Текст книги "I'm a slave for you (СИ)"

Автор книги: Stormborn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

– Не думаю, что тебе вообще нужна рабыня, Драко. Все аристократки только о тебе и мечтают…

Астория игриво подмигнула Драко, а затем кинула злобный взгляд на рабыню. Гринграсс подумала о том, что готова была оказаться на ее месте, если Драко позовет… Красивый, чистокровный, умный и перспективный юноша… У него есть деньги, есть положение в обществе… Блондинка облизнула нижнюю губу. Пожалуй, что если Астория решит выйти замуж, то только за него. Дафна, старшая из сестер, вспомнила Панси Паркинсон с ее постоянными разговорами о Малфое-младшем. Девушка отвела глаза, стараясь уловить в рабыне хоть какое-то сходство с почившей подругой…

Малфой заметил этот многообещающий взгляд ненасытных сестриц, но совершенно не заинтересовался ни одной из своих собеседниц. Конечно, ему необходимо будет создать семью, но… Но может у него еще есть время? Гермиона же была немало растеряна. Ей бы очень хотелось сказать, что Дафна со своими прожженными мышиными волосами и длинным горбатым носом тоже не красавица, но она тактично промолчала, стараясь сдержать в узде гриффиндорскую гордость.

– Ну, мы пойдем… Надеюсь, еще встретимся, – проговорила Астория, томно закусывая нижнюю губу.

– Непременно, – пообещал Драко, улыбнувшись сестрам.

Девушки улыбнулись Драко в ответ и, смерив рабыню надменным недружелюбным взглядом, удалились прочь. В душе Гермионы остался неприятный осадок. Ревность? Возможно… Возможно, что за все время, проведенное с Драко, девушка начала считать Малфоя чем-то своим, чем-то, что принадлежит ей… «Это неправильно, Гермиона. Он должен умереть», – предупредил разум.

Погода стояла неимоверно теплая для конца лета. Щеки Гермионы горели ярким румянцем и, после осмотра четырех магазинов, Драко предложил спутнице перекусить мороженым. Грязнокровка согласилась, решив, что на улице и правда жарковато. Парочка зашла в уютное небольшое кафе, напротив старинного магического банка. Драко и Гермиона уселись в самом конце зала, за столик, что был укрыт от посторонних глаз. Девушка сделала глоток оборотного зелья, опасаясь, что действие его кончится. Гермиона уткнулась в меню, выбирая десерт. Наконец, сделав свой выбор, оба замерли, явно смущенные повисшей тишиной.

– А ты никогда не ходила по магазинам с остальными гриффиндорками? – спросил Драко, пристально глядя на Гермиону.

– Нет… Я общалась только с Джинни и Луной. Ты же знаешь, что у Джинни денег особо не было, а Луна не любительница шопинга… – проговорила Гермиона, нехотя вспоминая былые деньки.

– А что Поттер и Уизли? Они с тобой никуда не ходили?

Гермиона подняла взгляд на Драко. Ей было очень больно вспоминать Гарри и Рона. Живые воспоминания еще ютились в ее голове, больно обжигая сердце каждый раз, когда девушка к ним обращалась. Улыбки, шутки, близость старых друзей навевали на Гермиону невероятную тоску. Малфой уже успел пожалеть о том, что вспомнил друзей Гермионы, увидев ее смущение, он хотел быстро перевести тему на что-то более приятное, но девушка, поколебавшись, все-таки ответила:

– Не за одеждой. Мы с ними иногда приходили в сладкое королевство, вместе покупали все необходимое к новому учебному году, – Гермиона отвернулась, разглядывая остальные парочки, сидящие за столиками в обнимку. – За вещами я всегда ходила с мамой.

Холодные глаза Драко загорелись живым любопытным огнем. Он уловил тонкую ниточку, ведущую к теплой душевной беседе. Малфой понял, что совершенно ничего не знает о родителях Гермионы и решил, что у него есть довольно подходящий момент. Чтобы узнать о них побольше. Может быть, у магглов тоже бывает интересная жизнь?

– А кем были твои родители? Я, если честно, ничего не знаю о маггловском мире.

