Текст книги "I'm a slave for you (СИ)"

Автор книги: Stormborn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

Дом, что принес Гермионе так много боли, собирается превратиться в ее тюрьму, в могилу, если повезет. Драко уж точно не для того купил девушку, чтобы отпустить на волю, подарить ей лучшую жизнь. Этот гаденыш всласть с ней наиграется, а затем отдаст Темному Лорду, за весомую награду, или сам прикончит, решив, что слишком долго ждал этого часа…

С Драко их связывали особенно «тесные» узы. Еще в школе они были ярыми антагонистами, противились мыслям друг друга. Гермиона – честная, добрая, искренняя, не могла равнодушно смотреть на то, как Малфой – скользкий и злобный мальчишка, выросший с серебряной ложечкой во рту, обижал младших, будучи старостой… Они вечно бранились. Драко и его компания постоянно задирали золотое трио. Он был вездесущим кошмаром уже тогда.

Девушка услышала шаги, доносящиеся из пустого коридора. Тяжелые и громкие… Грязнокровке казалось, будто они отдавались эхом по всему поместью, слышались в каждой из комнат. Ее сердце вдруг так застучало, словно захотело выпрыгнуть из груди и сбежать. Гермиона попятилась назад, к кровати. Губы жадно ловили воздух, а проклятое сердце металось, билось в горле, душило, готовилось выпрыгнуть… Казалось, что оно уже во рту, ждет момента… Вот, она чувствует вкус! Или это страх? Металлический, неприятный и противный привкус застыл на языке, мешая думать о чем-то кроме непрерывно приближающихся шагов.

Драко остановился возле массивной черной двери без ручки… Его сердце стучало так же быстро, но виной учащенному пульсу был не страх… Нарастающее нетерпение, экстаз победителя… Он лениво повел плечом в предвкушении веселья.

– Откройся, – прошептал он.

Дверь быстро отворилась, впуская высокого юношу внутрь. Слизеринец оглядел комнату, отметив, что домовики постарались на славу, выполнив работу на удивление быстро. Серебряная змея кольцами вилась над камином… Драко слегка пошатывало от выпитого виски, но голова его оставалась светлой. Юноша взглянул на Гермиону, забившуюся в угол большой кровати. «Ох, глупенькая… Это тебя не спасет. Здесь ты от меня не спрячешься.» – подумал он.

– Тебе нравится твой новый дом? Нравится жить рядом с чистокровным волшебником, ощущать его присутствие? – спросил он с напускным интересом.

Ответа не последовало, только тишина резала слух своим голосом…. Гермиона лишь подтянула к себе худые ноги и обняла их тоненькими ручками, надеясь, что в скором времени будет избавлена от ощущения «присутствия аристократа».

– Или сырой подвал тебе больше был по душе, Гермиона? Там больше друзей, верно? Хозяин был рад от тебя избавиться… Ты, наверное, залежалась. Ох, бедная, бедная грязнокровка. Совсем никому не нужна…

Драко начал медленно приближаться к кровати, смакуя каждый шаг навстречу наслаждениям, ждущим его так близко… Слизеринец пробирался вперед широкими неуклюжими шагами… Он говорил до боли знакомым тоном, растягивая слова, стараясь ранить в самое сердце. Прямо как в школе, как в шумном коридоре старого Хогвартса, как на уроке защиты от темных сил…

– Каково это, когда ты никому не нужна, Грейнджер? Когда все твои друзья подыхают, борются за хваленую свободу… А ты прячешься, как испуганная пятилетняя девчонка, трясешься в углу.

– Лучше расскажи, каково это, когда тебя все ненавидят, Малфой?! Сырой подвал куда лучше, чем твое общество, – прошипела Гермиона.

Драко глухо усмехнулся и впился взглядом в слегка подрагивающую девушку. От холода? Нет. Она боится, трясется, словно пугливая мышь. Девчонка знает, что ждет ее в скором будущем, она чувствует угрозу, что режет воздух своим присутствием… Гермиона уловила и легкий запах алкоголя, но это страшило ее меньше всего…

– Ты никогда не была дурой, Грейнджер. Я знал… Я всегда знал, что тебе не место на Гриффиндоре. Вся твоя храбрость внезапно исчезла, да? Когда на кону жизнь… Ты не такая, как Поттер и его дружки. Вовсе не бесстрашная львица, какой хочешь казаться. Ты боишься смерти… Боишься меня.

