Текст книги "Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 107 страниц)

Пронзенная огненной стрелой тень издала душераздирающий вопль, и Шэн Линъюань без колебаний опустил меч.

Окутывавшая раковину темная энергия вернулась к своему истинному владельцу, словно уставшая птица, что, наконец, возвратилась домой. Налившись красным, раковина раскололась, и «кровеносная система земли», бывшая в подчинении несколько сотен лет, наконец, освободилась.

С трудом выбравшись из огня, тень рухнула на землю. Преодолев ползком еще пару метров, она протянула к разбитой раковине бесформенную руку.

Все было так же, как и три тысячи лет назад... Вечность блуждая по земле, тень так и не обрела своего лица.

Окутывавшая раковину аура рассеялась, и тень снова охватил огонь, окончательно запечатавший Бедствие. Растекшаяся «ртуть» превратилась в камень.

Где-то в вышине грянул гром, и Шэн Линъюань покорно приготовился исчезнуть.

Когда молния обрушилась на него, Его Величество вздохнул с облегчением. Он чувствовал, что оковы, наложенные на него небесами, снова защелкнулись.

Шэн Линъюань отлетел на три чжана назад, но не успел он упасть, как его тут же подхватили чьи-то дрожащие руки.

Огненные крылья окрасили его вечно холодные глаза в цвет пламени. Свет и тень слились воедино, и Его Величество, казалось, наконец-то ожил.

Сюань Цзи осторожно опустил его на землю. Под прикрытием его раскрытых крыльев, Небесное Бедствие потеряло свою цель и теперь бесконтрольно крушило окрестности.

Блеск молний и сияние огня прекрасно дополняли друг друга, все окружающие звуки потонули в раскатах грома. Никто не произнес ни слова. Лишь Сюань Цзи пристально смотрел на человека перед собой.

Смотрел глазами сумасшедшего… который три тысячи лет колотил в запертую тюремную дверь.

Конец четвертого тома.

Глава 93

Том 5. Чужаки

 Параллельные пути*

Редкий зимний гром разбудил опутанных миазмами людей. В небе сгустились темные тучи, и посыпался снег, похожий на гусиные перья.

Далекие горы озарило слабое сияние. Должно быть, израненная «кровеносная система земли» вновь вернулась в норму.

Пламя, окутавшее крылья Сюань Цзи, погасло, но от них все еще чувствовался жар. Снежинки подлетали ближе и таяли, не успевая коснуться алых перьев. Они испарялись, превращаясь в туман, и, казалось, будто силуэт юноши окутывало мягкое свечение. Словно сон, запечатленный крупным планом.

Сон… Во сне время не было таким безжалостным.

Шэн Линъюань выглядел так, будто снова превратился в восставшую из обгоревших обломков нефритовую куклу. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Оставшихся сил хватило лишь на то, чтобы поднять ресницы и посмотреть в нависшее над ним лицо того, с кем он когда-то делил дни и ночи, не имея возможности его рассмотреть.

Представители крылатого клана славились своей красотой. Их зрачки напоминали стекло. На лбу Сюань Цзи сиял тотем его предков, а уголки глаз тянулись к вискам. Он постоянно улыбался, и эта улыбка напрочь стирала ту высокомерную ауру «ничтожных и неотесанных бессмертных», что свободно парили на большой высоте1. Решающим штрихом2 в его образе была уместившаяся в уголке глаза маленькая родинка.

1 高来高去 (gāoláigāoqù) – свободно передвигаться на большой высоте туда и сюда (обр. в знач.: хорошо владеть воздушной гимнастикой).

​​​​​​​2 画龙点睛 (huàlóng diǎnjīng) – нарисовав дракона, пририсовать ему зрачки (обр. в знач.: добавить решающий штрих, завершающий штрих; подчёркивать суть; выделять главное).

«Надо же, он стал таким высоким. Его движения и жесты, все в нем пропитано годами жизни среди смертных. Кажется, что он с самого рождения был таким. От прежней наивности не осталось ни следа», – подумал Шэн Линъюань

Это отличалось от того, что он себе представлял ... Если он вообще мог что-то «представлять».