«Ничего хорошего», – мысленно прибавил Малфой. Ведь его собственные родители не разрешили ему ходить на маггловедение или даже просто общаться не то, что с магглами, а даже с грязнокровками. Гермиона сомневалась, стоит ли Драко о них рассказывать. Что, если ему поручили поймать ее семью? Может, поэтому он с ней так добр сегодня? Собирается выудить важную информацию…

– Они были врачами. И мама, и папа, – коротко ответила Гермиона, угрюмо поковыряв ложкой то, что принес официант.

– Увлекательно, наверное. А, что они лечили? – спросил Драко, стараясь держаться более сдержанно.

– Нет, не думаю. Разные скучные маггловские болезни.

Малфой почувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой. В глубине души он понимал, что добиться откровенности от Гермионы будет сложно, но, когда столкнулся с холодным приемом, почувствовал себя крайне некомфортно. Может быть, он задел какую-то деликатную тему? Она же могла стыдиться своих родителей…

– Тебе, наверное, не хочется их вспоминать, – предположил Драко.

Девушка кивнула, глядя на молодого хозяина. Сейчас он казался ей обворожительным и галантным кавалером из старых черно-белых фильмов. Удивительно, что он может быть таким милым. Воспоминания о родителях хлынули холодным потоком прямо в голову. Гермиона начала вспоминать моменты из ее прежней беззаботной жизни в родительском доме. Почему-то сейчас так хотелось говорить….

– Мы с ними частенько бывали в походах, знаешь? Собирались втроем и уезжали куда-нибудь на выходные…

Драко, евший холодный кусок торта, остановился. Он глядел на нее в благоговейном восхищении. Ее милые жесты, легкие взмахи руками при разговоре – вот, чего ему так не хватало. Зеленые глазки метались из стороны в сторону, ни на чем не задерживая взгляд. Драко жадно впитывал каждое ее слово, рисуя в голове картину счастливой дружной семьи. Не такой холодной и сдержанной, как чета Малфоев. А настоящей семьи… Наверное, быть магглом – вовсе не плохо.

– Мама больше любила теплые края, ну, моря, или далекие жаркие страны… – вспоминала Гермиона, восторженно глядя в полупустую чашку теплого чая. – А отец любил разные памятники архитектуры. Любил посещать Европу. Он вообще очень интересовался историей и всегда тащил нас с мамой за собой. Та церквушка, в которой я пряталась…

Гермиона осеклась. Ее тоненькие хрупкие пальчики разжали чашку и она плавно опустилась на стол. Девушка осторожно подняла глаза, испугавшись, что воспоминание о побеге возбудит в Драко гнев. «Бам!», – в голове Гермионы прозвучал звук хлыста. Спину подернуло легкой болью, именно в том месте, на которое приходились удары… Страшное воспоминание заставило ее сильно понервничать. Встретившись со светлыми, ясными, совершенно лишенными гнева глазами Драко, она слегка улыбнулась, но все же не решилась продолжить рассказ.

Малфой почувствовал, что между ними вновь появляется напряжение, что тонкая ниточка беседы рвется под тяжестью гнетущей тишины. Нет, нет, нужно спросить еще что-то. Нельзя, чтобы эта ниточка между ними порвалась сейчас, когда все только начало завязываться.

– А куда ты сама любила путешествовать? – спросил Драко, тепло улыбаясь.

Гермиона замешкалась. Она начала вспоминать первые свои путешествия. А действительно, где ей было комфортнее всего? Гриффиндорка тоже интересовалась историей, но для того, чтобы представить себе полную картину действий, ей было достаточно прочитать книгу, а не тащиться осматривать древние руины. Да и жаркие страны ее не прельщали. Девушка всегда пряталась в теньке, пока мама получала прекрасный бронзовый загар.

Гриффиндорка старалась вспомнить наиболее приятные поездки. Ей нравилось ходить в поход! Вспомнить только, как Рон пригласил ее на Турнир по Квиддичу, на котором выступал Крам… «Лучшая часть этого приключения – время, которое мы провели в пути», – подумала Гермиона. Затем девушка вспомнила, как они втроем слонялись по лесам, спасаясь от Пожирателей, стараясь найти все крестражи…. Сердце вновь больно кольнуло от воспоминания о Гарри и Роне… «Когда-нибудь ты сможешь думать о них с улыбкой», – решила Гермиона.