– Я не боюсь тебя, Малфой, я ничего не боюсь и никогда не боялась! Я ничего не боюсь!– закричала она.

Гермиона вскочила с кровати и ринулась к двери, торопливо одернув ночную рубашку. «Он же что-то сказал, заходя! Она открылась, когда он что-то сказал, когда вякнул что-то…» – подумала гриффиндорка. Вдруг, девушка замерла и улыбнулась, словно сумасшедшая… Как же это комично, как глупо с ее стороны… Заявить, что ничего не боишься и убежать, в поисках укрытия, спасения… Сердце все стучало в груди, билось о ребра…

– Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер… – послышался знакомый голос.

Пока гриффиндорка тщетно пыталась открыть дверь, Драко незаметно подошел к ней сзади, подкравшись к загнанной в тупик жертве. Не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что он стоит прямо у нее за спиной, буравя взглядом стройное тело, плохо прикрытое прозрачной сорочкой.

– Ты меня не боишься? – хмыкнул Драко. – Ты боишься смерти. И ведь ты права, грязнокровка! Смерти стоит бояться… Человек не уходит из жизни, словно из дешевой гостиницы. Он покидает дом. Единственный и родной ему дом…Человек уходит… В никуда. Свет гаснет, звуки молкнут, грязнокровка… А что дальше? Ничего. Плачущие родственнички, сырая земля и дешевый гроб.

– У тебя даже гроба не будет, – прошипела она в ответ. – Ты подохнешь, исполняя прихоти Темного Лорда, подохнешь, словно пес… Ты действительно думаешь, что сможешь прожить до глубокой старости, всю жизнь гоняясь за могущественными волшебниками? Тебя убьют, Малфой! Убьют как собаку, оставят гнить где-нибудь в трясине. Что ты знаешь…

– Я знаю, что проживу дольше, чем ты, – перебил Драко.

Юноша коснулся ее запястья. Теплая, мягкая кожа… Такая желанная, такая приятная и родная. Как часто Драко хотел обнять ее, поцеловать эти нежные губы, приласкать это тело, узнать… Насколько ласковы ее касания, как заботливы эти руки в моменты истинной нежности.

Гермиона потянулась к руке Драко, чтобы скинуть ее с себя, но ловкий юноша перехватил ее ладонь и резко завел за спину. Боль кольнула плечо, крадучись приближаясь к спине, обволакивая лопатку…

– Тихо, тихо. Будь послушной девочкой, Грейнджер, и я не буду слишком груб сегодня, –прошептал Драко.

Малфой наклонился ближе и аккуратно, стараясь не испугать, поцеловал тонкую шею девушки. Мало… Этого было так мало… Драко принялся целовать ее нежную кожу, вдавливая хрупкое девичье тело в холодную железную дверь. Он так хотел растянуть удовольствие, насладиться ее страхом, наказать за долгие годы пренебрежения… Но сейчас им управляла лишь дикая страсть, которой Драко был не способен сопротивляться. Алкоголь бурлил в крови, мешая успокоить желание, а руки так неохотно следовали зову разума… Нет сил противиться желаниям.

Гермиона вся дрожала от страха и отвращения. Вот снова… Сердце бьется прямо в горле, готовое выпрыгнуть наружу и убежать, пуститься во все тяжкие. Ноги подкашиваются, но сильные мужские руки не дают ей упасть. Малфой властвует над нею так просто, словно играет с домашней кошкой, заставляя ее следовать за пером… Он так аккуратен, но так силен в своем величии…

– Ты просто жалок, – прошептала она.

Кровь словно начала передвигаться по венам чуть быстрее, гоняя с собой растущую страсть. Драко резко и грубо развернул трясущуюся девушку к себе лицом и прошептал ей прямо в губы:

– Сейчас я покажу тебе, кто из нас жалок.

Он подхватил ее почти невесомое тело на руки и бросил на кровать, наслаждаясь нескромным видом. Темные волосы растрепались, упали на это хорошенькое личико в надежде прикрыть его… Кто из эльфов придумал нарядить ее? Неужели не ясно, что хозяин желает видеть свою «игрушку» голой?

