Текст книги "Нарциссы (СИ)"

Автор книги: Scarlet Heath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

– Что значит «странно»? – лениво спросила Юля, у которой сегодня было слишком хорошее настроение, чтобы вникать во все эти проблемы.

Но от проблем нельзя было отмахнуться. Ведь от того, как эти проблемы решатся, зависело их будущее.

– Она… мне кажется, она передумала разводиться, – тихо ответил Виктор Валентинович.

Юля подняла голову и посмотрела на него. Он смотрел на свои джинсы. Он боялся ее реакции.

– Что она сказала тебе?

– Сказала, что мы слишком торопимся. Она решила забрать заявление из ЗАГСа, а я сказал ей, что это ничего не изменит. Что если мы не разведемся добровольно, мне придется обращаться в суд и требовать развода.

– И она что?

– Да ничего… – он снова устало вздохнул. – Я так и знал, что так просто все не разрешится. Она что-то задумала, Юля. Что-то недоброе.

– И… – голос Юли дрогнул, стал совсем тонким, почти детским. – Что ты теперь будешь делать?

– Обращаться в суд, что же еще… И лучше сделать это как можно скорее, потому что процедура развода через суд может растянуться на несколько месяцев.

– Только не это… – простонала Юля. – Слава богу, что начались каникулы. По крайней мере, мы сможем видеться вне стен университета и не бояться, что кто-нибудь заподозрит что-нибудь.

– Ох, Юля… Мне так хочется, чтобы это поскорее кончилось… Мне кажется, все это сведет меня с ума.

Юля помолчала несколько секунд, а потом спросила:

– А ты думал о том, что будешь делать, когда все это закончится? Что мы будем делать?

Он посмотрел на нее. Морщинки на его лбу разгладились. Его тяжелый взгляд снова потеплел.

– Когда все это закончится, я спрошу тебя… не хочешь ли ты выйти за меня?

Юля смотрела на него широко открытыми глазами, в которых застыли изумление, растерянность и восторг. Они были одни в целом вагоне, колеса стучали, за окном проносились деревья, и только одно небо оставалась неподвижно. Небо было похоже на их чувство друг к другу.

– Ты хочешь… жениться на мне? – осипшим голосом спросила Юля. – Ты действительно хочешь этого?

– Конечно. Я хочу, чтобы все у нас было по-настоящему. Но, конечно, если ты вдруг решишь, что ты еще слишком молода, чтобы выходить замуж за такого старого мужика…

Но Юля не дала ему продолжить, зажимая его рот поцелуем.

Она готова была умереть от счастья в тот момент. Никогда до этого и никогда после ей не доводилось испытывать такого абсолютного, ничем не омраченного счастья.

Виктор Валентинович нисколько не преувеличивал, когда говорил, что на его даче есть все условия для комфортного проживания. Это был небольшой двухэтажный домик, окруженный ухоженным садом с цветниками и маленьким огородом, на котором росла клубника.

Юля тут же накинулась на клубнику, и Виктор Валентинович смеялся над ней. А она срывала теплые ягоды и ела их немытыми, и ей казалось, что ничего вкуснее она не пробовала за всю свою жизнь.

– Пойдем уже, посмотришь домик изнутри! Клубника не убежит! – смеялся Виктор Валентинович.

На первом этаже дома была кухня, душевая кабинка и маленькая комнатка со столом и диваном.

– Вот здесь я буду спать, – сказал Виктор Валентинович. – Я всегда здесь сплю, так что уже привык, не беспокойся.

Второй этаж понравился Юле намного больше. Там стоял огромный диван, на котором были разбросаны мягкие разноцветные подушки. У дивана стояли тумбочка и книжный шкаф, заполненный какими-то старыми томами. Ситцевые занавески на окошке колыхались от легких дуновений теплого ветра. Стены были оклеены бледно-голубыми обоями со звездами. Напротив кровати висел огромный плакат с изображением млечного пути.

– Какая космическая комната, – с восторгом прошептала Юля.

– Рад, что тебе нравится. Сегодня она будет твоей, – Виктор Валентинович обнял ее сзади и чмокнул в макушку. Это был первый раз, когда он первым выразил свои чувства, и сердце Юли дрогнуло, потому что она уже начинала бояться, что этого никогда не случится. Но случилось, потому что Виктор Валентинович наконец-то расслабился и перестал бояться, что кто-нибудь помешает им.