– Мне всегда нравились походы. Куда-нибудь в лес, в глушь… Мы с родителями однажды были в Шервудском лесу. Арендовать место для ночлега – дорогое удовольствие, потому мы сняли номер в гостинице. Папа тогда шутил, что где-то рядом бродит Робин Гуд…

Гермиона улыбнулась, вспомнив об отце. Ее печальное лицо озарила теплая улыбка. Драко отметил, что она всегда так улыбается, вспоминая родителей, друзей…. Оно и неудивительно… Все дети, выросшие в счастливых семьях, в трудную минуту обращаются за помощью к родителям. Рядом они или нет…

Драко помог Гермионе подняться с места и открыл перед ней дверь. Юноша уже знал, что именно он намерен предпринять дальше, чтобы расположить рабыню к себе еще сильнее. Ну а пока, пусть это останется для нее тайной. Малфой приобнял Гермиону за талию и она не отстранилась. Даже не дернулась, подчиняясь инстинкту. Сейчас гордая гриффиндорка была полностью погружена в сладостные воспоминания о былых временах… «Где вы сейчас?» – подумала Гермиона, вспоминая мать и отца.

========== 23 – Я ненавижу тебя? ==========

День миновал крайне быстро. Драко и Гермиона ходили по магазинам, изредка обмениваясь разными историями из детства и юности. Гермиона примеряла одно платье за другим, всевозможные костюмы, блузы, майки, шорты… А Малфой лишь изумленно наблюдал за ней. За тем, как в глазах ее вспыхивает яркий живой огонек, как губы расползаются в сладкой улыбке. Грязнокровка не привыкла к дорогим подаркам и не привыкла к роскоши, но ей, как и любой дочери Евы, было приятно такое внимание со стороны кавалера.

Держа Драко за руку, ловя на себе завистливые взгляды девушек, Гермиона всячески отгоняла от себя мысли о том, что Драко очень даже неплох собой. Красивая мордашка, дорогой костюм и изящные манеры аристократа не могут скрыть темную душу Пожирателя Смерти. Пусть сейчас он и кажется таким нежным и ласковым… Это все обман! Он туманит ей разум, готовясь вновь проучить своевольную гриффиндорку!

Прибыв в Малфой Мэнор, Гермиона отправилась к себе в опочивальню вместе с приобретенными обновками. И, несмотря на то, что вещей у девушки стало очень много, Драко запретил ей выбросить все, что когда-то сам для нее подобрал. Все эти кожаные юбочки да тоненькие платья уж очень нравились развратному юноше. Пожиратель Смерти не терял надежды на то, что когда-нибудь девушка самовольно наденет один из развратных костюмов и явится к нему в кабинет.

Этой ночью гриффиндорка заснула в одиночестве, чему очень удивилась. Может, вчерашней игры и теплой беседы Драко вполне хватило? А может… Может он дает ей набраться сил перед чем-то более серьезным? Что, если юноша так сильно ревнует ее к Теодору, что задумал сотворить с ним что-то ужасное? Или с ней…

Честно говоря, сейчас гриффиндорку больше волновала судьба коварного плана лекаря, чем собственная жизнь и жизнь Теодора. Главное – благо остальных грязнокровок, благо, которое находится в ее хрупких, слабых ладошках.

Драко всю ночь не спал, изучая карты, планы, выискивая в книгах нужные фразы… Он рассчитывал, что предстоящие два дня отдыха, что предоставил ему Лорд, должны быть чудесны. Он сможет завоевать Гермиону. Сможет! Больше не нужно будет быть с ней жестоким. Она будет любить его, целовать, обнимать… Как и должна делать женщина! Любящая женщина!

Малфой решил, что лучшим подарком для Гермионы будет поездка в Шервудский лес. Тот, о котором она так восторженно рассказывала в кафе. Драко был несказанно рад тому, что его план казался безупречным. Главное, чтобы Гермиона сама не упрямилась. Может быть, тогда его голову наконец покинут эти проклятые голоса, шепчущие про то, что он с ней слишком жесток?

