Текст книги "Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 107 страниц)

Казалось, что, если бы не своевременное сообщение Ло Цуйцуя… ничего этого бы не произошло.

Шэн Линъюань давно забрал настоящую чешуйку, и теперь запечатанный ящик служил просто приманкой. Если бы тогда на заднем склоне горы не было Ло Цуйцуя и кучки логистов, никто бы не путался у оперативников под ногами, и они смогли бы быстрее поймать подозреваемого... Нет, нет! Даже мысль о том, что «У Ло Цуйцуя не было клейма школы Истинного Учения» казалась предвзятой, ведь он сделал все, чтобы «защитить своих коллег». Он так настрадался, что попросту свалился без сил, и его, как раненого, отправили в больницу!

Ло Цуйцуй привык работать тихо и эффективно. Он умел брать ноги в руки и мчаться быстрее всех. Но учет запечатанных грузов – обязанность оперативников и Научно-исследовательского института. Что такому человеку как Ло Цуйцуй понадобилось на заднем склоне горы? К тому же, без прямого приказа начальства.

Он правда так хотел помочь?

Кроме того, все местные оперативники во главе с «Фэншэнь» стайками вились вокруг Шэн Линъюаня, заваливая его вопросами. Казалось, этот старший был для них «влиятельным покровителем». Отдел восстановления не участвовал в недавних трагедиях, вроде «Истребления морских демонов» и «Охоты за тенью из Цзянчжоу». Они понятия не имели, насколько опасен этот человек. Древний демон выглядел приятнейшим собеседником, ровно до тех пор, пока окружающим не становились ясны его скрытые намерения. Юные тихони, вроде Ян Чао и Пин Цяньжу, отлично ладили с ним, но Ло Цуйцуй, старый пройдоха, привыкший прятаться за спинами влиятельных людей, так и не нашел, как к нему подступиться. Если так подумать, он никогда не общался с Шэн Линъюанем наедине.

– Можно сказать, что… каждый раз, когда с нами приключалось что-то странное... Ло Цуйцуй, по той или иной причине, всегда присутствовал на месте происшествия, – пробормотал Ван Цзэ.

Но его образ льстеца и подхалима оказался так хорош, что коллеги привыкли видеть в нем клоуна и никогда не воспринимали старину Ло всерьез!

Сюань Цзи вздохнул, неопределенно посмотрел на Чжичуня и подумал: «Не каждый раз».

Когда инструментальный дух лишился своего тела, он выжил, но получил «травму головы» и потерял часть своих воспоминаний. Он мало что тогда понимал. Преследуемый одной лишь мыслью: «восстановить клинок», он только и мог, что виться вокруг самого дорогого человека. Но Чжичунь – особый случай. Еще до свершения темного жертвоприношения у него в запасе имелось множество «симбиотических тел», потому-то его и не отрезало от мира. Последователи школы Истинного Учения воспользовались спрятанными в гробнице правителя Вэй Юя сокровищами, чтобы заманить его в ловушку и заставить согласиться на жертвоприношения. Чжичунь думал, что это поможет ему восстановить «тело», поэтому в ночь перед ритуалом он отправился в древнюю гробницу, отыскал клинки, а после ворвался на шестидесятый подземный этаж Главного управления и выкрал из хранилища собственные осколки.

В тот день в штаб-квартире произошла первая крупная зачистка. Досматривали всех, кто был причастен к делу о призрачной бабочке. Сюань Цзи тоже был там, во избежание эксцессов, помогал молодому директору Сяо. Именно тогда он лишился камня нирваны. Его память и способности медленно восстанавливались, пока пробудившееся ото сна божественное сознание не окутало все Управление. Если бы Чжичунь в тот момент оказался в здании, этот дух меча не захотел бы ехать на остров Юйчжоу.

Но так вышло, что они разминулись.

Всему виной Ло Цуйцуй, так спешивший отослать Сюань Цзи подальше.*

*Примечание автора: подробности в 52 главе

– Похоже, наше неофициальное название «Клуб предателей»? Неудивительно, что никто не хотел возглавлять этот сучий отдел. Он обманул этих простаков, отметился и быстро смылся, – Сюань Цзи вздохнул и позвонил Пин Цяньжу. – Сообщи всему персоналу Отдела ликвидации последствий: неважно, чем вы сейчас заняты, все должны немедленно собраться в конференц-зале. С этого момента вы подчиняетесь непосредственно главному диспетчеру.

