Текст книги "Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 107 страниц)

– Госпожа, давайте сделаем так. Заберите эту овцу обратно, а молоко отдайте своему малышу, хорошо?

Женщина вскинула голову и уставилась на него горящими глазами, как умирающий от голода на миску с кашей.

Но юный принц не стал убегать. Он наклонился и ласково погладил сверток в ее руках.

– Госпожа, вставайте скорее. Солдаты на ваших глазах проливают кровь, чтобы вернуть в страну мир и дать вашему ребенку возможность вырасти здоровым. Как вы можете отнимать у него еду?

Лицо женщины казалось совершенно высохшим. Она смотрела на мальчика своими огромными глазами, и с ее ресниц сорвалась мутная слеза. Маосань и еще один охранник помогли ей подняться. Женщина стиснула край пеленки и спросила:

– Ваше Высочество… наступит ли этот мир?

– Конечно, госпожа. Прошу вас, наберитесь терпения, – юный Шэн Линъюань с улыбкой посмотрел на нее. – Скажите мне, это мальчик или девочка?

Он на цыпочках подошел к державшей ребенка женщине. Но вдруг, стоявший рядом Маосань словно что-то почувствовал, выражение его лица тут же изменилось.

– Ваше Высочество…

Сюань Цзи тоже почувствовал неладное. Малыш был слишком тихим. Полусумасшедшая мать так долго трясла его, но он все равно молчал. Какой нормальный ребенок будет так себя вести?

Его сердце дрогнуло. Юноша увидел, как губы женщины растянулись в глупой улыбке. Она тут же распахнула пеленки, которые до этого постоянно прижимала в груди. Когда края тряпок разлетелись в стороны, из свертка показалась маленькая фиолетовая ручка. В ушах Сюань Цзи раздался пронзительный крик маленького духа меча. Среди грязных пеленок виднелось крохотное личико мертвого младенца. Малыш весь покрылся трупными пятнами, плоть начала гнить, но его рот до сих пор был открыт, словно он все еще пытался позвать на помощь.

Даже закаленный в боях генерал не захотел бы увидеть во сне это ужасное лицо. Сюань Цзи почти выбросило из воспоминания. На губах юного Шэн Линъюаня застыла улыбка.

Маосань поднял руку, чтобы оттолкнуть женщину, но Шэн Линъюань вовремя схватил его за запястье.

Однако женщина будто и вовсе ничего не заметила. Она произнесла тихим и жутким голосом:

– В будущем, мой мальчик тоже сможет сражаться вместе с Вашим Высочеством.

Она была не в своем уме.

Вдруг, словно из ниоткуда, выскочил старик. Он в спешке оттащил сумасшедшую и рухнул на колени, пытаясь загладить свою вину. Сюань Цзи не хотел слушать его оправдания. Это лишь часть мировой истории, очередная смерть от рук клана демонов. Смутное время полнилось трагедиями, и все они звучали одинаково. Вдруг юноша почувствовал, что сознание юного Шэн Линъюаня исчезло из моря знаний, будто все его мысли теперь были заняты мертвым ребенком.

Дух меча тоже это понял и пробормотал, едва сдерживая рыдания: «...брат Линъюань?»

Дух меча трижды позвал его. Его Высочество потянул Маосаня за руку и внезапно вздрогнул. Затем он выпрямился и вновь посмотрел на женщину. Одной рукой женщина все еще держала овцу, она не сводила с него глаз:

– Ваше Высочество, мир...

Глядя сквозь призму юного принца на весь окружавший его хаос, Сюань Цзи внезапно осознал весь смысл того зловещего пророчества, которым ознаменовалось рождение императора У, а также слова самого Шэн Линъюаня: «Бедствие – надежда осиротевшего народа». Эти слова стали его бременем.

В мире было так много отчаявшихся и сумасшедших, таких, как эта женщина, державшая на руках мертвого младенца. У них не осталось ничего, кроме одной единственной идеи. Тогда Дань Ли создал живое воплощение этой «идеи», возложив на алтарь ребенка.

Но этот алтарь… разве это не жертвенник?

Сюань Цзи содрогнулся при мысли о церемонии, которую видел в море знаний.

Так что же такое, черт возьми, «демон небес»?

