Текст книги "Нарциссы (СИ)"

Саша поплотнее завязал шарф на шее, натянул рукава свитера до самых кончиков пальцев, и, зевая то ли от нехватки кислорода в этом затхлом помещении, то ли из-за бессонной ночи, вяло перелистывал страницы книги под названием «Искажение пространства и времени: параллельные миры». Книга изобиловала непонятными графиками и схемами и явно претендовала на некую научность, несмотря на свое популяризированное название. Саша пытался вчитываться в терминологию, изобретенную автором, но его переутомленный мозг с яростью отказывался участвовать в этом варварском действе.

Саша скучал. Ему хотелось, чтобы Юля побыстрее вернулась и настучала ему по башке. С Юлей было весело даже в те моменты, когда она вредничала.

Но вместо Юли к его столу подошла Марина. Она положила перед собой книгу «Магия простых чисел» и озадаченно оглянулась.

– А где ты Юлю потеряла? – спросил Саша, с удовольствием отрываясь от нудной книжки.

– Она пошла в туалет. Сказала, что сейчас вернется. Я какое-то время ждала ее в фонде, а потом подумала, может, она уже здесь…

– Но ее здесь нет, – вздохнул Саша, и волна холода снова прошлась по его коже и добралась до самых костей. – Как жаль, что здесь нет автоматов с горячим кофе, а?

Марина слабо улыбнулась и села напротив. Саша принялся разглядывать ее лицо. Конечно, это было не очень-то прилично, ведь в воспитанном обществе не принято пялиться на людей. Но где оно, это общество, со всеми его приличиями? Вот Саша и решил, что может позволить себе неподобающее поведение.

Он отметил, что Марина обладала интересными чертами лица. Ее сложно было назвать красавицей в традиционном понимании этого слова. Вряд ли она могла когда-нибудь быть первой девочкой в классе или школе. Не тот типаж. У нее были прямые каштановые волосы чуть ниже плеч, острые скулы, круглые глаза с чуть опущенными вниз уголками, из-за чего в ее взгляде витала вечная печаль. Нос был маленький и прямой. Но самыми запоминающимися в ее лице были губы. Марина не пользовалась косметикой, но губы были яркими и чуть припухлыми. Возможно, у нее была привычка кусать губы до крови, но Саша пока не замечал этого.

– Может, что-нибудь случилось? – спросила Марина.

– С Юлей-то? Ну, если только она заблудилась, – пожал плечами Саша.

– Мне показалось, я чем-то расстроила ее, – тревога тонкой складкой скользнула по лбу девушки. – Она вдруг так резко убежала.

– Чем же ты могла ее расстроить? – Саша прищурился.

– Не представляю… Я просто рассказывала ей про школу, про математику, про своего учителя. А потом выяснилось, что мой учитель математики когда-то преподавал и у нее в вузе. Мы поговорили о нем и…

– Учитель математики, значит, да? – хмыкнул Саша, а про себя подумал: «Уж не тот ли это женатый тип, что разбил ей сердце? Иначе, с какой стати Юле так себя вести при упоминании какого-то учителя математики?». – Не думаю, что Юля расстроилась из-за тебя. Наверняка, у нее просто живот схватило. Не бери в голову. Кстати, ты читала эту книгу? – Саша кивнул на «Магию простых чисел».

Марина быстро оживилась.

– Еще нет, но всегда хотела почитать! Как раз про нее нам рассказывал Виктор Валентинович, наш учитель математики.

– Ваш учитель не дурак. Книжка действительно интересная, – улыбнулся Саша.

– А Вы ее читали? – обрадовалась Марина.

– Читал, – не без гордости ответил Саша. – Еще в университете. Она произвела на меня большое впечатление.

– Круто! Еще один повод прочитать ее. А то из нашей скромной компании только я ее еще не читала.

– А Юля тоже читала?

– Да. Причем за одну ночь! Нам про нее даже Виктор Валентинович говорил.

Саша улыбнулся. Вообще-то он тоже прочел «Магию простых чисел» за ночь, но решил не хвастаться этим. Значит, этот Виктор даже рассказывал о Юле своим ученикам? Любопытно.

Возможно, Марина поведала бы ему еще что-нибудь интересное, но как раз в этот момент появилась сама Юля. Саша сразу отметил ее странную походку. Он не знал, как можно объяснить это, но казалось, будто Юля идет на чужих ногах. Эти ноги не принадлежали ей раньше, и Юля не научилась еще толком управляться с ними, не привыкла.

Когда Юля подошла ближе, Саша вгляделся в ее глаза, ожидая увидеть следы слез, но глаза Юли были сухими, и никаких припухлостей и красноты не наблюдалось. Вряд ли Юля плакала. Возможно, ей просто требовалось уединение после того, как она услышала про своего учителя.

