Текст книги "Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 107 страниц)

Он тут же задержал дыхание и принялся изо всех сил пробиваться к поверхности. В море его огненные крылья сделались темно-красными. Пару мгновений спустя, промокший до нитки Сюань Цзи вынырнул из воды и взмыл в небо. Соленые брызги хлынули во все стороны, словно рассыпавшиеся бусины. Прижав ладони к груди, Сюань Цзи натужно закашлялся... Но то, что он увидел дальше, шокировало его до глубины души.

Перед ним возвышался огромный... белоснежный коралловый риф.

Словно бобовая лоза, из западной сказки про «Джека и бобовое дерево», риф «рос» из морских глубин. Пробившись сквозь толщу воды, он дерзко устремился в облака. Словно огромный остров, такой большой, что осмотреть его целиком не хватило бы взгляда. Поверхность рифа напоминала белый нефрит, тут и там торчали беседки и павильоны. Крытые коридоры соединялись друг с другом, образуя величественный дворцовый комплекс. Брызги, поднятые взмывшим над водой Сюань Цзи, превратились в радугу. Радуга повисла над дворцом и окутала его целиком.

Поразительная работа! В мире не было ничего, что могло бы с этим сравниться!

Это и был легендарный «Небесный нефритовый дворец».

По сравнению с ним дворец, построенный Вэй Юем, казался жалкой подделкой. Будто кошка... Нет, это как рисовать тигра, взяв за образец хомяка8!

8 Часть выражения 比着猫画虎 (bǐzhe māo huà hǔ) – досл. рисовать тигра, взяв за образец кошку (обр. слепо копировать что-то)

Черный туман вовремя подхватил Шэн Линъюаня, и теперь Его Величество парил рядом с «Небесным нефритовым дворцом». Услышав шум, он оглянулся и посмотрел на Сюань Цзи. Похоже, Его Величество не волновался о том, что Хранитель огня может утонуть. Вместо этого Шэн Линъюань отчитал его:

– Какое безрассудство.

Сюань Цзи нечего было на это ответить.

Он желал только одного: столкнуть Его Величество в холодную воду и хорошенько прополоскать.

Внезапно, позади послышался еще один всплеск, и ряд созданных Ван Цзэ пузырей поднялся из моря, неся в себе спасенных оперативников.

За всю свою жизнь эти люди никогда ничего подобного не видели. Над волнами пронесся вздох удивления. Казалось, у всех присутствующих перехватило дыхание. Ван Цзэ первым пришел в себя, нащупал мобильный телефон и включил камеру.

– Это... иллюзия?

– Мы можем туда войти? – осведомилась Шань Линь, щелкнув по висевшему на запястье датчику аномальной энергии. Ее техника была такой же чувствительной, как и сама Шань Линь, но, стоило им оказаться здесь, как прибор «заглох». Цифры на мертвом экране оставались неподвижными. – Датчик не реагирует. И я тоже ничего не чувствую. Как нам узнать, что ждет нас впереди? Мне нужна Гу Юэси.

Шэн Линъюань не обращал на них никакого внимания. Подняв руку, он молча щелкнул пальцами, призывая на помощь черный туман. Темная энергия демона небес с ревом устремилась к дворцу. Это заставило всех присутствующих немедленно позабыть о своем положении и с любопытством уставиться на риф.

– Господин, мои подчиненные останутся…Ого! – выпалил Чжан Чжао.

Приблизившись к «Небесному нефритовому дворцу», черный туман остановился, наткнувшись на невидимую стену. Над островом прокатился грохот, а потом все стихло. Но прежде, чем оперативники успели перевести дух, они увидели, что «Небесный нефритовый дворец» озарился холодным светом, а некогда спокойное море вздыбилось и забурлило. По украшенной колоннами галерее поползли бесчисленные письмена и непонятные заклинания, и в небе начали собираться зловещие тучи.

Увидев тучи, Сюань Цзи понял, что дело плохо:

– Все вы, немедленно выходите из воды!

Шань Линь сразу же поняла, что к чему. Нащупав в кармане запечатанное в пластик заклинание, женщина поспешно подбросила его в воздух:

– Директор Сюань, огоньку не найдется?!

Реакция Сюань Цзи не заставила себя ждать. Пламя охватило заклинание, и из него тут же потянулись первые ростки, быстро превращаясь в крепкие виноградные лозы. Лозы рухнули в море, обвились вокруг растерявшихся оперативников, тем самым подарив Сюань Цзи возможность вытащить людей из воды. Едва все они оказались на суше, как на землю тут же обрушилась гроза. Будучи представителем класса огня и грома, Сяо Чжэн метался из стороны в сторону, заставляя всех вытираться, пока море не превратилось в огромную батарею.

Восемьдесят один раскат грома… Гнев небес едва не оглушил их. Оперативники чувствовали себя так, будто их с силой ударили по голове. И лишь Шэн Линъюань, тот, из-за кого все это началось, воспринимал грозу как небольшое, но очень увлекательное шоу. Он немало преуспел в спасении от Небесных Бедствий. Дожидаясь окончания бури, он спокойно пояснил:

– Восемьдесят один удар – признак Великого Небесного Бедствия. Но оно куда слабее, чем обычно. Похоже, это предупреждение? Но что, если я проигнорирую его и все равно войду во дворец?

Силясь понять, что имел в виду Шэн Линъюань, Сяо Чжэн отвлекся и едва не свалился обратно в море.

Сюань Цзи поспешно обвил его лозой и произнес:

– Предок, пожалуйста, прояви снисхождение!

Шэн Линъюань обернулся и окинул заставших на берегу оперативников таким взглядом, будто рассматривал пригнанных на убой свиней. Но, стоило ему вскинуть руку, как у Янь Цюшаня перехватило дыхание, а стоявший поблизости Чжан Чжао громко закричал. Черный туман превратился в тонкую иглу, в мгновение ока вонзившись в палец юноши. На его коже тут же выступила крохотная капля крови.

– У твоих предков давняя связь с этим местом. Одолжи мне немного своей крови, чтобы открыть эти двери, – бросил Шэн Линъюань. Тьма без спросу окутала каплю и вернулась к хозяину, позволив Его Величеству нанести кровь Чжан Чжао на невидимый барьер, окружавший «Небесный нефритовый дворец». Но, вопреки ожиданиям, ничего не произошло.

Шэн Линъюань с сожалением вздохнул. Похоже, русалочья кровь, текущая в жилах капитана Чжана, была слишком слаба. Неудивительно, что он не умел плавать.

С минуту поколебавшись, он решил попробовать повторить этот трюк с кровью Янь Цюшаня.

– Подождите, подождите! – прервал его Ван Цзэ. – Старший, притормозите-ка. Чжан Чжао, отойди. Согласно вашей же теории, далекие предки командира Яня были гаошаньцами? И… вы уверены, что после всех злодеяний, сотворенных этими несчастными, кровь командира Яня можно использовать для того, чтобы пройти во дворец? Вы не думаете, что это только сильнее разозлит тех, кто внутри?

– В злости нет ничего плохого, – парировал Шэн Линъюань, и подтолкнул заключенную в черный туман каплю крови Янь Цюшаня поближе к барьеру «Небесного нефритового дворца». – Когда кто-то злится, ты можешь увидеть его слабые места. Больше не нужно будет кружить вокруг скорлупы этих ублюдков, не нужно будет ничего объяснять.

Впервые Ван Цзэ осознал, что причиной их грядущих бед может оказаться характер этого старшего. Мужчина с сомнение посмотрел на Шэн Линъюаня.

– Мы ведь играем со смертью, разве нет? Разве это не провокация? Я сказал...

Но Шэн Линъюань не привык слушать других. Прежде, чем Ван Цзэ успел договорить, кровь Янь Цюшаня уже коснулась барьера «Небесного нефритового дворца». Все присутствующие тут же напряглись и приготовились к удару. Кто знает, что могло произойти. Но алая капля скатилась по воздуху, как по гладкой доске, и, словно слеза, упала в море.

Вдруг море вздыбилось и закипело, толщи воды бушевали на дне, и откуда-то из глубины послышалась оглушительная песня. Словно цунами, к небу поднялась огромная волна и в миг обрушилась на «Небесный нефритовый дворец». Падая, волна превратилась в силуэт человекоподобного существа с длинным рыбьим хвостом. Хвост ударился о дворец, и из воды появился полупрозрачный «человек».

– Рыба! – закричал Чжан Чжао. – Нет… это русалка9!

9 В оригинале оба слова обозначают «русалку», но отличаются иероглифами. В первом случае используются иероглифы 美人鱼 (měirényú) – русалка в классическом понимании этого слова. Мифическое существо с рыбьим хвостом, живущее в море, а во втором 鲛人 (jiāorén) – миф. подводные жители, русалочье племя (иногда живут с людьми, торгуют полотном, плачут жемчугом).

Вышедший из моря «человек» был полностью обнажен, лишь длинные волосы прикрывали его наготу. У русалки была белая кожа и очень красивое лицо. Вместо ног, ниже пояса у нее начинался двухметровый рыбий хвост, чешуйки в котором переливались от серо-голубого, до бирюзового, аквамаринового, синего и до цвета павлиньего пера. Покачиваясь на волнах, хвост ослепительно сиял. И это неописуемое зрелище наводило на людей странную тоску. Им непреодолимо хотелось плакать.

Все присутствующие невольно затаили дыхание... Все, кроме Шэн Линъюаня.

Большую часть своей жизни Шэн Линъюань был слеп. Он считал, что «симпатичным» может быть любое живое существо с носом и глазами. Его слова о чужой «красоте» ничего не стоили, они были мусором.  В какой-то степени, красота для него была не лучше грязи. Даже оказавшись лицом к лицу с такой невиданной редкостью, он оставался прежним, его сердце билось ровно и размеренно. В конце концов Его Величество, словно издеваясь, послал темную энергию демона небес заморозить выбравшуюся из воды русалку.

На прекрасном лице русалки застыло удивление. В мгновение ока из мифического существа она превратилась в замороженную рыбину.

В следующую же секунду глыба льда озарилась сотнями крохотных вспышек, а затем исчезла, не оставив на берегу ни следа. Из глубины донесся протяжный вздох, и ветер понес его по коридорам белого нефритового дворца.

– Хочешь обмануть меня? – Шэн Линъюань цокнул языком и заговорил на древнем языке клана гаошань, – Ваше превосходительство, почему бы вам не выйти сюда и не встретиться со мной лично?

Неофициальная литература и сказки рассказывали о том, что гаошаньцы предали заветы своих предков, за что были изгнаны из «Небесного нефритового дворца». Но в них ни слова не было о том, что стало с теми, кто превратил себя в инструментальных духов. Неужели все эти годы они скитались среди людей? Тогда почему о них ничего не было слышно?

Никто из присутствующих не говорил на древнем языке. Даже Сюань Цзи, успевший выучить лишь несколько слов, стоял с ничего не понимающим видом.

Вдруг из стен «Небесного нефритового дворца» раздался странный и неподдающийся описанию голос. И голос этот без запинки говорил на современном китайском:

– Ваше Величество владыка людей, прошу простить меня за то, что не вышел встретить вас лично.

– Этот звук… он говорит на нашем языке? – спросил Чжан Чжао.

Как только все стихло, из дворца послышался еще один голос:

– Четыре тысячи лет двери «Небесного нефритового дворца» оставались закрытыми. Все эти годы мы следили за миром людей и за тем, как перемещалась по нему священная русалочья чешуйка. Нам повезло стать свидетелями расцвета и упадка человеческой расы.

– Значит, вы можете говорить по-английски, по-французски, по-немецки, по-итальянски и даже по-японски? Вы что, живая энциклопедия? —шокированно спросил Чжан Чжао.

А что, если взять эту чешуйку с собой на экзамен...

Голоса из «Небесного нефритового дворца» разразились смехом. Казалось, что во всех этих павильонах и залах было полно людей.

– Мы те, кто оказался заперт внутри временного разлома. Мы давно уже умерли. Время – непреодолимая река, но теперь оно не имеет для нас никакого значения. Мы больше не считаемся живыми, – произнес кто-то старческим голосом. – Господа, по правилам приличия мы должны пригласить вас войти и продолжить беседу, но... Увы, в тот год нашему клану не повезло. Непутевые наследники позабыли о своих обязанностях, жадность застлала им глаза. Русалки пытались сопротивляться, но были убиты. Их мертвые тела сбросили обратно в море. «Небесный нефритовый дворец» лишился своего главного сокровища. Волны прибили останки русалок к берегу, и русалочий яд проник в риф. Двери «Небесного нефритового дворца» закрылись. Теперь же войти сюда могут лишь те, кого он сам согласится принять.

– Эта штука живая? – удивленно выпалил Сюань Цзи.

Со дна моря послышался приглушенный рев. Похоже, «дворцу» не понравилась его грубость.

Когда волны подкатили ближе, Сюань Цзи поспешно взмыл в воздух. Он терпеть не мог прилив. Его крылья пылали огнем, а морская вода обжигала их. Вдруг во дворце снова воцарилась тишина. Кто знает, показалось ли ему, но Сюань Цзи внезапно испытал сочувствие, исходящее со стороны огромного рифа.

Кто-то в «Небесном нефритом дворце» вздохнул:

– Так и есть... Значит, в тот год в огне Наньмина родилась еще одна птица. Увы, правитель крылатых истлел вместе с прошлым миром.

– О, – нетерпеливо отозвался Сюань Цзи, – история длинная, сколькие кланы рождались и умирали, уничтожая друг друга? Если вашу родину уничтожат, вы тоже погибнете, вы попросту перебьете друг друга. Мой клан мало чем отличается от вашего10. Может, не будем дарить друг другу похоронные красные конверты? Значит, после того, как гаошаньцы покинули это место, они никогда больше сюда не возвращались?

10 半斤八两 (bànjīn bāliǎng) – досл. половина цзиня – восемь лян (обр. одно и то же; одного поля ягода).

– Да, – прошелестели духи «Небесного нефритового дворца», – король морей пошел на крайние меры и запечатал это место в безвременье. Те из нашего клана, кто не соответствовал его требованиям, были вынуждены бежать в мир людей. С тех пор проход в «Небесный нефритовый дворец» исчез. Никто не мог его найти. Никто, кроме тех, кто родился от союза человека и русалки, унаследовав способность останавливать время. Только тот, кто обладал русалочьей чешуйкой, мог открыть разлом и отыскать дорогу домой... Но прошло четыре тысячи лет, а никто так и не вернулся.

Возможно, немногим русалкам посчастливилось обрести настоящую, искреннюю любовь. А потом они все вымерли. Какое-то время на глубине еще встречались слепые черепахи, способные испытывать что-то отдаленно напоминающее чувства. К счастью, они покинули этот мир до того, как началась смута, оставив после себя лишь несколько редких чешуек. Они растратили всю свою удачу, но так и не смогли отыскать ключ к «Небесному нефритовому дворцу».

Годы спустя, и без того редкая русалочья кровь окончательно растворилась в людях. И все, на что она теперь была способна – это останавливать время на секунду. До этого дня потомок исчезнувших русалок понятия не имел, кем были его предки.

Сюань Цзи моргнул и, активно жестикулируя, ударился в объяснения:

– Можно мне войти во дворец и осмотреться? Я понимаю, что сильно далек от ваших русалок, но во мне есть кое-что от гаошаньцев...  К слову, я все-таки закоренелый сирота.

Ван Цзэ в изумлении оглянулся на него и показал юноше большой палец.

– Так унижаться ради благого дела. Директор Сюань, я уважаю тебя как мужчину!

Как только Сюань Цзи замолчал, под его ногами тут же расплылась радуга. В воздухе мелькнула и исчезла тень русалки, а после, словно мираж, в небе появился давно утраченный путь к «Небесному нефритовому дворцу».

Сюань Цзи моментально прикусил язык, а Шэн Линъюань нахмурился.

Ван Цзэ ошеломленно моргнул и поспешно произнес:

– Что, это сработало?! Тогда я тоже сирота. Фактически-то я, конечно, не сирота, но психологически я больше, чем сирота. Посмотрите же на меня! Я тоже хочу взглянуть на «Небесный нефритовый дворец»!

Но его не удостоили даже взглядом. Вторая радужная дорога сложилась под ногами Янь Цюшаня.

Заметив это, Сяо Чжэн тут же схватился за подпрыгивающего Ван Цзэ.

– Так все дело в крови? Это касается только гаошаньцев?

– А русалки подойдут? – поднял руку Чжан Чжао. – Это я был тем, кто открыл разлом. Вероятно, у моей матери было что-то от русалок. Посмотрите на меня, я здесь!

Однако и третья радужная дорога предназначалась не ему. Она приземлилась рядом с Янь Цюшанем... Вот только, там ведь никого не было.

Все присутствующие оглянулись и посмотрели на мужчину. Вдруг Янь Цюшаня словно осенило. Он медленно протянул дрожащую руку и осторожно пошарил ей в воздухе.

– Чжичунь, ты здесь? – тихо спросила за него Шань Линь.

Пустая кукла в руках Янь Цюшаня мягко ответила:

– Да.

Янь Цюшань резко обернулся и встал лицом к возвышавшемуся до небес белоснежному дворцу:

– Ты видишь его? У тебя ведь есть способ вернуть его обратно?

Но «Небесный нефритовый дворец» молчал, утопая в шуме морских волн и тихом пении невидимых русалок.

У Янь Цюшаня покраснели глаза, и мужчина повернулся к Сюань Цзи:

– Директор Сюань, в этой песне ведь есть какой-то смысл, верно? О чем они поют?

Он не ошибся, в русалочьей песне действительно был смысл.

Сюань Цзи не был знатоком русалочьего языка, но с трудом понимал некоторые выражения. Вот только, морской народ пел о том… о чем неудобно было разглагольствовать на публике.

Это была песня о любви и боли, песня о вечной разлуке с любимым человеком. Они пели про Янь Цюшаня и Чжичуня. Пели про него самого…

Память о великой любви русалочьего племени осталась здесь, в стенах «Небесного нефритового дворца», превращая древний коралловый риф в памятник былым чувствам. Дворец выбрал гостей, глядя вовсе не на происхождение или силу. Он выбрал тех, кто больше всех страдал.

Невероятно.

Почувствовав, как заныли зубы, Сюань Цзи покачал головой и произнес:

– Понятия не имею. Я не говорю на русалочьем языке, кроме того, у нас тут расовое неравенство.

С этими словами он принялся мысленно оценивать людей рядом с собой. Чжан Чжао был ребенком, и главной его проблемой оставались прыщи. Ван Цзэ и Сяо Чжэн – две одинокие старые собаки. В их жизнях существовала только работа, им не было дела до глупых мелодрам. Однако был еще кое-кто... Тот, у которого нет сердца. Но о нем нечего было и говорить.

Раз риф решил не приглашать их во дворец, Сюань Цзи придется идти на разведку в компании Янь Цюшаня.

– Что ж, пойдем осмотримся. Не волнуйтесь, если там будет опасно, я вытащу командира Яня за хвост, – Сюань Цзи махнул коллегам рукой, а затем повернулся и прошептал Шэн Линъюаню на ухо, – Линъюань, я найду способ, ты только... Стой!

Черный туман собрался в руках Шэн Линъюаня, приняв форму большого меча. Похоже, этот старый дьявол рассчитывал на то, что это место находилось вне времени и пространства. Небеса больше не сдерживали его, и бывший владыка людей ударился в безрассудство, демонстрируя всем вокруг свои клыки.

– О? – зловеще протянул Шэн Линъюань, вскидывая брови. – Но что, если я сам хочу посмотреть? Мне нужно заслужить приглашение? Уйди с дороги.

Шэн Линъюань безжалостно оттолкнул Сюань Цзи в сторону, и черный туман озарился холодным блеском. Казалось, Его Величество вознамерился разрубить этот «Небесный нефритовый дворец» надвое.

– Подожди! – вновь окликнул его Сюань Цзи.

Но прежде, чем он успел что-то предпринять, от стен дворца протянулась бледная радуга. Четвертая дорога покорно упала у ног Шэн Линъюаня.

Сюань Цзи опешил. Казалось, он лишился дара речи.

Вот же бесхребетная!

В очередной раз победила сила. Его Величество поджал губы, и черный туман в его руках рассеялся. Мгновение спустя он, с гордо поднятой головой, поднялся по радуге ко входу в «Небесный нефритовый дворец».

В этот момент к русалочьей песне добавился еще один голос. Шэн Линъюань замер, идущий неподалеку Сюань Цзи распахнул глаза, и в центре его лба вспыхнул огненный тотем.

В песне появились новые слова. И эти строчки предназначались только для них двоих:

 «Так близко. Стремлюсь, но не могу достичь».

*Тай-Суй – в китайской мифологии великое божество времени, великий год, покровитель Юпитера (планеты времени). Считалось, что противодействие божеству, как и поиск его покровительства, приводят к несчастьям. Кроме всего прочего, Тай-Суй еще называют Антиюпитер. В китайской астрологии это гипотетическая планета, движущаяся по небосклону в противоположном Юпитеру направлении. Один оборот Тай-Суй равен двенадцати годам. По фэн-шуй области господства Тай-Суй считаются неблагоприятными, и их не рекомендуется тревожить.

Глава 106

Это действительно то, о чем он подумал?

Возвышавшийся над волнами коралловый риф издали напоминал гору. Это было поистине внушительное зрелище. Но, кто бы мог подумать, что такая махина окажется любителем поиграть со смертью. Стоило русалкам открыть рты, как их слова тут же нащупали слабое место Его Величества.

Прямо в яблочко!

Прежде, чем Сюань Цзи успел рассмотреть выражение лица Шэн Линъюаня, его окутал непроницаемый черный туман.

Похоже, Его Величество был зол. Зол так же, как в тот день, когда он приговорил Вэй Юя к казни. Вырвавшаяся на свободу темная энергия поглотила половину «Небесного нефритового дворца», и огромный риф на время исчез из виду. Русалочья песня, так сильно прогневавшая Его Величество, резко оборвалась. Температура воздуха заметно снизилась, и клокочущее внизу море замерзло, покрывшись льдом, словно холодные воды Северного полюса. Никто не знал, какой толщины был этот лед, но оставшиеся на берегу оперативники могли ходить по нему, как по земле!

Впервые в жизни элитные бойцы Управления стали свидетелями схватки богов и демонов. Клубившийся у дворца черный туман окутал их с ног до головы, наполненная жаждой крови тьма проникала в каждую пору. Если бы хоть кто-то из них пошевелился, его бы немедленно обезглавило1!

1 身首分离 (shēn shоu fēn lí) – разделение тела и головы (обезглавливание). Из «Чжаньгоцэ», «Планы сражающихся царств» (книга по истории др. Китая периода Чжаньго (V―III вв. до н. э.).

И лишь Сюань Цзи было совершенно наплевать на черный туман. Он опрометью бросился сквозь завесу. Его объятые белым пламенем крылья внезапно погасли, обнажив сияющие перья. Перья с шелестом окутали Шэн Линъюаня, и их владелец уверенно шагнул вперед, заслонив собой Его Величество.

«Так близко. Стремлюсь, но не могу достичь»… Это ведь… это действительно то, о чем он подумал?

Сердце Сюань Цзи билось так быстро, что вот-вот сломало бы ребра.

Он прекрасно знал, как люди проецировали свои желания на других. Когда человек был кем-то увлечен, он часто представлял себе, что они одинаковые, что тот, другой, такой же как он. И эта мысль с лихвой оправдывала все, начиная от слов и заканчивая поступками партнера.

Сюань Цзи постоянно приходилось напоминать себе сдерживать свои фантазии. В противном случае, он представлял собой неописуемо жалкое зрелище.

Он видел, что Шэн Линъюань нарочно избегал его. Но всегда считал это следствием излишней проницательности Его Величества. Каким-то образом разгадав этот секрет, Сюань Цзи попросту сделал вид, что ничего не произошло.

Много лет Шэн Линъюань был императором и, похоже, успел заработать профессиональную деформацию. Он не мог открыться кому попало. Он мало говорил, предпочитая словам намеки, и никакие ветры2 не касались его. Больше всего на свете Его Величество ценил свободу и, в конце концов, Сюань Цзи оказался сыт по горло его лицемерием. Все его проделки являлись порождениями его же эгоистичных желаний. Целью юноши было заставить Его Величество снизойти с трона и поговорить по душам... Даже если всем, что Шэн Линъюань сказал бы ему, было: «Прекрати мечтать и убирайся вон».

2 八风 (bāfēng) – досл. ветры с восьми направлений (обр. силы, которые влияют на людей и движут ими (похвала, насмешка, честь, позор, выгода, потеря, удовольствие и страдание).

Но он никогда не думал об чем-то подобном… Нет, он и представить себе не мог…

Сюань Цзи никогда не обжигался. Он мог с легкостью сунуть руку в кипящее масло, чтобы проверить его температуру, мог таскать из огня каштаны. Все это было для него обычным делом. Со временем Сюань Цзи осмелел и принялся хватать все, до чего дотягивался. И теперь, стоя за спиной разъяренного демона, он обнимал его этими же руками.

Шэн Линъюань напрягся, его призрачный клинок взлетел в воздух и безжалостно обрушился на юношу.

– Как ты смеешь?!

Даже король демонов, носивший на плечах девятьсот девяносто девять голов, струсил бы от такой враждебности. И пусть у Сюань Цзи всего одна голова, в критический момент он оказался намного смелее Цзю Сюня.

Он даже не увернулся. Вместо этого Сюань Цзи нагло прижал Шэн Линъюаня к груди и с силой схватил Его Величество за подбородок!

«Твою мать, думаешь, я хочу умереть? – решительно подумал Сюань Цзи, стоя в эпицентре бури. Его разум был совершенно чист. – Ну и ладно! Если так, то я умру».

Окутанное черным туманом лезвие со свистом пронеслось рядом, полоснув по краю его крыла. Но Сюань Цзи не шелохнулся. Осмелев, он горячо прижался к губам Его Величества, оставив нотации Шэн Линъюаня на потом.

Стоило Сюань Цзи коснуться его, как от всепоглощающей жажды крови не осталось и следа. Юноша был цел, но в его душе вспыхивали фейерверки.

Шэн Линъюань невольно сжал челюсти. Но прежде, чем он успел укусить Сюань Цзи, тот дерзко провел языком по его зубам. Рот Шэн Линъюаня тут же наполнился привкусом крови. Это внезапное ощущение застигло Его Величество врасплох. Он так растерялся, что даже забыл возмутиться, как забыл о том, что между ними теперь возникла особая связь.

Давно запертая дверь в его море знаний внезапно распахнулась, и все эти эмоции: мучительное ожидание, страсть, восхищение, осторожность и желание убежать... даже нить божественного сознания, погребенного на глубине, теперь всплыли на поверхность. Им больше негде было прятаться.

Радужная дорога, ведущая к «Небесному нефритовому дворцу», едва не исчезла, свернувшись калачиком под их ногами. Испугавшись, Его Величество попытался избавиться от «непрошенных гостей», и клубившийся вокруг черный туман рассеялся. Окончательно придя в себя, Шэн Линъюань вывернулся из хватки Сюань Цзи, схватил юношу за запястье и с силой ударил его локтем.

От удара Сюань Цзи отшатнулся назад и поплыл, словно в невесомости. Его огромные крылья раскрылись и распростерлись в воздухе. Неуклюже приземлившись на белоснежный коралловый риф, он поднял руку, стирая выступившую в уголках рта кровь. Сияющий тотем у него на лбу и алые перья сияли ослепительным огнем. Поистине великолепное зрелище.

Шэн Линъюаня сильно трясло. Долгое время он никак не мог понять, что с ним произошло. Был ли он на самом деле зол, или все это следствие того, что его внезапно захлестнули эмоции? С ног до головы его окутывал вездесущий птичий запах. Шэн Линъюань не мог произнести ни слова, боясь ненароком вдохнуть лишнего... Ведь это был самый настоящий яд, опасный, как анчар3.

3 见血封喉 (jiànxiěfēnghóu) – анчар ядовитый или «дерево отравленных стрел». Дерево из семейства тутовых, одно из самых ядовитых растений в мире.

Когда его подавленные шоком воспоминания вернулись, Его Величество осознал, что вездесущая мигрень уже долгое время не давала о себе знать. Но в этот самый момент его разум не выдержал, и у Шэн Линъюаня начался нервный тик. Он изо всех сил пытался собраться с мыслями, как вдруг «услышал» в своей голове голос Сюань Цзи: «Я все видел».

Вдруг, где-то поблизости послышался шум. Это был Янь Цюшань. Их с Чжичунем тоже пригласили в «Небесный нефритовый дворец».

Янь Цюшань не знал русалочьего языка. С самого начала он никак не мог понять, что здесь происходит. Он знал лишь, что эти несчастные русалки понятия не имели, о чем галдели. Им удалось разозлить древнего дьявола, да так, что простоявший четыре тысячи лет «Небесный нефритовый дворец» едва не превратился в старую, подлежащую сносу развалюху. Но вскоре Шэн Линъюань все уже успокоился, черный туман исчез, и молодой человек шагнул в коралловый риф.

Когда все оказались внутри, первой реакцией Янь Цюшаня было вовсе не любопытство. Он сразу же опустил глаза, уставившись на деревянную куклу в своих руках. В этот момент у него едва не остановилось сердце. Кукла казалась «мертвой». Она молча склонила голову, и ее расслабленные конечности безжизненно повисли в воздухе.

– Чжичунь! Чжичунь…

Внезапно прямо перед лицом Янь Цюшаня появилась знакомая чья-то знакомая ладонь. Ладонь медленно помахала ему.

Затаив дыхание, Янь Цюшань поднял руку, попытавшись схватить ее, но пальцы сжали пустоту.

Ладонь перед его лицом напоминала реалистичную 3D-проекцию. Он видел ее, но не мог коснуться.

Взгляд Янь Цюшаня скользнул дальше, от пальцев к запястью и вверх, пока мужчина, наконец, не увидел хозяина руки.

Чжичунь... Давно потерянный Чжичунь стоял на коленях рядом с ним. Так близко и так далеко.

Это точно был он, его мягкие волосы и плавные линии бровей. В глазах Янь Цюшаня он видел свое отражение. Чжичунь неотрывно смотрел на мужчину. Вскоре он больше не мог этого выносить, и по его щекам покатились слезы.

Находясь рядом с людьми, Сюань Цзи обычно прятал свои крылья, но сейчас юноша лишь незаметно сложил их и прижал к лопаткам. Сзади на его пальто зияла дыра. Ткань вокруг обгорела, ощутимо тянуло гарью. Если бы он сейчас спрятал крылья и обнажил спину, это вполне сошло бы за необычный перфоманс.

Но Сюань Цзи не сделал этого не потому, что ему было стыдно. В глазах Линъюаня он хотел выглядеть грациозным, а не смешным.

«Я понимаю, что он сейчас чувствует, – глядя на Чжичуня, произнес юноша, безоговорочно впуская Шэн Линъюаня в свой разум. – Обычно люди мечтают о повышении, мечтают однажды разбогатеть, подняться на вершину мира и увековечить свои имена, оставить след в истории. А такие как мы... Даже у таких странных «существ» есть мечты».

«Я тоже мечтаю однажды увидеть свое отражение в твоих глазах. Один лишь твой взгляд, и я сделаю все, что захочешь. Даже если для этого мне придется разбиться на куски...»

«Заткнись! – Шэн Линъюань больше не мог этого выносить. Даже имея чувства, он никогда в жизни не краснел, но в этот раз Его Величество едва не задохнулся. Его грудь быстро вздымалась, он был так зол, что позабыл все возможные слова. Оставалось только ругаться. – Это же полный бред!»

Разъярившись, он попытался вытеснить эти мысли из своей головы, заняв свой разум священными писаниями. Шэн Линъюань удалился, взмахнув рукавом, давая понять, что он больше не желает никого видеть и слышать.

Его фальшивая доброжелательность исчезла без следа. Но даже избитый и обруганный, Сюань Цзи не успокоился. Ему казалось, что дорога4 в десять тысяч ли лежит прямо у него под ногами. Он чувствовал себя так, будто все эти годы прожил напрасно, не оставив после себя ничего, кроме мирской суеты. Он поспешно привел себя в порядок, сделавшись похожим на того безудержного подростка, каким был когда-то.

4 征途 (zhēngtú) – маршрут путешествия (также обр. в знач.: жизненный путь).

– Командир Янь, нам нужно спешить, – предельно вежливо поприветствовав Янь Цюшаня, произнес Сюань Цзи. – Это место – родина инструментальных духов. Здесь веками создавали оружие. Если обитатели дворца не обратились во зло и не сбились с пути, последовав примеру своих потомком, жалких рабовладельцев, возможно, мы сумеем отыскать способ помочь Чжичуню вернуть его тело. Тогда ты сможешь любоваться им столько, сколько пожелаешь! Не отставай!