В своей одинокой жизни Шэн Линъюань видел множество существ, его трудно было удивить. Он не раз смотрел на то, как смертные возносились на небеса и ныряли в море, но даже тогда не удивлялся. В конце концов, летая в небесах и плавая в море они все равно были людьми. Испокон веков человеческая натура оставалась неизменной.

И так продолжалось до тех пор, пока он не увидел Сюань Цзи. Только теперь Шэн Линъюань понял, что умер слишком давно. Так давно, что безнадежно отстал от жизни.

Сколько он себя помнил, он всегда играл с чувствами людей, но его собственные чувства давно исчезли.

Что ему теперь делать?

Шэн Линъюань не знал. У него не было выбора, кроме как испуганно улыбнуться Сюань Цзи. Но Его Величество так спешил, что его обычная улыбка, которая, казалось, давно приросла к его лицу, теперь испарилась без следа. Улыбнуться не вышло. Вместо этого Шэн Линъюань неловко и буднично приподнял уголки рта.

Оглушительный гром затих, а вместе с ним закончился и снегопад. Сразу после этого на помощь подоспели оперативники.

Шэн Линъюань первым услышал их голоса. Он открыл рот, желая что-то сказать прежде, чем рядом окажутся посторонние, но из-за спешки, не раздумывая, выпалил:

– Ты ничего не хочешь нам рассказать?

Едва слова сорвались с его губ, как Шэн Линъюань тут же пожалел об этом. Это было слишком прямолинейно. Он никогда не был таким грубым. Даже брань, звучавшая на передовой, показалась ему не такой резкой. Шэн Линъюань вновь попытался подобрать слова, но его обычно цветастая речь без разрешения покинула свой пост. В его голове смешались воедино неважный современный и безнадежно устаревший изящный языки. Он напряг мозги и на мгновение замолчал.

Сюань Цзи был сбит с толку его вопросом. Юноша замер и медленно убрал крылья. Затем он поднялся, отступил на полшага назад и опустился на одно колено:

– Ваше Величество.

Шэн Линъюань потянулся было к нему, но его кожу будто ошпарило, и он молча убрал руку.

Да, прошло три тысячи лет.

Дело не в превратностях судьбы. Их дружбу и теплые чувства, что были между ними, давно унесло водой. Иначе как они могли встретиться и не узнать друг друга?

Северо-западный ветер Цзянчжоу напоминал холодный нож, остудивший кипящий разум Сюань Цзи. Скрип колес и рев автомобильного двигателя слышался в ста метрах от них. Было бы неудобно, если бы остальные увидели, как директор Сюань стоит на коленях. Не найдя ничего лучше, он схватил растрепавшиеся шнурки Его Величества и, зажав их в пальцах, принялся медленно завязывать.

– Я не хотел вас обманывать... Воспоминания о вас и обо всем, что случилось в прошлом, были запечатаны в камне нирваны, – прошептал Сюань Цзи.

Шэн Линъюань был ошеломлен. Он не был невежественным духом меча. Ему не нужно было объяснять, что такое «нирвана».

– Если с Чиюань все в порядке, камень нирваны остается недвижим. Но некоторое время назад, когда я только пришел в Управление по контролю за аномалиями, камень сломался. Я... Мой разум долгое время был запечатан. Но это оказалось не самое надежное средство. Порой, воспоминания возвращались ко мне. Печать держалась до тех пор, пока я не угодил в миазмы своего внутреннего демона. Все эти дни я говорил и делал что-то неправильно, я часто безобразничал... Ваше Величество, простите меня, – объясняя, Сюань Цзи продолжал зашнуровывать ботинки Его Величества, пока, наконец, не закончил с последним узлом. Однако юноша так и не убрал рук. – Все эти годы я плохо присматривал за Чиюань...

Шэн Линъюань не выдержал и перебил его:

– Хорошо, не… не говори ничего.

Он вспомнил те странные разбитые «надгробия»​​​​​​​3, ютившиеся на дне долины Чиюань. Сложив причины и следствия, он больше не мог это слушать.

​​​​​​​3 П/п: начало третьего тома, перед отправлением Линъюаня в Юйян.

Если дух меча забыл его, это ничего. Это лишь временные неудобства. В глазах Шэн Линъюаня счастье и горечи были лишь недостойными внимания мелочами​​​​​​​4.

