Текст книги "Разбуди меня (СИ)"

Автор книги: Zetta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 43 страниц)

Они зелёные. Тёмные, почти чёрные, но зелёные. Никогда в жизни не видела такого цвета глаз... Их оттенок совсем не такой, как у Гарри. Они такие необычные. Ну надо же, разглядела наконец! Только почему же в них столько злости? Мерлин!.. Нет, нет, нет! Разве я хочу, чтобы они смотрели на меня как-то иначе?

Конечно, хочу. Отчаянно хочу, чтобы в этих глазах появилась хотя бы слабая искорка тепла.

Голос Тео, по-прежнему ледяной, вывел её из задумчивости.

– На уроке у этого вашего полукровки Хагрида на пятом курсе. Фестралы.

Гермиону вдруг осенило: этих волшебных существ мог видеть только тот человек, который видел смерть, и на уроке таких было трое – Гарри, Невилл и Нотт.

– Ты увидел их... – сказала она вслух. Тео отпустил её и скрестил руки на груди, ожидая продолжения. Гермиона сглотнула ком в горле и с трудом выговорила: – Кто у тебя умер?

– Сначала мать, когда мне было четырнадцать...

– Мне жаль, – поспешно вставила она. Это была чистая правда.

– Ради Мерлина, не хватало ещё, чтобы меня жалела гриффиндорка! – процедил Тео сквозь зубы. – Этот тиран довёл её...

– Ты говоришь об отце?

Он поморщился.

– Я не считаю отцом человека, который всю свою жизнь посвятил служению Волан-де-Морту. Он превратил жизнь матери в ад, а меня все мои сознательные годы выращивал как достойную замену себе. Он с самого детства воспитывал меня как будущего Пожирателя смерти, заставляя изучать тёмную магию, чтить Волан-де-Морта со Слизерином и презирать маглов...

– ... и маглорождённых, – добавила Гермиона. – Я заметила.

Нотт лишь усмехнулся.

– Ты исключение в этом правиле, Грейнджер.

Её щёки вспыхнули обжигающим румянцем, она подняла на него глаза, и Тео прочёл в них привычную смесь: гнев, смятение и... о, да неужели радость?

Мм, солнышко, ты злишься на меня, ну конечно, ты как всегда злишься – я же сказал такое о твоих обожаемых маглах! Но ты польщена тем, что к тебе я отношусь иначе. Бедняжка, теперь не знаешь, куда деться. Какое всё-таки удовольствие – наблюдать за твоими метаниями! Лучше не придумаешь.

– Гермиона, всё в порядке?

Это были Дин, Симус и Невилл. Падма с Энтони вернулись раньше и стояли чуть поодаль, наблюдая за разговором Гермионы и Нотта, но не слыша их. Падма была рада ещё несколько минут побыть вне зоны влияния Нотта, но появление гриффиндорцев поставило на её игре в прятки жирную точку.

Дин издалека улыбнулся ей, подходя тем временем к Гермионе и настороженно поглядывая на Нотта, от которого можно было ожидать чего угодно. Но в данный момент тот был настроен нейтрально.

– Да, Дин, всё хорошо, – ответила Гермиона, делая шаг назад.

– Мы с мисс Грейнджер обсуждали эффективность курса «Скоромагии» для сквибов, – лениво добавил Тео, не сводя с неё глаз.

– Что ты мелешь?! – огрызнулся Симус.

– И к какому же выводу вы пришли? – перебил его Невилл.

– Что сквибы безнадёжны, – бросил Тео и, заметив Падму, обратился к гриффиндорцам, а главным образом – к Дину: – Мне пора заняться мисс Патил. Приятного вечера.

Они с Падмой ушли, а Дин, не сдержавшись, выругался ему вслед:

– Гад ползучий!

– Дин, ты же помнишь наш уговор? – Гермиона тронула его за руку. Она сама ещё пребывала в некотором нервном возбуждении, но постаралась собраться с мыслями. – Мы не будем даже смотреть в его сторону.

– Да, надо попробовать, – решительно сказал Дин, и как раз в этот момент оркестр заиграл одну из самых известных композиций Эннио Морриконе.

Зал словно по команде разбился на пары, и ребята последовали примеру остальных. Раньше им никогда не доводилось танцевать друг с другом, но с первых же шагов Гермиона поняла, что Дин – хороший танцор. Он легко вёл её в вальсе, не спотыкался и не сбивался с ритма. Гермиона даже рассмеялась.

