Текст книги "Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 107 страниц)

Его холодность сильно задела Сюань Цзи. Оперативники «Фэншэнь» не знали древних языков и никак не могли понять, о чем они говорили. Они все еще тщетно пытались спасти Янь Цюшаня. Вдруг, лед, покачивающийся на поверхности воды, тревожно затрещал. Под ним медленно расползлась огромная тень. Детские трупы пробудились и начали постепенно приходить в себя, скрежеща зубами.

Какая-то невиданная сила почти подбросила катер в небо. Темные воды, словно взбесившийся дракон, пробились сквозь лед, и запечатанные под ним демоны вырвались наружу. Черный туман Шэн Линъюаня почти разъел тела марионеток Вэй Юя. Их плоть расплавилась, обнажая кости, но они не обращали на это совершенно никакого внимания.

– Ваше Величество, – внезапно рассмеялась тень, – мы не виделись долгих три тысячи лет. Неужели, ты все-таки состарился и размяк? Тогда почему же у тебя такие мягкие руки?

Глава 61

Больше не было ни жертвенных текстов, ни Чжичуня.

Шэн Линъюань что-то произнес, и море откликнулось, поднимая бушующие волны и заставляя мертвые тела собраться вместе. Тени множества глубоководных рыб сложились в призрак давно умершей русалки, решившей вернуться из мертвых спустя тысячелетия, чтобы самолично почтить память1 чудовища.

1 向水 (xiàngshuǐ) – рит. разбрызгивать воду перед могилой (в знак почитания усопшего).

Вэй Юй расхохотался.

– Русалочий язык! Вот он, грозный владыка людей!

Люди могут слышать и воспроизводить крайне ограниченное количество звуков. Не будучи потомком ни одной из великих родословных, человек может лишь имитировать иностранную речь. Все, что ему оставалось – полагаться на свою удачу. «Морские поиски» и многие другие уловки срабатывали не всегда. Так какой толк от русалочьего языка в серьезном бою?

Это было эквивалентно тому, чтобы, «научившись лаять по-собачьи, пытаться напугать врага злобным рычанием».

Воды собрались воедино, превратившись в фигуру огромной русалки. Существо выглядело грозным и опасным. Более дюжины детских трупов унесло волнами. Все они разом лишились своих тел и вновь стали безжизненными клинками, медленно опускавшимися на морское дно. Однако, на глубине в двадцать или тридцать метров, их вновь настигла тень. В мгновение ока вернув себе форму, клинки повернули назад. Обнажив острые зубы, они выскочили из воды и в ярости бросились на «русалку».

«Русалка» погрязла в телах. Лицо Шэн Линъюаня слегка помрачнело, и под его ногами образовался небольшой водоворот. Холодные воды превратились в древних морских чудовищ. Все они были похожи на стражей, охранявших трон морского бога. Однако их было слишком мало, они ничего не могли сделать с Бедствием.

– Демон небес скован законами этого мира. Ваше Величество, разве ты не видишь, что девять из десяти твоих пальцев связаны? Даже звук твоего дыхания может призвать Небесное Бедствие. Тот человек, что стоит рядом с тобой, пахнет Чжу-Цюэ. Он твой тюремщик? – рассмеялся Вэй Юй, ловко манипулируя детскими телами. – Когда-то владыка людей уничтожил клан шаманов, истребил мой род, уничтожил клан теней и заставил демонов склониться перед ним. Тогда в Поднебесной воцарился мир. Как благородно. Кто бы мог подумать, что на самом деле ты лишь оружие в руках человеческой расы. В конце концов, когда птицы истреблены –  лук прячут2. Ты свил вокруг себя кокон3. Ха! После трех тысяч лет заточения в огненной тюрьме твои приспешники уничтожены, а твое тело все еще служит людям, не щадя живота своего. Ты так к этому привык, что позволил обвести себя вокруг пальца?

2 鸟尽弓藏 (niǎo jìn gōng cáng) – когда птицы истреблены, то лук прячут (обр. в знач.: забывать за ненадобностью после того, как дело сделано).

3 作茧自缚 (zuò jiǎn zì fù) – свить кокон вокруг себя (обр. связать себя по рукам и ногам; запутаться в собственных сетях).

