Текст книги "I'm a slave for you (СИ)"
Автор книги: Stormborn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)
Тонкие пальцы Волан-де-Морта пробежали по внутренней стороне бедра девушки, лаская бесконечно чувствительную кожу. Он сжал ладонь, заставляя Джинни снова выгнуться. Так приятно было видеть растущий страх в прекрасных карих глазах… Рваные вздохи девушки становились все громче и громче. Холодные пальцы мужчины скользнули по слегка взмокшим нижним губам гриффиндорки, радуясь тому, что ласки принесли ей немного удовольствия.
Наш организм обмануть невозможно… Гриффиндорка может делать вид, что ей неприятны все эти укусы, удары, щипки, но она не может заставить свое тело поверить ей. Ловкие пальцы Лорда проникли внутрь, слегка поглаживая разгоряченную девичью плоть. Джинни стало так жарко, так противно от ласк повелителя, что она готова была умереть прямо здесь и сейчас. Тело предательски выгибалось навстречу приятным ощущениям, словно зазывая господина в гости…
– Хорошая девочка, – прошипел Темный Лорд. – Давай сделаем немного веселее? – предложил он, надменно улыбаясь.
Большой палец Темного Лорда зловеще медленно вошел Джинни сзади. Девушка выгнулась от острой боли. Ей были неприятны подобные ласки, и она хотела вырваться из цепких объятий своего господина. Его пальцы начали перебирать нутро гриффиндорки с двух сторон, и что-то внутри девушки шевельнулось, заставляя ее издать стон, полный жгучего наслаждения.
– Хватит, прошу Вас… Я больше никогда так не буду. Я стану послушной, господин…– испуганно лепетала Джинни.
Волан-де-Морт лишь ухмыльнулся в ответ. Он отнял руку от нижних губ девушки, торопливо расстегивая ширинку своих штанов. Мужчина был готов подключиться к игре. Он вновь нежно провел рукой по нижним губам девушки, улыбаясь, с садистским интересом наблюдая за реакцией несчастной.
– Я знаю, – прошептал он, прежде чем войти.
Джинни не почувствовала боли. Она появилась лишь потом, когда движения ее господина стали резче, болезненнее, жестче. Тепло расползалось внутри, жаля низ живота адским пламенем. Гриффиндорка лишь стонала от каждого нового рывка, стараясь отстраниться как можно дальше.
Сильные руки Темного Лорда держали девушку за запястья, больно сжимая нежную кожу. Все расплылось перед глазами от слез. Бывало, что девчушке удавалось получить наслаждение от ласк своего повелителя, но сейчас, сегодня… Внутри была лишь боль. Дикая, всепоглощающая боль. Хотелось кричать, умолять о прощении, но Джинни не смела больше пытаться. Мольбы лишь распаляют жестокого волшебника, заставляя его вколачиваться внутрь девчонки все быстрее.
Вскоре все было кончено. Темный Лорд обессилено упал на Джинни, вдавив ее хрупкое тельце в кресло. Бедром девушка ощутила прохладу стекла. Она вспомнила о яде, вспомнила о Гермионе и о ее страшной просьбе. «Ты наша последняя надежда», – эхом пронеслось в голове рыжеволосой гриффиндорки. Мужчина неосторожно приобнял рабыню, точно это могло хоть как-то развеселить ее, заставить забыть о неприятном наказании.
– Ты – хорошая девочка, Джинни, – прошептал Темный Лорд, зарываясь в ее бесконечно рыжие волосы.
– Вы слишком добры со мной, господин… – прошептала Джинни, глядя в окно.
Солнце давно взошло. Птицы вновь начали слетаться на зловещие кусты, встречая свою погибель. Перед взором Джинни возник образ Гарри. Как же сильно она любила его, восхищалась им… С одиннадцати лет. Всю свою сознательную жизнь… А сейчас гриффиндорка была вынуждена отдаваться его убийце, как последняя шлюха. Отвращение к самой себе смешалось с грустью по давно ушедшей любви. Что-то внутри оборвалось, словно тонкие шелковые нити дорогого платья, что огрызками ткани валялось на холодном полу.
– Господин… Могу я попросить Вас? – осторожно спросила девушка, проводя рукой по спине Темного Лорда.
