Текст книги "Нарциссы (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
Жанры:
Современные любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)
«Наверное, это Гончаров так повлиял на меня», – усмехнулась про себя Марина. Она пыталась развеселиться, но от этого стало только хуже, и девушка заплакала еще сильнее. Лица отца, матери и младшего брата мелькали у нее перед глазами, как фотографии в альбоме. От них не уйти. И они прожигают сердце изнутри.
Когда Марина устала плакать и свернулась калачиком на полу, снег уже перестал. Только глаз фонаря по-прежнему смотрел в окно, и от этого становилось почему-то спокойнее. Засыпая, Марина обратилась к Богу: «Пожалуйста, сделай так, чтобы я встретила кого-нибудь ещё. Мне так тяжело одной. Мне нужен друг. Хоть кто-нибудь».
*
– Хм, так вот значит, где ты работаешь? – спросил Саша, оглядывая зал оранжереи.
– Да. Это мое любимое место во всем мире, – ответила Юля, бросив сумку на пол и вооружившись поливочным шлангом. – Только имей в виду, что я привела тебя сюда не для того, чтобы ты мне мешался. Так что, постой где-нибудь в уголке и подожди.
– А можно мне просто тихонько посмотреть, что ты будешь делать?
Юля только пожала плечами. Мол, как хочешь, раз так интересно.
Конечно же, первым делом Юля направилась к любимым своим подопечным – нарциссам. Проверить их самочувствие – первоочередное дело. При виде их нежных белоснежных лепестков Юля невольно заулыбалась. Сегодня нарциссы прекрасны как никогда.
Где-то рядом Саша издал возглас восхищения, но Юля его не услышала. Она склонилась над нарциссами, вдохнула их аромат, коснулась бархата лепестков и холодного атласа стеблей.
– Снимаю шляпу, – сказал Саша. – Что тут я со своими формулами? Стоило только инету откинуть копыта, как все, что я делал, превратилось в пустоту. А вот ты создаешь настоящую жизнь.
– Не стану скромничать, – улыбнулась Юля. – В этой оранжерее я, бывает, чувствую себя почти что Богом.
– Видно, ты и правда любишь свое дело. Но скажи, почему цветы? Они такие хрупкие. И жизнь их быстротечна. Я всегда предпочитал что-то более… надежное и долговечное.
– Все умирает, – ответила Юля спокойно и занялась поливкой. – Долговечность – понятие относительное. Жизнь цветка коротка, но она может быть прекраснее, чем самая долгая жизнь человека.
– И то правда… – Саша вздохнул и чуть нахмурился.
Ему нравилось узнавать свою спутницу с другой стороны. Ему даже казалось, что, войдя в оранжерею, Юля превратилась в другого человека. В ее движениях стало больше уверенности, в глазах – меньше задумчивости и грусти, но больше покоя. Если в жизни Юля была быстрой и чуть неуклюжей, то в оранжерее ее плечи, ее руки двигались грациозно и пластично, шаги были точно отмеренными, и все, что она делала, была правильно и уместно.
Наклонившись, Саша тоже вдохнул аромат нарциссов. Для него запах был слишком резким и терпким. Довольно чувствительный нос Саши предпочитал более нежные ароматы, например, розы.
– Похоже, что эти цветы твои любимые? – спросил он. – Я думал, женщины больше всего любят розы.
– Не стоит подгонять всех женщин под одну гребенку. К тому же, я не просто женщина, я – флорист. Но ты прав, эти цветы – мои любимые.
– А у тебя есть кто-нибудь? Ну, то есть был? Ты с кем-то встречалась?
Этот вопрос прозвучал так неожиданно, что Юля даже оторвалась от нарциссов и уставилась на Сашу.
– А тебе-то что? Это мое личное дело!
– Ну ты же спросила у меня, не гей ли я! – не растерялся Саша. – Это тоже было мое личное дело!
– Значит, все-таки гей? – ухмыльнулась Юля.
– Нет! – взревел Саша. – Я люблю женщин! А ты не уходи от ответа. Просто сейчас, видя тебя со всеми этими цветами, я подумал, что у тебя наверняка никого нет. И все свое свободное время ты проводишь в оранжерее. Поправь меня, если это не так.
