ряды Пожирателей смерти, эту секту, члены которой уничтожали всех и вся на своём пути, и, конечно же, к себе – за то, что не сумел спасти родителей от разрушительного и непреодолимого влияния главного убийцы.

Скоро я доберусь до этого урода. Скоро.

Но как бы Тео ни злился, даже в эту секунду он был предельно собран. И, держа палочку наготове, сделал осторожный шаг вперёд.

Министерские наверняка тут постарались. Это же их конёк – разбирать мелкие дела вроде возведения миллиарда защитных чар вокруг заброшенного дома, в то время как в Отделе тайн до сих пор живёт тварь, из-за которой...

Сука. Убью.

Он быстро и бесшумно спустился с холма и вышел на едва различимую под покровом снега дорогу. Главные ворота, ведущие во внутренний двор, были совсем близко, но не успел Тео сделать ещё шаг, как вдруг наткнулся на невидимую стену.

Однако эта преграда разожгла в нём лишь ещё больший интерес.

– А ну-ка посмотрим, что вы тут наколдовали, – ухмыльнулся он.

В прошлом году, когда над магическим миром властвовал Волан-де-Морт, дом Ноттов тоже был окружён защитой, основательной и беспощадной, уничтожающей любого «лишнего», кто осмелился бы её обойти. Попасть в дом могли только Пожиратели смерти и те, кто придерживался их идеологии. В отличие от Малфой-мэнора, который служил Тёмному лорду своеобразным штабом, здесь не нужно было протягивать руку с выклейменной на предплечье меткой. Здесь было необходимо на самом деле следовать идеям Волан-де-Морта и считать их единственно правильными.

Тео не считал их правильными. Более того, он всем своим существом отвергал их. Но и притворяться он не мог: не было ни одного шанса обмануть этого чёртового легилимента, который вмиг бы его рассекретил. Поэтому оставалось одно – убедить себя в том, что убийство маглов, пытки и издевательства над маглорождёнными, возведение в культ чистой крови и повсеместное распространение Тёмной магии и есть главная цель его жизни.

– Приори Инкантатем!

Тео взмахнул палочкой, пробуя это бесхитростное заклинание, показывающее все последние применённые чары, и оно, как ни странно, сработало.

Да уж, фантазии у работников Министерства как не было, так и нет.

Может, всё изменится, когда великий Поттер наконец вступит в должность?

Смешно.

Кстати, а где собирается работать Грейнджер? Надеюсь, не в Бюро магического законодательства. Там, по-моему, собрались одни тупоголовые сквибы.

Тео применил ещё парочку несложных разрушающих заклинаний, которые на этот раз не подействовали, но ему почему-то доставляло особое удовольствие тянуть время. Спешить было некуда, хотя очень хотелось всего и сразу: сию же секунду пробраться в Отдел тайн, убить этого гада, потом выкрасть Грейнджер из-под носа у родителей и утащить так далеко, где их бы не нашёл даже всевидящий глаз почившего с миром Аластора Грюма.

Но Тео не мог попасть в глубины Министерства без Грейнджер. Это и злило, и радовало его – с одной стороны, неправильно было само по себе уже то, что он зависел от девушки, да ещё и от гриффиндорки, но, с другой, совместная вылазка в Отдел тайн была отличной возможностью покончить с Волан-де-Мортом и стать для Гермионы тем самым единственным героем, который ей нужен.