Катер вновь затрясло, и Гу Юэси отбросило в сторону. Но девушка совершенно не заботилась о себе, всеми силами пытаясь защитить Янь Цюшаня. Гу Юэси с размаху ударилась спиной о борт лодки, отчего у нее потемнело в глазах.

Один из оперативников «Фэншэнь» тут же бросился к ней:

– Капитан Гу!

От усталости глаза девушки наполнились кровавыми слезами. Несколько алых дорожек побежали по щекам к подбородку. Холодный морской бриз сбил температуру тела Янь Цюшаня, но Гу Юэси видела, как дыхание смерти поглощало его, сковывая сердце и разум. Сердце билось все медленнее и медленнее, сосуды сужались, и мышцы переставали сокращаться.

Увидев выражение ее лица, оперативник едва не пал духом. Чжан Чжао сжал пальцами секундомер. Он хотел нажать на кнопку, но знал, что это бесполезно.

Ван Цзэ опустил голову, и мускулы на его плечах вздулись, как у большого рассерженного кота.

– «Фэншэнь»... «Фэншэнь», стройся! – с трудом выдавив из себя несколько слов, Ван Цзэ не задумываясь прыгнул в море. Множество маленьких пузырьков в мгновение ока окутали его тело, словно доспех. Ван Цзэ выхватил пистолет и выстрелил мифрилом прямо в лоб одному из мертвых детей. – К черту все! Какая разница тайфун или цунами?! Хрен ему!

Командир Ван был представителем водного класса. Пускай на дне морском от него было мало толку, но на поверхности воздух был полон влаги. Испарившаяся вода тут же собралась вместе. Падая, капли замерзали и превращались в бесчисленные ледяные стрелы и лезвия, беспорядочно атакуя трупы. Под прикрытием «ледяного дождя» мифриловые пули разом устремились к цели. Некоторым телам оторвало голову, а некоторых и вовсе разорвало пополам. Какое-то время спустя «Фэншэнь», наконец, удалось уничтожить окруживших их мертвецов.

– Ничтожества, – холодно усмехнулся Вэй Юй. В этот момент, растерзанные детские тела вдруг превратились в сломанные мечи, сплетаясь в огромную смертоносную сеть. Сеть тут же обернулась вокруг катера, и петля начала затягиваться.

Увидев, что они вот-вот превратятся в фарш, Чжан Чжао на секунду остановил время. Ван Цзэ немедленно обернул катер в несколько слоев водяной пленки, и та мигом застыла. Замерзший катер превратился в самый настоящий «ледяной цветок», временно укрыв людей от опасности.

Вдруг, небо прорезала вспышка яркого света, одним ударом разорвав смертоносную сеть.

Клинок в руках Сюань Цзи начертил в воздухе полную луну. Оружие было телом одного из мертвецов, но этот пустяковый клинок не смел его ослушаться. Юноша сжал в пальцах дымящуюся сигарету и провел ей по лезвию меча. Клинок тут же увеличился в размерах. Прежде, чем огонь достиг кончика меча, удар уже обрушился на трупы.

Это пламя, казалось, обладало душой. Оно могло гореть даже в море. Казалось, Вэй Юй, у которого было более ста тел, «пользовался преимуществом». Но вдруг, он ощутил исходящую от них жгучую боль.

Мертвые дети закричали в унисон, и железные осколки брызнули во все стороны, расцветая как цветы. Пауза длилась всего секунду, но все случившееся, казалось, происходило в режиме «замедленной съемки». На поверхности воды заиграли блики. Это было поистине захватывающее зрелище.

Внешний ледяной покров растаял, и катер снова оказался на волнах.

– Что это за огонь? – потрясенно спросил Чжан Чжао.

– Божественный огонь, изгоняющий злых духов. Когда вернусь домой, нужно будет обязательно его покормить... – Сюань Цзи снова поднес сигарету ко рту. Юноша щурился от дыма, скрывавшего печаль в его потемневших глазах. Он избегал смотреть на Шэн Линъюаня. Сюань Цзи хрустнул запястьем, словно клинок, что тысячи лет был завернут в ткань без возможности размяться. Он горько рассмеялся. – Кажется, он в ударе. Хочешь попробовать? Если не получится, я даже не возьму за это денег.

Крылатые создания, казалось, обладали особой функцией – независимо от того, что было у них во рту, скорость их речи не менялась. Неудивительно, что они так быстро щелкали дынные семечки.

