Текст книги "Путь в неизвестность (СИ)"

Автор книги: Velena Revers

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

– Он настигнет… дурак… думал, удача… надо было слушать… а я могу перехитрить! – Он внезапно расплылся в ухмылке, впечатлившей меня еще больше, и ухватился за меня второй рукой, как утопающий. Я взвизгнула от боли.

– Девочка, девочка, слушай! – Попросил мужчина, разжимая хватку. Я помассировала запястье, не отрывая от него напряженного взгляда. Сбрендил, окончательно.

– Возьми это… Девочка! Возьми! И спрячь… хорошо спрячь, никому не показывай! И не говори никому, что видела меня! На, держи…

Он силой впихнул мне в ладонь кулон на серебряной цепочке. Черный каменный ромб в середине просвечивал темно-красным. Он мне сразу не понравился, но камень уже вложили в мою руку, для верности еще и пальцы сжали.

– Все, иди… дарю это тебе, прими в дар… и не показывай… не говори про меня… Принимаешь? Не выкинешь!? – Он опять схватил меня за кисть и больно сжал.

– Да принимаю, принимаю, руку отпусти!

Он послушался и обмяк, бормоча себе под нос что-то невнятное. Я машинально запихнула кулон в карман, и тот сквозь ткань прильнул к коже как кусок льда, доставив не очень приятные ощущения. Но ощущения волновали меня меньше собственной безопасности. Я быстро перепрыгнула через бортик и поспешила к городу, то и дело оглядываясь через плечо: а ну как сзади бежит этот блаженный??

Блаженный не бежал.

Вытащила камень и покрутила перед глазами. На вид красивый, да и цвет редкий. Может, он драгоценный? А насколько? Гранат? Может, редкий черный алмаз? Хм… Надо будет проверить…

Пока что, чтобы не украли, я распутала цепочку и надела себе на шею, спрятав камень за воротник.

***

– То есть как мусор!? А цепочка!? Серебряная же! Се-ре-бря-на-я! А это черный алмаз!

– Это не алмаз. – Скучающе проронил седой гном за прилавком. – Это мусор дешёвый, на приисках его пруд пруди. Думаешь, я алмаз от обычного пещерного кристалла не отличу, если его огранить и отшлифовать? А цепочка не серебряная, а стальная. Такие не беру, тащись дальше.

– Да мне уже в четвертой точке отказывают!.. – растерялась я. – Что мне делать?

– И в пятой откажут – философски заметил гном. – Не дам я за него ничего.

Я с раздражением вымелась на улицу.

Поздней ночью народу в городе, казалось, прибавилось. То ли сегодня был какой-то праздник, то ли для них просто прошедший солнечный день был поводом для сбора, но народ заполонил все свободное пространство. Жонглировали горящими шарами факиры, зазывали к себе лавочники, перебирая начищеные, сверкающие побрякушки, тетки с пирожками сновали в толпе, распродавая выпечку и смываясь до того, как ее качество успеют оценить.

Я с ужасом метнулась от сверкнувшего в пяди от виска кинжала. Жонглеры чертовы! Парень расхохотался, уверяя меня вслед, что чем-чем, а уж ножом он бы меня не тронул. Дурак.

Всюду, всюду горели огоньки: факелы, светильники в палатках, свечи у лоточниц, да и факиров было очень уж много на мой взгляд. Вокруг цыган вообще было не протолкнуться, там и гадали, и играли на барабанах с бубнами, и даже танцевали. Я бы даже приняла участие, если бы не поганое настроение.

А так, протолкавшись по рядам, я нашла лавку ведуньи (не проезжей, местной, успевшей обустроиться в отдельном деревянном домике, вплотную с палатками) и просочилась внутрь, оттеснив какую-то толстую бабу, как раз нацелившуюся на вход. Та охнула и только собралась разразиться гневной тирадой о пользе очереди и вреде тех, кто ее нарушает, как я захлопнула дверь. Я была уверена, что мое дело более срочное, чем тёткин наговор на кур, о котором она рассказывала соседке.