Юный Шэн Линъюань оттолкнул руку Маосаня и скрылся за ближайшим углом, где его и вырвало. Но его желудок был пуст, и изо рта на землю хлынула желчь.

Следующие несколько дней его преследовали кошмары. Порой Сюань Цзи видел целую стаю трупов, что гналась за Его Высочеством, словно чудовища из «Обители зла». Они тянули к нему свои гнилые руки, умоляя о мире. Казалось, это продолжалось целую вечность. Вдруг, мертвецы схватили его и подняли высоко к алтарю. Их костлявые челюсти зашевелились, и они заговорили в унисон:

– Ваше Высочество, вы – надежда всего народа.

Неужели в этом гребаном древнем обществе не было закона о защите прав несовершеннолетних?

Сюань Цзи был зол. Он знал, что здесь он всего лишь незваный гость и не в силах изменить историю. Он мог только смотреть, как юный принц раз за разом проваливался в кошмар.

В те времена дух меча и Его Высочество разделяли одно сознание. Днем они без труда узнавали мысли друг друга, а ночью видели одни и те же сны. Но если Шэн Линъюань мог это вынести, то маленький дух меча – нет. Он сильно пугался и тут же начинал плакать, вырывая Шэн Линъюаня из объятий ужаса и требуя немедленно поговорить с ним.

Как странно. Человеческая психика крайне хрупка, порой даже небольшая травма могла надолго сбить несчастного с ног. Но иногда она могла стать для него точкой опоры, и человек, подобно дикой траве, обретал способность раскалывать камни и пускать ростки. Как только рядом появлялось более слабое существо, человек невольно начинал играть роль более сильного.

Таким образом, из-за криков духа меча Шэн Линъюань научился каждый день перед сном зажигать палочку благовоний. Он успокаивался и заставлял себя не думать о фиолетовом детском трупе и изможденной женщине. Мальчик был сам не свой, словно пытался выковать нового себя.

Маосань, молодой усатый телохранитель Шэн Линъюаня, не мог на это смотреть. Он считал, что это его вина. Из-за своей оплошности он позволил Его Высочеству увидеть труп ребенка, поэтому он изо всех сил старался, вырезая из дерева фигурку тигренка, чтобы хотя как-то успокоить мальчика. Маосань хорошо разбирался в механических массивах. И пусть тигр получился не слишком изящным, но он, тем не менее, мог двигаться. Юного Шэн Линъюаня такие безделушки мало интересовали, но маленький дух меча был рад.

Избалованности духа меча не было равных в этом мире, а маленький Шэн Линъюань обладал довольно покладистым характером. В итоге, мальчику пришлось пообещать сделать для него птицу, которая непременно сможет летать. Каждый день перед занятиями он брат у Маосаня уроки резьбы по дереву. Возможно, он был еще слишком молод, и императорский наставник не слишком на него наседал. Пока эти занятия не шли во вред учебе, Дань Ли закрывал на это глаза.

Его Высочество с рождения был талантливым. За несколько дней он научился пользоваться резцом. Маосань был красноречивым человеком, он очень хорошо умел уговаривать детей. Он учил Его Высочество ремеслу и одновременно рассказывал ему историю о себе и своем брате, случившуюся с ними на заснеженной горе. Он рассказывал мальчику об опасной битве с демоном-тигром. История была полна взлетов и падений, а охранник все больше и больше походил на какого-то древнего сказителя. Дети были просто очарованы им.

Через море знаний Сюань Цзи мог слышать все их мысли. Наблюдая со стороны, он вдруг осознал, что именно дух меча демона небес значил для юного Шэн Линъюаня.

Юное Высочество с детства был очень осторожным ребенком, он не мог позволить себе дурачиться. Даже если в глубине души ему очень хотелось поиграть и хоть ненадолго сбросить с себя тяжелую ношу, он все равно не посмел бы этого сделать. Он не мог даже подумать об этом, иначе многочисленные кошмары тут же настигли бы его.

Лишь своенравный дух меча постоянно скучал и заставлял его слушать различные истории. Именно он заставлял юного принца практиковаться в резьбе по дереву, именно его плачь вынуждал того просыпаться среди ночи.