– Все, о чем пожелаешь, – ответил уставший мужчина, приглаживая пышные растрепанные локоны рабыни.
Джинни знала, что ей хватит решимости. Да, хватит… Она закончит дело Гарри. Она нанесет последний удар. Самый подлый удар, бесчестный и, наверное, неправильный… Но… Когда речь идет о Волан-де-Морте, разве можно мыслить о чести? Нет. Будь у того возможность погубить бедного Поттера через их связь, он бы сделал это, не раздумывая ни единой секунды.
– Вы выпьете со мной чая? – спросила Джинни.
На лице девушки расцвела дикая, слегка кривоватая улыбка. Возмездие так близко, что его можно потрогать, ощутить на языке. Джинни на секунду задумалась над тем, будет ли скучать о своем господине, когда Лорда не станет. «Ты недолго горевала о Гарри», – пронеслось в голове. Да, наверное, желание жить победило ее честь, победило ее гордость и благородство. Или, распределяющая шляпа ошиблась, отправив ее в самый гордый факультет? Может быть, у нее и не было чести…?
========== 35 – Твое время прошло, старик. ==========
Джеки сегодня легла спать рано. Прошло уже три дня с тех пор, как закончился тот проклятый бал. Девчушка все надеялась, что Теодор вот-вот явится на порог Малфой Мэнора, требуя у Драко выкупить его рабыню. Как хотелось верить в то, что близость закрепила за Джеки право на счастье рядом с этим человеком, привязала его к ней также сильно, как она сама была привязана к нему. Почему мужчины так непостоянны? Джеки лишь предстояло понять это, разочароваться и забыться в бесконечных коридорах Малфой Мэнора.
Последнее время она быстро устает. Эльфы беспокоятся, что девчонка заболела. Температура немного повышена, но кроме усталости пуффендуйку иногда одолевала головная боль. Легкая, тянущая боль, причиняющая дискомфорт, мешала служанке сосредоточиться на ее прямых обязанностях. Да еще и это проклятое чувство, точно ее обманули… Да, Тео никогда не обещал ей ничего… Но ожидания были такими красочными и яркими…
Гермиона сидела на ручке кресла, почитывая старую потрепанную книгу, что нашла в библиотеке Малфоя. Легенды о королях древней Англии теперь казались Гермионе глупым враньем. Рядом с правителем всюду шествовал его верный слуга – волшебник, что давал мудрые советы. «Разве были бы они столь великими, без верных слуг? И чем отплатили магическому народу? Инквизицией», – думала Гермиона, перелистывая очередную страницу.
Всегда нелегко осознавать, что твои идеалы не являются нерушимыми. Будь то представление о прекрасных средних веках или отношение к определенному человеку, не важно. Всегда больно и противно чувствовать себя обманутым. Это чувство сковывает тебя стальными цепями. Оно липкое и тягучее, словно болото, затягивающее тебя ко дну. Отдавшись ему, рискуешь никогда не выбраться на свет, оставшись во тьме жалости к самому себе…
Гриффиндорка была потеряна. Она не знала, стоит ли ей верить Драко, стоит ли ей привязываться к нему еще сильнее… Она не знала о том, выполнит ли Джинни ее просьбу. Что-то внутри порвалось на две части. Одна хотела, чтобы Джинни вылила яд в раковину, а вместе с ним сохранила теперь уже привычный уклад жизни. Другая, более гордая и заносчивая, желала быть отмщенной, мечтала сделать из Темного Лорда чучело и выставить его на всеобщее обозрение.
Драко уже давно не приходил к гриффиндорке в постель. Девушка была рада, что порочные ласки хозяина прекратились, но что-то глубоко в душе отчаянно льнуло к нему. Этот убитый, уставший взгляд, покрасневшие жилки в холодных серых глазах… А его грустная ухмылка… «Может, тебе некого больше мучить? Поймал всех мракоборцев и теперь грустишь от безделья?» – думала Гермиона, вновь переворачивая страницу.