Малфой навис над хрупкой девушкой и наслаждался… Наслаждался ее страхом и обидой, этим ужасом в дрожащих карих глазах… Слезами, что брызнули из прекрасных шоколадно-карих очей… Легкий румянец залил ее щеки, и Драко невольно улыбнулся, что напугало бедняжку еще сильнее, острее… Слизеринец пытался снять с нее сорочку, но, встретив сопротивление, решил просто разорвать такой ненужный сейчас предмет гардероба.

Взгляд его холодных серых глаз задержался на небольшой девичьей груди совсем ненадолго. Да, особо сильного впечатления девушка не производила, но вид ее обнаженного стройного тела заставил Драко покрыться липкой испариной. В животе его скрутило узел, а по телу прошла волна легкого дразнящего наслаждения, заставляющего желать большего.

Он настойчиво сжал ее тонкие руки, впечатывая их в мягкую пуховую кровать. В юноше проснулся дикарь, движимый одним единственным инстинктом. Он припал к ее розовому соску, облизывая, оттягивая ее нежную кожу. Гермиона слишком чувствительна, чтобы лежать неподвижно…

Девушка изогнулась в пояснице. Страшно признаться, но Драко был первым мужчиной, вытворявшим с ней такое… Ненавистный Драко, слизеринец, что так долго портил ей жизнь! Как это грязно! Как унизительно, неправильно… Сильные руки юноши сцепили запястья девушки мертвой хваткой, скрутили их, точно наручники. Все попытки вырваться – тщетны. «За что? Почему это происходит со мной? Почему я отправилась в Хогвартс? Почему не осталась в маггловской школе?…» – спрашивала себя Гермиона, стараясь хоть как-то отвлечься.

Очень трудно думать о прошлом, когда обворожительный с виду юноша целует тебя так… Вы никогда не пытались повторить ухищрения Гермионы? Занятное зрелище. Мысли вытесняют друг друга, ощущения обостряются, и по телу словно льется ледяная вода, оглушающая, пьянящая…

Жаль, что обворожительный юноша – мерзавец и негодяй… Гриффиндорка отвернулась, пыталась не смотреть на Драко, но Малфою было наплевать, что в ее голове. Какая разница, видит она его или нет, чувствует ли влечение? Главное, что он сейчас здесь, что это он сейчас наслаждается этим девственно чистым телом. Он. Не какой-то там Уизли…

Драко начал спускаться все ниже, проводя по телу девушки мокрую дорожку из поцелуев, пока не спустился прямо к трусикам Гермионы. Ну, вот еще.. Они додумались напялить на нее нижнее белье. В порыве страсти Драко их вовсе не заметил, пропустил мимо, решив, что важнее начать с самого верха…

Рука юноши метнулась вниз, пытаясь стянуть с девушки последний предмет одежды. Гермиона, улучив момент, когда слизеринец отпустил ее руки, начала яро вырываться. Ее ладони все настойчивей старались освободиться из плена, она бессознательно тянула их к себе и выдергивала, чтобы наконец освободить. На этот раз старания жертвы оказались не напрасны, они вознаградились проведением. Малфой не смог удержать девушку… Гермиона скатилась с высокой кровати и в порыве отчаяния метнулась к широкому окну.

Драко… Он же был ловцом слизеринской команды по квиддичу, слишком ловким для такого неуклюжего побега. Если он когда-то с легкостью ловил крошечный сверкающий на солнце снитч, что для него слабая и медленная грязнокровка, вымотанная долгими годами заключения? Надежда на спасение заставила Гермиону искать его так близко… Как обманчивы могут быть чувства.

Юноша резко вскочил и вновь навалился на Гермиону, придавив ее к холодному каменному полу. Он ловко сдернул с нее трусы и начал расстегивать собственные штаны, гремя застежкой ремня. Глаза Гермионы вновь наполнились слезами, когда она осознала, насколько жалки ее попытки побега…

– Я хотел по-хорошему! – закричал он.

