Текст книги "I'm a slave for you (СИ)"

Автор книги: Stormborn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Гермиона, ничего не евшая за весь день, принялась уплетать сэндвичи. Драко же наблюдал за ней, жуя кислое зеленое яблоко. Он откупорил две бутылки с пивом и предложил девушке одну. Она охотно согласилась, решив, что в этот раз должна устроить себе настоящий отдых. Когда еще выдастся минутка, чтобы вот так отдохнуть? Как только с Пожирателями Смерти будет покончено, Гермионе и Теодору придется туго. Не будет времени на подобные развлечения.

Девушка сделала небольшой глоток, и горло обожгла приятная на вкус жидкость. Драко улыбнулся, увидев, как гриффиндорка сморщилась от горечи. «Какая девушка…», – подумал Драко, делая глоток. Юноша заверил себя, что не должен напиваться, чтобы не повторить той страшной ночи после приема Темного Лорда.

– А какими были твои родители? Ну… Ты знаешь, дома. Как вы проводили досуг? – спросила Гермиона, слегка запинаясь.

Алкоголь придал ей смелости. Девушке всегда было интересно, каковы аристократы в быту. Жаль только, что раньше она не могла вот так спросить об этом Драко, не получив в ответ пощечину или презрительный взгляд.

– Никакими. Честно, никакими, – ответил Драко, делая очередной глоток. – Они редко беседовали друг с другом, иногда посещали светские мероприятия, но… Но были бесцветными и серыми.

Девушка замерла, ожидая, что Драко продолжит рассказ. В ее глазах появился странный блеск, которого раньше не было. Малфою он был хорошо знаком. Она пьяна. Видимо, неискушенной в таких вопросах девушке, достаточно всего одной бутылки. Или парочки глотков…

Гриффиндорка потянулась за новой бутылкой, но Драко мягко схватил ее тонкое запястье. Ее кожа показалась слизеринцу идеально гладкой и нежной. Девушка слегка нахмурилась, не получив заветного напитка. Она чуть приоткрыла свой аккуратный маленький ротик, намереваясь произнести что-то, но Драко перебил ее своим предложением:

– Может, покатаемся по озеру?

– Да, давай. Ты взял с собой лодку? – удивленно спросила Гермиона.

– Конечно.

Гермиона натянула на себя майку и шорты, а Драко торопливо накинул на плечи толстовку и влез в джинсы. Малфой, довольный тем, что Гермиона стала гораздо сговорчивее, нашел в рюкзаке лодку. Он вынес небольшой, плотно сложенный брикетик на улицу и, взмахнув палочкой, полностью раскрыл лодку. Гермиона изумленно наблюдала за его действиями, предвкушая приятную поездку. Солнце уже начало клониться к горизонту. Его свет стал более мягким, чуть более желтым и холодным, чем днем. Кожа лица и плеч начинала болеть…

Юноша опустил лодку на воду. Легкие волны чуть покачивали ее, зазывая молодых людей внутрь. Малфой шагнул на дно нехитрой посудины и протянул руку Гермионе, заигрывающее улыбаясь своей ослепительной улыбкой.

– Наступи прямо в серединку, тогда мы не перевернемся, – предупредил ее Драко.

Девушка улыбнулась в ответ и наступила внутрь. Лодка чуть качнулась под ее стройной ножкой. Гермиона подняла испуганный взгляд на Драко, но, встретив все ту же улыбку, успокоилась. Гриффиндорка села на скамеечку рядом с Драко. Юноша взмахнул палочкой и весла, что до этого времени лежали неподвижно, начали грести. Медленно и размерено лодка скользила по серебристой поверхности воды, разгоняя сонных стрекоз и водомерок.

Малфой чуть придвинулся к Гермионе и приобнял ее за плечи, а девушка, чей разум сейчас был под действием алкоголя, положила голову Драко на грудь. Легкий ветерок обдувал их. Где-то вдалеке, в чаще леса, Гермиона услышала металлический крик сойки, песню неведомой ей птицы и тысячу других звуков. Дятел стучит по дереву, кузнечики завели свою плакучую игру, а рыбы резвятся, выпрыгивая из воды. Скрываясь от Пожирателей, Гермиона научилась чувствовать эту бесконечную магию шумного леса. В холодном поместье ей так не хватало таких моментов…

Они проплывали у берегов небольшого островка, что находился в середине большого озера. Малфой увидел, что ласковый взгляд гриффиндорки остановился на воде около берегов. Он повернул голову и узрел тысячу, миллион водных лилий. Некоторые уже начали закрываться на ночь, но выглядели все также прекрасно. Глаза девушки заблестели, то ли от восторга, то ли от алкоголя.

