Текст книги "Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 107 страниц)

9 Устойчивое развитие – это развитие, при котором удовлетворение потребностей нынешних поколений осуществляется без ущерба для возможностей будущих поколений.

– У них бы ничего не вышло. Русалки не могли жить во внутренних водах, – тихим голосом ответила кукла. – Гаошаньцы перепробовали множество способов, но транспортировать морскую воду издалека было невозможно. Говорят, выжила только одна русалка. Правитель гаошаньцев послал своих людей, чтобы спросить у ее хозяина об их разведении. Хозяин рассказал им, что русалки очень чувствительны и, чтобы установить с ними дружеские отношения, нужно действовать крайне осторожно. Каждый день о русалке нужно как следует заботиться, чтобы она смогла почувствовать, что внутренние воды – это ее дом.

– Этому предку трудно было угодить, но, тем не менее, она была очень ценна. Чем труднее содержание, тем больше пользы от этих созданий, – сказал слепой.

–Ты не дослушал. Позже правитель гаошаньцев выкупил эту выкормленную русалку по высокой цене. Он забрал ее с собой, но, когда он решил прибегнуть к древнему методу кровопускания, то обнаружил, что ее цвет был ярко-красным, то есть в крови этой русалки не было необходимой ему «отравы». В те времена не существовало технологии биохимического анализа, и никто не мог понять, что же пошло не так, – усмехнулась кукла, – но согласно древним записям, эта русалка не сопротивлялась и не кричала, когда у нее забирали кровь. Она всегда оставалась спокойной. Исходя из этого можно сделать вывод, что русалка знала свою судьбу. Знала, что умрет за своего хозяина. Она погибла добровольно, поэтому и не смогла произвести яд.

Змеекожий никогда не слышал о таком чистом и преданном существе. Он потрясенно сказал:

– И она с готовностью пошла на это даже после того, как хозяин продал ее? Разве можно быть такой наивной?

– Говорят, что русалки – это просто большие рыбы, – небрежно ответила кукла. Разобрав еще несколько чемоданов, она как следует осмотрела их. – Они не ведают, что значит «продать».

Да, они и в «торговле» мало что смыслили. Они жили в неразберихе и умерли в неразберихе. Эти глупые животные только могли, что оставаться рыбами.

Но даже эти глупые создания попадались в ловушку любви.

Янь Цюшань с силой подавил желание прикоснуться к металлическому осколку и резко перебил:

– Не говори ерунды. Иди сюда, сверимся с планом. Змеекожий, заблокируй двери и окна, развесь всюду звукоизолирующие талисманы.

– Ладно, – ответил Змеекожий. Он не стал возражать, и послушно закрыл дверь, оставив хорошую погоду снаружи10. Теперь ему оставалось только вздохнуть. – Юйян. Ах, Юйян действительно прекрасное место…

10 椰风 (yēfēng) – кокосовый ветер (обр.: хорошая погода).

– Юйян? – Сюань Цзи все еще смотрел на экран, на котором уже не было Шэн Линъюаня, и пытался игнорировать свое бешено бьющееся сердце. – Что он делает в Юйяне?

Дунчуань и Юйян находились в тысячах ли друг от друга. Старого дьявола не интересовали путешествия, но почему тогда он вдруг сбежал так далеко? Должно быть, что-то произошло. Что же вы там нашли, Ваше Величество?

Имело ли это какое-нибудь отношение к третьему жертвоприношению?

В то же самое время, в общежитии, Гу Юэси положила трубку и нахмурилась:

– Юйян…

Человек, носивший на руке медный компас, был слишком хорошо знаком с окрестностями черного рынка, должно быть, он пробыл в Дунчуане некоторое время.

Гу Юэси мобилизовала всех информаторов «Фэншэнь», что находились в городе, чтобы проследить за всеми подозрительными личностями, сновавшими вокруг продовольственного рынка. Поначалу она не питала особых надежд. Даже после нескольких дней поисков человек с медным компасом так и не был найден. Но вдруг, в списке постояльцев одной маленькой нелегальной гостиницы она наткнулась на имя «Нянь Фу».