Он больше не пытался дразнить ее, вовлечь в процесс более ласковыми касаниями… Юноша резко вошел в нежное девичье лоно, яростно прижимая Гермиону к холодному полу. Легкая боль пронзила его пульсирующий от напряжения орган. Она такая тугая, такая узкая там внутри, что хочется кричать от наслаждения… Гриффиндорка издала громкий вопль, полный боли и отчаяния… Она ожидала, что это будет неприятно, но чтобы настолько…

Толчок… Грудь Гермионы плотнее прижимается к полу, соски скользят по холодной поверхности, вжимаясь в нее. Пальцы сжимаются до белизны в костяшках. Только не кричать…Только не кричать, нет… Он не получит такого удовольствия, не насытится ею так легко…

Драко, опьяненный страстью, не давая девушке свыкнуться с новыми чувствами, начинал набирать темп. Толчки медленные, но глубокие… Они проникали слишком глубоко, касаясь нежных стенок… Боль нарастала, превращалась в единый поток колющих ощущений, заглушая все чувства… Она выбивала из глаз девушки слезы, заставляла ее кусать губы.

Сколько удовольствий, пьянящих чувств наслаждения! Каждое движение – всплеск приятных ощущений… Малфою показалось, что двигаться становится все легче и легче, точно его орган скользит внутри девушки все охотнее. Неужели ей это нравится? Указательный палец юноши лег на клитор девушки, нежно массируя самый чувствительный бугорок ее плоти.

Гермиона, не привыкшая к таким ласкам, сквозь боль почувствовала резкий приятный всплеск ощущений чуть ниже живота… Она невольно вскрикнула, вновь заставив Малфоя возликовать, насладиться очередной победой. Острая боль заглушала все эмоции. В ушах повис неприятный гул, не давая отвлечься на что-то, забыть о происходящем хоть на краткий миг… Гриффиндорка перестала вырываться, но продолжала сдавленно всхлипывать с каждым новым движением… Зачем? Может быть, если расслабиться, это и правда принесет ей наслаждение, но чуть позже, не сейчас, не сегодня…

Юноша поднял ладонь с бедер девушки и бережно провел пальцами по ее бледной спине, не прекращая слишком резких движений. Что это? За пальцами слизеринца тянулась неровная кроваво-алая дорожка. Дыхание Малфоя участилось от прилива положительных эмоций.

– Ох, Гермиона, это такая честь – быть твоим первым мужчиной! Ну же, скажи, что тебе нравится! – прокричал он.

Девушка молчала, изо всех сил стараясь не кричать, не издавать никаких звуков, чтобы не распалять желание в юноше. Его дыхание сбилось, стало рваным… Драко все больше и больше походил на жадное до ласк животное, движения его были еще грубее. И сильные пальцы тискали грудь девушки так болезненно… Тело ее ныло, меж ног начинало саднить…

Драко, окончательно обезумев в своей страсти, вколачивался в бедняжку так быстро и глубоко, что смог выдавить из нее мольбы о пощаде… Голос девушки был тихим, сиплым… Дыхание слизеринца заглушало его, превращало в жалобный писк кухонной мыши, что прячется где-то внизу, у самого пола…

– Хватит… Больно… – прошептала она еле слышно.

– Ччччшшшш… Еще немного, не бойся. Расслабься и наслаждайся, – прошипел Драко, обхватил лицо девушки тонкими пальцами.

Он поцеловал ее в затылок и сделал еще пару особенно грубых толчков, прежде чем закончить акт «любви». Девушка почувствовала что-то теплое, разливающееся внутри нее, что-то мерзкое, липкое… Малфой притянул ее лицо к себе за пышные кудрявые волосы и поцеловал Гермиону в дрожащие искусанные губы. Он обрадовался, не встретив сопротивления.

– Ты же можешь быть такой сладкой девочкой, Грейнджер, такой хорошенькой, когда не упрямишься, – прошептал он, стараясь нормализовать дыхание.

– Ты отвратителен… – ответила Гермиона, не находя сил.