Солнце взошло над Малфой Мэнором и птицы завели звонкую трель, восхваляя приход нового дня. Драко улыбнулся, лениво глянув в окно. Около шести-семи часов утра. Не хочется, конечно, тревожить Гермиону, но, если молодые люди собираются хорошо провести время, то она должна немедля проснуться. Драко блаженно улыбнулся, думая о том восторженном выражении, что появится на лице девушки, как только она увидит место их свидания.

Слизеринец поднялся наверх, предварительно повелев эльфам собрать для пары два рюкзака. Разумеется, Драко достал самые лучшие, с заклятьем незримого расширения и невесомости. Даже Гермиона с ее слабенькими тоненькими ручками сможет протащить на себе целую тонну, не затратив на это ни капли энергии.

Юноша аккуратно отворил дверь и остановился в проходе. Он глядел на спящую Гермиону, удивляясь, до чего же она хорошенькая, когда не может глядеть на него с немым укором. «Когда я снова смогу тебя ненавидеть?», – подумал Драко, проводя рукой по непривычно коротким волосам. Он не знал, в какой момент стал считать Гермиону красивой. В школе? Нет… Много позже.

Девушка томно вздохнула во сне, поворачиваясь на другой бок, и Драко решил, что хватит ему любоваться приятным зрелищем. Юноша дотронулся до ее плеча, чуть тряхнул девушку, стараясь скинуть с Гермионы сон. Гриффиндорка лениво разлепила глаза, щурясь от яркого света. В кровати было так приятно, так хорошо, что вылезти из-под одеяла и встать не было никакого желания.

А тут еще перед взором предстал ненавистный Драко. Странно, но за последнее время Гермионе начало казаться, что слизеринец ее не так уж сильно раздражает. Да, он был жесток, груб, но сейчас… Вот уже два дня он так с ней мил… «Это от недостатка ласки тебе каждая улыбка кажется чем-то большим», – уверяла себя гриффиндорка. Уж очень не хотелось верить, что Малфой не так плох.

– Нам пора выдвигаться, – прошептал Драко, поглаживая нежную шею Гермионы.

Холод пронзил стройное тело, как только Драко рывком скинул с девушки одеяло. Она непонимающе воззрилась на него, сморщив лоб. Выдвигаться? «Куда сегодня пойдем? Купим что-то для тебя? Новый костюмчик к новой прическе или хочешь другую плеть?», – недовольно подумала Гермиона.

– Выдвигаться? – спросила она, приподнимаясь с подушки.

– Мы идем в поход, – произнес Драко, противно улыбаясь.

Девушка немного растерялась, услышав ответ. Поход? Что за глупости? Может, он хочет привязать ее к себе, точно верную собачку? Иногда мама Гермионы также стягивала с нее одеяло, когда пыталась разбудить с утра. Тогда они обе смеялись и шутили… Интересно, Драко сейчас веселится? Гермиона не очень.

– В какой поход? – спросила девушка растерянно.

Гриффиндорка непонимающе воззрилась на явно довольного Драко. Юноша улыбнулся, встретив растерянный взгляд. Сейчас она не была испуганной, скорее недовольной или ошеломленной. Возможно, что после того, как грязнокровка узнает, куда юноша собрался ее свозить, это недовольное выражение испарится? Вдруг Гермиона улыбнется, удивится… Может, просто изобразит счастье? Этого вполне хватит, чтобы хоть немного потешить самолюбие Драко.

– А почему ты вчера меня не предупредил? Я же ничего не собрала, даже не готовилась к… – лепетала Гермиона.

– Я все приготовил, – прервал ее Драко. – Эльфы упакуют наш багаж, но отправимся мы с тобой вдвоем. Я нанял машину, она нас отвезет. Прямо как у магглов, да?

Девушка насупилась, глядя на Драко. В ее глазах вместе со злостью смешалось и дикое любопытство. Гермиона поднялась с кровати и лениво побрела в ванную комнату, попутно глянув в окно. «Солнце только-только встало, а он уже куда-то тащится…», – подумала она, открывая воду. Гриффиндорка умыла лицо, наспех вытерлась полотенцем и решила, что обойдется без душа. Она лишь глянула на себя в зеркало, пристально разглядывая бледное вытянутое личико. «Да, Астория выглядела поухоженней», – с грустью подумала Гермиона, проводя пальцами по щекам.