Здесь они были совершенно одни. На краю Вселенной.

Юля смотрела на галактику, на миллиардные скопления звезд с чувством восхищения.

– Кстати, если заскучаешь перед сном, тут в шкафу есть много книг по астрономии. Так что, комната космическая во всех отношениях, – с улыбкой сказал Виктор Валентинович.

– Не знала, что ты любишь астрономию…

– Мой отец любил ее. Это его книги. А вот мне математика больше по душе. Хотя эти науки довольно близкие. Когда я устаю от математики, я читаю астрономию.

– Почитаешь мне? Перед сном? Я так давно мечтала об этом… – прошептала Юля.

– Ты мечтала, чтобы я читал тебе перед сном? – его голос потеплел, стал совсем мягким.

– Больше всего на свете. Это было на втором месте в списке моих мечтаний до того, как мы… Ну, до этого.

– А что было на первом?

– На первом было – обнять тебя. И это уже сбылось.

Он обнял ее крепче, и сердце Юли забилось чаще.

– Тогда сегодня исполнится второе. Я почитаю тебе перед сном.

Весь вечер они провели на улице. На ужин Виктор Валентинович приготовил салат из свежих овощей и сварил спагетти с соусом. Юля все порывалась ему помочь, но он строго осаживал ее и отправлял на улицу погулять.

– Вот почему бы тебе сейчас не поесть клубнику? – ругался он. – И не мешай мне готовить, ты все равно ничего не умеешь!

Юля притворно дулась на него, но уйти на улицу не могла. Она не могла упустить ни секунды рядом с ним.

Когда ужин был готов, они отнесли тарелки во двор и устроились там за маленьким столиком друг напротив друга. Виктор Валентинович налил в стаканы вишневый сок, и они чокнулись так, словно это было вино.

Они много смеялись в тот вечер. Юля впервые видела Виктора Валентиновича таким веселым, таким спокойным. Он забыл обо всех своих проблемах. И Юля начала жалеть о тех годах, что разделяли их. Ведь если бы они были одного возраста, если бы Юля встретила его молодым, он был бы совсем другим человеком. Он был бы жизнерадостным, смешным и добрым. В тот вечер, когда он молодел у Юли на глазах, она начала осознавать, что потеряла. Осознавать, какого человека годы отобрали у нее.

Они сидели на крыльце домика и смотрели на закатное небо.

– Да, раньше я был совсем другим, – сказал Виктор Валентинович, когда Юля обратила внимание на его веселость. – Возможно, в это сложно поверить, но я был тот еще балагур. Я был беззаботным, немного легкомысленным. В моей голове всегда гулял ветер, во всяком случае, так думали окружающие. Потому что я всегда был увлечен только математикой и забывал про многие другие вещи. В молодости я много шутил. Я и сам не заметил, как это прошло. Я всегда гордился своим чувством юмора, и каково мне было осознать, что никакого юмора у меня больше не осталось…

– Это не правда. Я люблю твои шутки. Хоть ты и редко шутишь.

Он улыбнулся и сказал:

– Да я вообще удивляюсь, как я мог тебе понравиться? Ты могла бы найти молодого веселого парня, тоже увлеченного математикой. У нас на факультете их полно! Так нет же – ты выбрала занудного старого преподавателя!

– Ты не занудный. И совсем не старый, – сказала Юля серьезно. – Я не знаю, как так получилось. Я не знаю… Сначала я просто восхищалась тобой. Я не заметила, как границы стерлись и…

– Я тоже не заметил, – он погрустнел. – Поначалу я видел в тебе талантливую студентку. Мне казалось, что я просто обязан помочь тебе проявить свой талант. Я не осознавал своих чувств к тебе до того дня, как… – он запнулся. – Не стоило мне тогда угощать тебя яблоком!

Юля усмехнулась.

– Дело было не в яблоке, ты же знаешь. Это все равно бы случилось, не тогда, так потом.

– Да… ты права, конечно. Я просто до сих пор в легком шоке. Не думал, что подобное может случиться со мной.

– Ты… жалеешь об этом? – спросила Юля робко.