Драко глубоко вздохнул, затем торопливо поднялся с холодного пола, натянул штаны. Опьянение прошло, не оставив после себя и воспоминания… Разве что этот приятный алкогольный запах еще сопровождал молодого господина, преследовал его, точно порочный призрак развлечений. Слизеринец вышел из комнаты, напоследок бросив девушке:

– Я приду завтра утром… Надеюсь, что ты будешь ждать меня в лучшем виде…

Эта дверь закрывается слишком громко, ее петли скрипят, и звук этот похож на детский плач…

========== 4 – Холодная вода, горячая вода… ==========

Гермиона не могла любоваться рассветом из окна своей мрачной комнаты… Вовсе не потому, что не желала видеть восход солнца. Она просто не может обратить к нему свой взор, возрадоваться солнцу, поднявшемуся над холодной землей. Единственное окно, имеющееся в комнате, выходит на запад…

Девушка лежала в постели, так и не сомкнув глаз за всю ночь. Тревожные воспоминания терзали ее симпатичную кудрявую головку, мешая закрывать глаза, погружаться во тьму собственных век. Она вспоминала день решающей битвы… В голове возникали тошнотворные картинки, запечалившиеся тем страшным днем. Гриффиндорка увидела, как Невилл упал замертво, сраженный заклятьем Темного Лорда. Она увидела, как Лаванда Браун кинулась на кого-то из Пожирателей, а тот лишь усмехнулся и покончил с ней… А потом еще и Рон… Ее милый, храбрый Рон, что так громко смеялся, играя в шахматы…

Девушка вспоминала его смерть с особым ужасом. Уизли пытался увести подругу с поля боя, спасти ее…. Они уже потеряли Гарри, Парвати, Невилла, Лаванду и многих других. Гриффиндорец пытался вывести Гермиону за пределы школы, чтобы они вместе смогли трансгрессировать прочь, затаиться. Битва проиграна… Какой выйдет толк, если они оба падут в бессмысленной бойне?

Рон планировал организовать команду, способную противостоять Темному Лорду. Многие-многие мракоборцы, школьные учителя, здравомыслящие волшебники – обязательно присоединятся к ним, помогут… Они проиграли битву, но не войну! Жаль только, что планы юноши обречены были на провал в самом своем начале. Один из Пожирателей заметил сладкую парочку дезертиров и незамедлительно послал в них непростительное заклятье.

Рон закрыл Гермиону своим телом, спасая от неминуемой гибели. Пожиратель, увидев, что молодые люди упали на сырую землю, решил, что оба погибли. Но нет… Умер только Рон… И самая нежная частичка души Гермионы. Голубые глаза возлюбленного вмиг потускнели, а розовые губы искривила легкая полуулыбка. Интересно, больно это… Умирать?

Она плохо помнит, что же происходило дальше. Крики, стоны, грохот валящихся на землю тел… Какофония битвы не смолкала, набирая мощь. Девушка ползком добралась до границы и трансгрессировала домой в надежде на спасение. В немагическую часть Лондона… Родители давно уже в Австралии, не помнят о родной дочери. Жилище Гермионы осталось нетронутым. Все ее детские рисунки так и висели на пустом холодильнике… Комната девушки была завалена всевозможными книгами, а во дворе висела огромная табличка: «Продается».

«Дезертирша. Вот ты кто, вот ты кто! Грязная трусиха! Поганая, мерзкая…» – думала она.

В тот день разрушились все идеалы девушки, все ее мечты и планы. Все, во что она верила, в одночасье превратилось в прах, скользкую жижу из разбитых надежд и иллюзий. Гермиона всегда думала, что в экстремальной ситуации сможет проявить себя с лучшей стороны…

На деле же – она просто бежала от проблемы, скрылась в глуши… Лежа в кровати, девушка думала о самом легком выходе из положения домашней зверушки Малфоя. Что, если разбить чертово зеркало и перерезать себе горло самым острым осколком? Быстро и просто, слишком просто для такой жалкой девчонки…Она вновь увидит Гарри и Рона, встретит ушедших на покой друзей.

«Почему же тогда ты не сделала этого раньше?» – спросила она себя. Гермиона прекрасно знала ответ, чувствовала его. Страшно. Слишком страшно было уходить из живого мира, оставив смерти друзей лишь напрасным, никому не нужным геройством.

Но что она может сделать сейчас, будучи рабыней Драко? Постараться не злить хозяина – вот и все. Может тогда он оставит ее в живых, позволит гриффиндорке существовать? Она может постараться продержаться подольше, спасая от его общества других девушек… Стать мученицей, а не освободительницей… Но разве этого от нее хотели друзья?