– Нет-нет-нет, я еще слишком молод, меня пока еще рано кремировать, – поспешно сказал Чжан Чжао.

– Осторожно, – произнес Сюань Цзи. – Не дайте трупам сбежать, воспользовавшись хаосом.

Оперативники «Фэншэнь» содрогнулись от страха. Куда ни глянь, с востока на запад и с севера на юг, простиралось бесконечное море. Вокруг не было ни кусочка суши. Если пропадет хоть один труп, Вэй Юй воспользуется случаем и сбежит, скрывшись в толпе!

Шэн Линъюань и Сюань Цзи вынуждены были тщательно контролировать свои силы, пребывая в хрупком равновесии из-за взаимных ограничений. Шэн Линъюань не смел использовать черный туман, а Сюань Цзи в серьез опасался призывать силу Чжу-Цюэ, способную, по слухам, разрушить небо и землю. Чтобы одержать победу, они могли только поддерживать свои способности на более высоком уровне, чем остальные «особенные», полагаясь лишь на боевой опыт и собственную осведомленность.

Сюань Цзи и «Фэншэнь» общались на современном китайском языке, и Вэй Юй не мог понять, о чем они говорили. Но, похоже, ему в голову пришла та же идея.

Дети разделились на две группы. Огромное количество изломанных тел и белых костей внезапно образовали массив. Они окружили и катер, и Сюань Цзи. Несколько уцелевших трупов нырнули в воду и бросились врассыпную!

Бедствия были либо безрассудными дураками, либо безумцами, пойманными в ловушку собственной одержимости. При нормальных обстоятельствах такие люди вызывали лишь жалость, но Вэй Юй был особенным. Его нельзя было назвать «рядовым случаем». Он был самым настоящим дурным семенем.

Если бы в мире существовало божество, отвечавшее за жадность, то Вэй Юй непременно стал бы земным воплощением «Бога жадности».

Печальнее всего было то, что такие люди как он продолжали рождаться на свет даже в смутные времена. Во период войны в Цзючжоу стремления простого народа возросли до небес, и именно тогда на свет появился этот, никому не нужный, «ненавистный морской змей», гаошаньский правитель Вэй Юй.

При жизни Вэй Юй был крайне расточителен. В Восточном море был построен белый нефритовый дворец, также известный как «Сокрытый от непогоды, неподвластный времени». У Вэй Юя была дурная привычка – он никогда не носил обувь, поэтому все, на что ступала его нога, должно было светиться чистотой. Также, над его головой обязательно должен был быть потолок. Чтобы не превращать белый нефритовый дворец в «мрачный дом», Вэй Юй приказал разыскать мастера-ремесленника, чтобы тот построил для него рукотворное «небо», украшенное «лазурными морскими жемчужинами».

«Лазурная морская жемчужина» – была самым настоящим глубоководным сокровищем. Даже будучи владыкой людей Шэн Линъюань видел в своей жизни лишь сто тысяч из них. Одна украшала тиару его праздничного одеяния, доставшуюся ему от предков в день, когда он вступил на престол. Остальные сто тысяч находились в белом нефритовом дворце гаошаньского правителя Вэй Юя.

Хрустальный купол дворца был создан для того, чтобы свет русалочьих фонарей проходил сквозь бесчисленные лазурные жемчужины. Белоснежное сияние отражалось от жемчужин, от чего потолок дворца казался таким синим, что его легко было спутать с настоящими небесами.

Русалочьи фонари никогда не гасли, так что во дворце не было видно разницы между днем и ночью.

По прихоти правителя, для освещения этого дворца было сожжено огромное множество русалок.

Потому что этот человек не желал пачкать ноги, в очередной раз прогуливаясь по дворцу без обуви.

– Вэй Юй, разве мы разрешали тебе уходить? – холодно произнес Шэн Линъюань.

С его губ вновь сорвалась цепочка слов на русалочьем языке.

Кожа Сюань Цзи тут же покрылась мурашками.

Он понимал русалочий язык. Он слышал, что сказал Шэн Линъюань.

 «Небо обратится гробом, и море станет твоей могилой. Ведомые лютой ненавистью, миллионы обиженных духов уже выстроились в ряд».