Живущий в сознании Шэн Линъюаня дух меча был его слабостью, которую он никому не осмеливался показать, и его детством, которым он никогда не мог насладиться.

Когда деревянная птица почти обрела форму, история о заснеженной горе и тигре достигла своей кульминации. Даже юное Высочество не смог удержаться, чтобы не остаться еще на некоторое время, пока императорский наставник не поторопил его, потребовав явиться на урок игры на флейте.

Маосань закончил свою поделку и подбоченился, ожидая похвалы. Он сказал со смехом:

– Ваше Высочество, завтра эта маленькая деревянная птичка полетит. Не хотите ли дать ей имя?

«Мое! Назови ее мои именем!» – закричал дух меча.

И юный Шэн Линъюань ответил Маосаню:

– Я назову ее «Сяо Цзи»4.

4 小鸡 (xiǎojī) – цыпленок. Созвучно с именем Сюань Цзи.

Это было прозвище духа меча.

– Ха-ха, – Маосань давно знал Шэн Линъюаня, но это впервые, когда он видел юного принца таким ребячливым. Он поднял мальчика на руки, посадил на свое широкое плечо и приготовился доставить его прямиком к Дань Ли. – С именем, дарованным Его Высочеством, эта птица обязательно обретет душу. Как знать, возможно, ей удастся достичь девяти небес5.

5 九重天(jiǔchóngtiān) – девять небес (в китайской философии девять частей или слоёв, на которые разделена небесная сфера).

Сердце юного принца дрогнуло. Он посмотрел на Маосаня и спросил:

– Ты ведь из рода Бянь, что живет в Северных землях? У тебя есть второе имя?

– Я всего лишь ничтожный подчиненный. Однажды меня призвали следовать за Вашим Высочеством и я вступил в отряд. В семье я третий сын, поэтому меня назвали Маосань, какое уж тут второе имя, – сказал Маосань.

– В таком случае, – ответил Шэн Линъюань, – я придумал. Даруем тебе имя Ичжан...

– Ваше Высочество, – прервал его слегка приглушенный голос.

Шэн Линъюань поднял голову. Перед ним стоял человек в маске. Неизвестно, как давно он пришел сюда, но едва завидев его, Шэн Линъюань тут же расправил плечи и выпрямил спину. Мальчик осторожно спустился с плеч Маосаня и как следует поприветствовал наставника.

– Учитель.

Дань Ли подозвал его к себе и тихо сказал:

– Всем офицерам и солдатам «Небесных столпов»6 присвоены порядковые номера. Ни у кого из них нет ни имени, ни фамилии. Его Высочество даровал имя только Маосаню. Как он будет чувствовать себя среди своих сослуживцев?

6 天干 (tiāngān) – небесный зодиакальный цикл; досл. «небесные столбы» (знаки десятеричного цикла, применявшиеся в Китае для летосчисления).

Маосань был весьма находчивым человеком. Он тут же поддержал слова императорского наставника и пошел на попятный:

– Господин Дань Ли прав. У этого подчиненного нет особых заслуг. Если я приму столь щедрую награду, мои братья станут завидовать мне. Подождите, пока подчиненный принесет вам головы двенадцати демонов и заработает себе звание сотника. Тогда он вновь попросит у Его Высочества даровать ему второе имя.

Юный Шэн Линъюань серьезно принял их возражения и больше ничего не говорил.

Но Сюань Цзи «слышал», как мальчик, заламывая руки, размышлял о словах с наиболее благозвучным значением. Он хотел заранее выбрать имя для Маосаня.

На какое-то мгновение Сюань Цзи даже позабыл о многочисленных бесстыдствах старого дьявола Шэн Линъюаня. Он внимательно прислушивался к подавленным чувствам этого ребенка. Ему хотелось протянуть руки, обнять его, купить ему целый набор радиоуправляемых игрушек, которые могли бы ездить и летать, хотелось освободить его от этого бремени, дать возможность просто радоваться жизни.

Жаль, что ни деревянная птица по имени Сяо Цзи, ни ее прототип, так ни разу по настоящему и не полетели.

На следующий день их отряд угодил в засаду пернатых змей, и деревянная фигурка затерялась в хаосе битвы. Защищавший своего господина Маосань был пойман одной из змей, и тварь перекусила его пополам.