Гриффиндорка тихо поднялась с кровати и маленькими аккуратными шажками засеменила к зеркалу. Она остановилась возле трюмо и застыла, боясь поднять глаза. Что грязнокровка там увидит? Тень прежней себя, горделивой и счастливой? Затравленную девчонку, не знающую отдыха?

Руки девушки впились в резную спинку кресла, стоящего напротив мраморно-белого трюмо. Грязнокровка часто задышала, стараясь успокоиться, вернуть пульсу прежний ритм. Гермиона закрыла глаза и решила досчитать до трех, прежде чем поднять взгляд на собственное отражение…

«Один.»

Пальцы медленно разжались, отпуская мягкую спинку кресла.

«Два.»

Тоненькие пальчики девушки вновь сжались, впиваясь в обивку.

«Три.»

Гермиона подняла взгляд и в нерешительности уставилась на свое отражение… Она казалась на удивление хорошенькой, слабой с этим мерзким атрибутом «хозяйской» власти. Черный кожаный ошейник обвил тонкую шею девушки, превращая гордую некогда красавицу в жалкую рабыню, игрушку в чужих руках.

Кудрявые каштановые волосы были чуть ниже подбородка, на кончиках они вились сильнее. Гриффиндорка подняла стройную руку и распрямила одну из прядей. Эта длина ей определенно не идет. Либо короткая мальчишеская стрижка, либо длинные локоны… Не слишком крупные карие глаза казались еще больше от того, что лицо девушки осунулось от вечного недоедания. Все ее худое личико – сплошные глаза… Щенячьи, жалкие… Девочка стала женщиной. На лице запечатлелась вся боль, весь страх, пережитый Гермионой за ее недолгую жизнь. Даже сейчас, будучи в недолгой «безопасности» на ее славном личике читалась тревога.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал Драко, заходя в комнату.

«Как? Он же обещал прийти только утром!» – подумала Гермиона с досадой. Девушка чопорно повернулась к окну и к удивлению заметила, что небо медленно, лениво начинает светлеть… Солнце карабкалось где-то за стенкой, лезло ввысь, спеша одарить прохожих жарким светом.

– Ты, что, не ложилась спать? Я же предупреждал, что тебе понадобятся силы, Гермиона… – спросил юноша, приближаясь.

Драко явно был не в настроении. Он пришел к девчонке ни свет, ни заря. Заспанный, неопрятный и вымотанный, очевидно, после вчерашней ночи. Слизеринец приблизился к грязнокровке и потянулся к ее острому плечу, но девушка резко вскочила и начала медленно пятиться к кровати. Что такое? Это, что, опять слезы?

– Не бойся, грязнокровка. Не сейчас. Просто подойди ко мне, – лениво процедил Малфой.

Гермиона не двигалась. Выполнить его волю, значит добровольно согласиться на рабство, подчинение и смерть в руках врага… Выполнить его просьбу… Признать, что ты больше не человек, а вещь, которой можно располагать, как вздумается, ощутить на спине невидимый груз его тщеславия.

Драко буравил голую девушку взглядом, затем распростер руки и напористо двинулся к ней. На лице юноши отразилась легкая злость, а жилка на его шее начала чуть заметно подрагивать. От решительного вида слизеринца девушка поежилась и решила, что лучше остаться на месте… «Где твоя гордость, грязнокровка?» – спросила она себя. Драко обнял стройную талию рабыни, притянул ее к себе и наклонился к самому уху Гермионы.

– Делай то, что я говорю, грязнокровка, – прошипел он.

Малфой больно ущипнул девушку за ягодицу, затем провел тыльной стороной ладони по ее гладкому чуть порозовевшему личику и притянул к себе за подбородок. Домовики позаботились о следах «ласковых» касаний ветвей, свели их, не оставив и намека на изъяны…

– Ты принимала ванну?

– Нет, – ответила Гермиона, чуть помедлив.

Драко лукаво улыбнулся. Юноша был одет так, словно только что вылез из постели и первым делом решил заглянуть к ней… Футболка да трусы. Его серебристые глаза блеснули от внутреннего ликования, он скинул свое скромное одеяние и, притянув к себе девушку, прошептал ей на ухо:

– Значит, примем ванну вместе.