Сяо Чжэн внезапно вскочил с места.

– Больница…

– Я позвонила в приемный покой, – отозвалась Шань Линь. – Врач сказал, что Ло Цуйцуй был совершенно здоров и вчера вечером самостоятельно покинул палату.

– Живо, найдите мне его досье! И арестуйте Ло Цуйцуя! – Сяо Чжэн стоял словно в воду опущенный. – Если не сможете отследить его текущее местоположение, ищите свежие следы! Разошлите всем его портрет, объявите его в розыск. Мы перероем весь город, но отыщем этого негодяя!

– Дао И, в Чиюань отныне неспокойно, – сказал Сюань Цзи духу из водяной завесы. – Пожалуйста, позаботься о нашем доме. Собери всех и выведи на возвышенность. Если увидишь что-то странное, сразу же сообщи мне.

– Отряд «Баоюй» в окрестностях Чиюань всегда в режиме боевой готовности, – сказала Шань Линь. – После того, что случилось с Хань Го, реликтовый лес находится под нашим неустанным контролем.  Мои люди полностью экипированы, они смогут справиться с любой непредвиденной ситуацией.

– Я свяжусь со своим информатором. На черном рынке немало разношерстных компаний. Если Ло Цуйцуй контактировал с кем-то из них, он мог оставить след, – поднявшись с места, отозвался Ван Цзэ.

Шэн Линъюань повернулся к доктору Вану.

– Покажите мне, что вы обнаружили за годы изучения ока «кровеносной системы земли»?

– Ах, да, конечно. Все данные из наших архивов у меня с собой, – поспешно отозвался Доктор Ван.

Шэн Линъюань последовал за ним на улицу и помахал Сюань Цзи:

– Пойдем со мной.

Сюань Цзи на мгновение опешил. Он был приятно удивлен.

Шэн Линъюань говорил спокойно и даже ласково, будто ничего и не произошло. Сюань Цзи слишком хорошо знал этот тон. В детстве, если они из-за чего-то ссорились, Шэн Линъюань всегда его успокаивал. Но вместо того, чтобы уговаривать его, Линъюань предпочитал иной способ решения конфликта. Он обращался к духу меча с самым, что ни на есть серьезным выражением, а когда Сяо Цзи был готов поговорить, Его Высочество постепенно возвращался к проблеме.

Сюань Цзи не ожидал, что односторонняя «клятва вечной любви» поможет ему добиться такого обращения. Он, не раздумывая, последовал за Линъюанем.

Доктор Ван привел их к засекреченным архивам отдела реставрации древних книг.

– В настоящее время «Баоюй» изучили пятьдесят одно око «кровеносной системы» по всей земле, включая континентальный шельф. Но данные по Цзянчжоу, Дунчуаню и другим районам неполные, – поведал доктор Ван, разворачивая на столе огромную карту. – Здесь отмечено каждое око, но обратите внимание, как различаются цвета. Это долгая работа, и некоторые из изученных объектов изменили свое местоположение из-за произошедших поблизости землетрясений. После этого на карту не раз вносились поправки.

Места на карте казались Шэн Линъюаню незнакомыми. Во-первых, из-за отсутствия необходимых технологий карты, созданные в древние времена, не отличались особой точностью. Во-вторых, рельеф местности изменился, и лишь немногие объекты сохранили свои древние названия.

Дань Ли сумел обнаружить и отметить лишь тридцать шесть очей «кровеносной системы земли», но теперь от меток не осталось и половины. Большинство из них и вовсе отсутствовали. Нетрудно было догадаться, как сильно изменился ландшафт.

– Дайте угадаю, – Шэн Линъюань взял со стола маркер и обвел только те места, где старые и новые отметки совпадали. Закончив, он вновь обратился к доктору Вану, – если верить вашим словам, именно в этих точках «рождаемость людей с особыми способностями» аномально низка?

Один из исследователей придвинул к себе ноутбук и сверился с картой. Опешив, он поспешно поправил сползающие очки.