В лавке было темно и как-то мрачно, совсем не как дома. Единственным источником освещения были четыре свечи – по две на подсвечнике, на краях стола. С потолка мохнатыми вениками свисали пучки травы (сомневаюсь, что целебной, обычное сено для красоты) и такие же пучки вперемешку с чьими-то зубами, когтями, перьями и лапками, развешаны по стенам. Амулеты, обереги, кольца и цепочки блестели на прилавках, маленькие полки, словно чешуей, были уставлены пузырьками с загадочными снадобьями, и посреди всего «великолепия» слабо мерцал пресловутый хрустальный шар. Куда ж без него.

С противоположной от входа стены на посетителя скалилось тощее чучело волка, подкрашенного в черный цвет и выдаваемого за волкулака. Плохо выдаваемое; ни разу не видя ни того, ни другого вживую, только на гравюрах, я все равно увидела подделку.

– Сколько это стоит для магов? – Я без предисловий сунула кулон ведунье под нос. Темноволосая женщина с сильно подкрашенными сурьмой глазами и завитыми волосами, недовольно на меня покосилась, но протянула руку над столом и осторожно взяла камень. Сверкнули крашеные ногти, которым мог бы обзавидоваться вурдалак.

Женщина всмотрелась в глубину алых переливов, как завороженная, а потом с приглушенным визгом, с завидной прытью отпрянула к стене, вжавшись в нее спиной. Ни дать ни взять взъерошенная кошка, отпрыгнувшая от оскалённой собачьей морды. Камень покачнулся на цепочке и исчез у меня в кармане. Сбитая с толку ее реакцией, я попятилась.

– Где ты это взяла? – Прошипела «кошка» от стены.

– Нашла.

Она запрокинула голову и громко расхохоталась.

– Нашла… ах ты, дура малолетняя!

Злобный взгляд пригвоздил меня к двери. Отступая назад, я сама не заметила, как нащупала ее лопатками.

– Ты его украла! А теперь поздно. Уйди, унеси с собой. Никто у тебя его не купит. Сама виновата! Убирайся!

Я задохнулась от возмущения, но подавилась речью в свою защиту. Ведунья медленно наступала, я поняла, что оставаться здесь небезопасно, и потянулась к дверной ручке. Вслед мне полетел шепот, хотя я могла и ослышаться.

– И скоро придет к тебе хозяин…

Я вздрогнула, но не вернулась. Сумасшедшая ведьма, сумасшедший путник… многовато слишком тронутых, впору в собственном рассудке начинать сомневаться!

Кара ждала меня уже за порогом.

– Вы тока гляньте, какой умник! Меня отпихнул и внутрь! Паршивец, да я тебе! – Гусыней загоготала тетка, за неимением крыльев размахивая широкими рукавами.

Меня уже довели. Я скинула капюшон и мрачно уставилась на женщину. В зрачках заплескалось пламя. Та охнула и отскочила, а я пробралась сквозь толпу и исчезла из ее поля зрения.

– Ведьма поганая! – Раздалось над толпой, но на это никто не отреагировал. Привычные, небось, что женщины друг дружку ведьмами и упырицами зовут. Кстати, о ведьмах, той тете сейчас будет оказан теплый прием раздраконенной мною ведуньи. Знать бы, что это так ее разозлило и напугало. И ведь не сказала, зараза, а еще раз войти в ту лавку? Бр-р.

Я сжала руку в кармане в кулак, поймав камень, и прислушалась к далекой воде. Слева пахнуло свежим ветром, и я, старательно пробормотав про себя заклинание отвода глаз, наложенное тетей на подаренный браслет (в такие праздники самая пожива городским крысам – и я сейчас не серых зверьков имею в виду), стала пробираться в том направлении.

Едва не заблудившись в тесных переулках (кроме прямого вектора, еще бы карту с подробным маршрутом и отметкой моего местонахождения!) я наконец выбралась на причал. Берег широкой, судоходной реки был утыкан мостками, как старый камень под водой – водорослями. Открытое пространство меня не вдохновляло, и я обогнула деревянные надстройки, спустившись к самой воде.

Темная вода приласкалась к пальцам, остудив разгоряченную кожу. Я встала, еще некоторое время постояла, глядя на ленивые волны. Потом размахнулась и зашвырнула камень как можно дальше.

Темной точкой амулет полетел вперед, увлекая за собой сверкнувший хвост цепочки. Я спохватилась, что нужно было ее отцепить и заложить – хоть клок с паршивой овцы! – но поздно. Всплеск, будто рыба ударила хвостом – и все. Я облегченно расправила плечи, как будто гранитный валун с них сбросила.

Тётя давно вдолбила мне в голову, какие проблемы можно огрести, таская с собой неизвестный чужой артефакт. А в том, что это именно он, сомнений уже не возникало. Так что ну его к черту, как-нибудь прокормлюсь сама. А пока пойду и все-таки куплю чего-нибудь съестного. Может, и к празднику присоединюсь, там вроде на площади танцы у костра!

***

Найти хоть какую-нибудь работу в городе, крупнейшей торговой точке – недаром расположился у реки, вырастив громадный рынок в середине – оказалось труднее, чем я думала. Рано я ушла из дома, рано! С тетей мы уживались плохо; просто не сошлись характерами. Мне не нравился ее контроль – вечно она права, даже Клеона умудрялась шпынять! Ей – не нравились мои вспышки по любым, как она считала, мелочам.

Нет, тетю я любила. Но лучше это делать на расстоянии. Оставив короткую записочку, я сгребла монетки из тумбочки (а сколько я их копила, экономя на продуктах!), набила сумку самым необходимым и тронулась в путь.

Пропажа нашей Най только стала поводом сорваться с места. Я грезила самостоятельной жизнью, заработком и – чем черт не шутит! – даже обучением в Школе Магов. Плохо представляя себе способы заработка, и еще хуже – реакцию магического общества на мое появление – я, тем не менее, пылала энтузиазмом целых три дня. До сегодняшнего вечера.

Устало свалившись на камень у дороги, я размышляла, куда же мне податься. В моих услугах стихиария огня никто не нуждался, воды – тем более. Молча сверкая глазами на хамоватых заказчиков, (ну не удержаться!) я уже показала себя огнем. Значит, вода пока под запретом. Да и вообще маги пока никому не требовались. А вот разносчицы…

Отвернувшись от дороги, я высыпала на ладонь содержимое кошелька. Две медьки, совсем негусто, только на одну ночь с ужином, и то в сомнительнейшем заведении. Я вздохнула. Придется принимать предложение хозяина таверны – смекалистый мужик за версту чуял нуждающихся в заработке.

Так что до ночи я бегала по залу разносчицей, а к полуночи, когда вышибала за шкирку выкинул постоянных клиентов и хозяин закрыл двери на замок, помогла с уборкой в главном зале. Работенка, конечно, та еще, но зато уютное местечко под лестницей и бесплатный ужин с завтраком мне уже были обеспечены. Надолго задерживаться я не собиралась, чему мужик вроде даже огорчился, но на будущее опыт пригодится. Мало ли еще что случится, а наглых чужих ручонок можно не бояться – полыхнула зрачками, и выпивоха расползается по лавке с извинениями, накидывая сверх платы неплохие чаевые.

А утром у себя под подушкой я обнаружила «выброшенный» накануне камень.

***

Я сидела на пирсе, у самой воды, и болтала в ней ногами, спасаясь от жары. Всплеск. Взрыв бриллиантовых брызг, второй, третий… Наклонилась и ударила по поверхности рукой, полюбовалась водяными каплями.

Выпрямилась и вздохнула.

Камень я с тех пор выбрасывала еще дважды, но он все равно возвращался. И ведь он возвращался, а цепочка осталась на дне! Несправедливо. Так хоть бы ее продала…

Я застонала и пару раз стукнула себя кулаком по лбу, надеясь, что хоть так мозги встанут на место. Это ж надо было тогда такое ляпнуть: принимаю! Да мало ли что он мне мог всучить под таким предлогом. И теперь-то уже не выяснишь… Надо было все-таки допросить ту ведунью. Пригрозила бы ей, может, ее травки сжечь – пусть побегает, пособирает новых.

Мда-а. Ситуация. Нормального заработка не предвидится, в карманах только три медяка, из имущества лишь то, что на мне и в сумке при мне (и та болтается за спиной легче легкого), ну и дурацкий камень, чтоб его… А дорога мне предстоит неблизкая. И что делать?

***

– Сто-о-ой!!! Моя лошадь!!! Держите вора-а-а!!! – Ухнуло мне вслед. Я изо всех сил сдавила пятками бока лошади, еще и прижгла ей круп маленьким огоньком, отчего та понеслась вперед лучше, чем кнутом взгретая.

На седле болтались притороченные сумки, надеюсь это не было последнее имущество обокраденного… Впрочем, в том трактире, возле которого была привязана лошадь, порядочные люди не останавливались, и стыдно мне ни капли не было. Воровать я не хотела до последнего, но лучше уж так, чем от голодухи загнуться в обнимку с тем камушком.

Пару поворотов лошадь пролетела стрелой, потом постепенно успокоилась от моего поглаживания, и спокойно зацокала копытами по булыжникам, все еще обиженно всхрапывая.

Ну, если не считать возмущений совести, то теперь я, наконец, обеспечена едой и транспортом.

Я остановила лошадь, и заставила ее описать круг, осматриваясь по сторонам. Тихо, никто за мной не бежит.

Вроде.

Пока.

Это очень хорошо…

Не успела додумать последнее, как взгляд зацепился за возникшую в проходе фигуру, еще более черную на фоне переулочного мрака. Кто-то замер у стены, расслабленно прислонившись к камням, но смотрел при этом так… Меня как будто заклинанием окаменили.

Злые алые глаза прожигали калёным железом.

– Отдай амулет… – Раздался тихий вкрадчивый шепот, разнесшийся по свободному пространству.

Чернота поползла на меня смутным пятном, хищными щупальцами. Глаза разгорались сильнее с каждой секундой, пылали угольками, гвоздили к месту, клонили к земле, ломали… Я начала задыхаться: горло сдавило невидимой жесткой рукой.

– Отдай…

Чернота ползла, ползла вперед, как мерзкий слизняк… хищный, равнодушный…

Лошадь спасла меня. Взвизгнув, как будто у нее на крупе вдруг повисли волки, она встала на дыбы, замолотила воздух копытами, и в панике сорвалась, куда глаза глядят, с такой прытью, какую не от всякого породистого рысака можно ожидать! Я не свалилась у нее со спины только потому, что минутой ранее вцепилась в поводья, да так, что кузнечными клещами не разжать. Ветер ослепил и ударил в лицо, оттянул назад волосы, но страшно не было.

Страх остался позади, далеко позади, а я, пригнувшись к лошадиной шее, и понукая истерящую животину, стремглав неслась сквозь ночь – прочь от этого места и этого города.

Глава 12

Глава 12.

Най.

Острые эльфийские глаза издалека ухитрились заметить тонкую тропку, даже не тропку – примятую травку, отщепляющуюся от дороги и уходящую в деревья. Будь я одна, проследовала бы мимо. Динар же присмотрелся к катящемуся вниз солнцу, и решительно завернул коня в лес.

Тропка вильнула между земляными холмиками и вывела нас на небольшую, но уютную стоянку, судя по пятну кострища, ее эксплуатировали постоянно. Я молча – сама! – сползла с седла и устало, со страдальческим стонов согнув колени, примостилась у будущего очага. Рановато я решила, что конные переходы мне побоку! Ноги ныли, спина – тоже, я села поудобнее и приготовилась долго себя жалеть.

– А кушать ты уже расхотела?

– Аааа!

Приободрившись, хищно нацелилась на сумку ушастого, помня, что он брал с собой еду из трактира, но минут пять покопавшись в каких-то склянках, травах, одежде и прочих вещах, сдалась и попросила его самого рыться в этом бардаке. Я-то думала, что после посещения барыги, его имущество значительно уменьшится, а вещей как будто даже стало больше. Ну правильно, мы же потом заезжали еще и на рынок…

Динар прошептал что-то и тут же вытащил сверток с едой. Я дико обзавидовалась.

– А вчера мне мыло вытащить не мог!?

– Ты не просила! – С неимоверно честным видом парировал эльф.

Не успела я как следует прожевать свою порцию бутербродов и допить мятный чай, как меня заставили встать и сунули в руки меч со словами что пора бы мне сейчас размяться, и наконец, учиться постоять за себя, раз оружие меня само выбрало. Нужно хотя бы кое-как научиться махать им и не позориться. На полный курс обучения не было времени, но прогнать меня по ускоренному эльф обещал. Хотя сейчас я его тоже ни о чем не просила!

После небольшой разминки меня заставили учить базовые движения защиты и контратаки, то и дело критикуя, останавливая и вдалбливая мне в голову, что тактика «удивим врага своим внезапным харакири» для нас не акутальна, после чего пытка начиналась заново.

– Ты никак не можешь научиться следить за мной, а не за лезвием! – Вдалбливал эльф мне в голову. – Я же показывал, как легко отразить твой варварский рубящий удар сверху. Ты не дрова колешь! Уйма способов уклониться, отвести удар в сторону, и убить тебя колющим! Вот что это было?

– Я машинально!

– Мне следует показать еще медленнее?

– Нет. Давай заново.

Свист и лязг.

– Хвала богине, хоть острие подставлять перестала. Ты поняла, что я сделал?

– Нет! – Прохныкала я, поднимаясь с колен. Эльф, зараза, только наметив удар, как-то стремительно поднес свой меч к моему, крест-накрест, перевел свою гарду вокруг моих ладоней и, используя свою рукоять, выкрутил мне запястье. Зарубить меня после этого было плевым делом.

– Давай я покажу еще раз, только очень медленно. Это полезный прием, и не требует больших физических усилий, тебе подойдет.

Я покосилась на свои руки. Рукоять в них я уже держала правильно, но бОльших успехов пока не добилась. И меч мне уже не очень нравился.

– А вот, смотри, это на первый взгляд коварный удар: скользящий, в бок. Повтори. Еще раз. Хорошо. А теперь ещё раз.

– Как это ты сделал?? – Острие эльфийского меча смотрело мне в горло. Мой собственный опять окрутили и швырнули кончиком в землю у моих ног.

– Давай опять замедлюсь.

И так продолжалось два часа. Не спорю, лишними такие знания не будут, эльф показал как по-хитрому уворачиваться от самых распространенных приемов, еще и переходя к смертельному удару – чтоб наверняка. О том, что когда-нибудь придется такой удар не наметить, а продолжить, я старалась пока не думать.

Но я же устала!

Меня истязали два часа, я уже ничего не хотела кроме как прирезать эльфа, но в том-то и дело, что он не давался.

– Все, на первый раз хватит. – И он с усмешкой позёрски прокрутил рукоять меча в одной руке, так что лезвие загудело, разрезая воздух. Мол, до такого мастера как я, тебе ещё оч-чень далеко! Он добился своего, я тут же подскочила на одеяле, на которое успела упасть.

– Как это ты так делаешь?

Он недоумённо нахмурился.

– Что, это единственное, что запало в твою голову?

– Ну покажи-и!

Не сводя с меня укоризненного взгляда, он повторил тот же трюк с прокруткой.

Я с энтузиазмом схватилась за своё оружие, но у меня его тут же отобрали, взамен вручив палку, выломанную из зарослей.

– На ней даже листики не оборваны. – Я надулась жабой.

– Зато вес схож, а у тебя есть и свои пальцы. Которые бы точно пострадали при самостоятельных тренировках с настоящим оружием. – Осадил меня Динар, усаживаясь к костру и вытягивая руки в его сторону.

После получаса «тренировок», которые состояли из зашвыриваний палки в заросли и беготни за ней, я устала играть в собачку сама с собой. Улеглась на свое место, схватила одеяло за уголок и перевернулась на другой бок, натягивая его не себя. Стоило только вытянуть ноги, как стало понятно, что ходить ими я больше не могу. Ближайшие два часа – точно. Вот так и засну…

– Завтра можно будет поспать подольше?

Он сделал удивленные глаза.

– А я тебе раньше запрещал?

Ой, как жалко сразу стало, что меч уже спрятан среди вещей, и до него так сразу не дотянуться! И даже кинуть в этого типа нечем!

– Да спи, сколько влезет. – Отмахнулся эльф, не обращая внимания на мои попытки мысленно его убить, и противореча себе, продолжил. – Завтра, думаю, если поспешить, то к вечеру ухитримся попасть в следующий город, и не придется ночевать в лесу. Там уже посмотрим, что да как… – Он зевнул и улегся.

Я спокойно закрыла глаза, раздумывая, что завтра, если он рано меня разбудит, я точно укушу его и любой ценой вы-ысплюсь…

***

Наутро, когда еще не успело встать солнце, я открыла глаза и поняла, что… нет. Я никогда в этом мире не высплюсь!!

…Мне снилось, что я лежу и засыпаю у себя дома. Через стенку слышно, как шепчутся родители. Они прикрыли дверь, чтобы не разбудить меня, но оставили щель: я боялась просыпаться в темноте. Они, непутевые, все равно обо мне заботились. Настоящее пуховое одеяло греет, как живое, так уютно… должно быть. И обычно бывает.

Но я лежу с закрытыми глазами и боюсь не то что закричать, а даже пикнуть или вздохнуть от страха. На груди у меня сидит и злобно сопит носом что-то увесистое. И я могла бы поверить, что это кот. Но только что вспомнила что полчаса назад выставила его на улицу, чтоб ленивая скотина ловила мышей…

Это не кот. Это хозяин дома…

На вдохе распахнув глаза, я с огромным облегчением увидела хмурое поутру небо. Вокруг все посветлело, мрачный потолок сменился частой сеткой из ветвей, воздух посвежел… тяжесть никуда не делась.

Мне было уже не шесть лет, и я мигом посмотрела, что там такое.

Наглая кошка, золотисто-бурой тигриной раскраски, удивленно посмотрела на меня, аккуратно подобрав под себя лапки. Мол, чей-то ты спохватилась? Уже и погреться нельзя?

– А ну брысь! – Шикнула я на нее, и обиженная красавица пушистым промельком отмахнула на метр в сторону. Остановилась и уставилась на меня с безопасного расстояния, как мне показалось, с любопытством.

– Иномирянок никогда не видела? – Мрачно пробурчала я, подгребая под себя одеяло. Завернулась в него и перевернулась набок, невежливо развернувшись к ней спиной и тем, что пониже.

Через пару ударов сердца я повернулась посмотреть, ушла ли она, и нахалка убрала передние лапы с моего плеча с таким видом, что мне следовало устыдиться своих нелепых подозрений. И ничего это она мне в лицо не заглядывала, разве порядочная лесная кошка не может просто пойти по своим делам? Она же не виновата, что у нее на пути валяется какое-то дрыхнущее тело?

– Наглежь! – восхищенно протянула я и протянула руку погладить. Лимит прикосновений тут же обнулился; пушистик припала к земле и с шипением оскалила зубки.

– Ой! Подумаешь, недотрога! Больно надо.

Я полежала еще некоторое время, глядя уже на ее высокомерную спину (уходить она отчего-то не думала) и поняла, что сон ко мне сегодня больше не придет.

Пришлось в раздражении откидывать одеяло и ковылять в кустики, а вернувшись обратно, ползать у костра, пытаясь его заново раздуть и выжать хоть капельку тепла. Поутру трава обвесилась каплями росы, словно ледышками, воздух сильно посвежел, так что через пару минут я зловеще клацала зубами, исполняя шаманскую пляску вокруг кострища. Эльф даже не пошевелился. Иногда я просто поражаюсь такому безмятежному сну, раз десять могли уже прирезать!

Наконец мне удалось выманить из золы пару огоньков. Я поощрила их собранными сухими палочками (возле таких мест ночевок, наверное, сухостой должен быть обобран на километры, вчера эльф долго бродил по окрестностям, а следующим за нами путникам придется еще хуже) подобрала котелок и побрела искать воду.

Пушистая красавица обернулась, вопросительно мяукнула и побежала за мной. Я остановилась. Она замерла в охотничьей стойке.

– Чего тебе от меня надо?

Она прикинулась, что не понимает и вообще она статуэтка.

Я одарила ее взглядом Лаврентия Павловича и углубилась в заросли. К моему огорчению, рядом не раздавалось спасительное журчание, а без него мои шансы найти хоть какой-нибудь водоем существенно упали. Поплутав не менее получаса я испугалась, что могу опять забрести, куда не надо и нарваться на кого-нибудь похлеще метаморфа. Хватило бы и той вчерашней зверушки, так как моя реакция значительно уступает эльфийской.

Я попыталась найти взглядом дерево, мимо которого прошла и которое служило мне ориентиром, и опять увидела полосатую нахалку. Она сидела, обернув лапки хвостом и взирала на меня уже с нескрываемым злорадством, словно наслаждаясь моим тыканьем наугад.

– Вот и покажи мне воду, раз такая умная! – фыркнула я, с внутренней надеждой что зверек так и сделает.

Кошка только чихнула в ответ – нашла мол, дурочку – но я поняла, что мне ее помощь не понадобится.

Прямо передо мной в густых зарослях, в лучах раннего восходящего солнца вился парок, как от бурлящего котелка. Я захрустела по мелким цепким кустам, демонстративно обойдя странную кошку.

Не знаю, насколько близко к нам находились вулканы и были ли они на этом материке вообще, но выбегающий прямо из под земли (точнее, из заботливо уложенных кем-то камушков) поток оказался горячим, как в озере гейзеров, так что воду даже не обязательно было после него кипятить. Набрав полную посудину, я пока что оставила ее на берегу и пошла вниз по течению. Мои надежды оправдались – вода уходила в низины и образовывала в одной из них круглое озерцо, глубиной мне до пояса. Взвизгнув от радости, я кинулась к котелку и помчалась с ним в лагерь.

Эльф все еще спал, и я тихо полезла в его сумку. Коварно похитила мыло, полотенце и завернутую в кожу опасную бритву, и в предвкушении поскакала обратно.

Потрогав воду, я пришла к выводу, что ее можно терпеть. Спустя пару минут она показалась мне самой божественной водой на свете. Все-таки не зря место для ночлега так явно захватано, удобней и не придумать! А то что не вплотную к озерцу – так бурелом вокруг воды, в нем не особо заночуешь. И я, мурлыча себе под нос, занялась личной гигиеной, благодаря судьбу, случай, эльфа, и всех вокруг. Не знаю, сколько времени прошло, пока я с упоением плескалась в чудесной ванной, но эта парилка таки достала меня. Закружилась голова.

Я присела у берега, где было попрохладнее, ногами в сторону дна и попыталась отдышаться. Не помогло – значит, с меня хватит, кровь разогрелась.

Вылезла на берег, оделась, склонилась над водой, чтобы напоследок выжать волосы и умыться… и тут по воде поплыли капли крови.

Я в непонимании осмотрелась по сторонам, посмотрела наверх в деревья: мало ли какая нечисть тут шляется и завтракает. Но никого и ничего рядом не было. Даже кошка куда-то запропала.

Я выпрямилась, и до меня дошло, что это моя кровь.

Пальцы стали красными, когда я вытерла рукой губы и подбородок. Хлынуло из носа, причем так обильно, что уже успело заляпать и шею, и рубашку. Огорчиться по этому поводу, или испугаться, я как ни странно, не смогла. На тело удавом наползало оцепенение.

Испугалась я только когда развернулась, чтобы пойти к лагерю и попросить помощи у эльфа, но меня так круто шатнуло и швырнуло на землю, что я даже не успела выставить ладони. Из горла вырвался глухой стон, и это последнее что я чётко помню.

Остальное, наверное, было бредом. Я лежала на земле, на боку, а вокруг творилось что-то престранное. Кошка подошла ко мне вплотную… но это была уже не кошка, а какой-то зверь, гораздо крупнее… Зверь что-то говорил тихим, шипящим голосом. Я только смотрела на него мутным взглядом безо всяких эмоций. Горло горело, внутри все крутило и мутило. Меня начинало морозить, тело колотила мелкая дрожь. Под щекой было противно мокро от крови, которая и не думала останавливаться. Добейте…

Может, я подхватила местную болезнь, чего и опасалась?..

Почему так быстро поднимается температура? Почему перед глазами темнеет?

Словно я уже умираю…

***

Там меня и нашел эльф спустя какое-то время. Сначала возник размытым силуэтом на периферии, а потом вдруг надо мной материализовалось его лицо. Он не ругал и не удивлялся. Осторожно перевернул меня на спину и заглянул в глаза.

Почти сразу меня спазмом скрутило и вырвало кровью на траву.