Юноша, не спрашивая мнения Гермионы, потянул ту в сторону аккуратной темно-темно-зеленой двери, что грязным пятном выделялась на фоне стены. В спальне девушки имелась собственная ванная комната, выделенная лично для нее. Оказавшись внутри, гриффиндорка увидела небольшую раковину, просторную душевую кабину, ванную для двоих и небольшую полочку, сплошь уставленную всевозможными кремами, шампунями и гелями. Голубая плитка чуть поблескивала в мерцающем свете ламп, а в воздухе стоял противный запах сырости.

– Что, нравится? Ты сюда еще не заходила? – спросил Драко.

– Не заходила, – еле слышно ответила девушка.

Малфой подтолкнул грязнокровку внутрь душевой кабины. Бубенчик на ошейнике звякнул, от резкого движения девушки, напомнил о своем незримом присутствии. Драко развернул ее к себе и, расстегнув ошейник, почти ласково провел по нежной коже шеи. Девушка так хотела скинуть его руку с себя, оттолкнуть надменного мальчишку, укусить его, в конце концов…

– Шевелись, Грейнджер. У меня осталось полтора часа, – проревел он, очухавшись.

Странно, но к ней так приятно прикасаться… Сейчас, когда Драко знал, что Гермиона в его власти, он упивался своим величием, как никогда прежде. Ну и что, что его имени боятся многие-многие «порядочные» волшебники… Что ему до них, до крыс, томящихся в великолепных норах? Сейчас его боится Грейнджер! Сама Гермиона Грейнджер! Выскочка и зазнайка, скверная грязнокровая девчонка, что заставляла его злиться, ненавидеть… Наконец-то ее подбородок опустился, а глаза устремились в пол от растущего страха. «Больше ты не будешь задираться, грязнокровка», – подумал Малфой.

«Глупая, глупая девчонка! Просто делай то, что я тебе говорю, не пытайся сопротивляться. Мне даже не придется бить тебя…» – думал он. Драко так мечтал отыграться на девушке, так мечтал о мести за все те годы, проведенные в тени ее задорной улыбки…

А вот сейчас, когда она рядом, Драко не хочет так легко пугать, обижать рабыню… Юноша вдруг почувствовал себя как тогда, на третьем курсе Хогвартса… В то время Гермиона смачно влепила ему по лицу, а мальчишка не смог ответить ударом. Он был юным воспитанным аристократом, а сейчас… Сейчас он Пожиратель Смерти, который не может справиться с какой-то девкой. Ну, ничего. Времени еще много. И не таких строптивых дам ломал, превращая в послушных кошечек…

Драко нетерпеливо втолкнул девушку в кабинку, закрыв за собой прозрачную стеклянную дверцу. Он включил воду, дернув за ручку крана, и принялся настраивать температуру… Малфой не любил нежиться в теплой воде, ласкаться кипятком. Ему нравилось похолоднее, бодрящий душ…

– Ты любишь погорячее, Грейнджер? – спросил он.

– Малфой, можно я помоюсь потом? – тихо прошептала Гермиона.

Девушка подняла умоляющие глаза и впилась жаляще нежным взглядом в Драко… Гермиона и не замечала, как он, оказывается, приятен на вид. Стройное тело Пожирателя – не перекаченное, не худощаво-дряблое. Тело настоящего древнегреческого бога, античного героя. Но, нет! Прочь, порочные мысли, покиньте ее, оставьте! Это же Драко. Драко Малфой… За внешней красотой прячется скользкая злобная химера, готовая сожрать тебя в любой момент.

– Не нравится мое общество, грязнокровка?

– Прошу тебя, Малфой, ты…

Одно слово способно разгорячить его, разозлить… Слизеринец резко схватил девушку за подбородок и приблизил ее лицо вплотную к своему. Он рассматривал тонкие потрескавшиеся губы, надеясь, что когда-нибудь они вновь станут прекрасны, растянуты в той сладостной детской улыбке… Малфой хмыкнул, набрав полные легкие воздуха и проговорил грозным и властным тоном:

– Называй меня хозяином.

Гермиона не могла отвести испуганного взгляда от серебристых глаз юноши… В них вновь показался холодный металл заточенного ножа, слышался холод зимней стужи. Один тон слизеринца заставлял грязнокровку содрогаться в ужасе, а уж эти полные жестокости глаза… Как смеет она находить в себе силы к сопротивлению, к наглости, дерзости?