Малфой ждал девушку внизу, около машины. Для него подобный способ путешествия казался экзотическим. Юноша велел домовым эльфам выдать грязнокровке плотные джинсы и майку с толстовкой. Пусть сделает пару глотков оборотного зелья и возьмет с собой ровно столько, чтобы продержаться всю поездку на машине. Уж в лесу-то их никто не увидит. Разве что… они могут встретить Робина Гуда.

Гриффиндорка спустилась вниз. Она собрала длинные светлые волосы в изящный пучок и поцеловала Джеки в щеку на прощанье. Служанка очень удивилась, услышав, что Драко забирает Гермиону в поход. Так резко… Да, от хозяина можно ожидать всего, но… Не приятных же сюрпризов.

– Он ничего с тобой не сделает? – спросила пуффендуйка, немного встревоженная неожиданной новостью.

– Не знаю, Джеки, что он задумал… – пробормотала девушка, глядя в пол.

Гермиона не знала о том, зачем Драко тащит ее с собой в лес. Но, наверняка, это что-то неприятное. Может быть, там скрываются бывшие члены ордена или мракоборцы? Может быть, Драко хочет показать ей, как умирают предатели, чтобы сломить ее дух окончательно? Это очень похоже на Малфоя.

Но с другой стороны… Зачем он спрашивал у нее, где она любит отдыхать? Может быть, он просто решил кардинально изменить свою жизнь? Новый имидж, новые отношения, новый человек… «Не строй напрасных иллюзий, Гермиона. Это же Драко Малфой. Он может измениться только в худшую сторону», – подумала гриффиндорка, выходя на улицу.

На широкой дорожке перед поместьем стоял высокий автомобиль. Хаммер, джип или вообще что это за машина – девушка не знала. Рядом с ним стоял гордый водитель. Коренастый мужчина со спутанными темными волосами и татуировками на мускулистых руках. Его живот задрожал, как только незнакомец разразился грубым, противным смехом. Драко увлеченно беседовал с мужчиной, яро жестикулируя бледными жилистыми руками. На нем была черная облегающая майка и темно-синие джинсы, что казалось Гермионе очень необычным. «Ты носишь что-то кроме черного?», – подумала гриффиндорка, щурясь от яркого солнечного света. Приглядевшись, девушка заметила, что на поясе у Драко была завязана черная толстовка с зеленой подкладкой.

Драко оглянулся назад и встретил изучающий взгляд Гермионы. Она такая миленькая. Даже в облике Джеки она выглядит совершенно иначе, чем ее истинная хозяйка. Джинсы, сидящие на Гермионе, были немного коротковаты, ведь ростом Джеки была выше подруги по несчастью. Водитель и сам кинул беглый взгляд на рабыню, но не был особенно впечатлен девушкой.

– Вижу, что ты готова ехать. Ну, тогда отправляемся, Ренделл, – крикнул Драко, обращаясь к водителю.

Малфой любезно распахнул дверь на заднее сиденье перед Гермионой и, пропустив ее вперед, забрался следом. В машине было очень жарко, намного жарче, чем на улице. Гриффиндорка стерла со лба пот и уставилась в окно. Деревья, знаки, люди: все это быстро мелькало мимо, напоминая о старых временах. Девушка чуть приоткрыла окошко, стараясь не слушать беседу Драко и водителя. Гриффиндорка погрузилась в воспоминания о детстве. Думала о том, как каждый год она, Рон и Гарри ехали в Хогвартс. Там, в малиновом поезде, было так весело, не было страха, только смех, только эта бесконечная радость внутри…

Машину слегка тряхнуло, и рука Гермионы легла ей же на бедро. Щеки мгновенно покрылись пунцовым румянцем. Гриффиндорка вспомнила ту сладкую ночь, проведенную с Драко. Она невольно поежилась, прикрывая лицо рукой. Мысли о Малфое в таком плане… Казались ей чем-то греховным, постыдным и неестественным. Разве рабыня может любить своего господина, может желать того, кого должна ненавидеть? Того, кто измывался над ней, кто раньше снился ей в кошмарах, причинил столько боли и унижений… Так не бывает… Не должно быть.