– Я знаю: я не подарок, – улыбнулся Дин, по-своему расценив её смех, но при этом продолжая вести.

– Совсем наоборот! – Гермиона хотела махнуть рукой, но в данный момент руки были заняты. – Ты отлично танцуешь!

– Правда что ли? Ну спасибо! Жаль только, что не удастся продемонстрировать свои умения Падме.

Гермиона не удержалась и незаметно осмотрелась. Нотт и Падма были недалеко от них; ну, ещё бы, Нотту же необходимо держать гриффиндорцев в поле зрения! Танцевали они здорово, если не сказать профессионально, но даже с этого расстояния было заметно их полное безразличие друг к другу, будто между ними существовала невидимая стена.

Интересно, если бы сейчас на месте Падмы была я, он оставался бы таким отчуждённым?

Гермиона тряхнула головой, ругая себя за лишённые гордости и чувства собственного достоинства мысли. Какая, в конце концов, разница? Нотт невероятно упрям, он всё равно не отпустит Падму до конца бала, а, значит, место рядом с ним на сегодня занято.

Музыка продолжала играть, а Гермиона и Дин, кружась в вальсе, успевали тем временем болтать и смотреть, как танцуют другие. Симус с Лавандой отплясывали так лихо, что вокруг них образовалось кольцо из нескольких зрителей. Невилл с Ханной почти не уступали им, изображая нечто похожее на танго, а вновь появившиеся Гарри и Джинни не обращали внимания на ритм музыки и потихоньку топтались на месте, обняв друг друга.

– Дин, а ты слушаешь магловскую музыку? – спросила Гермиона, когда оркестр затих. Но уже через несколько секунд откуда-то сверху, будто из невидимых колонок, грянула другая мелодия, более ритмичная, и Дин с энтузиазмом пустился в пляс.

– А то! – крикнул он, уводя Гермиону в гущу танцующих. – Вот эту группу например!

– Это ведь «Бэкстрит Бойс»?

– О, ты тоже их знаешь?

– Конечно!

В окружившем их шуме разговаривать было почти невозможно, и ещё несколько песен подряд они просто наслаждались танцами и творящимся вокруг весельем.

Через некоторое время в углу зала появились столики с десертами и сливочным пивом. Сначала дюжина эльфов во главе с Дереком и Винки пытались разносить сладости на подносах, но после того, как на маленьких домовиков несколько раз чуть не наступили, было решено оставить всё на своих местах, чтобы любой желающий мог сам подойти и угоститься.

Магловские хиты сменялись волшебными, и когда заиграла одна из самых зажигательных песен группы «Ведуньи», Гермиона решила немного передохнуть. Оставив Дина лишь после того, как он пообещал, что ни разу даже не посмотрит в сторону Нотта и Падмы, она подошла к столикам с десертами.

– Чудесно выглядишь! – восхищённо сказала Астория, оказавшаяся рядом и выбирающая себе десерт.

– Спасибо большое! – улыбнулась Гермиона. – Вы с сестрой сговорились, не иначе.

– Да нет, я ещё даже не видела её здесь. А тебе правда идёт этот цвет! Ты раньше всё время что-то яркое одевала, в красных или розовых тонах, а тут – серебристый, классно!

– Так, Астория, ещё один комплимент, и я...

– Она права, Гермиона! Ты просто восхитительна.

Это был Виктор. Гермиона обернулась, улыбаясь ему – без всякой дрожи, без прыгающего сердца, спокойно и тепло.

– Спасибо, Виктор. А тебе, кстати, костюмы идут даже больше, чем дурмстранговские парадные мантии.

– Я рад, что тебе нравится. Можно тебя пригласить?

– Конечно! Я думаю, Дин найдёт, с кем провести танец.

Астория отложила пирожное и вгляделась в толпу.

– Уже нашёл! Ух ты, он с Джинни, так что я пойду найду нашего главного мракоборца. Ой, а вот и он!

Гарри подошёл к небольшой компании и, приветственно кивнув девушкам, пожал Краму руку.

– Рад тебя видеть! – горячо сказал он. – Жаль, что я сейчас не учусь: с удовольствием посетил бы твой урок защиты от Тёмных искусств! Джинни в красках писала мне, как ты интересно преподаёшь.

Гермиона с Асторией согласно кивнули.

