Текст книги "Путь в неизвестность (СИ)"

Автор книги: Velena Revers

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

– Ну, так ты мне расскажешь, почему вдруг начал изображать умирающего лебедя? Я чуть инфаркт не получила!

– Потратил слишком много сил. Это у третьего ранга легко выходит ускорять ход, перепрыгивать разломы, и разрушать мосты, а я, извините, только эльф с даром Целителя.

Угу, теперь ясно, откуда взялись чудеса с полетами. А я уж думала мысленно записывать себя в книгу рекордов Гиннеса.

– Хотя, с другой стороны, сильных магов бьет откатом… – Он тяжело вздохнул, прижимая пальцы к вискам. – А он гораздо хуже.

– Еще вопросик: откуда ты знал, что химеры отступят?

– Я не знал.

– Как!? То есть ты НЕ ЗНАЛ, и все равно… – Я от неожиданности встала на месте, и конь со всего маху наступил мне копытом на ногу. Я отскочила в сторону и с воем запрыгала на другой ноге. Хрен ему, а не морковка!!! Тоже овощ, между прочим…

– Ты меня дослушаешь или нет? – Устало поинтересовался проходящий мимо эльф, явно страдая от моих воплей, усиленных эхом. Я устыдилась и смирно пошла сзади него, пытаясь выжать промокшие волосы и куртку, избегая подходить близко к вредной коняке и мысленно желая ей окончить жизненный путь на ближайшем мясокомбинате, или что здесь вместо них имеется.

– Я был почти уверен, что пещера их отпугнет. Мы в малолетстве, кстати, не раз так спасались от собак, которые сторожили сады, подвергающиеся нашему набегу. Я это вспомнил, и решил рискнуть.

– Других вариантов вообще не было? – Попыталась уточнить вредная я.

– Нет, и чутье меня не обмануло, иначе бы сейчас нас уже переваривали.

Эльф остановился и закрутил головой, выбирая из двух ходов на развилке наиболее симпатичный. Вроде как даже принюхался, определился и свернул направо. Пра-авильно, хорошие люди налево не ходят!

– Скорее всего, когда гномы еще здесь обитали, они защищали от зверей свои жилища. Ведь против когтей иной нечисти бессильна даже сталь, и к тому же на все входы-выходы дверей не напасешься. Вот и наложили какое-то заклятие, а оно, возможно, еще держится, несмотря на то, что прошло уже несколько веков. Химеры его услышали и отступили.

Я некоторое время молча топала следом, обдумывая его слова.

– Хм, Динар?

– Ну?

– Не нукай, не запряг – буркнула я машинально и тут же забыла, морально убитая некоей мыслью. – А что если никакого заклятия здесь нет? Или уже нет? Сам сказал, прошло столько лет, я не думаю, что гномы так хорошо колдуют…

– Они вообще не колдуют, а тогда нанимали магов. Ты к чему ведешь?

– К тому, что зверей может пугать не заклятие. Ты же мне сам говорил, что в глубине обитает неизвестно кто?

– Говорил, и говорю, и что?

– Ну так может, этих жителей пещер стая и почуяла? А теперь представь, какими должны быть местные хозяева, раз даже химеры их испугались! Ладно, вас, эльфят, эти пещерники не трогали, там ведь рядом было большое селение, как я поняла. Может, к цивилизации они не суются, а тут-то вокруг лес дикий!

Эльф продолжал путь, не останавливаясь. Бледность постепенно сходила с его лица, и он бросил через плечо:

– Всё может быть.

***

Мы прошли вглубь земли совсем немного. В месте, где мы остановились, еще был слышен шум ветра и дождя. Ход уходил дальше и ниже, в месте поворота образовав небольшой зал, подходящий для отдыха. И водой не зальет, и не слишком далеко от относительно безопасного простора. Шум от входа в пещеру увеличивался, теперь к нему присоединился отдаленный жуткий вой ветра и грохот грозы.

Диннариэль зажег огонь, плеснув на сложенные горкой камни какое-то белое снадобье, сильно напоминающее кислоту, и попутно объяснил, что это специальный огненный эликсир, как раз для таких целей. Я с изумлением смотрела на оранжевое, с зеленцой пламя, пляшущее на булыжниках, хотя зарекалась уже чему-либо удивляться в этом мире.

Эльф, к сожалению, не захватил ничего поесть, и хотя мы не так давно обедали, все равно хотелось перекусить, перед тем как отойти ко сну. Особенно ему после его истощения. Оказалось, пока мы шли, он потихоньку переел почти все ягоды… Этого оказалось мало, и угостив остатком меня, джентельмен начал обыскивать собственные вещи в надежде на свою жабу, которая запасла еду, и свой склероз, который это еду скрыл. Вот уже полчаса он переворачивал все в своей торбе. Иногда оттуда доносился звон, шелест, и я только гадала, чего же он туда напихал.

Потеряв терпение, эльф принялся вытаскивать содержимое сумки, раскладывая рядом с собой имущество, как купец – товар на прилавок. По мере извлечения мои глаза постепенно увеличивались и ползли на лоб. Через минуту передо мной уже стояли в стопке несколько книг: «Травоведение», «Классификация лесной нечисти», «Карты всех дорог на 988 год», «Пустыня и ее обитатели: реликтовая нежить» и «Краткая алхимия: яды и противоядия» (это был здоровенный том толщиной с мою ладонь). Интересно, зачем они ему, если он и так, вроде бы, в этих темах разбирается? На всякий случай, вдруг что забудет? Ладно, а зачем тогда «История рода Кра э стис», «Разведение северных пород лошадей», «Секреты аритовой скрипки» и «Методы ведения слежки в скалах»?

Следом за библиотекой на свет появилось следующее: шкатулка из потемневшей меди, похожая на квадратный клубок змей, в которой что-то загадочно бренчало, плотно сложенное и перевязанное одеяло с плащом, рубашка, и связка сушеных трав, обернутых в ткань и чудом не рассыпавшихся от одного дуновения воздуха. Дальше последовал хрустальный шар почти с мою голову, ни во что не обернутый.

После паузы последовала какая-то книжка или блокнот для записей, с жирными пятнами, потрепанный и затасканный. Следом попутчик извлек пояс с отделениями для ножей разной длины, с резными рукоятками, в которых сверкали кристаллы или драгоценные камни, и запасные новые сапоги. Затем – арбалет с железной отделкой и хищной резьбой, похожей на готическую, пытающейся придать ему вид ястреба с распахнутыми крыльями (эта самая резьба, на мой взгляд, была лишней и только мешала, так что оружие годилось только для украшения стены).

Сейчас возле моих коленей в ряд выстраивались извлекаемые им бутылочки из цветного стекла с подозрительным содержимым, штук двадцать, не меньше.

У меня медленно отвисала челюсть от такого издевательства над законами физики, ведь сумка не весила более пяти килограмм и была не намного больше моего брошенного рюкзака. Всё это барахло, пусть даже аккуратно сложенное, никак бы в нее не влезло!

– Это безразмерная сума, на нее наложено соответствующее заклятие. – Пояснил эльф, продолжая вынимать бутылочки. Так осторожно, словно внутри была ртуть или жидкое золото, и он опасался их разбить, хотя в другое время спокойно плюхал все это имущество на землю. – Ограничение до восьмидесяти фунтов, а так можно хоть коня скромных размеров туда запихнуть… – Он бросил задумчивый взгляд на свое средство передвижения, которое, словно почуяв неладное, попятилось назад, нервно помахивая хвостом, и добавил: – Если пролезет в горловину.

– Ага, теперь понятно… а чего ты там ищешь?

– Найду – увидишь. – Туманно пообещал он, поставив последнюю бутылочку и грохнув на пол связку бумаг. При моем ближайшем рассмотрении это оказались карты, схемы этажей и подвалов каких-то замков. И вот, в последнюю очередь, он нашел черный хлеб и сыр, завернутые в плотную бумагу.

Я с подозрением понюхала гордо протянутые мне под нос продукты, но не обнаружила ни малейшего признака плесени. Даже наоборот, сыр пах очень вкусно. Ну что ж, рискнем…

Пока эльф старательно укладывал все вещи назад, небрежно кидая хрустальный шар, но бережно, словно куски динамита, запихивая скляночки, я пилила хлеб, оказавшийся насквозь прочерствевшим.

– Динар, а Динар – прокряхтела я, старательно пытаясь разрезать этот памятник производству мучных изделий. – Ты не мог бы сказать, насколько этот хлеб старше меня? Плохо верится даже в то, что он мой ровесник.

– Разве что-то не так? – невинно и непонимающе посмотрел на меня вор-эльф-целитель, задержав руки с очередным флакончиком над сумкой. Причем сказал так, словно я оскорбила мягчайший свежайший и вкуснейший хлебушек его собственного приготовления.

– Да так… просто, по-моему, на это могут польститься только дятлы. Но я их тут не вижу, а нас такими считать не хочется.

– Нормальный хлеб, подумаешь, перележал немного! – Буркнул Динар, продолжая сборы. Вещи начали исчезать в безразмерной сумке с завидной быстротой, как только закончились бутылочки. Немного? Если это по эльфийским меркам, по которым и сорок лет – не возраст, то для меня этот хлеб должен быть долгожителем!

Кстати, интересно, сколько лет конкретно этому эльфу? На вид больше двадцати не дашь. Иногда, когда растерянно глазами хлопает – и меньше. А вот когда я видела его после броска кинжала, убившего стригоя… глаза отнюдь не молодые. Да и боевая подготовка такого уровня не может не подразумевать под собой годы тренировок и практики. Спросить? Или не стоит? Ведь вряд ли ответит. Он вообще со всех сторон скрытный… Хоть и рассказывает что-то, но только то, что к его собственной персоне не относится, или же что-то общеизвестное, вот как о Целителях. Может, это и оправдано. Вдруг я окажусь скрытым врагом и буду жаждать его крови, хе-хе.

Хотя, будь я врагом, он мне в своей воровской стезе не признался бы?

– Ты не боишься, что твои яды раздавит томами?

– Нет, там внутри так все устроено, что верхнее на нижнее не да… Как ты их назвала? Яды!? Типун тебе на язык, это честно слям… эм… я хотел сказать одолженные зелья и отвары, лечебные и для защиты от нечисти! Очень нужные, полезные, я тебя таким ядом и поил, и лечил недавно, ничего, живая ведь!

– Пока живая – пропыхтела я, продолжая попытки распилить каменный хлеб. Эльф вздохнул, забрал у меня его вместе с ножом, который я успела погрузить аж на три сантиметра, обмотал продукт влажной тканью и, повесив над огнем, вернул мне нож, чтобы я резала сыр. Я начала строгать этот продукт. С опаской попробовала кусочек, и зажмурилась, вкуснятина! Готова спорить на все, что угодно: непростой сыр, дорогой. Возможно, тоже «честно одолженный».

Динар снял с огня разбухший хлеб и с легкостью разделил его на части, настрогав бутербродов. Я удовольствовалась одним, а за вторым лезть побоялась: эльф уминал их с таким рвением, что и за руку меня мог укусить. Коню оставалось только завидовать, в ближайшее время ему кроме как камни погрызть ничего не перепадало, потому что фураж то ли кончился, то ли его у эльфа изначально не было.

Отряхнув крошки с колен, я блаженно вытянулась на плаще, протянув гудящие от усталости ноги. Динар же решил заняться чисткой своего оружия, особенно тех самых ножей, которыми убил стригоя. Полюбовавшись на это слипающимися глазами, я развернулась спиной к огню и почти сразу уснула.

Глава 7

Глава 7.

Вдалеке зарокотал гром, и по моей щеке легким перышком прошелся сквозняк. Я попыталась спрятать голову под одеяло, недовольно замычала и заворочалась на месте, пытаясь убрать с волос чужую нахальную руку. Следующий удар грома заставил меня подскочить вместе с этой рукой и одеялом.

Снаружи вовсю ярилась буря. Дождь, судя по звуку, хлестал как из перевернутой бочки, гром и молнии я могла прочувствовать даже здесь. Порывы ветра напоминали разъяренный вой огромного зверя. Я с уважением прониклась и обросла мурашками с пяток до ушей.

Плакал мой сон горькими слезами. Я снова укуталась в одеяло, бессовестно не оставив эльфу ничего, и, дрожа, сделала попытку уснуть, но это оказалось дохлым номером. Еще один раз рявкнул гром, будто прямо на входе в пещеру, и на этот раз подскочили мы оба. Я возмущенно зашипела, когда эльф нечаянно прищемил локтем прядь моих волос.

Динар, не отводя взгляда от входа, выпустил меня из захвата, пробормотав, что теперь мы точно квиты. Послушал, что творилось снаружи, и попытался уложиться обратно, пошарил рукой рядом с собой, не обнаружил ни намека на одеяло и открыл глаза. Я, сидя рядом, высунула руку из теплого укрытия и показала ему шиш.

– Накось выкуси!

– Обзаведись своим! Обнаглевшая! – Возмутился он, дергая вожделенную постельную принадлежность за кончик. Я вцепилась в нее руками, а для верности еще и зубами, мыча что-то несогласное. Мы воевали так около минуты, в результате чего вредному остроухому досталась треть. Удовольствовавшись этим, он улегся обратно и закрыл глаза. Вот зараза, а еще эльф называется! Где его чуткий сон!? А я тут снова одна бдеть должна, а потом днем ходить вареной мухой отсыпаться!?

– Дин! – я затрясла эльфа за плечо – Дин, не спи, мне страшно!

В открытых и прищуренных темно-голубых глазах я прочла все его нелестное мнение обо мне и о моем характере. Меня это не устроило.

– Ты бессовестный, я тут уснуть не могу, а ты дрыхнешь без задних ног!!

– И чем я тебе помогу? – Недовольно буркнул он, поворачиваясь ко мне спиной и укрываясь. Только уши и шевелюра, уже высохшая, на виду осталась. Я мстительно дернула одеяло на себя, но оказалось, что он подстраховался и очень крепко его держит. Ну не гад, а?

– Ди-ин, блин, не спи!!!

Ответа я не удостоилась, отчего обиделась и возмущенно засопела, придумывая ему какую-нибудь гадость и машинально накручивая на пальцы пряди влажных волос. Точно, забыла попросить, чтобы высушил! Просить – не просить? Пошлёт – не пошлёт? Пока думала, он снова успел заснуть, и я лишь заскрипела зубами, поняв, что спать сегодня точно не смогу!

Я села, сцепила руки в замок, обняв согнутые в коленях ноги, и мрачно посмотрела на незатухающий костер на камнях. Фантасмагория какая-то. Отблески плясали на неровных стенах, создавая причудливую игру света, оттенков и теней, что даже завораживало. Ненадолго. Мне уже через пару минут наскучило, и я зевнула, недовольно покосившись на спящего эльфа, лежащего на боку, уже лицом ко мне.

Много раз слышала миф о том, что мужчины во сне выглядят милыми и беззащитными. Ну, милыми – возможно. Эльф разом подрастерял все свое ехидство и ему, со спадающими на лицо волосами, почти спрятавшему лицо в импровизированную подушку, так и хотелось умилиться… что зараза молчит. А вот беззащитным что-то он мне не казался. И после того, что я видела, как он может за себя постоять (да и за меня тоже), и сейчас. Брови нахмурены, рука поверх одеяла сжалась в кулак.

В принципе, сейчас он меня в основном раздражал, потому что безмятежно спал, а я опять, как идиотка, несла ненужную вахту!

Я перевела взгляд обратно на огонь и так просидела еще минут десять, бездумно вглядываясь в танцующие сполохи.

Поневоле вспоминалось то, что я узнала из книг Сауры по демонологии. Для некоторых обрядов, в том числе разного рода вызовов, идеально подходили подобные помещения. Пещеры, гроты, заброшенные замковые подвалы. Заброшенные – чтобы не застукал никто в самый неподходящий момент. Не из-за таких ли обрядов, наверняка частых, здесь и обосновалась такая гадость, которую боятся даже химеры? Вполне возможно. Хотя, под землей постоянно водится что-нибудь такое, жуткое. Даже в моем мире. Всякие там ящеры, подземные жители, светящиеся глаза в старых метро, и байки о том, как где-то в Америке на глазах трех девиц человека в метро сожрала гигантская змея. В моем-то мире, это могут быть байки, а здесь такие ужасы вполне реальны.

Мало-помалу, глаза начали слипаться, и тогда я заметила, что пламя прижалось к камням и пугливо затрепетало. Но в пещере, несмотря на это, стало вдруг заметно светлее. Я подняла голову на рычание, раздавшееся со стороны хода, ведущего вглубь, ожидая увидеть там что угодно. От огромной монструозной змеи, до знакомых химер, тащившихся в обход. Но… Пару секунд я ползла назад, к стене, на пятой точке, не в силах выдавить хоть что-то, а потом вскочила на ноги и…

– Дина-ар!!!

Эльф подорвался на одеяле с явным желанием кровавого убийства с расчленением, но, проследив за моим взглядом, очнулся и мигом встал передо мной, загораживая от того, что появилось из глубины.

Нет, это были не змеи, не химеры, а всего лишь псы, с забавными остроносыми мордами, в холке чуть выше моего колена. Таких мохнатых псин вроде лайки можно встретить повсеместно, на поводках у счастливых обладателей, и я бы не так уж испугалась, если бы не одно «но». Ма-аленькое такое…

Эти псы состояли из чистого пламени. Были видны мельчайшие детали, шерстинки, но при этом по шкуре собак сплошным покровом текли язычки огня. Всего этих живых факелов было шесть, двое стояли совсем рядом с нами, вздыбив горящие загривки, трое дальше, а шестая задними лапами вообще упиралась в стену, словно спускалась с нее и замерла на половине пути. Этот пес с любопытством наклонил голову вбок, разглядывая нас белыми глазами.

Одна из впереди стоящих снова заворчала, низко и недовольно, будто выражая нам свое нелестное мнение обо всех наземных расах в общем, и о нас в частности.

***

Диннариэль.

– Хо-орошие соба-ачки… милые соба-ачки… ути-пути, куть-куть, хороший пе-есик… – хором заблеяли мы, вытягивая вперед руки, однако готовые в любой момент отдернуться. Я-то отлично знал, что стоит перед нами, но ей рассказать забыл. Правда и сам видел архора лишь один раз, в зелёном детстве, далеко и одного, а тут сразу шесть и вплотную. Мы явно сунулись не в ту часть пещер, раз здесь так оживленно. Нэнайе испугалась и притихла, не вылезая у меня из-за плеча и пытаясь не подавать признаков жизни. Это, конечно и хорошо, пусть собой лишний раз не рискует, но все же я не понял, это значит, что пусть меня едят!?

«Хорошие собачки» наших ласковых слов не оценили, и хором заворчали. Молчал лишь тот архор, что остался сзади, он только повернул голову на другой бок. Явно молодой, почти щенок.

– Скажи, что у меня галлюцинации от твоего перележалого хлеба – попросила Най сзади.

– Сказать я могу что угодно. Но они от этого никуда не денутся!

Я аккуратно проверил свой резерв. К моей досаде, он еще восстанавливался, а если трогать его на такой стадии после полного опустошения, то потом он накапливаться будет гораздо дольше, и без помощи зелий будет не обойтись. Пришлось снова вместе с девушкой засюсюкать, надеясь на то, что жители пещер в хорошем настроении. Най выудила из кармана кусочек недоеденного хлеба и попыталась им приманить собачку, но потом передумала и снова спряталась.

Задний архор тонко тявкнул, другой на него обернулся. Свора затихла. Я уже думал облегченно, но очень тихонько вздохнуть, как вдруг понял, что затихли они не просто так.

Архоры вообще-то, просто защищают свою территорию. Если они дадут нам время убраться, хотя ночевать у входа тоже не заманчиво, то все обойдется миром. Но теперь они явно почуяли еще кого-то…

Если они при этом еще и заскулили, поджали хвосты и поспешно полезли на потолок, пауками исчезая в проходе наверху…

Если в мглистом провале, среди черноты УЖЕ клубится что-то еще чернее, обретающее плотность, вначале не заметное, но когда его увидишь, уже не ошибешься…

То дело плохо.

– Баррык – тихо ругнулся я, с трудом удерживаясь от того, чтобы не двигаться. Я знал, что убегать бесполезно.

Потому что с этим я уже сталкивался, и помнил, что после встречи вполне можно выжить. Хотя вылечить шрамы до сих пор никто не смог.

***

Тьма в проходе забурлила и сгустилась, превращаясь в подобие человеческой фигуры из черного дыма. Най широко открыла глаза, а потом попыталась сделать шаг вперед.

– Не шевелись. – Твердо сказал я, удержав ее. – Ты видишь иллюзию. Стой!

Мне пришлось еще крепче схватить ее за плечо. Девушка тяжело дышала, зрачки были расширены, меня она почти не слышала.

Тьма приблизилась к нам, напоминая очертаниями человека в плаще с капюшоном, в глубине которого точками горели алые глаза. Впереди него, словно аура, незримо катилась волна липкого страха. Самыми плотными на вид были руки – до мерзких мурашек знакомые, с длинными пальцами и блестящими черными когтями.

Никто не удосужился придумать этому существу название. Я прозвал его «иллюзион». Оно питалось эмоциями, которое вызывало само, давая человеку увидеть то, что он хочет, что любит, или чего боится. Самой сладкой для него – и кто бы сомневался – была боль. Сейчас оно заинтересовалось нами. Именно заинтересовалось, так как пока не думало набрасываться и впиваться когтями в чужую плоть.

Очевидно, морок для девушки рассеялся. Най вздрогнула, резко втянула воздух и судя по всему, собралась удирать за горизонт.

– Даже не думай бежать. – Процедил я, двигая лишь губами, и по-прежнему держа ее руку. Она замерла рядом, тихонько съеживаясь.

Оно подплыло ближе, почти вплотную. Вытянуло руку в сторону лица Най, провело ладонью в воздухе, словно считывая, наклонило к ней голову. Принюхалось, присмотрелось, и потеряло интерес.

А вот мне эта сволочь уделила больше внимания.

Обе руки замерли вблизи моего лица, так что я ощутил идущий от них жар, как от углей. Детские воспоминания нахлынули волной, хотя я и пытался отшвырнуть их подальше.

Оно продолжало мне их внушать.

– Мы с-с-с тобой вс-стреч-чалис-с-сь, эльф-феныш-ш-ш. – Тихо, на грани слышимости прошипел иллюзион на моем родном языке. Да помню я, что мы встречались. Шрамы на плече опалило жаром, я стиснул зубы, чтобы не завыть, и невольно отшатнулся.

Он с натугой втянул воздух.

– Надо ж-ш-ше, поч-ш-ш-ти оправилс-с-ся.

Я продолжал гордо изображать статую из бело-зеленого мрамора, зная, что если отвечу или пошевелюсь, будет хуже. По собственному опыту знал. Тем более что у меня к его видениям, похоже, уже был иммунитет.

Иллюзион издал что-то вроде свистящего смешка и отодвинулся от нас. Что?

Он… не тронул нас? Просто посмотрел? Это что, оказывается, нужно просто замереть и ждать!? Ладно… неважно. Главное, что мы будем жить дальше, а подумаю я над этим потом.

Я вдруг осознал, что спутница уже сама держит меня за руку, а я сползаю спиной по стене.

Иллюзион отступил, и во тьме ярко блеснули его глаза. Блеснули и погасли, а после этого он развеялся в воздухе.

Я попытался опереться на стену и отдышаться. Перед глазами все еще плавало то, что он напоследок заставил увидеть. Он не мог внушить мне видений, зато смог покопаться в моей памяти…

***

Эльфийские дети растут так же быстро, как и люди, достигая внешней зрелости за двадцать лет. По нашим меркам это очень быстро, но, наверное, не зря. Мы таким образом не остаемся беспомощными на долгий срок. Хотя наше совершеннолетие наступает гораздо позже, чем растущий эльф начинает выглядеть на шестнадцать или восемнадцать человеческих лет, потому что по разуму он для нас остается ребенком.

Я тогда не дорос до подростка даже по человеческим меркам. Мне было двенадцать, и выглядел я на столько же. Я заблудился в пещерах после очередного нашего забега за яблоками и убега от собак, потерял из виду друзей, и около часа, как глупая овца, ходил и звал на помощь, а эхо далеко под землей разносило мой голос. Мне было холодно, я догадывался, что обогнал друзей и зашел слишком далеко, и что, может, кто-нибудь через много лет наткнется на мои молодые кости, причем, скорее всего обглоданные. Меня такой поворот событий не устраивал и я продолжал кружить по пещерам, то и дело возвращаясь к одному и тому же месту.

Пока мне никто не встретился, ни из друзей, ни из, так сказать, местных. Я медленно впадал в панику, дрожал от холода, который источали каменные стены, кутался в тонкую куртку, и пытался ладонями согреть уши, кончики которых торчали из волос и ловили все сквозняки.

Его я заметил не сразу. Тяжело раздумывая, я стоял в месте, где разветвлялись ходы, и куда я постоянно возвращался, и пытался вспомнить, куда еще не ходил. Очертаниями ходы очень напоминали паучьи лапы, а сам зал – его брюхо и голову. Что ни говори, ассоциация обнадеживающая…

Зло за своей спиной я почувствовал, и обернулся. Из самого узкого прохода, больше похожего на трещину в стене, постепенно просачивался темный туманный сгусток, похожий на энергию чистой стихии, вот только… другой. Черный бывает разным – смола, отлив перьев ворона, черный камень арстат, хранящий в себе энергию огня. Но это был черный цвет густого дыма над пожарищем.

Я попятился.

Фигура образовалась быстро, словно вынырнув из стены, и поплыла по воздуху ко мне. Я заподозрил, что оно голодно, и что своей пищей считает меня. Мое мнение тут, само собой, не учитывалось.

– Ааааааааа!!!

Иллюзион зашипел, и шипение сложилось в слова.

– С-с-стой на мес-с-сте.

И он закружил вокруг меня, словно акула вокруг куска мяса.

– Зачем? Ты кто такой? – Глупо было задавать такой вопрос. Он придвинулся ближе, словно привлеченный звуком моего голоса.

– Кх-хто это у нас-с тут такх-х кхричи-ит? Кх-хто это здес-сь ищ-щет неприятнос-стей?

– Не подходи! – Испуганно выкрикнул я. Он смеялся шипящим смехом.

– И ч-ш-што ты мне с-с-сделаеш-шь?

– У меня есть амулет, он заговорен от нежити!

Сгусток мрака остановился и медленно повел лицом, вовлекая в движение все «тело».

– Я-я… не неж-ш-ш-шить… – Он умудрился прошипеть каждую согласную.

– А кто ты? – Я отступил на шаг назад, но это ничего не изменило, его круги просто переместились вместе со мной, и сократились еще больше. Он словно уплотнялся с каждой секундой. Или… с каждым моим словом?

Он уже не отвечал, а говорил сам.

– Эльфеныш-ш заблудилс-с-ся?

– Да – Я отступал назад

– Эльфеныш-ш, ты боиш-ш-шьс-с-я? – Он надвигался быстрее, когда слышал звук моего голоса. Как будто был слепым. И шел на голос.

– Д-да.

Черный сгусток приблизился еще на два шага.

– Пхра-авильно делаеш-шь – Прошипел он и вдруг стиснул лапы на моих плечах.

Дальше было то, что и сейчас заставляло меня вздрагивать и нервно вглядываться в темноту, когда я это вспоминаю. Видения… приятные и не очень, страшные, пугающие, леденящие кровь, сменяющие друг друга, бесконечная вереница… Я думал, что это будет длиться до самой моей смерти. Может, я и кричал, но сам себя не слышал. Чем дальше, тем образы становились хуже, а от горла по телу расползались холод и онемение.

Конечно, я пытался вырваться, дёргался в его лапах. Но мне в плечи крепко впились раскалённые когти. На левом плече висела плотная сумка с плодовыми трофеями, и до кожи они не достали, а вот на правом пробили плоть и впились, как мне казалось, в кость. Я выл и бездумно дергался от боли, уже не пытаясь вырваться, а только по инерции.

Видения закончились, и теперь чувствовал только когти, а перед собой видел алые угольки глаз в черном мареве. Оно уже выжало из меня все, что могло, и питалось болью напоследок, как десертом.

Я не могу сказать, сколько это продолжалось. Мне показалось, что прошли недели, хотя, судя по всему, не больше часа. Когда иллюзион меня отпустил, я уже ничего не чувствовал. Мне было все равно, когда я лежал на земле, а он нехотя, медленно вытаскивал когти и обнюхивал меня, словно запоминая. Было все равно, когда выпавший из рук факел погас, и вокруг надолго воцарилась кромешная темнота.

Меня долго не было, поднялась тревога. Тело нашли другие эльфы – мои друзья и несколько старших, вооруженных поисковым амулетом и изогнутыми мечами. Один из них уперся мне в горло и холодил кожу, пока они не убедились, что это точно я, а не тварь с моим лицом.

Мне было все равно, когда меня подняли и начали тормошить, звать, пытаться достучаться. Сверстники исторгли нервные вопли, а старшие побледнели, когда моя сумка, стоило ее поднять, обвисла мерзкой мокрой тряпкой и оттуда пошлепались на камни прогнившие яблоки. Я этому даже не удивился. Я слышал. Я чувствовал. Я мог идти за ними. Но говорить не мог, потому что не понимал, что происходит и зачем вообще это нужно. Зачем мне ходить?..

Прошло не меньше месяца, прежде чем я стал реагировать на окружающее, полгода, прежде чем я заговорил, год, прежде чем я перестал бояться спать, и смог внятно рассказать, что произошло. И прошло пятьдесят шесть лет, прежде чем я отважился снова войти в ответвление Мариалланских пещер.

***

Гад меня не забыл, как и я его. Он словно хотел показать, что я хоть и вырос, но остался ничтожеством, что я по-прежнему просто пища, ничто для него. Что любой перед ним бессилен. Вот ведь…

Сознание прояснилось и я подумал, что это со мной уже было. Голова раскалывалась, плечо горело болью, я лежал в пещере, а меня тормошили и звали, не понимая, почему не реагирую.

– Дин? – тревожилась Нэнайе, дергая меня за плечо. По закону подлости это оказалось то самое плечо. Я кошкой зашипел и схватился за него.

Говорить было нечего, на ум шла только ненормативная лексика. Все, в следующий раз меня не заманишь в эти пещеры, даже если там через каждый шаг в стенах будут вмурованы клады, а за спиной будет щелкать челюстями стая демонов верхом на скальных химерах!

– Что такое, Динар!?

– Плечо отпусти! – Взвыл я, когда она снова дернула. С этими шрамами точно было что-то не то.

– Да не нужно мне твое плечо! – Проворчала спасительница темных эльфов, отпуская мой рукав. Нервно оглянулась.

– Он ушел?

– Ушел – буркнул я, пытаясь прийти в себя.

– Куда?

– Не знаю, но можешь догнать и попроситься вместе с ним, я не обижусь – огрызнулся я, садясь и пытаясь ощупать плечо. Да что ж такое-то…

Най надулась и уселась рядом, из вредности снова сгробастала одеяло и уложила его сзади себя. Ее могила исправит!

– Может ты мне расскажешь, что за дрянь мы видели? – Через силу выдавила она. Я поднял голову и посмотрел на нее.

– Что он тебе внушил?

– Какая разница? – Ощетинилась девушка. – Кто это ОН?

– Местный. – Проворчал я, снова дотягиваясь до правой лопатки, где продолжали пульсировать болью четыре полосы. – Мы не знаем, что это такое, и названия ему нет. Наверное, какое-то подобие демона.

Я вспомнил, что мы, маленькие дети, между собой звали придуманного нами обитателя пещер Менохом, хозяином подземелий. Не его ли имели в виду?

По спине в ответ будто ударили плетью.

***

Най.

– Что это были за собаки?

– Архоры. Обычная свора, в принципе, безопасны. Охраняют территорию, которую считают своей.

– Но это не только их территория? – Уточнила я.

– Не только. – Понимающе усмехнулся Динар, пытаясь осторожно повести плечами. – Здесь много тварей без названия, одну из них мы как раз только что видели.

Он отчего-то поморщился.

Я невольно вздрогнула. Перед глазами все еще стояло видение, очевидно, внушенное мне. В темноте – силуэт, похожий на маму, к которой подкрадывается непонятная шипастая тварь. Хотя, вполне понятная. Скоро мне химеры сниться начнут.

Маму я почти уже не помню, но ощущение теперь было – не из приятных. Если бы это происходило на самом деле, с ума бы сошла.

По коже пробежали мурашки, а я вгляделась в темноту пещеры, уходящей вдаль на километры. Что там происходит? Что еще может оттуда прийти?.. Я отвлеклась на эльфа, осторожно снимающего с себя рубашку.