– Откуда вы знаете?

Сюань Цзи посмотрел на Его Величество:

– Хочешь сказать, что наш «старый знакомый» сжульничал с оком «кровеносной системы земли»? Но ведь его же туда не припаяли.

«Кровеносная системы земли» похожа на реку. Пересыхая, она меняет свое русло. Шань Линь и ее коллеги подсчитали, что око «кровеносной системы земли» меняет местоположение раз в двадцать или тридцать лет. Если бы кто-то решил использовать его в своих целях, результат не оправдал бы ожиданий. С таким же успехом можно было выйти в поле и расчертить его вилкой. Было бы крайне неразумно этого не учесть1.

1 刻舟求剑 (kè zhōu qiú jiàn) – сделать на борту лодки зарубку, чтобы потом найти оброненный в воду с этого места меч (обр. поступать неразумно; не учитывать изменение ситуации).

Никто не знает, что станет с картой «кровеносных систем земли» тысячи лет спустя. Даже метеорологи не могут сказать, как изменится климат за ближайшие десять или двадцать лет, что уж говорить про движение земной коры. Тот, у кого есть хоть капля здравого смысла, не стал бы этого делать.

Шэн Линъюань постучал пальцами по карте, но так ничего и не ответил. Поразмыслив немного, он поднял глаза и обратился к научным сотрудникам:

– Прошу вас, помогите мне найти исторические хроники всех этих мест, начиная с древнейших времен и до наших дней.

В этом отделу реставрации древних книг не было равных. Когда дело касалось проверки данных, особенно, если нужно было перерыть кучу старых бумаг, эти люди превращались в упорных сурков, копающих быстро и точно. Менее чем через полчаса объявления о розыске пропавших Ло Цуйцуя и Гун Чэнгуна поступили во все подразделения Управления. К тому моменту плешивые мастера перерыли половину информации о местах, указанных Шэн Линъюанем. Со времен Великой битвы страна пережила множество этапов исторического развития. Сменился политический строй, разразилось несколько войн и целый ряд крупных катаклизмов, изменилось местное население и даже клановая принадлежность, сменилась система верований и многое, многое другое.

Собрав предоставленную стариками информацию, Шэн Линъюань отправился в тихое место на вершине искусственного холма, возвышавшегося сразу за временной штаб-квартирой отдела реставрации древних книг. Здесь располагалась небольшая, прилегающая к коттеджу, смотровая площадка. Наверху находился маленький чайный домик, со всех сторон окруженный бамбуковым лесом. Из него открывался прекрасный вид на курорт и гору Сишань. Говорят, что это место построили для богатых VIP-клиентов.

Шэн Линъюань едва различимой тенью опустился на вершину холма. Но стоило ему переступить порог чайного домика, как вокруг разлился непроницаемый черный туман, иссушив холм настолько, что на замерзшей земле не осталось ни травинки.

Безжалостный пестицид с человеческим лицом шагнул внутрь. «Насытившись», черный туман последовал за ним, накрывая собой стелившуюся под ногами пыль и следы прошедшего ремонта. Добравшись до домика, Сюань Цзи обнаружил, что внутри царила такая чистота, будто здесь недавно убирались.

Подойдя ближе, Сюань Цзи взволнованно замер в дверях.

После прошлой ночи между ним и Шэн Линъюанем началась холодная война. Они больше не разговаривали. Чем старше они становились, тем длиннее были ссоры. Когда они были детьми, Линъюаню, чтобы успокоиться, хватало нескольких глубоких вдохов. Он был терпелив и первым предлагал помириться. Слово за словом он рассказывал духу меча о своей позиции… до тех пор, пока не подводил того к сути проблемы.

Могло ли так случиться, что сутью проблемы стала односторонняя «клятва вечной любви»?

Сюань Цзи не был в этом уверен. Но внезапно он вспомнил слова: «При жизни мы никогда не жаловали оковы». Те самые, что сказал Его Величество Би Чуньшэн во время первого жертвоприношения.

– Чего ты там застыл? – не поднимая глаз от стола, бросил Шэн Линъюань. – Входи.

Сюань Цзи потянул сведенную судорогой ногу и тихо проскользнул внутрь, тут же прислонившись к стене.