«Что с тобой, Гермиона? Он когда-то издевался над тобой и всеми твоими друзьями, воевал на стороне гнусных псов Темного Лорда, а ты собралась ему подчиняться?» – спросила себя грязнокровка. Осталась ли в ней хоть капля гордости, хоть кроха?

Гриффиндорка перехватила его жилистую руку и отвела прочь от своего вмиг покрасневшего лица. Заприметив непонимающий взгляд растерянного Малфоя, она резко подняла глаза и громко, словно отвечая на вопрос старого, тугого на ухо, школьного учителя, проговорила:

– Я никогда не назову тебя «Хозяином», Малфой! Я тебе не вещь и не рабыня! Я человек! Я свободная женщина! Не тебе распоряжаться моей судьбой, мерзавец! Ты ведешь себя словно дикарь. Покупаешь девушек, берешь их против воли и убиваешь, как свиней… Почему, Драко? Ни одна аристократка не хочет с тобой возиться, тратить время на сосунка?… Это тебя нужно посадить в клетку и выставить на продажу! Тебя и твоего папашу – мерзавца!

Воздух скромного помещения задрожал… В нем слышался гнев молодого господина, отчаянная мольба сбившейся с пути Гермионы… Ее гневную тираду прервала звонкая пощечина, оставившая на щеке ярко-красный след от тонких аристократических пальцев. Девушка неторопливо подняла стройную лишенную сил руку и стерла кровь, вытекающую из разбитой губы.

– Не смей упоминать моего отца, рабыня! Я купил тебя! Я могу сделать с тобой все, что захочу! – Драко смерил девушку гневным взглядом. – Убирайся отсюда, грязнокровка! Советую тебе подумать о своем поведении. В следующий раз ты получишь гораздо сильнее…

Гермиона стремглав вылетела из ванной и завернулась в теплое, сбившееся с вечера одеяло, ожидая ухода «Хозяина»… Птицы в огромном саду только начинали подниматься. Павлины расправляли длинные белые хвосты, торопились перебежать дорожку, ведущую к кормушке…

Но Гермиона все не могла увидеть солнца, ощутить на коже ласковое касание старого доброго светила.

Пересмотреть поведение, Драко? О, да… Она пересмотрит.

========== 5 – Странности Темного Лорда. ==========

Малфой долго стоял под душем, облокотившись на холодную стенку кабинки. Капли воды склеивались, касаясь друг друга, они плавно скользили к сливу… Юноша старался смыть с себя этот запах. Запах грязнокровки. Странно, но вчера вечером он не казался ему таким уж тягостным.

Подумать только! Драко вытащил эту дрянь из клетки, подарил ей целую комнату, соизволил лишить ее девственности, а в благодарность получает лишь плевки да злобные взгляды. Что за создания – женщины? Ты к ним со всей душой, а они одаривают тебя презрением.

Драко выключил воду и отворил стеклянную дверцу душевой кабины. Юноша лениво вышел, взял пушистое махровое полотенце и начал вытирать свое ладно сложенное тело. Взгляд его ледянисто-серых глаз остановился на ошейнике, лежащем на запотевшей полке. Только хозяин может надеть его на рабыню, и только хозяин может снять пугающий атрибут власти. Слизеринцу до тошноты не хотелось сейчас бороться с грязнокровкой, только за тем, чтобы нацепить на нее ошейник… Проклятый аксессуар. Какая разница, на ней он или нет? Хотя, честно признать, в ошейнике она чертовски хороша. Словно домашняя кошечка… Комично, правда? Из львицы в кошку.

«Ошейник грязнокровки» – недавнее изобретение, связывающее хозяина и рабыню особым заклинанием. Повелитель будет знать, где находится его подопечный, даже когда ошейник будет снят. Древняя магия. Злая магия, что до сего времени томилась в плотно закрытых книгах…

«По приходу обязательно этим займусь», – подумал Малфой и вышел из ванной. Драко так и прошел к двери, лишь завернувшись в полотенце. Он даже не посмотрел в сторону Грейнджер, не отпустил колкости в ее адрес и не улыбнулся своей мерзкой улыбкой… Пусть себе отдыхает. Вечером ее ждет новая порция горячих «развлечений».