– Что? Жалею? Конечно нет! Только сейчас, рядом с тобой, я понимаю, что до этого не жил по-настоящему!

– Я тоже не жила, – сказала Юля.

Они помолчали какое-то время. Солнце село, и небо начало темнеть.

– Скоро появятся настоящие звезды… – прошептала Юля.

– Да, – отозвался Виктор Валентинович тихо. – Не думал, что во мне осталось что-то от романтика, но, оказывается, осталось. Мне бы очень хотелось полюбоваться звездами вместе с тобой.

Однако в тот вечер им так и не удалось полюбоваться звездами. А все из-за комаров, которые просто заели голые ноги и плечи Юли. В конце концов, Виктор Валентинович увел ее в домик, сказав, что там тоже есть звезды.

По очереди они сходили в душ, а потом Виктор Валентинович поднялся к Юле в спальню, выбрал книгу из шкафа и строго сказал:

– Сейчас я немного почитаю тебе, а потом пойду вниз на свой диван, хорошо?

– Да пожалуйста! – Юля игриво похлопала ладонью по свободной половине кровати, приглашая его ложиться рядом.

Смущенный Виктор Валентинович лег и открыл книгу, которая называлась «Глубины небес».

– Это очень старая книжка, – сказал он. – Но именно ее я особенно любил читать… – он запнулся, потому что Юля пододвинулась ближе и устроилась у него на плече. Несколько секунд Юля ощущала его напряжение, а потом Виктор Валентинович расслабился и начал читать своим хорошо поставленным лекторским голосом:

– В ясную безлунную ночь выйдите под открытое небо и попробуйте сосчитать звезды. Если вы находитесь в таком месте, которое лежит далеко от зарева городов, нередко достаточно сильного, чтобы скрыть все объекты, кроме самых ярких, то вы найдете, что это нелегкая задача. Звезды всех шести величин греческих астрономов – от сверкающего Сириуса до самых слабых точек света, доступных глазу – в обилии рассыпаны по небесному своду…

Юля слушала его и смотрела на плакат с галактикой напротив кровати. Она улыбалась. Ей не верилось, что происходящее с ней – правда. Разве могла она мечтать о таком? О том, чтобы Виктор Валентинович ответил взаимностью на ее чувства, о том, чтобы он решился развестись со своей женой и жениться на ней? О том, чтобы он вот так читал ей книгу на ночь?

За окнами стрекотали сверчки. Где-то грохотали поезда. Юля чувствовала тепло самого дорогого человека во всем мире и закусывала губы, чтобы не расплакаться от невыносимого счастья.

Время от времени Виктор Валентинович показывал Юле старые черно-белые картинки в книжке, на которых изображались созвездие Ориона и Большая Туманность Ориона, Большая неправильная туманность и звездное скопление в Стрельце, а также другие удивительные и такие далекие от них звезды.

Юля лежала и думала о том, как огромен мир, как далеко он выходит за пределы человеческого воображения, не способного постичь даже сотую, даже тысячную его часть. Она думала о том, насколько огромной может быть любовь. Она думала, что если сравнить любовь и всю Вселенную, то любовь наверняка окажется намного больше, бесконечно больше.

Виктор Валентинович читал довольно долго. Как только его голос охрип, Юля попросила его остановиться.

– Отдохни. Ты сегодня еще лекции читал. Завтра продолжим, хорошо?

Ей было тяжело говорить эти слова, потому что она хотела, чтобы он читал ей вечно. Одну книгу за другой. Она хотела жить с его голосом каждую секунду.

Виктор Валентинович отложил книгу на тумбочку, загнув перед этим уголок страницы.

– Ну, что ж… Тогда я пойду. Уже поздно.

– Не уходи, пожалуйста, – прошептала Юля и закусила губу от страха.

– Юля!

– Пожалуйста! Просто побудь со мной… Пожалуйста. Мне так будет спокойнее засыпать…

– Юля, мы же договорились! – с отчаяньем в голосе воскликнул Виктор Валентинович. Юля чувствовала, как ему тяжело это дается, но что она могла с собой поделать?

– Ничего не будет… Ты просто ляжешь спать здесь, только и всего…

– Юля, ты не понимаешь! – он снял очки и посмотрел на нее. От его взгляда Юля сжалась. – Именно с этого и начинаются все проблемы. Для тебя все это – просто флирт, игра. Я же вижу, куда нас все это приведет. Секс осложняет отношения. Очень сильно.