Порой «Фэншэнь» брались за выполнение специальных заданий. У каждого старшего оперативника было по нескольку псевдонимов и фальшивых удостоверений личности. Как правило, все они использовали известные фамилии, такие как «Чжан», «Ван», «Ли», «Чжао» или «Лю», а затем подбирали к ним простые имена, вроде «Цзяньцян», «Мэй», «Хуэй». Проще говоря, они старались держаться в тени и не привлекать к себе внимания. Лишь полный скрытых страстей Янь Цюшань во всех своих псевдонимах использовал фамилию «Нянь».

Ведь «год за годом шли весна и осень»11.

11 一年一载一春秋 (yī nián yī zǎi yī chūnqiū) – досл. Год за годом весна и осень, где 春秋 (chūnqiū) обозначает как четыре времени года, круглый год (досл. весна и осень), так и летопись, историческую хронику (распространенное название «Чуньцю»). Но примечательно здесь то, что иероглиф 秋 (qiū) – осень, часть имени Янь Цюшаня (燕秋山), а 春 (chūn) – весна, часть имени Чжичуня (知春).

Это была крайне необычная фамилия. Скитаясь по свету, он всегда использовал именно ее. Он постоянно привлекал к себе внимание, и, если бы не его бдительность – он давно уже попал бы в беду.

Когда Гу Юэси увидела это имя, адреналин в ее крови взлетел до запредельных отметок. Человек по фамилии Нянь действительно был рядом с черным рынком, может ли быть…

Она тут же проверила все списки, где засветилось это имя, вплоть до последних записей о прокате автомобиля. Эта машина недавно приехала в Юнъань! Когда он остановился на заправочной станции, одной из камер удалось сфотографировать его профиль. Несмотря на то, что фото вышло не очень четким, для боевых товарищей, некогда живших вместе, этого было более, чем достаточно.

Это точно он!

Гу Юэси немедленно мобилизовала все свои ресурсы, чтобы выследить машину и фальшивую личность «Нянь Фу» и обнаружила, что он отправился на юг, в Юйян.

– Завтра выходные, в понедельник и вторник я возьму отгул. Меня не будет в городе. Друзья мои, если вам что-нибудь понадобиться, позвоните мне, но я уверен, что вам и без этого есть, чем заняться. Все будет в порядке. Вы со всем справитесь, – как только Сюань Цзи принял решение, он тут же воспользовался скидкой на ночные рейсы и забронировал билет до Юйяна, после чего поспешил сообщить об этом в Отдел ликвидации последствий.

В то же самое время Гу Юэси вошла на сайт Управления и наспех заполнила форму о ежегодном отпуске. В этом году она еще не брала ни дня. А затем, даже не дожидаясь одобрения заявки, девушка бросилась собирать чемодан.

Внезапный вихрь явился из-за Южного моря и налетел на тихий песчаный остров. Туристы на пляже взволнованно следили за бурлящими волнами. Гонимые ветром облака безмолвно собирались в небе над Юйяном. Начинался шторм.

Глава 52

Сюань Цзи чувствовал, что, если он не решит этот вопрос и не разыщет свою цель, он больше не сможет работать!

Прежде чем уйти, Сюань Цзи, наконец, исполнил свой долг перед Сяо Чжэном: прибрался на этаже. В последние дни юноша плохо ел и очень мало спал. Даже старина Сяо сказал, что он стал похож на заядлого курильщика. В конце концов, с тех пор как он вернулся из Дунчуаня, его восприятие обострилось настолько, что теперь он мог охватить все здание.

Однако, ему недоставало опыта. Некоторые особо чувствительные люди, заметив, что что-то не так, подсознательно понижали голос. Внизу, в зале, золотой дракон, до того неподвижно лежавший на каменной колонне, вдруг опустив голову. А прямо по соседству, в Отделе восстановления, листья раскинувшихся повсюду зеленых лоз начали невольно сворачиваться в трубочки.

