Текст книги "Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 107 страниц)

– Идите вперед, нужно как можно скорее доставить раненых в больницу. Я сам здесь приберусь, – Сюань Цзи повернулся к катеру спиной и тут же завис в воздухе, раскинув огромные пылающие крылья. Юноша выпустил из носа колечко дыма. – Не забудьте связаться с директором Сяо. Завтра мой отдел переименуют в «Отдел по прикрытию».

Детские тела, бывшие духами мечей, держались бок о бок друг с другом. Их угрюмые взгляды были обращены на Сюань Цзи, а их шепот напоминал волны в прилив.

– Безумец...

– Бесполезный...

– Безумец... Безумец…

В этот самый момент из глубины моря поднялась огромная темная тень и приняла человеческий облик. Очертания тени колебались вместе с волнами, покрывая собой все пространство вокруг. Оставшиеся на катере оперативники «Фэншэнь» почувствовали невыразимое давление, будто из воздуха разом исчез весь кислород.

При помощи рентгеновского зрения Гу Юэси разглядела в тени знакомую энергию. Тьма внутри нее, казалось, была куда более могущественной, чем то, что она увидела в сердцах безымянного дьявола из Чиюань и Алоцзиня. Сквозь черноту проступало огромное лицо, по виду, принадлежавшее человеку в самом расцвете лет. Это лицо казалось совершенно гладким, если не считать расчертивших его странных черных линий.

Вдруг, Гу Юэси вздрогнула. Его тело было разрублено на куски и сшито вновь!

Однажды, владыка людей подверг Вэй Юя казни тысячи порезов. Правителя клана гаошань разрубили на сто восемь частей...

Лицо внезапно открыло глаза. Они были темными, как два глубоких колодца. Но вскоре глаза исчезли, и черный туман хлынул в его пустые глазницы. На море начался ураган. Бедствие раскрыло рот, и сто восемь детских трупов засмеялись в унисон. Вода тревожно забурлила. Маленький катер бросало на волнах, как беспомощный лист во время тайфуна.

Кто-то крикнул:

– Твою мать, это же настоящее цунами!

Ван Цзэ приложил все усилия, чтобы окружить катер коконом из дюжины защитных пузырей. Его силы были на исходе. Огромная волна превратила лодку в волчок, и все, кто оказался под защитой пузыря, сбились в клубок. Одно за другим вспыхивали все имеющиеся на борту защитные снаряжения, в мгновение ока превратив катер в диско-шар.

В этот самый момент Чжан Чжао инстинктивно нажал на кнопку секундомера, заставив время замереть.

Эта выигранная у жизни секунда дала всем возможность рассмотреть, что творилось вокруг – в воздухе парило больше сотни нетленных трупов, взирая на людей в лодке широко раскрытыми белесыми глазами. В свете яростных молний их лица были бледными, как бумага. Бушующее море напоминало сцену из фильма о конце света. В ужасающем безмолвии огромная, в десятки метров высотой, волна, вот-вот готова была обрушиться вниз, накрыв собой все вокруг!

Доктор Ван из Исследовательского института говорил, что Бедствия сродни катастрофам.

Первое Бедствие, которое увидели Гу Юэси и остальные, было обмануто темным жертвоприношением. Он восстал против того, кто его призвал, и проблема решилась сама собой. Второе, похоже, понятия не имело, что от него хотят. Как говорится, ветер рассеял капли дождя по горам Дунчуаня. Казалось, что все истории об этих существах были обычным преувеличением.

И лишь теперь они увидели, какого дьявола могло породить падение его клана.

Ведь «дьявол» тоже подчинялся законам этого мира.

Вдруг, между бровей Сюань Цзи вспыхнул огненный тотем. Юноша до крови прикусил кончик языка, затем лизнул палец и начертил в воздухе вертикальную линию.

В следующую же секунду время вновь возобновило свой ход. Вокруг Сюань Цзи появился магический круг, огненное кольцо стремительно расширялось. Яркий свет был настолько ослепительным, что никто не мог толком открыть глаза. Над горизонтом зазвучали птичьи голоса. В полночь небо на востоке сделалось белым, как рыбье брюхо​​​​​​​6. Сияние огня было подобно лучам рассветного солнца!