​​​​​​​4 上不了台面 (shàng bù liǎo tái miàn) – некоторые вещи лучше держать под столом (обр. в знач.: не стоит упоминать вслух).

Но он не мог выбросить из головы то, что дух меча запечатал свои воспоминания в камень нирваны. Каждый раз, когда в Чиюань начинались волнения, камень разбивался. И это повторялось более тридцати раз. Три тысячи лет, снова и снова.

Что это была за жизнь?

Оглядываясь назад, можно было подумать, что Сюань Цзи не мог погрузиться в созерцание, потому что был слишком нетерпелив. Но на самом деле, это было не нетерпение. Это была защита, возведенная в его сознании камнем нирваны... А он принуждал его учиться!

Внезапно, в мыслях Шэн Линъюаня возникла идея.

«Если жизнь Сяо Цзи все это время была связана со мной, это ведь не так плохо, верно?», – подумал он.

Сцепив руки за спиной, Шэн Линъюань, наконец, выдохнул и осторожно стряхнул снег с плеча Сюань Цзи:

– Ладно, эти годы принесли немало горя... Я знаю, чтобы подавить Чиюань, нужно вытерпеть боль, сравнимую с той, что приходит, когда твое тело разрывают на куски. Тридцать раз. Никому не под силу такое выдержать. К счастью, ты знал, как создать камень нирваны.

Никто не смог бы это выдержать?

Сюань Цзи подумал о безумце, снова и снова перековывавшем меч, и его глаза налились кровью. До боли напрягая мышцы, он едва сдержался, чтобы не схватить Шэн Линъюаня за руку. Внезапно Сюань Цзи почувствовал себя нелепо. Его Величество говорил с ним как правитель, выражавший сочувствие простому народу, сетовавшему на то, что тяжелые труды не принесли никаких результатов.

Сюань Цзи стиснул зубы, закрыл глаза, тяжело выдохнул и застыл, как зомби.

К счастью, вскоре поблизости показались люди из Цзянчжоу и оперативники «Фэншэнь». В разговор вмешался шум чужих голосов. Едва прибыв на место, «Фэншэнь» тут же окружили Сюань Цзи. Каждый хотел поговорить с ним, удостовериться, что миазмы исчезли и выяснить, куда делась тень.

Воспользовавшись этой возможностью, Шэн Линъюань тихо отошел в сторону и забрался в служебную машину, желая укрыться от ветра. Усевшись, он сделал вид, что к нему это не имеет никакого отношения.

Все, кто был в машине, высыпали наружу, намереваясь забрать то, что осталось от тени. Даже деревянную куклу Чжичуня Чжан Чжао прихватил с собой, бережно усадив на плечо.

Шэн Линъюань плотно закрыл дверь, бесстрастно опустил глаза и сжал дрожащие руки.

Он и представить себе не мог, что когда-нибудь сможет коснуться плеча этого человека... Даже в те дни, когда он еще не потерял меч демона небес, это казалось ему недосягаемой мечтой.

В те времена, еще будучи человеком, он думал о том, как долго длится человеческая жизнь. Молодым душам часто было триста или пятьсот лет. Шэн Линъюань считал, что ему не суждено дожить до того дня, когда маленький дух меча обретет собственное тело. Сам он очень рано повзрослел и теперь довольствовался ролью старшего брата, призванного указывать младшему путь.

Но... Заслуживает ли он быть этим братом? Заслуживает ли он указывать кому-то путь?

Когда разбился меч демона небес, Сяо Цзи еще не достиг совершеннолетия. Он не сделал ничего плохого. Он был чист, честен, ласков и праведен. Он не знал ни грязи, ни раздора, ни коварства людей. Но если дух меча был таким же, как Чжичунь, и двадцать лет тенью бродил вокруг Его Величества, он видел, как Шэн Линъюань истребил всех национальных героев, видел, как поссорились учитель и ученик, как они противоречили сами себе. Дух меча видел, как Его Величество сбился с праведного пути, пошел вразрез со всем, чему сам же его и учил…

Наблюдая за Сюань Цзи через окно, Шэн Линъюань напоминал зависимого, что был не в силах устоять перед искушением.