– Благодарю, Гарри. Но ты можешь прийти когда угодно: думаю, ребятам, особенно с младших курсов, не будет лишним послушать, как ты победил Сам-Знаешь-Кого.

Гарри, смутившись, привычным движением поправил очки, хотя в этом не было никакой необходимости.

– Боюсь, Кингсли воспримет это как звёздную болезнь. Но, может, я что-нибудь придумаю. Было бы здорово иногда приезжать в Хогвартс!

Гермиона подмигнула им обоим.

– С такими преподавателями, как вы, мы просто обязаны сдать защиту на «превосходно».

– Да, девчонки, не подведите! – рассмеялся Гарри и повернулся к Астории. – Так, я же к вам по делу! Прослышал краем уха, что кто-то очень хочет в Аврорат.

– Мечтаю! – живо отозвалась Астория.

– Пойдём обсудим... то есть, пойдём потанцуем. Джинни занял Дин, так что можно совместить приятное с полезным.

– Пойдём! – Астория на мгновение замерла, прислушиваясь к первым аккордам следующей песни. – О, Мэрайя Кэри! Прекрасно! Всё-таки магловская музыка мне нравится больше!

– Мне тоже, – согласился Гарри и взял Асторию под руку. Они скрылись в толпе, а Виктор повернулся к Гермионе.

– Как ты смотришь на то, чтобы вспомнить Святочный бал?

– С радостью!

====== Глава 17 ======

Они вышли почти на середину зала, и Виктор одной рукой взял руку Гермионы, а другой осторожно обнял за талию. Все его прикосновения, которых, к слову, она не чувствовала очень давно, но и не скучала по ним, казались ей чем-то самим собой разумеющимся. Они не вызывали в ней вспышки или душевного волнения и уж тем более не заставляли дрожать как от электрического разряда. В танце Виктор был так же обходителен, как и в жизни: не позволял себе никаких вольностей, даже ни разу не покружил свою партнёршу, а уж о подбросах и наклонах и речи не шло. Его сосредоточенность немного настораживала, и Гермиона решила разрядить обстановку разговором.

– Ну, как твои дела?

– В целом хорошо, – сказал Крам, чуть хмурясь. – А твои?

– Тоже, – ответила она, ругая себя за несвойственную немногословность: после перепалки с Ноттом она была сама не своя, и поэтому с трудом подбирала слова для продолжения беседы: – А что ты... планируешь делать после Рождества?

Виктор бросил на неё изучающий взгляд.

– Сейчас идёт подготовка к ежегодному Чемпионату Европы, и нам нужно не ударить в грязь лицом. Я хотел потренироваться отдельно – здесь, в Хогвартсе. Пока вы на каникулах, поле свободно. Но потом подумал, что лучше мне сейчас быть с командой. К тому же, мне даже больше нравится, когда на стадионе полно игроков, ведь чем сложнее искать снитч, тем приятнее его ловить.

Гермиона уловила в его словах скрытый подтекст.

– Виктор, как ты считаешь... – начала она и вдруг осеклась.

– Да, говори. Что ты хотела спросить?

Повисла неловкая пауза, во время которой мысли в голове Гермионы устроили самый настоящий хаос.

Как он воспримет мой вопрос? Не будет ли это выглядеть по меньшей мере странно?..

Ладно, попробовать стоит. Виктор никогда не давал мне плохих советов.

Или всё-таки промолчать?

Нет, спрошу.

– Как, с твоей точки зрения, должна себя вести девушка, если её очень настойчиво добивается парень? – выдала она на одном дыхании, не слыша себя то ли из-за музыки, то ли из-за волнения. – Ей, как и твоему снитчу, следует оставаться непойманной как можно дольше?

– Ты сейчас о себе говоришь? – спросил Крам.

Гермиона поджала губы, безуспешно пытаясь скрыть смущение.

– Пожалуйста, Виктор, просто ответь мне... по-дружески.

Он заглянул в её карие глаза, такие глубокие, такие прекрасные сейчас, и понял, что не может ей не ответить, хоть это «по-дружески» разбивало его сердце.

– Ты уже взрослая и вполне можешь решать сама, но если хочешь слышать моё мнение, то... да, разумеется, нормальным мужчинам, которым нужны серьёзные отношения, всегда более интересны недоступные девушки строгих нравов. Они, то есть, мы – а я надеюсь, что могу себя к таковым причислить – ищем не развлечение, а спутницу жизни, единственную женщину, которую хотели бы видеть рядом всегда, в горе и в радости, как бы высокопарно это ни звучало. – Он чуть помолчал, но почти сразу же добавил: – И ты знаешь, что я отношусь к тебе именно так.

