Текст книги "I'm a slave for you (СИ)"
Автор книги: Stormborn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)
========== 1 – Встреча одноклассников. ==========
Всюду сегодня гремят эти мерзкие яркие фейерверки, звучит веселая музыка, раздаются радостные возгласы магического народа. Годовщина! Объявлен праздник… Ровно три года прошло с той страшной битвы за Хогвартс. Битвы, в которой Великий Темный Лорд одержал окончательную победу, сразив юного Поттера и большую часть его молодых соратников. Ровно три года с тех пор, как ее жизнь превратилась в кромешный ад.
Просто удивительно, как рады этому событию поганые чистокровные семьи, получившие все. Объявлен новый официальный магический праздник, обязующий каждого веселиться и восхвалять Темного Лорда, несмотря на собственное мнение о его победе. Недовольные помалкивают, а если и нет, то их все равно заставляют молчать. Всюду звучат тосты за здоровье «Великого освободителя», раздаются торжественные речи, всюду слышится смех.
«Великий освободитель»… Именно так его и прозвали. Глупо? Благородные волшебники молятся на Лорда, уверяя, что он избавил их от гнета грязнокровок. Испокон веков эти маггловские выродки врывались в чужой мир, занимая места, приготовленные для магов, похищали сердца уважаемых чистокровных волшебников и волшебниц, разрушая именитые родословные, пользовались знаниями, хранившимися в глубокой тайне веками. Словом, всячески досаждали несчастным угнетенным чужаками аристократам.
Что за абсурд? «Великий освободитель» незамедлительно возглавил Министерство Магии. Чистокровные то ли из страха, то ли из уважения и абсолютного доверия передали всю власть в одни руки, превратив магическую Великобританию в небольшое тоталитарное государство. Темный Лорд ввел множество новшеств, выгодных лишь для представителей чистокровного сословия, к коему сам он не принадлежал.
Полукровкам запрещалось жить среди магглов. Для них создавались специальные общежития, исключающие даже самые малые удобства. Смотреть на чистокровных, говорить с ними, садиться рядом можно было лишь с их позволения и только в крайней необходимости. За полукровыми волшебниками закрепляли места продавцов, уборщиков, курьеров, помощников и прочие неперспективные вакансии, на которые не рвалась «знать».
Повезло… Магглорожденным волшебникам отвели особенное место, положение их было чуть… Интереснее. Каждого ребенка, наделённого магией, но рожденного в маггловской семье – отбирали у родителей. Грязнокровок свозили в «Дома удовольствий». Заведения, торгующие дееспособными рабами разных полов, возрастов и видов.
Домовые эльфы? Пффф… Прошлый век, пережиток темных времен. Теперь в каждом доме имелся грязнокровый слуга, готовый сделать что угодно. Хозяин волен распоряжаться рабами как ему вздумается. Избить, унизить, убить – все, что душе угодно. Чистокровные волшебники – чаще всего плод порочной любви между не слишком близкими родственниками, известны своей любовью к садизму, к разного рода… Развлечениям.
Гермиона знала, что многие ее школьные знакомые просто мечтают приобрести себе такую «игрушку», как она. Девушка всегда была чересчур импульсивна, слишком энергична и заметна… Если бы только знать тогда, как все обернется, чем закончится игра в избранного…
Гриффиндорка долгое время скрывалась. Она бежала из Англии, пряталась в богом забытой китайской деревеньке, ютилась в прогнившей хибаре, лишь бы не привлекать излишнего внимания. У нее никого не осталось… Всех Уизли осудили за измену и приговорили к заключению, к общественному труду. Всех, кто к тому моменту остались живы, разумеется. Полумна с отцом бежали в неизвестном направлении, говорят, в Румынию. Невилл погиб в битве за Хогвартс, а остальные гриффиндорские друзья покорно приняли новый уклад жизни.
Вернуться в родительский дом Гермиона не смела, не могла заставить себя вернуться под крыло матери. Девушка принесет с собой неминуемую смерть от рук верных псов Лорда, ее найдут, стоит только переступить порог родного дома, обнять родителей, прошептать это сладкое слово, что так давно не слетало с ее пересохших губ… «Люблю»..