Со всех сторон Сюань Цзи окружили коллеги, но он с легкостью справлялся с наплывом вопросов. Огненные крылья сожгли его одежду, и кто-то из оперативников Цзянчжоу выдал ему форму. Вдруг, словно почувствовав что-то, Сюань Цзи повернулся в сторону Шэн Линъюаня. Шэн Линъюань знал, что окна служебных машин были затонированными, и снаружи нельзя было рассмотреть, что происходит внутри. Его ресницы слегка подрагивали, будто кто-то хлестнул его по лицу невидимым кнутом.

Это было сродни самобичеванию. Не в силах отвернуться он смотрел в глаза того, кто заставил его устыдиться.

Сюань Цзи открыл рот и сказал что-то стоявшему поблизости оперативнику «Фэншэнь». Оперативник кивнул, подбежал к машине и с благоговейным трепетом постучал в окно.

Шэн Линъюань медленно опустил стекло и приготовился слушать.

– Это... – начал оперативник. – Старший, мы кое-что нашли. Что-то спрятано в «кровеносной системе земли». Мы не уверены, что это такое. Можем ли мы попросить вас взглянуть?

Приструнив ненужные эмоции, Шэн Линъюань бесстрастно посмотрел на молодого человека и, выбравшись из машины, пошел следом.

– Похоже, здесь есть секретный проход, – заметив его приближение, отчиталась Гу Юэси. Лишившись «глаз познания», она вновь обрела свое обычное зрение. К счастью, миазмы рассеялись, и теперь ее рентгеновского взгляда было вполне достаточно. – Должно быть, внутри установлены защитные барьеры. Я не могу рассмотреть.

– Может, взглянем на это при помощи роботов​​​​​​​5? Мы привезли парочку с собой, – к девушке тут же приблизились оперативники из Цзянчжоу. Выгрузив из машины несколько маленьких, оснащенных камерами роботов, оперативники с энтузиазмом продемонстрировали их публике.  – Они полностью автоматические. Зуб даем, у них нет никаких особых способностей. Наш директор фанат техники. Однажды мы с этими ребятами участвовали в технологической выставке, устроенной Главным управлением. Но знаете что?

​​​​​​​5 探测机器人 (tàncè jīqìrén) – букв. робот-исследователь или робот-зонд. Обычно о марсоходах (планетоходах).

– Что, заняли первое место? – фыркнул Чжан Чжао.

Но оперативники Цзянчжоу в один голос ответили:

– Нас дисквалифицировали за мошенничество!

Чжан Чжао промолчал.

Неужели в Цзянчжоу все такие идиоты? Юноша понятия не имел, как с ними разговаривать.

Через разлом, оставленный в земле мечом Его Величества, роботы спустились в могилу. В арсенале этих маленьких машин был целый набор инструментов, включая плоскогубцы и лопаты. Роботы с легкостью расчистили проход, сдвинув с пути осколки разбитой раковины.

Эту раковину создал Всеслышащий, когда-то она поглотила слишком много темной энергии, принадлежавшей Шэн Линъюаню. За эти годы она почти превратилась в тело тени. Она могла выпить «кровеносную систему земли» Цзянчжоу и встать на одну ступень с самыми опасными артефактами S-класса. Но у нее отняли все силы, ее аура рассеялась, «тело» разрубили на куски. Она превратилась в груду карбоната кальция, смешанного с редкими металлами. И роботы, созданные энтузиастами-любителями, с легкостью смахнули ее остатки в сторону, словно мусор.

Похоже, в этом мире не было ничего незыблемого.

Выслушал небрежный рассказ коллег о невероятной битве, Сюань Цзи оглянулся на куклу Чжичуня, спокойно сидевшую на плече Чжан Чжао, вежливо кивнул и задумался: «Похоже то, что так пытался скрыть Вэй Юнь, все это время лежало на поверхности».

Чжичунь тоже был духом меча. Инструментальным духом. Он был более чувствителен к переменам, происходящим с Сюань Цзи. Когда они встретились в Пинчжоу, он принял юношу за представителя огненного класса, которого, почему-то, окутывала слабая аура класса металла. Но теперь Чжичуню казалось, что металлическая аура вокруг этого человека стала намного плотнее. Сейчас он бы не осмелился приблизиться к Сюань Цзи.

Если бы его клинок был здесь, он бы, вероятно, весь дрожал.

Один из стоявших неподалеку оперативников «Фэншэнь» с сомнением обратился к Сюань Цзи:

– Есть еще кое-что. Тень назвала ваш дух меча...

Стоило ему произнести эти слова, как Гу Юэси, Чжан Чжао и другие с осторожностью воззрились на юношу.

Сюань Цзи поднял вверх указательный палец, призывая всех к тишине, и едва слышно сказал:

– Я знаю. Не надо слов. Это долгая история. Когда вернемся в Главное управление, я предоставлю официальный отчет.

Оперативники переглянулись и понимающе замолчали.

– Боже мой! – в один голос воскликнули собравшиеся у мониторов люди из Цзянчжоу. – Смотрите, что это?

Эти маленькие роботы напоминали сурков. Пока люди разговаривали, они смогли раскопать проход, о котором говорила Гу Юэси. В конце узкого лаза вниз головой висела странная мумия. Ничем не стесненный, один из роботов поднял камеру, и на экранах появилась надпись: «встречающий мертвец».

Следившие за мониторами оперативники Цзянчжоу так перепугались, что у них едва не развилась аритмия. Они одновременно бросились в стороны.

–  Так вот откуда взялась технология создания мумий! Этот старик так хорошо сохранился!

–Эм… Но его состояние оставляет желать лучшего…

– Мне больше интересно, а был ли он вообще человеком?

Тело действительно напоминало человеческое, но на макушке у мертвеца красовалась пара звериных ушей, а из-под высохших сморщенных губ торчала пара острых клыков. Если присмотреться, можно было заметить за спиной у существа длинный хвост.

Он... Его конечности и шея были скованы железными кольцами. Несчастный болтался вверх ногами, охраняя проход к какой-то двери. Его глаза давно сгнили, и теперь на их месте зияли пустые черные провалы. Звериные уши украшала пара «сережек», с плотно начертанными на них древними рунами.

Сюань Цзи вскинул брови. Он с первого же взгляда установил личность мумии.

Это правда он?

Сюань Цзи помнил, кем было это существо. Никто не знал его настоящего имени... Может быть, его вообще никогда и не было. Когда-то он был рысью-полукровкой. Одним из первых, кто нашел убежище среди людей. Шэн Линъюань дал ему имя «Сянь Де». Позже, люди предали его и выдали клану демонов. После этого Сянь Де исчез. Когда армия людей захватила столицу, и башня короля демонов оказалась разрушена, у ее подножия они нашли тело Сянь Де. Король демонов превратил первого из полукровок в «мертвого стража», а серьги в его ушах были одним из инструментов, позволявшим обрести над несчастным контроль.

Демоны не думали о том, что «мертвые должны покоиться с миром». Они не считали использование останков чем-то оскорбительным. Когда Сянь Де превратили стража, его братья решили сохранить его тело. С помощью особой печали они поймали его душу, а труп подвесили перед сокровищницей подразделения Цинпин, прося его задержаться на службе и составить компанию своим оставшимся в живых товарищам. Проникновение в сокровищницу без ключа считалось изменой. Когда-то Сянь Де был убит предателями, и после своей смерти он жестоко карал всех, кто преступил закон. Полукровки верили, что это принесет его душе утешение.

Но если Сянь Де здесь, то за дверью находилась сокровищница подразделения Цинпин!

В свое время матушка Юй «пожертвовала» Главному управлению множество «драгоценных памятников литературы». Но, похоже, это были лишь старые документы, настоящая сокровищница подразделения Цинпин превратилась в родовое кладбище!

Подразделение Цинпин было создано во времена правления императора У, во времена Великой Ци и просуществовало более двух тысяч лет. Никто не мог сказать, сколько в их сокровищнице таилось уникальных и опасных артефактов. Оно сидело в «кровеносной системе земли» Цзянчжоу, как кривой зуб мудрости, своими корнями пережимавший нерв. Никто из оперативников не осмеливался действовать опрометчиво. Им пришлось моментально перекрыть весь район и доложить обо всем начальству.

