Текст книги "Подарок к Рождеству (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

– Я и не собирался, мелкий, – Баки устало привалился к Стиву. – Понимаешь, когда я писал… Меня предупредили, что могут ответить. Дорожники или кто-то вроде. Я ждал, что они будут меня проклинать. А это? Это же благословение.

– Это прощение, Баки.

Стив еще крепче обнял друга, прижался к его затылку губами.

– Ты теперь можешь быть только собой. Отпусти Зимнего Солдата, – голос звучал глуховато и, наверное, Баки было щекотно и горячо от дыхания. – Пусть покоится с миром.

– У меня его память. То, что осталось от его памяти.

– Но он – не ты. А ты – не он.

– Но кто я?

– Просто мой Баки.

Стив никак не мог заснуть. Это становилось неприятной традицией. Сегодня ее скрашивало только то, что Баки все-таки улыбнулся после их разговора. Кривовато, словно никогда не пробовал улыбаться.

Теперь Баки спал, перекинув тяжелую горячую руку через его грудь, уткнувшись носом в шею, а кончики влажных волос холодили и щекотали кожу.

Стив уснуть не мог никак. Слушал спокойное сонное дыхание и пытался найти выход из той клетки, куда загнал себя Баки – да и Стива заодно с собой. Братья ведь. Вместе до конца.

Как отделить Баки от Зимнего Солдата, если у Баки его память, его навыки? Навыки можно не использовать, но что поделать с памятью? Это Зимний Солдат растерзал русского ученого; Зимний Солдат задушил Марию Старк; Зимний Солдат убил десятки людей – но помнит-то об этом Баки. Это Баки оставался внутри искалеченного, подчиненного сознания. Не зря же ему понадобилось просто увидеть Стива, услышать его голос, чтобы вспомнить. Сбросить коды, проломиться сквозь приказы и вернуться.

Тюрьма, понял Стив. Клетка собственного тела. Стив помнил еще, каково это – когда собственное тело ощущается темницей. Но не так остро и не так долго. Лучше бы Эшу лишил Баки памяти обо всем, что натворил Зимний Солдат. Просто вычеркнул эти годы. Чтобы осталось падение – и авианосец, и ничего между ними. Живут же люди с амнезией.

Дверь бесшумно приоткрылась, тусклый луч света лег поперек изножья кровати. Стив приподнял голову. Грен поманил его к себе.

Аккуратно выбравшись из-под Баки, Стив, одевшись на ходу, прокрался в коридор, тихо прикрыл за собой дверь, оставив узкую щель: в комнату просочилась Баста.

– Что-то случилось, Грен?

Случилось, ответил сам себе Стив, мы с Баки случились…

– Пойдем, – ответил Грен. – Сыграю тебе умиротворение. И Джеймсу заодно. Он не проснется.

Стив послушно спустился в гостиную, плюхнулся на диван. Тимур подошел к нему, цокая когтями, пристроил морду на колене. Стив потрепал пса по голове.

Грен сел за арфу и коснулся пальцами струн. От первых же звуков Стиву показалось, что из его головы выдуло всю муть. Словно свежий ветер прошелся по анфиладе пыльных, давно не открывавшихся комнат.

Стив закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Из мышц уходило напряжение. Рой мыслей утих. Последней мыслью было что-то о музыке фейри.

Долго ли Грен играл, Стив не понял. Вроде бы только что была музыка – но вот он лежит в темноте, с подушкой под головой, укрытый пледом, и слышно только потрескивание поленьев в камине. Стив подумал, что надо бы вернуться к Баки, и тут же провалился в сон.

Проснулся Баки, когда в окно вовсю светило солнце. Оно заглядывало в его комнату к полудню, и было ясно, что Баки пропустил и завтрак, и тренировку с Денисом. Он потянулся, задев Басту. Баки не помнил, как пускал кошку в комнату. Помнил, что засыпал в обнимку со Стивом, а не с Бастой.

Баки перевернулся на спину и с интересом поглядел на вставшие шатром трусы. Погладил член под мягкой тканью. Слегка прикусил губу и погладил снова. Что-то ему снилось такое… мощные горячие тела, перекатывающиеся мускулы, хлюпающие звуки. Баки приспустил трусы и положил руку на член. Провел кончиками пальцев от яиц до уздечки. Хорошо-то как, господи!

Он уверенно взял член в руку, и в голове сама собой всплыла та сцена из книги. Черт, эта русская и правда умеет писать, как трахаются настоящие мужики. Баки принялся дрочить. Правая рука уверенно сжимала ствол, большой палец оглаживал головку, левая теребила яйца. В паху нарастало напряжение, Баки начал дышать чаще, прикрыл глаза. Господи, как хорошо!

В момент разрядки Баки померещилась другая рука, сильная и белокожая, сжимающая его член, и он с коротким стоном кончил и вытянулся на постели. Полежал, посмотрел на забрызганную футболку, покосился на кошку. Та лежала рядом и вылизывалась.

– Подглядывательница! – сказал ей Баки.

Он подумывал, не повторить ли в ванной, но внизу слышались голоса и слишком сильно хотелось есть. Мыться-бриться-причесываться. И ничего страшного нет в этой душевой кабине. То есть можно сделать страшно – холодную воду, жесткий напор со всех сторон. А можно – теплые ласкающие струйки. И добавить запахов. С запахами все становится не так.

Баки попытался вспомнить, чем пахнет Денис, но не смог. Зато сообразил, наконец, что не просыпался со стояком так давно, что сам не помнит, когда это было в последний раз. А уж когда выпадал случай подрочить от души, и вовсе забыл.

– Повторю при случае, – пообещал он себе.

========== Глава 18 ==========

Стив проспал. Обычно он вставал часов в семь утра, чтобы успеть на пробежку. Сегодня он бегал к океану, вдоль берега к Монтерею, обратно вернулся тем же путем. Кроме чаек и нескольких собачников он так никого и не встретил. Белые птицы, белые пенные гребни волн, серо-желтый песок с вкраплениями крупной гальки… Бежать было тяжело, но когда его останавливали трудности?

После душа и бритья Стив утащил в гостиную кружку с какао, сел перед плазмой, запустил браузер. Там уже была открыта его страничка с рисунками: после него интернетом никто не пользовался. Комментариев под рисунками не было, только несколько отметок о добавлении в «фавориты» и один пользователь подписался на его обновления.

Стив подумал, что хочет нарисовать Грена – только карандашом, с тенями и полутонами. С арфой и без. Как бы уговорить его позировать?

Он пролистал свой скетчбук и пошел в кабинет Туу-Тикки просить воспользоваться сканером. Туу-Тикки сидела за компьютером и что-то быстро набирала на клавиатуре.

– Стив, две минуты, – сказала она. – Сейчас пост допишу.

Роджерс кивнул, отошел к окну. Достал карандаш из кармашка, быстрыми легкими линиями набросал ветви дерева, просматривающийся сквозь них забор, подумал, дорисовал сидящего на нем снеговика. И белку, серую и пушистую. Пожалел, что у него нет карандаша с цветными грифелями, такого, как многостержневые ручки. Можно было бы делать наброски сразу в цвете. Стив решил, что обязательно купит себе такую ручку, хотя бы на четыре цвета… Рисунок черной пастой он вчера видел, строгая геометрия изображенного на нем города его зацепила. Штриховки, направленные в разные стороны, исполненные с разным нажимом… Интересная задача: рисовать сразу набело, точно выверяя детали, которые потом нереально исправить на бумаге, если, конечно, не переделывать все полностью.

– Я хотел попросить вас отсканировать пару рисунков.

– Ага, – кивнула Туу-Тикки. – Сегодня Старший Сефирот придет. Я просила его поговорить с тобой.

– О чем? – изумился Стив. – И кто это такой?

– Умный опытный маг-мечник. Гениальный педагог и вуфинька.

– Вуфинька? – не понял Стив.

– У него звероформа – огромный волк. Все, я закончила.

Зеркало в гостиной издало знакомый переливчатый звук.

– Пойдем, – сказала Туу-Тикки. – Это он.

Вопрос Туу Старшего заинтересовал. Взрослый человек в измененном при жизни теле – с таким Сефирот еще не сталкивался. Он встречал киборгизированных существ, но чтобы полностью биологический морф без животного облика… Старший чувствовал, как у его внутреннего волка уши стоят стрелками.

Гостиная Дома-Смерти-и-Возрождения встретила знакомыми запахами и молчащей арфой. Сефирот огляделся.

Туу-Тикки вывела Стива из кабинета за рукав. Роджерс отчаянно боялся, сам не понимая, почему.

– Сефирот, здравствуй, – улыбнулась она. – Как я рада тебя видеть.

– Здравствуйте, – сдержанно сказал Стив. Подошел и осторожно протянул руку. – Стив Роджерс.

Сефирот его настораживал. Ниже Стива, ýже в плечах, легче, даже как-то изящнее, но все инстинкты вопили о том, что с этим парнем нельзя сходиться в драке.

– Вы фейри? – спросил Стив и подумал, что сморозил глупость.

Да, у Сефирота были серебряные волосы до колен и зеленые глаза с вертикальными зрачками, да, у него была очень странная лепка лица и еще более странная мимика, но он не был фейри. Другое ощущение. Более тревожащее.

– Добрый день, – Сефирот улыбнулся хозяйке Дома, пожал незнакомому человеком руку.

Этот обычай с рукопожатиями ему не очень нравился, но человек нервничал, и Старший предпочел следовать знакомым тому обычаям.

– Нет, я модификант и хаосит, – Сефирот показал Роджерсу открытые ладони, тот чуть-чуть расслабился. – И немного волк. Что случилось, леди Туу?

– Пока ничего, но мне тревожно, – сказала она. – Еще не горит, но уже подпекает.

– Что-то случилось? – спросил Стив.

Он подумал о Баки, о том, что сделанные Катце документы недействительны, о том, что им придется вернуться.

– Стив, как ты себя чувствуешь? – спросила Туу-Тикки.

– Все в порядке.

– Сефирот, что ты думаешь об этом «все в порядке»?

– Стив Роджерс, вы не могли бы пройтись до стены и обратно? – попросил Старший.

Стив удивился – в первую очередь обращению – и прошелся до дальней стены с входной дверью, а потом обратно. Его сильно сбивало с толку то, что в доме ходили без обуви. Босой он чувствовал себя уязвимым.

Сефирот понаблюдал за тем, как скованно-ломко этот высокий и широкоплечий человек ходит и поворачивается, и подавил острое желание уложить его на пол тут же.

– Я прогнозирую скорые переломы. Вы… – Старший подумал, вспоминая слово. – Точно, экзоскелет! Вы до вашей трансформации вообще могли ходить?

– Что?.. – не понял Стив. – У меня очень крепкие кости, я падал с девятого этажа без последствий. Ну, синяки. И да, я мог ходить. То есть у меня были ревматизм и сколиоз, но ходить я мог.

Сверху бесшумно спустился Баки, сел на нижнюю ступеньку лестницы и принялся наблюдать. Туу-Тикки подошла к нему, села рядом.

– Голодный? – тихо спросила она.

Баки кивнул. Туу-Тикки сделала странный жест и протянула Баки тарелку сэндвичей и чашку с кофе. Баки поставил тарелку рядом с собой и начал есть, не отводя взгляда от Стива.

– В целом выглядит так, словно вас внезапно засунули в экзоскелет, вам он не очень-то нравится, и вы не очень понимаете, что с ним делать, но штука вроде хорошая, и дал вам ее кто-то стоящий. Но сами вы стоите в стороне, вне тела. Это создает заметные напряжения в психике, которые рано или поздно начнут ваше тело рвать, – Сефирот потер висок. – Например, спрыгнете со ступеньки лестницы – и сломаете пяточную кость.

– Никогда не ломал! – возмутился Стив. – Ничего не ломал с тех пор, как получил это тело.

– Я сломал тебе пару ребер на авианосце, – напомнил Баки. – Не то чтобы мне это легко далось. Привет, – сказал он Сефироту. – Я Джеймс Барнс. Названный брат этого придурка.

– Привет, – Старший изучил второго мужчину, тот явно выглядел более живым. – Получил это тело? Вы это так ощущаете?

Баки пожал плечами и начал есть. Он уже понял, чем занимается этот странный парень с волосами ниже задницы. И в целом был с ним согласен. Серебряноволосый ухитрился назвать словами то, что Баки чувствовал в Стиве, но не мог объяснить.

– Ну да. Сыворотка, вита-лучи – и дохляк, которого не брали в армию, стал вот таким, – Стив показал на себя. – Баки, ты же тоже…

– Да-да-да, – Баки отхлебнул кофе. – Меня тоже изменяли. – Он встал и подошел поближе. – Стив, он прав. Это видно.

– А что еще было, кроме изменения тела? – спросил Сефирот.

– Был дохляк, который лез в каждую драку и загибался каждую зиму, – сообщил Баки. – Получился вот такой вот шкаф, который все равно лез в каждую драку. Уже не дохляк, но такой же придурок.

Баки подошел к Стиву, обхватил его за шею, притянул к себе.

– Стив, ты… – он задумался, подбирая слова. – Ты как малец в отцовском пиджаке. Ты научился его носить и закатал рукава, но это все равно чужой пиджак.

– У меня нет другого тела, – огрызнулся Стив.

Баки отпустил его и допил кофе. Пожал плечами. И так и остался стоять рядом.

Старший улыбнулся про себя. Он редко видел людей-партнеров, потому что вообще мало общался с людьми. Он редко видел людей, за которыми так отчетливо светятся незнакомые Сефироту божества. И то, что Стив Роджерс так и стоит на границе Война–Жизнь, а Джеймс Барнс уже перешел эту границу на сторону Жизни – это было интересно.

– У вас хорошее тело, Стив Роджерс, – мягко сказал Сефирот. – Проблема в том, что им нужно научиться пользоваться в обычной жизни. Вне драки, вне войны. Есть упражнения, техники, практики, которые вводят человека в его тело или возвращают в тело. Например, если человек любого пола пережил насилие в раннем детстве, был тяжело ранен или сильно болел и выздоровел. Это занимает время и ресурс, но дает ощутимый результат. Если вы хотите, я могу показать вам некоторые практики. Вы сами или вы с вашим названным братом будете их делать. У вас высокий уровень метаболизма, изменения пойдут быстро.

– Я хочу, – кивнул Баки и повел плечами. – Мне тут руку отрастили, – он продемонстрировал лист гингко на предплечье. – Круто, но я семьдесят лет проходил с металлическим протезом. Бывает странно. Стиви, ты со мной?

Стив сжал кулаки. Ему хотелось закричать, что он в порядке, что все неправда – но Баки смотрел так внимательно, так встревоженно и серьезно.

– Да, Бак. С тобой до конца.

Баки крепко сжал его плечо.

– Как вас зовут? – обратился он к серебряноволосому. – Я ведь не знаю.

– Сефирот, – представился Старший. – Да, это такое имя.

– Хорошее имя, – улыбнулся Баки. – Чем мы сможем заплатить вам за помощь, Сефирот? От вас пахнет другим миром – значит, местная благотворительность или что-то в этом роде не подойдет.

– Я подумаю, – отмахнулся Старший. – Пока ничего в голову не приходит. Но иногда нам нужна многослойная туалетная бумага. Стив Роджерс, что вам поможет прямо сейчас сбросить адреналин? Спарринг, поорать, сломать предметы?

– Спарринг, – твердо ответил Стив. И уже не так уверенно спросил: – Почему у меня ощущение, что мною снова вытрут пол? Мирное же место – и столько умелых бойцов. Не понимаю.

– Потому что умелым бойцам тоже нужен мир, – улыбнулся Старший. – Где вы тут спаррингуете? Мне триста лет, я был военным, магом-меченосцем. Джеймс Барнс, вы с нами?

Баки сунул чашку в невидимые руки.

– С вами, – ответил он. – Дождя нет, так что можно на холме, там трава. Триста лет – это впечатляет. А выправка чувствуется. Мне – не знаю. По годам с рождения – девяносто девять, по прожитым – сложно сосчитать, я чертову тучу лет провел в криокамере. Тело восстановлено в возрасте двадцать три. А Стив на год младше меня, но во льду пролежал семьдесят лет без разморозки. Получается, я немного старше.

Роджерс зыркнул на него, но промолчал. Он бы предпочел спарринг здесь, в гостиной.

– Так была еще криокамера? – Сефирот нахмурился. – Я же задал вопрос, что было еще, кроме изменения тела.

– У меня была. Замораживали, размораживали, промывали мозги, закачивали информацию, – сообщил Баки. – Мне сказали, что Эшу все почистил, но… – он нахмурился. – Это все равно непросто. Мною убивали. Много. Может быть, другая личность – но тело то же самое. И память – моя.

– Я направил самолет в арктические льды, – коротко сообщил Стив. – Думал, умру. Не умер.

– Это все? Или было что-то еще? Замена органов, вынужденная неподвижность, лишение свободы? – Старший смотрел на Роджерса.

Стив отрицательно помотал головой:

– Нет. Я сдался в плен, но это была тактическая уловка. Ненадолго.

– Стиви, – вдруг спросил Барнс, – а сколько раз ты проходил на волосок от смерти?

– Не помню, – твердо ответил Роджерс. – Не считал.

Сефирот кивнул.

– Стив Роджерс, спарринг на холме, где трава – вам хорошо? Нравится мысль об этом?

– Нет. Я увереннее чувствую себя на твердых поверхностях.

– Леди Туу, мы можем использовать гостиную? – спросил Старший тихо-тихо сидящую хозяйку дома.

– Да, конечно, – кивнула она.

Мебель поплыла в стороны, отодвигаясь к стенам.

– В этой одежде – вам удобно драться? – продолжил Сефирот.

– Да, – кивнул Стив.

– Отлично, – Старший заплел волосы в косу, завязал вытащенным из кармана шнурком. – Джеймс Барнс, сядьте пока к леди Туу. Правила стандартные – пах и голова под запретом, за волосы меня хватать не рекомендую. Мне нужно от вас, чтобы вы максимально выложились. Когда поймете, что хватит – отступайте к стене. Вопросы?

Стив кинулся в бой, едва уловив сигнал к началу. Он дрался, как не дрался никогда, весь в стремлении доказать этому странному существу, что он в порядке, с ним все нормально!

Баки сел рядом с Туу-Тикки. Та обняла его.

– Спасибо, – шепнул Барнс. – Ты так заботишься о нас. Черт, Стив!

– Не отвлекай его, – тихо сказала Туу-Тикки. – Сефирот его не поломает.

Человек дрался… предсказуемо. Для его возраста и общей манеры это было ожидаемо. И так же ожидаемо он не остановился, пока не упал. Упал он нескоро, он был вынослив и силен, но упал. Рухнул на пол. Просто потому, что искренне, на самом деле выложился весь. Сефирот несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, обернулся к лестнице и поманил второго.

– Положите руки ему на плечи. Дышите вместе с ним.

Баки стремительно и легко подошел к Стиву, опустился рядом, положил руки ему на плечи, привычно встроился в ритм дыхания. Стив дышал тяжело и неровно, мышцы были напряжены. Плечи под ладонями Баки вздрогнули раз, другой, и Баки услышал задушенный всхлип. Стив плакал.

Баки уставился на Сефирота. Стив почти никогда не плакал. Старший кивнул и сделал ладонью движение в воздухе, словно гладил кошку или собаку.

Баки устроился поудобнее, притянул Стива к себе, взъерошил его волосы. Стив уткнулся лицом ему в колени и разрыдался. Ему было не больно и не стыдно. Ему было просто… никак. Баки успокаивающими движениями гладил его по голове и плечам.

– Плед, теплый чай с успокаивающим сбором, – тихо сказал Сефирот духам. – Теплый, не горячий.

Чай принесла Туу-Тикки. Баки замотал Стива в плед, помог ему переменить позу, сунул чашку в руки.

– Пей, – сказал он.

Стив вытер лицо ладонью и начал пить.

– Я оставлю вас наедине, – так же тихо сказал Старший Барнсу. – Возможно, ваш брат заснет. Или захочет есть. Или в уборную. Леди Туу, я бы съел мяса.

– Как раз есть горячее, – ответила Туу-Тикки.

Баки сидел рядом со Стивом, придерживал чашку за донышко – у Стива тряслись руки – и слушал разговор на кухне.

– Все совсем плохо? – спрашивала Туу-Тикки. – Джеймса восстановила леди Наари, и его проблемы я хотя бы могу предсказать. Но Стив…

Звякала посуда и приборы. Вкусно пахло жареным мясом. Баки посмотрел на Стива. Кажется, тот и вправду сейчас заснет.

– Нет, – Сефирот проглотил кусок, почти не жуя. Спарринг с этим модификантом его тоже вымотал. – Он же еще не начал ломаться. Время есть. У него хороший потенциал. Он достаточно открыт, чтобы позволить себе слезы. Вопрос в том, захочет он пройти изменение или ему важнее статус-кво.

– Думаю, захочет, – задумчиво произнесла Туу-Тикки. – Он уже согласился отказаться от войны. Решил сменить мир. Готов учиться новому. Ты же знаешь, сменить мир – это сложно. Помнишь, есть такой поэк – закрытка на девять миров? Стивен и Джеймс оттуда. Супергерои, так это там называется. Стивен был знаменитостью, национальным героем. Он решил уйти оттуда и отказаться от статуса, чтобы Джеймс был в безопасности. Хорошо бы ему еще научиться хотеть чего-нибудь для себя.

– Не так быстро. Чтобы научиться хотеть для себя, надо себя хотя бы ощущать. То божество, которое стоит за Стивом Роджерсом, и его исходное тело в чем-то сильно конфликтуют. Я не вижу, в чем. А что еще он делает? Ему что-то нравится сейчас? Еда, занятие, место?

– Он много рисует, – ответила Туу-Тикки. – Спят они с Джеймсом вместе. Никакого секса, чистая тактилика. Мы ходили в кино, Стиву тоже понравилось. Сефирот, сколько я чувствую, больше всего удовольствия Стив доставляет физическая нагрузка. Самая примитивная – бегать, колоть дрова. Я по его просьбе даже не покупала в этом году рубленых дров – просто бревна. Ты представляешь, как сложно по нынешним временам найти нерубленные дрова? – рассмеялась Туу-Тикки.

– Рисует? – Старший заинтересованно вскинул брови. – Чем? Дрова – не представляю, у нас на Клеа дрова растут в лесу, только так. Пусть делает, что нравится. У него перегружена психика, очень сильно. Примитивными физическими действиями ее разгрузить проще всего, – Сефирот прислушался. – Судя по звуку дыхания, он спит. А вы не думали отправить их к психотерапевту?

– Карандашами, – ответила Туу-Тикки. – Хорошо рисует. Думала, но ты же понимаешь сложность: другой мир, мальчики из другого времени, да еще их личные истории… У нормального психотерапевта сорвет крышу, он просто им не поверит. А подходящего специалиста для таких сложных случаев у меня на примете нет. Сестер я спрашивала. Тот нарративщик, что работал с Эшу, уже умер. Сам Эшу не терапевт ни разу. Сделал, что смог.

– Я бы посмотрел, как он рисует, – задумчиво сказал Сефирот. – Я тоже рисую. Напрягу дракона, пусть поищет специалиста, у него выборка шире моей. Джеймс Барнс, вы уже можете к нам подойти?

Баки перенес Стива на диван, укрыл. Тот не проснулся. Баста тут же устроилась рядом. Баки встряхнулся, еще раз погладил Стива по волосам и зашел на кухню.

– Я вас слышал, если что, – сказал он.

– Хорошо, – Старший изучил пришедшего. – Ваша рука, левая, да? Все еще не очень ваша?

– Да, – кивнул Баки. – Слишком долго была не моя. Был бионический протез – металл, механика, электроника, я даже не знаю, что. Семьдесят лет. Я привык, потом мне ее оторвали. Я залег в криокамеру, чтобы ни одна сука не запустила триггеры, а проснулся здесь, с рукой.

– В смысле? Вас не спросили, хотите ли вы живую руку и вообще вот это все? – удивился Сефирот.

– Неа, – оскалился Баки. – Но я на тот момент вообще уже ничего не хотел. Криокамера была хорошим выходом. У меня в мозгу, – он постучал себя по виску, – сидели… не знаю, как это назвать. В общем, кто угодно, прочитав определенный набор кодов, мог мне приказывать. Меня не оставалось. Только функция – Зимний Солдат. Я был им почти семьдесят лет. Полное подавление изначальной личности. Потом Зимнего Солдата послали ликвидировать Стива, и я его вспомнил. Но… – Баки покачал головой, – триггерам на это наплевать. Так что я забрался в криокамеру, чтобы больше не выходить оттуда. Устал убивать. Вообще устал. – Он взял мандарин и начал его чистить. – И я не уверен, что Стив понимает, что я не тот человек, которого он потерял в войну. Я не Зимний Солдат, нет, но я и не Баки Барнс из Бруклина. Что-то другое.

Старший помолчал. Прижал уши и оскалился, мотнул головой. С трудом тяжело вздохнул.

– Если вы своей волей легли в криокамеру, значит, что-то вы хотели. Вы своей волей самоизолировались?

– Да. Я не хотел, чтобы мною убивали. Меня все время пытались натравить на Стива, и когда-нибудь это могло получиться. Стив не смог бы меня убить, а Зимнему Солдату все равно. Пока я был в криокамере, Стив был в безопасности.

– Как вы оказались здесь в таком случае?

– Эшу, – ответила Туу-Тикки. – Игорь потребовал от Эшу в подарок свободу для Джеймса. Свободу от триггеров. Эшу добавил к этому воздействие леди Наари. За мальчиками тянется дурная смерть – этот дом подходящее место. Как раз для таких случаев.

– Да, свобода выбора, – подтвердил Баки. – Я уже выбрал. Я рад, что жив. Что цел. Черт, я понимаю, это совершенно кретинская ситуация, когда за меня решили, но за меня и так решали столько лет. Это… – Баки посмотрел на свои руки. – Это последнее чужое решение, Сефирот. Дальше я буду принимать только свои.

Старший поднял брови.

– Котик Эшу… Который проходил бахамутову уйму терапии, решил поиграть в такие подарки… Ладно, с котиком я поговорю отдельно. Джеймс Барнс, у меня за спиной тоже есть чужие смерти – я в моем исходном мире уничтожил два города моей страны. Сошел с ума, так вышло. А поскольку я самый сильный маг моего мира, то вышло не очень хорошо. И я довольно долго считал себя виновным. Лет двести примерно. У меня есть что вам сказать сейчас. Вы согласны выслушать?

– Да, – кивнул Баки. – Да.

– Прошлое – уже было, – Сефирот отодвинул опустевшую тарелку. – Светлое, черное – оно уже было. Его не изменить. Как бы нам ни хотелось переиграть, история уже свершилась. Все, что мы можем изменить – это момент «сейчас». И то, как развернется это «сейчас». Попробуйте признать за вашим прошлым право быть. И оставить его там, где оно есть. Вы были человеком, вы были живым оружием. Это было. Вы у себя есть сейчас. Сейчас вам нужно отдохнуть, вернуть себе руку, помочь вашему брату. Я могу показать вам пару-тройку упражнений, будете их делать. Вы не рисуете?

– Нет, – помотал головой Баки. – Я не так талантлив, как Стив.

– Ты мог бы петь, – негромко сказала Туу-Тикки.

Барнс посмотрел на нее. И кивнул.

– Упражнения я делать буду. А что со Стивом?

– Не важно. В смысле, степень талантливости не важна. Леди Туу, тут продаются детские пальчиковые краски?

– Да, сколько угодно.

– Отлично, купите несколько наборов и бумагу к ним. Джеймс, упражнение номер один – вы утром, до полудня, один, рисуете ваше прошлое этим красками, леди Туу вам покажет, как ими пользоваться. На рисунок потом не смотрите, просто его сжигаете. Не в этом камине, где угодно в другом месте. И так, пока не поймете, что все, – Старший подождал согласия или вопроса.

Баки посмотрел на него.

– Да. Сделаю.

– У вас есть имя, с которым вы себя идентифицируете? Мне его называть не обязательно, просто скажите, есть или нет.

– Есть, – кивнул Баки.

– Если в процессе рисования вы почувствуете, что проваливаетесь туда, подойдите к зеркалу, чтобы видно было ваше лицо полностью, смотрите себе в глаза и говорите вслух: «Я такой-то» и касайтесь себя вот так, – Сефирот протянул руку и ощутимо сжал плечо Джеймса.

Баки задумчиво прислушался к ощущению и медленно кивнул.

– И рука, – Старший отпустил плечо. – Ваш брат считает допустимым вас касаться?

– Да. Постоянно, на самом деле.

– Это очень хорошо. Упражнение простое – вам надо раздеться до пояса, лечь на пол на коврик или что леди Туу посоветует, закрыть глаза. Ваш брат должен будет просто класть ладонь на те места руки или плеча, которые были протезом, а вы изнутри слушайте это ощущение. Как почувствуете всю его ладонь – он может менять положение. И так всю руку до кончиков пальцев.

– Объясню ему, – сказал Баки. – Вся рука была протезом, – он показал, откуда. – И крепили его наживую, несколько раз. Черт, если б не сыворотка, я бы умер от болевого шока.

Сефирот поморщился.

– Я понимаю. Я тоже экспериментальный образец. Теперь о вашем брате – пусть заведет отдельный альбом или альбомы и рисует свое тело, как он его представляет, чувствует, что он думает о нем. Тоже наедине, до полудня, и рисунки потом не пересматривает. Я вернусь через две недели, обсудим ваши достижения.

– Спасибо, Сефирот, – серьезно сказал Баки. – Не ругайте Эшу. На самом деле он все сделал правильно. У меня не осталось сил. Мне нужен был такой вот пинок. И я рад, что мы здесь. В безопасности.

– Пинок? – Старший покачал головой. – Понимаете, в чем дело… Вы совершеннолетний дееспособный человек. Вы были способны в тот момент принять решение. Ситуация была близка к критической, но непосредственной опасности для вас или вашего брата в тот момент не было, насколько я понял. И то, что вы оказались тут, это хорошо. Правда хорошо. Но для магической реальности, а Эшу маг, имеет большое значение не только то, что сделано, но и то, как это сделано. Мне вот интересно, котик вообще понял, в какие игрушки играет? Чего эти игрушки стоят?

– А знаешь, – сказала Туу-Тикки, – может быть, и понял. Но да, ему следовало спросить. Джеймс, ему следовало тебя спросить, понимаешь?

– Но я бы не поверил, – тихо ответил Баки. – Он бы не смог объяснить мне так, чтобы я поверил. Что вот такое, – он обвел дом широким жестом, – бывает. Я бы не поверил, что я стою того, чтобы в меня так вкладывались просто потому, что я – это я. Что я ценен. Что Баки Барнс ценен.

– Эшу – лорд Первого Дома, его прозвище Медовый Язык, – пожал плечами Сефирот. – Он бы как раз смог. Это заняло бы время, объяснять людям он не любит, но он бы смог. Так что с котиком я поговорю отдельно. Пока вас не увидел дракон и не задался вопросами. У него на свободе воли вообще пунктик.

– Если бы я знал, я бы сказал «да», – заверил Баки. – Так что Эшу я все-таки должен.

– Я бы сказал, что вы оба друг другу должны, – совершенно несолидно гыгыкнул Старший. – Вы ему за сам факт, он вам за исполнение. Разберетесь, я думаю.

– Разберемся, – кивнул Баки. – Я очень благодарен вам, что вы пришли. Туу-Тикки, что она вас позвала. И подумайте, чем мы можем заплатить. Моя способность принимать дары исчерпана.

– Джеймс, какие дары? Ты всего лишь получил то, что тебе причиталось! – возмутилась Туу-Тикки.

– Я подумаю, – кивнул Сефирот. – Мы не последний раз видимся, возвращение к себе – это длинный путь.

Старший поднялся из-за стола, попрощался и ушел к зеркалу. Мгновением позже знакомый переливчатый звук известил, что гость покинул дом.

Комментарий к Глава 18

Сефирот Старший пришел из истории “Выбор карты”

https://ficbook.net/readfic/1209941

========== Глава 19 ==========

Стив проснулся, когда за окном было уже темно. Тело болело, как после полосы препятствий в учебке – тогда, в сорок третьем. Он уже и забыл, когда он последний раз выбирался из кровати таким побитым. Но то, что сказал Сефирот, этот жуткий сереброволосый, запомнилось намертво.

Он болен. Нужно лечиться. Он будет здоров.

Интересно, а Баки? В порядке ли Баки?

Стив спустил ноги на пол и обнаружил, что он не в кровати. На диване в гостиной. В общей гостиной, где каждый вечер играла музыка, смотрели фильмы, Алька что-то рассказывал Денису, Баки смеялся над книгой. Сейчас в ней не было никого. Только Баста устроилась на подлокотнике и дремал на подстилке Тимур.

Стив посмотрел на часы. Половина седьмого. Утра или вечера? Он прошелся по комнате, выглянул наружу.

Баки нашелся на крыльце. Он допивал горячий кофе, держа в руках большую керамическую кружку с толстыми стенками. Капюшон куртки он натянул по самый нос.

– Как ты? Что тебе сказали? – Стив повел плечами и пожаловался. – У меня все тело болит, словно меня Халк повалял.

– Тебя повалял трехсотлетний боец, – Баки хлопнул ладонью по крыльцу рядом с собой. – Садись.