Юля опустила взгляд, чувствуя, что краснеет. Она поражалась, как он может вот так прямо говорить о вещах, о которых ей даже подумать стыдно?

– Почему… осложняет? – спросила она не своим голосом.

– Потому что.

– Очень подробный ответ, – проворчала Юля. – Я всего лишь хочу, чтобы ты лег спать здесь, вот и всё! Зачем тебе этот дурацкий диван внизу?

Виктор Валентинович только покачал головой. Так он качал головой, когда ему попадался особенно тупой студент, которому не удавалось объяснить решение уравнения даже с пятого раза. Со вздохом Виктор Валентинович сполз головой на подушку и потушил свет.

– Спасибо! – воскликнула Юля, не веря своему счастью и кидаясь обнимать его.

– Эй, полегче! – услышала она сердитый ответ.

– Хорошо… – Юля ослабила свое удушливое объятие и постаралась поудобнее устроиться на его плече. – Спасибо тебе…

Виктор Валентинович вздохнул и сказал:

– Спи. А то поставлю двойку.

Юля хихикнула, вдохнула запах его рубашки. Она пахла лишь свежестью стирального порошка, но для Юли это был самый приятный запах в мире.

Много лет спустя она найдет в магазине тот самый порошок, которым Виктор Валентинович стирал свою одежду. Много лет спустя она купит целый пакет этого порошка, будет вдыхать его запах и плакать, давиться глухими беспомощными рыданиями. Много лет спустя, но не сейчас.

На следующее утро Юля проснется оттого, что Виктора Валентиновича не будет рядом. На цыпочках она спустится вниз и обнаружит его спящим на своем диване. И в этом был он весь. Он просто не мог поступить иначе.

========== 29. Разговоры на кухне ==========

Утром Саша проснулся позже Юли и сразу подумал, что, должно быть, уже много времени, раз Юля встала первой. Но на часах не было и восьми. На кухне горел свет.

Саша сел на полу, протер глаза. Он догадывался, почему Юле не спится. Во всем виноват их вчерашний разговор.

Вчера они решили пробыть в городе еще дня три. На всякий случай. Кто знает, возможно, какой-нибудь запоздалый выживший все-таки объявится. Также они договорились подумать о том, куда, собственно, ехать. Марина высказала желание отправиться в Питер, и Владимир Николаевич поддержал ее. Он был в городе на Неве еще совсем молодым и теперь хотел бы увидеть, как это место изменили годы. Юля не участвовала в их разговоре, делая вид, что ей абсолютно все равно, куда ехать. Но так ли это на самом деле?

Саша выполз из теплой постели и, дрожа, влез в тапки. Затем он сходил в туалет, умылся и побрел на кухню к Юле.

Она стояла у окна с чашкой дымящегося кофе в руках и не обернулась, когда Саша вошел.

«Все еще злится на меня, – подумал Саша. – Злится на себя».

– Я приготовлю завтрак, – сказал он тихо. – Есть какие-нибудь пожелания?

– Да какая разница? Ты все равно приготовишь свой омлет, – Юля повернулась к нему. На ее губах застыла грустная улыбка. Но, тем не менее, улыбка. Саша воодушевился.

– А вот и нет! Вдруг сегодня я решу приготовить что-нибудь другое? Например… яичницу!

Юля усмехнулась.

– Хорошо. Тогда я желаю яичницу с беконом!

– Будет сделано!

Юля снова повернулась к окну, сделала глоток обжигающе горячего напитка. Пока Саша возился с яйцами, краем глаза он наблюдал за Юлей. И от его взгляда не укрылись темные пятна под ее глазами. Пятна усталости, бессонницы, пятна отчаянного стремления разорвать связи с прошлым.

– Я решила, что сегодня последний раз схожу в оранжерею, – сказала Юля почти шепотом.

Саша отложил нож, которым собирался нарезать ветчину, в сторону и подошел к Юле.

– Почему последний? У нас ведь есть еще три дня здесь.

– Потому что это бесполезно. Все, что я делаю… Все, что стараюсь уберечь… Все бесполезно. Рано или поздно я все равно это потеряю. Я думала, что цветы всегда будут со мной. Они не могут уйти. И даже умирая, они возрождаются вновь. Но оказалось, что и с ними мне придется расстаться… – ее голос дрогнул, она поставила чашку на подоконник и опустила глаза.

В груди у Саши что-то болезненно сжалось.

Он сделал шаг вперед и обнял ее. Юля громко выдохнула, но не стала отталкивать его.

– Ты не должна так говорить, – прошептал Саша ей на ухо. – Ты просто идешь дальше. Просто продолжаешь жить.

– Нет. Я ничего не могу сохранить, я все разрушаю собственными руками. И этому нет конца… Однажды я потеряю и тебя тоже.

Саша затаил дыхание и замер.

«Она боится потерять меня? Значит, все-таки… я что-то значу для нее».

– Меня не потеряешь, – сказал он с неизвестно откуда взявшейся уверенностью. Он даже сам поверил в собственные слова. – Я никуда от тебя не денусь. По крайней мере, пока мы живы.

– Это только слова. Он тоже так говорил.

Саша вздохнул. Что он мог возразить? Что он мог сделать, если какой-то мудак наобещал Юле того, что не смог выполнить?

«Сначала хоть бы от жены избавился, а потом обещал», – подумал он со злостью.

– Просто поверь мне, – сказал Саша. – Я буду с тобой до тех пор пока буду нужен тебе. И если хочешь знать, я еще никогда и никому такого не обещал.

Юля даже отстранилась и с недоверием посмотрела на него.

– А эта твоя Катюша? Разве ты не обещал ей любовь до гроба?

– Нет, – Саша покачал головой. – Я же говорил тебе, что у нас с ней были очень рациональные отношения. Мы не верили во всю эту вечную любовь. По правде говоря, я и сейчас в нее не очень-то верю. Но кроме любви есть и другие виды отношений, правда? И я могу быть рядом с тобой как друг, просто как человек, с которым ты можешь провести свое время… ну, или как любовник, если ты того захочешь, – и Саша ухмыльнулся своей фирменной ухмылкой ловеласа.

– Последнее – вряд ли, но все равно спасибо за заманчивое предложение, – рассмеялась Юля. В уголках ее глаз блеснули слезы. Саша подавил жгучее желание вытереть их кончиками пальцев. Но он не мог этого сделать. Это был слишком интимный жест, а он боялся отпугнуть Юлю. Только не теперь, когда она начинает по-настоящему доверять ему.

– Меня ты не потеряешь, – повторил Саша.

Юля долго смотрела ему в глаза, словно надеялась в них прочитать достоверное подтверждение его слов. Она еще не успела надеть линзы, и у Саши наконец-то появилась возможность как следует разглядеть ее глаза. Такой теплый, необычный и красивый цвет. Цвет, напоминающий о том, что давно утрачено. О чем? Этого Саша вспомнить не мог.

– Хорошо, – сказала, наконец, Юля. – Будем считать, что я поверила тебе, обещатель. Только смотри у меня… если захочешь от меня смыться, я с тобой церемониться не буду! Ты еще не знаешь, на что я способна!

Саша усмехнулся.

– Все равно не напугаешь. Потому что смываться я не собираюсь.

Они помолчали немного, а потом Саша спросил:

– А теперь скажи мне, куда ты хотела бы поехать? На самом деле.

– Я… – Юля как будто немного растерялась. – Даже не знаю, я никогда не путешествовала.

– Ты хочешь в Питер?

Она молчала какое-то время.

– Виктор любил этот город. Он обещал… – она запнулась, снова встретившись с этим ненавистным словом. – Что когда-нибудь мы обязательно съездим туда. Он говорил, что этот город всегда наполнял его вдохновением. Он… часто там бывал. Но со мной так и не съездил ни разу.

– Терпеть не могу доделывать за кем-то работу… Но все равно. Ты хочешь поехать в Питер? Конечно, экскурсию я тебе пообещать не могу, потому что экскурсоводы, скорее всего, все вымерли.

Юля посмотрела на него с улыбкой.

– Да. Я бы хотела поехать в Питер вместе с тобой.

– Правда? – спросил Саша, и в груди его всколыхнулась надежда. Пьянящая и до безумия приятная.

– Правда, – сказала Юля. – Возможно, это первый шаг. Чтобы проститься с прошлым. Мне очень страшно… И очень хотелось бы сделать его… вместе с тобой.

– Ура! – Саша выкрикнул это так громко, что наверняка разбудил даже Марину. – Северная Венеция, жди нас!

Юля улыбалась. Ее глаза наконец-то ожили и заблестели.

И Саша со счастливой гордостью сказал:

– Господи, неужели я наконец-то смог поднять тебе настроение чем-то непошлым?! Расту на глазах.

– На самом деле, мне мало кто может поднять настроение, – сказала Юля серьезно.

– Я тоже не часто поднимаю кому-то настроение, – ответил Саша чуть смущенно. – Это потому, что ты… действительно небезразлична мне.

– Я это понимаю… – Юля кивнула. – Но… ты же понимаешь, что нормальных отношений у тебя со мной все равно никогда не будет?

– Понимаю. Но что в нашем положении значит слово «нормальные»? – спросил Саша с улыбкой. – Я уже давно смирился с тем, что ты… ну, асексуалка.

– И это хорошо. Хорошо бы ты действительно с этим смирился. Потому что я не люблю, когда люди начинают ждать от меня того, чего я заведомо не могу им дать. Не хочу, чтобы ты потом обвинил меня в том, что я дала тебе какую-то надежду, и… – Юля и сама смутилась от своих слов.

– Такого не будет, – сказал Саша твердо. – Я просто хочу быть рядом с тобой. Я всегда считал, что привык к одиночеству. Что быть одному – лучше всего. Но с тобой мне всегда так легко и весело, что я начинаю понимать, как много терял раньше.

– Я тоже, – сказала Юля. – Даже не думала, что со мной может это когда-нибудь повториться.

– Тогда прекрати думать, что я только и мечтаю, что затащить тебя в постель! Ну, то есть… я мечтаю, конечно. Иногда.

– Господи! Какой же ты все-таки придурок! – и Юля со смехом отпихнула Сашу от себя.

– Ну, уж какой есть! – ответил он с гордостью. – Выбирать тебе не из кого в нашем положении!

Они еще немного подурачились, а потом Саша все-таки взялся за приготовление завтрака. Когда яичница почти пожарилась, проснулась и Марина, привлеченная вкусным запахом.

За завтраком Юля сообщила Марине, что поехать в Питер – отличная идея, и что, если все с этим согласны, они будут начинать собираться. Марина была в таком восторге, в каком Саша и Юля вообще никогда не видели эту девочку. Она радовалась чистой, детской радостью, радовалась, как ребенок радуется дню рождения или новому году. После еды она сразу вызвалась бежать к Владимиру Николаевичу, чтобы рассказать об их планах.

А Саша и Юля снова остались на кухне одни.

Когда дверь за Мариной закрылась, Саша сказал:

– Вот видишь, какой счастливой ты ее сделала. Она так радуется этому путешествию… Должно быть, она очень устала от однообразия нашего мертвого города.

– Ты правда считаешь, что однообразие мертвого Петербурга ее развеселит? – в голосе Юли прозвучали скептические нотки.

– Да дело не в этом! Ее веселит сама перспектива поездки, смены обстановки, перспектива путешествия. К тому же, ее ведет надежда. Она верит, что в другом городе мы сможем найти других людей.

– А ты в это веришь? – спросила Юля, поднимаясь и собирая со стола тарелки.

– Не знаю, – Саша покачал головой. – Но я считаю, что мы хотя бы должны попробовать.

Юля промолчала и взялась за мытье посуды. Саша смотрел в окно на падающий снег. Эту картинку он видел изо дня в день уже несколько недель, погода никогда не менялась. И Саша задумался о том, почему он обратил на это внимание только сейчас. В конце концов, в его жизни и раньше ничего не менялось, каждый день был копией, копиркой дня предыдущего. Почему же он обратил на это внимание, только когда мир умер?

Когда Юля закончила с мытьем посуды и вытирала руки о полотенце, Саша спросил:

– Ну что, ты не будешь против, если я схожу в оранжерею вместе с тобой? Если честно, мне совсем не хочется оставлять тебя там одну в этот последний раз.

Юля отложила полотенце. Ее губы были плотно сжаты, а глаза бегали по сторонам, словно она искала какую-то опору. Саша насторожился.

Юля сказала:

– Да. Думаю, мне будет легче, если ты сходишь вместе со мной… Так я смогу спокойно проститься с цветами и не наделать глупостей, – она опустила глаза.

Саша какое-то время молча смотрел на нее, а потом спросил:

– Что ты подразумеваешь под глупостями?

– Да так. Забудь, – она махнула рукой и снова повернулась к нему спиной, не зная иного способа спрятать свои эмоции.

– Нет уж, дорогая, – Саша покачал головой. – Если начала, то договаривай. Какую такую глупость ты могла бы сделать?

Юля молчала. Она молчала довольно долго, и когда Саша уже начал думать, что она ничего не ответит, Юля сказала:

– Я уже однажды чуть не совершила эту глупость. Тогда я ходила одна в оранжерею, а после решила… забежать к нему домой. Не знаю, зачем. Может, мне хотелось убедиться в том, что он исчез из этого мира. Может, мне хотелось найти хоть какие-то следы своего присутствия в его жизни. Но, как бы там ни было, я так и не смогла даже войти в его подъезд. Я просто струсила. Сейчас я жалею об этой глупости.

– Ну, почему же о глупости? – Саша вздохнул. – Это вовсе не глупо, Юля.

Она резко повернулась к нему, в глазах ее застыло недоумение и надежда.

– Ты так думаешь?

Саша кивнул.

– Я думаю, тебе действительно стоит сходить к нему. Ты просто не сможешь спокойно покинуть этот город, если не побываешь у него дома, если не простишься с ним. Если не убедишься, наконец, что его больше нет.

Юля сложила руки на груди и посмотрела в пол.

– Возможно, ты прав. Возможно, мне действительно нужно сделать это, чтобы проститься с прошлым. Возможно, если я увижу его счастливые семейные фотографии, я смогу наконец отпустить его. Но я боюсь… Мне кажется, я снова не смогу подняться в его квартиру. Я просто трусливо убегу, как и в прошлый раз. Я уже не такая смелая, какой была в девятнадцать лет.

– Я схожу вместе с тобой, – Саша улыбнулся. – Мы поднимемся к нему вместе. Хочешь?

Юля долго смотрела на него с недоверием, а потом глаза ее расширились, и она прошептала:

– Ты правда сделаешь это для меня? Ты ведь ненавидишь «этого моего мужика».

Саша смутился. Пожал плечами.

– Чего не сделаешь ради друга…

– Спасибо, – Юля робко улыбнулась. – Ты действительно настоящий друг!

Саша улыбнулся в ответ.

– Мне еще никто этого не говорил! И знаешь, это чертовски приятно слышать!

– А мне приятно это говорить. Потому что раньше у меня никогда не было друзей.

– А я думал, ты дружила с этой девушкой, как ее зовут? Тая?

Юля покачала головой.

– Вряд ли можно назвать настоящим другом человека, с которым ты спал.

– Ты с ней спала? – Саша вытаращил глаза. – Так это она была той самой девушкой, с которой ты решила попробовать, да?

– Ну, что-то вроде этого, – нехотя ответила Юля

– Ну что за невезуха! – обиделся Саша. – Я что, получается, единственный друг, с которым ты не спала?

Юля не выдержала и запустила в него полотенцем. Саша покатывался со смеху.

– А расскажи мне, как это было? Каково делать это с девушкой?

– Как будто ты сам не знаешь, каково делать это с девушкой! – Юля покраснела.

– Но я хочу услышать подробности от тебя! Неужели тебе совсем не понравилось?

– Я предпочитаю не вспоминать об этом, ясно? А если ты и дальше будешь приставать ко мне, я из-под земли достану мужика, который откроет тебе радости однополого секса!

Саша сморщился, и от одной мысли о мужике из-под земли его передернуло.

– То-то же! – Юля хмыкнула. – Я пошла одеваться!

Саша остался один, и лицо его посерьезнело. Он смотрел в окно и думал о том, действительно ли это хорошая идея – сходить на квартиру к этому Виктору Валентиновичу? Не станет ли Юле от этого только хуже?

В любом случае, как бы там ни было, его задача сейчас – поддержать ее. И если Юле придется пройти через боль, чтобы отпустить прошлое, он сделает все, чтобы облегчить эту боль. Сделает все от него зависящее.

========== 30. Бесповоротно ==========

Юля всегда любила принципиальных людей. Они всегда твердо знают, что такое хорошо, а что такое плохо. У них есть свои моральные убеждения, через которые они никогда не переступят. Она уважала этих людей, потому что понимала, что сама такой никогда не станет. Ведь в ней с самого рождения что-то было сломано. Она никогда не ощущала границ между добром и злом.

Но Виктор Валентинович был не таким. Для него эти границы были неразмывны. И именно потому ему так тяжело было решиться на отношения с Юлей.

Юля всегда уважала его за эту принципиальность. И в то же время ненавидела. Потому что какая-то часть ее безумно хотела, чтобы он наплевал на все свои обязательства, просто сбежал от своей стервозной жены, просто начал новую жизнь рядом с ней. Просто сделал вид, что у него не будет никакого ребенка.

«Я еще так молода! Я рожу тебе много детей! Столько, сколько ты захочешь!», – плакала Юля, но Виктор Валентинович только качал головой. Потому что у него были принципы.

То же самое относилось и к сексу. В те дни на даче Виктор Валентинович лишь читал ей по вечерам, потом ложился спать рядом, а среди ночи всегда незаметно уходил на свой диван на первом этаже.

И сначала такая забота Юле даже нравилась. Однако со временем начала раздражать. Жаркий июнь подходил к концу. Сессия закончилась, и у Виктора Валентиновича начался отпуск. И этот отпуск он намеревался провести на даче, чтобы как можно меньше пересекаться с женой и ездить в город только на судебные заседания по разводу. Ему это было только на руку, потому что жизнь на даче отдаляла его также и от Юли, держала их, так сказать, на безопасном расстоянии друг от друга.

Однако Юлю такое положение вещей совсем не устраивало. Она хотела видеть его каждый день. Она начинала сходить с ума, если не получала ежедневную порцию его чуть хриплого голоса, шепота на ухо, его поцелуев и прикосновений. И с каждым днем, проведенным вдали от него, ей становилось все хуже. Ей хотелось все большего.

Вечером в среду зарядил дождь, и Юля позвонила Виктору Валентиновичу на дачу, надеясь, что в такую погоду он все-таки решит приехать в город и провести с ней несколько дней. Они не виделись уже неделю, и что-то огромное, засевшее внутри Юли, разрывалось, настойчиво просилось наружу, и Юля была уверена, что оно убьет ее, если не дать ему выхода.

Но Виктор Валентинович не разделял ее желания.

– Нет, я все-таки останусь здесь. Так будет лучше, пойми, Юля.

– Кому лучше?! – закричала Юля, чуть не плача. – Я скучаю по тебе! Я с ума схожу! Мне плохо! Неужели ты не понимаешь?

Он молчал какое-то время, а потом сказал тихо:

– Понимаю.

– Тогда почему? Почему ты не можешь приехать?! Я хочу просто увидеть тебя, неужели это так много?

– Юля, пожалуйста… Я всего лишь прошу тебя еще немного подождать.

– Сколько? Сколько мне еще ждать? Три месяца, пока ты не разведешься? Я так не могу! И если ты не приедешь ко мне, то я приеду к тебе! Приеду прямо сейчас!

– Юля… пожалуйста! – повторил он с отчаянием. – Не надо! Оставайся дома, я приеду.

– Ты лжешь. Ты совсем не умеешь лгать. Как в прошлый раз, когда ты сказал, что приедешь, а потом наврал, что опоздал на последнюю электричку. Что происходит с тобой? Почему ты избегаешь меня?

– Юля… – прошептал он беспомощно.

Но Юля бросила трубку. Ее не устраивали его оправдания. Чего он боится? Юля начинала чувствовать себя отвергнутой, и это задевало ее гордость.

Поэтому в тот вечер она, недолго думая, достала из-под кровати рюкзак, бросила туда чистое белье и вещи первой необходимости, проверила, хватит ли в кошельке денег на билет, и отправилась на вокзал. Она знала, что как раз успеет на следующую электричку. И ей было абсолютно все равно, что у нее нет денег даже на обратную дорогу. Она была бы рада вообще не возвращаться обратно.