Шэн Линъюань постучал пальцами по стопке бумаг. Сотрудники отдела реставрации древних книг опасались, что Его Величество не справится с электронной версией. Они отыскали целую дюжину принтеров, чтобы распечатать для него все эти документы.

– Отыщи мне все записи, связанные с горными духами, водными призраками и известными в народе суевериями, после чего раздели их по регионам.

Сюань Цзи нечего было возразить, он послушно подошел к столу и принялся исполнять роль секретаря Его Величества.

Все народные легенды, в сущности, были одинаковыми. В них говорилось о поклонении духам, богам и Буддам. Не беря в расчет верования регионов и отдельных этнических групп, чаще всего встречались записки из храмов «Трех великих учений». Все остальные заметки повторялись. В них то и дело мелькали «Храм Бога города», «храм некой богини», «храм какого-то мастера». Но встречались и совсем странные, такие, как «храм Небесного Бедствия», построенный на горе.

Места, выделенные Шэн Линъюанем, располагались в относительно тихих районах, с низкой вероятностью стихийных бедствий. Люди населяли эти края тысячи лет, конечно же, им нужно было во что-то верить. Просмотрев бумаги от начала и до конца, Сюань Цзи так и не увидел проблемы. Ведь в том, как люди отвешивали поклоны, изначально не было никакой логики.

– В Юнъане на горе Сишань построили храм дереву, в Линьяне есть знаменитый храм «Бога города», а в северном пригороде Суинь одной из туристических достопримечательностей является храм Богини плодородия… Кроме этого в стране существует храм денег, «Башня восьми бессмертных»... и гора Бицюань... Люди, живущие у подножия Бицюань ни о каких странностях не слышали. Может, они вообще не суеверны? Это не туристический город, там ничего нет, – Сюань Цзи на мгновение замолчал. – Что ты ищешь?

– Гора Бицюань? Совсем недавно никто не упоминал это место? – спросил Шэн Линъюань.

Сюань Цзи на мгновение задумался:

– Ну, разве что находившийся под следствием Иньи. Тот слепой, сговорившийся с марионеткой Хэ Цуйюй с целью обмануть Янь Цюшаня. Из-за сильного землетрясения в горах Бицюань на свет всплыло крупное захоронение «особенных». «Баоюй» тут же отправились к нему, пропустив появление у берегов Южного моря призрачного острова.... Да, здесь также есть записи о древних гробницах. Одна из них принадлежала какому-то демону-аристократу*.

*Примечание автора: подробности см. в главе 71

Шэн Линъюань ничего не ответил. Выслушав Сюань Цзи, он лишь спокойно кивнул.

Сюань Цзи нервно раскачивался из стороны в сторону, будто сидел на гвоздях. Наконец, он не выдержал и спросил:

– Ты… Почему ты заинтересовался всеми этими суевериями? Потому что «храмы» напоминают тебе о Дань Ли?

– Потому что тот, кому поклоняются, обретает душу, – коротко объяснил Шэн Линъюань.

– Я знаю, – увидев, что Шэн Линъюань обратил на него внимание, Сюань Цзи не преминул воспользоваться этой возможностью и принялся без остановки болтать. – У всего на этой земле есть душа, и способность живых существ годами относиться к чему-либо с трепетом и уважением может изменить мир. Например, Чжу-Цюэ. Чжу-Цюэ поклонялись как люди, так и демоны. Ей строили храмы, молились на нее многие поколения и, в конце концов, ее клан превратился в полубогов. Когда их уничтожили, последний выживший из ее рода обратился к «Жертвоприношению свету великих светил», чтобы оживить статую Чжу-Цюэ в обмен на пришествие Дань Ли.

Поэтому, чтобы убить Дань Ли, нужно было уничтожить все статуи Чжу-Цюэ. Первые годы правления императора У ознаменовались жестокими разрушениями.

Сюань Цзи ненадолго замолчал, а после тактично добавил:

– Но... не во всё ведь можно вложить «душу», иначе создатели популярных интернет-мемов жили бы вечно, верно?

– Да, самый жестокий из духов тот, кто тысячи лет наслаждался молитвами и подношениями. Именно ему вверяли свои судьбы множества поколений, – Шэн Линъюань небрежно пролистал стопку свеженапечатанных листов. – Все остальные просто глиняные статуи. Сырец. Все, на что они годятся – стать кормом для древесных паразитов.