После тщательной проверки было подтверждено, что аресты в Главном управлении, наконец, прекратились. Сяо Чжэн взял всю ситуацию под свой контроль и приступил к допросам и организации расследования. Сюань Цзи чувствовал, что ему здесь больше делать нечего. Юноша собирался пораньше уйти с работы и сразу же отправиться в аэропорт. С одной стороны, нужно было выяснить причину беспокойства. С другой, Сюань Цзи обнаружил, что с тех пор, как он распрощался с Шэн Линъюанем, его разум был окутан «тоской по мечу». Даже если в течение дня он находил, чем себя отвлечь, в итоге все равно возвращался к этим мыслям и начинал волноваться еще больше . Кроме того, в своих снах он снова был «человеком-невидимкой», а иногда мечом.  Словно лингафон1 он постоянно повторял «Ваше Величество»... либо это детское имя2 «Линъюань».

1 Лингафон – прибор для изучения иностранных языков.

2 小名(xiǎomíng) детское (дошкольное, молочное) имя ребёнка.

Сюань Цзи чувствовал, что, если он не решит этот вопрос и не разыщет свою цель, он больше не сможет работать!

До ближайшего автобуса оставалось еще много времени, и Ло Цуйцуй решил не отказываться от возможности польстить своему начальнику. Так как они рано ушли с работы, он вызвался подбросить Сюань Цзи до города. Сюань Цзи не хотел, чтобы кто-либо узнал, куда он направляется. Но едва увидев Ло Цуйцуя и его подержанную трясущуюся машину, он почувствовал себя крайне неловко. Даже предложение заплатить за бензин казалось слишком неуместным, потому прикрывшись тем, что им не по пути, юноша «вежливо» попросил Ло Цуйцуя высадить его на автобусной остановке у подножия горы.

Но «расчетливый» Ло Цуйцуй пожелал остаться с ним до прибытия автобуса. Подождав, пока не приедет транспорт, он лично проконтролировал, чтобы Сюань Цзи сел на свое место и только после этого отправился домой.

Дорога от Сишаня до аэропорта занимала два часа. Сюань Цзи планировал убить время в игре, но пальцы отказались подчиняться ему, и юноша вновь открыл присланное Ван Цзэ видео. Пересмотрев ролик семь или восемь раз, он, наконец, опомнился и в отчаянии ударил телефоном себе по лицу.

Да что с ним такое? Поздняя влюбленность3?

3 花痴 (huāchī) балдеть от влюбленности, терять голову при виде привлекательных представителей противоположного пола.

Но едва юноша остался наедине с собой, как что-то словно коснулось его сознания.

А?

Сюань Цзи поднял голову и посмотрел на запад... Это из штаб-квартиры?

Однако к этому моменту он уже выехал из заповедника, в котором располагалось здание Главного управления. Пригородные дороги были ровными, и автобус мчался по ним также стремительно, как выпущенная из лука стрела. Сюань Цзи обнаружил, что они проехали уже по меньшей мере шесть или семь километров.

Юноша нахмурился и тряхнул головой. В последние дни он плохо спал, не считая тех странных галлюцинаций. Если бы он действительно мог почувствовать, что происходило в Главном управлении, он бы превратился в базовую станцию.4

4 Базовая станция – это приёмопередатчик радиосигнала, который выполняет роль концентратора в проводных локальных сетях. Проще говоря, радиовышка.

В прочем, это было бы не так уж плохо. Ему бы больше не пришлось тратить деньги.

Но, на всякий случай, он все же позвонил Сяо Чжэну.

У Сяо Чжэна оказалось занято.

Телефон директора Сяо разрывался от звонков, а в здании Главного управления царил хаос. Именно сейчас из строя внезапно вышли система энергоснабжения и первый аварийный генератор. Почти на минуту все здание оказалось обесточенным. Когда, наконец, заработал второй аварийный генератор, землю сотряс сигнал тревоги.

– Что произошло? Почему сработала сигнализация?

– Шестидесятый подземный этаж! Кто-то проник в запретную зону!

Сяо Чжэн только что арестовал целую толпу народа. Он все еще пребывал в шоке. В его голове крутилось семьдесят или даже восемьдесят теорий заговора. Многие из вещей, что хранились на шестидесятом подземном этаже были чрезвычайно опасны. Даже самая маленькая оплошность могла обернуться катастрофой. Сяо Чжэн в спешке приказал элитной команде оперативников защищать директора Хуана, а сам повел своих людей вниз.

– Зона «A», защита цела.

– В зоне «B» не обнаружено никаких аномалий.