– Это мои любимые, – проговорила Гермиона, указывая на белые лилии, слегка колышимые волнами.

– Ну, тогда, давай соберем их!

Малфой улыбнулся и резво выскочил за борт. Вода всплеснулась вверх, намочив майку Гермионы. Она звонко смеялась, пока Драко руками рвал цветы с длинными влажными корнями и бросал их к ногам девушки. Он улыбнулся, решив, что достаточно и шагнул обратно, в лодку, но только его нога оказалась на борту, как Гермиона навалилась на него всем весом и скинула за борт.

Ее губы, горячие и мягкие, они впились в его шею, лаская бледную кожу юноши. Драко замер, точно он боялся спугнуть ее, боялся, что этот страстный порыв покинет ее также быстро, как посетил… Сейчас она была такой искренней, такой настоящей, что сердце Драко сжалось от боли. Сможет ли он снова увидеть ее такой? Но сейчас нет времени на сомнения…

Малфой крепче обнял ее, поменяв свое положение. Драко положил девушку на землю, а сам поднялся сверху, наслаждаясь видом. Она так хороша… Даже ее милые, редкие веснушки не вызывают в нем ненависти или злости. Они прекрасны! Она прекрасна! Вся, каждая клеточка кожи, каждая родинка, каждый волосок на этой очаровательной головке… Драко целовал ее горячие красные щеки, чуть приоткрытые губы, аккуратный носик.

Гермиона с упоением смотрела за тем, как напрягаются мышцы Драко, как стальная твердость его живота касается ее нежной, покрасневшей от солнца кожи. «Он так красив, ох, Мерлин, почему он так красив?», – думала девушка, не пытаясь сопротивляться животному порыву.

Малфой нетерпеливо стянул с нее майку, а затем избавил ее и от кружевного черного лифчика. Он прильнул к ее нежной груди, целуя слегка солоноватую кожу. Теплая, приятная, манящая девушка лежала на земле, и Драко, не в силах остановиться перед страстным порывом. Он целовал ее слегка набухшие соски, даря ей тысячи новых ощущений. Ох, эти ощущения! Словно тысяча фейерверков разрывались внутри, щекоча кожу влюбленных.

Подул холодный ветер, и нежная кожа девушки покрылась мурашками. Гермиона издала протяжный стон, полный наслаждения, как только ловкий язык Драко прикоснулся к ее соску. Ее тоненькие пальчики сжались от томящей истомы, растекшейся по низу живота. Что-то приятно кололо в груди, доставляя небывалое удовольствие.

Малфой взглянул в глаза гриффиндорки и увидел в них море эмоций, растворившихся, смешавшихся между собой. Он, послушный ее немой мольбе, стянул с нее остатки одежды, целуя нежную кожу гриффиндорки, опускаясь к ее бедру. Бледная кожа Драко казалась белой, точно бумага, в сравнении с красноватым загаром Гермионы. В ее затуманенном разуме всплыла картина, на которой Малфой ласкал ее прошлой ночью. Плоть взывала к плоти, страсть заволакивала взгляд… «Мерлин, это же Драко! Драко Малфой! Очнись, Гермиона, очнись!», – шептало что-то внутри.

Слизеринец улыбнулся, услышав очередной вскрик, вырвавшийся из груди девушки. Ее ноготки впились в шею Драко, причиняя легкую, дразнящую боль. Напряжение между ними все нарастало, каждый мускул требовал долгожданной кульминации. Горячо, как же горячо стало Драко, когда его тело в очередной раз соприкоснулось с ее телом. Гермиона, отвечая слизеринцу на ласку, начала целовать его железные руки, спускаясь ниже, к стальной упругости его живота.