Саша попытался вообразить Юлю плачущей, но не смог.

– Ты где провалилась? – как ни в чем не бывало поинтересовался он. – Живот схватило?

– Пошел ты, – огрызнулась Юля, садясь рядом и беря первую книгу из стопки.

– Грубо, однако.

– Уж и в туалет сходить спокойно нельзя.

Юля отстранилась. Отгородилась. Воздвигла между ними невидимую перегородку. Возможно, не специально. Саша попытался нащупать ее внутреннее состояние, но чувствовал только отчужденность. Сердце Юли представлялось ему красно-коричневым органом, очерченным мятного цвета капиллярами, лишенным всяческих отростков и кровеносных связей с другими внутренностями. Сердце Юли как будто существовало само по себе, билось в пустоте ее грудной клетки, словно подвешенное в воздухе. Саша не знал, откуда пришел этот образ, но именно так он чувствовал Юлю в то утро.

Минут пятнадцать все сидели молча. Саша делал вид, что читает, а сам искоса поглядывал на холодно-мрачную Юлю, которая неизвестно, читала или нет. А вот Марина серьезно взялась за изучение принесенной литературы. Черты ее лица смягчились, полные губы приоткрылись, и девушка изредка облизывала их яркую пересохшую корочку. Наверное, такой же добродушно-сосредоточенный вид бывал у Марины, когда она учила уроки.

Когда она нарушила молчание, Саша обрадовался, а Юля медленно подняла голову, и ее рассеянный взгляд с трудом сфокусировался на Марине.

– Я нашла интересную историю, послушайте. Так… вот здесь, – Марина перелистнула страницу назад и нашла нужный абзац, ткнув в него пальцем. – Каждый день по всему земному шару пропадают сотни людей. Пропадают бесследно. В буквальном смысле растворяются в воздухе. Человеческий глаз не способен этого зафиксировать, и здесь на помощь приходит техника. Не раз камеры наружного наблюдения на улицах фиксировали, как люди просто исчезают на месте. А остальные как ни в чем не бывало идут дальше. Подобное явление наукой не изучено, а в эзотерике получило множество различных объяснений, одно из которых – временные тоннели. Эти люди просто перемещаются по тоннелю в другое измерение. Многие из них даже возвращаются из этих путешествий и рассказывают странные вещи. Один мужчина из маленького американского штата, например, вернулся из своего путешествия спустя два года. Семья давно похоронила его и не надеялась больше увидеть после того, как Джим однажды пропал во время охоты с приятелями. Очевидцы того происшествия говорили, что Джим, стоящий за деревьями еще секунду назад, вдруг исчез. Но спустя два года Джим вернулся домой и сообщил, что заблудился в лесу. Одет он был так же, как и в тот день, и его одежда ничуть не износилась. Джим думал, что отсутствовал всего пару часов и подумал, что жена его сошла с ума, когда начала со слезами рассказывать, что случилось. Поверил он лишь тогда, когда с улицы прибежал его подросший за это время сынишка. По словам самого Джима он всего лишь нагнулся завязать шнурки, а когда снова поднялся и вернулся к приятелям, тех уже и след простыл. Он звал их, но никого не увидел. В лесу было подозрительно тихо. Джим вдруг понял, что местность вокруг не такая, как была раньше. Он решил, что просто заблудился и бродил часа два, пока, наконец, не вышел на большую дорогу, по которой смог вернуться домой. Возможно, Джим невольно попал во временной тоннель, что сыграло с ним жестокую шутку.

Марина закончила читать и посмотрела на сидящих напротив Сашу и Юлю, ожидая их реакции.

– Вот так шутка! – присвистнул Саша. – А что если мы вернемся домой и обнаружим, что прошло уже лет сто?

– Надеюсь, что нет, – испугалась Марина. – Я хочу увидеть своих родных.

– Вряд ли с нами произошло что-то подобное, – Юля покачала головой. – Я тоже раньше слышала такие истории, и у них у всех есть кое-что общее – человек всегда пропадает один. А нас трое. Почему мы вдруг попали во временной тоннель втроем? В конце концов, мы даже никуда не шли, а мирно спали в своих постелях.

– Это верно, – согласилась Марина. – Наверное, зря я читаю эту книгу, она называется «Путешествия во времени». Не думаю, что с нами произошло именно это.

– Тогда давай мне, – Саша забрал у нее книжку. – Там, по крайней мере, истории интересные.

– Послушайте-ка, что я нашла, – сказала Юля.

Значит, все-таки читала, отметил про себя Саша. Юля монотонно заговорила:

– Необычная история произошла с двадцатитрехлетней Эмили, когда она ехала к своим родственникам в Колорадо. Остановившись в придорожной забегаловке перекусить, Эмили зашла в туалет, чтобы помыть руки. Но когда она вышла оттуда, кафе словно вымерло. На столах лежала недоеденная еда, а самих посетителей, как и персонала, не было. Эмили решила, что пропустила пожарную тревогу или еще какое-нибудь сообщение об эвакуации и поспешила выйти на улицу. Но и там было пусто. Девушка попыталась позвонить своим родственникам, но связь не работала. Через полтора часа она добралась до Колорадо, однако, город приветствовал ее пустыми улицами. Она не встретила ни одного человека по пути, а родственники, которые должны были ждать ее дома, не открыли дверь. Эмили ничего не оставалось, как забраться через окно и в полной растерянности и ужасе провести остаток дня и ночь. Когда же она проснулась на утро, с кухни доносились запахи кофе и тостов. Ее тетя и дядя приветствовали племянницу так, словно ничего не случилось, а когда Эмили спросила, где они были вчера, родственники ничего не поняли. И у них была своя версия этой истории. По их словам, Эмили приехала вчера к ним домой в то же время, когда и обещала. Они поужинали вместе, и Эмили рассказала о своей помолвке, о которой кроме нее самой и жениха не знал еще никто. После ужина она говорила по телефону со своим женихом, который впоследствии подтвердил это. Эмили не пила и не принимала наркотики, поэтому была просто шокирована случившимся. Она даже решилась пройти медицинское обследование, но никаких отклонений у нее врачи не обнаружили. Почему же Эмили выпала из реальности? И кто была та, другая Эмили, которая ужинала с дядей и тетей и болтала с женихом?

Когда Юля закончила читать, на какое-то время повисло молчание. Саша сглотнул, ощущая, как слюна наждачкой скребет его пересохшее горло. Почему-то от этой истории из научно-популярной книжки, на которую он раньше не обратил бы никакого внимания, а может и посмеялся, ему стало по-настоящему жутко сейчас. И еще большей жути рассказанному добавлял равнодушный мертвый голос Юли, в котором звенела пустота. В тот момент каждый из них почувствовал себя бедной Эмили из Колорадо.

– Мне страшно, – сказала Марина. – Эта история так похожа на то, что происходит с нами! Вдруг, пока мы сидим здесь, нашу жизнь проживают наши двойники? И другие люди ничего не подозревают, общаясь, якобы, с нами?

– И правда жутко, – поддакнул Саша. – Не верю, что мой двойник будет делать сайты лучше, чем я! Но хуже всего, если за моим котом ухаживает кто-то другой! А этот обормот уж точно не заметит подмены, ему лишь бы жрать давали!

Юля улыбнулась, и Сашу это приятно удивило. Он уж и не надеялся сегодня развеселить ее.

– Меня настораживает лишь одно, – произнесла она. – С Эмили все это длилось лишь полдня и ночь. А мы застряли в этом непонятном измерении уже на неделю. И по-прежнему не понятно, почему нас трое.

– Может быть, Эмили тогда тоже была не одна, с кем это случилось? – предположила Марина. – Просто она не успела никого больше найти. Мы ведь тоже встретились почти через неделю и то, совершенно случайно. А могли бы до сих пор думать, что остались одни.

– Хорошо соображаешь, – похвалил Саша. – Но тогда должны быть и другие похожие случаи. Надо искать их.

– Давайте искать, – заключила Юля, и все трое вернулись к своим книгам. На этот раз даже Саша.

Ему стало необъяснимо легче оттого, что Юля снова потеплела.

========== 13. Белое и розовое ==========

Юля хорошо помнила, когда они впервые заговорили не о математике. В те неторопливые посленовогодние недели они занимались в практически пустом университете, обосновавшись в маленьком уютном кабинете с широкой старой меловой доской. Юля сидела на первой парте, а Виктор Валентинович – напротив, за учительским столом. Периодически он поднимался, чтобы написать на доске пояснения, но еще чаще он писал их прямо Юле в тетрадь, садясь рядом с ней на свободное место за партой. Сидя рядом, им было проще разговаривать и понимать друг друга. Между ними незаметно стирались границы «учитель-ученик», истончался психологический барьер. Юля знала из психологии, что подобный барьер создается как раз тем, что учитель сажает ученика напротив себя, и между ними возникает неуловимое противостояние. Поэтому она всегда радовалась, когда Виктор Валентинович садился рядом и доверительным приглушенным тоном начинал поведывать тонкости алгебраической грамоты.

Эти моменты почему-то запечатлелись в ее памяти особенно ярко. Именно эти, когда они еще только начинали узнавать друг друга, когда еще чувствовали некую неловкость в обществе друг друга, как всегда бывает с людьми, когда они только начинают подстраиваться друг к другу. Приятные моменты, которые по прошествии многих лет, ей хотелось бы растянуть навечно, хотелось бы, чтобы их отношения навсегда остались такими, какими они были в те зимние недели. Но для этого ей надо было перестать быть собой.

На часах было четверть пятого. Их занятие подходило к концу. Но домой идти не хотелось, ни ему, ни ей. Юля еще не понимала, что держит учителя допоздна в университете, но уж точно не интерес к Юлиным математическим способностям. Они не всегда после занятий шли вместе на остановку, иногда Виктор Валентинович ссылался на какие-то еще дела и оставался на кафедре. А Юле всё хотелось подождать его как-нибудь. Интересно, сколько часов он просиживает на пустой полутемной кафедре, склонившись над распечатками, ожидая, когда пройдет бесполезное, тугое от его мыслей время?

В тот день Виктор Валентинович бросил ничего не выражающий взгляд на часы и отложил ручку. Обычно он говорил: «Ну что ж, на сегодня все» или «Пора бы отдохнуть от математики». Но в тот раз не сказал ничего.

– Почему Вы не любите возвращаться домой? – спросила Юля. В те времена она вполне была способна на подобный вопрос. Ей вдруг надоело гадать и захотелось услышать прямой ответ. – Если Вы мне расскажете, я тоже расскажу, почему не люблю приходить домой.

Виктора Валентиновича, казалось, не очень удивил такой поворот в их разговоре. Он сидел рядом с Юлей, и, подперев лицо ладонью, смотрел на нее с легкой задумчивостью. Юля знала, что ему не хватает общения. Что он закрытый и замкнутый человек, который не привык делиться своими проблемами и переживаниями с посторонними людьми. Более того, такому человеку, должно быть, тяжело поделиться даже с близкими. Она не очень-то надеялась, что он ответит ей честно. Но, в конце концов, что она теряла? В то время Юля была смелой, ведь она была уверена, что пустота больше никогда не вернется. Она слишком быстро привыкла к новому заполнению груди теплым обволакивающим коконом, а потому ей казалось, что он всегда будет в ней.

– Неужели это так заметно? – спросил Виктор Валентинович.

– Конечно, заметно! Я давно заметила… – Юля почему-то больше не могла выносить его взгляд и посмотрела в окно.

– Вы очень внимательная девушка, Юля. Это касается не только математики.

– Это касается только того, что мне интересно, – Юля произнесла эти слова прежде, чем успела сообразить, что в них имеется двойное дно. Если подумать, то она только что призналась Виктору Валентиновичу в своем интересе к нему.

Но учитель, похоже, этого не заметил. Или не обратил внимания. В лице он не изменился.

– И вообще, дело не в моей внимательности, – поспешила добавить Юля. – По-моему, это очевидно. Наверняка, не только я одна заметила.

Она уже не надеялась, что Виктор Валентинович ответит на ее вопрос. Казалось, разговор уходил все дальше от того, что ей больше всего хотелось знать.

Но Виктор Валентинович произнес:

– Это далеко не так. Люди в основном озабочены только собой и своими проблемами. Во всяком случае, на нашей кафедре. Быть может, Вы заметили, но их отношение ко мне больше всего напоминает какое-то опасливое почитание. Они искренне верят, что я человек науки, и что больше меня ничто в этой жизни не волнует. В какой-то степени так и есть. Математика занимает главное место в моей жизни. Так было всегда. Но далеко не всегда я задерживаюсь на кафедре только потому, что меня увлекает научная работа. И здесь, Юля, Вы оказываетесь правы. Наши с Вами проблемы, как мне думается, одного характера.

– Проблемы?

– Проблемы. Вы сказали, что тоже не любите возвращаться домой. Думаю, я и так знаю, почему. А Вы знаете, почему я не люблю.

Его слова смущали. Да, конечно, Юля догадывалась. Но ей хотелось услышать это от самого Виктора Валентиновича. Однако, похоже, пока он еще не мог быть достаточно откровенен с ней. И ответы его были уклончивы.

– Вы знаете, как это бывает. Бывает со всеми. Наши отношения с близкими людьми не всегда бывают гладкими. Часто они причиняют боль. И тогда человек убегает. Возможно, это не лучшее решение. Но мы полагаем, что это избавит нас от страданий. Если не видеть этих людей – не будет больно. Как будто представить на какое-то время, что их не существует. Вычеркнуть на несколько спасительных часов из своей жизни.