Драко беседовал с неприятным мужчиной, украдкой поглядывая на рабыню. Она так покраснела… Наверное, слишком жарко для похода? Малфой не был мастером в таких делах. Он уже успел пожалеть, что так легко поддался внезапному порыву. Что если он не сумеет подобрать дрова для костра или выбрать хорошее место? В такие моменты Драко очень жалел, что рожден в семье чистокровных волшебников, где подобные развлечения не приветствуются.

Наконец, когда путь, казавшийся Гермионе бесконечным, закончился, машина резко остановилась. Гермиона неуклюже ударилась лбом о кресло водителя и тихо прошептала что-то неприличное. Драко хихикнул, наблюдая за тем, как девушка потирает лоб. Неимоверно милое зрелище. Она словно маленький очаровательный хомячок. Да, ей больно… Но, Мерлин, как же это мило.

Драко открыл дверь, попрощался со слегка грубоватым водителем, пообещав тому скорую встречу, и вышел, подавая руку Гермионе. Она же в свою очередь демонстративно отказалась от помощи юноши и смело шагнула из душной машины, жадно вбирая в легкие свежий лесной воздух.

Гермиона прикрыла глаза рукой, создавая козырек, что может укрыть от палящего солнца. Она простояла так около минуты, не веря собственным глазам. Этот лес… Это Шервудский лес. Именно в этом лесу она и была с родителями! «Это невозможно. Это же просто невозможно…», – думала изумленная девушка, прикрыв рот ладошкой. Драко, взваливший на спину массивный рюкзак, заворожено наблюдал за восторгом Гермионы. Ему нравилось, что его нехитрый сюрприз принес ей столько положительных эмоций. В конце концов, ведь так и должно быть, да?

– Невероятно… Здесь все так же, как было тогда… В детстве… – взволнованно залепетала гриффиндорка.

– Я никогда здесь не был, поэтому не могу с тобой согласиться или не согласиться. Пойдем, поищем место, чтобы поставить палатку. Я купил разрешение… – ответил Драко более холодно, чем нужно было.

Он не испытывал того дикого восторга, что сейчас одолевает Гермиону. Наоборот, после прибытия злость взяла верх над ним. Почему? На кого злиться? В голове у Драко возникла картинка, где счастливая Гермиона с родителями рыбачит, гуляет по величественному лесу, собирает ягоды, смеется… А что в это время делал Драко? Под присмотром жестокого отца тренировался в Малфой Мэноре. Или тихо сидел в гостиной, читая скучную книгу о магии… «Это же несправедливо! Почему чистокровные дети живут куда хуже, чем какие-то грязнокровки?», – думал юноша, взваливая на плечи Гермионы ее рюкзак.

Воспитание слизеринца не давало ему понять, как тот, кто на социальной лестнице стоит гораздо ниже, может жить гораздо лучше. Отец как-то раз сказал, что успешные люди не могут быть счастливы. Но правда ли это? Драко всегда считал, что семья – вот высшее счастье, высшая радость для человека… Но он не хотел ни детей от другой женщины, ни другой женщины в постели… Только Гермиона. Ему нужна лишь она… Вот оно – кудрявое, гордое счастье, шагающее рядом.

Малфой чувствовал себя совершенно потерянным. Что с ним случилось? Он и ненавидел Гермиону, и любил. И презирал ее происхождение, и восхищался ее крепкой любящей семьей… Драко чувствовал себя, словно непостоянный подросток, чьи чувства и эмоции – вечные потемки, всегда непостоянны и непродолжительны.

Гермиона брела по узкой извилистой дорожке и старалась вспомнить, где же она останавливалась, когда была здесь с родителями. В ее воспоминаниях фигурировал большой дуб. Его массивные корни торчали из земли, и гриффиндорка, будучи маленькой девчонкой, веселилась, перепрыгивая с одного на другой. Отец снова что-то рассказывал. Про бравых англичан, разбойников…

– Может, остановимся там, где ты останавливалась прошлый раз? Если хочешь, можем прямо сейчас снять номер в гостинице, – предложил Драко, точно прочитав мысли Гермионы.

– Нет. Я знаю, где можно поставить палатку. Но я плохо помню, где это место… Там совсем рядом было озеро! Небольшое, а вода в нем очень чистая.