– В зоне «C» нет электричества, инфракрасная сеть не работает. Отключилась сразу после сбоя.

Первым, что сделал Сяо Чжэн по прибытии – проверил мутировавшую призрачную бабочку. Увидев, что бабочка все еще находилась под стеклянным колпаком, играючи меняя лица на своих крыльях, он смог на время вздохнуть с облегчением.

Как это могло произойти? Как электричество могло отключиться? Чем, черт возьми, занимаются эти бесполезные логисты?

Вдруг, кто-то сообщил по громкой связи: «Заблокировать поврежденный выход, заблокировать поврежденный выход...»

– Зона «W», четырнадцатый отсек, повторяю, зона «W», четырнадцатый отсек. Прошу помощи у всех отделов!

– Зона «W»? – пробормотал шедший в ту сторону оперативник. – Но ведь в зоне «W» складируют отходы?

В зоне «W» на шестидесятом подземном этаже хранились предметы, прошедшие специальную обработку, но во время диагностики которых были выявлены некоторые риски. Сяо Чжэн шагнул на пульт управления зоны «W» и подвинул зазевавшегося администратора. Осмотрев пространство, он увидел, что защита была не просто сломана, в некоторых местах имелись довольно заметные бреши.

Сяо Чжэн тут же одарил администратора холодным взглядом:

– Что произошло? Как давно производили ремонт?

Администратор опустил глаза, втянув голову в плечи так, что едва не уткнулся в грудь подбородком и, заикаясь, пробормотал:

– Мы уже проверили все предметы, что хранятся в зоне «W», так что ...

 – Так что мы можем расслабиться? – повысил голос Сяо Чжэн. – Я спросил тебя, как давно ремонтировали защиту! Передайте мне журнал технического обслуживания.

– Послушайте, директор Сяо, – начал один из оперативников, открыв последний отчет о техническом обслуживании. – С момента последней проверки прошло почти три года.

Сяо Чжэн пораженно замолчал.

Каких же размеров бардак оставил после себя старый директор?

В тот момент, когда директор Сяо уже готов был взорваться, как пробудившийся вулкан, неподалеку раздался чей-то беспечный голос:

– О, привет новичкам. Кто-то ограбил зону «W»? Меня слишком долго не было в Главном управлении. В императорском дворце новые традиции? С каких пор здесь воруют мусор?

– Ван Цзэ, – на лбу Сяо Чжэна вздулись вены, – ты только и можешь, что устраивать беспорядки. Ты нисколько не помогаешь! Уйди отсюда!

В дверном проеме показалась голова Ван Цзэ.

– Ну же, директор Сяо, ответь мне только на один вопрос. Ты уже узнал, что пропало?

– Подожди минуту, мы как раз пытаемся это выяснить, – ответил один из оперативников, занимавшихся исследованием местности.

Ни на кого не глядя, Ван Цзэ вошел на пульт и тут же обнял за шею трясущегося администратора:

– Зона «W» изначально была свалкой. Похоже, вор прогадал. Если что-то и пропадет отсюда, ничего серьезного не случится. В засушливую погоду5 лучше остерегаться собственного гнева...

5 天干物燥 (tiān gān wù zào) – песня, сочиненная рэпером Gai и К11. В 2017 году вошла в одноименный альбом. Песня начинается со слов, дословный перевод которых означает: «Когда небо иссохнет, берегись огня!» Т.е. в засуху лучше опасаться пожаров.

– Нашел! – перебил его один из оперативников, и темноту прорезал свет фонарика. В зоне «W» хранилось множество коробок и маленьких ящиков. Все они были выкрашены белой краской. Они лежали в несколько рядов и на крышке каждой были выгравированы защитные печати. Оперативник направил фонарик в угол и все, кто находился в помещении, увидели, что одна из коробок исчезла. Пустое место напоминало выпавший зуб.

Сяо Чжэн и Ван Цзэ тоже посмотрели в указанном направлении. В следующий же момент выражение их лиц одновременно изменилось.

– Докладываю! Были украдены фрагменты сломанного меча «Чжичуня».

Янь Цюшань проснулся в небольшом отеле в Юйяне. Когда он открыл глаза, его похожие на пару камней зрачки были насквозь пропитаны отчаянием. Мужчина долго сверлил взглядом белый потолок, прежде чем его пойманная в ловушку кошмара душа не вернулась на свое место.