Вдали от магического мира жилось не лучше, чем в самом его центре. Упорный труд, изучение китайского языка, бесконечное оглядывание назад, в сторону: все давалось гриффиндорке нелегко. Пока Пожиратели не явились, девушка жила более-менее спокойной жизнью…
Гермиона помнила, как они пришли за ней, как пробрались в дом. Теплой лунной ночью ее выволокли из хижины, сковали тонкие девичьи руки за спиной и принялись обыскивать пропахшую рыбой хибару.
«Подружку Поттера» ловили очень долго. Казалось, что все волшебники на свете знали, как именно она выглядит, знали портрет девушки гораздо лучше, чем свой собственный. Жаль, что все труды газетчиков и Пожирателей были напрасными, жаль, что лицо ее изменилось до неузнаваемости. Сам Поттер, наверняка, не узнал бы свою милую соратницу.
За минувшие годы гриффиндорка коротко подстриглась и изрядно похудела… Полные жизни глаза поблекли, потеряли привычный им свет. Раньше на розовых щеках и остром аккуратном носике девушки красовались задорные, но еле заметные веснушки, а сейчас – мелкие белые царапины, полученные от веток деревьев и кустов, с которых Гермиона собирала плоды. Губы ее иссохли, а щеки ввалились, превращая некогда красивую девушку в неприятного вида мальчонку. От прежней Гермионы не осталось и следа. Да, впрочем, оно было ей на руку. Поттеровой подруге забронировали место на плахе, а неизвестной грязнокровой дряни – место в клетке.
Пожиратели не узнали ее, приняв за беглую магглорожденную суку. Им сообщили, что в деревне завелась ведьма, что сердобольно лечит больных и помогает всем нуждающимся. Дом Гермионы стоял на откосе, его не сложно было пропустить. В хижине нашли волшебную палочку. Позже, проверив, Пожиратели узнали, что она принадлежала одному из их мертвых товарищей.
Гриффиндорка оказалась в одном из лондонских «Домов удовольствий» гораздо быстрее, чем того ожидала. Вот уже месяц она сидела в грязной клетке, выжидая своего часа. Каждый день приходят клиенты… Каждый день из клеток выволакивают брыкающихся девушек, волоча их по холодной каменной лестнице. Каждый день девушка слышит мольбы о помощи, крики, стоны отчаяния…
Каждый день – словно вечная мука, протекает в ожидании. Кому нужна такая, как она? Честно признаться, девушка изрядно поплохела за последнее время. Она жила в одном помещении с молодыми красавицами, прямым предназначением которых было ублажение грязных паскуд, решивших, что они лучше лишь потому, что из более «чистой» плоти. Кому нужна тощая, страшная Гермиона, если вокруг полно аппетитных красавиц, более молодых, более робких и послушных?
Оставалось одна опасность: встретить среди посетителей знакомое лицо. Слизеринские паразиты обязательно узнают ту, что портила им нервы все те долгие годы нескончаемой учебы. Нотт, Забини, Крэбб, Гойл, Малфой, Паркинсон, Гринграсс… Вот это будет встреча!
Каждый раз, как только открывалась тяжелая металлическая дверь, в комнате воцарялось жуткое звенящее молчание. Девушки спешно отворачивались, стараясь не попадаться на глаза потенциальному покупателю. Лишь Гермиона вглядывалась в лица, боясь узнать знакомого.
Дольше месяца молодые девушки никогда не задерживаются. Они, точно расходный материал, быстро изнашиваются, рабынь приходится часто менять… Владелец заведения был очень обеспокоен тем, что Гермиону никто не покупает. Её стали кормить двойной порцией, в надежде, что она приобретет хоть какие-то формы, станет менее болезненной и жалкой на вид.