Порой, будучи связанными по рукам и ногам, людям оставалось лишь «лаять, как собака», пытаясь словами уничтожить боевой дух своего врага. Над водой вновь заклубился черный туман, в котором изредка мелькал русалочий силуэт. Из моря облаков то и дело показывались и исчезали то человеческая голова, то рыбий хвост.

В этот миг, неупокоенные души всех, кто стал безвинной жертвой «геноцида», были потревожены владыкой людей. Они больше не могли покоиться с миром, вынуждены заняться делом.

Русалочий язык коварен. Он эхом разносился во все стороны, как если бы Его Величеству отвечали бесчисленные морские жители.

Самый быстрый из мертвых детей, плывущий впереди всех, внезапно выпрыгнул из воды и подлетел на несколько десятков метров вверх. Темное море под ним вновь приняло форму огромной русалки. В небо, словно цунами, взвился черный туман, впившись мертвому ребенку прямо в шею. Труп отчаянно сопротивлялся, но черный туман оказался сильнее, в два счета оторвав ему голову.

Из моря поднималась тьма, за которой следовали все новые и новые русалки. Одна из них поглотила тело мальчика, оставив на его месте лишь ржавую цзи4.

4 戟 (jǐ) – цзи (древнее оружие, соединявшее в себе клевец и пику).

Бушующие волны начали замерзать. Шэн Линъюань находился в самом центре этого водоворота. Вдруг, в том месте, где сошлись климатические пояса, появился самый настоящий айсберг.

Находившийся неподалеку катер тут же налетел на лед и сел на мель.

Наполовину свесившийся за борт слепой моментально «вмерз» в айсберг. Пару мгновений спустя он очнулся и пронзительно закричал.

Все на борту были ошеломлены. Чжан Чжао пробормотал:

– Он… он действительно дух меча?

Русалочий язык оказался поистине странным оружием. Даже без использования темной энергии, гром все равно обрушился на голову Шэн Линъюаня.

Сюань Цзи не мог этого допустить. Он бросился вперед, намереваясь поймать Шэн Линъюаня, расправил крылья и укрыл его. С его пальцев разом слетели девять пылающих монет и устремились прямо в небо, силясь удержать яростную молнию менее чем в двадцати метрах от земли.

Молния столкнулась с огнем, и ярчайшая вспышка едва не ослепила всех присутствующих.

Огромная сила обрушилась на Сюань Цзи, и юноша рухнул на лед, едва не разбив колени. Отскочив от холодной глыбы, он тут же рухнул в море, полное трупов. Древние клинки разом обратились против него. Сюань Цзи крепче сжал руки, как если бы держал в объятиях собственную жизнь. Его спина выгнулась дугой, но огромные крылья по-прежнему защищали Шэн Линъюаня.

Стоило только Шэн Линъюаню увидеть огненно-красные перья, как у него снова разболелась голова. Молодой человек безжалостно сжал запястье Сюань Цзи и оттолкнул юношу прочь:

– Не лезь не в свое дело!

Вэй Юй взревел, тень обрушилась в море, и черный туман распространился во все стороны. Каждый из присутствующих чувствовал удушающее давление, будто что-то поглощало их жизненные силы.

Один из оперативников «Фэншэнь», охранявший Янь Цюшаня, в ужасе поднял голову.

– Командир Янь не дышит!

Сильный ветер с суровым воем промчался над морем, грозовые тучи неслись между небом и землей, и все окрестные рыбы в панике уплыли вдаль. Беспомощные и неспособные бороться, люди вновь оказались в ловушке.

Их жизни и смерть были столь незначительны, что не стояли ни единого упоминания.

В это время с моря донесся слабый голос:

– Помогите ему!

Шэн Линъюань опустил глаза и обнаружил, что молния ударила неподалеку от Чжичуня. Окутанный жертвенными письменами, дух меча находился на расстоянии в пять или шесть метров от Его Величества и грустно смотрел на него.

– Я не знаю, кто ты, но ты можешь спасти его, верно? Прошу тебя...

Шэн Линъюань внезапно вскинул бровь. Этот дух понимал древний язык?

– Прошу, чего бы ты ни захотел, я отдам тебе все, даже будь это моя собственная жизнь... – произнес Чжичунь.