Ее ладошки вцепились в его джинсы, чуть потянули их на себя, приближая юношу. Малфой улыбнулся, когда ее нежные пальцы коснулись его чувствительной кожи, там, чуть ниже пупка… Приятный холодок пробежал по спине, словно предвкушая то удовольствие, что сулят эти осторожные ласки. Драко услышал, как расстегивается ширинка его джинсов. Ловкие руки Гермионы скользнули вниз, стягивая с Драко одежду. Как велико желание, как сложно ждать…

Каждое новое движение, каждый неосторожный вздох распаляли юношу все сильнее и сильнее. Сил терпеть страсть уже не было. Он резко опустил невесомое тело девушки чуть ниже, пристраиваясь меж ее стройных ног. Юноша провел рукой вдоль внутренней стороны ее бедра, словно приглашая гриффиндорку в храм наслаждений, где Драко сегодня был главным жрецом, способным провести Гермиону по всем его закоулкам.

– Драко… – прошептала девушка, прикрывая глаза от наслаждения.

Юноша, услышав свое имя, точно озверел. Она не представляет себе никого в этот момент. Она действительно думает о Драко! Полна желания, полна страсти и все из-за него! Его образ теплится в этом нежном молодом сердечке…

Малфой, послушный мольбе Гермионы, нетерпеливо провел головкой своего органа по ее нижним губам. Она такая мокрая, такая горячая! Нет сил терпеть! Что за сладкая мука? А эти вздохи, эти небрежные движения, о, как чудесно. Гриффиндорка издала аккуратный, чувственный всхлип, когда Драко проник внутрь. Ее тонкие коготки вцепились в его спину чуть сильнее, оставляя после себя красные следы.

Слизеринец начал двигаться, все набирая и набирать темп, а затем сбавлять его, почти останавливаясь. Он не мог оторвать взгляда от ее прекрасного лица, искаженного любовной мукой. «Я люблю тебя», – готово было сорваться с его губ. Но разве он может? Разве он может произнести это вслух?

Стоны Гермионы становились все громче, все свирепее рычал Драко, вколачиваясь в девушку. Он приносил ей легкую боль, небывалое наслаждение от смешанных чувств! Как же сладко было сейчас чувствовать себя покорной, покоряться этому мужчине, слепо следовать за ним в долину наслаждений! Может быть, она сможет привыкнуть к жизни рабыни, если план Теодора провалится?

Слизеринец излился в нее, бессильно упав сверху, накрыв ее хрупкое тело своим. В чаще бескрайнего леса все также кричала молодая сойка. Малфой дышал медленно, вбирая полные легкие чистого воздуха. Его бледное, точеное тело покрылось липкой горячей испариной, а губы растянулись в самодовольной ухмылке.

Гермиона приподнялась на локтях и поцеловала Драко в губы, привлекая его к себе. Еле слышный запах алкоголя витал вокруг них. «Какое же приятное местечко. Мы должны сюда как-нибудь вернуться», – подумал слизеринец, отвечая на поцелуй. Его сильная рука легла Гермионе на затылок, придерживая голову девушки. Вода щекотала их щиколотки, а свежий, легкий, зефирный ветер бродил по телу, охлаждая пыл горячих сердец.

========== 24 – Замолчи… ==========

Вернувшись обратно в палатку, молодые люди заснули вместе, в одной кровати, наслаждаясь теплом друг друга. Ночь была холодная, необычайно лунная. Гермиона уже давно мирно посапывала рядышком, а Драко все не мог сомкнуть серых глаз. Он глядел в потолок, обдумывая свои дальнейшие действия.

«Разве может слепая страсть перерасти в любовь? Нет, конечно. Но, может быть, это с самого начала было любовью? Разве так она начинается?», – размышлял Драко. Он притянул спящую Гермиону ближе к себе, наслаждаясь ее хрупким, нежным телом. Юноша оглядел ее стройные руки, изящные линии лица, строго сомкнутые губы… Малфой чувствовал это тяжелое, осязаемое притяжение, что манило его к гордой красавице. Как же это произошло? Выходец из великой чистокровной семьи безвыходно влюблен в какую-то там грязнокровку-выскочку?