Драко слегка приободрился, услышав, что здесь есть вода. Долгий путь вымотал его. Тело покрылось капельками соленого пота, а бледное лицо слегка покраснело под палящим солнцем. Мысль о прохладной воде освежила его, придав новые силы изможденному дорогой телу. Малфой не был уверен, понадобится ли, но он взял с собой небольшую двухместную лодку. Значит, теперь можно будет и прокатиться. Однажды Драко плавал с семьей на теплоходе, но это было так давно…

Наконец, увидев вершину заветного дуба, Гермиона заулыбалась, словно ребенок. Она уже приняла свой истинный облик, что очень радовало слизеринца. Ее очаровательная улыбка светилась радостью, а глаза сияли под ярким солнцем. Гриффиндорка видела перед взором мать и отца, что оживленно беседовали. Ей было и приятно и грустно вновь оказаться здесь.

– Мы уже близко, – прощебетала девушка. – Вон тот дуб. Поставим палатку прямо под ним! – воскликнула она, указывая пальцем на небольшую полянку.

– Отлично. Палатка у меня с собой. Ты когда-нибудь брала четырехкомнатную, с садовыми светильниками? Я не уверен, что выбор хорош, – проговорил Драко, расстегивая молнию на рюкзаке.

– Знаешь… У магглов все палатки однокомнатные… Там только одна комната.

Малфой немного смутился, вспомнив, кем были родители Гермионы. «Откуда ей вообще знать, что такие бывают? Бедные магглы… Всего одна комната…», – думал Драко, шагая за девушкой. Пожиратель озирался по сторонам каждый раз, услышав очередной треск веток или неожиданный щебет птиц. Ему было до жути неуютно.

Гермиона остановилась возле высокого выступающего корня. Ей нужно совсем чуть-чуть пригнуться, чтобы пройти под ним. Удивительное место. Это дерево такое большое или Гермиона такая маленькая? Ну… дубов больше, чем этот, она еще не встречала. «Все в этом мире относительно. Относительно этого дуба – я маленькая… А Драко, относительно Рона – негодяй и плут», – подумала Гермиона, стараясь убедить себя в том, что Драко ее ничуть не привлекает.

– Ну, что, остановимся здесь? – спросил Драко, скидывая с себя рюкзак.

– Да, давай.

Малфой, довольный ответом спутницы, стянул со своего потного тела черную облегающую майку. Его бледный, накаченный торс сверкал в свете яркого солнца, и Гермиона почувствовала, что вновь начинает краснеть. Точеное, пропитанное силой тело Драко вызывало в ней смутное, еле различимое желание. Неужели, одна ночь способна так переменить ее отношение к нему? В конце концов… Одна ночь любви не может заменить месяцы унижений и боли…

Слизеринец глянул на дорогие серебряные часы и очень удивился. Уже четыре часа дня. Должно быть, путь сюда занял у них много времени. Может, у Ренделла просто слабая машина? Но, в любом случае, выбора у Драко особого не было. Если бы Пожиратели Смерти узнали, что Малфой берет с собой в отпуск рабыню, его сочли бы рохлей и размазней, что не может прожить и дня без бабьей юбки… Кому это нужно, развлекать наложницу? Ведь это они созданы для развлечений… Слизеринец слегка смутился от этих мыслей, хоть они и казались ему верными. Но, разве Гермиону можно принять за простую рабыню? Она же так прекрасна… Ее нежная кожа, ласковые губы, сияющие глаза…

Малфой поставил палатку на землю и прочел заклинание, взмахнув палочкой. Она тут же поднялась, установилась, точно небольшой деревянный домик, затерянный где-то в глуши. Перед ней были установлены два фонарика, а у окна расцвела целая клумба ярких фиалок. Да ни один маггл не усомнится в том, что этот домик не должен стоять здесь. А если придут лесничие… Ну, Драко разберется с ними.