– Хорошо, –  ответил Шэн Линъюань. Черный туман поднял его над морем, избегая встречи со множеством клинков и трупов. Его длинные мокрые волосы делали его похожим на демона из бесчисленных легенд. – Тогда я заберу твою жизнь.

Чжичунь замер.

Одна половина сердца Сюань Цзи покрылась льдом, в то время как другая полыхала от злости. Огненный тотем у него на лбу, казалось, вот-вот прожжет кожу. Ему казалось, что он провел с этим человеком все свое детство, казалось, они делили одну душу. Но теперь, когда этот чертов сон развеялся, юноша понял, что у этой скотины нет души5.

5 На самом деле в оригинале стоит слово 肝 (gān) – печень (по старым представлениям – вместилище души).

– Шэн! Лин! Юань!

– Ритуал начался из-за тебя. Прежде, чем Бедствие достигнет предела, жертва еще может разорвать контракт, – Шэн Линъюань полностью проигнорировал Сюань Цзи и с интересом посмотрел на Чжичуня. – Осмелишься ли ты восстать и быть разрубленным на куски?

– Чжичунь, не надо! Не слушай этого дьявола...  – закричал Сюань Цзи.

Но его голос оборвался. Прямо у него на глазах тень Вэй Юя вновь нависла над водой, обретая форму.

Чжичунь издали посмотрел на людей на катере, и море вокруг него забурлило. В самом сердце глубокого водоворота рука духа меча превратилась в длинный меч без острия. Сияние клинка осветило бледное лицо Чжичуня. Его взгляд встретился со взглядом Сюань Цзи.

Он вежливо улыбнулся юноше и покачал головой.

В следующее же мгновение меч рассек окутавший его кокон.

Жертва отсекла жертвенные письмена, Чжичунь разорвал контракт!

Сюань Цзи успел лишь порезать палец, начертить кровью защитную решетку и обрушить ее на воду. В этот же момент Чжичунь внезапно вырвался из водоворота и взмыл в воздух. Призванное Шэн Линъюанем Небесное Бедствие поглотило его целиком.

Гнев небес разрушил шесть его человеческих чувств, силуэт Чжичуня бесследно исчез в ослепительном сиянии.

Жертвенные письмена, ползущие по поверхности моря, разлетелись на куски. Электрические разряды пронзали воздух, окружая все живое, не зависимо от того, бог то был или дьявол. Темная энергия загудела и рассеялась. Дрейфующий на волнах айсберг пошел трещинами, и застрявший во льду катер соскользнул на воду, поднимая холодные волны. Одна из них хлынула на борт, окатив находившихся на палубе людей.

Шэн Линъюань рассмеялся. Как рыба, пробивающаяся сквозь толщу воды, черный туман устремился к Янь Цюшаню и тут же заморозил тело умирающего.

Янь Цюшань застыл. Лишь металлические осколки на его груди испустили слабое свечение, образуя тонкий защитный слой, мягко окутавший мужчину.

Как и глупые русалки тысячи лет назад, он держал жемчужину во рту6.

6 明珠 (míngzhū) – чистая жемчужина; драгоценность, сокровище (также обр. о золотом, талантливом человеке, о дорогой вещи).

Ответной реакции темного жертвоприношения удалось превратить в пепел даже воплощение Шэн Линъюаня, не говоря уже о маленьком духе меча.

Когда облака рассеялись, открывая усыпанное звездами небо, на волнах покачивались лишь обломки клинков и побитый катер.

Больше не было ни жертвенных текстов, ни Чжичуня.

Глава 62

Всего лишь меч.

Рискуя жизнью, Ван Цзэ запихнул своих людей и подозреваемых в, готовые вот-вот лопнуть, пузыри, после чего его смыло бурным потоком.

Борьба маленького карпа с огромными волнами напоминала странную игру. Не было даже брызг. У Ван Цзэ кружилась голова, он плыл по течению, понятия не имея, куда его несет. Вдруг, его пузырь на что-то наткнулся, и Ван Цзэ, наконец, остановился, как по щелчку.

Мужчина растерялся и начал постепенно приходить в себя. Перед глазами мелькали звезды, в голове гудело, словно он перенес инсульт. Его взгляд долго блуждал вокруг, пока Ван Цзэ, наконец, не заметил, что пузырь «повис» на одной из льдин.

Густые темные облака рассеялись, позволяя лунному свету озарить море, и Ван Цзэ смог рассмотреть находившихся поблизости Сюань Цзи и Шэн Линъюаня.

Двое мужчин стояли в нескольких шагах друг от друга, один был окутан яростным огнем, а другой непроницаемой темнотой. Сияние крыльев Сюань Цзи разносилось на многие километры вокруг, озаряя безмолвие ночи словно маяк, но оно не могло проникнуть сквозь туман, окружавший Шэн Линъюаня. «Дух меча» парил в трех чжанах над поверхностью воды, что позволяло рассмотреть лишь линию его челюсти и резкую усмешку. Они торопливо переговаривались друг с другом на древнем языке.

– Ты доволен? – выдавил Сюань Цзи.

– Чтобы достичь бессмертия, Вэй Юй обратился к черному колдовству. Он литрами пил детскую кровь, он почти превратился в демона. Когда его подвергли казни тысячи порезов, Вэй Юй затаил обиду. Он не был похож на Алоцзиня. Это то, о чем нельзя говорить в один и тот же день1. Я ограничен Небесами, а тебя держит Чиюань. Если бы я не уговорил жертву нарушить договор, что бы ты сделал? Ты смог бы противостоять Бедствию? – равнодушно ответил Шэн Линъюань.

1 不可同日而语 (bù kě tóng rì ér yǔ) – вещи, о которых нельзя говорить в один и тот же день (обр. в знач.: несовместимый, не имеющий сравнения).

На лбу Сюань Цзи вздулись синие вены.

– Ваше Величество, такие великие деятели как вы привыкли взирать на мир с небес. Вы всегда воспринимали людей как чучело собаки2? Ты...

2 刍狗 (chúgǒu) – соломенная собака, чучело собаки (в древнем Китае использовалась для жертвоприношений, по окончании которых её выбрасывали. Обр. в знач.: ненужная, бесполезная вещь, хлам).

– Я не так высокомерен, – вдруг, Сюань Цзи услышал, как этот бесчеловечный3 владыка людей произнес, – но он всего лишь меч.

3 狼心狗肺 (lángxīn gǒufèi) – волчье сердце и собачьи лёгкие (обр. в знач.: жестокий, бесчеловечный, злодей).

В своей жизни Сюань Цзи успел побывать в заснеженных горах, он видел северное сияние и даже посетил полюс холода.

Но услышав эти слова, он понял, что промерз до костей.

«Всего лишь меч»…

Лишь взмахнув рукавом Его Величество был способен заморозить Тихий океан по обе стороны от экватора. Одной этой фразой он смог превратить Сюань Цзи в ледяную статую.

Ван Цзэ не знал древнего языка, но ему казалось, что атмосфера между этими двумя слишком накалилась. В их руках были обнаженные мечи4, будто они всерьез собирались драться.

4 剑拔弩张 (jiàn bá nǔ zhāng) – меч обнажен и натянута тетива самострела (обр. в состоянии боевой готовности; напряженная обстановка).

Теперь он был на сто процентов уверен, что так называемый «дух меча» Сюань Цзи – самая настоящая подделка. Он никогда не слышал, чтобы чей-то «дух меча» мог превратить океан в огромный айсберг. Даже дух холодильника и дух кондиционера, работая вместе, не смогли бы этого сделать.

Похоже, три тысячи лет назад «братец меч» был очень хорошо знаком с Бедствием клана гаошань. Он знал множество древних тайн, о которых даже Чжичунь никогда не слышал. Он казался поистине удивительным. Если бы не призванный с неба гром, Ван Цзэ мог бы подумать, что Вэй Юй боялся его.

Кроме того, их ауры никогда бы не позволили им стать одной семьей. Эти двое были не просто несовместимы, они полностью исключали друг друга.

Однако…

Ван Цзэ изо всех сил постарался избавиться от защитного пузыря и забрался на льдину. Под его весом от айсберга откололся целый кусок. Плевать на то, кем он там был. Сейчас главное было вернуться на землю живыми.

Треск расколовшегося льда привлек внимание обоих. Спорящие разом повернулись к Ван Цзэ. Мужчина сердито выдохнул и произнес:

– Я... я говорил... это все ваши внутренние противоречия... Может, мы сначала дождемся прибытия скорой, а потом обсудим это? С рассветом администрация города примется за работу, но сначала, помогите же мне!

Юйян всегда был тихим и спокойным городом. Местный филиал Управления здесь называли «домом престарелых». С момента его основания, все работники, начиная от оперативников и заканчивая логистами, жили с десяти утра и до четырех вечера, никогда нигде не отмечаясь5. Никто из них даже не слышал о «сверхурочных».

5 打卡 (dǎkǎ) – отметиться (при приходе на работу и уходе с неё).

Порой они ловили небольшие группы шарлатанов, занимавшихся мошенничеством. Но даже эти случаи здесь уже считались «серьезными» и должны были быть подробно описаны в отчетах. Но сегодня им предстояло встретиться с тем, о чем они раньше только слышали.

Когда раздался сигнал тревоги, свидетельствующий о скачке аномальной энергии, начальник оперативного отдела, Ду Жо, только собиралась ложиться спать. Женщина старательно наносила на лицо питательную маску. Расшумевшуюся тревогу она ошибочно приняла за пожарную сигнализацию, решив, что всему виной ее бесхребетный муж, который снова тайком курил на террасе.

Тут же позабыв про сон, командир Ду, ругаясь, выбежала наружу, готовясь поймать преступника с поличным. Но, к ее удивлению, мужа на террасе не оказалось. Женщина так разозлилась, что маска чуть не сползла с ее лица. Ее дом был «обзорным пунктом с видом на море». По всем прогнозам, сегодня должен был быть отлив, но уровень воды почему-то продолжал подниматься. Яростный ветер пах рыбой, и все окна были мокрыми.

На одном из стекол отчетливо проступало кривое, как арбуз6, человеческое лицо!

6 歪瓜裂枣 (wāi guā liè zǎo) – кривые арбузы и треснутые финики (обр. о непривлекательных людях или вещах).

Находясь в стрессовом состоянии командир Ду грубо выругалась. Она замахнулась, намереваясь ударить по этому лицу, но едва не расколола кирпичную кладку террасы. Придя в себя, женщина грозно воскликнула:

– Вздумал шуметь в моем доме, дьявольское отродье?! Боюсь, ты больше не захочешь перерождаться!

Засучив рукава, она во что бы то ни стало вознамерилась выяснить, что это за штука и откуда она взялась, как вдруг лицо открыло рот и произнесло:

– Это... командир Ду из Юйяна? Я Ван Цзэ из «Фэншэнь». Я не смогу долго удерживать эту форму. Нам нужно подкрепление! Срочно запрашиваем подкрепление!

Маска командира Ду сползла на подбородок.

Кто в молодости не предавался фантазиям? «Фэншэнь» были ее мечтой с тех самых пор, как она пришла в Управление. Она побывала в двух вербовочных лагерях, но там было уже достаточно представителей «силового класса». Конкуренция оказалась слишком жесткой. Ее навыки были довольно посредственными и, к несчастью, ей отказали. В итоге, ей пришлось подчиниться и пойти по распределению, пополнив ряды местных оперативников.

С тех пор все командиры «Фэншэнь» стали для женщины недосягаемыми кумирами. Кумирами, чьи фотографии она устанавливала на рабочий стол своего компьютера, и даже ее муж не смел против этого возразить.

Голос командира Ду повысился на октаву, делая ее похожей на юную девушку. Она мило осведомилась:

– Вот черт! Кто ты, говоришь, такой?

В этот момент, ее кумир обессилел, лицо на стекле «потекло», и капли воды быстро превратились в координаты, за которыми следовали три кривые буквы – SOS.

Уже через четверть часа машина скорой помощи и спасательный катер были в пути.

Командир Ду словно влила себе куриную кровь7. Она тут же стянула маску и понеслась навстречу светлому будущему, успев по дороге нанести «боевой раскрас». Ее девичье сердце готово было вырваться из груди, подпрыгивая в ритме диско. Женщина даже испугалась, что еще чуть-чуть и все закончится инфарктом миокарда.

7 打了鸡血 (dǎ le jīxuè) ссылается на: 打鸡血 (dǎ jīxiě) – букв. сделать вливание петушиной крови (распространенный в период культурной революции способ лечения. Обр.: взбодриться, забегать).

– Мамочки, что...  что это, мать вашу, тут взорвалось?

Когда они прибыли на место, море уже успокоилось, превратившись в сияющее кладбище. От воды поднималась ужасная вонь, а лунный свет то и дело выхватывал из темноты дрейфующие трупы. Они мирно покачивались на волнах, окруженные слоем льда, ограничивающим их передвижения.

На вид, все эти тела казались совершенно разными. Некоторым из них удалось сохранить человеческий облик, в то время как другие были сильно повреждены. Их плоть и мышцы словно растворились. На воде остались лишь чистые, как луна, скелеты.

В этот момент в жуткой тишине послышался мелодичный звук флейты. Командир насторожилась. Сквозь плывущий над волнами густой туман она увидела фигуру молодого человека, похожего на настоящего морского демона. На одной из льдин, скрестив ноги, сидел незнакомец с длинными мокрыми волосами и пытался что-то сыграть.

Это было поистине великолепно.

Все тело Ду Жо покрылось мурашками. Женщина взмахнула рукой, останавливая своих подчиненных, и осторожно сказала:

– Не подходите… Бинокль! Дайте мне бинокль! Мальчики мои8, этот человек...

8 乖乖 (guāiguāi) – дитятко, деточка.

Когда Ду Жо навела бинокль на незнакомца, длинноволосый мужчина вдруг повернулся и посмотрел на нее. Их взгляды встретились. Мужчина дружелюбно улыбнулся и указал флейтой куда-то на запад. Командир Ду прочла по его губам: «Выжившие там».

Затем он снова взял инструмент, и звуки разом превратились в мелодию. Волны закачались ей в такт, и разбросанные по морю трупы, казалось, принялись танцевать. Это было так странно, но так гармонично.

Похоже, что музыка действительно обладала способностью объединять различные виды искусства. Мелодией, которую он играл, была веселая песенка под названием «Счастливый день»9.

9 好日子 (hǎo rìzi) – день свадьбы; день рождения; праздничный (торжественный) день, а также счастливые дни, счастливая жизнь. Это песня из одноименного альбома китайской певицы Сун Цзыинь, вышедшего в свет в 1998 году.

Осторожно обогнув трупы, спасатели двинулись на запад и тут же наткнулись на быстроходный катер «Фэншэнь». На палубе стоял Сюань Цзи. Провозившись полночи им, наконец, удалось подобраться на борт всех оказавшихся в воде людей.

– Скорая! Сюда, здесь есть раненые!

– Помедленнее, помедленнее, у него серьезные травмы! Ему нужен особый уход.

– Это… Там замороженный человек, он один из «особенных»! О Боже, что же делать?! Нужно растопить лед!

– В этом нет необходимости, – сказал Сюань Цзи. – Быстрее, доставьте его туда, где ему смогут помочь. Лед растает сам.

Ду Жо осведомилась:

– Это все товарищи «Фэншэнь»? Что у вас за миссия? Как такое могло произойти?… Командир, вы…

Сюань Цзи помог сотрудникам скорой помощи положить замерзшего Янь Цюшаня на носилки. Услышав слова женщины, он бросил ей свое служебное удостоверение:

– Отдел ликвидации последствий Главного управления. Сперва спасите людей, а потом возвращайтесь. Позже, мы все вам объясним. Братья, вы хорошо потрудились.

– О, так вы логист, – догадалась Ду Жо. «Не даром в спецназе нет места трусам. Пусть они и кажутся жалкими, но оперативники всегда защищают своих коллег в тылу», – подумала она.

– Директор Сюань, одежда у вас на спине сильно обгорела, – сказала командир Ду. – Не торопитесь. Идите сюда, мы позаботимся о ваших ожогах!

Сюань Цзи небрежно завел руку за спину и коснулся кожи.

– Ничего страшного, это не ожог. Просто я люблю носить открытую одежду.

Командир Ду ошеломленно замолчала.

Что не так с этим директором из Главного управления? Он кокетничает больше, чем она.

В этот момент Сюань Цзи вдруг остановился и повернулся на северо-запад. Ду Жо машинально проследила за его взглядом, но не увидела ничего, кроме моря и слабого света маяка.

Командир Ду странно посмотрела на Сюань Цзи. Ей даже показалось, что тот простудился и теперь готовился чихнуть.