Даже в сказках такого никогда не случалось. «Взгляни на нее», – прошептало что-то глубоко внутри. – «Ну, разве она не хороша? Ты же знаешь! Знаешь, что она великолепна! Всю свою жизнь ты провел в поисках именно такой девушки. Гордой, сильной, прекрасной… Она с самого первого дня запала тебе в сердце. Она никогда из него не уйдет, Драко».

Слизеринец был зол и растерян от собственных мыслей. Его «второе, темное я» все нашептывало эти приятные мысли о любви к Гермионе, о ее превосходстве над остальными девушками. Но, разве он может жить с этим и дальше? Не будет ли более разумным шагом – отослать ее, пока это не зашло слишком далеко? Или, может быть, лучше отпустить ее на волю?

Мысли о том, чтобы расстаться с горячо любимой гриффиндоркой причиняли Драко невыносимую боль. Но другого выхода у него не было. Если эта страсть… Эта любовь зайдет слишком далеко, то их обоих ждут проблемы. Но куда же ей идти? Рано или поздно, Пожиратели схватят ее. И что тогда? Тогда Драко уже не сможет ей помочь, никто не сможет. Слизеринцу придется смотреть на казнь любимой девушки, не отрывая взгляда следить за тем, как петля затянется на хрупкой шее, как оборвется ее дыхание, как из этого хрупкого тела исчезнут остатки жизни…

Темный Лорд, будучи очень жестоким человеком, постановил, что теперь каждый волшебник, уличенный в преступном пособничестве подпольным подручным покойного Гарри Поттера будет лишен жизни через повешенье, как самый обычный маггл, провинившийся перед маггловскими законами. Воистину, ужасная смерть!

Нет, нет… Нельзя отпускать ее на свободу. Ей не долго посчастливится гулять под солнцем. Может, она и продержится год-два, но не больше. А потом встретит свой печальный конец, повешенная перед всеми на центральной площади, где ее тело оставят на некоторое время, в назидание остальным.

Малфой валялся в большой и теплой кровати, перебирая сухие, поврежденные волосы Гермионы. Она мирно лежала рядом, чуть приобняв слизеринца. Во сне гриффиндорка кажется такой спокойной, такой хорошенькой, что дыхание перехватывает. На одно мгновенье, всего на одно мгновенье в голову к юноше закралась ужасная, страшная мысль.

«Может лучше будет убить ее? Посмотри… Разве сможешь ты жить, зная, что она не принадлежит тебе полностью и всецело? А общество… Общество примет ваш союз? Многоуважаемый наследник великого рода – Драко Малфой, позорно влюблен в маггловскую девку… А может быть, с вами обоими даже сотворят что-то более страшное, чем изгнание или смерть. Убей ее! Сейчас же убей ее! Покончи с этим порочным кругом, что ты называешь любовью! Избавься от грязнокровки, от обузы! Освободись….», – этот страшный голос, шептавший страшные, злые мысли все не утихал.

Драко провел рукой по бледному лбу, стирая пот, выступивший от испуга. Это ужасно! Его положение просто ужасно. Малфой аккуратно поднялся с кровати, стараясь не будить Гермиону, и вышел прочь, подышать свежим лесным воздухом. Аромат фиалок приятно щекотал ноздри, а холодный ветерок слегка обдувал уставшие за день мышцы юноши. Слизеринец гордо поднял голову, заглядывая за горизонт.

Драко глядел на то, как на восточном берегу озера зажигают костер. Должно быть, какие-нибудь магглы решили погреться. Странно, ведь пока они с Гермионой добирались сюда, по дороге не встретили ни одной живой души, даже лесничих не было. Малфой нервно огляделся назад, на палатку, стараясь убедиться, что на их берегу озера не было ни единой души.

Вдруг, из чащи леса донесся громкий, противный вопль. Что это? Что это такое? Мерзкий крик повторился вновь, и кровь в жилах Драко заледенела. «Убей ее, Драко! Облегчи вам обоим страдания! Давай! Сейчас, пока она спит, пока не успеет открыть глаз и осуждающе вздохнуть…» – все не унимался проклятый кровожадный голос внутри. Слизеринец бессильно опустился на землю, подняв свои серые глаза к небу. Звездная ночь отступает, позволяя ярко-розовому солнцу растворить черные тени. Почему, почему он сейчас думает о таких ужасных, страшных вещах?