Гермиона оглядела незамысловатую постройку. Похоже на хижину лесника, что стояла здесь очень-очень давно. Меж бревен кое-где пророс пушистый зеленый мох, а цветы около клумбы придавали домику некое очарование. Но все это меркло в глазах девушки, рядом с Драко… Он действительно был очень хорош собой. Юноша был одинаково красив и в строгом костюме и в простой майке… Даже без нее. Те завистливые взгляды, что рабыня ощущала на себе – не случайны. Наверняка, многие хотели бы оказаться рядом с ним, пусть даже на месте Гермионы…

Рабыня вдруг почувствовала себя так мерзко, так противно, что ее чуть не вывернуло. Эти чувства, что пробудились где-то в недрах ее души – казались девушке постыдными и неправильными. Драко кинул на нее холодный взгляд и сердце Гермионы сжалось. «Он, что, на меня злится? Но ведь это не я потащила его сюда! Как вообще можно злиться в таком месте?» – думала Гермиона.

Малфой смотрел на нее точно завороженный. Его безумно злила эта перемена чувств, что он питал к рабыне. «Мерлин, она же просто грязнокровка», – думал Драко, стараясь справиться со страстью, рожденной в его широкой груди. Хотелось схватить гриффиндорку, затащить ее в уютную палатку и провести там все выходные…

– Может, хочешь искупаться? – спросил Драко, стараясь как-то отвлечься от неприличных мыслей.

– Да, и правда, немного жарковато, – ответила гриффиндорка, томно закусывая нижнюю губу.

Гермиона скинула с себя штаны и темно-зеленую майку. Она небрежно бросила вещи на землю, не заботясь об их состоянии. Слишком жарко, чтобы складывать одежду. Гермиона опустилась в воду. Ее черное белье намокло и, казалось, стало еще темнее. Драко надеялся, что слегка прохладная вода отвлечет его от пошлых мыслей, но не вышло… Мокрое тело девушки только сильнее возбудило его плоть.

Малфой, завороженный прекрасным зрелищем, скинул с себя одежду и нырнул, стараясь поймать девушку. Драко плавал намного хуже, чем Гермиона, но надежда догнать ее все же теплилась в его душе. Гриффиндорка, смеясь, нырнула под воду. Серебристая поверхность воды подернулась мелкой рябью и прелестные стройные ножки Гермионы скрылись в воде. Слизеринец замер, пораженный такой резкой переменой. Она смеется! Ей весело… Весело с ним… Звонкий смех все еще звучал в ушах Драко. Много позже он будет вспоминать его с грустной улыбкой.

Гермиона вынырнула в нескольких метрах от юноши. Драко подплыл к ней, все так же улыбаясь. Он резко повернулся и крепко прижал ее к себе, чтобы та не смогла ускользнуть. Малфой поцеловал ее в лоб, пока та весело хохотала. «Что с тобой, Гермиона? Это же Драко… Но, я так давно не веселилась… Три года! Три года я жила в страхе! Могу я отдохнуть от этого, в конце концов? Могу я насладиться последними днями заточения?», – подумала Гермиона, поддаваясь ласкам Малфоя.

Гриффиндорка слегка отстранилась от юноши, почувствовав, что живот скрутило от голода. Драко вопросительно глянул на девушку, не понимая причину ее маленького отдаления. «Я сделал что-то не так?» – думал Драко, разглядывая рабыню.

– А у нас нет ничего, чтобы перекусить? – спросила Гермиона, улыбаясь.

– Конечно, есть. Я взял с собой пару сэндвичей и, если хочешь, есть немного виски, – ответил Драко.

Молодые люди вышли на сушу. Драко нехотя тряхнул волосами, стараясь избавиться от тяжелой воды. Солнце вновь обожгло кожу и молодые люди поспешили уйти в палатку. Малфой полез в рюкзак, доставая пищу, что им собрали домовые эльфы. Гермиона заметила, как слизеринец достал из рюкзака палочку и вложил ее в руку. Было бы очень легко вытащить ее, когда он засмотрится. Но есть ли смысл? Она почти на свободе. Осталось лишь передать яд Джинни и все будет кончено… Зачем сбегать сейчас?

Драко нашел внутри рюкзака парочку спелых зеленых яблок, сэндвичи с сыром и ветчиной, несколько бутылок с содовой, несколько бутылок со сливочным пивом, вяленое мясо, пачку с картофельным салатом и, наконец, упаковку нетающего мороженного. Интересно, в мире магглов есть что-то подобное? Было бы неудобно…