После этого оперативники оцепили территорию и разбили за ограждением палаточный лагерь, опасаясь пока покидать заброшенное кладбище.

Пусть волну распространения миазмов и удалось остановить, но они успели посеять хаос в окрестностях.

Миазмы внутреннего демона начались с Сюань Цзи. И теперь он должен был сам разобраться со своими проблемами. Юноша занимал свой пост вот уже несколько месяцев, но, казалось, он только сейчас осознал весь смысл этой работы. Впервые он в красках увидел деятельность Отдела ликвидации последствий. На его плечи тут же обрушилась рутина. Ему приходилось постоянно повторять одно и то же, будто вместо одной у него выросло сразу две головы.

Сюань Цзи присел на корточки на снегу, размышляя над тем, как лучше организовать работу. Была уже половина третьего ночи, оперативники дежурили по очереди. Отправив своих людей отдыхать, Сюань Цзи вздохнул и, наконец, оглянулся на лагерь.

Его коллеги поставили для него палатку... По соседству с палаткой Его Величества.

Это был день, наполненный борьбой и беспорядками. Кто знает, сколько людей в эту ночь так и не сомкнут глаз. Пока весь Цзянчжоу находился в плену миазмов внутреннего демона, Его Величество сражался с древней тенью. Он беспокоился, что Чиюань выйдет из-под контроля, поэтому ему пришлось положиться на силу «Фэншэнь». Должно быть, ему немало помог тот спектакль, что они разыграли ранее, выдав Шэн Линъюаня за духа меча. Но знакомые с историей оперативники наверняка уже догадались, что к чему. Они не стали бы болтать попусту. Но теперь никто из них не осмеливался подходить к Шэн Линъюаню слишком близко, и в ночи одиноко стояли две разбитые в отдалении от лагеря палатки.

У Сюань Цзи пересохло в горле. Зачерпнув пригоршню снега, он принялся растирать им руки. Увлекшись, он закрыл глаза и какое-то время собирался с силами. Оказавшись на земле, он прошел десятки тысяч шагов, он закопал свои мысли так глубоко, чтобы они никогда не просочились наружу. Но теперь, будучи здесь, он поднялся на ноги и медленно побрел к палатке.

Палатка Шэн Линъюаня была плотно застегнута, и снаружи скопился толстый слой инея. Все выглядело так, будто ее хозяин давно уже спал. Сюань Цзи тихо подошел ближе. Пока он сомневался, с замерзших ветвей мертвого дерева спустилась парочка запорошенных снегом ворон. Увидев, что птицы почтенно склонили перед ним головы, Сюань Цзи опешил.  Возможно, они явились сюда, чтобы польстить «повелителю всех птиц».

Звук хлопающих крыльев потревожил тишину ночи, и из закрытой палатки Шэн Линъюаня донесся ласковый голос:

– Снаружи холодно, ты можешь простудиться. Давай поговорим внутри.

Но Сюань Цзи засомневался и нырнул в соседнюю палатку.

Теплые, защищенные от ветра стенки могли скрыть того, кто находился внутри от посторонних глаз, но они не могли скрыть его от божественного сознания. Шэн Линъюань моргнул и почувствовал, как Сюань Цзи осторожно сел на колени в своей палатке. Он был таким неподвижным… будто кто-то собирался проверить его манеры.

Шэн Линъюань вспомнил, что на море, когда они сражались в Вэй Юем, камень нирваны уже начал слабеть. Сяо Цзи был в замешательстве, а он сам, в свою очередь, никак не мог понять, откуда этот юноша так хорошо знает изящный язык. Они говорили также хорошо, как и те, кто жил три тысячи лет назад.

Но теперь тучи рассеялись и, наконец, показалось солнце. Но эти двое, не сговариваясь, перешли на современный китайский язык.

Казалось, они пытались преодолеть время.

* 参商 (shēn-shāng) – звёзды Шэнь и Шан (две звезды, находящиеся на противоположных сторонах неба; обр. в знач.: люди, никогда не встречающиеся друг с другом). Кроме того, Шэнь и Шан (сыновья мифического императора Гаосина, враждовавшие между собой; император поселил их в разных созвездиях, чтобы они не могли встретиться.

Глава 94

Мир огромен, ты можешь идти куда захочешь. Похоже, небеса все-таки услышали меня, и мое самое заветное желание, наконец, исполнилось.

Старое заброшенное кладбище было усыпано камнями, и каждое дуновение ветра здесь отзывалось душераздирающим воем. Все это напоминало те дни, когда в диких горах стоял военный лагерь... Холодный воздух вокруг полнился запахами железа и навоза, материалов не хватало, и походная палатка сильно протекала. В те времена они были не такими прочными, как сейчас. И глубокими ночами никто не осмеливался закрыть глаза.

Двое молчали. Шэн Линъюань ждал, когда Сюань Цзи заговорит, но этот человек, что без умолку болтал, даже сидя за рулем автомобиля, не проронил ни слова. Он демонстративно опустился на колени и склонил голову, всем своим видом выражая покорность. Это не было похоже на дух меча. Дух меча постоянно грубил старшим, спорил, командовал и кричал. Он бы ни за что не остался в стороне.

Точно также вели себя высокопоставленные чиновники Шэн Линъюаня, когда император понял, что стало с его клинком.

Шэн Линъюань знал, что Сюань Цзи ждал его реакции.

По всем канонам человеческих взаимоотношений, они больше напоминали друзей, встретившихся после долгой разлуки. Друзей, что не виделись большую часть своей жизни. И эта встреча застала их врасплох. Вновь увидеть друг друга через столько поколений, где смешались в вечности семья и государство. Человеческие чувства подобны железу. Они кажутся прочными, но их можно разрушить одним ударом. Если с двух концов железо разъела ржавчина, исправить это будет очень нелегко.

Шэн Линъюань не знал, как долго дух меча пробыл рядом с ним. Двадцать лет он наблюдал его смятение и высокомерие, его непоколебимость и жестокость. Кроме того, в миазмах внутреннего демона, он сам сказал, что «не стоит беспокоиться о делах давно минувших дней». Но теперь, когда первый шок прошел, Сяо Цзи понятия не имел, как себя вести.

Так… как он должен был на это реагировать?

Шэн Линъюань все также сидел в своей палатке. Ткань, из которой она была сделана, слегка просвечивала, и было слышно, как падал снег.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что испытывать «основные эмоции» вполне нормально. Когда радость била через край, за ней неизменно следовала грусть. Самым логичным, что можно было сделать в этой ситуации: было схватиться за голову и разрыдаться. А потом, вспоминая прошлое, долго смотреть друг на друга полными слез глазами. О, в этом деле Шэн Линъюань был мастером. В юности он часто проделывал этот трюк – притворялся, что скорбит. Но в те моменты, когда ему действительно было горько, он не мог проронить ни слезинки. Он с детства был таким, и Сяо Цзи это прекрасно знал.

Не было смысла обходиться с Сюань Цзи как с потерянным сокровищем. Он больше не ребенок, которого нужно было уговаривать. Шэн Линъюань знал, что, если будет осторожничать, это только увеличит разрыв между ними. Ему следовало дать волю своим эмоциям, прояснить ситуацию и спросить юношу, почему тот склонился перед ним, как те подданные, что чувствовали грань, отделявшую их от Его Величества. Но не имея возможности подобрать нужных слов, они ранили друг друга острыми ножами... Три тысячи лет назад они были очень близки. И только так они могли преодолеть разрыв во времени и пространстве, могли вернуться в прошлое.

Шэн Линъюань открыл было рот, но так ничего и не сказал. Вместо этого он крепко сжал руки, заставив себя проглотить вертевшиеся на языке слова.

Нет.

Усмехнувшись, Шэн Линъюань молча закрыл глаза, словно старый монах, погрузившийся в созерцание.

А в соседней палатке Сюань Цзи все еще стоял на коленях, ожидая решения. Он и сам не знал, что хотел узнать. Простояв так целую вечность, юноша, наконец, услышал спокойный и приятный голос:

– В этом мире больше нет господ. Нужно уважать нынешние обычаи. Не стоит так послушно соблюдать все эти устаревшие условности.

Стоило Сюань Цзи услышать эти слова, как у него тут же похолодело в груди. Звук этого четкого и ясного голоса только что дал понять, какие между ними отношения. Отношения правителя и подданного.