Шэн Линъюань был спокоен, будто и не было никогда той «клятвы вечной любви». Сюань Цзи понятия не имел, что именно Его Величество хочет найти и какое это имеет к нему отношение, отчего еще больше волновался. Сменив семь или восемь поз, он так и не успокоился. Покрутившись на месте, Сюань Цзи устал быть частью белого шума и тихо кашлянул, привлекая к себе внимание.

Но кашель оказался слишком выразительным. Это не было похоже ни на простуду, ни на пневмонию. Шэн Линъюань отвлекся, поднял глаза и с улыбкой посмотрел на Сюань Цзи:

– Что?

Сюань Цзи внезапно занервничал и поджал губы.

Не дождавшись ответа, Шэн Линъюань бросил бумаги на стол.

– Ты ведь понимаешь, что виноват?

Такой способ решения конфликтов был Сюань Цзи знаком. Юноша с минуту колебался, а после с осторожностью потянулся и мягко накрыл ладонь Шэн Линъюаня своей.

Но вопреки ожиданиям, Его Величество не собирался его отталкивать. Выдохнув, Сюань Цзи сильнее сжал пальцы, крепче стиснув чужую руку.

Глава 120

Жена и дети… четыре поколения, в довольстве и благополучии живущие под одной крышей.

В маленьком чайном домике на вершине холма было очень тихо. Все окружавшие его растения исчезли, а спящие под землей насекомые еще не успели пробудиться ото сна, ожидая дуновения весеннего ветра. Даже привыкшие к морозу птицы, похоже, знали про это подозрительное место и, во избежание, облетали домик стороной. Этим суровым зимним утром лишь редкие предрассветные лучи проникали сквозь двери и окна из искусственного бамбука и падали на Шэн Линъюаня. Каждое его движение, каждый жест выделялись танцем теней и света, а его длинные ресницы, словно птичьи крылья, заслоняли половину лица.

– Я... у меня правда не было выбора, – казалось, вместе с выдохом Сюань Цзи растерял все свое красноречие. Если изначально он рвался высказать Его Величеству все, что накипело, то теперь в горле стоял ком, мешавший ему связно говорить.

Шэн Линъюань спокойно посмотрел на их переплетенные пальцы и глухо хмыкнул:

– Я так и подумал. Похоже, в «тайне русалочьего народа» описывалась лишь одна связующая техника. Но почему она односторонняя?

Сюань Цзи нечего было на это ответить.

В детстве он слыл тем еще лентяем. Три тысячи лет он оставался на второй год, но так и не смог изменить количество экзаменационных вопросов! Время идет, люди меняются, так почему бы не посмотреть на мир другими глазами и, наконец, избавиться от устаревших стереотипов?

Шэн Линъюань рассмеялся.

Услышав это, Сюань Цзи остолбенел. Как давно он не слышал его смеха? Он чувствовал себя счастливчиком, которому в лоб угодила падающая звезда1. Но несколько секунд путаницы, наконец, закончились, и Сюань Цзи понял, что Шэн Линъюань попросту дразнил его.

1 流星 (liúxīng) – дословно падающая звезда. Кроме этого, люсин – древнее оружие в виде цепи с железными гирями на одном или двух концах.

Брошенная для разогрева шутка показалась юноше крайне обидной, и в глубине его зрачков вспыхнули искры.

– После смерти Дань Ли никто в мире не смел мной командовать. Ты – первый, кто это сделал, – Шэн Линъюань говорил медленно и спокойно. Слушая его, Сюань Цзи никак не мог понять, веселится он или наоборот злится? – Ты не только своевольничал, но и посмел обмануть меня. Похоже, ты не понимаешь всю опасность Чиюань. Забыл, что печать из костей Чжу-Цюэ вот-вот разрушится?

– Я… – начал было Сюань Цзи.

– Доктору Вану далеко за двести и этот старик до сих пор считает себя молодым. А тебе больше трех тысяч лет, ты не настолько «молод», чтобы не знать о значимости некоторых вещей. Если что-то случится в Чиюань, мне вновь придется смотреть на то, как ты разбиваешься вдребезги, чтобы потом обнаружить себя в полном неведении? – произнес Шэн Линъюань.

Сюань Цзи нервничал. На тыльной стороне его ладоней вздулись синие вены. Казалось, еще чуть-чуть, и они вырвутся наружу, разорвав кожу.

– Ты винишь меня в том, что я снова и снова отталкиваю тебя? Ты чувствуешь себя несчастным и поэтому хочешь мне отомстить? – тихо вздохнул Шэн Линъюань.

И не дожидаясь ответа от побледневшего Сюань Цзи, он мягко махнул рукой.

– Я не хотел злиться на тебя… но я слышал, о чем вы с директором говорили. Если бы мы поменялись местами, я, наверное...

Шэн Линъюань замолчал и слегка прикрыл глаза, пряча колышущуюся в глубине зрачков темноту. Он – демон, победивший в тысяче битв. Он попрал узы учителя и ученика, бросил вызов законам небес. Он безрассуден и беспринципен. И, в отличие от духа меча, у него не настолько покладистый характер. Он никогда не питал бесполезных иллюзий и не собирался тратить годы на то, чтобы заниматься бережным совершенствованием в попытках вернуть мертвого к жизни.

– Похоже, я так сильно тебя берег, что самолично разорвал на куски и съел, – улыбнулся Шэн Линъюань.

Услышав его слова, Сюань Цзи сжался в комок.

– Ваше Величество, проявите милосердие. Не говорите так.

Шэн Линъюань запустил руку в волосы, пропуская сквозь пальцы тысячи шелковых нитей. Сидевший рядом с ним Сюань Цзи застыл. Кровь прилила к лицу, и его щеки заалели. Шэн Линъюань поднял глаза, понял, что произошло и поспешно закрыл рот. Забыв о долгих разговорах, он медленно склонил голову и невесомо коснулся губ Сюань Цзи. Почувствовав на коже сбившееся дыхание собеседника, Его Величество молча улыбнулся, намеренно затягивая поцелуй и изводя им человека напротив.

Документы, что держал в руках Сюань Цзи, посыпались на пол чайного домика. Все его внимание теперь было приковано к волосам и губам Шэн Линъюаня. В какой-то момент Сюань Цзи оказался парализован и едва не свалился с бамбукового табурета, но Шэн Линъюань притянул его обратно к себе.

Эта «маленькая шалость» заставила Сюань Цзи чувствовать себя как во сне. Сердце забилось чаще, и он растерянно подумал: «Почему у него так хорошо получается?»

У него, у Его Величества, представителя древнего консервативного общества, привыкшего отрицать существование пяти чувств?

Все, что творилось у Сюань Цзи в голове, отражалось на его лице. Шэн Линъюань быстро понял, о чем он думает, и с улыбкой отвесил юноше легкую затрещину.

Сказать по правде, ни тогда, ни сейчас, его нельзя было назвать консервативным. Старые порядки рухнули во время войны, это случилось задолго до того, как Его Величество успел повзрослеть, а новые обряды и правила еще не вошли в обиход. Для кого-то такая жизнь казалась невыносимой, а кто-то, напротив, вел себя слишком безрассудно. И люди, и демоны жили в суматохе затянувшегося судного дня, и, как правило, не слишком серьезно подходили к решению некоторых вопросов. Многие, наплевав на законы, наслаждались дикостью, вседозволенностью и бесконтрольным влечением к женщинам. Все это привело общество к духовному упадку. Лишь много лет спустя после того, как Шэн Линъюань пришел к власти, и ситуация в стране стабилизировалась, он ввел целый ряд запретов, направленных на сохранения общественного порядка.

У Дань Ли не было понятия «не годится для детей». Будучи подростком, Его Величество познал и «ненасытность» и «желание»... Но все это происходило лишь тогда, когда Сяо Цзи спал, отрезанный от чувств Шэн Линъюаня. Он не мог позволить маленькому духу меча узнать о том, в чем тот не нуждался. Похоже, они единогласно решили, что, когда поздно созревший дух Чжу-Цюэ сможет самостоятельно путешествовать по миру, его встретит эпоха мира и чистоты.

– В своих снах я часто поступал опрометчиво. Прости меня.

Сюань Цзи ошеломленно молчал.

Как мог этот человек, глядя ему в глаза, сказать подобную чушь? Если бы он не проник в «сон» Шэн Линъюаня, он бы никогда не поверил сладким речам этого умаодана2!

2 五毛党 (wǔmáodǎng) —50-центовая партия (неофициальное название китайских проправительственных блогеров и участников интернет-форумов, высказывающих положительное мнение о правительстве КНР, Коммунистической партии Китая и проводимой государственной политике).

– В моих кошмарах, – улыбнулся Шэн Линъюань, – порожденных «заклинанием ужаса». Там не было никого. Только ты.

Но сны, вызванные «заклинанием ужаса», были скорее трагичными. Сначала они были сладкие, а потом горькие, и никогда не заканчивались хорошо. Каждый день у него болела душа. Его Величество напоминал человека, утолявшего жажду отравленным вином. Но даже в этих жутких видениях Сюань Цзи появлялся все реже и реже, пока не превратился в размытый силуэт.

В последние годы пять чувств и семь желаний оставили его, и теплившийся в душе интерес к жизни окончательно угас. Шэн Линъюань не помнил, почему он так тянулся к страху. Это напоминало зависимость. Если хоть на одну ночь он не зажигал благовония, приступы головной боли становились такими сильными, что без труда затмили бы боль от темного жертвоприношения.

Сюань Цзи в растерянности смотрел на Шэн Линъюаня. Наконец он не выдержал и прошептал:

– Я... Лишь несколько лет спустя, когда пламя Чиюань, наконец, погасло, я смог ненадолго выйти в мир. Первое, что я сделал после того, как покинул каньон, ограбил императорскую библиотеку, принадлежавшую твоему племяннику. Сдается мне, Дань Ли все просчитал. А раз он мог предсказать что угодно, может, он оставил что-то и для меня? Но ворвавшись в библиотеку я нашел лишь Альманах тысячи демонов и камень нирваны.

Не желая мириться с поражением, я пробрался в подразделение Цинпин. В те годы подразделение Цинпин сильно отличалось от того, что мы имеем сейчас. В его рядах встречалось множество прославленных мастеров. Даже росшие там цветы были намного сильнее меня. Если бы тогда я не убрался подальше от огня, то, в конце концов, свалился бы в него... Но мне повезло. В конце концов я все-таки нашел способ «взрастить душу мертвеца».

В те годы твоему племяннику было больше тридцати лет, он считался опытным и талантливым правителем. Пейзажи столицы изменились до неузнаваемости, но я был не в настроении рассматривать их. Я хотел только одного: вернуться в Чиюань и навсегда запереть себя там. Но прошло пятьдесят лет… а ты так и не откликнулся на мой зов.

Создание второго клинка далось Сюань Цзи нелегко. С одной стороны, это был честный обмен, жизнь за жизнь. С другой, Шэн Линъюань был частью Чиюань, а сам Сюань Цзи – его печатью. Они сплетались друг с другом, образуя одно целое, и, в то же время, были полными противоположностями.

Словно соперники, которым строго запрещено встречаться друг с другом.

Что такое пятьдесят лет? Пятьсот лет, пять тысяч лет… Пока в мире существует печать из костей Чжу-Цюэ, в этих цифрах нет никакого смысла.

Выслушав речи Сюань Цзи, Шэн Линъюань тихо вздохнул.

Клан крылатых всегда был шумным. Они ни минуты не могли просидеть спокойно. Чем бы они ни занимались, спустя всего три дня крылатые находили себе новое увлечение. Сюань Цзи с детства привык безобразничать. Он не раз пытался сосредоточиться и вести себя тихо, но его не хватало даже на полпалочки благовония.

Пятьдесят лет… сколько же благовоний он сжег?

– Создав первый камень, я решил, что наконец свободен. По крайней мере, так и было, пока я мог забыть о тебе. Это было прекрасное время. Я мог являться в мир живых и покидать его, когда вздумается... Но позже я понял, что камень нирваны несовершенен. Он оказался пустышкой, расходником. Много лет наш учитель искал обходные пути, но я не мог раскопать его могилу и задать все интересующие меня вопросы... Ведь у него не было могилы. Ты не построил ее... Я... Понятия не имею, что я несу. Ты ведь и сам понимаешь, что я пытаюсь сказать…

Шэн Линъюань не знал, смеяться ему или плакать. Его губы дрогнули и он, не перебивая, тихо хмыкнул. Он взял руку Сюань Цзи, почти сросшуюся с его ладонью, и сжал сведенные судорогой пальцы. Затем поднес их к своим губам и нежно поцеловал.

– Таким образом, я получил еще один урок. Я подумал, если срок действия камня нирваны составляет всего сто или двести лет, что ненамного больше, жизни обычного смертного, я мог бы вести себя как смертный. Мог бы создать семью...  Не сумей я зачать ребенка, я бы просто усыновил сироту. А через сотню лет я превратился бы в дряхлого старика и лежа на смертном одре попрощался бы со своими внуками, разделил наследство и после «смерти» вернулся бы в Чиюань, любоваться результатами проделанной работы.

Я бы веселился, жил в цивилизованном мире, и кошмары, что преследовали меня с детства, в конце концов, закончились бы. Я мог бы переродиться и тогда, возможно, перестал бы нуждаться в камне нирваны. Перестал бы так сильно тосковать по тебе.

Создав второй камень, я построил могилу для своего первого «воплощения» и притворился, что это могила моего отца. Я даже написал завещание: «Когда мой род войдет в этот мир, пусть мои жена и дети будут счастливы. Пусть все четыре поколения в довольстве и благополучии живут под одной крышей».

Жена и дети… четыре поколения, в довольстве и благополучии живущие под одной крышей.

Эти слова взволновали сердце Шэн Линъюаня, он долго не мог успокоиться.

– Я превратился в безумца, помешанного на браке. Чем сильнее я хотел обрести счастье, тем дольше не мог его найти. В конце концов, эта одержимость едва не породила внутреннего демона. Если бы не разбившийся камень нирваны, последняя из костей Чжу-Цюэ давно была бы уничтожена. Я не посмел насмехаться над этим, и мне пришлось свалить все на непредсказуемость свободной любви.

За всю мою жизнь меня посещало множество странных идей... Придя в этот мир, я создал себе фальшивую личность и стал ждать, что общество устроит мне брак по договоренности. Но там, на алтаре в Чиюань, я хранил твой неразборчивый портрет, желая следовать за тобой, даже если найду замену…

Все люди совершают ошибки… каждый человек…

Образ Шэн Линъюаня был выжженным клеймом на его душе. Если оно исчезнет, то больше никогда не сможет возродиться.

– Больше десяти лет я прожил в твоей спине. Сколько возьмете за аренду, Ваше Величество?

Шэн Линъюань медленно закрыл глаза.

– Когда пыль уляжется, я все тебе объясню, – почти неслышно произнес он. – Хорошо? Я... сейчас не время для шуток.

Сюань Цзи оцепенело посмотрел ему в глаза. Было видно, что он многое хотел сказать.

– Я не прошу у тебя объяснений. В конце концов, все это давно осталось в прошлом. Я хочу, чтобы ты перестал делать все это «ради моего же блага». Человек не властен над своим сердцем. Но вы, высокомерные великие деятели, почему-то уверены, что вам дозволено играть с чувствами других людей? Думаешь, я не хотел от тебя избавиться? Если бы у меня только был этот чертов способ…

Шэн Линъюань специально или случайно сжал пальцы, и между ними вспыхнула полоса света, очертив едва заметные золотые линии «клятвы вечной любви».

Сюань Цзи был ослеплен и невольно отвел взгляд. Но Шэн Линъюань, напротив, распахнул глаза. Его зрачки напоминали два бездонных колодца, впитавших в себя множество человеческих душ:

– Мы с тобой делим одно на двоих происхождения, в наших жилах течет кровь Чжу-Цюэ. Я дважды приносил твой клинок в жертву. Сяо Цзи, ты когда-нибудь думал о том, что причина, по которой ты не можешь избавиться от меня, вовсе не в глубокой привязанности? Все дело в наших запутанных отношениях. Все эти бесполезные трюки, которым ты научился из «тайны русалочьего народа», сработали, верно? Может, все дело в этом?