Знала бы гриффиндорка, что мучается все это время лишь он – Драко. Вместе со своим пленником… Симус все отчетливее понимал, что близок к помешательству, готов сорваться и выдать тайну. Но что он мог сделать? Лишь терпеть, продолжать стискивать зубы, не обращая внимания на то, что эмаль начинает крошиться. Гриффиндорец всеми силами старался сопротивляться Малфою. Он правда старался… В голове Финнигана все чаще всплывал нежный образ старой подруги, что все еще жила в его сердце. В его мыслях она такая милая и нежная, приходила к нему в тоненьком белом платьишке, чтобы стереть с израненного лица запекшуюся кровь. Почему же Симус думает о ней? Ему просто нужно думать о чем-то.
Драко Малфой был необычайно бледен. Он стоял подле кровати Темного Лорда, невидящими глазами глядя куда-то вдаль. Ничто не дрогнуло в его холодном сердце, как только Пожиратель услышал пугающую весть. Повелитель болен, и никто не знает, в чем причина его недуга. Слабость мгновенно расползлась по этому полному жизни телу и прочно засела где-то в груди, не давая ему жить прежней жизнью.
Джинни, что до прихода слизеринца приглядывала за хозяином, не казалась такой уж расстроенной. В ее карих глазах плясали зловещие искорки упоения. Ей нравилось это ничтожное зрелище. Ей нравилась перемена ролей, пусть даже временная. Сейчас она была сильнее, сейчас этот проклятый мужчина не внушал ей страха, но не внушал ей и самой жалости. Гриффиндорка мечтала лишь о том, что избавление не заставит себя ждать, что оно придет быстро, словно самый желанный в этом доме гость.
Девушка выскользнула из спальни, поклонившись Темному Лорду перед тем как отворить скрипучую дверь. Малфою показалось, что он успел заметить на ее лице самодовольную улыбку, прежде чем стройная фигурка скрылась в тихом пустом коридоре. Драко знал, зачем его позвали. Даже сейчас, в такой страшный момент, Волан-де-Морт умудряется думать о повстанцах.
– Здравствуй, здравствуй, мой мальчик. О, ты не волнуйся обо мне, я уже послал за лекарем. Скажи лучше, как твои дела? – прошипел Темный Лорд, щуря красные уставшие глаза.
«Он стал еще бледнее или здесь такое освещение?» – подумал Драко, стараясь собраться. Разумеется, Темный Лорд имел ввиду: «Как проходит допрос? Что удалось узнать?». Он вовсе не желал знать, как Драко проводит время вне работы… Беда лишь в том, что допрос проходит крайне плохо. Симус не желает облегчить жизнь ни себе, ни Драко. Он упрямо молчит, не смея выдавать ни единой тайны. Однако… В бреду он говорил что-то о семействе Уизли. Точнее – об Артуре, о главе этой гадкой семейки паразитов.
– Пленник очень уперт, мой Лорд, – уклончиво ответил Драко.
– Полагаю, что он очень глуп. Ты знаешь, Драко, я не люблю долго ждать.
Даже сейчас, в своем бесконечном бессилии, неподвижно лежа в кровати и истекая потом, Темный Лорд внушал Малфою уважение и трепет. Пред этим человеком преклонялся его отец, пред этим человеком должен преклониться и он… Малфой числился в рядах любимцев Темного Лорда, получая при этом высокое положение в магическом обществе. Драко знал, что слишком многим он обязан ему, чтобы игнорировать приказ сейчас…
– Простите, Повелитель. Я делаю все, что могу, Вы же знаете, – Малфой беспомощно опустил взгляд к полу.
Мраморные прожилки разных цветов исполосовали холодную поверхность отполированного камня. В поместье Темного Лорда всегда было неуютно, до боли некомфортно. Да, оно прекрасно со всеми его картинами и статуями, дорогими вазами и гобеленами… Но… Но это так пугает. Как такой ужасный человек может создать что-то, что было бы столь прекрасно? Все эти выбеленные стены, аккуратные колонны и изысканные ковры: словно часть другого, чуждого Волан-де-Морту мира. Мира красоты и веселья, утонченного вкуса… Драко заметил, что Темный Лорд питает странную слабость к дорогим вещам.
– Что ж, ладно. Надеюсь, что к следующему собранию ты сможешь разузнать хоть что-то, – прошипел Темный Лорд, задыхаясь.
Волшебник начал судорожно хвататься за теплое одеяло. Драко видел, как синие вены вздуваются на его сильных руках, видел, как глаза повелителя наливаются кровью, становясь еще краснее. Темный Лорд начал рвано вдыхать воздух, силясь дотянуться рукой до висков. Его серые пальцы дрожали, точно от холодного зимнего ветра. Драко сделал шаг вперед, собираясь помочь, но Темный Лорд одарил его суровым взглядом, мгновенно пригвоздив к своему месту.
– Есть вести от остальных Пожирателей? – спросил Темный Лорд, старательно изображая спокойствие.
Драко угрюмо глянул в окно, стараясь вспомнить все письма, что получил за эти три дня. Темный Лорд не допускал к себе никого, надеясь, что недуг пройдет сам собой… Однако, понимая, что вскоре пойдут разговоры, решил вызвать к себе самого преданного своего слугу, дабы убить одним выстрелом сразу двух зайцев. Пусть магический мир думает, что Темный Лорд слишком занят для остальных своих подданных, а не смертельно болен. Волан-де-Морт узнает последние новости и искоренит слухи…
– Да, господин. Сивый и его оборотни обнаружили следы повстанческого лагеря к югу от Лондона, – холодно ответил Малфой.
Губы Темного Лорда искривились в злобной ухмылке. Эти докучливые мошки вьются так близко, но никак не соберутся нанести удар… Как долго они смогут прятаться? Почему люди не вылавливают их самолично, помогая Пожирателям Смерти? Ответ очевиден… Они не желают, чтобы их поймали, не желают, чтобы Темный Лорд окончательно выиграл эту войну. Волан-де-Морт провел языком по пересохшим губам, судорожно соображая о том, что же должен предпринять теперь.
– И что же? Ни одного трупа, ни одного задержанного? – спросил он, раздражаясь все сильнее.
Драко резко повернулся к повелителю, почувствовав, что тот теряет контроль над собой. Малфой знал, что должен быть очень осторожен, ведь он рискует опечалить Темного Лорда подобными вестями. Как же хорошо, что палочка слишком далеко от него, чтобы тот смог метнуть заклятье в нерадивого Пожирателя. Впрочем, это не сильно меняло неудобную ситуацию.
– Ничего, Господин. Только следы лагеря и парочка обгоревших писем, – тихо ответил Драко.
Темный Лорд скривился от тягучей неприязни. Будь он полон сил, без сомнений убил бы кого-то в порыве гнева. Однако теперь этой злости суждено копиться внутри, медленно разрывая сильную грудь мужчины. Она найдет свой выход… О, обязательно найдет. На слугах, что попадут под горячую руку, на Пожирателях чином ниже, чем Драко, может, даже на бедной Джинни… Кто знает?
– Эти ублюдки водят вас за нос, насмехаются, прячась в грязи, – прошипел Темный Лорд, отворачиваясь.
Мужчина не ожидал, что дела его столь плохи. Повстанцы не боятся находиться рядом с населенными пунктами, их поддерживают его подданные… Как узнать, сколько у них сторонников? Да, можно, конечно, вытаскивать людей из постели и пробираться к ним в головы, выведывая самые сокровенные тайны, но… Разве это не поможет ополчению набрать новых сторонников? Люди сплотятся в своей ненависти, подобно рою разъяренных пчел. Положение Лорда слишком шатко, слишком ненадежно и жалко…
Теодор поднимался по длинной винтовой лестнице, широко улыбаясь самому себе. Рядом с ним шла Эвелин, что также не могла сдержать дерзкой улыбки. Девушка знала каждую деталь плана, она знала, что все идет ровно так, как должно было идти. Свобода дразнится, подходит все ближе и ближе… Эвелин понимала, что ее жертва не станет напрасной. Да… Ей уже никогда не снять рабского ошейника… Но ее младшая сестра сможет жить в лучшем мире. В прежнем мире, мире, где у нее будет свобода, где у нее будет жизнь, полная красок…
Нотт не спешил, лениво перебирая ногами. Он знал, что каждая секунда промедления стоит Темному Лорду огромных мучений. Его тело измученно вечной борьбой со старостью и смертью, любовным зельем, что борется с самой сутью бессердечного Темного Лорда. Туман мягко обволакивает его больной разум, заставляя теряться где-то в чертогах мыслей, блуждать, словно потерявшаяся в лесу лошадь. Как велик соблазн позволить ему умереть прямо сейчас… Но смерть в постели – слишком хороша для такого монстра, как Волан-де-Морт.
Дверь тихо, почти бесшумно приоткрылась, и темнокожая служанка вошла внутрь. Она не подняла глаза, чтобы взглянуть на хозяина и его гостя. Ее слегка грубоватый голос был охрипшим и громким, словно та говорила в неисправный микрофон.
– Господин, лекарь прибыл, – проговорила темнокожая служанка.
– Боюсь, Драко, что пора тебе уйти. Надеюсь, ты меня не разочаруешь, – прошипел Темный Лорд, приподнимаясь на подушках.
Малфой облегченно вздохнул, переведя взгляд на служанку. Что-то нездоровое было в ее улыбке, но Драко решил, что любой человек, проживший с Темным Лордом столь долгий срок – станет ненормальным. Юноша поклонился своему господину и направился к двери. Холодные серые глаза встретили ярко-зеленые. Нотт сдержанно кивнул, завидев Драко, и, не проронив ни слова, двинулся внутрь комнаты. Светловолосому юноше оставалось лишь удивленно обернуться и отправиться вниз, за служанкой.
Все внутри Теодора ликовало при виде чарующего зрелища побежденного врага. Темный Лорд уже одной ногой в могиле. Его иссиня-серое лицо стало казаться еще более нездоровым, страшным. Нотт молча открыл свою сумку и вытащил особый прибор для забора крови больного волшебника. Во взгляде его читалось ликование, но Темный Лорд был слишком слаб, чтобы поднять глаза.
– Добрый день, Повелитель. Вы позволите?
Нотт взял в руки холодную ладонь Лорда и прислонил продолговатую ампулу к его пальцу. Темный Лорд поморщился, как только густая красная жидкость потекла по холодному тонкому стеклу. Теодор знал, что для него этот день не кажется добрым, но не мог приветствовать Могучего Повелителя как-либо иначе… Как же приятно осознавать свое превосходство. Осталось лишь дождаться нужного момента, чтобы поставить точку…
Теодор поднял колбочку и поднес ее к окну, делая вид, что рассматривает что-то внутри. Он прекрасно знал диагноз. Сильнейшее отравление, которым сам и наградил Повелителя. Нотт увидел, как Драко шагает прочь, к воротам. Его костюм так безупречен, пошит специально для него, в то время как Теодору приходится экономить на всем… Потому, что проклятые чистокровные заманили его в эту клетку нищеты, называя никчемным полукровкой… Слизеринец заставил себя улыбнуться, вспомнив о том, что близок тот час, когда Тео заберет у Драко все. Его дом, его женщину, его жизнь… Но прежде всего слизеринец заберет его господина.
– Вы уже два дня не встаете, верно? – спросил Нотт, мастерски изображая острое беспокойство.
– Да. Ты знаешь, что со мной творится? – нетерпеливо прошипел Темный Лорд, стараясь выглядеть также угрожающе, как обычно.
«Твой век проходит. Ты умираешь, старик. Так умри же и не мешай новому поколению», – подумал Теодор и вновь сладко улыбнулся. Юноша нацепил на себя непроницаемую маску сочувствия. Ему не привыкать. За долгие годы работы в Мунго, он привык притворяться, что ему не плевать на судьбы умирающих аристократов, что ему жаль их никчемные жалкие жизни.
– Знаю, Господин, – громко произнес слизеринец.
Теодор старался быть как можно более уверенным. Темный Лорд не мог разглядеть его в ярких солнечных лучах, потому противно щурился, отворачиваясь. Он мог читать людей, точно книги, но не сейчас. Болезнь окончательно сразила его, вывела из игры, давая проклятым повстанцам преимущество. Если кто-то узнает… Если хоть кто-то узнает о том, что могучий Лорд смертельно болен… Нет, так рисковать нельзя. Когда пришло время обратиться к врачу, Темный Лорд знал, к кому придти за помощью.
– И что же? – нетерпеливо прошипел волшебник.
Теодор приложил много усилий, чтобы подавить смешок, рвущийся из его груди. Нотт скривился, точно ему неприятно это говорить, больно даже думать о болезни Темного Лорда. Слизеринец сделал небольшой шаг вперед, опуская колбочку с кровью на стол. Он аккуратно, медленно поднял глаза на Лорда, вглядываясь в его бледное, измученное болезнью лицо.
– Боюсь, что это серьезная болезнь, сэр. Она крайне заразна, – предупредил Лорда Теодор. – Кто-то из домочадцев кроме Вас еще чувствовал недомогание?
Волан-де-Морт прикрыв красные глаза, стараясь вспомнить хоть что-то. Нет, он не опасался за жизни своих верных слуг. Лишь хотел узнать, кто же из этих несчастных наградил его страшной болезнью, что так испугала молодого врача. Может быть, кто-то из гостей принес с собой эту проклятую заразу?
– Не думаю, – тихо ответил Лорд.
– Их всех нужно немедленно изолировать. С этой болезнью крайне трудно справиться, – настаивал Теодор.
Мужчина скривился, точно от острой боли. Он не мог понять, почему если болезнь настигла его, слуги должны здравствовать… Волан-де-Морт заставил себя улыбнуться и выдавил из груди грустный, хриплый смешок. Губы его растянулись в неправильной, жуткой улыбке, и Темный Лорд откинулся назад, опуская голову на мягкую теплую подушку.
– Ты заботишься о моих слугах гораздо лучше, чем я сам забочусь о них, – прошипел Темный Лорд. – Зачем? Пусть почувствуют то, что ощущаю я…
Волан-де-Морт начал кашлять, точно умирающий пес. Хрипы отдавались от стен, заставляя Нотта сморщиться от неприязни. В нем не было никакой жалости, не было сожалений о почти состоявшемся убийстве. Теодор знал, на что идет, и знал, что его ждет впереди. Воспоминания об объятьях Гермионы вновь всплыли в голове, заставляя Теодора улыбнуться. Темный Лорд не заметил этого. Он ничего вокруг не замечал, продолжая болезненно кашлять.
– Все, Господин? – осторожно произнес слизеринец. – Даже Джинни? – спросил Теодор, отводя взгляд к окну.
Кашель оборвался, и Темный Лорд замер, борясь с очередным приступом. В его душе смешалось множество противоречивых чувств. Он и не желал, чтобы его маленькая, хрупкая гриффиндорка пострадала, и не хотел, чтобы ее отрывали от него. В голове Темного Лорда возник образ испуганной худенькой девчушки, что робко глядит на него, сидя на высоком кресле. Темный Лорд повел широкими плечами, стараясь скинуть с себя навязчивое воспоминание.
– Что ты предлагаешь? Запереть Джинни в одной из комнат и не выпускать, пока я не выздоровею? Сколько это может занять времени? Неделю, месяц? Я не могу заставить ее томиться в пустом помещении так долго, – возражал Темный Лорд.
Его пугающие красные глаза опасно сузились. Темный Лорд тщетно пытался разглядеть лицо надменного юного лекаря. Да, он был прав, он бесконечно прав. Джинни не должна была заболеть… Но Темный Лорд не желал отказываться от общества горячо любимой рабыни. Лишь с ней он чувствовал себя вновь молодым, с ней он забывал обо всем, с ней он был целым… Он был живым только рядом с хрупкой рыжеволосой гриффиндоркой, что ненавидела его всей душой.
– Нет. Я предлагаю Вам доверить заботу о Джинни мне. Всего на неделю, не больше, – предложил Теодор.
Темный Лорд замер, услышав слова лекаря. В них действительно был смысл. Тогда гриффиндорке не придется коротать вечера в одиночестве, глядя в стену. У нее будет интересная компания… Но что, если она окажется слишком уж интересной? Волан-де-Морт злобно сверкнул узкими красными глазами, оглядывая самодовольного лекаря. Рассудок, помутненный опасным ядом, упрямо шептал старому волшебнику, что наглому мальчишке нужно доверять. Но что-то внутри отчаянно сопротивлялось голосу разума, что с каждой секундой становился все тише и тише.
– Нет! Она никогда не покинет этого дома! – выкрикнул Темный Лорд, собирая последние силы.
– Но, господин, будьте разумны. Вы – сильный взрослый мужчина. Ваше тело способно справиться с инфекцией. Но Джинни… Она слишком хрупка для того, чтобы пережить ее, – настаивал Теодор.
Темный Лорд отвернулся к стене, злобно сжимая губы в тонкую полосу. Ему хотелось, чтобы вся эта болезнь оказалась лишь странным сном, чтобы все прекратилось, стоит ему лишь открыть глаза… Мужчина понимал, что разумнее всего будет отпустить рабыню на некоторое время. Кто знает, вдруг она даже заскучает по своему господину? Вернется, кинется ему на шею, моля больше никогда не покидать ее… Волан-де-Морт улыбнулся, вспомнив о рыжеволосой гриффиндорке. Он ненадолго прикрыл уставшие от яркого света глаза. Силы так быстро заканчиваются, так больно говорить, дышать…
– Решение остается за Вами, мой господин. Я передам служанке лекарство и объясню ей, в каких дозах применять препарат, – сказал Тео. – Вам нужен покой. Вижу, что Вы очень устали. Если состояние ухудшится… Просто позовите меня.
С этими словами Теодор учтиво поклонился изможденному господину и направился прочь, к двери. Он знал, что Волан-де-Морт непременно остановит его у самого выхода. Разве может он жить, зная, что Джинни в опасности? Любовное зелье действует на него не так, как должно, но… Он испытывает острую привязанность к сообразительной рабыне. Привязанность в определенной степени. Чувства его такие же сильные, но не такие… Слепые, не такое самозабвенное влечение томится в его широкой груди. Темный Лорд может причинять гриффиндорке боль, может унижать ее, жестоко оскорблять, и не будет корить себя за подобное. Но он не может убить ее, не может отделаться от потребности в ее любви, от желания сохранить жизнь в этом хрупком девичьем теле. Не слишком удобное положение для них обоих…
– Стой, – прохрипел Темный Лорд.
Он точно задумался, подняв бледную, испещренную многочисленными венами руку вверх. Красные глаза Лорда остановились на Теодоре, что сейчас выглядел растерянным и удивленным. Мужчина осторожно отвел взгляд, обдумывая следующий свой шаг. Ему до боли в груди не хотелось отсылать рабыню, но… Так ведь будет лучше для нее. Безопаснее.
– Позови служанку. Пусть соберет Джинни в дорогу… – прохрипел Темный Лорд, стараясь не заснуть.
========== 36 – Цена прощения. ==========
Здесь так холодно… Черт, почему здесь всегда так холодно? Почему Драко никогда раньше не замечал, что Малфой Мэнор – жуткий, холодный дом, в котором неимоверно страшно находиться. Как он мог столь длительное время жить в подобном месте, не видя ничего вокруг? Драко поднял глаза к зеркалу, пока вода мягко омывала его дрожащие руки. Смотреть на то, как кровь Симуса бледнеет, смешиваясь с прозрачной жидкостью, не было больше сил. Малфой задумчиво глядел в отражение, прямо в холодные серые глаза, так похожие на лезвие самого острого ножа… Говорят, что в глазах можно увидеть душу. «Такие ублюдки, как ты, появляются именно в таких холодных домах», – подумал Малфой, закрывая кран.
Шум воды стих, сменившись оглушающей тишиной. Даже она в этом доме была обжигающе холодна… Драко погружался в нее, словно во что-то вязкое и противное. Юноша закрыл глаза, стараясь успокоиться, но не мог. Этот стук в ушах… Когда он появился? Он всегда преследовал Драко, или нет, только сейчас? Малфой сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки и без того бледных пальцев. Он с оглушительным стуком ударил стену, стараясь избавиться от нарастающего напряжения. Вот только оно не прошло.