​​​​​​​6 鱼肚白 (yúdǔbái) – молочный цвет, белёсый; предрассветный цвет неба. Здесь 鱼肚 (yúdǔ) – брюхо рыбы (обр. в знач.: светло-голубой цвет).

Когда на море поднялась огромная волна, Шэн Линъюань покинул катер. Ступив на черный туман, молодой человек спокойно повис над водой. Сильный ветер сорвал с его волос кожаный шнурок, разметав длинные пряди. Шэн Линъюань поднял голову, и его зрачки внезапно сузились. Именно эту силу использовал Хранитель огня, чтобы подавить пламя Чиюань.

Жар обрушился в море, заставляя огромную волну исчезнуть. Противники сцепились между собой. Птица ринулась к земле, силясь схватить ядовитую змею, а змея изо всех сил пыталась сопротивляться, демонстрируя свои клыки.

Море глухо ревело, ветер был подобен острому клинку. Стоило ему только столкнуться со ста восемью трупами, и все вокруг наполнилось звоном железа, как если бы все присутствующие очутились на древнем поле боя!

Но именно тогда, когда яростный огонь почти оттеснил тень обратно под воду, небо внезапно прорезала яркая, похожая на дракона, молния. Но ударила эта молния вовсе не в Вэй Юя, она целилась в Шэн Линъюаня!

Эта сволочь, бог грома, похоже совсем не справлялся со своей работой. Врасплох оказались застигнуты все, кроме самого Его Величества. Казалось, он смутно предчувствовал нечто подобное.

Сюань Цзи был шокирован. Юноша тут же изменился в лице.

В свете молнии черный туман вокруг Шэн Линъюаня взмыл вверх, и окружавшая его морская вода на время превратилась в лед. Своим высокомерием Его Величество навлек на себя гнев небес. Он тут же оттолкнул катер в сторону. Лодка с оперативниками отлетела на десяток метров, и дюжина окружавших ее защитных пузырей сразу же исчезла. Поддерживающий защиту Ван Цзэ первым принял на себя удар. Его ноги подкосились, ужасная сила едва не раздавила его.

Вэй Юй и разбросанные по волнам трупы тоже немало пострадали. Многие из детей угодили под удар молнии, их тела попадали в море и превратились в мечи. А злая тень правителя клана гаошань рассеялась.

Сюань Цзи все еще пребывал в оцепенении. Когда черный туман Шэн Линъюаня вырвался на свободу, у юноши вдруг возникло странное чувство, будто что-то невидимое связало его по рукам и ногам. Огненное кольцо под ним тут же испарилось, и большая часть его сил исчезла!

Когда-то Шэн Линъюань лично запечатал Чиюань, но что же произошло сейчас? Сюань Цзи всегда считал, что в этом мире, где демоническая аура почти иссякла, сила костей Чжу-Цюэ и Хранитель огня были единственным, что может погасить непобедимое пламя. Обе эти вещи взаимно усиливали и сдерживали друг друга. Независимо от того, демон это был или страж демона, законы мира не позволили бы им жить так, как вздумается.

Хранитель огня и пламя Чиюань и были тем самым древним источником энергии. Небеса запрещали Хранителю огня использовать силу богов и демонов за пределами печати.

Если Хранитель огня использовал силу костей Чжу-Цюэ вне долины, влияние печати ослабевало, и небеса немедленно приходили в ярость. В каньоне наверняка разразилась гроза и, возможно, завтра в новостях сообщат о лесных пожарах. Но, по какой-то совершенно неведомой причине, Шэн Линъюань имел то же происхождение, что и Чиюань. Когда небеса гневались, они попросту не могли их различить, поэтому Шэн Линъюань раз за разом становился мишенью для молний.

Другими словами, если Сюань Цзи будет использовать все свои силы, небеса так и будут преследовать Шэн Линъюаня.

Но Шэн Линъюань не собирался становиться громоотводом. Когда он начал сопротивляться, чтобы избежать гнева небес, сила костей Чжу-Цюэ вернулась в печать, и способности Сюань Цзи тут же исчезли.

Раньше Сюань Цзи никогда не задумывался об этом, он просто следовал за кучкой смертных. Юноша не помнил ни одного полезного заклинания. Конечно же, он не мог управлять силой костей Чжу-Цюэ. Но теперь, когда к нему вновь вернулась память, вместе с ней вернулись и оковы.

