Текст книги "Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 107 страниц)

Ван Цзэ быстро догадался, что Сюань Цзи пытался сделать, и тут же подхватил:

– Ну, уж нет, зачем нам просто «лучшее»? Мы будем пить только самое дорогое! Директор Сюань, я уже говорил тебе, какой ты продажный? Эта технология может принести пользу тысячам семей, так почему ты до сих пор не рассказал о ней в Управлении? Это бессовестно! В наши дни мы вынуждены ютиться в каморках и быть ипотечными рабами! Этот Ван так зол, что съел бы луну!

– Прекрати мечтать, – упрекнула его Шань Линь. Женщина едва заметно вздохнула и, не подавая виду, попыталась пошевелить затекшими ногами. – Для обслуживания каждого пространственного массива, что возведен в Управлении, нужна целая команда. И у каждой такой команды в ведении шесть или семь подобных массивов. Любой из них может с легкостью превратить тебя в мумию. Если хочешь поскорее расквитаться с кредитами, лучше найди себе подработку.

Взгляд Шань Линь упал на подвешенную в воздухе чешуйку, и женщина, заметно успокоившись, наконец, подошла к Шэн Линъюаню:

– Старший, я...

– Ты связана с «кровеносной системе земли», – взглянув на нее, произнес Шэн Линъюань. – Почему, после наблюдений за погодой, вы планировали перекрыть ее?

Шань Линь была шокирована тем, что он так легко разгадал истинную суть ее работы. Внезапно она улыбнулась и без стеснения села на место:

– Да, меня зовут Шань Линь, я отвечаю за «Баоюй». Откуда вы все это знаете?

– От тебя тянет «землей», – сказал Шэн Линъюань. – На второй год после окончания Великой битвы императорский наставник Дань Ли предложил привести в порядок «кровеносную систему земли». Его план состоял в том, чтобы составить карту мест, где пересекаются подземные жилы, и назначить ответственных, которые будут дежурить и охранять эти места. Каждый раз, когда в них происходили какие-то изменения, поблизости замечали повышенную активность клана демонов. Наблюдатели могли бы заметить это, вовремя предупредить людей, и тогда армия тотчас же окружила бы врага. В те времена тех, кто был связан с «кровеносной системы земли» называли «земными стражами». Они знали, что море знаний вступало в резонанс с «кровеносной системой земли» и постоянно совершенствовались. К сожалению, их смертные тела были слишком слабы, и они быстро погибали, не выдерживая и нескольких лет.

– Подождите, но разве вы не восстановили «кровеносную систему земли»? – выпрямилась Шань Линь.

– Это дело так и не было завершено. «Кровеносная система земли» – это яма, которую необходимо было заполнить человеческими жизнями. Но одних людей для этого мало, нужны были жизни совершенствующихся. А кто из совершенствующихся согласился бы на такое? Опасаясь за свою репутацию, императорский наставник больше никогда не поднимал этот вопрос.

Услышав его слова, Чжичунь тут же забеспокоился:

– Но командир Шань десятилетиями занималась восстановительными работами, значит она...

Шэн Линъюань опустил глаза и внимательно посмотрел на Чжичуня. Он находил этого духа меча весьма интересным. Дважды этот юноша едва не погиб от его руки, но в его душе не было ни тени страха. Он по-прежнему был полон добродетели и постоянно беспокоился о других. Чжичунь неуловимо походил на Вэй Юня, но был куда умнее, чем фальшивый принц.

– Все в порядке, эти методы давно устарели. Теперь, когда Чиюань запечатан, «кровеносная система земли» находится в лучшем состоянии. Кроме того, если я правильно понял, теперь у вас на службе множество различных механизмов. Вам следует больше заботиться о себе и не взваливать все дела на свои плечи, тогда все будет хорошо, – отозвался Шэн Линъюань. Как раз в этот момент Сюань Цзи поставил перед ним чашку ароматного кофе, и Его Величество, не глядя, выпил предложенный юношей напиток. Но стоило ему сделать глоток, как рот наполнился горько-кислым вкусом «лечебного отвара». Кофе оказался таким горьким, что Шэн Линъюаню с трудом удалось сохранить лицо сдержанного и воспитанного человека.

Шэн Линъюань не любил блюда с ярко выраженными вкусами. Он ненавидел сладости и избегал острой пищи. Но больше всего он боялся горького, и ужасно смущался этого. Лишь Сюань Цзи знал, что, почувствовав хоть толику горечи, Шэн Линъюань поджимал язык, а после медленно глотал. И теперь Сюань Цзи принес ему этот кофе. Он хотел добавить туда сахар, и даже взял со столика небольшие кухонные щипцы, но, подняв глаза, заметил что тот, кто все это время прикидывался духом меча, смотрел на него как волк с огромным хвостом7… Видя это, Сюань Цзи решил продемонстрировать Его Величеству всю оригинальность своей заботы.

7 大尾巴狼 (dà wěiba láng, dà yǐba láng) – букв. волк с большим хвостом; (обр. кто думает о себе невесть что, кто считает себя пупом земли).

Внешне Шэн Линъюань никак не изменился, но, стоило ему вспомнить о стоявшем перед ним напитке, как его ресницы едва заметно дрогнули. Однако, никто из присутствующих этого, похоже, не заметил.

Сюань Цзи склонил голову и с улыбкой потянулся за чашкой.

– Я забыл положить сахар, – лукаво прошептал он.

Поудобнее перехватив щипцы, он положил в чашку Шэн Линъюаня кубик сахара и столовую ложку сгущенного молока, тщательно перемешал черное «лекарство» до появления кофейного оттенка и сделал небольшой глоток. А после «небрежно» вернул чашку туда, откуда ее взял и произнес:

– Теперь не горько.

Шэн Линъюань молчал.

Этот невежественный ублюдок захотел умереть?

В тот момент, как Ван Цзэ переступил порог квартиры, он оказался поражен парной одеждой этих двоих, а потом и слишком близким расстоянием между ними. В конце концов, он был «убит» дважды. Ему хотелось расплакаться. Совсем недавно он заявлял, что готов съесть луну, но на самом деле он бы ее даже не разжевал. По какой-то неведомой причине он чувствовал себя преступником! В присутствии «Шэн Сяо», этого таинственного и великого человека, восставшего из мертвых императора У, он не смел ошибаться. Поэтому он понуро сидел на диване, скрестив ноги, и отчаянно излучал волны негодования. Всем своим видом он напоминал одинокую старую собаку, совсем недавно пережившую процедуру стерилизации.

Но Шань Линь не обращала на печали Ван Цзэ никакого внимания. Она жадно вникала в суть разговора.

– Старший, позвольте узнать, каким был ваш план по сохранению «кровеносной системы земли»?

С трудом вытерпев вязкую горечь во рту, Шэн Линъюань больше не притрагивался к кофе. Положив ладонь на деревянный стол, он тут же покрыл его черным туманом, бегло набросав на столешнице древнюю карту. На карте отчетливо виднелись тридцать шесть небольших воронок, представлявших собой тридцать шесть сторожевых застав. В глазах Шань Линь вспыхнули искры. Женщина достала телефон и сделала несколько снимков.

– В те времена карты не были так точны, как сейчас. Кроме того, за прошедшие годы рельеф местности сильно изменился, все эти данные теперь условны и могут быть использованы только как вспомогательный материал. Их нужно пересмотреть.

С этими словами Шэн Линъюань неслышно вздохнул. Кто бы мог подумать, что с делом, с которым не смог справиться Дань Ли, три тысячи лет спустя смогут совладать обычные смертные?

Все верно... на смену старому поколению всегда приходит новое. Древние боги и мудрецы, где они теперь?

Выбросив из головы всю эту ерунду, Шэн Линъюань протянул руку, и висевшая в воздухе русалочья чешуйка упала ему на ладонь.

– Должно быть, Сюань Цзи уже рассказал вам, что эта чешуя вполне может оказаться «ключом» к «Небесному нефритовому дворцу».

Услышав это, Янь Цюшань молча поднял голову.

– Русалки одни из немногих, кому удалось пережить хаос и голод древних времен. Они были современниками давно исчезнувших духов и свидетелями того, как Нюйва починила небосвод и создала море, – поведал Шэн Линъюань. Окутанная черным туманом чешуйка на его ладони переливалась бледно-голубым светом. У людей, которые смотрели на нее, начинала кружиться голова. Чешуйка казалась им живой. – Мне удалось разобрать жертвенные письмена Хэ Цуйюй. Несмотря на то, что это не обычное жертвоприношение, у него есть определенная структура, поделенная на три части. Первая часть посвящена подготовке к жертвоприношению, в ней перечисляются все необходимые условия. Вторая часть включает в себя проверку всего необходимого, что равносильно проверке самого жертвоприношения. Если на этом этапе что-то пойдет не так, все будет кончено, и в третьей части просто не будет необходимости. Но если дело увенчается успехом, условия будут выполнены, а ритуал завершен. Мне казалось, что все ее попытки завершились неудачей, но я и представить себе не мог, что в трех случаях ей все-таки повезло.

–То есть, три жертвоприношения Хэ Цуйюй были успешными? – глубоким голосом спросил Янь Цюшань.

Шэн Линъюань взял в руки три распечатанных листа, испещренных различными пометками.

– В первом жертвоприношении использовался яд ревности. Для его создания в жертву были принесены сердца тридцати восемнадцатилетних красавиц. Но Хэ Цуйюй боялась, что за столько веков «критерии оценки красоты» могли сильно измениться. Поэтому она подготовила сто пятьдесят шесть сердец. Для ритуала потребовалось тридцать семь из них. Жертвоприношение завершилось успехом и подарило ей «Десять белых жеребят».

– Десять чего? – переспросил Янь Цюшань.

– «Белый жеребенок, пересекающий пропасть» – одна из запрещенных техник древности. А техника «Десяти белых жеребят» в десять раз замедляет время в пределах определенного диапазона. Если у других останется только минута, у вас будет целых десять, – пояснил слова Его Величества Сюань Цзи. Сейчас он больше всего напоминал послушного молодого помощника… который до сих пор не научился держать лицо. – Это самое последнее средство, и оно очень дорого стоит. Как правило, его не используют до тех пор, пока рыба не умрет или сеть не порвется8.

8 鱼死网破 (yú sǐ wǎng pò) – либо рыба умрет, либо сеть порвется (обр. в знач. смертельная борьба, схватка; не на жизнь, а на смерть).

Однако Шэн Линъюань не удостоил его и взглядом.

– Для второго успешного жертвоприношения ей понадобилась кожа девяти младенцев. Теперь она могла останавливать время на три «щелчка»9... – продолжил он.

9 弹指 (tánzhǐ) – щелкнуть пальцами (обр. в знач.: быстро, мгновенно).

– То есть она научилась делать паузы... по двадцать-тридцать секунд, – перевел Сюань Цзи.

– Как и в случае с секундомером вашего юного коллеги, только чуть дольше. Но трех щелчков ей оказалось недостаточно. Вскоре она совершила третье жертвоприношение. Не знаю, что именно она сделала, но я думаю, это как-то связано с тенью. Должно быть, она предчувствовала успех, поэтому хотела поменяться на что-то более «качественное», потому обратилась к жертвенным письменам, предназначенным для Бедствий. Это была поистине интересная сделка. Тень пообещала даровать ей возможность останавливать время. Она смогла бы замораживать его настолько, насколько сама желала, и темная жертва не стала бы требовать ничего взамен.

Здесь комментарии Сюань Цзи закончились. Три тысячи лет он скитался по свету, но всегда соблюдал закон и мало что знал о многообразии темного колдовства. Но, оказалось, что он был не так хорош, как восьмисотлетний дух змеи-полукровки. Юноша повернулся и спросил:

– Не потребовала бы ничего взамен? Это что еще за безвалютный чек10?

10 Безвалютный чек – чек, который кредитное учреждение не может оплатить из-за отсутствия денег на счете чекодателя. Безвалютным чек признается как в том случае, когда чекодатель, выписывая его, заведомо знал, что на его счете нет средств для его оплаты, так и в том случае, когда к моменту его предъявления в банк на счете чекодателя по каким бы то ни было причинам не оказалось.

– Я слышал о таком жертвоприношении, но впервые вижу, чтобы кто-то действительно его проводил, – сказал Шэн Линъюань и покачал головой. – На самом деле, любой, у кого есть хоть толика здравого смысла, уже остановился бы.

– Почему?

– Думаешь, легко справиться с темным колдовством? Никогда не знаешь, чего оно потребует взамен. Как только ритуал будет завершен, ты должен будешь сделать все, что от тебя потребуется, иначе тебя постигнет казнь тысячи порезов.

Слушавший все это Чжичунь внезапно поморщился. Он вдруг отчетливо вспомнил пытку, которую пережил на море. Находившийся рядом Янь Цюшань не смотрел на него, но поспешно протянул руку, чтобы поддержать куколку.

Шань Линь же выглядела так, будто ее только что осенило.

– Так вот что было нужно для последнего жертвоприношения…

– Оставшиеся годы жизни Хэ Цуйюй. В тот момент, когда она принесла себя в жертву, ее время остановилось навсегда. Если я правильно понимаю, тело Хэ Цуйюй не истлеет до тех пор, пока не опустеет небо и не состарится земля11. Можете подыскать для нее прозрачный резервуар и вскоре сами все увидите, – Шэн Линъюань внезапно улыбнулся и холодно добавил, – вот почему я решил, что она стала жертвой тени. Кроме тени, кто еще желал ей смерти? В этом смысла столько же, сколько в безответных чувствах.

11 地老天荒 (dì lǎo tiān huāng) ссылается на 天荒地老 (tiān huāng dì lǎo) – до тех пор, пока не опустеет небо и не состарится земля (обр. в знач.: на веки вечные, во веки веков; вечно).

Сюань Цзи нечего было на это ответить.

Он был уверен, что этот ублюдок все прекрасно осознавал. Его Величество не просто притворялся, что не понимает языка демонов, Линъюань попросту хотел добить его!

«Другими словами, пробудить эту чешуйку можно лишь остановив время. Но этого времени должно быть намного больше, чем тридцать секунд. Даже с Чжан Чжао мы выиграем максимум одну... Мы ведь не можем пойти на убийства и жертвоприношения, как все эти сумасшедшие. Неужели нам никогда не разгадать эту загадку?» – подумала Шань Линь

– Мы пойдем другим путем, – зная дурной характер Шэн Линъюаня, Сюань Цзи не на шутку разволновался. Его нервы были натянуты до предела, а реакции обострены. – Воспользуемся чужим успехом... Тело Хэ Цуйюй ведь еще не кремировали?

Секундомер Чжан Чжао работал по принципу нарисованной окружности. Он мог отделить время одного человека от времени других людей, создать границу, а затем аккуратно вбить гвоздь во временную канву. Но его возможности были сильно ограничены, одного нажатия на кнопку хватало лишь на то, чтобы выиграть всего одну секунду. Но сразу после этого время отскакивало и било, как туго натянутая резинка.

Но что, если этот «гвоздь» прибит к «бессмертному» телу Хэ Цуйюй?

Капитан первого оперативного отряда Чжан, похоже, тоже создал себе «камень нирваны». Трижды директор Сюань объяснял ему то, что они успели узнать. Он говорил живо и понятно, расписывая все до мельчайших подробностей, но юноша все равно не понимал, что такое «море знаний». Наконец, отчаявшись, Сюань Цзи вышел в интернет, и отыскал в «Байду» схему человеческого мозга в разрезе, пытаясь на ней определить, где именно находится море знаний. Так продолжалось до тех пор, пока у Шэн Линъюаня не кончилось терпение. Клубы черного тумана вытянулись в тонкую нить и прошили висок Чжан Чжао, проникая юноше в голову и превращая его в сознательную марионетку на веревочках.

Чжан Чжао чувствовал, что утратил контроль над телом, его личность оказалась заперта внутри, в то время как его глаза все еще оставались открытыми. Теперь он видел все в мельчайших подробностях, даже то, чего раньше не замечал. Его чешуйчатый «секундомер» удлинился и превратился в миниатюрный кинжал. Кинжал покинул руки Чжан Чжао и вонзился прямо в лоб Хэ Цуйюй.

– Всем уйти с дороги! – внезапно крикнул Шэн Линъюань.

Но стоило словам сорваться с его губ, как стоявший ближе всех Янь Цюшань шагнул вперед и внезапно исчез. Чжичунь ловко ухватился за подол его ветровки и в миг отправился следом за мужчиной. За ним устремились Шань Линь, Сяо Чжэн, Ван Цзэ... Всю свою жизнь Шэн Линъюань действовал смело и напористо, он привык, что его приказы строго выполнялись. Это впервые, когда его слова возымели обратный эффект.

Но, даже если бы он захотел избить этих людей, было уже слишком поздно. В тот момент, когда кинжал коснулся Хэ Цуйюй, он без следа растворился в ее теле. Хэ Цуйюй окутало голубоватым свечением, в миг затопившим всех присутствующих.

Они угодили во временной разлом. Оказалось, что таинственный ключ к «Небесному нефритовому дворцу» находился прямо в голове Хэ Цуйюй. Кто знает, сколько они там пробыли, пока луч света не расширился и не расползся в стороны ярким пятном.

Словно из ниоткуда появился странный проход, в котором, как казалось на первый взгляд, совершенно ничего не было.

Глава 105

Так близко. Стремлюсь, но не могу достичь

Издалека казалось, что высота разлома не превышала высоты человеческого роста, но на самом деле эта «дверь» была такой огромной, что могла дотянуться до небес. Раскинувшаяся перед вошедшими тропа повисла в пустоте и, возникало чувство, будто бы у нее не было ни конца, ни края.

Сияющий синевой проход внезапно исказился, и словно изменил свою форму, погрузившись в бесконечную неизвестность.

Тело Хэ Цуйюй лежало у входа в разлом. Она выглядела спокойной, а в самом центре ее лба торчала маленькая, размером с ноготь большого пальца, русалочья чешуйка Чжан Чжао. В долгой жизни Хэ Цуйюй было слишком много зла, и теперь, умерев, она оказалась здесь, в месте без времени. Но, вопреки ожиданиям, на ее лице навсегда застыло выражение умиротворенности и какой-то необыкновенной святости.

Здесь не было неба, земли, звезд, солнца и луны. Нельзя было ни осмотреться, ни отыскать источники света. В этом месте ни люди, ни вещи не отбрасывали тени. Здесь прошлое исчезало без следа, а будущее тонуло в тумане1. Казалось, что во всем мире существует лишь это единственное мгновение, но и его невозможно было как следует рассмотреть.

1 雾里看花 (wùlǐ kànhuā) – в тумане смотреть на цветы (обр. неясно видеть, неверно представлять, быть как в тумане).

Даже Шэн Линъюань успел позабыть о непокорных смертных, посмевших ослушаться его приказа. Он угодил в вечное «сейчас» и превратился в настоящее божество.

Вдруг непроницаемую тишину нарушили шум волн и несущаяся по ним русалочья песня. Мелодия казалась далекой и одновременно такой близкой. Почти неразличимой…  Шэн Линъюань резко пришел в себя, его кожа покрылась холодным потом... И только его правая ладонь была непривычно горячей. Сюань Цзи и сам не знал, когда именно схватил Его Величество за руку и крепко сжал пальцы. Казалось, даже легкое дуновение ветерка способно было вновь разделить их по разным берегам.

Шэн Линъюань попытался вырваться. Почувствовав это, Сюань Цзи вздрогнул, он будто спал и видел сон, где учитель, стоя у доски, безжалостно стирал тряпкой его глупые фантазии. Юноша растерянно посмотрел на Шэн Линъюаня. Он выглядел невинным и слегка обиженным.

Выражение его лица оказало на древнего дьявола куда большее влияния, чем жар пламени Чжу-Цюэ. Шэн Линъюань лишь раз взглянул на него, и тут же отступил, но юноша больше не осмеливался сопротивляться.

Кое-как отстранившись, Его Величество с трудом вырвался из железной хватки Сюань Цзи, вынул из-за пазухи сюнь и медленно подул в него. Звук, полившийся из инструмента, был таким, будто старый сюнь расплакался в голос. Шэн Линъюань желал во что бы то ни стало разобраться в том, что это за место и поскорее отыскать провалившихся в разлом оперативников.

Но на самом деле, он был слишком ленив, чтобы всерьез заботиться о других. Увидев, что все в сборе, он взмахнул рукой и процедил сквозь зубы:

– Не отставайте.

За ним почти невозможно было угнаться. Впрочем, тем, кто ослушался императорского приказа, оставалось надеяться только на себя. Не стоило рассчитывать на то, что Его Величество решит протянуть кому-то руку помощи.

Однако все, и Чжан Чжао, и устремившиеся за ним оперативники, были опытными людьми. Услышав странный звук, они тут же догадались о его значении и моментально насторожились. Все воодушевление как рукой сняло, никто не желал следовать за Шэн Линъюанем.

– Как долго нам идти? – осторожно опустив в карман русалочью чешуйку, пробормотал  Чжан Чжао. – Неудивительно, что матушка Юй, сумевшая выиграть у времени лишь тридцать секунд, опасалась сюда входить.

– Понятия не имею, – не раздумывая, отозвался Сюань Цзи, не сводя глаз с Его Величества. – Это место находится внутри временного разлома, кто знает, что там впереди. Если мы сумели войти сюда, возможно, вскоре мы просто выйдем с другого конца. А, может быть, мы останемся здесь на сотни тысяч лет. Может, мы вообще идем в обратном направлении и, как только выберемся, окажемся в Юрском периоде. Доисторический тираннозавр рекс ждет не дождется, чтобы пожать тебе руку.

Услышав его слова, Чжан Чжао поспешно сунул ладонь в карман пальто и нащупал мифриловый пистолет.

– Какое гостеприимство. Пожалуй, в этом нет необходимости.

«Если это действительно временной разлом, – размышлял Сюань Цзи, сверля взглядом спину Шэн Линъюаня, – то, что именно здесь заперто? День, когда были изгнаны гаошаньцы? А как насчет русалок? Здесь будут живые русалки?»

Говорят, что любовь короля морей была так сильна, что могла дотянуться до небес, а ненависть так глубока, что доставала до самого дна. Однажды он так опечалился, что жизнь оставила его, и его слезы превратились в жемчужины. Будучи ребенком, Сюань Цзи слышал множество историй об этих огромных рыбах. Его всегда непреодолимо тянуло к ним. Он злился на себя за то, что появился на свет слишком поздно и не имел возможности собственными глазами увидеть, как лазурный рыбий хвост рассекает волны.

Он никогда не изучал русалочий язык, а те слова, что довелось запомнить, произносил с ужасным акцентом. Но он постоянно фантазировал о том, что кто-нибудь когда-нибудь примет его за русалку.

Он до сих пор помнил, как однажды, пытаясь подражать молодым красавицам, нехотя поделился с Линъюанем своими тайными фантазиями. Но выслушав всю эту чушь, Линъюань не оценил его идей. Он даже заподозрил, что в роду у этой глупой птицы затесался кто-то лишний. Например, его родственниками вполне могли быть пеликаны, иначе как еще объяснить тот факт, что у представителя крылатого клана проснулся такой неприкрытый интерес к рыбам?

Но Шэн Линъюань всегда считал себя заботливым старшим и, в конце концов, позволил Сюань Цзи завести себе белого амура2. Это была довольно толстая рыба со стеклянным взглядом.

2 Белый амур – вид лучеперых рыб семейства карповых, единственный вид рода Ctenopharyngodon. Максимальная длина тела сто пятьдесят сантиметров. Пресноводная растительноядная рыба.

Но белый амур Сюань Цзи решительно не нравился. Когда рыба подросла, ее съели.

В конце концов, дух меча смирился, что в мире больше не было морского народа, а все эти величественные истории были написаны людьми и не имели ничего общего с реальностью.

Но он все равно хотел стать русалкой. Они проживали свои жизни словно одержимые и, в итоге, умирали от тоски.

Однако он понятия не имел, что такое одержимость, не умел тосковать, а значит, не смог бы от этого умереть. Это было невозможно. Он всегда был слишком далек от русалок и до сих пор умел плавать только по-собачьи.

Сюань Цзи так глубоко погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как Шэн Линъюань остановился. Придя в себя, юноша понял, что бесконечная дорога, по которой они шли, внезапно закончилась. Прямо перед ними возвышалась стена яркого белого света. Оглянувшись, Сюань Цзи увидел, что проход позади него исчез, и идущие следом оперативники попросту повисли в воздухе, словно призраки.

Но в следующий же момент сияющая стена взорвалась, разлетевшись во все стороны разноцветными бликами, будто огромный калейдоскоп.

Все присутствующие тут же сбились в кружок, в ужасе наблюдая за тем, как за завесой расходились горы и клокотал океан. Вдруг, откуда-то издалека послышался крик. Кунь и Пэн рванулись к небесам, и на земле появились первые четвероногие существа. Цан-Лун3 взмыл над облаками, священная черепаха4 погрузилась в море, и из огня, взмахнув огромными крыльями, явилась Чжу-Цюэ. Все живое принялось плодиться и размножаться.

3 苍龙 (cānglóng) – миф. Цан-Лун (зеленый дракон) дух-покровитель востока.

4 神龟 (shénguī) – миф. священная черепаха, царь черепах.

Но внезапно все изменилось. Небо опрокинулось и растеклось, обрушив на землю град огненных шаров. Леса горели, духи бегали повсюду и звали на помощь, и даже море, казалось, было объято пламенем.

– Это что… прошлое? – затаив дыхание, пробормотал Сюань Цзи.

Шэн Линъюань шикнул на него, неотрывно глядя на сияющую завесу. На их глазах разворачивалась картина сотворения мира, его расцвет и упадок.

Никто не знал, как долго бушевал пожар, уничтоживший небо и землю. Это продолжалось до тех пор, пока не исчезли последние травы, и не наступила мертвая тишина. А после начался сильный снегопад. Будто пепел погибшего в огне мира5, он устилал собой ужасные ожоги.

5 劫灰 (jiéhuī) – будд. пепел погибшего в огне мира в конце кальпы (единица измерения времени в индуизме, «день Брахмы», продолжающийся 4,32 миллиарда лет).

Десять лет, сто... После тысячелетнего молчания вечные льды, наконец, отошли на север, и воздух потеплел. На переродившейся земле медленно таял снег, и семена, однажды оброненные в почву, проросли.

Тай-Суй* повернулся, и надгробные плиты рассыпались в пыль.

Все живые существа, от рыб до мелких насекомых, начали постепенно выходить на свет.

И лишь в долине Наньмин до сих пор бушевало оскверненное пламя, касаясь алыми языками небес.

Страшная рана на теле земли.

В самой глубокой части долины стоял огромный медный треножник. Из его недр послышался тихий птичий крик. Так родился последний сирота клана Чжу-Цюэ, и с тех самых пор он был неразрывно связан с Чиюань.

В те годы высоко в горах, среди быстрых ручьев, процветали демоны. А люди бродили по дикой земле, невежественные и голые, с любопытством и тревогой взирая на огромный мир. Где-то в море лазурный русалочий хвост бил по волнам, и русалки улыбались, оглядываясь на далекий берег.

Священные горы Дунчуаня сами избрали своих детей. А те, кто остался в море, получили покровительство русалок, и научились строить большие корабли. Яростное пламя навсегда заперло тени предков на дне долины Наньмин, и годы спустя на свет появился новый клан. Клан теней. Они во всем подрожали Чжу-Цюэ, с их длинными изогнутыми шеями и огромными крыльями. А сами Чжу-Цюэ, спустившись с небес, превратились в божеств.

Все рождалось, размножалось, процветало и, наконец, приходило в упадок.

И этот упадок начался с теней.

Разразившееся в долине Наньмин землетрясение разрушило каменные стены, и тени, издревле паразитировавшие на скалах, разбежались кто куда. Те из них, кто оказался выброшен за пределы долины, лишились средств к существованию. Однако им повезло. Демоны одного из маленьких пограничных племен приняли их за горных духов и помогли вернуться обратно. Но одна из теней влюбился в старейшину демонов и приняла облик его жены. Чтобы помочь ей обрести счастье, остальные тени сговорились между собой и убили жену старейшины. В конце концов, о злодеянии стало известно6. Услышав об этом, глава клана Чжу-Цюэ очень разозлился и навсегда изгнал клан теней из долины Наньмин.

6 东窗事发 (dōng chuāng shì fā) – дело, задуманное у восточного окна, обнаружилось; обр. тайное злодейство стало явным, злое дело обнаружилось, история вышла наружу (по легенде о том, как Цинь Гуй, сговорившись с женой у восточного окна своего дома, погубил Юэ Фэя. И, хотя он тщательно скрывал это, его злодеяние стало всем известно).

С тех самых пор тени могли существовать только полагаясь на других. Они жили и умирали вместе со своими хозяевами.

Они были самыми избалованными домашними животными клана демонов и быстро приобрели популярность в Цзючжоу. Это положило начало бесконечной череде трагичных и отвратительных событий.

Всю свою жизнь тени мечтали о том, чтобы вернуться в долину Наньмин. Поговаривали, что лишь те из них, кого приютит клан Чжу-Цюэ, смогут выжить даже после смерти своего хозяина. Однако вплоть до исчезновения клана теней это так и осталось для них недостижимой мечтой.

Все эти происшествия сильно изменили «кровеносную систему земли». Когда население увеличилось, люди и демоны начали конфликтовать между собой.

Со временем, силы этого мира истощились, что послужило искрой для пожара Великой битвы.

В будущем Шэн Линъюань испытал все это на собственной шкуре. Задумавшись, он поспешно опустил глаза. Никто не знал, что было у него на уме. Внезапно Его Величество нахмурился и осторожно протянул руку к сияющей завесе.

Стоявшие позади оперативники затаили дыхание, и Шэн Линъюань на секунду замер. Кожи коснулось что-то теплое. Это был пар.

Не выдержав, Сюань Цзи нервно шагнул вперед.

– Что там? – осведомился он.

– Я не знаю. Там очень сыро, как на море, – задумавшись на мгновение, отозвался Шэн Линъюань. – Представителям огненного класса следует быть осторожнее, смотрите, куда наступаете... А?

Сюань Цзи резко схватил его за локоть и дернул назад.

– А это что такое?

В ладони Шэн Линъюаня было зажато что-то зеленое.

– Что это? Водоросль? Или ламинария? – озадаченно спросил Ван Цзэ. – Откуда оно взялось?

– Это... – Сюань Цзи был удивлен. Он осторожно взял растение в руки и принюхался. На «водоросли» поблескивали капли морской воды, но никакого рыбного запаха не чувствовалось. Вместо него Сюань Цзи ощутил слабый аромат. – Это что, «трава лунного света»? Как на легендарной родине русалок?

Здесь и в самом деле кто-то был?

Его Величество всегда шел туда, куда хотел. В мире не существовало такого места, куда бы он не осмелился войти. С минуту помолчав, он, никому ничего не говоря, шагнул за сияющую завесу. Сюань Цзи ничего не успел сделать. Схватившись руками за воздух, он, сломя голову, бросился следом.

Едва переступив черту, Сюань Цзи почувствовал, как свет поглотил его. Ослепительная белизна залила семь его отверстий, блокируя все пять чувств. Он плыл вперед, не находя пристанища7. Казалось, он даже не чувствовал своего тела.

7 前不巴村，后不着店 (qián bù bā cūn, hòu bù zhāo diàn) часть идиомы 前不巴村，后不巴店 (qián bù bā cūn, hòu bù bā diàn) – досл. впереди не маячит селение, и пристанища нет позади (обр. находиться в богом забытом месте или в затруднительном положении).

Сюань Цзи ощущал себя частью пустоты. Но обнаружив, что больше не слышит дыхания Шэн Линъюаня, юноша не на шутку забеспокоился.

Сюань Цзи не знал, откуда в нем столько силы. В отчаянии он попытался расправить свои крылья и, кажется, что-то сломал. В ушах раздался громкий треск, сменившийся оглушительным журчанием. Он что, свалился в море?

В следующий же момент его рот наполнился соленой и горькой морской водой. Сюань Цзи едва не захлебнулся, на глазах выступили слезы.