– Виктор, прошу тебя, – вымученно сказала Гермиона, – давай не будем переходить на личности.

– Хорошо, извини. И скажу прямо, что, как ни тяжело мне это признавать, если ты по-настоящему полюбишь кого-то, то я буду счастлив за тебя. Мне будет трудно, но я буду счастлив. Нет ничего плохого в том, чтобы отдавать любимому человеку всю себя. Но учти, – тут Гермиона вновь поймала на себе его потяжелевший взгляд: Крам стал мрачнее зимнего неба, – если тебя обидит тот, кому ты доверишься, я его прикончу.

Гермиона изумлённо подняла брови и едва не оступилась, напрочь забыв о собственном запрете «перехода на личности».

– Виктор!.. Ты что, ты... способен на убийство?

– Есть много способов помимо физического лишения жизни. Но не будем об этом. Ты ведь никого ещё не полюбила настолько, чтобы всё стало серьёзно, не правда ли?

– Нет, я думаю... наверное, нет, – сбивчиво сказала Гермиона, качая головой. – Если это случится, ты узнаешь об этом первым.

– Очень на это рассчитываю.

Ох, он так смотрит на меня, он всё ещё надеется. Боже, я скоро начну себя ненавидеть!

Но признаться Виктору сейчас, что она с каждым днём всё больше влюбляется в другого, значило умертвить в нём все положительные эмоции, что он испытывал в данный момент. Он отдался воле танца, он смотрел на неё с такой теплотой, что Гермиона вынуждена была подавить в себе все благородные порывы души и продолжать улыбаться.

К счастью, музыка скоро завершилась, и Виктор, почтительно поклонившись, сказал:

– Благодарю. Ты не будешь против, если я подойду позже?

– Разумеется, нет! А кто твой основной партнёр? С кем ты танцуешь?

– С мисс Лавгуд, – ответил Виктор так, словно пригласить Полумну было обычным делом.

Гермиона ахнула.

– О, это так мило! Если мы с ней не пересечёмся, передай ей привет.

– Обязательно, – Виктор ещё раз вежливо кивнул ей и удалился.

Тео пошёл за напитками, перед тем приказав Падме не двигаться с места. Бедная когтевранка уже десять раз пожалела о том, что решила сдержать данное слово, но деваться было некуда. Честно говоря, Тео было даже немного жаль её: Падма была лишь жертвой обстоятельств, представляя собой живой инструмент влияния на Томаса и Грейнджер.

Погружённый в свои мысли, он подошёл к одному из столиков и уже собирался взять высокий стакан с коктейлем, как вдруг почувствовал, что сзади него кто-то стоит.

– Ну и что тебе нужно, Дэвис? – надменно спросил он, поворачиваясь.

– Хотела потанцевать с тобой, – робко начала она, но внезапно запнулась: – Как ты узнал, что это я? Ты что, затылком видишь?

– Бери выше, блондинка. Я узнал запах твоих дешёвых духов.

Трейси покраснела – то ли от злости, то ли от обиды, но так и осталась стоять, переминаясь с ноги на ногу. Пока она соображала, что делать дальше, Тео насмешливо и совершенно в открытую её рассматривал. На Трейси было элегантное бордовое платье-футляр до колена, с довольно глубоким декольте, закреплённое на манер пляжных платьев за шеей.

– Дешёвые духи и дешёвый способ меня соблазнить, – подытожил он.

Тут уже Трейси вспылила.

– Как ты можешь так думать?! У меня и в мыслях не было тебя соблазнять! Зачем ты мне сдался, интересно знать...

– Стоп, стоп, Дэвис, притормози немного, – Тео эффектно щёлкнул пальцами. – Во-первых, я, конечно, не легилимент, но по твоему наряду, а ещё больше по глазам прекрасно вижу, что ты так и сохнешь по мне. С того случая прошло дохрена времени, но я был прав: ты увлеклась мной и хочешь продолжения. Во-вторых, я смею, как ты выразилась, «так думать» по той же самой причине. А в-третьих, ты даже не замечаешь, как противоречишь сама себе: не далее как пару месяцев назад ты послала меня, а теперь ходишь за мной словно тень и пытаешься произвести на меня впечатление своим вульгарным прикидом.

Трейси вся задрожала от негодования и полезла в сумочку, намереваясь, похоже, как минимум поразить Нотта заклинанием.

Его палочка была как всегда под рукой, но он пока не собирался её применять.

– Дэвис, остынь, – с презрительным снисхождением сказал он, глядя ей прямо в глаза и видя в них полнейшее смятение. – На нас таращится половина зала. Ты же не хочешь, чтобы я при всех превратил тебя в лягушку, не так ли?

– Ты не осмелишься! Здесь... здесь столько народу! – прошипела Трейси, тщетно пытаясь успокоиться. – Ты не сможешь!

Тео широко улыбнулся.

– Ты уверена? Может, проверим? И да, кстати, никто даже не отомстит мне за тебя, потому что ты, полукровка, неизвестно как попавшая в Слизерин, никому не нужна.

– Заткнись! – взвизгнула Трейси в порыве бешенства.

– Я лишь констатирую факт, – невозмутимо продолжал Тео. – Не добившись особых успехов в учёбе, ты ещё курсе на пятом решила пойти другим путём к красивой сытой жизни: заполучить себе состоятельного чистокровного жениха. Тогда ты и пошла по рукам, переспав сначала с Малфоем, а потом с Пьюси, и я готов дать голову на отсечение, что это далеко не полный твой послужной список.

В светло-серых глазах Трейси загорелся недобрый огонёк.

– Кто бы говорил! – яростно выплюнула она. – А ты не только лицемер, но и самый настоящий подонок, Нотт. Гоняешься за Грейнджер, при этом спишь с Джорджиной, да ещё и смеешь оскорблять меня!

Чёрт возьми, а ведь Дэвис попала в точку.

– Во-первых, повторюсь, это не оскорбление, а данность, – глубокомысленно произнёс он вслух. – Во-вторых, Джорджина... скажем так, проявляет инициативу сама. Ты же знаешь, не надо лишний раз доставать меня.

– Да мне всё равно, – фыркнула Трейси, отводя взгляд. – Просто она мне все уши прожужжала своими рассказами о тебе, сил уже нет её слушать...

Тео пожал плечами, самодовольно улыбаясь.

– Ничего не могу поделать: я нравлюсь этой кукле.

– А что в-третьих?

– То есть? – с притворным непониманием спросил Тео.

– Я права насчёт того, что ты гоняешься за Грейнджер?

– Это не твоё дело, – отрезал он.

– Да пошёл ты! – с досадой бросила Трейси и хотела ринуться прочь, но Тео крепко схватил её за оборку платья – так, что ткань по шву треснула.

– Дэвис, уходя – уходи. Серьёзно, прекрати бегать за мной как собачонка. Со стороны это выглядит намного унизительнее, чем ты можешь себе представить.

Трейси в отчаянии всхлипнула, не обращая внимания на потёкшую по щекам тушь и готовая провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этот уничтожающий взгляд. Но вдруг толпа сзади них зашумела: через неё пробирался Блейз.

– Так, что здесь такое? – грозно спросил он, прорвавшись к однокурсникам, но, взглянув на плачущую Трейси, сразу всё понял и повернулся к Тео: – Мать твою, Нотт, что ты о себе возомнил?! Почему она плачет? Ты опять обидел её? Или, того хуже, поднял на неё руку?

– Отвали, Забини, и Дэвис с собой забери. Вы у меня все вот уже где, – Тео полоснул ребром ладони по горлу. Время близилось к одиннадцати часам, начиналась ночь, уже третья его ночь без сна. Он был ужасно раздражён, его злила каждая мелочь, и вывести его из этого состояния мог только один человек.

– Ты мелочная сволочь! – Блейз вскипел не на шутку. – Ты способен только обижать слабых! А она тоже человек! Все мы здесь – просто люди! Так нет же, наш великий Теодор Нотт проводит свою классификацию под названием «Я бог, а остальные – чернь»!

– Слушай, а не пойти ли тебе в задницу, любитель полукровок? А то я покажу тебе, что способен обидеть кого-то посильнее недалёкой девушки, по уши втрескавшейся в меня...

– Это не так! – воскликнула Трейси. – Я ненавижу тебя, Нотт, ненавижу!

– Ещё одно слово невпопад, Дэвис, и я навсегда запечатаю твой лживый рот.

– Только попробуй, – сквозь зубы заявил Блейз, готовый в любую минуту кинуться в бой. Вновь зазвучала музыка, и Трейси, воспользовавшись тем, что большинство школьников отхлынуло от столиков с нескончаемыми десертами к центру зала, поспешила к выходу. После такого унижения ей хотелось лишь одного: побыть наедине с собой и как следует выплакаться.

Гермиона ничего этого не видела, так как танцевала с Гарри в другом конце Большого зала, а потом к ним и ко всем остальным гриффиндорцам присоединился Хагрид: ребята устроили вокруг него что-то вроде хоровода. Одна мелодия сменяла другую, а когда пробила полночь, Гермиона вновь почувствовала необходимость отдохнуть. Возле боковых от входа стен стояли красивые стулья с резными ножками, каких никто никогда не видел в замке, и где их достали, оставалось загадкой даже для старосты школы. Поручив Дина на этот раз Демельзе Робинс, Гермиона прошла через весь зал и опустилась на один из немногих оставшихся стульев: добрая половина учеников решила сделать передышку, и почти все места были заняты.

Не успела она как следует осмотреться, как вдруг натолкнулась на танцующих прямо по курсу Падму и Нотта. Они по-прежнему выглядели так, будто их разделял невидимый барьер, а Падма ко всему прочему была глубоко несчастна и даже не пыталась это скрывать. Гермионе, которая после войны стала ещё более восприимчивой к чужому горю, было искренне её жаль.

– Я могу присоединиться?

Голос Малфоя прозвучал почти над её ухом: только что освободился соседний с Гермионой стул, и Драко собирался его занять.

– Да, да, – растерянно ответила Гермиона, – зачем ты спрашиваешь?

– Ну, мало ли, – он сел рядом, запахивая пиджак. – Как проходит вечер?

– В целом неплохо. Правда, моим друзьям досаждает один человек; я думаю, ты догадываешься, кто.

– Ещё бы, – усмехнулся Малфой, тоже найдя взглядом Нотта. – Завтра Блейз уедет, и с нового семестра мы с ним останемся одни в комнате.

– Сочувствую.

– Не стоит. Вообще, если бы он спал почаще, то был бы почти адекватным.

– В смысле – спал почаще?

– Он спит раз в три-четыре дня, когда уже с ног валится от усталости. А от недосыпа, не мне тебе объяснять, человек становится более раздражительным, все его эмоции обостряются. Поэтому он и достаёт всех.

Гермиона изумлённо посмотрела на танцующего Нотта, выглядевшего довольно свежо, и снова перевела взгляд на Малфоя.

– Но зачем он так изводит себя?

– Говорит, что у него бессонница. Но это враньё. Когда он спит... вернее, если он спит, то обязательно кричит по ночам, а потом просыпается в холодном поту среди разорванных простыней.

– Мерлин...

Драко откинулся на спинку стула.

– Могу сказать, что снится ему явно не награждение Кубком школы.

Гермиона нахмурилась.

Так вот в чём причина его постоянной злости. Но что же его мучает?

Почему меня это волнует? Потому что его недосып косвенно влияет на меня, или...

Или. Хватит задавать глупые вопросы, на которые ты и так уже знаешь ответ.

– Я должна с ним поговорить, – сказала она вслух.

– О снах что ли? – спросил Малфой, пристально наблюдая за кружащимися в вальсе Асторией и Энтони Голдстейном.

– Нет, о его поведении... Ты только посмотри! – воскликнула Гермиона. – Посмотри, что он делает! Бедная Падма!

В этот момент Тео так лихо закрутил Падму, что та, похоже, потеряла равновесие, споткнулась и точно бы упала, но он успел подхватить её и прижать к себе. Ей пришлось уцепиться за его плечи, чтобы как-то устоять, а Тео, воспользовавшись выгодной ситуацией, окликнул стоящего неподалёку Дина. Было ясно, что он ни на минуту не выпускал гриффиндорца из виду и лишь ждал удобного случая его задеть.

И Дин, несмотря на все предупреждения и увещевания Гермионы, всё-таки поддался на провокацию. Выскочив из-за широкой спины Хагрида, он чуть ли не бегом рванулся к Нотту, на ходу доставая палочку.

– Нет! – Гермиона вскочила, понимая, что нужно действовать сию секунду, чтобы предотвратить очередную стычку. Пока она продиралась через ряды столпившихся шестикурсников, Малфой каким-то неведомым образом уже оказался возле Нотта, и как раз вовремя: Дин тоже был тут как тут, с перекошенным от ярости лицом.

– Я обещал, что оторву тебе голову, если прикоснёшься к ней! – рявкнул он, и шестикурсники одобрительно загалдели, думая, по-видимому, что назревает драка.

– Надо было сжечь тебя ещё в сентябре! – прошипел Тео в ответ.

– Так, успокоились оба, – сурово сказал Малфой, вставая между ними. Потом обратился к окружившим их ученикам: – Всё, спектакль окончен! Расходитесь.

Кто-то отошёл, но многие не сдвинулись с места, ожидая продолжения. Видя, что Малфой едва сдерживает выпады Дина, норовящего метнуть в Нотта заклинание побольнее, Гермиона беспомощно оглянулась: ни Гарри, ни Симуса с Невиллом как назло нигде не было видно. Рядом оставался только Хагрид.

– Хагрид! – позвала его Гермиона. – Пожалуйста, подойди сюда!

Великан без труда пробрался к ней – перед ним расступались даже самые любопытные ребята – и сразу оценил ситуацию.

– Чего стряслось, Гермиона? Нужно что ли разогнать всех зрителей?

– Да, очень тебя прошу! Меня они сейчас вряд ли послушают.

– Ну-ка, бездельники! – прогремел Хагрид так, что стёкла в окнах зазвенели. – Марш отсюда, и живо! Танцы продолжаются, а тут ничего интересного нет!

Ученики стали понемногу разбредаться, и Хагрид, подгоняя их, добавил:

– Кто уйдёт последний, лишит своего факультета пятидесяти баллов!

Последних зевак как ветром сдуло, и на поле боя остались только пятеро семикурсников.

– Спасибо, Хагрид, – поблагодарила друга Гермиона. – Я бы так быстро не справилась.

– Да брось, чего уж там! А что случилось-то? Кулаками давно не махали? Может, мне и этих драчунов разнять? – он кивнул головой в сторону парней.

– Нет, не стоит, мы решим это мирным путём, – улыбнулась Гермиона.

Хагрид задумчиво почесал бороду, но тут его окликнула Макгонагалл, спешащая на место происшествия.

– Рубеус, что там у вас такое?

– Ого!.. – Хагрид зачем-то хлопнул себя по карманам, а потом нагнулся и шепнул Гермионе: – Разойдитесь пока, я что-нибудь придумаю.

Он пошёл навстречу Макгонагалл, а Гермиона попыталась оттащить подальше от Нотта всё ещё кипящего Дина. Падма тоже пыталась приблизиться к нему, но её сегодняшний конвоир установил за ней тотальный контроль: в одной руке у него была нацеленная на Дина волшебная палочка, а другой он удерживал вырывающуюся когтевранку. Ребят разделяло каких-то три шага, но они не могли даже коснуться друг друга.

– Томас, Нотт, настоятельно вам рекомендую: остыньте, – сказал Драко, – Если Макгонагалл нас увидит, всё это плохо кончится. Или выметайтесь из зала.

– А я рекомендую тебе самому свалить отсюда, Малфой, – осадил его Тео, – а то не дай Мерлин ввяжешься в драку и испортишь костюм. Я никуда не уйду. Чтобы эти голубки могли воспользоваться моментом? Чёрта с два!

– Мерлинова борода! – рассерженно шикнула Гермиона, оборачиваясь. Хагрид что-то объяснял директрисе, встав так, чтобы та не видела собравшуюся компанию. – Хотя бы сделайте вид, что не собираетесь поубивать друг друга!

Тео нахально улыбнулся.

– Тогда с тебя танец, Грейнджер, – он обращался к ней, однако при этом не сводил бдительного взгляда с Дина.

– Что?!

– За всё надо платить, – пояснил он.

Тут вмешалась Падма:

– Может, хватит нас всех шантажировать? Гермиона, не соглашайся.

– Помолчи, Патил, – пресёк её Тео.

– Не смей так с ней разговаривать! – рассвирепел Дин.

Гермиона краем глаза заметила, что Макгонагалл, похоже, услышала шум их перебранки и пытается выглянуть из-за мощной фигуры Хагрида. Ей не оставалось ничего, кроме как решиться на крайние меры, а именно применить заклинание из учебника Принца-Полукровки.

– Оглохни, – шепнула она, наведя палочку прямо на профессора трансфигурации.

– Повторяю последний раз: замрите оба, – сказал Малфой, пытаясь унять Нотта и Дина. – Хотя бы одно движение со стороны любого из вас – и я снимаю баллы с ваших факультетов. Думаю, староста школы не будет против, ведь это справедливо.

– Нет, постой, Мал... Драко, – сказала Гермиона, убедившись, что заклятие, применённое к Макгонагалл, подействовало. Она посмотрела на Нотта, который продолжал буравить взглядом Дина. – Слушай, Нотт...

– С тебя уже два танца, Грейнджер, ставки растут.

Внезапно он дёрнулся с места, надеясь на то, что Малфой отвлёкся и потерял концентрацию, но не тут-то было.

– Минус десять баллов Слизерину, – отчеканил Драко, – я ведь предупреждал тебя.

Но Тео и ухом не повёл.

– Ты меня слышала, Грейнджер. Два танца.

– Подожди, – Гермионе вдруг пришла в голову мысль, и она вдохнула поглубже, так как озвучить её было весьма непросто. – Как тебе такой вариант: я буду танцевать с тобой до конца бала, но тогда ты отпустишь Падму к Дину.

Тео сделал вид, что колеблется, соглашаться или нет, в то время как внутренне уже праздновал победу.

– Какие у меня гарантии?

– А тебе мало моего обещания?

– Мало.

Дин не выдержал.

– Гриффиндорцы, в отличие от некоторых, держат своё слово! – крикнул он, попытавшись нырнуть под рукой Малфоя.

– Дин, успокойся, пожалуйста, и минус десять баллов Гриффиндору, – сурово сказала Гермиона. – Ну так что, ты согласен? Или тебе нужен Непреложный обет?

При этих словах Малфоя передёрнуло.

Тео, увидев это, ехидно сощурился.

– Так и быть, обойдёмся без обета. У нас тут кое-кто слишком чувствительный. Эй, Патил, можешь быть свободна.

Он отпустил её, и Падма сразу же кинулась к Дину. Тот обнял её так крепко, будто боялся, что она исчезнет, и оба благодарно улыбнулись Гермионе.

– Спасибо! – прошептала Падма так, чтобы Нотт, снова начавший препираться с Малфоем, её не услышал. – Спасибо... но, признаюсь, он ужасен. Настоящий деспот. Прости, тебе пришлось пожертвовать собой.

– Падма, перестань, – с напускной весёлостью отозвалась Гермиона. – Сейчас половина первого ночи; не думаю, что бал будет до самого утра. Так что потерплю, ничего страшного.

– Спасибо, Гермиона, – сказал Дин. – Я у тебя в долгу.

– О, забудь! Я и так уже сняла с тебя баллы, о каком долге может идти речь.

Счастливые, как после победы в битве за Хогвартс, Дин и Падма скрылись в гуще танцующих, а Гермиона, пытаясь справиться с внутренней дрожью, ждала, когда её постигнет участь быть пленённой Ноттом.

Пока Малфой вёл свой нравоучительный монолог, Тео даже не пытался изображать, что слушает его, и только насмешливо улыбался, поедая глазами явно нервничающую Гермиону. В голове, одна за другой, бешено проносились идеи, как эффективнее использовать согласие упрямой и такой желанной гриффиндорки провести с ним остаток бала. Одни образы сменяли другие, и Тео с коварной улыбкой думал о том, что, если бы Гермиона могла читать его мысли, то с этого дня обходила бы его уже не за милю, а за пять.

Такой шанс сломить наконец твоё сопротивление. Я не должен его упустить. Моя дерзкая девчонка, как же ты хороша! Какой идиот придумал ходить по школе в мантиях? В этом платье видно, какая потрясающая у тебя фигура. И рано или поздно я до неё обязательно доберусь.

В этот момент Гермиона ощутила на себе его проницательный взгляд и вся зарделась. Чувствуя необходимость что-то сделать, она вытащила из волос заколку и принялась вновь её закреплять.

Как же я хочу тебя, Грейнджер.

Из толпы появилась Астория – никогда раньше Тео не был так рад её видеть – и Малфой наконец прекратил читать ему нотации. Едва он ушёл, Тео сразу же приблизился к Гермионе, буквально щупая её взглядом.