Они сражались бок о бок, обреченные на внутреннюю борьбу.

Если этот конфликт достигнет апогея, и без того ослабевшая печать может не выдержать. Незачем будет стараться, устраивая тайные жертвоприношения, ведь они сами разожгут пламя Чиюань, и беззаконного Хранителя огня придется кремировать.

Шэн Линъюань сглотнул подступившую к горлу кровь.

Похоже, этот мелкий негодник появился на свет лишь для того, чтобы противостоять ему!

Вэй Юй только что потерпел поражение, и тени снова начали собираться над морем. Сюань Цзи неловко повис на своих крыльях. Шэн Линъюань уже не раз избегал удара молнии. Он уже достаточно поднаторел в этом вопросе и, в какой-то момент, обнаружил, что у гнева небес тоже есть предел. Он использовал энергию, скопившуюся на краю разъяренного грозового облака, и заморозил морскую воду.

Тень никак не могла обрести форму, и Шэн Линъюань не собирался ей в этом помогать. Море омывало лед, и тот постепенно таял, чтобы вскоре замерзнуть вновь. Только это и позволяло поддерживать опасное равновесие. Словно прогулка по натянутому канату. Сюань Цзи, рожденный побеждать демонов и отгонять злых духов, больше не осмеливался использовать настоящую силу Хранителя огня.

Море на мгновение замерло.

Катер «Фэншэнь», до того крутившийся как волчок, внезапно остановился, опасно накренившись. Кто знает, сыграл ли карп из водного класса в случившемся какую-то роль или им просто повезло, но катер не утонул.

В этот самый момент тяжелораненый Янь Цюшань внезапно уставился куда-то вдаль.

Гу Юэси отдала все свое защитное снаряжение раненным. О себе она совершенно не заботилась. Перед глазами у девушки мелькали звезды, ее колени подкосились. Вдруг, она заметила взгляд Янь Цюшаня. Немало удивившись, Гу Юэси тут же посмотрела в том же направлении. Она увидела, как детские тела скрылись в волнах и обратились грудой сломанных кукол в тени правителя клана гаошань. Благодаря силе Сюань Цзи, все жертвенные тексты сжались в одну линию, сконцентрировавшись на одинокой фигуре в стороне. Этот человек выделялся среди всех остальных.

Среди бесчисленных детских тел стоял некто, с таким же безжизненным, как и у остальных, лицом... Вот только он показался Гу Юэси знакомым...

Чжичунь…

*Примечание автора: древний «литр» не равен литру современному.

Напоминаем, что у команды перевода есть телеграм-канал, где мы публикуем разные интересные заметки. Будем рады видеть вас среди наших подписчиков. Присоединяйтесь: t.me/SHENYUANTL

Глава 60

Разве дьявол не может стать героем?

Человек находился по пояс в воде. Внешне он казался совершенно спокойным и ничем не примечательным. Под пристальными взглядами всех присутствующих он напоминал кислицу1, оставленную днем на солнечном балконе.

1 Кислица рожковая – ползучий лесной щавель, также называемый лежачим желтым щавелем или спящей красавицей.

Он словно олицетворял собой слова: «нежный, как яшма». Его отросшие волосы закрывали шею.

Гу Юэси до сих пор помнила тот день, когда с Чжичунем случился несчастный случай. Янь Цюшань говорил, что собирался подстричь его... но не успел.

И теперь этот «Вэй Юй» находился в толпе древних мертвецов, с ног до головы покрытый жертвенными письменами. Вспышка молнии озарила его мертвенно бледное лицо. Сейчас он больше напоминал выкопанный из могилы погребальный предмет2.

2 明器 (míngqì) или 陪葬品 (péizàngpǐn) – регалии (символы добродетелей, даровались императором княжеским родам вместе с наделом), а также погребальный инвентарь; похоронные принадлежности; предметы, погребаемые вместе с покойником.

Но даже так он все равно оставался чистым.

Гу Юэси была ошеломлена. Этот человек показался ей очень знакомым. Таким знакомым, будто бы еще вчера он протягивал ей чашку горячего чая, интересуясь, как дела в команде.

Это было так странно. Все вокруг оказалось ложью.

Словно из ниоткуда, к Янь Цюшаню вдруг вернулись силы. Его тело наполнилось удивительной энергией, расплавив все лежавшие поблизости металлические предметы. Казалось, он совершенно забыл о боли. Расплавленный металл влился в его раны, наглухо закупоривая их, принудительно срастил сломанные кости и укрепил его тело.

Этот маневр лишил Янь Цюшаня последних сил. Его лицо посерело. Вся его жизнь теперь сосредоточилась в глазах, лишь сильнее выдавая его болезненный вид.

Взгляды человека и духа меча миновали тела и тени, чтобы, наконец, встретиться посреди темного страшного моря.

– Это не Чжичунь, – первым подал голос Ван Цзэ. Он категорично возразил, – Чжичунь давно ушел. Это просто чертова подделка! Это подделка. Юэ-эр, покажи этой древней реликвии уровень своего профессионализма. Докажи, что это обычная безделушка!

Гу Юэси открыла было рот, но не смогла произнести ни слова.

И аура и энергетическое поле этого «Чжичуня»... были настоящими. На глаза у девушки навернулись слезы. Но ведь меч сломался, в нем больше не было духа...

Чжан Чжао быстро понял, что что-то не так, и озадаченно уставился на нее:

– Сестрица?

Даже боровшийся с тенью Шэн Линъюань на миг отвлекся. Посмотрев на Чжичуня, он слегка нахмурился, демонстрируя редкое удивление.

– Гу Юэси, почему ты ошиблась именно сейчас? Скажи уже хоть что-нибудь! – закричал Ван Цзэ.

Но вдруг, откуда-то со стороны налетел ледяной ветер, и Ван Цзэ вздрогнул, увидев, как окутанный холодным, как буря, черным туманом Шэн Линъюань, внезапно приземлился на катер.

– Меч... – начал было Шэн Линъюань, но быстро понял, что ошибся и поправился, – между духом меча и его владельцем есть связь. Только господин Янь знает правду.

Услышав эти слова, Сюань Цзи инстинктивно приблизился к нему. В его сердце зародилась слабая надежда.

Однако, даже после его коронного приема, огненный тотем не спешил исчезать со лба юноши. Шэн Линъюань все еще чувствовал присутствие Чжу-Цюэ, ее сила разъедала черный туман, проделав в нем дыру глубиной в три цуня.

Шэн Линъюань тут же отошел в сторону.

Сюань Цзи опешил.

Что еще за ерунда?!

– А что, если он ошибается? Он даже дышать толком не может. При недостатке кислорода человек может не узнать даже собственную мать! Сейчас он совершенно «недееспособен»! Все это просто чушь собачья! – Ван Цзэ никогда не выглядел серьезным. Словно к его лицу намертво прилипла озорная улыбка. Со временем людям начинало казаться, что его эмоции и вовсе не менялись. Но в этот самый момент он был в ярости из-за внезапного появления «Чжичуня».  – Чжичунь спас его от яда, даже несмотря на то, что он всего лишь меч… в конце концов, у него не было выхода… в конце концов он... он настоящий герой! Его фотография до сих пор висит на стене Министерства безопасности Главного управления!

Шэн Линъюань впервые видел такого громкого карпа. Он внимательно посмотрел на этого странного чудака и невольно улыбнулся.

Однако, чем громче голос, тем короче ум. В мире нет ничего вечного, не говоря уже о людях. Разве тот, кто некогда казался хорошим, не мог стать плохим?

Даже оставленные на пару дней фрукты вскоре начинали портиться. Так почему же дьявол не мог стать героем?

– Меч по имени «Чжичунь» был уничтожен. Мы видели это своими собственными глазами! Даже если бы кому-то взбрело в голову украсть его осколки, они все равно не смогли бы создать из них «настоящего живого человека»! «Когда лезвие будет сломано, дух рассеется»! Наши братья проверили всю информацию, которую только смогли найти, но обнаружили лишь это! Командир, после стольких лет ты все еще думаешь о восстановлении Чжичуня? Защиту зоны «W» на шестидесятом подземном этаже не проверяли три года. И все потому, что мы знали, что так ты сможешь тайком навещать его. За это администратор каждый месяц отбирает у меня по три сигареты!

На борту катера повисла мертвая тишина.

Как интересно. Человек, оказавшийся подельником в деле о пропаже Чжичуня, только что явился с повинной.

Шэн Линъюань улыбнулся и сказал:

– И правда... Мир поистине полон странностей. Мне тоже любопытно, как это сломанному мечу удалось «вернуться к жизни»... Если только это не единственный его клинок, верно?

– Что это значит? – спросил Чжан Чжао. – Может ли у духа меча быть два клинка? Разве может у человека быть две головы?

Один из стоявших рядом с ним оперативников прошептал:

– Капитан, на самом деле в истории действительно бывали случаи, когда две головы делили одно тело.

Чжан Чжао замолчал.

Шэн Линъюань взмахнул рукой, и в небо взмыл кусок льда, с застывшим внутри него клинком. Когда вырвавшееся из-под контроля пламя Сюань Цзи поглотило нескольких детей, они тут же обратились в обычные мечи, один из которых упал на борт катера.

Умерев, Вэй Юй навсегда лишился своего тела3. Когда темная жертва призвала его назад, он мог полагаться лишь на свое окружение. Но почему дети, что были похоронены в гробнице принца Вэй Юня, внезапно превратились в оружие?

3 Китайцы всегда ревностно охраняли целостность своей плоти еще при жизни: для преступника не могло быть более тяжкого наказания, чем отсечение частей тела. Даже выпавшие зубы, остриженные ногти и волосы клали в гроб вместе с телом усопшего. Напоминаем, что Вэй Юй подвергся казни тысячи порезов.

Шэн Линъюань коснулся меча рукой, и сковавший его лед исчез, превратившись в черный туман. Меч упал ему на ладонь, и молодой человек мягко погладил клинок пальцами:

– Каких только в мире нет чудес. Этот клинок бесполезен. Обычная заготовка.

Сюань Цзи внезапно почувствовал себя неловко. Он сделал несколько шагов вперед, схватился за рукоять меча и упрямо выхватил оружие из рук Шэн Линъюаня.

Шэн Линъюань поднял на него взгляд. Но этот маленький демон так часто вел себя невежливо, что он не придал этому никакого значения.

Чжан Чжао смутился.

– Босс, подождите минутку. Я запутался. Что значит «заготовка»? В чем разница между обычным мечом и драгоценным?

Шэн Линъюань произнес:

– Обычные мечи сделаны из обычного железа, в то время как «драгоценные мечи» клана гаошань создавались из живых существ. Родившись, дух поглощал окружавший его металл, превращая его в оружие. Когда Вэй Юнь прибыл во дворец, Вэй Юй уже отдал приказ отравить сирот. Они были обречены. Даже если бы ему удалось превратить их в духов, времени ему хватило бы лишь на то, чтобы растопить одну печь.

По мнению Его Величества, в такой ситуации мог выжить только кто-то один. Если бы выбирать пришлось ему самому, вне всяких сомнений он выбрал бы того, кто обладал наибольшим потенциалом.

Однако Вэй Юнь был совсем другим. Он был трусливым и робким, и всегла шел на уступки. В его глазах выбор одного ребенка в качестве инструментального духа не был попыткой спасти одного. Это было предательством ста семи.

– Вэй Юнь был мастером «Всеслышащим», он страстно желал добиться исполнения своей мечты. Он не хотел выбирать, он хотел расплавить все сто восемь духов в одной печи.

– И ему это удалось? – спросил Чжан Чжао.

– Конечно, нет, – равнодушно ответил Шэн Линъюань. – К тому времени знания клана гаошань об очищении инструментальных духов были утеряны. Любой, кто смог дважды ударить по железу, считал себя «мастером».  Вэй Юнь был последним «Всеслышащим». Не знаю, каким великим заблуждением он был, но он и обычный-то меч починить не мог. Как он мог сделать то, что не смогли сделать его предшественники? Однако в тот день он так разволновался, что поклялся принести себя в жертву плавильной печи. Вероятно, Небо поверило в его искренность и ему действительно удалось добиться результата. Он смог создать настоящее сокровище, более ста «драгоценных мечей», о которых говорилось в записях подразделения Цинпин. Но никто не знал, где они на самом деле были спрятаны.

Услышав это, Сюань Цзи опустил глаза и внимательно посмотрел на клинок в своей руке. Вдруг, словно что-то почувствовав, он оглянулся на Чжичуня: «Нет, «драгоценный меч» действительно обладал душой, иначе он не смог бы создать это тело»

– Ты много знаешь о тайном искусстве очищения, – небрежно сказал Шэн Линъюань, обратившись к Сюань Цзи. Вероятно, устав от путунхуа, он вновь перешел на изящный язык. – Откуда? Набрался опыта в Чиюань, пока собирал бесполезное ржавое барахло?

Сюань Цзи опешил. У него даже не было времени подумать о том, откуда Шэн Линъюань узнал, что он собирал инструментальных духов. Эти простые слова разбили Сюань Цзи сердце, окончательно подтвердив его догадку. В мыслях Его Величества сломанный меч был лишь ржавым бесполезным барахлом.

В тот год, когда он уничтожил всю знать клана гаошань и вынудил их правителя подать в отставку, он был зол на Вэй Юя, посмевшего окунуть палец в котел с супом4. К тому клинку это не имело никакого отношения.

4 染指 (rǎnzhǐ) – окунуть палец в котел с супом (обр. в знач.: пристроиться к чужому пирогу, урвать кусочек).

Сюань Цзи казалось, что они с детства зависели друг от друга. Казалось, что... в сердце этого человека всегда было для него место.

Пока в душе юноши бушевала буря, Шэн Линъюань молча повернулся к Чжичуню.

– Да, драгоценные мечи действительно обладают душой. Иначе он не смог бы создать себе тело. В тот год Вэй Юню удалось очистить более ста клинков, но у всех у них был лишь один дух – единственный в мире... дух меча с несколькими телами.

Прибыв в заваленный трупами дворец, Его Величество действительно ощутил «рождение» этого духа. Но, как бы он не искал, он так ничего и не нашел. Тогда ему казалось, что все это было лишь иллюзией, вызванной большим количеством неудач.

Неудивительно, что за тысячи лет существования Чжичуня никто и никогда не слышал об этом удивительном драгоценном мече.

В конце концов, он стал последним творением Вэй Юня.

Вэй Юнь не доверял ему. Даже умирая, он не отдал ему настоящий клинок. Но жизнь поистине непредсказуема. Кто знал, что через три тысячи лет он будет держать этот меч в руках. Судьбу не изменить.

Гу Юэси проследила за взглядом Шэн Линъюаня, ее зрачки превратились в две узкие щелочки. Внимательно осмотрев замерзшие тела, она вновь подняла глаза на Чжичуня. Сама не зная почему, она вдруг резко вскинула голову.

– Это же…

– Так тебя зовут Чжичунь, – мягко сказал Шэн Линъюань тоном, похожим на древнюю русалочью песню. – Это действительно в духе Вэй Юня. Неудивительно, что даже когда твое тело оказалось уничтожено, твой бессмертный дух не исчез.

Красные от усталости глаза Гу Юэси внезапно загорелись странным огнем:

– Ты хочешь сказать, что, даже если его лезвие сломано, Чжичунь все равно может жить в другом теле?

Шэн Линъюань улыбнулся, но ничего не ответил.

– Командир Янь, ты слышишь меня? Командир Янь, ты должен как следует постараться, ты…

– Жертвенные письмена, – стоявший посреди моря Чжичунь внезапно открыл рот. Казалось, он слишком долго молчал. Он запинался даже сильнее, чем Шэн Линъюань, когда впервые пришел в этот мир. – Это я их написал.

Лицо Янь Цюшаня стало таким, словно его ударили мечом.

– Яд призрачного острова разъел мой клинок. Лезвие сломалось, но я внезапно обнаружил, что все еще был жив... Однако, ты больше не мог меня видеть. Никто не мог меня видеть, а я, как не старался, никак не мог вспомнить, кто я такой... Мое сознание помутилось. – Чжичунь печально посмотрел на Янь Цюшаня и с трудом проговорил, – на самом деле… Я все это время следовал за тобой.

Стоило только Сюань Цзи услышать слова: «Никто не мог меня видеть, а я, как не старался, никак не мог вспомнить, кто я такой», – как до ушей всех присутствующих донесся тихий всплеск. Юноша разжал пальцы и случайно выронил холодный клинок в море.

Но все взгляды сейчас были устремлены на Чжичуня, никто и не заметил, как меч выскользнул у него из рук.

– Лишь недавно... я начал постепенно просыпаться и что-то чувствовать.

– Что чувствовать? – спросил Ван Цзэ.

– Мой… клинок. – ответил Чжичунь. – Порой он словно отдалялся от меня, порой приближался… Я последовал за ним... Я последовал за ним и оказался здесь. Однако, у меня не получалось проникнуть ни в один из мечей. Все клинки были запечатаны в стене, удерживаемые внутри каким-то сильным заклинанием. Я не мог больше ни о чем думать. Моя память погрязла в тумане. Я лишь смутно чувствовал, что кто-то ищет меня... Я хотел вернуться домой… Вернуться к нему. Я метался среди этих могил и постоянно кричал. Но не было никого, кто мог бы меня услышать. Холодные стены гробницы не пропускали ни звука.

Чжичунь медленно закрыл глаза.

– Вдруг, в моем сознании возникли жертвенные письмена. Я услышал голос, и голос сказал мне, что в этих стенах запечатано сто восемь клинков. Если бы я согласился пожертвовать ими, я смог бы вновь вернуться в этот мир.

Всеми отвергнутый, он сохранил в своем сердце смутную тень настойчивости. Человек, который не мог его увидеть, стал для Чжичуня самой настоящей костью в горле. Он не был ни живым, ни мертвым. Как все это похоже на него самого... Сюань Цзи даже показалось, что кто-то пересказал его собственную историю.

А что, если бы они поменялись местами? Что бы случилось, будь у меча демона небес такая возможность?

Сюань Цзи спросил себя об этом, прекрасно зная, что ни секунды не колебался бы. Он бы не смог устоять перед таким искушением. Зная, как уязвима человеческая натура, юноша снисходительно относился к чужой трусости. Он сказал:

– Тогда твой разум пребывал в смятении. Ты ведь понятия не имел, что такое темное жертвоприношение, верно?

Чжичунь поджал губы, но не сказал ни слова, опасаясь, что это прозвучит как оправдание.

– Нет ничего удивительного в том, что ты ничего не знал. Кроме того, судя по твоему психическому состоянию, говоря юридическим языком, в тот момент ты был попросту «недееспособен». Я думаю, во всем виноваты те ублюдки, что заставили тебя написать эти слова, – сказал Сюань Цзи. – Когда яд с призрачного острова проник в твое тело, ты сбежал. Ты помнишь это? Тогда эти умники5 приняли решение уничтожить тебя. Но, когда я впервые услышал об этом, я подумал: как эти эксперты из Управления могли быть такими беспечными? Должно быть, все это было кем-то подстроено. Вероятно, они внедрили знания о ритуале в твой разум еще тогда, когда ты находился в беспамятстве. Ты тоже стал жертвой...

5 篓子 (lǒuzi) – буквально бамбуковая плетёная корзина. На старопекинском диалекте так называли людей, отличавшихся особой любовью к какому-либо виду художественной самодеятельности. Например, "книжная корзина" – любитель книг; "шахматная корзина" – заядлый шахматист.

Но прежде, чем он закончил говорить, Шэн Линъюань вдруг грубо прервал его.

– Нет смысла бесконечно повторять одно и то же. Согласившись написать эти строки, ты принес в жертву сотню свои тел, верно?

Чжичуню стало стыдно.

– Да, это я виноват...

– Нет… Ваше… Лин… – в сознании Сюань Цзи реальность смешалась с воспоминаниями. Он никак не мог понять, как должен был к нему обращаться. – Сперва выслушай меня, ты…

Но не успел он договорить, как прямо перед ним мелькнула белая тень. Шэн Линъюань спрыгнул с катера и ринулся вперед. Там, где его ноги касались воды, образовывалась прочная ледяная корка, надежно сковавшая Чжичуня. Шэн Линъюань протянул руку и в мгновение ока схватил Чжичуня за шею.

– Прекрати это!

– Линъюань!

Одновременно закричали Ван Цзэ и Сюань Цзи. Янь Цюшань схватился за бортик лодки.

Чжичунь инстинктивно отшатнулся назад и разом пришел в себя. Вероятно, он чувствовал, что заслужил все это за то, что он сделал. Он поднял голову и молча посмотрел в холодные и ласковые глаза императора, спокойно ожидая своей участи.

Шэн Линъюань встретился с ним взглядом и вдруг ослабил хватку.

– Темное жертвоприношение завершилось успехом. Пролитую воду обратно не соберешь6. Мне незачем убивать тебя, – Шэн Линъюань на мгновение замолчал. Опустив руку, он осторожно приподнял лицо Чжичуня за подбородок. – В конце концов, Вэй Юнь сделал все, что смог, чтобы помочь появиться на свет такому никчемному духу меча, как ты.

6 覆水难收 (fù shuǐ nán shōu) – вылитую воду трудно собрать (обр. в знач.: сделанного не воротишь; прошлому возврата нет).

Чжичунь никогда не слышал таких слов. Он готов был провалиться сквозь холодную воду. Юноша весь дрожал.

– Командир Янь! – со стороны катера послышался голос Гу Юэси. Скрепленное металлом тело Янь Цюшань ударилось о палубу. В его глазах, казалось, загорались и гасли вспышки7. Мужчина упрямо боролся со смертью, но долго он бы не протянул. Янь Цюшань расфокусировано посмотрел на Чжичуня. Чжичунь тут же побледнел. Юноша хотел было броситься к нему, но жертвенные письмена намертво пригвоздили его к месту.

7 回光返照 (huí guāng fǎn zhào) – светить отражённым светом (обр. о временном улучшении перед смертью).

– Лин... – Сюань Цзи вновь обратился к Шэн Линъюаню. – Ваше Величество, ты... вы можете заморозить его?

В отличие от представителей водного класса, чьих способностей хватало лишь на то, чтобы создать чашку дробленного льда8, черный туман Шэн Линъюаня был словно жидкий азот, он мог заморозить даже человека. Но одновременно с этим, его мощная восстанавливающая способность могла предотвратить повреждение клеток в процессе оттаивания. И действие ее длилось до тех пор, пока того желал сам Шэн Линъюань.

8 刨冰 (bàobīng) – дроблёный лёд, строганый лёд (десерт). Своеобразное мороженное из тертого льда с соком.

Но, конечно же, сейчас он не собирался этого делать.

Темная энергия Его Величества проникала в атомы. Он мог как разрушать, так и восстанавливать предметы. Обычно, ему приходилось прибегать к «переносу». Например, чтобы восстановить разгромленный гостиничный номер, ему пришлось пожертвовать цветами и деревьями.

Сюань Цзи добавил:

– Я могу поделиться с тобой своей жизненной силой. Он умирает. Мы не успеем добраться до берега. Ты...

Шэн Линъюань отвел взгляд и с улыбкой спросил:

– Но почему я должен его спасать?

Сказав это, он тут же посмотрел на Янь Цюшаня. В теле этого человека едва теплилась жизнь, он был так слаб, что ее невозможно было даже почувствовать. Металл, который поддерживал его, вышел из-под контроля и начал атаковать хозяина. Из семи отверстий тела Янь Цюшаня хлынула кровь. Его ждала не просто смерть, а мучительная и безобразная смерть.

Шэн Линъюань не делал различий между людьми и демонами. Он лично основал подразделение Цинпин. Кроме того, как древний дьявол, вынужденный вернуться на поле боя после стольких лет, он не испытывал к нынешнему поколению ни симпатии, ни неприязни. Он мог запросто спасти их. А мог убить, стоило только кому-то из них встать у него на пути. Исходя из здравого смысла, пусть Янь Цюшань и был связан с кланом гаошань, он все еще оставался человеком. Человеком, чьи способности встречались один раз из ста.

Поскольку он не предал «подразделение Цинпин», он все еще оставался на их стороне, и это немало способствовало его защите.

Но Шэн Линъюань и пальцем не желал пошевелить.

Неизвестно почему, этот Янь Цюшань пробуждал в нем только злость.

Едва увидев его, Шэн Линъюань проходил в ярость.