Когда верхняя часть тела молодого телохранителя выпала из ее пасти, он все еще был жив. Располовиненный, он уперся локтями в землю и отчаянно пополз вперед.

– Ваше Высочество... Ваше Превосходительство... Простите, заснеженная гора... История про тигра с заснеженной горы... Это... это хвастовство... – охранник отчаянно пытался договорить. – Мы не... тот демон-тигр забрал у моего брата... он забрал сердце моего брата ... А я спрятался на дереве...

Вдруг, по остаткам тела несчастного прокатилась волна дрожи. Подбежал еще один телохранитель и увел юного наследника. Но глаза Его Высочества по-прежнему были прикованы к Маосаню, он прочел по губам:

– Не следует… Вашему Высочеству не следует давать мне имя… Ваше Высочество… не следует…

Ни человек, ни даже фигурка из дерева, не смогли бы забыть свое имя.

Такие вещи нельзя забывать, иначе в будущем будешь сильно горевать.

Свет в глазах Маосаня померк, но даже после смерти он все еще смотрел на ребенка из пророчества, словно ожидая, что он сможет дать отчаявшимся смертным место для жизни и вернуть в страну потерянный мир.

С тех пор Шэн Линъюань неплохо научился вырезать фигурки из дерева, но он больше никогда не давал им имена, как не давал их и приближенным слугам.

Кого-то он звал Чэньшици7, кого-то Вэй-эр8, кого-то Цзычу9, кого-то Сюйсы10. Они приходили и уходили, но он всегда помнил того располовиненного охранника.

7 辰十七 (chénshíqī) – пятый циклический знак из двенадцати (так же имеет значение день); семнадцать (семнадцатый).

8 未二 (wèièr) – восьмой циклический знак из двенадцати (также время с 1 до 3 часов ночи); два (второй).

9 子初 (zǐchū) – предполночный час (от 23 до 0 ч.)

10 戌四 (xūsì) – одиннадцатый из двенадцати циклических знаков; четыре (четвёртый).

Однако, несмотря на отсутствие имен, они все равно оставили в душе Шэн Линъюаня свой след.

Маосань научил его резьбе по дереву, Чэньшици научил его настраивать флейту, Вэй-эр научил его играть на сюне, а Цзычу научил его народным песням юго-востока... Один за другим, они вырезали из него владыку людей.

Глава 67

Он смеялся и никак не мог остановиться, будто перед ним развернулась самая настоящая комедия, и это зрелище определенно стоило своих денег.

– Ваше высочество… Ваше высочество...

– Ваше Величество!

– Ваше Величество, вы – надежда всего народа...

– Надежда народа...

–Ваше Величество, уведите нас отсюда...

Жестокая картина перед глазами Сюань Цзи рухнула, и, прежде чем юноша успел прийти в себя, он снова оказался на почтовой станции. Однако, с позиции духа меча, его маленький хозяин, в теле которого он жил, словно паразит, должен был немного подрасти. Теперь точка его обзора поднялась на несколько сантиметров.

Дух Сюань Цзи вновь угодил в тело юноши, но не успел он толком осмотреться, как почувствовал, что его ударили линейкой1 по спине. Удар был не настолько сильным, чтобы причинить боль, но мальчик все равно потерял равновесие. Он оказался застигнут врасплох. Все случилось так внезапно, что юный Шэн Линъюань пошатнулся и едва не упал.

1 戒尺 (jièchǐ) – уст. линейка для наказания учеников.

Испугавшись, Сюань Цзи подался вперед и выпалил:

– Твою ма...

– Встань ровно, – неподалеку от него раздался холодный женский голос. Юный Шэн Линъюань встрепенулся и рефлекторно выпрямился.

Позади послышался шорох одежды. От удара у мальчика онемела шея, но его взгляд инстинктивно последовал за звуком. Краем глаза мальчик попытался подсмотреть, что происходило у него за спиной.

Но прежде, чем он успел хоть что-нибудь разглядеть, на него снова обрушилась линейка.

– Ты – государь, а значит, тебе следует вести себя как подобает и не смотреть куда не следует​​​​​​​2, – вновь ответил голос. – Если хочешь меня увидеть, просто повернись. Нечего закатывать глаза. Что это за вид?