Подруги по несчастью весь день проводили молча. Изредка кто-то плакал, молился или выл от досады или сумасшествия. Гриффиндорка привыкла, она старалась держаться… Все лучше, чем тишина. В тишине в голове начинали возникать образы давно минувшего прошлого, в тишине она слышала призрачный смех Рона, взмахи крыльев Клювокрыла, голоса погибших товарищей…
Бывало, что прямо на ее глазах стражники насиловали самых хорошеньких из рабынь. Никто и вякнуть не смеет, не может сказать и слова поперек Их воли. Никому нет дела до участи «товара»… Грязнокровки – биомусор. Выкидыш двух противоположных человеческих рас. Изгои двух миров… Они созданы для услад, для грязной работы, для жизни домашних эльфов, живущих в усладу молодых господ.
Праздничное утро началось с того, что в честь великой магической годовщины рабыням разрешили помыться, привести себя в порядок ради чужих взоров… Да разве можно назвать это подарком? На каждую вылили ведро холодной воды и выдали более-менее чистую одежду.
– С годовщиной, сучки! – крикнул один из сторожей.
– С годовщиной, Гермиона, – прошептала гриффиндорка.
Она всегда старалась не вспоминать тот день… Старалась не думать о бездыханном теле Гарри, покоящемся в руках Хагрида, старалась не вспоминать окровавленного Невилла, умершего от неизвестного ей заклятья, несчастного Фреда, храброго Рона, погибших в бою…
Тяжёлая металлическая дверь неприятно скрипнула, отворяясь. Из коридора просочилась полоса скудного света дрожащих желтых ламп. Девушка принялась рассматривать свои тонкие грязные пальцы, ужаснувшись от состояния поломанных ногтей и почерневших костяшек.
– Люмос! – послышался голос хозяина.
В комнату вошли двое. Низенький полненький владелец заведения и высокий молодой человек. Его длинные светлые волосы, убранные в высокий хвост, отливали особым платиновым блеском. Кожа бледная, словно прозрачная – будто светилась в расступающейся темноте. Гермиона готова была поклясться, что даже в непроглядном мраке смогла бы узнать этого человека…
– Пройдемте сюда, мистер Малфой! – проговорил старый и алчный хозяин, хватая Драко за локоть.
Юноша покорно шагнул в противоположную сторону, следуя за мужчиной. Он с любопытством осматривал заключенных в клетки девушек… Молодых и красивых, полных жизни и энергии, способных утолить его животный голод. Никто из них не впечатлил придирчивого юношу.
– Мне нужна брюнетка или рыжая. Желательно среднего роста, чтобы была не слишком тучной, но и выступающих костей я не стерплю, – сказал он властным холодным тоном.
– Я так польщен, что Вы обратились именно ко мне, мистер Малфой! А Вы знаете, чего хотите! Мы обязательно подберем для Вас рабыню! Пройдемте со мной, я покажу Вам девушек класса «люкс».
Гермиона, что повернулась к мужчине спиной, так облегченно и громко выдохнула от мысли, что все обошлось, что умудрилась привлечь внимание обрадованных соседок. Грязнокровки, все, как одна, повернулись в ее сторону, что не ускользнуло от глаз Малфоя… Юноше показалось, что блеск в этих волосах пробудил в нем некие давно забытые воспоминания. Грязные каштановые локоны, с примесью шоколадных прядей казались смутно знакомыми.
Он быстрым и уверенным шагом приблизился к ее клетке, заглядывая сквозь старые ржавые прутья внутрь. Грязная солома хрустнула под босыми ногами девушки, она не могла шевельнуться, чувствуя на себе его взгляд… Длинная трость с холодным металлическим наконечником коснулась спины грязнокровки.
– Повернись, – велел юноша.
Гермиона с ужасом поняла, что своим радостным вздохом, одним неловким движением, подписала себе приговор… Что толку в сопротивлении? Если она заупрямится, он сам повернет ее, заставит подчиниться, унизив прямо здесь… Нет спасенья. Теперь некуда бежать.
Ватные ноги еле-еле двигались, отказываясь подчиняться ослабшей хозяйке. Девушка, как можно ниже опустив голову, повернулась к Малфою, закусив тонкую иссохшую губу.
Юноша застыл в немом изумлении. Он не мог не узнать ненавистную гриффиндорку, не мог забыть ее так быстро! Боже мой, вот это удача… После битвы Драко искал Гермиону, желая надругаться над проигравшей, испить из фонтана ненависти. Отчаяния, тревоги… Малфой искал ее близости и после тех страшных событий… Больше всего на свете слизеринец мечтал завладеть этим телом. Унизить грязную высокомерную суку. Превратить в ничто. Воистину – праздник. Словно встреча одноклассников.
– Я беру ее, – изрек он, заставив Гермиону вздрогнуть от ужаса, от страха, что мгновенно расплылся по венам.
– Но, сэр, не пристало Вам якшаться с такой… Неординарной девушкой. У нас есть куда более интересные экземпляры.
– Я. Беру. Эту, – ответил Драко как можно громче.
Хозяин заведения кивнул в сторону сжавшейся Гермионы, и два амбала – охранника открыли клетку, выводя из нее полуголую девушку. Она не сопротивлялась… Бесполезно. Не хватало еще, чтобы ее избили прямо здесь, разукрасили перед выходом в свет, заставив вспомнить о новом положении вещей.
Гриффиндорку вывели в коридор… Яркий свет ударил в глаза, заставляя щуриться с непривычки. Какая досада. Тьма была ей по душе, она казалась ласковой и доброй… В темноте не видно, насколько низко пала грязнокровка, как она слаба и подавлена в своей участи… Темнота скрывала Гермиону от мира, заставляя забыться, потеряться в бескрайних просторах мрака…
Свет же – будоражил кровь, навевал воспоминания давно минувших лет, согревал… Разве она достойна тепла? Когда ее друзья умирали – Гермиона бежала, скрывалась, точно Петтигрю, боровшийся лишь за собственную жизнь. Он получил по заслугам, и Гермионе придется… Гриффиндорка не смогла даже покончить с собой. Слишком трусливой и безвольной она стала.
Драко и хозяин заведения отправились в кабинет, торопясь оформить желанную сделку. Гермиону же привели в небольшое помещение. Две девушки – служанки раздели ее, под строгим взглядом неприветливых охранников. Гриффиндорку наскоро протерли шершавой мочалкой, стирая с нежной кожи давно застывшую грязь.
Волосы Гермионы успели отрасти чуть ниже подбородка. Их красиво уложили и начисто отмыли, чтобы рабыня не испугала молодого хозяина так быстро, чтобы он не успел пожалеть о покупке так скоро… На девушку надели черную мантию до щиколоток, ее точно готовили к выпускному. На аккуратную головку натянули непрозрачный, слишком тяжелый капюшон, а затем вывели рабыню прочь, на верхний этаж.
Малфой сидел на скамье в ожидании… Он неотрывно смотрел в широкое окно, пока его покупка не появилась, наконец, в дверном проеме. Юноша неторопливо повернулся к ней… Взгляд холодных серых глаз заставил девушку почти неуловимо вздрогнуть. Драко победно улыбнулся, предвкушая, как минимум, месяц развлечений.
– Что ж, поздравляю с покупкой, мистер Малфой! – сказал жадный до чужих денег жиртрест, протягивая Драко ошейник.
Слизеринец скинул с девушки капюшон и почти нежно провел длинными тонкими пальцами по ее шее. Замок кожаного ошейника слабо цокнул, обозначив тем самым конец… Конец истории «бесстрашной» гриффиндорки, финал сказки о Золотом Трио и их отваге, несгибаемости…
Это выше ее сил… Нет! Ничего не кончено! Они поклялись бороться до конца, до самой смерти бороться с несправедливостью… Ведь смерть еще не пришла. Ее холодные объятия не стянули кожи гриффиндорки, не заставили ее погрузиться в вечный мрак другой, следующей жизни…
Внезапно весь ее норов, вся ее гордость и отвага вернулись, блеснули во взгляде. Гермиона подняла тонкую ослабленную ручонку и оттолкнула Драко. Она кинулась к палочке, что висела на поясе у хозяина заведения, но не успела схватить победоносное оружие. Малфой оказался быстрее, он всегда был начеку… Слизеринец ни на секунду не сомневался, что девушка взбунтует перед «оглашением приговора».
– Петрификус Тоталус!
Гермиона сама не помнит, как погрузилась во тьму, как веки ее стали тяжелее… Спасительная мгла обволакивала, успокаивала девушку, позволяя забыть о недавно пережитом кошмаре.
Драко пригладил платиновые волосы и криво улыбнулся самому себе. Прощайте, серые будни, рутинная жизнь, заплывшая скукой. Он молча взял девушку за локоть и трансгрессировал прямиком в Малфой Мэнор, чтобы начать веселье как можно скорее.
========== 2 – Малфой Мэнор. ==========
Святой Мерлин, какая удача, какое счастье! Драко, обошедший за день пол-Лондона, в поисках новой рабыни, уже и не надеялся отыскать что-то стоящее, интересное. Хорошеньких разбирают слишком быстро, они пропадают с прилавков, попадая в руки к самым изысканным любителям развлечений высшего света. Сейчас шанс найти достойную девушку равен шансу найти девственницу в самом дешевом столичном борделе. Спрос на рабынь растет с каждым днем…
Грейнджер! Сама Грейнджер… Вот так встреча. Несколько лет поисков, месяцы смирения и озлобленности «потерявшего» прошли, чтобы потом так нелепо встретиться, пересечься… Ну надо же! А этот взгляд, полный боли и отчаяния, когда их глаза встретились в темноте… Ох! Достойно патронуса.
Удивительно, как сильно она изменилась, как нелегко пришлось ей в скитаниях. Такая тоненькая, слабая, хрупкая, точно сухая древесная ветвь… Кажется, что от одного прикосновения ее тонкая бледная кожа покроется трещинами и разлетится на тысячу осколков… А ему придется собрать ее вновь, скроить под себя, «исправить», точно поломанную безделушку.
Война не щадит никого. Драко и сам непростительно сильно изменился за эти долгие три года. Когда мистер и миссис Малфой погибли, когда тела их опустились в землю, на широкие плечи юноши легла нелегкая обязанность… Заботиться о чести имени славного рода Малфоев.
Что же сейчас стало честью для чистокровных волшебников? Служба Темному Лорду. Не каждому позволяли вступить в ряды Пожирателей Смерти, и, уж тем более, не каждому из магов доводилось хоть раз лично разговаривать с Темным Лордом, смотреть в его алые глаза и открыто говорить в присутствии «Великого спасителя», народного героя и величайшего из ныне живущих существ…
Драко Малфой смог пробиться к самой вершине, окунуться в славную жизнь Пожирателя с головой. Он лично поймал и убил около двадцати мракоборцев, около ста беглых преступников, около двухсот скрывающихся грязнокровок… Выделиться из толпы черных плащей непросто, но желания служить, желания славы оказалось достаточно… Умение пришло само, оно подкралось много позже.
Юноша стал гораздо более черствым и холодным. Его серебристо-серые глаза, казалось, стали еще светлее, в них слышался мороз льда, холод стального ножа мясника… Волосы ровного песочного цвета отросли и были убраны в хвост. Скулы Драко стали выпирать еще резче, а впадины на гладко выбритых щеках обозначались еще сильнее.
Все это придавало ему невероятную схожесть с Люциусом Малфоем, почти полное совпадение с успешным отцом… Горделивая походка, идеальная аристократическая осанка, элегантная трость… Атрибуты «эталонного чистокровного волшебника» по мнению Темного Лорда…
Малфой Мэнор по праву считался образцом вкуса и утонченности. Драко шел по длинной извилистой аллее, что тянулась под тенями столетних дубов. Поместье, несомненно, несло на себе отпечаток испанского стиля. Оно было большим, но, благодаря своей архитектуре, казалось еще больше и просторнее. Множество крытых ходов и переходов, длинных галерей, соединяющих между собой части зданий, внутренних двориков – и все в холодных бежевых и белых тонах.
Легко догадаться, кто же обитает в этом доме… Роскошь и неприкрытый пафос растворились в воздухе, запечатлелись в горделиво снующих туда-сюда белых павлинах, массивных серебряных воротах, с причудливыми завитками и узорами… Даже в этих странных цветах, способных затуманить чужой разум, превратить человека в немую куклу, марионетку в чужих руках…
После смерти родителей Драко стал единоличным хозяином роскошного поместья. Жениться молодой человек не желал, хоть кандидаток было немало. Зачем же заводить жену, когда вокруг полно Домов удовольствий? Зачем спешить создать новое поколение, произвести на свет наследника? Малфой считал, что лучшие годы еще ждут где-то там за поворотом, таятся во тьме неизведанного будущего…
Юноша приобретал наложниц не часто, но с огромным упоением. Он запирал бедняжек в подвале и выколачивал из них дух, стараясь воспитать в себе садиста, нелюдимого монстра. Он должен! Он должен научиться любить это, наслаждаться самим процессом, запахом крови в воздухе и вкусом страха на губах… Должен превратиться в монстра, чтобы достойно исполнять свой долг перед «Освободителем».
Долгие годы службы у Темного Лорда превратили некогда напуганного и запутавшегося мальчика в жестокого и безжалостного молодого человека…. Девушки, что к концу «эксплуатации» оставались живы, дарились старым школьным друзьям, молодым коллегам и соседям… Или же выкидывались на улицу, отдавались в бордели. Долго никто не задерживался. Однообразие быстро надоедало, насыщение приходило слишком медленно. Мольбы о милосердии, слезы, крики – все это так выматывает…
Сейчас все будет по-другому, все должно быть иначе… Малфой помнил каждый миг, каждую секунду, что он провел за наблюдениями, в ожидании. Наблюдал он за самой прекрасной грязнокровкой на свете – Гермионой Джин Грейнджер. Каждый раз, когда на ее прекрасном лице вспыхивала яркая теплая улыбка, в его холодной жадной душе рождалось особое волнение, незабываемое чувство… Оно смешивалось со злостью, с непонятным гневом. Гневом от осознания, сколько власти эта девушка имеет над ним. Гневом от того, что она улыбается не ему, а проклятому Уизли.
Драко нес на руках обездвиженное тело девушки, не заботясь о ее удобстве и состоянии, крепко сжимая свою ношу. Сильные руки вцепились в нежную кожу, обещая оставить яркие следы. Массивная дверь отворилась, и на пороге показалась маленькая аккуратненькая домовая эльфийка, завернутая в белоснежную простыню, что прикрывала ее тело на мотив тоги.
– Хозяин вернулся, – пролепетала она.
Малфой сбросил Гермиону на кресло, стоявшее неподалеку, и указал домовой эльфийке вниз, на свои ботинки. Домовиха кинулась к молодому хозяину и принялась бережно снимать с него обувь, перебирая длинными темно-бежевыми пальцами. Она была так аккуратна, так старательна, что это вызывало в юноше почти дружелюбное отношение, даже заботу…
Драко обдумывал, как поступить с новой игрушкой. Без сомнения – подвал для нее не подходит. Это же Гермиона, Гермиона Грейнджер! Она и так не красавица, а уж в мрачных тонах зловещего подвала станет ещё менее привлекательной. Эти впалые щеки и угловатые изгибы тела… Они станут отчетливее в скудном свете пыточной камеры, блеск ее глаз увянет окончательно…
Ей нужна особая комната. Благо, Малфой Мэнор позволяет выделить отдельное помещение даже рабыне. Пусть находится рядом со спальней самого Драко, чтобы долго не добираться, не преодолевать слишком больших расстояний в минуту… Нужды, в минуты желания.
– Вель, обустрой для нашей гостьи комнату рядом с моей спальней. Пусть все будет уютно, но не слишком… Если помнишь дом Хопсов… Примерно так. Главное – большая кровать. Она должна помнить, кем стала теперь…
– Слушаюсь, хозяин.
Эльфийка низко поклонилась, и, убрав хозяйские ботинки, трансгрессировала прочь, решив, что должна сообщить «коллегам» о распоряжении. В конце концов, желание господина для домовика – закон. Веления Драко выполнялись с особым трепетом, в невероятной спешке…
Драко подозвал еще одного домовика и велел тому заняться внешним видом новоприбывшей гостьи. Пусть тот хорошенько отмоет ее, разденет и оставит в новой спальне, дабы Малфой смог найти девчонку готовой к близкому знакомству, к самому интересному моменту их встречи…
Малфой, радостный, окрыленный собственным успехом, решил выпить перед предстоящей ночью… Он любил отметить очередную победу бокалом дорогого коньяка, любил это теплое чувство опьяненности, слабости некогда сильных мышц, дрожи в пальцах…
Юноша прошел в сторону гостиной, неторопливо взял бутылку огневиски, стоявшую на разожженном камине, и налил в стакан темно-бурую жидкость. Запах разошелся по помещению, прокрался к огню и к потолку… Он окружил Драко, заключил его в кольцо, чтобы вскружить Пожирателю голову…
Слизеринец взглянул в яркое рыжее пламя, чьи языки нашептывали ему воспоминания о давно минувших школьных годах, о потерянном времени. Драко вспомнил Поттера, Уизли и Грейнджер вечно снующих из угла в угол, вечно довольных, счастливых и дружных…
Как ни крути, а юноша всегда завидовал неразлучной троице. У них была по-настоящему крепкая дружба, слишком теплые отношения… Дружба, которая может длиться всю жизнь и даже преследовать людей после смерти. Очевидно, что призраки лучших времен поселились в голове Гермионы… Иначе почему тогда она так рьяно заупрямилась на выходе? Наверняка, это образ могучего, но, жаль – мертвого Поттера возник в её хорошенькой головке.
Ублюдок может управлять её желаниями даже после смерти, следить за девчонкой из могилы… Драко поморщился от мысли о Гарри, скривился. Вспомнив его глаза. Этот маггловский выродок вылез из ниоткуда, не имел за плечами ничего, а получил все самые лакомые «кусочки» школьной жизни. Верных и преданных друзей, отзывчивых товарищей, сплоченный коллектив, славу, горячую подружку – в конце концов… Слишком много сладостей ушло одному ученику.
А что же тогда было у Малфоя-младшего? Только ненависть! Бесконечная жгучая ненависть, заменившая ему кровь, мысли и чувства… Она грела Драко в непростительно холодном подвале Слизерина, она заставляла его просыпаться по утрам и совершать ритуальные проклятья в сторону счастливых гриффиндорцев…
Кребб и Гойл никогда не были настоящими друзьями Драко. Они вечно ошивались где-то рядом, словно тупоголовые домашние питомцы, вечно поддакивающие и раздражающие в своей преданности. Панси, постоянно преследовавшая его, так надоела, что, узнав о ее «героической» смерти в битве за Хогвартс, Драко лишь вздохнул с облегчением… Возможно, что с Забини их связывает нечто большее, чем деловые отношения, более тесный контакт. Они часто гостят друг у друга, обмениваются новостями, выпивают вместе по выходным. Теодор, ставший целителем, чрезвычайно полезный для Драко человек. Работа Пожирателя приносит юноше много проблем со здоровьем. Нотт идеально с ними справляется… Малфой даже не мог вспомнить, сколько раз Теодор вытаскивал его с того света. Проклятые мракоборцы…
Драко сладко улыбнулся, смакуя мысль о том, что его школьные знакомства хоть и не были теплыми, а сослужили ему хорошую службу, более выгодную. Он – жив, а всеобщий любимчик Поттер – мертв. Зеленые глаза давно изъедены червями, а в серых появился металлический отблеск…
День слишком быстро клонился к вечеру. Сумерки сгущались, а солнце озаряло небо ярко-багряной полоской, прощаясь на несколько долгих часов. Дрова в камине лениво потрескивали, а виски разнесло по телу слизеринца приятное тепло, знакомое ему так близко…
Юноша с шумом опустил стеклянный стакан на каменную поверхность камина и отправился наверх по длинной винтовой лестнице.
Драко перешагивал высокие каменные ступени, стараясь идти как можно быстрее, преодолевая расстояние с ребяческим нетерпением. Жгучее желание вдруг захватило его, он забыл, как дышать, говорить, думать… Руки невольно сжимались и разжимались в ожидании сладостного часа удовольствий.
Боже, как это приятно! Знать, что в спальне тебя ждет та, которую ты желал все эти годы… Знать, что она не сможет тебе отказать, что ей придется повиноваться, проломиться под натиском сильных рук… Знать, что она страшится той минуты, когда вновь увидит его, услышит за дверью чьи-то шаги.
Интересно, как скоро она сойдет с ума, лишится остатков разума? Гермиона, которую Драко когда-то знал, просто не сможет вынести такого позора… Странно, что она не свела счеты с жизнью сразу после поражения своих дружков – идиотов. Интересно, гриффиндорка обрадуется, узнав, что до нее Драко уже успел испытать слащавую Джинни Уизли?
Ох, Джинни… Трахать ее было вдвойне приятней от осознания того, что когда-то она была подружкой Поттера. Драко наивно полагал, что столь сильная волевая девушка проглотит язык, подохнет в муках, но не станет молить о пощаде, трястись в его руках… Он думал, что Поттерова подруга сделана из чего-то покрепче, что она готова умереть за свои слова, принципы… Как же слизеринец ошибся! Рыжая потаскуха уже на следующий день клялась и божилась, что готова присягнуть Темному Лорду, лишь бы ее никто больше не трогал.
Малфой уже и не помнит, кому ее подарил. Кажется, что ее забрал сам Темный Лорд, желая поближе узнать ту самую девушку, что долгое время владела его дневником. «Великий освободитель» имел странное влечение к старым вещам Поттера. Говорили, что он самолично убил семью магглов, в которой Гарри когда-то вырос. Глупо. Словно бы одолжение Поттеру сделал… Кажется, что этот полукровка терпеть не мог своих родственничков.
Ох, зачем он это вспоминает, почему думает о прошлом в столь сладкий момент? Какая разница, кто у него был раньше? Сейчас Малфоя ждет истинное, ни с чем несравнимое наслаждение. Гордая, нахальная Грейнджер, что так любезно «согласилась» удовлетворить все его самые порочные желания…
========== 3 – Укрощение строптивой. ==========
Тьма расступилась так охотно, что девушка вздрогнула под натиском дневного света… Гермиона очнулась на огромной мягкой кровати под высоким изумрудно-зеленым балдахином. Она слегка приподнялась с высокой подушки и услышала легкий и тихий звон, прямо рядом с собой. Долгое время гриффиндорка не могла понять, что являлось источником столь тонкого звука, пока не коснулась собственной шеи.
Черный кожаный ошейник с серебряным бубенчиком неприятно сдавливал горло, напоминая о том, что произошло не так давно… Такие она видела раньше только на кошках, на домашних псах и кроликах. Рука Гермионы сжалась в кулак, а губы ее искривились в горькой полуулыбке. «Так я теперь домашнее животное?» – спросила она себя.
Девушка встала с кровати и неторопливо оглядела комнату. Холодные и неприятные зеленые и серебряные тона, такие ненавистные и отталкивающие, окружали грязнокровку со всех сторон. Комната, ставшая ее опочивальней, была достаточно большой…
В ней имелся неброский камин из искусственного камня, два массивных глубоких кресла, повернутых к нему. Оконная амбразура была такой широкой, что дневной свет мог запросто осветить всю комнату, закрасться в самый дальний угол. Девушка повернула свое хорошенькое личико в сторону окна, выходящего на запад, ровно туда, где заходит солнце. Стало быть, поместье было расположено так, чтобы все спальни в доме выходили именно на запад… Рассвет не должен тревожить спящих аристократов, а закат обязан баловать их своей красотой.
Золотой диск почти закатился за горизонт, оставив за собой лишь полоску яркого розового света… На горизонте точно разгорелся пожар… Грязнокровка пережила этот день. Ну надо же! Целый день в Малфой Мэноре, долгий и жестокий день, превративший ее в чью-то вещь, игрушку.
Да, Гермиона узнала это поместье. Именно здесь ее пытала полоумная Беллатриса – тетка Драко… Девушка приподняла тонкий рукав шелковой зеленой сорочки и увидела на своей руке белые тоненькие буковки, складывавшиеся в противное слово «грязнокровка»… Оно преследовало ее всю жизнь, обернулось клеймом на выбеленной коже…