– Все так, – ответила Юля, ничуть не смутившись. – У меня никого нет, и все свое свободное время я предпочитаю проводить здесь. Доволен? Общество цветов мне приятнее, чем человеческое.
– Смелое заявление! Но я тебя понимаю. Мне с цифрами тоже проще, чем с людьми. По крайней мере, от цифр знаешь, чего ждать.
– В точку.
Еще около часа Юля возилась с растениями, а Саша в молчании расхаживал туда-сюда, нюхая то одни цветы, то другие. В конце концов, у него разболелась голова, и он пожаловался Юле:
– Ну, сколько можно? Меня уже тошнит от этих запахов…
– Выходи на улицу. Я буду через пару минут.
Сашу не пришлось долго уговаривать, и он пулей вылетел за дверь. А Юля снова вернулась к нарциссам, чтобы полюбоваться на них в последний раз перед уходом. Присутствие чужого в ее святилище несколько смущало Юлю, мешало сосредоточиться, а теперь, когда они с цветами снова остались одни, Юля прошептала:
– До встречи, мои хорошие.
На секунду ей показалось, что нарциссы качнули своими головами, прощаясь с ней.
Когда она вышла на улицу, Саша смерил ее хмурым взглядом.
– И это была пара минут? – спросил он. – Да ты там еще десять минут торчала! Я уже замерз!
– Ну извините, принцесса! Я забываю о времени, когда рядом цветы.
Саша только махнул рукой и спросил:
– Куда пойдем? Ко мне или к тебе?
– Думаю, ко мне будет ближе. Только нужно зайти в магазин, купить что-нибудь поесть. Ну, то есть взять что-нибудь. Потому что холодильник у меня пустой, а ты наверняка голодный.
– Ты очень догадлива, – улыбнулся Саша и сразу даже повеселел. Мысль о предстоящем ужине грела его. Да и компания подобралась не такая уж и плохая… Особенно, если учесть, что целую неделю он не видел ни одной живой души и был уверен, что таковой вообще не найдет.
*
На ужин Юля поджарила сосиски и порезала быстрый салат. А Саша прихватил из супермаркета бутылку белого сухого вина, чтобы отметить знакомство. Сказать по правде, Юля начинала нравиться ему все больше, и он надеялся на… эм, приятное завершение вечера. В конце концов, разве они не единственные мужчина и женщина на планете? Придется им теперь любить друг друга. Конечно, Юля не совсем в его вкусе. Слишком костлявая, пожалуй. Да и этот странный цвет волос… В любом случае, все могло быть и хуже, говорил себе Саша. Потому что Юля все-таки женщина. И если бы вместо нее остался какой-нибудь мужик, Саше пришлось бы либо провести самокастрацию, либо сменить ориентацию.
– Эй, ты чего так побледнел? Опять тошнит? – спросила Юля.
– Можно сказать и так, – пробормотал Саша. – Просто мысли всякие дурацкие лезут в голову.
– Н-да. В нашем положении чего только в голову не залезет, – поддакнула Юля, расставляя на столике тарелки и раскладывая приборы.
– Знаешь, на самом деле я нелюдимый человек. Я всегда думал, что мне легко будет обходиться одному. Но стоило мне остаться совсем одному, как стало страшно. Мне хотелось поговорить хоть с одной живой душой, хотелось верить, что в этом проклятом мире есть кто-то еще.
– Забавно… – Юля улыбнулась и смерила Сашу долгим задумчивым взглядом. – Со мной было то же самое. Так что, наше знакомство определенно к лучшему. Надеюсь только, что мы не надоедим друг другу слишком быстро, потому что выбор, с кем пообщаться, у нас… невелик.
«А она весёлая, – подумал Саша. – Терпеть не могу занудных женщин. А Юля совсем не такая. Простая и веселая. И пирсинг этот смотрится довольно привлекательно… Если подумать, то я никогда не целовал девушку с пирсингом…».
– А сейчас ты о чем задумался? Судя по выражению лица, о чем-то неприличном…
– Нет! Совсем нет! – Саша даже смутился, что бывало с ним довольно редко. А тут у него возникло чувство, будто его поймали с поличным за разглядыванием «Плейбоя» в туалете.
За ужином они говорили о работе, о том, какой обычной была их жизнь до того, как случилось все это. Точнее, говорил в основном Саша. Юля лишь изредка и односложно отвечала на его вопросы, или задавала вопросы сама. Поначалу Сашу это не беспокоило, но к концу ужина он невольно задумался, что такого скрывает Юля, раз ее так трудно разговорить.
Раньше Саше не приходилось разгадывать женщин, и все эти разговоры о женской таинственности он воспринимал с усмешкой скептика. Но в Юле ему определенно чудилось нечто манящее.
– Что-то я замерзла, – проговорила Юля, отставляя пустой бокал. – Может переместимся поближе к обогревателю?
– Идем! – обрадовался Саша, потому что обогреватель был как раз рядом с диваном.
– Тебе не кажется странным, что отключилось лишь отопление, а электричество, водоснабжение продолжает функционировать? – спросила Юля, накидывая на плечи пуховый платок.
– Да, я тоже задумывался об этом. Ну что ж, нам повезло. Иначе пришлось бы таскать воду из ближайшего колодца, а еду готовить на костре.
Они сели на диване, к которому Юля еще немного подвинула обогреватель. Саша думал, как бы ему начать подкатывать к Юле, пока она еще находится в приятно-расслабленном после вина состоянии, и решил начать с комплимента.
– Отличный ужин у тебя получился.
– Да брось. Всего лишь сосиски и салат.
– Нет, правда очень вкусно!
– Допустим, я тебе верю, – буркнула Юля.
– А все-таки здорово, что мы встретились сегодня, а? – улыбнулся Саша. Он произнес эти слова неожиданно для самого себя, даже не пытаясь заигрывать. Они просто вдруг сорвались с языка.
– Да, я тоже очень рада, – Юля мягко улыбнулась в ответ.
– Знаешь, мне мало с кем бывает вот так легко. Сразу, с первых минут знакомства.
Юля кивнула.
– И у меня. Пожалуй, ты третий человек в моей жизни, которого, как мне кажется, я знаю уже давно.
– А кто первые два? – полюбопытствовал Саша.
– Моя подруга Тая и… Впрочем, это долгая история. Не хочу об этом.
«Бывший парень», – мелькнуло у Саши в голове, и он тут же решил больше не заговаривать на эту тему. Не хватало еще, чтобы в такой момент Юля думала о бывших.
– Ты мне нравишься, – выпалил он. – Ты отличная девушка.
Произнеся это, Саша подвинулся к Юле чуть ближе. Ему хотелось почувствовать уже хоть какую-нибудь ответную реакцию. Обычно в его обществе девушки после пары бокалов вина уже хохотали и вешались на шею. Саша знал себе цену и не зря он так всегда следил за собой. Он был красивым мужчиной. Но Юля сидела спокойно, и никаких волн от нее не исходило. Сашу это настораживало, но он решил не сдаваться и попытался приобнять девушку за плечи.
– Мне очень приятно слышать это, – сказала Юля и осторожно отстранила его руку. – И ты тоже мне нравишься. Но все твои попытки соблазнить меня, весьма похвальные кстати, обречены на провал.
Саша опешил. Такого ему слышать не приходилось давно. Последний раз девчонка отшила его еще в школе. Поэтому какое-то время Саша просто сидел с открытым ртом, и вид у него, видимо, был весьма дурацкий, потому что Юля с трудом сдерживала улыбку.
– Ты думаешь, мы слишком торопимся? – спросил Саша, придя в себя. – Если да, то я готов подождать…
– Дело не в этом. Я не ханжа и не имею ничего против секса в первый день знакомства.
– Значит, просто я тебе не нравлюсь? – вот тут Саша уже почувствовал себя уязвленным, но Юля замотала головой и поспешила его успокоить:
– Дело вообще не в тебе! Я не могу быть ни с тобой, ни с каким бы то ни было другим мужчиной.
– Ты что, лесбиянка? – выдохнул Саша.
– Не совсем. Хотя, девушки мне в каком-то смысле нравятся.
– Что значит «не совсем»?!
– Понимаешь, Саша… Это сложно объяснить, но я надеюсь, что ты поймешь. В общем… я асексуальна.
Судя по выражению лица Саши даже конец света и исчезновение всех людей удивило его меньше, чем это заявление.
– Ты… что?
– Асексуалка. Отношусь к людям, которые не занимаются сексом. У меня нет влечения к кому бы то ни было. Совсем.
Саша вздохнул и пробормотал:
– Ладно, хотя бы я тут не причем. А то так недолго комплекс неполноценности заработать.
– Ты здесь действительно совсем ни при чем.
Саша откинулся на спинку дивана и почесал в затылке. Приятную расслабленность после вина как ветром сдуло.
– Так значит, у тебя совсем ни к кому не бывает влечения?
– Совсем.
– А ты… ну… пробовала этим заниматься? Или так было не всегда?
Юля сосредоточенно рассматривала свои руки.
– Пробовала. Поначалу я даже думала, что может, я, как ты сказал, лесбиянка, раз меня не привлекают мужчины. Но, попробовав один раз с женщиной поняла, что и это не то. Меня ни к кому не влечет. Но так было не всегда.
– А что же случилось? – Саша понизил голос до шепота и еще больше посерьезнел: – Изнасилование?
– Нет, что ты. Слава Богу, нет. Просто… – Юля вздохнула так, словно что-то в груди причиняло ей сильную боль. – Может, поговорим об этом в другой раз, а? Нас теперь всего двое и времени у нас много. А сегодня такой хороший день… Не хочу портить его воспоминаниями.
Саша кивнул, хотя любопытство мучило его со страшной силой. Как оказалось, он был прав, и Юля действительно скрывает что-то неприятное и тяжелое. На какой-то короткий миг, при взгляде на ее хрупкие худенькие плечи и опущенные глаза, оттененные черной дорожкой ресниц, Саша ощутил порыв щемящей нежности.
– А можно мне все-таки обнять тебя? Просто так. Чтобы нам стало теплее.
– Можно, – согласилась Юля.
Саша обнял ее, а Юля положила голову ему на плечо. Им больше не хотелось говорить. Только делиться теплом.
Наступила ночь. А Саша и Юля впервые засыпали без мысли о том, что завтра они, возможно, исчезнут. Теперь их было двое, и это давало какую-то странную необъяснимую уверенность. Они знали, что завтра они просто будут.
========== 8. Трое в лодке ==========
Однажды случилось так, что пустота перестала приходить. Юля заметила это с первым снегом. Она просто подумала, что на душе у нее так же светло и чисто, так же искристо и ярко, так же легко. Она стала больше шутить и смеяться и меньше задумываться о том, какой хрупкой, бесполезной, лживой может быть человеческая жизнь. Она больше не наблюдала за солнцем, ее перестала интересовать активность небесных тел.
Она нашла для себя увлечение, которое плотным коконом обосновалось в её груди и заняло вечную пустоту. Этот кокон зрел с каждым днем, и внутри него определенно что-то было. Юля не знала, что именно, но ожидание делало её жизнь наполненной смыслом.
А увлечением стала математика. Высшая математика. Даже любимый английский отошел на второй план, оставив для нее только этот предмет. Ей хотелось, чтобы все пары на наделе заменили математикой. Ей казалось, что она могла бы записывать формулы, решать уравнения и вырисовывать крючки интегралов до поздней ночи. В то время она думала, что математика может дать ответы на все волнующие вопросы, что весь наш мир можно представить в виде совокупности простых чисел. И кто знает, вдруг она сможет найти свою формулу счастья?
Юля не понимала, почему в школе она так не увлекалась этим предметом. Возможно, потому что у них не было такого вдохновенного преподавателя. Виктор Валентинович заразил Юлю любовью к своему предмету. Он доказал, что математика – не сухая наука, что она может быть страстной, может быть исступленной, может стать настоящим творческим порывом, мечтой, идеей, смыслом. Его пары никогда не тянулись долго и нудно, и Юля ни разу не смотрела на часы. Ей всегда казалось, что звонок прозвенел на самом интересном месте. Юля была подобна спичечному коробку, пустому и бесполезному, а Виктор Валентинович стал спичкой и зажег ее волю к жизни.
Это случилось в ноябре. После пары математики у Юли сломалось крепление на ручке сумки, и она провозилась дольше всех, собираясь и пытаясь починить его. Все студенты уже вышли, остался только Виктор Валентинович – он ждал, когда выйдет Юля, чтобы закрыть кабинет и отнести ключ на кафедру. Он подошел к ее парте. Сухой высокий мужчина с темными и вечно лохматыми волосами, очками с толстыми стеклами и прищуренными глазами. Ему было тридцать восемь, но из-за этой мальчишеской неряшливости он выглядел моложе своих лет.
– Я заметил, что в последнее время Вы стали заниматься усерднее, – сказал он с улыбкой.
Юля смутилась, повесила сумку на плечо, забыв положить в нее учебник. Она так и держала его в руке. Она не знала, что сказать.
– По результатам последней контрольной Вы опередили весь поток, – продолжал учитель. – Я не стал говорить этого при всех, но Ваши успехи действительно впечатляют.
– Я… мне просто нравится математика, – пробормотала Юля.
– Тогда почему же Вы пошли на экономический? С такими способностями Вы могли бы окончить технический факультет.
Юля пожала плечами. Она чувствовала себя очень глупо в тот момент.
– Родители настояли. А я сама не знала, куда хочу пойти учиться.
– Еще не поздно передумать, – сказал Виктор Валентинович, а Юля почему-то подумала, что когда он говорит тихо, с ней одной, а не для всей аудитории, его голос звучит намного приятнее и мягче. – Я ведь тоже не сразу поступил на математический. А поначалу пытался заниматься музыкой.
– Музыкой?! – Юля настолько обалдела, что даже забыла про свое смущение. Образ Виктора Валентиновича никак не вязался у нее в голове с нотами и пианино.
– Да, представьте себе, – он усмехнулся. – Мои родители очень хотели, чтобы я окончил консерваторию по классу скрипки. Я действительно неплохо играл, но чувствовал, что это не совсем то, чем я хочу заниматься в жизни. В итоге я пошел совсем по другому пути и теперь нисколько не жалею об этом.
– Круто! – только и смогла сказать Юля и тут же снова смутилась. Она не знала, можно ли произносить такие словечки в присутствии человека на двадцать лет старше (а тогда это казалось огромной разницей), да еще и своего преподавателя.
Но Виктор Валентинович только рассмеялся.
– Если Вас действительно так интересует математика, я могу одолжить Вам одну интересную книгу. Называется «Магия простых чисел». Слышали когда-нибудь?
Юля помотала головой.
– Пойдемте, она лежит у меня на кафедре, – сказал учитель. – Вы ведь не торопитесь?
– Нет! Нет. Совсем. Я очень хотела бы почитать.
– Отлично, тогда давайте закроем класс.
Они вышли из кабинета, а потом Юле пришлось немного подождать Виктора Валентиновича рядом с кафедрой.
– Вам должно понравиться, – сказал он, протягивая девушке книгу. – Написано довольно легким и интересным языком.
– Спасибо! – Юля прижала книжку к груди.
– Не за что. До встречи на паре, – учитель улыбнулся, подмигнул ей и снова скрылся на кафедре.
Юля какое-то время стояла и смотрела на закрывшуюся дверь, а потом побрела домой. На улице шел снег, он наполнял сердце девушки какой-то чистой, первозданной радостью. Эта радость звенела в ней и пела хрусталём, и в тот момент Юле казалось, что так будет всегда.
Она прочитала «Магию простых чисел» в ту же ночь.
*
Проснувшись в то утро раньше Юли, Саша отправился готовить завтрак. Ему не хотелось будить девушку. И ему надо было подумать о вчерашнем. Все эти попытки затащить Юлю в постель теперь казались Саше жутко глупыми. И, по правде говоря, Саша ощущал себя полным идиотом. Раньше у него никогда не вставал вопрос, как вести себя утром с девушкой, с которой они провели вместе ночь. Обычно в таких случаях, если девушка оказывалась адекватной, они завтракали вместе, болтая о чем-нибудь незначительном и прощаясь, как хорошие друзья. Саша обещал позвонить, но удалял телефон из контактов сразу после того, как за девушкой закрывалась дверь. И он был уверен, что девушки знают, что он так поступит, иначе сами требовали бы у него номер телефона. И так всегда. Никаких обид. Просто хорошо провели время вместе. Часто девушки оказывались замужними, и Сашу это даже радовало. Несвободная женщина не станет бегать за тобой и уверять, что ты ей что-то должен. А так… они словно делали друг другу одолжение и расходились довольными.
Вот как Саша общался с девушками, с которыми спал. Но никогда ему еще не приходилось общаться утром с девушкой, с которой он просто спал. На самом деле спал. Просто лежал рядом. Да еще и выставив себя перед этим озабоченным кретином. Саша напоминал себе мужчину, которого продержали вдали от женского пола пару лет на необитаемом острове, и который, вернувшись к цивилизации, начинал кидаться на любой объект в юбке и имеющий при себе характерные округлости, присущие женским особям. Вот только Саша провел на «необитаемом острове» всего-то недельку. И кто он после этого?
– Не будем нецензурно выражаться, – пробурчал Саша, закидывая кофейные зерна в кофемолку.
И пока машинка пережевывала кофе, Сашины мысли снова поползли в направлении Юли. Асексуалка, значит, да? Краем уха Саша уже слышал об этих людях, но ему никогда не приходилось встречаться с ними, как, впрочем, с другими нетрадиционными в плане секса людьми. Не то чтобы Саша имел какую-то предубежденность, просто ему было легче общаться с такими же, как он сам. Обычные люди с обычной сексуальностью.
А Юля теперь казалась ему еще более загадочной, чем прежде. Что такого с ней могло произойти, что она навсегда потеряла влечение к кому бы то ни было? Саша попытался представить, что должно было бы случиться с ним, чтобы он навсегда отказался от секса. И пришел к выводу, что это невозможно. Даже конец света не отбил у Саши желание завалить симпатичную девчонку.
– Я неисправим.
В этот момент симпатичная девчонка появилась на пороге – заспанная, с всклокоченными волосами и в мятой одежде. Увидев ее, Саша только улыбнулся. Даже такой она была чертовски хороша.
– Чем это ты занимаешься? – спросила Юля.
– Готовлю завтрак, – ответил Саша с важным видом. – Варю кофе и жарю омлет – мое коронное блюдо.
– Коронное, потому что больше ничего не умеешь?
– Ага.
– Ладно, пахнет вкусно. И если честно, я не помню, когда последний раз кто-нибудь готовил для меня что-либо.
– Вот видишь, каким полезным я могу быть!
– А главное, скромным, – Юля улыбнулась и пошла в ванную.
Когда девушка вернулась, умытая и причесанная, завтрак был уже готов.
– Знаешь, пожалуй, я оставлю тебя жить у себя и готовить завтраки, – сказала Юля, попробовав омлет и кофе. – Это потрясающе!
– Я предупреждал.
Какое-то время они ели молча, а потом Саша не выдержал и спросил:
– И что… неужели тебе совсем никогда, ну… не хочется секса?
Юля поперхнулась кофе.
– Блин! Умеешь же ты спросить!
– Ну, просто у меня никогда не было знакомых, похожих на тебя. Вот я и интересуюсь.
– Неужели так сложно представить человека, которого секс не волнует?
– Представь себе, сложно! Меня он всю жизнь волновал.
– Заметно… И вообще, сейчас не время думать о сексе. Есть вещи поважнее. Например, выяснить, что с нами происходит. И что произошло с остальными. Ты не выглядывал на улицу?
– Выглядывал, – Саша вздохнул, огорченный, что ему не дали поговорить на любимую тему.
– И что там?
– Снег шел. И больше никого. Как и вчера, позавчера и еще хрен знает, сколько дней.
Юля помолчала, с задумчивым видом допивая свой кофе, а потом спросила:
– А когда все это произошло, ты испугался?
– Чертовски. По правде сказать, я до сих пор в себя не пришел. А встреча с тобой стала дополнительным стрессом!
Юля рассмеялась.
– Да уж, вчера у нас был тот еще стресс. Но стресс приятный, в отличие от того, что случился неделю назад. Знаешь, мне наверное никогда в жизни не было так страшно, как в тот момент, когда я поняла, что осталась одна… Совсем одна. Когда я пришла в офис, а там было пусто, когда все телефоны не отвечали, никакая связь не работала. Мне кажется, я пережила самые жуткие минуты в своей жизни. Хотя, мне всегда казалось, что самое жуткое в моей жизни осталось позади, и хуже уже не будет.
Саша не стал спрашивать, что такого жуткого осталось у Юли позади, хотя любопытство снова щекотало его где-то в области лопаток.
– Ты права, – сказал он. – Сейчас нам главное разобраться, что к чему, пока не случилось еще чего похуже. Не хочешь прогуляться?
*
Мертвый город производил гнетущее впечатление. Юля думала, что сможет привыкнуть к этому, но так и не привыкла. Подобный сюжет постапокалипсиса никак не укладывался у нее в голове. Ей казалось, что легче было бы смириться с развалинами, разрушенными зданиями, чем с этой мертвой тишиной. Внешняя картинка города нисколько не изменилась, исчезла только жизнь. Фасады зданий, вывески магазинов и витрины, рекламные перетяжки – все осталось прежним. Все продолжало работать, светились гирлянды, вращались рекламные щиты, меняя картинки. И оттого становилось еще страшнее. Осталась лишь жизнь машин, но то была жизнь роботов, мертвая жизнь. Странно и жутко осознавать, что творения людские, лишенные разума, пережили своих создателей. Что реклама плазменных телевизоров от LG оказалась более живучей, чем тот, кто ее придумал.
– Знаешь… пожалуй, больше всего мне не хватает привычных звуков, – сказала Юля, когда они вышли из дворов на улицу. – Шум толпы, машин, – все это так прочно вошло в мою жизнь. Эти звуки успокаивали меня, хотя в то время мне казалось, что я их не замечаю.
– А мне не хватает птиц, – Саша задрал голову к небу. – Не хватает хлопанья крыльев, когда они поднимались от земли или вспархивали с ближайшего дерева. Больше всего мне не хватает птиц. Ну, не считая моего кота.
Юля с грустью улыбнулась.
– Может, нам стоит перебраться из города куда-нибудь в тихую заброшенную деревеньку? И жить там в домике на отшибе. Тогда нам будет казаться, что все в порядке. И что ничего не случилось.
– Неплохая идея! Можно было бы угнать чью-нибудь тачку и свалить далеко-далеко! Теперь для нас нет границ.
– Я ведь уже давно мечтала попутешествовать. Думала, что вот возьму и сорвусь, когда меня все достанут. И уеду одна. Хотя, в глубине сердца я понимала, что этот день никогда не наступит. Что всегда меня что-нибудь будет удерживать. И даже сейчас я беспокоюсь о цветах в оранжерее, ведь некому больше позаботиться о них, кроме меня.
– Я тоже всегда думал, что если и отправлюсь в путешествие, то только один. Мне казалось, что любой попутчик будет меня раздражать. Но я также знал, что работа никогда не отпустит. Что я уже не способен все бросить, как в юности.
– А я однажды бросала, – на Юлином лице появилась мечтательная улыбка. Именно такая улыбка озаряет лицо человека, когда он вспоминает самые яркие моменты своей жизни. – Просто рванула и уехала в незнакомый город совсем одна.
– И не страшно было?
– Нисколько. В то время я уже ничего не боялась.
– А сейчас?
– Сейчас? Не знаю… Сейчас мне просто все равно.
– А пошли в парк! – неожиданно предложил Саша.
– Ты всегда такой внезапный? – усмехнулась Юля.
– Нет. Просто конец света заставил меня задуматься о том, что в моей жизни не хватает спонтанности.
– Ценное наблюдение. А что будем делать в парке?
– Ну, раз уж мы пока не надумали, куда уехать, чтобы скрыться от воспоминаний о цивилизации, то парк – отличное место, чтобы ненадолго забыть о ней и почувствовать, что все снова стало как раньше. Там нет домов с черными окнами, нет мрачных пустых улиц. Только деревья, природа и лавочки. Можно вообразить, что мы пришли туда ранним утром, когда народу еще нет.
Юля даже остановилась и с улыбкой посмотрела на своего спутника. В этой улыбке читалось приятное удивление.
– А знаешь, ты нравишься мне все больше и больше, – сказала она.
Саша ухмыльнулся и, напустив на себя важный вид, произнес:
– Вот видишь! Ты еще пожалеешь, что отказала мне вчера вечером!
– Идиот! – Юля прыснула и стукнула Сашу по спине.
Весь путь до парка они шутили и подкалывали друг друга. А Юля пыталась сравнить общение с Сашей с тем общением, что было у нее с другими людьми. С теми немногими, кого она допустила к себе близко. И она никак не могла отделаться от мысли, что Саша, хоть и дурак, но временами вдруг очень сильно начинает напоминать ей одного человека. Образ этого человека покрылся паутиной в ее создании, поистерся и выцвел. Но что-то в Сашиных движениях, жестах, смехе вдруг оживляли тот образ в ее голове. Она не понимала, откуда идут параллели, и что общего может быть у этих двух людей. Это были мимолетные вспышки, когда хотелось, чтобы замер не только весь мир, но и Саша. Чтобы можно было поймать его образ, как следует изучить и сделать вывод о том, что вызывает дежа-вю. И могут ли эти люди вообще быть похожи? Или это всего лишь игры ее отравленного потерей разума?
Чем бы то ни было, Юля терялась в такие моменты. Ощущала себя еще более уязвимой и хотела закрыться в оранжерее и никого не пускать. Никогда.
Но Саша был прав. В парке им действительно стало легче. К тому же, это место и в лучшие времена не отличалось многолюдностью, поэтому даже не особенно приходилось напрягать воображение. Обоим легко верилось, что это вполне себе обычный день, только очень тихий. Очень.
Они шли по тропинке меж оголенных деревьев, прислушивались к тишине и к тому, что накопилось в них самих за эти дни. Небо было ясным, но уже по-зимнему низким, в нем чудилась какая-то потусторонняя синева. И утро, заполненное серьезными разговорами и шутками, теперь наполнилось тишиной и молчанием. Тревожность, навеянная городскими пейзажами, постепенно рассеялась, и Юля почувствовала, что дышать вдруг стало легче и свободнее.
– Красиво здесь, да? Я раньше очень редко гулял, – произнес Саша, тоже делая глубокий вдох.
– И я редко. Здесь так спокойно…
– А ты думала о том, что будет… если они больше не вернутся? Если навсегда останемся только мы вдвоем.
– Думала, конечно. Наверное, лет через десять этот парк невозможно будет узнать. Он зарастет. И наш город станет второй Припятью. Аттракционы заржавеют в парке, с них облупится краска. В квартиры людей ворвутся сырость, плесень, холод и грязь. Город медленно погибнет. И через пару сотен лет не станет ничего.
– Оптимистично мыслишь, – похвалил Саша. – Но мои представления недалеко ушли от твоих. Пожалуй, нам и правда стоит перебраться в деревню. Начать там новую жизнь… Возможно, мы теперь новые Адам и Ева!
Юля бросила на него подозрительный взгляд.
– Ты сейчас снова на что-то намекаешь, Адам? Если это и так, то Еву они выбрали неудачную.
– Мне сойдет.
– Ну, спасибо!
И, скорее всего, они продолжили бы пререкаться, если бы не заметили впереди себя какую-то тень. Тень двигалась по тропинке, то скрываясь за деревьями, то возникая снова. Саша и Юля замерли.
– Ты видишь то же, что и я? – спросил он.
– Да. Там кто-то есть! – закричала Юля.
И они побежали. Теперь уже стало ясно, что впереди никакая не тень, а человеческая фигура. Неужели, кто-то еще выжил?
– Эй! – крикнули они хором.
Фигура остановилась. Медленно обернулась. Теперь Юля уже могла разглядеть, что это девушка. И сразу стало легче. Не ей одной быть Евой!
Девушка стояла как вкопаная и не шевелилась. На лице её был написан ужас, смешанный с любопытством. Юля вспомнила, как сама она вчера перепугалась, встретившись с другим человеком. Что, должно быть, чувствует сейчас эта девчонка? Если, конечно, она была одна все это время. Быть может, есть кто-то еще?
– Привет! – выпалила Юля, когда они нагнали девушку и остановились отдышаться.
– Вы тоже люди? – спросила та, и голос ее был тонкий и звенящий. На вид девчонке было лет четырнадцать, никак не больше.