​​​​​​​2 目不斜视 (mùbùxiéshì) – и глазом косо не взглянуть (обр. в знач.: держаться корректно; не отвлекаться, не смотреть, куда не следует).

Владелец голоса медленно подошел к Шэн Линъюаню, и Сюань Цзи наконец-то смог его рассмотреть.

Это была худая высокая женщина. Может быть, не настолько высокая, но его угол обзора был ограничен ростом маленького ребенка. Эта женщина давила на него одним своим видом. Она напоминала гору… пустынную гору.

Но определение «пустынная гора» вовсе не означало, что женщина была стара. У нее была превосходная осанка, чистые, ухоженные волосы и светлая кожа. Даже будь на ней одни только нижние одежды​​​​​​​3, она бы все равно лучилась благородством. Она вовсе не казалась старомодной. Но, неизвестно почему, в ней словно не было ни капли жизни. Она напоминала прекрасно сохранившуюся мумию.

​​​​​​​3 素衣 (sùyī) – нижнее белое платье, надевавшееся под церемониальную одежду.

Стоило только поднять голову, и перед глазами представало ее суровое вытянутое лицо, скрытое за слоем плотного макияжа. Кончики ее аккуратных бровей стремились к вискам, а один лишь взгляд ее глаз мог заставить любого почувствовать себя неловко. Куда бы она ни посмотрела, она повсюду видела лишь мусор.

Сюань Цзи еще не до конца оправился после трагического бегства, и весь его негатив тут же вырвался наружу. Он подумал: «Твою мать, а она-то здесь откуда взялась? Где этот великий наставник?»

Маленький дух меча, казалось, полностью разделял его мнение. Он тоже проклинал эту женщину: «Старая ведьма!»

Но это был тот редкий случай, когда Шэн Линъюань проигнорировал его. Мальчик почтительно склонил голову и произнес:

– Да, матушка​​​​​​​4.

​​​​​​​4 母后 (mǔhòu) – мать монарха (особенно при обращении принца или принцессы к матери).

Сюань Цзи ошеломленно замолчал.

Подождите-ка, это... это что, легендарная императрица Чэнь? Та, кого император У посадил под домашний арест?

Не удержавшись, он снова посмотрел на женщину. Ее лицо выглядело так, будто его обладательница никогда в жизни не улыбалась. Оно попросту застыло, будто куча одинаковых посмертных фотографий.  Казалось, что у матери и сына не было ничего общего. Черты лица, чувства и характеры. Будто они никогда и не были кровными родственниками. На первый взгляд они были совершенно не похожи друг на друга.

Если она его мать, то насколько же сильными были гены императора Пина?

Не выпуская из рук линейку, императрица Чэнь остановилась прямо перед Шэн Линъюанем:

– Наследный принц, ты осознаешь свою ошибку?

– Сын... – но стоило только мальчику открыть рот, как линейка тут же опустилась на его плечо, едва не задев красивое лицо. Кожа под одеждой моментально покраснела.

– Что у тебя с плечом?! Ты уже забыл, кто ты?! Допустимо ли тебе так себя вести?

Шэн Линъюань поспешно опустил сведенные плечи. Но Сюань Цзи почувствовал, что каждая мышца его тела напряглась еще сильнее. Мальчик находился в состоянии сильного стресса. Он дрожал, словно котенок, готовый быть избитым в любой момент.

Однако даже несмотря на дрожь он заставил свой голос звучать ровно:

– Ваш сын не знал, что старший брат болен и опрометчиво нарушил его покой...

«Чепуха, – громко возразил дух меча, – князь Нин сам сказал, что чувствует себя подавленным сидя взаперти в своей комнате, поэтому мы взяли любо​​​​​​​5 и отправились навестить больного!»

​​​​​​​5 六博 (lùbó, liùbó) – шестёрка (назв. древней игры в шашки с выбросом счётной бирки).

Однако, лишь зритель Сюань Цзи и сам Шэн Линъюань могли слышать крики духа меча. Юный Шэн Линъюань вновь проигнорировал его и продолжил без всякого выражения:

– Ваш сын пропустил урок, потому что слишком заигрался. Он признает свою ошибку и просит матушку как следует наказать его.

Дух меча еще больше разозлился.

 «Но князь Нин сам попросил об этом! Почему это ты должен признавать свои ошибки? Вонючий Линъюань, как же ты меня бесишь!» – кричал он.

– На колени, – властно произнесла императрица.

«Не вздумай!» – не унимался дух меча.

Но Шэн Линъюань не произнес ни слова. Он подобрал полы своих одежд и опустился прямо на холодный пол.

Пристально глядя на мальчика, императрица Чэнь медленно спросила:

– Чья была идея поиграть в любо?

«Князя Нина!» – во весь голос закричал дух меча. Будто бы он мог прорваться сквозь тело юного Шэн Линъюаня и заставить всех себя послушать.

– Вашего сына, – спокойно ответил Шэн Линъюань.

«Это князь Нин! Это князь Нин! – видя, что Шэн Линъюань не обращает на него никакого внимания, дух меча вновь заголосил. – Это был князь Нин!»

Примерно понимая, что здесь происходит, Сюань Цзи чувствовал себя крайне странно. В отличие от старого дьявола, этот ребенок был таким покорным... Как его юная версия могла быть такой?

Выслушав мальчика, императрица Чэнь лишь многозначительно охнула.

– Разве не дух меча подговорил тебя?

Юный Шэн Линъюань потрясенно вздрогнул. Он тут же поднял на женщину глаза.

Прячась внутри его сознания, Сюань Цзи встретился с хмурым взглядом императрицы. Он не знал, чувствовал ли это сам Шэн Линъюань, но, даже будучи взрослым, Сюань Цзи подумал о том, что глаза императрицы были какими-то странными.

Она не была похожа на строгую матушку, досадовавшую на то, что железо не становится сталью​​​​​​​6. И она не была похожа на мать, смотревшую на своего симпатичного, но бесполезного ребенка…  Нет, не так. Глядя на него, она больше напоминала мачеху.

​​​​​​​6 恨铁不成钢 (hèn tiě bù chéng gāng) – букв. досадовать, что железо не становится сталью (ждать от человека слишком многого).

Ее взгляд был полон ненависти и невыразимой злобы. Она смотрела на Шэн Линъюаня, как змея, поймавшая свою добычу. И особенно это стало заметно, когда она упомянула дух меча.

– Матушка…

– Твой дух меча всего лишь заготовка, кроме того, он демон, а демонов трудно приручить, – прошипела «змея». – Я много раз говорила Дань Ли, что этот проклятый меч необходимо запечатать. Когда ты сможешь поднять этот клинок и освободить его? Не затягивай с этим.

– Матушка, – тихо отозвался Шэн Линъюань. Мальчик с силой сжал спрятанные в длинных рукавах кулаки и постарался сделать вид, будто ничего не произошло. – Ваш сын подумал о том, что глупому духу меча будет скучно играть в любо одному, поэтому он отправился на поиски старшего брата, вместо того, чтобы заниматься делами. Ваш сын готов понести...

Вдруг, его волос мягко коснулась холодная рука. Шэн Линъюань напрягся.

Пальцы медленно пробежались по его голове и опустились на лоб. Внезапно, острые ногти женщины посинели и безжалостно вонзились в нежную кожу, будто пытаясь добраться до прятавшегося в море знаний духа меча.

Избалованный Шэн Линъюанем дух меча тут же пришел в ярость и закричал: «Печать! Ты позволил ей запечатать меня, юный господин! Вот же старая ведьма!»

Испугавшись, юный Шэн Линъюань инстинктивно схватил императрицу Чэнь за руку, но на его пальцы моментально обрушилась линейка.

– Матушка!

Императрица Чэнь опустила линейку и, приподняв ею лицо сына за подбородок, посмотрела на мальчика сверху вниз.

Вдруг, словно из ниоткуда появилось несколько охранников в черном. Ни слова не говоря, они тут же схватили Шэн Линъюаня. В море знаний мальчика появился странный талисман. У Сюань Цзи потемнело в глазах. Внезапно ему показалось, будто он обрел сущность. Но эта сущность была грубо скомкана и засунута в маленькую запечатанную коробочку. Она немедленно лишилась всех чувств и способности двигаться.

Сюань Цзи занервничал. Это напоминало пытку «сенсорной депривацией»​​​​​​​7, получившей широкое распространение во времена Второй мировой войны. Но ведь в реальной жизни эта процедура не была такой основательной.

​​​​​​​7 Сенсорная депривация – это частичное или полное лишение органов чувств внешнего воздействия. Человек полностью изолирован от каких-либо внешних раздражителей: звуков, запахов, визуальных образов или тактильных ощущений. Это можно сделать при помощи камеры сенсорной депривации. КСД представляет собой бак, внутрь которого не проникают звуки, свет и запахи. Бак заполняется раствором высокой плотности (чаще всего раствором английской соли), температура которого соответствует температуре человеческого тела. Внутри такого бака человек чувствует себя словно в невесомости.

Это было самое настоящее запечатывание божественного сознания. Однако дух меча был всего лишь ребенком с неокрепшей психикой.

Сначала маленький дух страшно ругался, но надолго его не хватило. Он замер и его охватила безмолвная паника. Сюань Цзи хорошо слышал, как он плакал и просил о помощи, а потом принялся бормотать всякие глупости. Воспоминание начало расплываться. Темнота наполнилась образами, тут и там возникали странные видения, и вскоре все вокруг заполонили непонятные звуки. Даже Сюань Цзи, чужак, начал терять чувство времени. Несколько мгновений спустя он уже не мог точно сказать, было ли все происходящее иллюзией или чем-то еще.

К тому моменту, как дух меча вернул себе способность мыслить и позволил Сюань Цзи «прочитать» его воспоминания, прошло полгода. Вновь глядя на мир через призму Шэн Линъюаня, Сюань Цзи решил, что Его маленькое Высочество вырос более, чем на цунь.

Собрав всю необходимую информацию, юноша узнал, что дух меча провел взаперти всего три дня и был освобожден Дань Ли. Дань Ли напоминал спустившееся в мир божество. Он не знал ни радости, ни печали. Его видели в гневе лишь раз, когда он, вместе с группой заклинателей ворвался во дворец с мечом в руке и заставил бывшего императора отречься от престола.

Люди и лошади​​​​​​​8 разделились на два лагеря. Около двух часов Дань Ли тайно беседовал с императрицей Чэнь. Никто не знал, о чем они договорились, но в тот день Дань Ли незаметно увел маленького принца. Их с императрицей пути разошлись, отныне, каждый должен был действовать сам по себе. Каждый сосредоточился на том, чтобы отыскать верных помощников из числа людей.

​​​​​​​8 人马 (rénmǎ) – люди и кони (обр. о войске, армии).

Проведя в заточении три дня, дух меча замолк на целых полгода. Казалось, он и вовсе умер. Все эти полгода Шэн Линъюань ни разу не сомкнул глаз. Каждую ночь он изо всех сил старался усмирить свое божественное сознание. Но его осторожные попытки в самосовершенствование больше не вызывали у духа меча никакой реакции.

Когда дух меча, наконец, проснулся и ласково назвал его «Линъюань», Шэн Линъюань так растерялся, что даже не успел ему ответить. Услышав слабый голос, юный принц на мгновение остолбенел. Но когда до его ушей снова донеслось «Линъюань», мальчик свалился лошади. Он так туго натянул поводья, что те едва не порвались.

Этот урок научил Шэн Линъюаня скрывать свои эмоции, ни одно из семи чувств не должно было отражаться на его лице. С этого момента он больше никому не показывал своего отношения. Никому, кроме духа меча, связанного с его разумом. И так продолжалось до тех пор, пока он не пришел к власти.

В те годы он был уже больше похож на знакомого Сюань Цзи старого дьявола.

Сюань Цзи проследовал за ним по воспоминаниям от начала и до конца. Его грудь, казалось, была набита ватой, он не мог дышать. Юноше некуда было выплеснуть свой гнев, и он не знал, на кого ему следовало сердиться. Перебирая все эти смутные видения, Сюань Цзи никак не мог понять, куда он должен был смотреть.

Он так хотел увидеть молодого императора, о котором никогда не расскажут исторические книги, но ему было слишком жаль маленького владыку людей.

Если бы сейчас Шэн Линъюань появился перед ним, Сюань Цзи согласился бы забыть все их прошлые разногласия и, совершенно наплевав на осторожность, бросился бы за ним.

Он так разволновался, что схватился за волосы, как вдруг в его голове возникла мысль: что случилось с императрицей Чэнь?

Шэн Линъюань не был похож на ее сына. Он больше напоминал врага, убившего всю ее семью.

Но если она так сильно ненавидела его, почему сговорилась с Дань Ли, чтобы посадить его на трон?

Какой неизведанный вирус вызвал у нее такое помутнение рассудка?

Как только Сюань Цзи подумал об этом у него подкосились ноги. Вдруг, картина перед его глазами изменилась, и юноша увидел совершенно другое воспоминание.

Кожи коснулся прохладный ветерок, и он внезапно осознал, что этот простой в своем великолепии комплекс зданий перед ним, не что иное, как дворец Дулин.

Затем он увидел взрослого Шэн Линъюаня с целым отрядом вооруженных и облаченных в доспехи охранников впереди. Увидев такого Линъюаня, Сюань Цзи не сразу понял, что дух меча теперь находился за его спиной. Казалось, молодой император невольно тащил его за собой.

Дворец Дулин был построен уже после победы над королем демонов и объединения человеческой расы. В те времена меч демона небес был сломан, но дух меча почему-то не погиб. Казалось, его невидимый «призрак» всегда следовал за императором. Он чем-то напоминал Чжичуня… Но, тем не менее, у Чжичуня было несколько клинков, а значит и несколько тел. Но могло ли получиться так, что у духа меча демона небес, «появившегося на свет» таким необычным способом, тоже было несколько тел?

За всеми этими размышлениями Сюань Цзи не сразу заметил, как Шэн Линъюань затащил его следом за собой во дворец.

Рукава одежд Его Величества развевались на ветру, его гнев готов был вот-вот выплеснуться наружу. Пока он шел, никто не осмеливался поднять на него глаза и взглянуть на императорский лик. Даже его тень, казалось, не поспевала за ним.

Сюань Цзи лишь мелком рассмотрел висевшую у входа во дворец табличку. На ней были начертаны три крупных иероглифа: «Дворец Чанмин».

Чанмин… Что это за место?

Пока он тщетно пытался найти ответ среди всех своих бесполезных знаний, к ногам Шэн Линъюаня бросилась старая служанка. Женщина протянула к императору руки, будто пытаясь остановить его:

– Ваше Величество, прошу вас, не входите туда. Вдовствующая императрица переодевается. Будет неудобно...

– Уйди, – не поднимая головы, Шэн Линъюань взмахнул рукой, и старушка тут же отлетела от него на несколько шагов, врезавшись в одну из колонн главного зала.

Под ногами Его Величества заклубился черный туман, и плитка на полу дворца моментально треснула. Не оборачиваясь, он подал короткий жест охранникам.

– Обыскать здесь все.

Упавшая служанка тут же закричала:

– Это покои вдовствующей императрицы! Как вы смеете творить беззаконие! Ваше Величество, вы хотите убить свою семью?

Точно!

Теперь Сюань Цзи вспомнил, что «дворец Чанмин» и был тем самым местом, где лишенная власти вдовствующая императрица Чэнь провела последние годы своей жизни!

Сюань Цзи распахнул глаза. Только здесь он осознал: то, что он собирался сейчас увидеть, вероятно, могло быть правдой о том, почему «Император У истребил своих родственников». Тем, о чем историки спорили тысячи лет.

Сюань Цзи понятия не имел, что хотел найти Шэн Линъюань, но очевидным было то, что мать и сын готовы были разодрать друг другу лица. С императрицей Чэнь обращались как пленницей. По приказу Шэн Линъюаня его охранники, и глазом не моргнув, обыскали внутренние покои.

– Ваше Величество, в боковом зале ничего нет.

– Ваше Величество, внутренние покои пусты.

– В библиотеке тоже ничего.

Лицо Шэн Линъюаня было подобно глубоким водам. Он быстро пробежался глазами по внутренним покоям, пока его взгляд не зацепился за на несколько плиток на полу. Император бросил всего два слова: