Текст книги "Подарок к Рождеству (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

– Ты что, вообще книги на место не относишь? – Барнс кивнул на стопки на прикроватной тумбочке и на столе у компа.

– Те, что на столе, в основном мои, – Стив сел на стул. – Руководства по использованию графических программ. Те, что на тумбочке, я читаю. Или мы с тобой читаем.

– Начали и бросили, – скривился Баки. – Надо будет продолжить. Ничего, если я у тебя буду курить?

– Кури, – разрешил Стив.

Проветрить всегда можно, а к сигаретному дыму он притерпелся еще на войне. Некоторые табаки пахли довольно вкусно, но несравнимо с трубочным табаком Туу-Тикки.

Баки достал из кармана сигариллы и зажигалку.

– Пепельницу, пожалуйста, – попросил он духа.

На подлокотнике кресла появилась черно-красная керамическая пепельница.

– Никогда не думал, что после всего – и такое, – сказал Барнс. – Когда я узнал, что Барнсов не осталось, странное было ощущение. Один на всем свете. Никому не нужен и никому ничего не должен. Как сквозняком по спине, все время. Я даже на кладбище не был. Да что там – я не знаю, где их похоронили. Вот на своей могиле был, да.

– Я тоже. И на твоей, и на своей. Фьюри похоронил, а он оказался жив. И тоже – пустая могила. Вспомни, было поверье, если пришла похоронка на живого человека, то значит, долго проживет? Может, оно и правда работает? – Стив вздохнул и сел на пол, прислонившись спиной к кровати. – К маме хотел на кладбище сходить, а его там нет, снесли все и застроили.

– Они ведь нас переживут, – сказал Баки. – Хотя, мне кажется, это никого не пугает. Это даже меня не пугает.

– Ты про Туу-Тикки и Грена?

Стив помнил, как шептали ему в спину, думая, что он не слышит, мол, как жаль мать, это так страшно: пережить своего ребенка. Его, Стива, тоже жалели, надеясь, что «мальчик быстро отмучается, а мать, глядишь, еще замуж выйдет».

– И Дениса с Алькой, – кивнул Баки и стряхнул пепел. – Мы больше никогда не останемся одни, представляешь? Я только не понимаю, зачем им это.

– Потому что могут? Оттого, что нам это нужно, но мы не осознаем такой потребности, а они, фейри, чувствуют? Или мы так же нужны им, потому что так правильно по всем законам мироздания? Я не знаю, Бак. Но есть чувство, что это искренне и правильно. Я только… – Стив пожал плечами, – словно вину ощущаю, будто память матери предаю. Вроде бы все долги там, в Мидгарде, отдал, а тут накатило.

– Оттого, что Грен и Туу-Тикки признали тебя приемышем, ты не перестал быть сыном Сары Роджерс, – серьезно сказал Баки. – Если бы она умерла до того, как ты закончил школу, тебя бы тоже могли усыновить. Это не предательство. Ее нет, а ты есть. Ты живой, у тебя есть потребности. Зато я вот больше не будут чувствовать себя так, словно внимание Туу-Тикки мне на самом деле не положено, и я его краду. Знаешь, мамы же на нас никогда не хватало. Все эти домашние дела ее просто пожирали. Девочки еще ладно, особенно Хлоя, а я… Сыт, одет, обут, здоров – и ладно. Я уже не помню, когда мы с ней обменивались больше чем парой слов. Я с Туу-Тикки за неделю разговариваю больше, чем с родной матерью говорил за месяц.

Стив прекрасно понимал, о чем говорит Баки. Да, Сара уделяла сыну больше времени, но последние годы, когда она много и напряженно работала, а сам Стив готовился к колледжу, они общались гораздо реже: не совпадали расписания.

– Наш статус будет подтвержден официально? Или это будет ритуал? Я не могу себе представить усыновление взрослых лбов.

Он крутил в пальцах фигурку зверя из коллекции для упражнений – стойкого и агрессивного медоеда, готового в одиночку выйти против льва, который, как ни странно, отступал и оставлял злюку в покое. Стив специально посмотрел фильм о медоеде и о куницах. Их оказалось так много…

– А нам нужны эти ритуалы, Стив? – спросил Баки. – Смена фамилии и все прочее? За себя скажу – мне достаточно того, что было сказано. Все остальное не имеет значения. Эти фейри признали меня сыном и братом. Они относятся ко мне как к сыну и брату. Я только думаю – а что я могу им дать? До войны я приносил в семью деньги, отбивал мать и сестер от отца, когда он напивался. Помогал девочкам. Ходил со всеми в церковь. Но фейри не ходят в церковь, не нуждаются в деньгах, и я не представляю, какую помощь мог бы оказать Альке или Денису. Разве что с Тимуром выйти, если Денис задерживается на работе. Я сейчас как ребенок, который еще даже не перешел в старшую школу. – Баки помолчал и добавил: – Как я могу показать, что тоже люблю их?

– Быть рядом. Помогать, когда это нужно. Они фейри, Баки, они чувствуют. Не думаю, что тут надо что-то показывать. Наверное, любовь и заботу нельзя показать по принципу: вот тут я люблю, а вот тут просто забота, а это я тяжелое донес. – Стив помолчал. – Я не умею показывать свои чувства. Мне кажется, что порой я излишне забочусь о тех, кто мне дорог. Я и «люблю» могу сказать только тебе.

– Эшу гений, – неожиданно заключил Баки. – Что угодно мы могли получить в Мидгарде, Стиви, что угодно. Но не это. Никому бы в голову не пришло, что нам такое нужно. Даже при самом удачном раскладе. Да нам бы самим не пришло. Кто-то будет заботиться о нас, любить нас, зная все, что мы совершили? Что Зимний Солдат совершил? Да не бывает такого.

– Да, за то, что делал Зимний по приказу ГИДРы, тебя б судили. – Голос Стива прозвучал глухо и саркастически. – И не факт, что Мстители смоги бы, верней, захотели бы тебя отмазать. Только в обмен на твое сотрудничество на правильной, – выделил голосом слово Стив, – стороне. А какая она, правильная? Вроде бы в Соковии мы останавливали случайно созданное неуемным Старком Мировое Зло, а в итоге – тысячи смертей гражданских. И так каждая операция ЩИТа или Мстителей. Нет правильной стороны. И, кстати, из чистого азарта Тони с его сворой крючкотворов мог бы оправдать тебя. Он бы в итоге принял все, Тони умный, хоть и, как говорят, тупит иногда.

– Он не тупит, Стив. Просто нужна же ему осязаемая причина, почему его жизнь такое дерьмо, – хмыкнул Баки. – Я вполне подошел на эту роль. Ему даже трофей достался. Знаешь, что самое-то смешное? То видео, которое Земо прокрутил для Старка в Оймяконе – не съемка с камер. Я уже здесь сообразил. В девяностом году не могло быть цветных уличных камер в таком глухом углу. Цветных камер наблюдения тогда вообще не было, да еще с таким разрешением. И Зимний умел не светиться на камерах. Эти скачки с общих планов на крупный… Монтаж. Там был кто-то, кто снимал видео. Я просто не могу вспомнить, кто. Нет, я действительно убил Старков, но ролик все равно постановочный. ГИДРа часто снимала такие акции. Не знаю, зачем. Реклама, устрашение… – Баки пожал плечами.

– Устрашение. Чтоб достаточно было только одного слуха, что за кем-то может прийти Зимний Солдат. Мерзко. А Старк всех винит во всем, отца своего – тоже. Говард всю жизнь искал тот самолет, в котором я…

– Прозвучит цинично, Стив, но лучше бы он занимался сыном. Или уж не женился, если так тебя любил. Это было бы честнее.

Стив подскочил от возмущения.

– А-а-а-а… В смысле? Бак! Да Говард с Пегги глаз не сводил, ты что! Он девчонок менял на раз-два, ни одна не задерживалась. И не была в обиде. Скажешь тоже…

Баки хмыкнул.

– Стив, любить не всегда означает хотеть. Он искал тебя сорок пять лет. Сорок пять! Больше, чем полжизни! Стив, Старк, Филлипс и Картер создали ЩИТ. Да они кого угодно могли бы сунуть на роль Капитана Америка, это же не личность, это символ. Как президент или там папа римский. Но Старк искал именно тебя.

Стив поежился, пытаясь представить, каково было так жить. Подскакивать по ночам и нестись куда-то к черту на кулички только из-за фразы «Сэр, кажется, мы нашли…» или «Тут что-то на радаре».

– Боюсь даже подумать, чего стоило Тони меня терпеть.

Баки кивнул.

– А знаешь… – неторопливо произнес он. – Получается, что ты, сам того не желая, отнял у Тони Старка самое дорогое – отца. А он пытался отнять у тебя меня. Чтобы соблюсти баланс. Логики тут, конечно, никакой, но это же чувства. Они не бывают логичны. – Он достал новую сигариллу, размял в пальцах. – Мы очень вовремя оттуда смылись, Стив. Даже если Старк признал, что Зимний Солдат не отвечал за свои действия, даже если бы армия его адвокатов меня оправдала, он бы все равно не простил ни меня, ни тебя. Устроил бы нам веселенькую жизнь. Потому что кто мы без принадлежности к ЩИТу, ГИДРе, Мстителям? Полторы калеки без профессии. Ты без щита, я без руки. А он миллиардер, умеющий заставить деньги работать.

Баки закурил, выпустил несколько колечек дыма.

– Хотел бы я сказать, что Тони бы никогда, – согласился Стив, – но ты прав, чувства толкают на страшные вещи. Мы же не смогли бы постоянно прятаться в Ваканде. Только если уехать куда-нибудь, где нет никого и ничего. В леса Канады, Амазонии или Сибири. Выкинуть кредитки, телефоны, остаться черт-те где и носа не казать. Но и это не выход: Беннера сразу нашли, как только понадобился, Халк слишком заметный.

– Вот именно. Кстати, Стив, все перечисленные тобой леса либо непригодны для жизни, либо слишком просвечиваются. Ты просто горожанин. Нет в современном мире глухих мест. Все просматривается со спутников. Леса разбиты на квадраты, и живут в них не только дикие звери. Зимний умеет прятаться от спутников, но только от тех, о которых знает. А знает он не все. Да и вряд ли ты был бы рад такому напарнику, как Зимний Солдат.

– «Озарение», Баки. – Стив хлопнул ладонью по колену. – Те авианосцы… Спутники, с которых они получали информацию, видели всю Землю, каждый ее уголок. Ты прав, нам не удалось бы скрыться. И… При чем тут Зимний?

– Он перехватывает управление, когда ситуация становится по-настоящему опасной, – сообщил Баки. – Перехватывал. До того, как надо мной поработал Эшу. Мне нужно было время, чтобы оценить ситуацию, а он действовал на рефлексах. Его очень хорошо тренировали, Стив. На выживание в том числе. Это… не знаю. Как Эшу, когда он кот. Мышление упрощалось. Никаких колебаний. Прямым путем к цели. Я иногда обнаруживал себя где-нибудь и не понимал, как я здесь оказался, зачем? Потом разбирался. Там, где мне надо было подумать, он просто действовал.

«До того, как…» Именно поэтому Стив и не подскочил, как ужаленный. Но понимать, что хоть триггеры и убраны, сам Зимний никуда не делся, было жутко. Старые страхи всколыхнулись с новой силой. А что если однажды Зимний сорвется?

– А сейчас он не появляется? Вообще, Бак, как ты жил эти два года? Почему за это время ты не связался со мной?

– И о чем мне было говорить с блистательным Капитаном Америкой? – с горечью спросил Баки. – Когда меня обвинили во взрыве в Вене, ты даже не усомнился, правда ли это. Пришел в костюмчике, со щитом… Не Стив Роджерс, а Капитан Америка. Не к Баки Барнсу, а к ликвидатору ГИДРы. Стив, я полтора года прожил в Бухаресте. Даже квартиру не менял. Работал на одном и том же складе. Покупал продукты и одежду в одних и тех же местах. Меня продавцы в лицо узнавали. Скрывался от властей, да, но когда приспичило – меня мигом нашли. А ты не нашел. Видимо, не очень-то и искал. У тебя была своя жизнь – Мстители, спасение мира и все такое. А я просто уполз зализывать раны. Собирать то, что от меня осталось, по кускам. Стив, там, где ты – война. А я больше не хотел воевать. Ты прекрасно справлялся и без меня.

– Я искал тебя, Баки, – Стив покачал головой, отметив мимоходом, как отросли волосы. – Но не через Мстителей, они бы точно потребовали над тобой суда. И в Бухаресте я понимал, что понадобится помощь. На тебя повесили всех собак, и, если бы не Картер, тебя могли бы просто расстрелять при захвате, она подсказала нам, куда ехать. Господи, да, я сейчас оправдываюсь, но…

Стив замолчал. Баки, я все бросил, стоило тебе появиться. Как мне это сказать, чтоб ты поверил?

– Я и тут напортачил, да, Бак?

– Какая теперь разница? – устало спросил Баки. – Стив, ты помнишь, как это – когда все время что-то болит? Постоянно. Непрерывно. Как это – когда привыкаешь к боли? Действуешь вопреки ей, уже не обращая внимания?

– Я большую часть жизни так прожил.

– Я – тоже, – усмехнулся Баки. – А ты опять потащил меня воевать. Стив, я в криокамеру лег с таким облегчением! Проснулся здесь – и меня просто эйфорией накрыло. Я забыл, я напрочь забыл, как это – когда не больно. Я умею терпеть боль. Приучили. Но как же хорошо, когда терпеть больше не надо!

Стив открыл было рот, чтоб сказать, что иного выхода не было, что Баки сам рассказал о тех пятерых, замороженных в России, что…

– Ты прав, я не думал об этом с такой стороны. Я совсем не думал, просто был рад, что ты нашелся. И в итоге помог тебе не я, – горько закончил Стив.

– Хорошо, что хоть кто-то помог. Знаешь, – Баки сел на пол рядом со Стивом, пихнул его плечом, – если так подумать – это чудо куда большее, чем моя рука или то, что триггеры на меня больше не действуют. То, что Игорь подумал обо мне. Не о классном снайпере Второй мировой, не о суперсолдате, не о ликвидаторе ГИДРы и пугале всех разведок мира, а просто обо мне. О человеке. А знаешь, что еще более удивительно? Что ни Грен, ни Туу-Тикки, ни Денис, ни Алька – никто! – не думают о Капитане Америка. Они видят Стива Роджерса. Только Стива Роджерса.

– Они и не знают о нем ничего, – Стив привалился к Баки, ощущая боком его тепло, и пожаловался: – Представляешь, тут есть комиксы, я не вникал особо, но один называется «Капитан Америка – агент ГИДРы»!

– Я смотрел, – кивнул Баки. – Там чего только нет. Это от Оуэна осталось. Грен говорил, он увлекался одно время. Туу-Тикки комиксов не понимает, Грен тоже, так и валяются на чердаке. А что, тебе жаль, что они не знают?

– Нет, нисколько. Это здорово – быть просто Стивом Роджерсом. Стало неприятно читать про кого-то с моим именем, но на другой стороне. А тебя, кстати, воспитали «Ревущие Коммандос»!

– Ага, я читал, – улыбнулся Баки. – Есть серия комиксов про Капитана Америку на стороне ГИДРы, несколько серий про Капитана Америку против ГИДРы… Про Черную Вдову, про Зимнего Солдата, про Ревущих Коммандос, про Железного Человека. Самые разные сюжеты. Каких только нет вариаций. И ничего – про нас настоящих. Все выдумки. Кроме имен. Так что мы попали, Стиви. Нарвемся на какого-нибудь знатока… Правда, там рисовка такая, что мать родная не узнает, но имена… – Баки рассмеялся. – Хотя Оуэн вот знаток, а даже не дернулся.

– Читал он, – хихикнул Стив. – А я смотрел в энциклопедии в сети.

Тяжелый разговор оставил горький осадок. Баки говорил справедливые вещи, те, о которых сам Стив и не думал. Но он рассказал, вывалил все разом, словно желая, чтобы между ними ничего не осталось невыговоренного.

Только он ничего не сказал о Зимнем Солдате. Если говорить, то до конца.

– Бак, так что Зимний? Он проявляет себя?

Баки напрягся. Потом глубоко вздохнул и очень медленно выдохнул.

– Да, – коротко ответил он. – Говорят, очень любит личи. Боится Альку. Баста кусает его за пальцы. Меня не кусает. Прячет по комнате ножи. Собрал БТР-80 из конструктора, который я купил. Никогда не покидает ситтин.

Получается, не раз и не два, понял Стив. Ходил по ситтину, что-то делал. Ни на кого не напал. Опасен ли Солдат в быту без триггеров, Стив не знал. Что будет, если Баки окажется в опасности, а контроль перехватит Зимний? Что будет, если?..

Будет – тогда и разберемся, решил Стив. Но приглядеть стоит. К тому же он сам сказал Баки, что фейри чувствуют угрозу в свой адрес, а раз Туу-Тикки и Грен спокойны…

Стив обнял Баки еще крепче, уткнулся носом в его волосы. Баки вздохнул и устроился у него в руках поудобнее. Надо же, БТР… И ножи. Получается, когда они спят вместе, то эти ножи приносит Зимний? Стоит над ним, спящим, с оружием. «Ты! Мое! Задание!»

Вот тебе и повод, Стивен Роджерс, понять, насколько ты доверяешь своей семье.

========== Глава 35 ==========

– Тикки, – Барнс сел на пол перед ней и склонил голову набок.

Туу-Тикки улыбнулась ему. Она вязала полотно глубокого синего цвета. Будущий свитер.

– Мне надо бы купить всякого для котов, – начал Баки.

– Съезжу с тобой, – кивнула Туу-Тикки. – Сейчас довяжу ряд и переоденусь.

Пока она переодевалась, Баки играл с Бастой – кидал ей мячик, а она приносила его обратно. Это была ее любимая игра. Раньше Баки и не подозревал, что кошки так умеют.

Вчерашний разговор со Стивом оставил у Баки странные ощущения. Может, надо с кем-нибудь его обсудить. Не с самим Стивом. Тот все равно ушел на пробежку.

– Я готова, – Туу-Тикки предстала перед Баки в длинной шелковой юбке и белом пуловере.

Баки подал ей лоскутное пальто.

– В «Наши звери»? – спросила она.

– Да, – кивнул Баки.

С пробежки Стив вернулся несколько позже обычного, обнаружил на кухне записку и Басту. «Покорми кота!» Стив улыбнулся, достал из кладовой кошачьи консервы, выложил в миску. Взял с собой в комнату чай и кусок пирога с персиками.

Утром он нашел нож под подушкой Баки. Барнс ничего не сказал, даже нож оставил на месте, но картинку с Зимним у своей кровати с оружием в руках Стив никак не мог прогнать из головы. Получается, Стив боится не только того, что сорвавшийся Зимний утащит за собой Баки, но и за себя. Только вот возможностей у Солдата закончить начатое на авианосце было уже хоть отбавляй.

«Ты! Мое! Задание!»

Задание, как же. Баки сказал, что Зимний отчего-то боится Альку. Дикий зверь десятой дорогой обойдет то, что внушает ему страх. Адекватный зверь. А вдруг нет? Как узнать?

Черт, ну почему Эшу все-таки не стер Баки память о годах работы на ГИДРу! Почему не стер к черту самого Зимнего? Все-таки продолжает шутить или не счел опасным? Хотя что ему, магу, какой-то там суперсолдат? У Эшу в любовниках боевой киборг, который любого суперсолдата уделает на раз.

Стив потер переносицу. Захотелось пойти к кому-нибудь старшему и умному, чтобы успокоил и утешил. Глупо.

Хотя…

Роджерс усмехнулся. Вот и проверим, как фейри разруливают такие ситуации.

Стив нашел Грена в гостиной. Фейри играл на арфе что-то, казавшееся Стиву смутно знакомым, но если прислушиваться специально, то никогда не вспомнишь.

– Доброе утро, – поздоровался Стив. – Я могу с тобой поговорить? Я переживаю за Баки.

– Здесь или в кабинете? – спросил Грен.

Роджерс подумал.

– В кабинете.

– Пойдем.

В кабинете Грен присел на подоконник, погладил по листьям незнакомое Стиву раскидистое растение и сказал:

– Слушаю тебя.

Стив собрался с мыслями.

– Мы поговорили с ним вчера. Он признался, что в нем все еще живет Зимний Солдат. Что он выходит погулять, взаимодействует с живущими в доме. Что его кусает Баста, а сам Зимний боится Альку. Я ни разу не видел его, но нашел сегодня под подушкой нож. Баки говорил, что это тоже черта Зимнего. Я боюсь, Грен. Боюсь, что однажды Зимний, среагировав на опасность, натворит непоправимого, и его ликвидируют. Я не хочу терять Баки. В голове свербит, что Эшу то ли пошутил так по-своему, то ли недоделал… Я даже как-то ляпнул, что лучше бы Зимнего и правда потерли, но тогда это был бы другой Баки, больше похожий на привычного мне бруклинского парня, зато с амнезией. А мне Баки любой нужен, пусть даже с этим всем в голове. Только бы не натворил ничего. Что делать с этим?

Грен внимательно посмотрел на Стива.

– С Баки и Зимним не надо делать ничего, – сказал он. – Зимний, кстати, тебя избегает. Ножи – это у них с Баки общее. И Эшу все сделал правильно, Стив. Ты осознаешь, что Зимний Солдат прожил больше лет, чем Баки Барнс? Что эта личность старше? Ущербнее, потому что Зимнего Солдата наказывали за любое проявление эмоций, но старше? Невозможно просто «потереть» Зимнего Солдата и ждать, что Баки останется в здравом рассудке. Баки предстоит интегрировать Зимнего Солдата. Растворить его в себе. Выстроить новую личность на той основе, которая есть сейчас: Баки из Бруклина, Зимний Солдат, Баки из ситтина. Как только Баки обретет достаточную опору в настоящем, он займется этим.

Грен закурил.

– Баки осознает проблему и готов приложить силы для ее решения. А вот ты боишься Зимнего Солдата, и я не понимаю, почему. Здесь он не дал тебе для этого никакого повода.

– Зимний Солдат – убийца.

– Я тоже убийца, – спокойно сказал Грен. – И ты. И Денис. Но мы не убиваем, верно? Все определяет выбор. Я убью, если это будет необходимо. Денис – еще легче, чем я, у него больше практики. Нас радует, что такой необходимости нет, но мы можем. И Зимний Солдат может. Но у него нет необходимости, а потребности убивать у него никогда и не было. Знаешь, какая у него сейчас доминирующая эмоция? Удивление. Почти не проявленное, но сильное. Он очень осторожен и внимателен, но не агрессивен. Его больше не натравливают, как бойцовую собаку на ринге, а без этого – у него нет повода для актов агрессии. Я не уверен, что он способен распознать безопасность, но ее распознал Баки, а память у них общая. И – чтобы ты знал – Баки доминирует. В случае необходимости он притопчет проснувшегося Зимнего Солдата легко и непринужденно. Он уже делал это. Ты просто не видел.

Грен помолчал и добавил:

– Зимний Солдат прячется за Баки. Потому что знает, что Баки здесь никто не причинит никакого вреда – а вот в отношении себя Зимний в этом еще не уверен. Его слишком долго мучили. В его жизни было слишком много боли. По сути, в ней и не было ничего, кроме боли и кратких моментов передышки. Баки пытались уничтожить, создав Зимнего Солдата, но именно появлению Зимнего Баки обязан здравым рассудком. Потому что это для Зимнего пытка, которой невозможно избежать, была нормой. Баки бы этого просто не вынес. Никто бы не вынес. Люди сходят с ума и от меньшего. Но родился Зимний Солдат, который вообще не подозревал, что он человек, а не вещь, с которой можно делать что угодно. И укрыл собою Баки Барнса, как доспехом. Сохранил, не растворив в себе. Сберег. В этом не было осознанности. Просто взаимодействие психокодирования, медикаментозной обработки и защитных механизмов человеческой психики. Но Зимнего Солдата стоит поблагодарить хотя бы за то, что Баки Барнс сейчас с нами и в здравом рассудке.

– Я сталкивался с Зимним только в бою, – признался Стив. – Тяжело воспринимать его вне этой ситуации. Я видел, на что он способен, он мною асфальт вытирал не раз и не два, я еле удержал его на авианосце, пришлось придушить слегка, чтоб потерял сознание. Логично, что я боюсь за тех, кто в доме, и за Баки. – Стив отвернулся от Грена, посмотрел в окно за его спиной. – И я никогда не пробовал взглянуть на ситуацию с этой позиции. Солдат, защитивший Баки Барнса, надо же… Хотя Бак мне так и сказал, что пока он размышляет, Зимний – действует и приводит их обоих в безопасное место.

Два года же как-то жили Зимний и Баки без убийств, никому голову не открутили.

Стив встал, прошелся по кабинету, вернулся на прежнее место, чувствуя себя неловко из-за того, что ему объясняют всем давно понятные вещи.

– Я еще настолько не вернулся с войны… – пробормотал Стив. – Знаешь, самым простым было решение остаться здесь. А если Зимний не захочет уходить? Как бы Баки его ни… притаптывал, жить хочет каждый, пусть даже подглядывая в замочную скважину. Тем более, когда не больно, не бьют и дают гулять.

– Ну и пусть, – пожал плечами Грен. – Пусть гуляет. А насчет «хочет жить» – у Зимнего Солдата нет инстинкта самосохранения в человеческом понимании. Все-таки он во многом искусственная конструкция. – Он помолчал. – Эшу, уничтожив ГИДРу, скинул мне все доступные материалы по Зимнему Солдату. Не только «Дело №17». У Зимнего Солдата подавлены почти до полного отсутствия многие естественные реакции. Он реагирует на голод, только когда тот начинает мешать функционированию. У него специфические отношения с болью – его приучили терпеть, а потерять сознание или умереть от болевого шока он не может. Сейчас он понемногу знакомится с понятием удовольствия – очень не спеша. Стив, Асахи Кэнта – отличный специалист. Баки со временем справится с Зимним. Ну а пока – их просто иногда двое.

– Туу-Тикки, – начал Баки. – Я не понимаю. Я – да. Но Зимний Солдат? Мы же неразделимы.

Туу-Тикки, не отрывая взгляда от дороги, погладила Баки по руке.

– Вот именно. Невозможно выставить за порог его, но оставить тебя, верно?

– Но принять? Он убийца, Тикки.

– Баки, но ведь ты тоже. И Стив. И Денис. Вы все воевали. От ваших рук гибли люди. Скольких убил ты?

– Не помню, – признался Баки. – Не вел счет. Но была война, они были враги.

– Верно. Та же самая деперсонализация, что воспитали в Зимнем Солдате по отношению к его целям.

– Тикки, он убивал намного больше, чем ему приказывали. Кураторов, техников…

– Ты станешь его за это винить? Эти люди его пытали.

Баки уставился на дорогу, не видя, где они едут.

– Не стану, – признался он. – Просто… Не знаю. Это делал я, на мне ответственность. Но и как будто не я. Есть факты, но нет эмоций. У Зимнего Солдата нет эмоций.

– Есть, но очень слабо выраженные. Мне кажется, его наказывали за любое их проявление.

– Да, – кивнул Баки. – Наказывали. У вещи не должно быть чувств.

– Это вечная ловушка для тех, кто пытается сделать из человека киборга. Эмоции – базовая функция человеческого тела. Их можно подавить, но отменить нельзя. Чудо, что Зимний Солдат ни разу не сорвался, уничтожая всех вокруг.

Баки пожал плечами. О причинах этого он не задумывался.

– А Денис срывался? – спросил он.

– Нет, – ответила Туу-Тикки. – Потому и выжил. Сорванных киборгов уничтожали. Или забирали на исследования. Хотя что они, по сути, такое? Доведенные до крайней степени отчаяния дети. Хорошо, что Эшу и Дани прекратили этот ужас.

– Зимний Солдат – не ребенок.

– Он даже человеком себя не считает, – кивнула Туу-Тикки. – И еще вопрос, что произойдет раньше – он осознает свою человечность или ты растворишь эту часть личности в себе.

– Я не знаю, как, – признался Баки.

– Я тоже, – согласилась Туу-Тикки. – Но мне почему-то кажется, что тебе нельзя просто отказаться от него. Отвернуться. Он важен. Для тебя важен.

– Меня сломали – и получился Зимний Солдат.

– Нет-нет, Баки. Я думаю, все не так однозначно. Вы переплетены. Не просто темная и светлая сторона одного человека. И Зимний Солдат – не чудовище, и ты – не паладин света.

– Вот уж точно, – хмыкнул Баки. – Как же все сложно…

– А разве когда-то было просто? – спросила Туу-Тикки.

– Нет. Не было. Ты права. Но хочется, чтобы хоть что-то было однозначным. Без второго дна.

– Ты дорог мне. То, что из твоих глаз временами выглядывает Зимний Солдат, не отменяет моего чувства.

– Потому что тебе дорог и он тоже? – во внезапном озарении произнес Баки.

– Да. Как часть тебя. Нельзя любить кого-то по частям. Все или ничего. Только так.

– Даже при всем том, что он совершил?

– Здесь и сейчас, Баки. Здесь и сейчас. Прошлое не имеет значения, если ты не продолжишь его в настоящее.

Машина зарулила на стоянку. Туу-Тикки выключила мотор и предложила:

– Давай покурим и пойдем тратить деньги во славу котиков.

========== Глава 36 ==========

Сидеть на голой земле и пить чай из термоса – истинное наслаждение. Особенно если с самого утра ты сажаешь деревья. Ну как сажаешь… выдали лопату, отвели на участок, где в землю уже были воткнуты колышки с повязанными на них сиреневыми флажками.

– Отсюда и до обеда, – расфырчался Баки, принимаясь за работу.

А Стив почти сразу сломал лопату, зацепившись лезвием за корень.

– Ну вот, – расстроился он. – А запасные тут есть?

Запасную лопату Стиву выдали, стребовав обещание оплатить сломанную.

– Сила есть – ума не надо? – съязвил Баки. – О, червяк. Я думал, они сейчас спят.

– Здесь земля не промерзает, – объяснил Бран.

Он уже выкопал первую яму и принес саженец и ведро воды, чтобы его полить.

– Вы что, раньше ям не копали? – удивился он.

– Только окопы, – отозвался Баки.

– А я и окопов не копал, – добавил Стив. – Столько достаточно?

Бран заглянул в яму и кивнул.

Баки разогрелся, скинул куртку и повязал ее вокруг пояса.

– Между прочим, – сообщил он, – я видел документальный фильм про машины, которые и ямы выкапывают, и деревья сажают.

– Такие деревья хуже принимаются, – Бран уже копал вторую яму. – И машины вредят почвенному покрову.

К своей третьей яме Стив тоже разделся, отнеся куртку к рюкзакам, кучей брошенным у поваленного ствола, уже практически полностью распиленного. Один из кусков был спилен по диагонали на высоте полутора метров, а рядом с ним лежали еще спилы разной толщины.

– Для музея, – пояснил Бран. – Будут показывать у себя.

В начале первого сделали перерыв. Все волонтеры собрались вместе – делились едой, передавали друг другу бумажные стаканчики с кофе.

– Через неделю будет посадка в Джозефа Гранта, – сказал сутулый длиннорукий мужчина с солидной лысиной, представившийся Конрадом. – Кто поедет?

– Мы, – тут же отозвался Бран. – Что они сажают?

– Пихты и калифорнийские орехи, – ответила высокая широкоплечая и широкобедрая Магда. – Зачем орехи – ума не приложу.

– Для белок, – объяснил Конрад. – Поедешь?

– Нет, – Магда покачала головой. – Вот-вот начнется цветение, я от аллергии загнусь. В Джозефа Гранта растет что-то уж очень ядреное.

– И ничего не помогает? – сочувственно спросил Баки.

– Столько таблеток, сколько надо, я выпить не смогу – печень отвалится, – объяснила Магда. – Очень обидно.

Баки с наслаждением допил остывший кофе и потянулся. Он впервые в жизни оказался в лесу не как боец и не как диверсант. Ну и пусть с самого краю. Все равно это было здорово. Кроны шумели под ветром, покрикивали какие-то невидимые птицы, под ногами из-под потемневших прошлогодних листьев пробивались острые молодые травинки и свежие побеги. Середина февраля – а уже весна. Никакой слякоти, никаких груд рыхлого, гнилого на вид снега.

Баки решил, что ему нравится в Калифорнии. И что, когда все уладится и они со Стивом будут жить сами по себе, они все равно останутся в Сан-Франциско или где-нибудь поблизости. Хотя, конечно, стоит поездить по стране. Баки-из-Бруклина не был дальше Кони-Айленда, пока не отправился в Европу, но там ему было не до видов. Зимний Солдат был в очень многих местах, но ему и подавно было не до красот. И даже Бухарест и его окрестности Баки изучал в первую очередь с точки зрения безопасности. Он был в Ваканде – а что он там видел? Джунгли по обочине дороги от аэродрома до криоцентра? Даже от Вашингтона, где Баки, пробившись через кодировку, провел пару недель, у него остались самые смутные воспоминания.

Куда ярче он помнил разгромленную базу ГИДРы на F-стрит, где он запасся наличными, и другую – на границе с Мексикой. Стив не знает, и Баки не собирался ему говорить, что уничтожил весь персонал этих баз. Сам уничтожил. Не Зимний. Тот, впрочем, не препятствовал. Хотя Баки до сих пор не был уверен, кем был в те месяцы. Все так смешалось.