Противный, пробирающий до костей вопль вновь повторился. Где-то там, в самой чаще огромного тихого леса таится что-то, издающее этот проклятый мерзкий звук. От этого противно изжелта-розового, болезненного света, разлитого по лесу, ночь стала еще тоскливее и тягостней. Около воды что-то зашуршало, противно скользя по земле, из воды вылезла длинная черная змея и поползла куда-то мимо Драко, мимо палатки.

«Если не хочешь сам марать руки о грязнокровку, поймай эту тварь и запусти к ней в постель! Так легко и быстро! Один укус, Драко, всего один. И все будет кончено. Кончено с любовью, кончено с тайнами, кончено с Гермионой!» – шептало второе я, чей голос становился все громче.

Крик! О, опять! Опять что-то крикнуло там, в густом непроглядном лесу. Может быть, это магглы? Да, скорее всего. А что… что, если это какой-то несчастный призрак пугает путников, издавая жуткие вопли? Интересно, станет ли Гермиона призраком, если Драко убьет ее? Будет ли преследовать его после смерти, словно напоминание о содеянном?

– Я не смогу. Не смогу этого сделать. Ни с помощью змеи, ни своими руками, никак, – прошептал Драко, глядя на серебристую гладь воды.

Но этот таинственный и жестокий голос все не унимался, требуя, чтобы Драко избавился от девушки. Холодный ветер омыл лицо Драко, и юноша закрыл глаза, наслаждаясь. «Ну же! Не будь тряпкой! Не будь позором собственного рода! Ты должен делать то, что люди ждут от тебя. Найди себе жену из знатной чистокровной семьи и избавься, избавься от Гермионы!» – твердил голос все настойчивее все громче моля Драко выполнить задуманное.

– Замолчи… Замолчи… – отчаянно протестовал Драко, хватаясь за голову.

Вновь этот металлический крик. Протяжный, противный, похожий на писк огромной злобной мыши. Малфой оглянулся к восточному берегу озера, высматривая маггловский костер. Когда взгляд его замер, он понял, что магглы, стоящие на берегу, смотрят в его сторону. «Что вам нужно?… Жалкие, никчемные…» – думал Драко, не отрывая любопытного пытливого взгляда. Но, приглядевшись получше, он понял, что смотрят магглы совсем не на него. Кто-то из их друзей плещется в кристально-чистой воде глубокого лесного озера, а они стоят на берегу и смеются неизвестно чему.

И почему теперь Драко раздражает этот беспричинный смех, похожий на лай тысяч бездомных собак? Наверное потому, что это не Гермиона смеется… У нее смех такой чистый, такой звонкий и приятный! Ни одна девушка не смеется так прелестно, так искренне, как Гермиона.

Что за мысли? Ну, что за мысли? Почему он думает о какой-то грязнокровке? Драко опустился на холодную землю и поджал под себя ноги, хватаясь за голову. Глупости! Неужели он действительно влюблен в Гермиону? С самых школьных лет? Малфой провел рукой по слегка влажному лбу и грустно, измученно улыбнулся сам себе.

«Она погубит тебя! Уничтожит всю твою честь, втопчет в грязь своими прелестными маленькими ножками! Репутация семья будет испорчена навсегда, Драко. Темный Лорд отвернется от тебя, все отвернутся от тебя и от всего твоего рода!» – твердил звонкий, противный голос.

– Замолчи, замолчи. Ты не знаешь ее… – протестовал Драко, шепча себе под нос.

Но голос все не унимался. Этот неестественный зов все усиливался где-то там, в груди, больно зажимая сердце. «Ну, почему? За что, Гермиона? Почему ты такая красивая? Почему такая славная, нежная? Кто создал тебя такой? Этот ваш маггловский бог? Тогда почему… Почему он не сделал тебя чистокровной? Мы могли бы пожениться, могли бы любить друг друга всю жизнь! Быть вместе каждую минуту, каждую секунду жизни. Только бы… Только бы не этот проклятый статус крови!» – грустно думал Драко, глядя в серебристые воды озера.

Гриффиндорка сладко потянулась в широкой пустой постели и повернула голову, ожидая наткнуться на мирно спящего Драко. Но, не найдя его, она решила, что юноша слишком утомился за ночь и не может уснуть.

Гермиона приподнялась с кровати и выглянула в окошко. Солнце только восходит, озаряя все противным розово-желтым светом. Девушка резко вскочила с кровати, и голова ее закружилась, картинка в глазах стала неразборчивой и мутной. Она схватилась за голову и решила, что, наверное, перестаралась с виски. Гермиона прислонила горячие тонкие пальцы к губам и улыбнулась, вспомнив ночь. Ох, Драко…

Он был таким нежным! Таким внимательным все эти дни… Что-то в груди болезненно сжалось. Да так знакомо, что Гермиона испугалась. Кажется… Ей же только кажется, да? Похоже на то самое, то приятное томление, что она ощущала когда-то, находясь рядом с Роном. Давно погибшим, милым Роном… Разве можно сравнивать его и Драко? Что за вздор? Приятная ночь, пробег по магазинам, добрая душевная беседа, поход в лес… Еще одна ночь, проведенная вместе… И она уже готова полюбить своего злейшего врага, мучителя, Пожирателя Смерти!

Девушка слегка покраснела, стыдясь собственных мыслей. «Все дело в том, что ты измучена от этой жестокости, что окружает тебя. Вот и все. В этом объяснение. Малфой кажется тебе милым лишь на фоне всех тех жутких событий, что случились с тобой. Он – подонок! Просто подонок, ты же знаешь», – уверяла себя Гермиона. «Я не могу… Не могу влюбиться в него…».

Гермиона внезапно почувствовала, что ей стало холодно. Она завернулась в теплое одеяльце и поднялась с кровати. В животе заурчало от голода, и девушка немного смутилась. Хорошо, что у них еще осталась парочка сэндвичей. Интересно, есть в этой палатке холодильник?

«Лучше бы узнать, где сейчас Драко», – подумала Гермиона. Неужели, действительно на улице? Там же так холодно… Если гриффиндорка умудрилась замерзнуть в теплой палатке-хижине, то Драко на улице, уже, наверное, окоченел. Хотя, у всех слизеринцев выработалось некое невосприятие холода, они все, точно змеи, холодны и скользки, совершенно не боятся холодных каменных помещений и долгих зимних прогулок.

Гермиона поднялась с места, поняв, что должна позвать его обратно. Чего доброго, заболеет еще. Если Джинни уговорит Темного Лорда устроить прием в ближайшее время, то Драко с Гермионой могут попросту на него не попасть. А это катастрофа! План провалится, или, в лучшем случае – его выполнение отложится на неизвестное время. Но, разве не пора ли начать действовать?

Девушка побрела к выходу, попутно заглядывая в окна хижины. Что она надеется там увидеть? Гермиона просто любовалась прекрасным лесом, в котором так давно мечтала побывать. Хотелось бы остаться здесь навсегда. Вместе с Драко… «Вместе с Драко? Вы провели достаточно времени вместе», – шепнуло что-то внутри.

Малфой все стоял на берегу, слушая доводы навязчивого, жестокого голоса, живущего где-то в недрах его черной души. Он становился все громче, все жестче были его мысли, приводящие слизеринца в ужас. Ему и в голову не могло прийти, что у кого-то хватит сил убить Гермиону. Она же такая милая, такая хорошенькая и славная. За всю свою короткую жизнь она ни разу никому не сделала ничего плохого… В отличие от самого Драко, который убивал, мучил людей, отдавал их в рабство и покупал для себя…

«Ты становишься еще большей размазней. Прав был твой отец, говоря, что ты не достоин носить его фамилию. Неужели ты правда считаешь, что влюблен в проклятую гриффиндорку? Это глупости. Просто глупости. Посмотри на себя и посмотри на нее! Вспомни… Вспомни хоть Асторию Гринграсс с ее милым ухоженным личиком! Вот она и есть твой идеал. Хорошенькая, богатая, чистокровная. Такая девушка тебе и нужна», – шептал голос.

– Нет! Мне не нужна Астория! Мне никто из них не нужен! Никто, кроме нее, кроме моей грязнокровки… – шептал Драко, хватаясь за голову.

