Текст книги "I'm a slave for you (СИ)"
Автор книги: Stormborn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)
Закончив срезать самые длинные, Драко принялся выравнивать волосы, чтобы придать своей прическе более-менее приличный вид. Помнится, он когда-то знал заклинание, что помогало в этом, но… Вот досада. Оно же было ему не нужно. Вылетело из головы вместе с остальными полезными чарами.
Малфой оглядел себя в зеркале. Удивительно, как же самые мелкие детали влияют на наш общий облик. Без длинных волос юноша походил на прежнего себя, того, каким он являлся в том жутковатом сне. Взгляд теперь кажется не величественным и отчужденным, а дерзким и шальным. С аккуратными короткими волосами Драко выглядел как перспективный юноша, работающий на волшебный банк Гринготтс. Драко ни за что на свете не поверил бы, что молодой человек, которого он увидел в отражении – Пожиратель Смерти.
Слизеринец ухмыльнулся сам себе и довольно хмыкнул, точно сумасшедший. Новый облик ему безмерно понравился. Теперь он не казался таким пугающим и отталкивающим, таким холодным, как его отец… «Я не обязан быть твоей копией…», – подумал Драко, вспомнив холодный взгляд отца. Малфой провел рукой по волосам и, круто развернувшись, направился обратно в комнату.
Гермиона мирно посапывала в постели. Во сне она перевернулась на бок, лицом к двери, ведущей в ванную комнату. Драко притормозил, увидев ее лицо. Такое спокойное, с чуть приоткрытыми губами и очаровательным румянцем на чуть впалых щеках. «Она так хороша, когда не ненавидит меня», – грустно подумал Драко, продолжая разглядывать рабыню.
Он начал скидывать с себя остатки одежды, неаккуратно бросая их на пол. Какая разница, куда складывать вещи? Пусть домовые эльфы займутся этим. Малфой снял штаны, стараясь не греметь тяжелой металлической пряжкой. Ему хотелось как можно дольше созерцать Гермиону такой хорошенькой, такой милой, такой… Спящей.
Она не смотрит на него то с жалостью, то со злостью. Она не пытается выдавить из себя фальшивую улыбку, нет в ее жестах того испуга, что прячется в ней наяву. Сейчас, во сне, она очаровательна как никогда. Сейчас она – настоящая. Та Гермиона, что с восходом солнца прячется внутри – вот кто сейчас перед ним.
А этот пеньюар… Он совершенно не подходит такой очаровашке, как Гермиона. Тонкая красная ткань не могла скрыть изгибы ее точеного тела. Похабный вырез на груди, искусственная меховая оторочка, завышенная талия – все казалось таким грязным и пошлым. Будь у гриффиндорки выбор – она бы ни за что не надела что-то подобное. Разве может Гермиона носить что-то подобное? И этот цвет… Красный, такой возбуждающий… Так подходит ей…
Нет! Нет! «Принцесса… Моя принцесса…», – думал Драко, глядя на девушку. Она не должна носить такое. Наверняка, грязнокровке не приятно было использовать те наряды, что подобрал ей Драко. Если подумать, то даже в школьные годы ее костюмы не были так откровенны и пестры. В Хогвартсе была строгая форма, но вот в Хогсмид можно было надеть все, что пожелаешь, да и в свободное время тоже. Гермиона никогда не отличалась откровенностью костюма.
Драко скинул с себя последнюю одежду, оставшись в темно-зеленых боксерах. Он осторожно опустился на кровать рядом с Гермионой, все также стараясь не потревожить ее сон. Малфой положил голову на подушку и улыбнулся, разглядывая лицо грязнокровки. Чуть приоткрытые губы были искусаны и чуть покраснели. Видно, он обошелся с ней гораздо хуже, чем предполагал.
Слизеринец провел рукой по ее щеке, спускаясь ниже, чертя линию от подбородка к шее. Гермиона не проснулась. Тихо промычав что-то во сне, она прильнула к руке Драко, словно кошка, наслаждающаяся лаской. Этот жест очень польстил Драко. Он улыбнулся, в очередной раз отметив, что в гордой гриффиндорке смешалось что-то от гордой львицы и от прекрасной девы. Малфой вновь погладил ее по горячей пунцовой щеке, наслаждаясь ее ответом на его ласку.
«Не трогай ее, Драко, оставь Гермиону в покое. Она устала от твоих грубых объятий, оставь ее…», – шептало что-то глубоко внутри, взывая к спящей совести. Малфой знал, что он не должен, не должен сейчас требовать от нее любви, но, Боже, как же она хороша. Каждая клеточка его тела сейчас жаждет ее касаний, ее теплых рук на своей шее, на груди, пусть эти розовые губы целуют его, заставляя все внутри замереть от восторга. «Проснись же, Гермиона! Проснись, обними меня….», – думал Драко. Его тело требовало, чтобы тело девушки прильнуло к нему еще крепче, еще ближе…
Ее невинный вид лишь распалял юношу. Не в силах сопротивляться огню страсти, Драко решил, что он поцелует ее. Просто поцелует и ничего больше. Юноша осторожно приподнялся и прильнул губами к ее лбу, оставив на нем мокрый след. Ее кожа была нежной, горячей и сладкой… Бесконечно сладкой, должно быть, от геля, что Драко купил для нее. Малфой провел ладонью по животу Гермионы, затем спустился вниз, к бедру. Горячая кожа напряглась под его сильной рукой. Малфой не знал, требует ли она ласки или старательно отвергает ее. Сейчас он не знал ничего, кроме того, что ему нужно утолить свой звериный, низменный голод. «Только поцелуй… Еще один… Пожалуйста…» – думал Драко, стараясь справиться со звериным порывом.
Он нежно, стараясь не потревожить ее крепкий сон, опустил руку под тонкий пеньюар и коснулся ее груди. Гермиона, чуть вздрогнула, почувствовав, что в ее хрупком теле разгорается страсть, передаваемая от партнера, точно жгучая болезнь. Драко осторожно коснулся ее узких плеч, хватая бретельки красного пеньюара и спуская их вниз, стягивая ненавистный наряд, что так раззадорил его.
«Я никогда, никогда, слышишь, не смогу полюбить тебя! Я ненавижу тебя!», – проносится в голове Драко голос воображаемой Гермионы. И вдруг, стало так горько от воспоминания о недавнем сне. Так противно, что захотелось просто уйти из ее покоев и никогда больше не возвращаться…
«Это не правда. Не правда», – уверял себя Малфой. Разве может она ненавидеть его так сильно? Нет, нет, конечно… Малфой прильнул губами к ее обнаженной ключице, нежно целуя ее. Почти невесомые касания губ не могли пробудить гриффиндорку ото сна. Они лишь вызывали у Гермионы смутные, плохо различимые желания. Спала она крепко, без снов. Лишь отдаваясь отдыху после утомительно, нервного дня. Но, чуть руки Драко прикоснулись к ней, как под кожей гриффиндорки уже начал разгораться огонь, жаждущий, что его разожгут еще сильнее.
Гермиона почувствовала, как ее кожа и все ее тело оживает, трепещет от возрастающего нетерпения. Она чуть слышно простонала, когда губы Драко коснулись ее обнаженной груди. Девушка во сне сжала ручки в кулаки, и дыхание ее сбилось. Перед взором возник смутный силуэт мужчины, что ласкает ее сейчас. Это Рон? Он давно уже, так давно ей не снился…
На лбу Драко показались крупные капельки пота. По венам, казалось, сейчас течет не кровь, а желание, страстное и неприкрытое желание, готовое разорвать его изнутри. Не переставая гладить нежную кожу Гермионы, он окинул ее хрупкое горячее тело жадным взглядом. Грязнокровка чуть дернулась и бубенчик на ошейнике тихо звякнул. Драко, улыбнувшись, прильнул губами к ее бесконечно чувствительным соскам, лаская их проворным языком.
Его теплые, чуть подрагивающие руки блуждали по ее стройному телу, принося каждой клеточке кожи грязнокровки жгучее наслаждение, распаляя девушку. Малфой аккуратно подхватил Гермиону и развернул, положив на спину.
Он вновь посмотрел на ее прекрасное лицо. Все внутри пылкого юноши ожидало, что прямо сейчас она откроет глаза, разомкнет эти прелестные розовые губы и заверит хозяина в том, что безмерно любит его… Тело Драко взывало к ответной ласке, ждало, что ее тонкие невесомые пальчики так же погладят его, приласкают… Но, какая разница? Ведь ему хорошо уже тогда, когда Гермиона довольна, когда ее тело отвечает ему. И Драко точно знал, что все ее вздохи, стоны, судороги – сейчас неподдельны. Нельзя притворяться во сне…
Драко аккуратно погладил кожу ее бедра, нежно целуя упругий живот девушки. Его плоть уже гудела, взывала к радости плотской любви. Но юноша не хотел спешить. Он все надеялся, что грязнокровка откроет глаза и наградит его томным, полным похоти взором. Слизеринец вновь провел рукой по ее бедру, заставив девушку приятно выгнуться. Вверх – вниз, скользила его рука, лаская теплую девичью кожу.
Губы Малфоя изучали живот Гермионы. Ее кожа горячая, сладкая, нежная… Упругие мышцы живота поддавались ласкам, напрягались и расслаблялись. Из груди девушки вырывались томные вздохи, взывающие к юноше, молящие… пусть он продолжит, пусть в своей страсти зайдет дальше… До самого конца, до самого пика наслаждения.
Гермиона чувствовала нежные касания Драко, его горячие губы, сильные руки… Каждое его движение отдавалось приятной истомой в ее теле. Гриффиндорка не могла разомкнуть глаз. В ее хрупком, расшатанном разуме растворилась мысль о том, что стоит ей лишь открыть очи, как приятное наваждения исчезнет. Обворожительный, нежный мужчина исчезнет, а вместе с ним и эти пьянящие ощущения. Что если все исчезнет? Нет, нет, не надо… Грязнокровка все не могла разглядеть, кто же сейчас находится с ней. Это Рон, Драко или кто-то, кого она никогда не встречала? Может быть, это Теодор прокрался к ней в сон и доставляет сейчас такие сладостные муки?..
Драко опускался все ниже и ниже. Вот он уже целует нежную кожу внутренней стороны бедра Гермионы. Ее грудь томно вздымается и замирает, когда юноша слегка касается горячих нижних губ. Горячо, так горячо… Огонь страсти разгорается все сильнее. Огонь взывает к огню. Плоть взывает к плоти. Тело Гермионы льнет к телу Драко, ожидая, моля о продолжении…
Горячий, мокрый язык Драко коснулся ее, там, между ног. Тело чуть выгнулось в пояснице от резкого приятного толчка. Ловкий язык юноши шарил внизу, облизывая ее половые губы, пальцами касались чувствительного бугорка. Из уст девушки вырвался довольный стон. Ей так хотелось, так хотелось, чтобы этот приятный сон никогда не кончался, так хотелось умереть, покинуть реальный мир, чтобы остаться здесь навеки.
Драко двигал языком все энергичнее, доставляя распаленной девушке все больше наслаждения. Его разум жадно впитывал каждый всхлип, каждый рваный вздох, вырывающийся из груди Гермионы. Он желал все большего, ждал, что с минуты на минуту она проснется, скинет с себя сон и ответит ему на ласку во всей своей непорочной красоте.
Внезапно, Малфой почувствовал, что слабая ручка Гермионы нежно коснулась его затылка. Ласковое прикосновение оживило Драко, заставило его плоть напрячься еще сильнее. Он обхватил клитор Гермионы губами, заставляя ту промычать что-то невнятное. Ее острые коготки впились в его шею, затем ее маленькая, слабенькая ладошка поползла вверх, поглаживая волосы.
«Колючие, непослушные волосы… Рон…», – думала Гермионы во сне. «Я люблю тебя, Рон, я люблю тебя… Ты ждешь меня там, Рон?… Не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся…», – кричало что-то внутри. Образ давно погибшего любимого возник перед взором девушки. Так ярко, так живо, словно настоящий, словно реальный человек… Нет, нет… Вот бы этот сон не кончался. Вот бы умереть сейчас и остаться здесь, с ним… Навсегда.
Драко нетерпеливо приподнялся, оторвав губы от нежной кожи девушки. Он резво спустил с себя трусы, не в силах больше сопротивляться животному порыву, грязному, похабному, сдавливающему грудь. Похоть разрывала его изнутри, но он, справляясь со жгучим желанием войти в разгоряченное лоно красавицы, поудобней устроился между ее ног, чуть приподняв девушку за поясницу.
Слизеринец провел головкой своего органа по нижним губам Гермионы. Ох, как горячо, как мокро, как велик соблазн ворваться внутрь… Юноша аккуратно ввел в лоно девушки два пальца, дразня, взывая к ее похоти… Гермиона выгнулась еще сильнее, от бессилья вцепившись в простынь.
– Ах… Ну же… – прошептала девушка в сладостном забытье, не открывая глаз.
Драко, послушный ее мольбе, нетерпеливо вставил в девушку свой орган. Удовольствие волной разлилось по его телу, обжигая своим огнем каждый мускул, каждую клеточку. Малфой начал двигаться. Плавно, неглубоко… Принося какое-то дразнящее, неполное наслаждение.
Гриффиндорка двигалась ему навстречу, навстречу сладостным ощущениям, щекочущим низ живота. Истома разливалась по хрупкому телу. Хотелось большего, хотелось более грубых, более диких ласк…
Драко начал ускорять темп, ища удобный для них обоих. Он жаждал обрести пик наслаждений, но и надеялся, что сможет принести Гермионе такое же глубокое удовлетворение. Пусть с этого и начнется новая глава в их отношениях. Пусть… Пусть с этого он начнет строить в ее голове образ величественного, ласкового, нежного… Любимого Драко.
Юноша двигался быстрее, а Гермиона стонала все громче. Наконец, почувствовав, что финал ее близок, Гермиона открыла глаза, желая увидеть образ горячо любимого покойного гриффиндорца. Ее руки обвили слабо освещенный силуэт Драко, притянули ближе к себе, впившись цепкими ноготками в его спину. Финальный рывок и внутри у девушки разлилось что-то неимоверно приятное. Острое наслаждения пронзило ее тело, заставляя томно закусить тонкую губу.
«Я люблю тебя», – вертелось на губах Драко. «Я люблю тебя, Гермиона», – шептал ему разум. Он так и не нашел в себе сил произнести навязчивую фразу вслух. Пусть спит, пусть спит и не беспокоится о его чувствах…
Гермиона погладила спину юноши, вбирая в легкие запах своего партнера. Какой же сладкий сон… Она так и не поняла, что с ней был не покойный Рон, а живой и теплый Драко… Девушка вновь заснула в приятном неведении, обнимая слизеринца, прижимая его горячее тело ближе к себе, впитывая его тепло.
========== 22 – В пути. ==========
Солнце взошло над поместьем, пробуждая всех его обитателей. Домовики встали раньше всех, схватив по мешку с зерном, дабы бросить его павлинам. Гордые белые птицы вышагивали по залитым солнцем дорожкам, шурша гравием.
Девушка противно поморщилась, не желая просыпаться. Так хорошо в постели! Нет здесь ни бед, ни проблем. Но они обязательно настигнут гриффиндорку, стоит ей только открыть глаза и подняться с кровати. Сейчас, во сне, она может быть кем угодно. Захочет – будет грозной львицей, вселяющей страх. Захочет – властной королевой и ученицей Хогвартса, как когда-то… Но как только распахнутся ее очи, она вновь окажется рабыней. Невольницей в плену у Пожирателя Смерти.
Гермиона нехотя открыла глаза. Немного поморгала уставшими очами, привыкая к свету. Гриффиндорка хотела скинуть одеяло, но поняла, что это не оно сейчас лежит на ней. Драко размеренно дышал, лежа на груди Гермионы. Его точеное, горячее тело прильнуло к девушке, но, что странно, тяжести не вызывало. Гриффиндорка совсем не удивилась, увидев юношу в своей постели. Она горько вздохнула, намеревалась аккуратно отодвинуть его от себя, но замерла, любопытно разглядывая опротивевшего слизеринца.
Его длинные платиновые волосы, что придавали юноше особый шарм, исчезли. Прекрасные локоны превратились в колючую, немного неопрятную стрижку. Светлые волосы непослушно торчали в разные стороны, один лишь взгляд на новую прическу Драко причинил Гермионе боль. Воспоминания градом хлынули ей в голову, заставляя грязнокровку смутиться.
«Это был не сон о Роне», – подумала гриффиндорка. Это была явь. Явь с Драко. Именно он прошлой ночью был с ней так мил и нежен. Это он пробудил в ней столь теплые воспоминания о давно ушедшей любви. Как же странно было осознавать произошедшее. Уму не постижимо, что Малфой был с ней так ласков, да еще и… Сделал для нее то, чего раньше не делал никогда…
Щеки Гермионы слегка покраснели, когда она вспомнила прошлую ночь, горячий язык Драко на ее нижних губах, его сильные руки, скользящие по ее изящному телу. Девушка недовольно закусила губу, поняв, что произошедшее совсем не вызывает в ней должного отвращения. Где-то внизу, у основания живота, рождалось странное чувство, похожее на ласковую теплую истому. «Этого не может быть. Это был не Малфой…», – внушала себе Гермиона.
Драко, почувствовав легкое тепло августовского солнца, сбросил с себя сон. Он разлепил глаза и чуть приподнялся, взглянув в лицо Гермионы. Их глаза встретились, и между ними повисло неловкое молчание. В карих очах девушки читался легкий испуг, смущение и что-то похожее на тоску… Нет в них ненависти или злости. Сейчас Драко не казался Гермионе мерзким Пожирателем…
Малфой знал, что кто-то из них должен что-то сказать. «Ну почему бы тебе не сказать, что я прекрасен со своей новой прической?», – подумал Драко. Но, выжидающе глянув на растерянную девушку, он вдруг понял, что она совершенно не собирается начинать беседу. Казалось, ей слишком некомфортно в его обществе, чтобы завязывать непринужденный разговор о прекрасной погоде. Ну, вот и настал момент, чтобы начать задушевную беседу. «И как это делается, интересно?», – подумал Малфой, стараясь потеплее улыбнуться грязнокровке.
– Доброе утро, – кротко начал Драко.
Гермиона кивнула, не удостоив его ответом. Она чуть приподнялась, и серебряный бубенчик на шее негромко звякнул, качнувшись. Девушка чуть приоткрыла губы, раздумывая, стоит ли ей говорить.
– Где твои волосы? – спросила она, рассматривая новую прическу Драко.
Юноша поднял жилистую сильную руку и дотронулся до непривычно колючих волос так небрежно, словно он и сам забыл о новой прическе. Волосы были подстрижены очень неаккуратно, второпях. Жаль, что Драко еще не видел себя со стороны… Он задорно улыбнулся, слегка сощурив серые глаза и ответил:
– Я немного сменил имидж. Может быть, тебе тоже стоит прикупить новых вещей? – спросил Драко, улыбаясь.
Гермиона непонимающе вскинула тонкую бровь. Тоненькие пальчики дотронулись до шеи, слегка сжав кожаный ошейник. «Почему бы и нет?», – спросила она себя. Ей действительно надоело носить те пошлые безвкусные наряды, что подарил ей Драко. Хотелось чего-то более удобного, возможно, более скромного. Но с другой стороны – это же Малфой. Ее хозяин… Принять подачку означало бы, что Гермиона полностью смирилась с ролью рабыни и готова терпеть подобные унижения вновь и вновь. «Может быть, он просто издевается?» – спросила себя девушка.
А какая разница? Ведь, если план Теодора удастся воплотить в жизнь, то Драко сейчас доживает последние недели, может, даже дни своей жизни. Почему бы и не порадовать его, принимая дары? «Ты мыслишь как дешевая шлюха», – шепнуло ей что-то глубоко внутри. Пусть он побудет счастлив, считая, что Гермиона свыклась со своей ролью.. Ну, хоть немного.
– Ты хочешь сводить меня по магазинам? – спросила она, сверкнув карими глазами.
– Да. Давай сегодня. У меня свободный день и я готов всецело посвятить его тебе, – ответил Драко, погладив ее непослушные кудрявые волосы.
Гермиона удивленно округлила глаза, воззрившись на юношу. «Потратить на меня целый день? Это могло казаться очень милым, если бы передо мной сейчас был не ты, Драко», – подумала гриффиндорка, опуская глаза. К Малфою вернулась эта дерзость, что постоянно сопровождала его в Хогвартсе. Он словно омолодился лет на пять… Новая прическа способна изменить человека? «Может ты тоже изменилась, отрезав волосы?» – спросила себя Гермиона.
Драко поднялся с кровати и, проведя рукой по плечу Гермионы, схватил ее за руку. Он ласково, но настойчиво потянул девушку за собой, помогая ей подняться с постели. Ее кожа была такой горячей и нежной… Как обычно… Малфой успокаивающе улыбнулся, ведя голую девушку в ванную комнату.
Интересно, она помнит о вчерашней ночи? Было бы очень обидно, если нет… Драко уверен, что ту ночь, когда он изувечил ее, грязнокровка хорошо запомнила. Почему бы для разнообразия не оставить в памяти и приятные моменты их совместной жизни? Впрочем, если у юноши все получится, приятных моментов в их жизни будет еще много. Он заставит, заставит Гермиону полюбить его. Лаской, деньгами, подарками, угрозами, да чем угодно! Драко знал, что не остановится ни перед чем.
Малфой открыл перед Гермионой дверцу, ведущую в душевую кабину. Она осторожно шагнула внутрь и к удивлению заметила, что Драко не решил к ней присоединиться. Он поцеловал ее ладошку и, круто развернувшись, побрел обратно в комнату. Девушка непонимающе посмотрела на свое отражение в зеркальной поверхности, точно ожидала встретить там кого-то другого. Ее немного взволновало отношение Драко. Слишком резкие перемены всегда пугают.
Холодная вода намочила непослушные волосы, крупными каплями скатывалась по спине, рукам, по животу. Девушка вновь покраснела, когда ее слабенькая ладошка коснулась живота. Сильные руки Драко вчера ласкали ее кожу… Ох, что за сладкое наваждение? Неужели это и есть страсть? Когда каждый мускул напрягается при одном лишь воспоминании? «Нет, глупости. Это же Драко. Драко – Пожиратель смерти! Драко – убийца! Я не могу хотеть его…», – уверяла себя гриффиндорка. В голове никак не могло уложиться понимание того, что мир вокруг – разрушен. В нем нет места старым идеалам и стремлениям… Почему бы не довольствоваться тем, что имеешь?
Пока Гермиона тщетно смывала с себя жар желания, Драко вернулся в комнату. Он торопливо накинул темно-зеленый халат и хлопнул в ладони. Звон разнесся по комнате и замер на самой высокой ноте. Перед юношей тотчас появился зеленокожий домовик, готовый исполнить любое требование молодого хозяина.
– Господин звал Рона? – спросил он, поклонившись.
– Да. Пришли сюда кого-нибудь, кто сможет подстричь меня поровней, дай распоряжение, чтобы через пятнадцать минут в спальню подали завтрак на двоих и принеси мне газету, – протараторил Драко, даже не посмотрев в сторону слуги.
Домовик осторожно поднял глаза и только сейчас заметил, что шикарные платиновые локоны хозяина исчезли. Он немало удивился, но не подал виду. В конце концов, в его глазах хозяин был хорош как никогда прежде. Короткая стрижка открывала его высокие скулы, темные впадины под щеками, характерные для такого строения черепа. Подбородок Драко стал казаться мужественнее, крепче…
Через пару секунд эльф испарился, точно его тут никогда и не было. Малфой уселся в массивное красное кресло перед камином, и всего через пару минут прибыла молоденькая эльфийка, готовая подстричь юношу. Ярко сверкающие ножницы щелкали, срезая короткие светлые пряди. Волосы падали на пол, а Драко следил за тем, как легки движения служанки. Для Драко это была целая маленькая эпоха его короткой жизни. Эпоха увлечения аристократическим шармом, эпоха слепого подражания отцу и его идеалам. Конечно, домовихе проще прощаться с волосами Малфоя, чем ему самому. Юноша старался отвести взгляд, но не мог. Казалось, что каждый щелчок ножниц все дальше и дальше уводит его от прежней жизни…
Закончив, эльфийка подмела за собой и, поклонившись, удалилась, издав характерный хлопок. Затем прибыло еще несколько эльфов, они разложили пищу на небольшой журнальный столик возле камина. Цепкие пальчики домовиков крепко держали блюда со всевозможными яствами. Маленький столик едва мог уместить на себе все. Как обычно, желая угодить молодому хозяину, эльфы приготовили множество разнообразных блюд. Блинчики, сдобные булочки, миску, полную орехов, разнообразные сыры с медом, мясная нарезка, свежие фрукты и прочее, прочее…
Малфой, довольный выполненной эльфами работой, откинулся на спинку кресла и принялся ждать Гермиону. Он решил, что хоть и голоден, а трапезу без рабыни не начнет. Это же невежливо, а юноша рассчитывал произвести на нее хорошее впечатление. «Она же должна иметь хоть какие-то манеры. Магглов учат этикету?» – думал Драко. Юноша с ужасом понимал, что ничего не знает о Гермионе. Трудолюбивая заучка… Вот и все, что слизеринец мог сказать…
Холодный воздух приятно ласкал оголенное тело. Гермиона посмотрелась в небольшое зеркало, висящее над раковиной. Взгляд ее остановился на таком опротивевшем рабском ошейнике. Девушка уже и забыла, как ее шея смотрится без этого жуткого атрибута… Гриффиндорка вышла из ванной, завернувшись в пушистое полотенце. Она остановилась в дверях, уставившись на Драко. Его волосы стали еще чуточку короче, а улыбка более дерзкой. Он ждал Гермиону сидя в кресле. На столике стоял завтрак, источая приятные ароматы пищи. Но гриффиндорке не хотелось есть…
Слизеринец жестом указал Гермионе на соседнее кресло, предлагая ей присесть. Девушка аккуратно прошлась по ярко-красному ковру, крепко зажимая полотенце. Гермиона плюхнулась в глубокое кресло. Уставшая, вымотанная, она постаралась сделать это как можно более неизящно и грубо, чтобы не вызвать в Малфое ненужных желаний. Девушка лениво потянулась к большой чашке с кофе и, поднеся ее к губам, сделала большой глоток. Жидкость обожгла язык, но Гермиона приказала себе не останавливаться.
Малфой понял, что время для беседы самое подходящее. Он немного растерялся, почувствовав, что не очень опытен в подобных делах. «Ну же, Драко, ты же читал книги, в которых люди общаются о чем-то кроме тебя… Нужно спросить что-то о ее жизни, да?», – твердил себе Драко, стараясь справиться с волнением.
– Может быть, у тебя есть какие-нибудь предпочтения? В какой магазин хочешь зайти прежде всего?
Голос Пожирателя был на удивление уверенным и твердым. Драко улыбнулся, встретив удивленный взгляд гриффиндорки. Этот властный тон пугал девушку, пробуждая старые воспоминания о пережитой боли. Общество Драко казалось гриффиндорке тягостным, а разговор с ним был для нее еще хуже. Но разве у рабыни есть выбор?
– Нет, никаких, – коротко ответила Гермиона, стараясь отделаться от расспросов.
– А где ты раньше покупала себе одежду?
Девушка слегка опешила от нового вопроса Драко. Раньше он не интересовался ее жизнью, а уж тем более – ее предпочтениями. Если уж быть честной, то она предпочла бы, чтобы он к ней больше никогда не притронулся… Но, раз уж речь идет о предпочтениях в плане магазинов… Вспомнить было очень трудно. Казалось, что беззаботная жизнь, в которой Гермиона беспрепятственно выходила на улицу и делала покупки, прошла где-то далеко-далеко от грязнокровки, совершенно не задев гриффиндорку, вечно влипающую в неприятности.
– Я никогда не покупала одежду… В магической части Лондона, – кротко ответила Гермиона, разглядывая замысловатый узор на ковре.
Осознание того, что Гермиона – лишь грязнокровка, пришло не сразу. Малфой мысленно отругал себя за то, что вообще заговорил об этом. В голове вновь возник образ отца, до боли знакомый образ, что был так похож на длинноволосого Драко. «Грязнокровки подлые и мерзкие твари», – говорил отец. Малфой противно улыбнулся, решив, что он больше подходит под это описание, чем Гермиона.
– Ну, тогда я проведу для тебя экскурсию. Я пойду собираться, – Драко поднялся с кресла и наклонился к Гермионе. – Эльфы принесут тебе оборотное зелье и простое черное платье. Встретимся внизу, в прихожей.