Он откинулся на подушку, глубоко вздохнул и потянулся рукой к металлическому осколку на груди.

Температура его тела согрела осколок, и теперь металл излучал слабое тепло.

Чжичунь был духом древнего меча. Даже после разрушения его приказано было запереть на шестидесятом подземном этаже и строго охранять. Ему не суждено было обрести свободу ни до, ни после смерти.

Этот маленький осколок... все, что у него осталось.

Ближе к вечеру в торговом районе стало очень шумно. Откуда-то доносился звук флейты сюнь. Мелодия казалась такой пронзительной, что потом еще долго преследовала его. Прислушавшись, Янь Цюшань заметил, что, едва достигнув его ушей, изначально мелодичная и спокойная песенка вдруг стала рассеянной и одинокой. Словно заблудший путешественник, сидевший среди бескрайнего мира. Как Марс, смотревший вниз на тринадцать провинций*

Это ужасно раздражало. Неудивительно, что эта мелодия разбудила его.

Умывшись, Янь Цюшань невольно посмотрел в зеркало. Увидев свое отражение, он обнаружил, что под глазами у него появились синяки, белки налились кровью, и он уже очень давно не брился. Он только и делал, что бестолково слонялся по свету, туда-сюда, как сорняк. Янь Цюшань подумал, что человек в зеркале выглядел как разыскиваемый преступник, поэтому, мужчина первым делом достал свой швейцарский нож и принялся приводить себя в порядок.

Вдруг, в дверь постучали. Послышался голос слепого:

– Господин Нянь, ужин готов.

Янь Цюшань отвлекся, и на его подбородке расцвела небольшая царапина.

– Все в порядке, – машинально выпалил он.

Но стоило ему только произнести эти слова, как Янь Цюшань ошеломленно застыл.

Только сейчас сцена, мелькнувшая в его сне, вдруг прояснилась.

Он был из тех людей, кто понятия не имел о нормальной жизни. В прошлом, едва ему поступал экстренный вызов, он наспех умывался холодной водой, на ходу надевал первую попавшуюся одежду и быстро убегал.

Много лет Чжичунь занимался тем, что поддерживал его имидж. Каждый день он приводил в порядок его вещи и аккуратно складывал их в изголовье кровати, чтобы даже в панике или с зарытыми глазами Янь Цюшань не перепутал и не надел их задом наперед. Иногда Чжичунь даже брил его, пока тот спал.

Поначалу Чжичунь был очень неуклюжим. В те времена электробритвы еще не пользовались такой популярностью, и Чжичунь, засмотревшись на спящего Янь Цюшаня, порой случайно оставлял царапины на его подбородке. После этого он целый день винил себя за неосторожность. Но Янь Цюшань так привык к этому, что, если в полудреме он чувствовал, как его подбородок обжигало болью, он бормотал лишь: «Все в порядке».

Стоявший за дверью слепой с сомнением осведомился:

– Что в порядке?

– Ничего, – взгляд Янь Цюшаня мгновенно похолодел. Мужчина плеснул себе в лицо водой и вытер кровь. – Пора действовать.

– Лодка готова. Отбываем рано утром, – прошептал слепой, когда они вместе спускались вниз. – Теперь все зависит только от вас...

Солнечный луч упал на окно комнаты Янь Цюшаня, и повешенный мужчиной звукоизоляционный амулет внезапно задрожал, хотя в помещении не было никакого ветра. Номер Янь Цюшаня находился на четвертом этаже. В воздухе снаружи повисло облако черного тумана, и в стекле отразилась неясная фигура. Едва фигура протянула руку, как из глубины комнаты к ней потянулось несколько неясных черных потоков. Тонкие линии без труда миновали наклеенный на окно амулет и вернулись в чужую ладонь.

Пару минут спустя, «новая интернет-знаменитость» Юйяна Шэн Линъюань, незаметно выскользнул с черного хода отеля, в котором остановился Янь Цюшань. Сполна насладившись хорошей погодой, молодой человек возвращался обратно в кофейню. Его «работа» полностью покрывала стоимость проживания.

Оказывается, «господин Нянь», в чьих жилах текла кровь гаошаньцев, на самом деле был легендарным Янь Цюшанем из Управления по контролю за аномалиями.

Заклинанием, которое только что использовал Шэн Линъюань, было одно из шаманских проклятий, «обратное течение». Молодой человек умело вплел его в мелодию «Песни мечты», и память господина Няня тотчас превратилась для него в открытую книгу. Однако, на деле эта «книга» оказалась полной «бессмыслицей». Во сне Янь Цюшаня не было ничего важного, и Его Величество это несказанно раздражало.

Шэн Линъюань хладнокровно прокручивал в мыслях чужой сон, свидетелем которого он только что стал.

Янь Цюшань появился на свет в «особенной» семье. В их родословной встречались и гаошаньцы и представители нескольких кланов демонов. Но вот уже два поколения подряд среди них рождались лишь обычные люди. Неизвестно почему, но лишь Янь Цюшаню посчастливилось родиться одаренным. Шэн Линъюань оценил его способности и решил, что этот человек по силе был близок к полукровкам из первых поколений подразделения Цинпин. Он был еще молод, но одна или две сотни лет упорных тренировок и, возможно, он смог бы достичь небывалого успеха.

К сожалению, этот человек умудрился нелепо влюбиться и его сердце оказалось разбито. У него больше не было будущего.

Древний меч Чжичунь передавался в семье Янь из поколения в поколение. Но, так как правила наследования несколько раз нарушались, никто доподлинно не знал о происхождении этого клинка. Дух меча все время спал. Со временем клинок превратился в семейную реликвию и хранился в стеклянном шкафу. Когда Янь Цюшаню было два года он тяжело заболел. Это и стало толчком к пробуждению его особых способностей. Все металлические предметы в доме превратились в авангардные произведения искусства. Тогда дух древнего меча, наконец, пробудился от тысячелетнего сна и признал в нем хозяина.

У меча Чжичуня была долгая история, его дух пережил пик своего расцвета и, по неизвестной причине, превзошел всех своих современников. Сначала он был невежествен и прост, как бумага. Он даже не умел говорить. Уровень его интеллекта был точно таким же, как у его маленького хозяина, который только-только запоминал первые слова. Но никто из них не был глуп.

Дух меча и человек всюду сопровождали друг друга. Они были вместе с самого детства, но, стоило только их разлучить, и жизнь превращалась в пытку... Шэн Линъюань ничего не имел против без ума влюбленных парочек. Однако сон Янь Цюшаня наполовину состоял из этой ерунды. Шэн Линъюаню было так скучно, что хотелось разбудить его, а потом снова заставить спать.

Но вот клинок по имени «Чжичунь» показался молодому человеку куда интереснее.

Всеслышащий, последний мастер очищения инструментальных духов клана гаошань, был приемным сыном правителя, чьи останки покоились в море Юйяна. Когда-то он был заложником в руках Шэн Линъюаня. Правитель гаошаньцев дал ему фамилию «Вэй» и имя «Юнь».

После смерти Вэй Юня добывать русалочью кровь и акулий жир становилось все труднее, и мастерство очищения пришло в упадок. Позднее, Шэн Линъюань уничтожил всех представителей правящего дома клана гаошань и сжег более трех тысяч книг посвещенных их древнему ремеслу. К тому времени, как двадцать лет спустя он отрекся от престола, все сведения об этих техниках были безвозвратно утрачены.

Прекрасный дух меча Чжичунь, должно быть, был создан еще задолго до той эпохи.

Действительно, прошло так много времени.

Более трех тысяч лет клинок оставался в целости и сохранности, и заключенный в него инструментальный дух выглядел совсем как человек. Инструментальные духи, что населяли Чиюань, были сломаны много лет назад, но они все еще ходили по земле и даже сумели сохранить разум. Должно быть, когда-то они были первоклассным оружием. Но по сравнению с ними «Чжичунь» мог по праву называться самым настоящим «не имеющим себе равных драгоценным мечом»

Тогда почему Шэн Линъюань никогда не слышал о нем?

Что за мастер его создал?

С моря подул вечерний ветерок. Прохладнее не стало, но у Шэн Линъюаня вновь разболелась голова. Он и сам не знал, когда именно у него началась мигрень. Это было больше похоже на гноящуюся рану. Бесконечная боль. Более того, с тех пор как он вернулся из долины Чиюань с пустыми руками, приступы только участились.

Он ускорил шаг, но вдруг откуда-то раздался щелчок. Звук заставил Шэн Линъюаня слегка притормозить. Молодой человек опустил голову и обнаружил, что каменная плита под его ногами треснула.

«Обратное течение» действительно оказывало некоторое влияние на заклинателя, но Янь Цюшань был обычным человеком, он не был тем, кто совершенствовался в течение двадцати или тридцати лет. По мнению Шэн Линъюаня, его сила была сравнима с муравьем. На что он мог повлиять? Кроме того, Его Величество был бессердечным и безжалостным человеком, прирожденным социопатом. Он давно отрешился от всех своих чувств, позабыл о радостях и печалях этого мира, он усилием воли заставлял себя сохранять бодрость духа, чтобы никто не заподозрил, как он устал. Где это видано, чтобы какая-то мелочь могла его задеть?

Что, черт возьми, заставило его проявить такое нетерпение? Разве кровь гаошаньцев в его жилах не была слишком слабой?

Шэн Линъюань оглянулся в сторону Южного моря, вдохнул неповторимый запах соленых волн и вынужден был обуздать свою жажду убийства.

Юйян… В древности его называли Гаолин, и это было одно из тех мест, куда он никогда больше не хотел возвращаться.

Кроме того, Юйян запросто мог бы попасть в черный список Сюань Цзи. Смешавшись с группой туристов, юноша размышлял над тем, как ему лучше поприветствовать Гу Юэси, стоявшую в метре от него и удивленно таращившуюся в ответ.

Второй капитан, какое совпадение?!

Мы едва вернулись из командировки. Ты тоже решила воспользовались выходными и отправиться на юг, чтобы спастись от холодов?

Неужели все это лишь для того, чтобы сэкономить на ночных рейсах?

Поразмыслив над этим, Сюань Цзи осознал, что ему не оставалось ничего другого, кроме как смириться со своей судьбой. Он помахал Гу Юэси и улыбнулся так, будто у него болели зубы.

Твою мать, а ведь он знал, что нужно было вылететь раньше.

* Примечание автора: Вы одиноки, как Марс, издревле сиявший над тринадцатью округами. (китайский поэт Хай Цзы (1964–1989).

Глава 53

– Какая знакомая история, – пробормотал Сюань Цзи, – все это так похоже на то, чем мы обычно занимаемся в Отделе восстановления. Когда наши предки попадали в беду, потомки тоже подтирали им задницы?

– Давай начистоту, – поставив на один из столиков в кофейне аэропорта две чашки с горячими напитками, Сюань Цзи пододвинул одну Гу Юэси. Во вторую юноша добавил сахар. Возможно, из-за проблем со сном, в последнее время он особенно остро чувствовал холод. Ему то и дело хотелось одолжить у кого-нибудь немного тепла, чтобы согреться или съесть что-нибудь калорийное. – Я собираюсь в Юйян, и ты, очевидно, тоже. Это был последний рейс.

Гу Юэси не произнесла ни слова. У девушки был довольно тонкий нос, плотно сжатые губы и вечно холодное выражение лица. Когда она молчала, казалось, будто она все время настороже.

Сюань Цзи продолжил:

– Сперва в лесопарке раздался телефонный звонок, источник которого мы так и не смогли отследить, и крепко связанное Бедствие едва не вырвалось на свободу. Директор Сяо лишился волос, господин Юэ-дэ разжился новым мифриловым оружием, о котором даже Научно-исследовательский институт еще ничего не сообщал, а пойманные на черном рынке Дунчуаня подозреваемые взорвались прямо у нас под носом. В наших рядах точно есть шпион. Сказать по правде, второй капитан, тебе я тоже не доверяю…

В какой-то момент Гу Юэси и Сюань Цзи заговорили почти одновременно:

– Он не имеет к этому никакого отношения, – сказала девушка.

– Значит, ты проверяешь меня… А? – произнес Сюань Цзи.

Пару секунд они молча смотрели друг на друга.

– Я тебя проверяю? – переспросила Гу Юэси.

– Значит, ты не пытаешься разыскать мой дух меча? – осведомился Сюань Цзи.

Гу Юэси видела, что Ван Цзэ прислал в группу какой-то ролик, но она так и не удосужилась его посмотреть, потому понятия не имела, о чем он. А потом, когда Ван Цзэ начал активно выпрашивать «красные конверты»1, она и вовсе заблокировала тот диалог. Услышав слова Сюань Цзи, девушка смутилась.

1 红包 (hóngbāo) – конверт с деньгами, вознаграждение, взятка.

– Я ищу твой дух меча?

Вдруг, на мобильный телефон Гу Юэси поступил звонок. Это был Ван Цзэ.

В трубке раздался на редкость серьезный голос:

– Юэси, если в эти пару дней ты услышишь в Главном управлении что-то необычное, пожалуйста, сохраняй спокойствие…

– Командир Ван, я только что написала заявление на отпуск.

– О, отпуск. Отпуск – это хорошо… – замялся Ван Цзэ. На фоне что-то очень громко шумело, казалось, кто-то все время бегал вокруг него и кричал. – Я его не видел. В таком случае, даю добро, отдохни как следует…

Гу Юэси нахмурилась.

– В чем дело? Ты сказал «если ты что-то услышишь». Что я должна услышать?

Сюань Цзи отличался хорошим слухом, а динамик телефона Гу Юэси превосходно передавал все, что говорил Ван Цзэ. Юноша взял свой мобильный и отправил Сяо Чжэну сообщение: «Что случилось в штаб-квартире?»

Ван Цзэ очень долго колебался, пока Гу Юэси не заметила, что что-то не так. Ей пришлось повторить вопрос несколько раз, прежде, чем он, наконец, удосужился хоть что-то ей рассказать.

В этот же момент Сяо Чжэн ответил на сообщение:

«Кто-то украл осколки Чжичуня».

Гу Юэси резко вскочила из-за стола, едва не опрокинув свою чашку.

– Директор Сяо, запечатанная коробка была украдена, когда электричество вышло из строя. Наши системы наблюдения ничего не зафиксировали.

Сяо Чжэн глубоко вздохнул. Сейчас он отчетливо чувствовал, как опрометчиво было доверять современной технике.

– Мы регулярно обновляем и укрепляем защиту зон, в особенности тех, что находятся поблизости от места хранения мутировавшей бабочки. Везде, за исключением зоны «W», – тихим голосом объяснил администратор, а затем пробормотал, – но этот вор был очень осторожен. Он сумел обойти другие зоны. Думаю, он хорошо знаком с внутренним устройством здания.

Как бы дух меча ни был похож на человека, он не был человеком. Клинок – врата жизни для такого духа. Если лезвие сломается, он исчезнет. После уничтожения меча, его осколки превращаются в урну с прахом. Если человека разрубить на восемь частей, он умрет. И если эти восемь частей снова сшить воедино, это еще не значит, что человек вновь оживет. Не важно, насколько хорош хирург, здесь не поможет ни одна швейная машинка.

Как бы он ни старался, Сяо Чжэн никак не мог найти смысл в краже фрагментов Чжичуня.

Заранее ознакомиться с ситуацией на шестидесятом подземном этаже, отключить электричество, выгадать время и прокрасться в запретную зону только для того… чтобы украсть сломанный меч? Или этому вору больше нечем было заняться, или…

Сяо Чжэн оглянулся на Ван Цзэ и жестом велел ему не отставать. Добравшись до безлюдного места, он понизил голос и спросил:

– Вам в «Фэншэнь» что-нибудь известно о Янь Цюшане?

Ван Цзэ тут же перестал улыбаться.

Сяо Чжэн раздраженно вздохнул.

– Я ничего такого не имел в виду…

– Тогда что ты имел в виду? – спросил Ван Цзэ.

Сяо Чжэн замолчал и спокойно посмотрел на него. Ван Цзэ был горячим снаружи и холодным внутри, к тому же, он был слишком ленив. Узнай он, что кража произошла в столь незначительном месте, как зона «W», он бы только зевнул и развернулся, чтобы уйти.