Гермиона бесшумно шагнула на улицу и остановилась возле крылечка старой хижины. Ее взор устремился к далекому ночному небу. Вот уже яркие белые звезды меркнут, исчезая с небосвода, они уступают место новому, более яркому светилу. Солнце лениво поднимается над горизонтом, одаривая все на земле теплыми светло-желтыми лучами. Его блики играют на серебристой поверхности воды, освещая дно огромного лесного озера. Какое красивое место! Как бы хотелось остаться тут навсегда, никуда не спешить, проживая жизнь в свое удовольствие.

Пока гриффиндорка витала в своих сладостных мечтах, Драко все пытался вразумить, успокоить свое второе я, более темное и более жестокое. «Тогда просто покинь девчонку, брось! Оставь ей палатку, палочку и беги. Она найдет применение твоему дару, не сомневайся. Может быть, Гермионе повезет, и она сможет прожить еще пару лет, прежде чем попадется Пожирателям Смерти. Так будет лучше для вас обоих!» – шептал порочный и жестокий голос разума.

– Но я люблю ее! Замолчи! Замолчи! Я никогда, слышишь, никогда не причиню ей вреда! Всю жизнь буду любить ее… Я мог бы! Мог бы отпустить Гермиону, если бы знал, что она будет в безопасности! Я не могу не любить ее, понимаешь? – кричал Драко в забытьи, вновь хватаясь за голову.

Он резко повернулся назад, к одиноко стоящей хижине и замер, точно статуя. Гермиона смотрела на него, словно не веря в его громкую, почти гневную тираду. Ее карие глаза замерли, глядя на прекрасное бледное лицо Драко. В лучах рассвета он кажется таким милым, таким нежным и ранимым. А что, если он и правда милый? «Война изменила всех нас. Некоторые превратились в трусов и бежали прочь, а другие вынуждены были выживать, вытворяя ужасные вещи, исполняя приказы Темного Лорда. Подумай о себе, Гермиона… Какова ты внутри и какова снаружи? Может и Драко… Чуточку лучше, чем кажется? Может он любит тебя? По своему…» – думала девушка.

Из чащи леса вновь донесся этот противный протяжный крик, проникающий в самую душу. Он словно бы отражался от загадочных высоких деревьев, распространяясь на многие мили вперед. Малфой дернулся, точно ошпаренный. Этот вопль никак не давал ему покоя.

– Это просто сова, Драко, – заверила гриффиндорка, глядя на его побледневшее лицо.

Малфой глубоко вздохнул, точно смущенный своим жутким, неправильным признанием. Не так. Не так она должна была узнать о его любви! О его возможной любви… Все случилось слишком быстро, резко, неумело. Ну почему, проклятый голос, ты не мог замолчать? Почему донимал измученного юношу именно сейчас?

Драко глядел на девушку, не находя в себе сил произнести хоть что-нибудь. Неловкое молчание воцарилось между двумя молодыми людьми. Слизеринец готов был вновь услышать этот проклятый крик огромной птицы, лишь бы прогнать тишину. Он сделал шаг вперед, не вполне понимая, что должен делать дальше, но, к его счастью, Гермиона подсказала.

– Может… Соберем вещи? Нам нужно собираться обратно… – робко предложила она, глядя вниз.

– Да, давай. Выпьешь оборотное зелье сейчас или после того, как мы соберемся? – спросил Драко, взяв девушку за руку.

Гермиона взглянула на его измученное, печальное лицо. Что-то внутри шевельнулось, больно сдавив сердце. Жалость? Жалость к Драко Малфою? Но он так измучен, так бледен сейчас… Неужели, он был откровенен? Неужели, он правда влюблен?

Грязнокровка приподнялась на мысках, стараясь дотянуться до лица слизеринца. Разница в их росте в такие моменты была особенно ощутима. Малфою так нравилась эта хрупкость Гермионы, ее маленькие ручки, ножки… Горячие губы гриффиндорки аккуратно, боязливо коснулись лба Драко, и он слегка качнулся, не веря собственным ощущениям. Поцелуй, такой невесомый, такой приятный и ласковый. Ох, Мерлин, как она прекрасна!

– Потом, когда соберемся, – шепнула Гермиона, вытаскивая свою хрупкую ладошку из сильной руки Малфоя.

Она шагнула обратно в палатку и скрылась там, шурша теплым одеялом, в которое завернулась. Драко смотрел ей вслед, точно подозревая, не подменили ли девушку? Гермиона поцеловала его… Она поцеловала его… Слизеринец дотронулся до лба, до того места, где теплые губы встретили его холодную кожу. Он все еще ощущал пламя ее мягких губ, сладость близости…

Солнце расположилось наверху, над лесом, прочно занимая свою позицию. Желтые лучи набирали силу, даря жителям Земли все больше и больше тепла. Темные высокие деревья перешептывались между собой, рассказывая что-то необыкновенное. О чем они шепчутся? Может, рассказывают сказку о любви чистокровного волшебника и грязнокровки? Нет. Таких сказок не бывает…

========== 25 – Тени прошлого. ==========

Днем Драко и Гермиона уже вернулись домой. Холодные объятья Малфой Мэнора приветствовали хозяина молчанием. Домовые эльфы оглядели молодого господина с любопытством. Весть о том, что он забрал рабыню и отправился куда-то совершенно без слуг, очень всполошила домовиков. Что, если он решил отказаться от услуг эльфов в будущем? Может быть, он решил накупить себе как можно больше грязнокровых рабов, чтобы следовать этой жуткой моде и впредь пользоваться их услугами?

В Малфой Мэноре царил настоящий хаос. Домовики соревновались между собой, убирая огромные покои поместья, приводя в порядок многочисленные вещи хозяина, всячески готовясь к возвращению Драко, чтобы показать ему, что избавляться от них – просто неразумно. Ни одна грязнокровка не сможет сделать и половины того, что могут они!

Долгая поездка в душной машине утомила молодую пару. Гермиона выглядела неважно. Ее слегка загоревшее личико казалось грустным, утомленным и болезненным. Тоненькие ножки подгибались, а в руках не было сил даже для того, чтобы опереться на сильное плечо Малфоя. Но, если бы он только предложил ей вернуться в лес, она согласилась бы не тратя времени на раздумья. Согласилась бы, даже если придется идти пешком и тащить на себе рюкзак.

Драко подхватил невесомое тельце девушки на руки и понес ее к величавому поместью Малфоев. Они шли по залитой солнцем дороге, шурша гравием. Слизеринец, вне себя от счастья, глядел на девушку, прижавшуюся к его широкой сильной груди. Интересно, она еще ответит ему на признание? Может, когда-нибудь и она сможет полюбить его? Немного любви, терпения и заботы… И она ответит взаимностью. Не какими-то там мимолетными поцелуями, не скупыми ласками или грустными взглядами, что полнятся жалостью. Может, она действительно однажды скажет: «Я люблю тебя»?

– Можем пойти в бассейн и немного освежиться, если хочешь, – предложил Малфой, глядя на измученную жарой Гермиону.

– Да, с удовольствием. Но, разве ты не говорил, что мне не стоит часто появляться в обществе? – спросила Гермиона.

– Ну, нам не нужно будет покидать Малфой Мэнор, – пояснил Драко, ухмыляясь.

Девушка непонимающе воззрилась на самодовольного Драко. Она пыталась вспомнить хоть одно заклинание, способное сотворить посреди комнаты бассейн, но не смогла. Либо она не так хороша, как о себе думала, либо такого действительно нет, и Малфой скрыл от нее целый бассейн. Мерлин, сколько тут всего? Может быть, у него под боком боксерский клуб припрятан?

– Ты сообщаешь мне о том, что у тебя есть бассейн только в начале августа? – спросила Гермиона.

– Да… У нас с тобой есть бассейн. Считай, что это был сюрприз.

Гриффиндорка нахмурила тонкие бровки в знак того, что обижена до глубины души, но все же не смогла сдержать скромную улыбку, искривившую ее розовые губы. Гермиона устало провела рукой по лбу, стирая пот. Драко тоже был мокрым и липким, но это ему явно не мешало. Крупные соленые капли блестели на его бледной коже, на стальных мускулах, переливаясь в свете солнца.

– Слишком жаркий август. Даже не верится, что мы в Лондоне, – прощебетала Гермиона, стараясь хоть как-то отвлечься от стальной упругости живота юноши.