Текст книги "Разбуди меня (СИ)"

Автор книги: Zetta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц)

Заметно преобразившийся с майской битвы Большой зал был полон людей. Столы, как и раньше, были накрыты к пиру, и Гермиона вдруг поняла, что сильно проголодалась. Невилл уже разместил всех ребят за столом Гриффиндора, а первокурсники скучковались перед возвышением для преподавателей. За небольшой трибуной, увенчанной бронзовой совой, стояла профессор Макгонагалл со свитком пергамента в руках. Гермиона кивнула ей в знак приветствия и не могла не отметить в глазах директрисы скрытую за привычной строгостью радость.

– Добро пожаловать в школу чародейства и волшебства Хогвартс! – Сказала Макгонагалл звучным, усиленным магией голосом, когда все угомонились. – Я и весь преподавательский состав рады приветствовать вас здесь, в этом месте, отмеченном печатью великой битвы, которая состоялась в ночь с первого на второе мая. Именно здесь, в этом самом помещении, Гарри Поттер сражался с повелителем тьмы, Волан-де-Мортом, и победил его.

Её голос утонул в грохоте аплодисментов, ликующих возгласов и криков «ура!». Гермиона обвела взглядом Большой зал: кто-то обнимал соседа, кто-то торжественно поднимал стакан с тыквенным соком, а когтевранцы Терри Бут и Майкл Корнер даже подкинули в воздух свои волшебные палочки, которые у них быстро конфисковал Энтони Голдстейн. Девушка повернулась в другую сторону, оглядывая веселящийся народ, и невольно задержала взгляд на столе Слизерина, где лишь несколько человек радовались вместе с остальными: Дафна, Блейз, несколько ребят со средних курсов... Малфой тоже не выглядел расстроенным, и у Гермионы появились сомнения: а может, он на самом деле был на их стороне? Ведь факты лишь подтверждают это. Он не выдал их в поместье и пытался освободить её из рук Беллатрисы, не дал Крэббу убить их в Выручай-комнате, да и, по словам Джинни, много раз спасал членов ОД от патруля.

«Человек не может вот так взять и измениться», – говорила какая-то часть её разума, опираясь на элементарную логику.

«Может, если дать ему шанс», – спорила другая.

Гермиона тряхнула головой и снова вгляделась в лица слизеринцев. Среди них точно не было Гойла и Паркинсон, зато какого-то Мерлина явилась Булстроуд. Не было ещё кого-то, Гермиона никак не могла вспомнить, кого. Пьюси здесь, игроки квиддичной сборной – Монтегю с Харпером и Вэйси – тоже, из девчонок все на месте, даже эта выскочка Трейси Дэвис...

Ах, точно! Теодор Нотт, сын Пожирателя смерти, одного из самых преданных последователей Волан-де-Морта. Чёрные как смоль волосы и такая же чёрная душонка. Джинни много рассказывала об этом мерзавце! Как он любил пытать и истязать всех, кого вверяли ему Кэрроу. Что ж, неудивительно, что он не посмел сюда явиться...

Гермиона мрачно усмехнулась, собираясь шепнуть сидящей рядом Джинни пару слов, но Филч уже принёс табурет и потрёпанную, но от этого не менее разговорчивую Распределяющую шляпу, и Гермиона с интересом взглянула на Макгонагалл, которой впервые предстояло руководить распределением с директорской трибуны.

– Итак, начнём, – сказала та, разворачивая список. – Беннет, Сэмюэл!

К табурету медленно, явно волнуясь, подошёл мальчик, тот самый, что несколько минут назад восхищался огромными дверьми в Большой зал. Шляпа что-то тихо ему сказала, и Сэмюэл согласно закивал.

– Пуффендуй! – выкрикнула Шляпа, и стол справа от Гермионы взорвался приветственными криками, а Макгонагалл уже вызвала следующего.

Распределение прошло довольно быстро, и можно было приступать к пиру.

Гермиона с удовольствием уплетала пудинг, когда к ней подсела Парвати. Сёстры Патил, будучи первыми красавицами Хогвартса, за это лето заметно повзрослели, став ещё привлекательнее, а Парвати ещё и подстриглась.

– Классно, тебе очень идёт! – оценила Гермиона, поворачиваясь к Парвати. – Как у тебя дела? Как лето? Мы с Падмой толком не успели поговорить на собрании, а потом нужно было помогать первокурсникам.

Парвати с пониманием кивнула.

– Дела отлично, как и каникулы! Мы с Лавандой ездили в тур по Европе – посетили Германию, Бельгию, Францию... Ты же была во Франции?

– Была, – Гермиона слушала её с явным интересом. – Там здорово! Но дома всё равно лучше.

– Это точно. Когда я сдам экзамены, то постараюсь устроиться на пятый уровень Министерства, в Отдел международного магического сотрудничества. Может быть, буду ездить в командировки. Всё-таки интересно повидать мир.

– Да, ты права, – Гермиона взяла стакан с соком, но вдруг поставила его обратно: – Подожди, а Падма разве не с тобой? Вы же не разлей вода.

– Ну... у Падмы другие планы, – уклончиво ответила Парвати. – Она останется в школе ещё на год.

Не успела Гермиона обдумать слова Парвати, как от размышлений её оторвал новый призыв Макгонагалл:

– Дорогие ученики! Я думаю, вы уже утолили первый голод, и мы можем разъяснить некоторые организационные моменты. Что касается деканов факультетов, всё остаётся по-прежнему. Профессора Стебль, Флитвик, Слизнорт и я возглавляют ваши факультеты. Да-да, мистер Финниган, а вы думали, я не смогу совмещать две должности? Далее, по поводу экзаменов. Всем семикурсникам, обучавшимся в прошлом году, предоставляется возможность за три с половиной месяца повторить пройденное и сдать экзамены ЖАБА, которые начнутся седьмого декабря. Те, кто по известным всем нам причинам пропустил прошлый учебный год, зачисляются на тот курс, программу которого они не прошли. Я всем рассылала письма и от всех присутствующих получила ответы. Но если вдруг кто-то из вас поменял своё решение, подойдите ко мне после пира и сообщите, – тут она сделала паузу, обводя взглядом столы. – Кроме того, у меня есть два человека, у которых достаточно веские и обоснованные причины для того, чтобы пройти программу седьмого курса повторно. Их я попрошу зайти в мой кабинет в восемь часов.

Гермиона оглянулась. Все вели себя как и прежде, никто не выражал ни малейшего волнения, лишь некоторые ребята недоумённо шептались между собой, очевидно, гадая, про кого говорила Макгонагалл и чем уж эти двое так особенны.

Гриффиндорка снова перевела взгляд на директрису.

– И, наконец, я рада представить вам ваших новых преподавателей, – торжественно объявила та. – Не буду создавать интригу, ведь вас наверняка больше всего интересует должность преподавателя защиты от Тёмных искусств. Мы всем составом посоветовались с Альбусом Дамблдором и Северусом Снеггом (как вы помните, портреты директоров Хогвартса продолжают жить, несмотря на печальную кончину тех, кто на них изображён), а также друг с другом, и пришли к выводу, что пора вдохнуть в этот предмет новые силы и сделать его более привлекательным для вас. Волан-де-Морт побеждён, но это не значит, что Тёмные силы стёрты с лица земли. Они дремлют, дожидаясь своего часа, и потому ни в коем случае нельзя недооценивать важность этого предмета, – она оглянулась и махнула рукой, словно звала кого-то. В ту же минуту к преподавательскому столу вышел коренастый молодой человек в костюме и быстро окинул зал пристальным взглядом. Когда он нашёл Гермиону, в его чёрных глазах промелькнула неподдельная радость. Сердце девушки ухнуло куда-то вниз, и голос Макгонагалл зазвучал словно фоном: – Ваш новый преподаватель защиты от Тёмных искусств, выпускник школы магии и волшебства Дурмстранг, по совместительству действующий ловец болгарской сборной по квиддичу, Виктор Крам!

====== Глава 2 ======

Гермиона просто не могла поверить своим глазам. Даже когда пир закончился, она сидела на скамье, не в силах тронуться с места.

Виктор здесь. Виктор, который всё лето писал мне, обещая скорую встречу, здесь, и будет рядом целый год. О, Мерлин! Он так смотрел на меня, словно... Ох, ну почему я так волнуюсь?

Из оцепенения её вывела Джинни, тоже удивлённо рассматривающая Крама:

– В Хогвартс пригласили выпускника Дурмстранга, подумать только!

– Да ещё и такого молодого, – добавила сидящая рядом с ней Астория.

– Ну, Локонс тоже был не старый, – подмигнула Лаванда, сидящая напротив них. Гермиона выдавила некое подобие улыбки, вспомнив, как вздыхала на втором курсе по псевдогерою Локонсу и чем всё это закончилось. Нет, она точно не пойдёт работать в больницу святого Мунго.

Перед выходом из Большого зала, наконец собрав всех первокурсников и расставив их по парам, Гермиона оглянулась и ещё раз бросила беглый взгляд на преподавательский стол, но Виктора там уже не было. Разговоры встающих из-за столов учеников, скрип скамеек, шелест мантий и прочие звуки сливались в один общий монотонный гомон, как будто где-то под потолком зала жужжал пчелиный рой. От этого звука Гермиона вдруг почувствовала накопившуюся за день усталость и, остановив первогодок у самых дверей, стала искать глазами Невилла, чтобы пойти в гостиную всем вместе.

Найти его было не трудно: он был совсем недалеко и пытался унять двух мальчишек-второкурсников у ближнего края гриффиндорского стола, громко спорящих, чья очередь угадывать вкус очередной конфетки «Берти Боттс» из большого цветного пакета, которым мальчики, очевидно, обзавелись ещё в поезде.

– Ребята, ну-ка быстро прекратили и марш в общий строй! – с напускной грозностью приказал Невилл. – Вам давно пора в спальни.

– Мы уже не маленькие! – смело возразили те. – Разве старосты не первокурсникам должны уделять внимание прежде всего?

Гермиона подошла к ним.

– Мы должны уделять внимание всем курсам без исключения, а особенно – таким буйным ребятишкам, – сказала она, забирая с помощью палочки пакет с «Берти Боттс» из рук мальчиков и передавая его коллеге. – Спокойно дойдёте до спален, и там Невилл отдаст вам конфеты.

– Спасибо, – так же устало улыбнулся Невилл. Это был его первый день на должности старосты, и к вечеру груз ответственности, лежащий на его плечах, сделал своё дело. – Всё, пойдёмте. Так, ребятня! Не ломать строй и идти строго за мной. Гермиона, ты замыкающая.

И они всей процессией двинулись в вестибюль.

Падма спустилась из Когтевранской башни на пятый этаж и посмотрела на маленькие наручные часики. Без десяти восемь. Что ж, лучше немного подождать, чем опаздывать.

Она прошла по коридору мимо статуи Бориса Бестолкового, которая чудом осталась цела, мимо двери в ванную старост и свернула в последний коридор перед горгульей, закрывавшей проход в кабинет директора.

Возле окна, опершись о подоконник, стоял Малфой. Падма замедлила шаг, но он уже повернулся в её сторону и еле заметно кивнул.

– Так вот кто второй, – сказал он, когда Падма подошла. – Я так и думал, что это кто-то из Когтеврана.

– А я вот никак не думала, что вторым будет слизеринец, – честно призналась она. – И что же толкнуло тебя на этот выбор?

– Сложно сказать, – Малфой пожал плечами. – Всё вместе. Последний год я много думал о том, кем хочу стать в жизни, по ночам читал много литературы из Запретной секции про Отдел тайн. Днём читать особо было некогда.

– Да, я помню, ты пытался одновременно сохранять нейтральные отношения и с Кэрроу, и с Отрядом Дамблдора, – кивнула Падма, тоже прислоняясь к подоконнику. – Кстати, спасибо тебе ещё раз. Никогда не забуду, как ты спас нас от наказания.

– Перестань, – отмахнулся Малфой.

– Нет, Драко, я серьёзно. На собрании старост была не самая подходящая для благодарностей ситуация, да и Гермиона не давала слова вставить.

Он лишь усмехнулся без всякой злобы и вернулся к теме:

– А ты почему выбрала эту профессию?

– Бродерик Боуд, известный невыразимец, был хорошим знакомым нашей семьи, и я знала, кем он работает, но, разумеется, ничего конкретного он не рассказывал. Меня с детства привлекала эта профессия, и вот сейчас наконец я подберусь к разгадке тайны.

– Боуд, – со странным выражением лица повторил Малфой, словно это были мысли вслух. – Будет удивительно, если меня и вправду возьмут в Отдел тайн после всего... но попытаться стоит.

– Конечно стоит, мистер Малфой, – раздался голос Макгонагалл; шурша полами мантии, она вышла из-за поворота с целой стопкой пергаментов в руках. Драко сразу взял у неё больше половины, и она сухо, но учтиво кивнула ему. – Сахарные перья, – сказала она горгулье, и та отпрыгнула в сторону, открывая проход на винтовую лестницу. – Что ж, проходите.

Последний раз Падма была в кабинете директора примерно год назад, и тогда ей пришлось вместе с Парвати и Асторией выслушивать от Снегга выговор по поводу их четырёхнедельного опоздания в школу. Как раз именно тогда Снегг передал девушек Амикусу Кэрроу, который, в свою очередь, был занят практикованием заклятия Круциатус на пуффендуйцах и перепоручил бедных наказуемых Нотту и Малфою. Слизеринцы связали девушек, и едва Нотт собирался произнести Непростительное заклятие, едва Падма подумала, что сейчас ей предстоит испытать адскую боль, как вдруг Малфой совершенно неожиданно обезоружил своего однокурсника, выключив его на то необходимое время, чтобы пленницы могли спастись... А после этого, похоже, ещё и стёр тому память – встречая Нотта, самого жестокого и безжалостного исполнителя наказаний, в коридорах школы, Падма поначалу была готова сквозь землю провалиться от страха, но вскоре поняла, что он ничего не помнит.

Почему Малфой тогда так поступил? Об ответе на этот вопрос она догадывалась весь учебный год, но её догадка подтвердилась только в день битвы за Хогвартс.

– Присаживайтесь, – Макгонагалл указала ученикам на кресла напротив широкого резного стола, и, пока она раскладывала пергаменты по стопкам и убирала их в ящики стола, Падма внимательно осмотрелась.

Кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручёными ножками, на которых помещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. Слева и справа в кабинете стояли массивные книжные шкафы, на полках которых теснились магические фолианты и рукописи, составлявшие личную библиотеку Дамблдора и доставшиеся Макгонагалл «по наследству». Также на одной из средних полок Падма увидела неглубокую каменную чашу с вырезанными на ободке рунами. Омут памяти. Она встречала в учебниках описание этого предмета для хранения воспоминаний, но вот так, вживую, видела его впервые.

В целом, интерьер кабинета был другим, нежели при Снегге, портрет которого, самый большой, висел прямо за спиной Макгонагалл. Рядом с ним, чуть поменьше, помещался портрет Дамблдора, и бывший директор благосклонно кивнул Падме и Малфою, будто поощряя их выбор – девушка была уверена, что уж кому-кому, а Дамблдору точно известна цель их визита. Снегг тоже смотрел на присутствующих с одобрением, а на Малфоя даже с какой-то еле уловимой надеждой. Падма заправила выбившуюся из косички прядь за ухо и взглянула на Макгонагалл, которая закончила разбирать бумаги и наконец села напротив них, выпрямив спину и положив руки на стол.

– Значит, мистер Малфой и мисс Патил, – сказала она ровным голосом, глядя на ребят по очереди. – Раз уж у нас такой конфиденциальный разговор, давайте без этих формальностей. Итак, Драко и Падма, – она выдержала паузу, во время которой когтевранка с волнением сглотнула, – как я поняла, вы оба желаете остаться в Хогвартсе ещё на один год и пройти усложнённую программу седьмого курса для того, чтобы сдать экзамены ЖАБА высшего уровня и стать работниками самого секретного подразделения Министерства Магии, а именно – Отдела тайн. Из содержания ваших писем я извлекла достаточно информации; в отношении вас, Падма, у меня не возникло никаких сомнений, и я сразу решила допустить вас к этому спецкурсу.

– Спасибо, профессор, – ответила та, еле скрывая радость.

– Позже поблагодарите, – скупо улыбнулась Макгонагалл уголком рта. – Что же касается вас, Драко, тут были некоторые загвоздки, о причине которых вы, я так думаю, догадываетесь.

– Разумеется, профессор.

– Весь прошлый год я наблюдала за вами по настоянию Альбуса, – директриса с уважением кивнула на портрет Дамблдора: тот взглянул на Малфоя из-под своих очков-половинок, – и должна признать, что вы меня в приятном смысле удивили. Я была прекрасно осведомлена о деятельности Кэрроу, об этих ночных патрулях и жестоких наказаниях учеников. Да, да, не удивляйтесь, я знала о многом, правда, мало что могла сделать в тех условиях. Но, слава Мерлину, нашлись такие люди как вы. Насколько мне известно, вы не раз выручали невинно осуждённых, помогали членам Отряда Дамблдора и даже спасли тех первокурсников-полукровок из подземного склепа, куда приковали их Кэрроу и ваши однокурсники.

– Я был не один, профессор, – возразил Малфой. – Блейз Забини тоже заслуживает...

– Насчёт мистера Забини я в курсе, – мягко прервала его Макгонагалл. – Но сейчас мы говорим о вас, потому что именно вы хотите стать невыразимцем. Драко, я более чем уверена, что в плане обучения и практики у вас проблем не возникнет. Кстати, чья сейчас у вас палочка?

– Моя. Поттер отдал мне мою, из боярышника.

– Отлично. А у вас, Падма?

– Та же самая, что была с первого курса.

– Из чего она?

– Вишнёвое дерево и сердечная жила дракона.

– Она хорошо вас слушается? – Макгонагалл дождалась утвердительного ответа и продолжила: – Сами понимаете, вы будете обучаться более сложной и усовершенствованной магии, чем знали до этого момента, поэтому вы должны, образно говоря, сродниться со своими палочками, словно они – продолжение вас. И тут необходимо полное подчинение вашего оружия вам самим. Потому что всё-таки не палочка вершит магию, а сам волшебник. Значит, с этим всё в порядке?

– Да, профессор, – откликнулись оба. Макгонагалл встала из-за стола и обратилась к портретам Снегга и Дамблдора:

– Альбус, Северус, вы сами всё слышали. Ваше решение осталось неизменным?

– Да, Минерва, – без колебаний ответил Дамблдор. – В мисс Патил я всегда видел сильную волшебницу, и этот выбор представляет для неё отличную возможность максимально раскрыть свой потенциал. Что касается мистера Малфоя, я считаю, что нужно дать ему шанс.

– Согласен, – уверенно добавил с другого портрета Снегг. – Выбор этих молодых людей сделан осознанно, они уже достаточно взрослые, чтобы понимать всю ответственность. Я знаю магические способности мисс Патил и, думаю, она прекрасно себя раскроет в профессии невыразимца. А мистеру Малфою действительно нужно дать шанс, тем более, он сам хочет пойти по этой дороге. Знаете, Минерва, порой жизнь вообще не даёт ни одного шанса.

– Я поняла вас, – кивнула Макгонагалл и, повернувшись к ребятам, взмахнула волшебной палочкой над чистым листком пергамента. Потом проделала то же самое с другим и по воздуху переправила листы Падме и Малфою.

– Ознакомьтесь, пожалуйста. Это ваше индивидуальное расписание. С остальными семикурсниками вы будете посещать только защиту от Тёмных искусств; поскольку то, что, с позволения сказать, «преподавалось» вам в прошлом году, сложно назвать защитой. Кроме этого, профессор Слизнорт и я проведём для вас дополнительные курсы по зельеварению и трансфигурации. Далее, посмотрите на вторник. Этот день вы полностью проводите с профессором Флитвиком. Он будет обучать вас Дезиллюминационному и прочим заклинаниям высшего уровня, совершенствующим ваши магические способности и навыки. Всю осень у вас будут лишь четыре предмета, чтобы вы смогли как следует подготовиться к основному экзамену ЖАБА. Однако, примерно с середины октября уже добавятся новые предметы. Мы пригласим преподавателей из Министерства, чтобы обучить вас окклюменции, легилименции и усложнённой трансгрессии. Но учтите, – Макгонагалл едва заметно улыбнулась, но глаза оставались серьёзными, – декабрьские экзамены вы должны сдать блестяще. Далеко не каждый год во всей школе находится хотя бы один семикурсник, желающий пойти работать в Отдел тайн, и для меня стало приятной неожиданностью, что на этот раз вас целых двое. Но номинальное отсутствие конкуренции на место невыразимца не должно вас успокаивать: на эту должность берут только лучших из лучших.

– Ясно, – сказал Малфой, готовый уже подняться с места.

Падма сидела в глубокой задумчивости.

– У вас есть ко мне вопросы? – спросила директриса.

– Пока нет, профессор, – отозвалась она, выходя из оцепенения.

– Тогда всего доброго и до завтра. В десять часов у вас спецкурс зельеварения. Спокойной ночи.

– Спасибо, профессор! Доброй ночи.

Малфой пропустил Падму вперёд, на винтовую лестницу, а когда они миновали горгулью и вышли в коридор, спросил:

– Не передумала?

Падма тряхнула головой.

– Нет, конечно! Просто... слишком много информации за один вечер. Но, думаю, я втянусь.

– Если нас возьмут туда, то придётся работать вместе, бок о бок, каждый день.

– А что в этом такого? – насторожилась когтевранка. Малфой лишь пожал плечами, ожидая, пока она догадается сама.

Падма сощурилась.

– Если ты имеешь в виду, что мне будет зазорно работать с бывшим Пожирателем смерти, то ты ошибаешься, – она заметила, как в его глазах мелькнуло неподдельное удивление, и добавила: – Драко, я верю в то, что люди могут измениться в лучшую сторону. И ты тому подтверждение.

Они дошли до лестницы, как до развилки: ей нужно было наверх, в башню Когтеврана, ему – вниз, в подземелья.

– Спасибо, Падма, – Малфой протянул ей руку, словно на прощание. – Надеюсь, сработаемся.

– Даю девяносто девять процентов вероятности, – улыбнулась она, пожимая его бледную прохладную ладонь. – Ну, до встречи у Слизнорта.

Гермиона долго не могла уснуть.

Лунный свет струился в окно, и спальня девушек была озарена призрачным мерцанием. Здесь было так тепло, так... по-домашнему, что ли. Как же она соскучилась по этой своей кровати за тёмно-красным пологом, по маленькому столику, на котором никогда не умещались все её учебники, по мягкому ковру, на который так приятно было опускать босые ноги пасмурным осенним утром.

Было тихо, только Парвати с Лавандой шептались, думая, что их не слышно, но Гермиона то и дело улавливала в их разговоре имя Виктор и начинала невольно прислушиваться. Удивительно, но её даже пару раз кольнуло что-то похожее на ревность.

Девушка перевернулась на спину и посмотрела в потолок.

Нет, нет, мы с ним всего лишь старые добрые друзья... Но, может, я ревную как к другу? В год Турнира среди всех учеников Хогвартса он общался только со мной... ну, и с Гарри при случае. А теперь вокруг него столько девушек, и все им интересуются, ведь он повзрослел и стал ещё более знаменитым.

Завтра будет защита от Тёмных искусств. С ним. Боже мой, мне что, придётся называть его «профессор Крам»? А он будет называть меня «мисс Грейнджер»? И это после трёх лет переписки! Обхохочешься!

Гермиона убрала с лица растрепавшиеся волосы, улыбаясь в темноте. Парвати и Лаванда наконец притихли. Элоиза и вовсе давно спала.

Нужно завтра встать пораньше и привести себя в порядок. Мерлин, неужели нам больше ничего не угрожает? И не нужно ни тренироваться с ОД, ни искать крестражи, ни даже делать домашние задания в трёхкратном объёме. Теперь, без Гарри и Рона, у меня, похоже, появится куча свободного времени... Так непривычно! Пора, наверное, обратить внимание на свою внешность. Не для Рона, как раньше, не для Виктора, а для себя.

Когда Гермиона вошла в класс защиты от Тёмных искусств, там царила непривычная для перемены тишина. Слизеринцы занимались каждый своим делом, держась так, словно гриффиндорцев тут и вовсе не было. Только Дафна и Блейз потихоньку перешёптывались с Симусом и Невиллом через проход между партами, не забывая при этом то и дело поглядывать на дверь, почти не заметную за массивным преподавательским столом.

Гермиона, здороваясь со всеми, искала глазами свободное место в этом переполненном людьми классе. С одной из первых парт приподнялся Дин и махнул ей рукой. Гермиона поспешила к нему.

– Здорово выглядишь! – сказал Дин, помогая ей разложить перья и учебники.

– Спасибо, – Гермиона чуть смутилась. Стоило только побольше заняться собой, и люди тут же начали замечать. – Ты для меня что ли место приберёг?

– Ну, можно и так сказать, – Дин широко улыбнулся. – Мы с тобой одни из немногих, кто останется после ЖАБА, так что можем весь год сидеть вместе.

– Я только за, – Гермиона поправила невидимку в густых волосах и обернулась, ища глазами Джинни. Та о чём-то болтала с Найджелом, бросая через плечо не самые добрые взгляды на спины Харпера и Монтегю. Потом окликнула кого-то: это Астория влетела в класс, на ходу доставая из сумки листы пергамента. Через несколько секунд в кабинет вошёл Малфой и закрыл за собой дверь.

– Оооох... – раздалось со стороны парты Лаванды и Парвати, но эти вздохи перекрыл звонок на урок.

Тем не менее, Гермиона быстро повернулась обратно.

Она видела своё отражение в его чёрных глазах всего долю секунды, и он быстро перевёл взгляд на Дина и дальше, на остальных учеников.

– Доброе утро всем! – поприветствовал их Виктор почти на идеальном английском. – Профессор Макгонагалл вчера представила меня вам, но хочу сразу внести некоторые коррективы: я старше вас всего на три-четыре года, и потому обращение «профессор Крам» будет несколько неуместно. Я был бы рад, если бы вы называли меня просто по имени. Не против?

Все закивали, кто-то даже присвистнул. Но чётче всего Гермиона слышала, как Дин справа от неё удивлённо выпалил «Неплохое начало!».

– И ещё, старосты, – продолжал Крам, – будьте добры, составьте мне списки. Надеюсь, к концу этой недели я буду знать всех вас по именам.

Гермиона достала листок пергамента и с помощью волшебной палочки принялась выводить на нём имена своих сокурсников. Потом распределила их в алфавитном порядке и по воздуху перенесла пергамент прямо на стол Виктора. Вслед за этим листком туда прилетел второй, где имён было чуть ли не в два раза меньше.

– Спасибо, мисс... – Виктор на секунду замолчал, – Гермиона, Дафна, спасибо.

Гермиона вновь почувствовала на себе его взгляд, но теперь встретила его смело. Да, она была рада его видеть и, конечно, испытывала некоторое волнение...

Это просто дружеская симпатия. Или нет?

– За ближайший месяц мы с вами должны повторить все основные аспекты защиты от Тёмных искусств. Это дементоры, вампиры, оборотни, боггарты, ну и конечно же запрещённые заклятия. Всё это, разве что за исключением боггартов, мы повторим лишь в теории.

– Жаль, а я думал, вы привезёте с собой парочку восточноевропейских вампиров, – съехидничал кто-то. Гермиона обернулась и разглядела в третьем ряду Эдриана Пьюси. – Ну, или хотя бы какого-нибудь преподавателя из Дурмстранга. Ведь ваш предмет включает также защиту от тёмных магов, не так ли?

Крам учтиво и терпеливо выслушал слизеринца, не перебивая и даже не изменившись в лице. Когда Пьюси закончил, он едва заметно улыбнулся и обратился ко всем:

– Насколько я понимаю, моё происхождение и сертификат об образовании волнуют не только одного мистера... вы не представились.

– Пьюси, – холодно бросил тот.

– Так вот, я думаю, что необходимо сразу расставить все точки над i. Дурмстранг – школа, специализирующаяся на изучении Тёмных искусств с целью борьбы с ними, а не пропагандирующая их. Чувствуете разницу?

– Ну допустим, – протянул Пьюси.

– Эдриан! – не выдержала Дафна, одёргивая его.

– Я бы попросил вас не перебивать, Эдриан, – слова Крама звучали спокойно, но в них таилась какая-то скрытая угроза. – Если я не привык к слову «профессор», это не значит, что вам здесь можно вести себя по-хамски. Я вынужден снять со Слизерина десять очков. Что касается Дурмстранга, у кого-то ещё есть ко мне вопросы?

– Да!

Рука Гермионы взметнулась вверх, и кто-то из слизеринок захихикал – кажется, Булстроуд.

Виктор резко повернулся, готовый к новым каверзным подколам, но, увидев перед собой Гермиону, сразу как-то просветлел.

– Виктор, ты... – она осеклась, немного колеблясь, но быстро поправилась: – Вы всегда отрицательно относились к Тёмным искусствам, но устроились на должность преподавателя именно этого предмета. Почему?

– Всё очень просто, Гермиона. Я хочу искоренять то, что должно быть искоренено.

– Виктор, – послышался с задних парт голос Джинни, – профессор Макгонагалл сказала, что вы действующий ловец болгарской сборной. Как вам удаётся совмещать?

Крам сдержанно усмехнулся.

– Это не так сложно. Тренироваться я могу и в Хогвартсе: у вас прекрасное квиддичное поле. Игры чемпионата проводятся не чаще двух раз в месяц, поэтому я буду успевать и там, и здесь.

– А вы не хотите поучаствовать в наших школьных матчах? – с надеждой спросил Симус. – Было бы здорово!

– И за какой же факультет мне играть? – прищурился Крам. – За сборную преподавателей против сборной школьников? Идея интересная, но вряд ли меня поддержат другие учителя.

Многие рассмеялись, кто-то уже начал фантазировать по поводу возможного матча, и обстановка в классе заметно разрядилась.

После урока Гермиона нарочно провозилась с вещами дольше, чем обычно. Когда последний человек покинул кабинет, она хотела обернуться к преподавательскому столу, но вдруг тёплая рука накрыла её ладонь, заставив Гермиону вздрогнуть.

– Теперь можем перейти на «ты», – улыбнулся Виктор.

– Ох, я так рада тебя видеть! – воскликнула Гермиона, крепко обнимая его, но не забывая при этом поглядывать на дверь: вдруг кто-то из учеников вернётся. – Подумать только: ты мой учитель!

– Я заметил твоё удивление вчера, на собрании в Большом зале. Сам не ожидал. У вас всегда было туго с преподавателями по защите?

– Честно говоря, да, – Гермиона застегнула набитую учебниками сумку. – А тебя не предупредили об этом?

– Сова принесла приглашение за неделю до начала учебного года. Макгонагалл очень меня просила, и я не мог отказать, тем более я располагаю временем, да и моих знаний, надеюсь, достаточно для того, чтобы вести этот предмет. Поэтому я здесь.

Гермиона радостно улыбнулась, рассматривая его, и тут же забыла об их беседе: за этот год Виктор ещё больше возмужал, окреп, посерьёзнел...

– Но... – встретив его ответный взгляд, она на мгновение потеряла ход мыслей. – Летом ты писал мне, что мы скоро увидимся, заранее не зная о предложении должности – значит, ты не Хогвартс имел в виду?

– Нет, я просто навестил бы тебя в какой-нибудь выходной, к примеру, в Хогсмиде. Но всё, что ни делается, к лучшему, так ведь у вас говорят? Мы сможем чаще видеться.

– Да, это здорово! – радостно согласилась Гермиона, но тут прозвенел звонок. – Ох, я же опоздаю на древние руны! Когда у нас следующее занятие?

Она закинула сумку на плечо, а Крам спокойно поднял с пола выпавшее из раскрытого кармана перо и подал ей.

– В четверг. Кстати, я ещё хотел пригласить тебя в «Три метлы» в первую субботу, когда можно будет пойти в Хогсмид.

– Но до этого ещё три недели... – растерялась она.

– Ну и что? – казалось, для Виктора всё ясно и просто. – Нормально поговорим, без этой спешки. К тому же, у тебя будет День рождения.