И это его не удивило. Вздохнув, он погладил меня по щеке, осторожно взял на руки и куда-то понес. Я висела на его руках безвольной куклой с откинутой назад головой, и вяло наблюдала за тем, как мимо проплывают смутные тёмные пятна, которые, наверное, были деревьями. Ощущение покачивания длилось, как мне показалось, вечность, или это я потеряла чувство времени. Перед глазами все так завораживающе медленно плыло… плыло…

Неделю, как мне показалось, спустя, плыть перестало. Донеслось тепло от костра, и я, собрав последние силы, попыталась ползти к нему – то есть, повернула в ту сторону голову. Меня вдруг накрыло с головой чем-то тёмным. Но не водой, как я испугалась, а только одеялом.

Мою голову подняли и прижимая к губам кружку, заставили выпить что-то горячее и вязкое. Стало еще хуже, очень жарко и я зашевелилась, но мне прижали плечи. Опять наползла липкая темнота.

Не знаю, сколько времени прошло, но сознание немного прояснилось. Двигаться я более-менее могла и с трудом села. Все что я осознавала – что дико хочу пить. Это была не просто сухость в горле, не жажда человека в лихорадке, вода была мне необходима как воздух. Я четко осознавала, что если сейчас же не напьюсь, то могу умереть.

Водоем был далеко, но если приложить усилия… а ради попить я сейчас была готова на край света…

Новый порыв согнул меня, и трава рядом опять стала красной. Я прикинула, что такими темпами во мне крови вообще не останется, и даже устрашилась.

Пи-ить!!!!!!

– Стой.

Динар легко уложил меня обратно и натянул одеяло, еще и плащом сверху укрыл. А сам ходил в рубашке. То есть ему хорошо, а я пусть изжарюсь?

– Лежи спокойно.

Гневно зыркнуть на него я уже смогла, достижение. Высохшие губы шевельнулись, и горло выдавило лишь невнятное сипение, но он каким-то чудом понял и дал мне флягу.

После этого говорить было уже легче.

– Что… со мной…

– Инициация. Ты становишься бестией.

Убейте меня, если я поняла, о чем он. Я не понимаю даже, где нахожусь, да меня это и не волнует.

– Почему… плохо.

– Я потом объясню. Лежи и жди, пока пройдет, ничего больше не остается.

Я застонала и закрыла глаза.

Поесть я не смогла, от вида еды опять стошнило и опять кровью. Организм принимал без истерик только воду, зато литрами. Эльф находился по ту сторону костра, то есть в необозримой дали, и слава богу, я не видела как он жует.

Меня то морозило, то жарило, и я плохо помню, что было еще.

Во сне была такая пугающая пустота… тишина резала слух. Я бежала, что-то искала… потом в глаза ударил яркий свет. Зелень, шелест листьев и журчание воды. На замшелом валуне сидит незнакомка с необычными пушистыми волосами, из темных и светлых пестрых прядей, как шерсть той кошки. Сквозь них проглядывают острые звериные уши.

На меня внимательно смотрят хищные желтые глаза, необычно большие для миниатюрного личика. Спина девушки расслаблено откинута назад, ноги скрещены в лодыжках и рядом с ними лежит длинный пушистый кошачий хвост.

Глаза спокойно прищурились.

И все померкло и исчезло…

Потом снова был жар, бред, боль внутри, и снова блаженная отключка. Потом – я пришла в себя.

***

Как же мне было хорошо… И почему я раньше этого не ценила? Просто быть здоровой, дышать без помех и ощущать все тело целиком – это ли не счастье? Я блаженно лежала под лучами ласкового солнышка, чувствуя его сквозь закрытые веки, и больше мне ничего не было надо. Тепло…

Вставать и шевелиться не хотелось, думать тоже. Но навязчивая мысль, словно шершень в банке, билась в виски. Ах, да. Это мое беспомощное давешнее состояние – это была инициация. Она наконец-то закончилась, и… Я оборвала мысль на середине.

Ну и все. Ну и отлично.

Ну и сейчас я встану.

– Рад, что тебе легче. – Раздался сзади непривычно ясный голос. Я повернулась и увидела Динара. Он прислонился к дереву спиной и положил кисть на колено согнутой ноги, а голову откинул назад, затылком к коре, словно вот-вот отключится. Вид, в отличие от голоса, у него был изможденный. Я села на месте, шалея от непривычной легкости в теле.