Кровь потекла вниз тонкой струйкой. Драко поморщился от отвращения. Он так устал от крови, так устал от ее запаха, от ее вида… Малфой сорвал с себя рубашку, запачканную в грязном подвале. Слизеринцу надоело такое существование. Он устал мучить умирающего Симуса, устал от капризов Темного Лорда, устал от жизни Пожирателя Смерти. Все чаще и чаще Драко думал о том, что ему очень не повезло в том, что он волшебник, не маггл…
Впрочем, Драко не мог ослушаться приказа Повелителя. Он продолжал вести допрос и добился от Симуса немногого… Однако, гриффиндорец назвал Драко имена некоторых повстанцев. Джордж, Артур и Билл Уизли – самые активные члены организации. Дин Томас, Парвати и Лаванда, Чжоу Чанг, Анджелина Джонсон, Эрни Макмиллан, Захария Смит, Энтони Голдстейн и многие, многие бывшие однокурсники Драко участвовали в этом безумии. Одно имя заинтересовало Малфоя сильнее остальных…
Теодор Нотт. Его Симус назвал последним, заливаясь крупными каплями слез. Он просил прекратить, просил оттащить от него несуществующую ведьму-банши, что Драко закинул в его истерзанную голову, и дать ему умереть… Но слизеринец не дал. Это еще не все, нет. Ему нужны подробности того, как этот гнусный, фальшивый тип смог так просто одурачить Темного Лорда. Малфой всегда питал неприязнь к Нотту, и никогда не мог объяснить ее причину.
Чуть передохнув от страшных мыслей, слизеринец избавился и от штанов, небрежно скинув их на холодный пол. Кровь всюду, всюду… Она спряталась под ногтями на его руках, впиталась в одежду, проникая в дорогую ткань… Она течет по венам, спускаясь в самое сердце… Малфой схватился за голову, опираясь на холодную каменную стену. «Я скоро сойду с ума», – предупредил он себя, нервно улыбаясь.
Драко знал, что пленник скоро сломается окончательно, выдав местонахождение всех баз, о которых ему известно. Это ощущение незаконченности, близости долгожданного финала манило Малфоя, но лишь одна мысль о продолжении этой кровавой оргии приводила слизеринца в ужас. Он не хотел больше причинять боль, не хотел ничего… Не хотел ни этого дома, ни этой жизни. Юноша думал лишь об избавлении, сладостном, желанном избавлении. И не важно, как и когда оно явится.
Малфой рывком отворил дверь в ванную комнату и отправился прочь из своей спальни. Юноша обещал себе, что не станет приставать к Гермионе, пока этот кошмар не закончится, но не мог сдержать данное слово. Он слишком устал засыпать один. Слишком много мыслей рвали его голову на части. Сейчас Драко хотел лишь прикоснуться к шелковистым пушистым волосам гриффиндорки, ощутить ее дыхание на своей шее, даже, если она сама не хочет его видеть, даже если она будет не рада его обществу, придется смириться…
Не прошло и дня, чтобы Драко не ругал себя за собственную «мягкотелость». Ему не хотелось быть слишком нежным с Гермионой, не хотелось потакать желаниям плененной рабыни, но он не мог остановиться. Что-то теплое разливалось внутри, как только в поместье раздавался чарующий смех гриффиндорки. Теперь, когда она свободно гуляет по дому, Джеки и Гермиона постоянно находятся рядом. Девушки так счастливы в обществе друг друга, что не замечают ничего вокруг… Гермиона улыбается, шепотом рассказывает девчонке что-то, от чего та начинает краснеть.
Луна стучалась в окна Малфой Мэнора, играя переливами на мраморном полу. Драко шел не спеша, думая о Гермионе. Ему так хотелось поскорее прикоснуться к ее нежной коже… Может быть, она улыбнется ему? «Нет, нет, Драко, даже и не жди. Ты пугаешь ее», – подумал юноша, плотно сжав губы. «И что с того? Разве так не должно быть? Разве рабыня должна любить господина? Достаточно и простого подчинения…», – уверял себя юноша.
Гермиона читала старую пожелтевшую книгу, о которой никогда раньше не слышала. Молодая ведьма, бегущая от инквизиции, влюбилась в прекрасного молодого священника. В мире магглов подобной литературы нет… Люди не привыкли признавать собственную жестокость, и стараются избегать темы рабства, глупых религиозных войн и сожжения «еретиков». Девушка погрузилась в чудный мир, утонула в бесконечных строках произведения, не заметив, как к закрытой двери кто-то подошел. Кодовый замок давно был снят за ненадобностью, и Малфой, чуть помедлив на пороге, распахнул тяжелую дверь.