Малфой заметил легкий испуг в ее прекрасных карих глазах. Юноша хотел погладить ее по волосам, успокоить, но замер, раздумывая, не покажется ли ей, что это унизительно. Отказавшись от глупой затеи, он открыл тяжелую дверь и, чувствуя, что Гермиона за ним пристально наблюдает, вышел вон, оставляя девушку наедине со своими мыслями. Сердце билось в груди, точно пытаясь выбраться из изможденного девичьего тела. «Ты не хочешь его», – повторила Гермиона, принимаясь есть аппетитную булочку.
Как Драко и сказал, домовые эльфы вскоре принесли Гермионе все необходимое. Девушка залпом выпила зелье, надела узкое черное платье, скрывающее руки и грудь, и нехотя побрела вниз. Малфой уже стоял в прихожей, нетерпеливо притопывая ногой. Юноша сдержанно кивнул, увидев рабыню в обличие Джеки… «Ей бы не помешало набрать вес», – подумал Драко, разглядывая слегка кривоватые ноги рабыни.
Гермиона оглядела хозяина с ног до головы. Он надел светлую рубашку, на нее темный жилет, а сверх того пиджак из такой же темной ткани. Его лакированные туфли блестели в ярком свете ламп, а улыбка лучилась счастьем. Темные штаны удачно облегали бедра Драко, позволяя девушкам насладиться его прекрасной фигурой. Что-то внутри некогда гордой гриффиндорки шептало, что нужно растоптать его радость, превратить в пыль… Но при мысли о том, что Драко доживает последние денечки, Гермиона немного успокоилась, кивнув юноше в ответ.
– Ты даже в чужом облике выглядишь божественно, – сказал Драко, хватая девушку за руку.
Оказавшись в Косом Переулке, Драко и Гермиона заходили во все магазинчики, что попадались им на пути. Грязнокровка заметила, что многие волшебники почтительно кланяются перед Драко и справляются о его самочувствии. «Подхалимы», – подумала про них Гермиона, стараясь запомнить каждое лицо. Рабыня заметила и то, что некоторые молодые девушки, стоявшие с ней на одной социальной ступени, смотрят на нее с неприкрытой завистью, явно критически оценивая внешность пуффендуйки. Даже некоторые аристократки косо поглядывали в сторону Гермионы, словно стараясь поджечь ее взглядом.
Зайдя в один из старинных магазинов одежды для дам, девушка ахнула. Зеленые глазки Гермионы забегали по вешалкам с платьями. Драко стоял рядом, наблюдая за изумленной рабыней. Ее нежные пальцы еще никогда не касались такой роскоши. В глазах горел дикий, страстный огонь. «Наверное, все девушки одинаковы. Чистокровные, грязнокровые… Платья – их единственная страсть», – заметил Малфой. Внезапно, его плечо кто-то бесцеремонно сцепил в крепких объятьях. Драко растерянно повернул голову и увидел, что на нем повисла Астория Гринграсс. Рядом с ней стояла ее старшая сестра – Дафна, приглаживая свои безупречные светлые волосы.
– Я тебя и не узнала без твоих великолепных локонов, – проворковала Астория, поглаживая короткие волосы Драко.
– Да, тебе очень идет, – Дафна игриво покрутила свой длинный светлый локон в руках, затем излишне мило улыбнулась бывшему однокласснику. – Что же ты забыл в этом магазине, Драко?
Блондинки пристально смотрели на Драко, ожидая скорейшего ответа. Малфой немного растерялся. Он никогда не был застенчив перед девушками, но именно сейчас юноша был безоружен перед двумя светскими львицами. Он оглядел зал в поисках Гермионы и нашел ее, разглядывающей прекрасное розовое платье в пол. Их взгляды встретились, и Драко жестом подозвал девушку к себе.
– Я здесь со своей рабыней, – ответил Драко, приобнимая светловолосую девчушку за плечи.
Надменные сестры переглянулись, явно, не очень довольные таким поворотом событий. Прелестные глазки Астории торопливо забегали по Гермионе, изучая каждый сантиметр ее тела. Блондинке показалось, что девушка не достаточно хороша для Драко, недостаточно… В его вкусе.
– Ох, какая страшненькая, – прощебетала Дафна так, словно Гермионы вовсе не было рядом. – Длинная, вся в веснушках…