И пусть в дворцовом этикете больше не было необходимости, но разница между государем и подданными никуда не делась.

Внезапно, Шэн Линъюань умело сменил тон. Он сказал:

– Кроме того, даже будучи детьми мы с тобой никогда не признавали ни законов, ни воли небес. Почему же, став взрослым, ты отделился от нас? Ты винишь нас... Винишь меня в том, что я не защитил тебя?

– Нет, – машинально ответил Сюань Цзи.

Неподалеку от него раздался вздох, легкий, как падавший снаружи снег.

– Тогда не причиняй боли моему сердцу, Сяо Цзи.

Только теперь Сюань Цзи, наконец, понял значение фразы: «Одно слово способно раздавить сердце». Юноша был настолько потрясен, что на мгновение лишился дара речи.

Сидевший в соседней палатке Шэн Линъюань тоже молчал, давая собеседнику достаточно времени, чтобы прийти в себя. И пока Сюань Цзи с трудом переживал нахлынувшую на него волну боли, Его Величество продолжил:

– Похоже, Вэй Юнь многое скрыл от меня. Как долго ты был со мной?

– Я был там... До Нового года. Шестого года Цичжэн.

Ресницы Шэн Линъюаня дрогнули. Канун Нового года… день, когда он завершил создание печати Чжу-Цюэ. Конечно же, он не мог просто так стать «Хранителем огня».

– Ты виделся с Дань Ли?

В прошлом Сюань Цзи на тысячу концов было десять тысяч нитей. Кроме того, все они смешались с его эмоциями и переживаниями. Сначала юноше казалось, что он не знает, с чего начать, но вопросы Шэн Линъюаня неожиданно очень ему помогли. Сам того не осознавая, он все же смог рассказать свою история.

Его сердце постепенно отпускало.

Если, встретившись после долгой разлуки с человеком, вы чувствуете себя спокойно и комфортно, и ваше общение идет гладко, нельзя утверждать, что между вами сохранилась какая-либо «связь». Если вы чувствуете абсолютное «взаимопонимание», вероятнее всего, ваш собеседник придерживается определенного плана, более того, скорее всего, он прирожденный лидер.

Шэн Линъюань не выглядел безразличным. Намеренно или нет, но он вдруг перешел на древний язык. Пока они говорили о прошлом, он не скупился на слова, и один лишь его вздох мог лишить Сюань Цзи рассудка. В эту тихую снежную ночь они спокойно обсуждали произошедшее. Бушевавшие в сердце Сюань Цзи эмоции постепенно утихли. Что это? Разум, наконец, вернулся к нему или этот старый дьявол оказался превосходным оратором? Сюань Цзи быстро заметил, что даже паузы в речи Шэн Линъюаня не были бессмысленными1. Они идеально совпадали с его дыханием и сердцебиением.

1 无的放矢 (wú dì fàng shǐ) – пускать стрелы без мишени (обр. в знач.: бесцельный; бессмысленный, беспредметный).

Только порядок, никакого хаоса.

Внезапно на тыльной стороне ладоней Сюань Цзи вздулись вены. Он чувствовал себя идиотом, который слишком вжился в роль. Ему казалось, что публика считает его неотразимым, пока он не увидел в руках людей брошюры с рецензиями и попкорн.

Это было неловко, слишком неловко.

– Сердце Вашего Величества и кровь Чжу-Цюэ спрятаны в моем теле, – понизив голос, произнес Сюань Цзи. – Они... целы. Эта крохотная капля согревала ваши тело и душу на протяжении многих лет. Ума не приложу, почему вернувшись в этот мир вы не приняли их обратно, если... Если могли...

Если ты заберешь свое сердце обратно, интерес к жизни вернется к тебе?

Шэн Линъюань говорил, что человеческое сердце и кровь Чжу-Цюэ – не чаша с водой. Если отвергнуть их, они тут же сольются воедино. Когда-то он сам от этого отказался. Он хотел избавиться от этого. Демон небес изменился. Он не знал ни радостей, ни печалей, но невысказанные слова Сюань Цзи тронули его. Постукивая пальцами по коленям, Шэн Линъюань вздохнул: