Текст книги "Подарок к Рождеству (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

А самое худшее было в том, что Стив действительно не мог понять, зачем люди занимаются сексом. Что в этом такого? Ради чего стоит нарушать господни заповеди, ввязываться в неприятности, терпеть чужие прихоти и капризы, совершать глупости, преступать законы и обычаи? Живут же люди без этого. Сам Стив, его мама…

Мама… Сейчас ведь уже и не спросишь. Может, у нее и был кто, просто она не водила мужчин домой. Стив как-то спросил, собирается ли она замуж снова. Она ответила, что нет, и больше они не поднимали тему. Стив Роджерс просто не интересовался личной жизнью Сары Роджерс, раз и навсегда решив, что мама принадлежит только ему. Но Стив Роджерс и о личной жизни Баки Барнса, как недавно выяснилось, не знал вообще ничего. Хотя, казалось бы, они с Баки всегда были друг с другом откровенны. Сколько раз Стив предостерегал Барнса от легкомыслия, от необдуманных поступков, как боялся, что тот будет вынужден жениться, потому что какая-нибудь из девушек забеременеет от него! Баки только посмеивался – и теперь Стив знал, почему.

Было немного обидно, что Баки не рассказал всего еще тогда. Но тогда – Стив бы не понял. Не принял. Стал бы бояться за себя – а это бы Баки оскорбило. Жизнь раз за разом оказывалась намного сложнее и неоднозначнее, чем представления Стива о должном и правильном. Люди оказывались сложнее.

Баки был красивым. Сейчас, в ситтине, он стал еще красивее, чем был до войны. Стив часто любовался им – спящим, читающим, спаррингующим с Денисом, сидящим с котами, копающим ямы для посадки деревьев. Любовался игрой мышц, четко прорисованной линией челюсти, контрастом темных волос и светлых глаз, точностью каждого движения. И знал, что смотрит на друга взглядом художника. Стив и Греном любовался – тонким, вытянутым, нечеловечески странным. Пытался понять, какого цвета у него глаза. Раз за разом зарисовывал его улыбку, всегда теплую и немного печальную. Любовался его руками, тонкими запястьями и длинной шеей. Стиву нравился Денис – вроде бы ничего особенного, кроме рыжих волос, и в то же время идеальная функциональность и выверенная правильность черт. Денис не делал лишних движений, нечасто улыбался. И преображался, когда брал в руки альт. Алька был просто сгустком огня, язычком пламени – легкий, подвижный, радостный. Рисовать Альку было бессмысленно – он все время двигался, даже если оставался на месте. А вот Туу-Тикки была для Стива непостижима. Она ведь даже не была красива с точки зрения классических канонов. Что о ней думали другие фейри, Стив тоже не знал. В ней не было резкой стремительности Романофф или Хилл, не чувствовалось той натянутой струны, которую Стив всегда чуял в Пегги Картер, она не соответствовала современным канонам, которым полностью отвечала Пеппер Поттс. Мягкая, уютная, домашняя, вся словно слепленная из разного размера шаров – круглое лицо, бедра, груди. Туу-Тикки не была по-модному худощавой и длинноногой, не была спортивной, не походила и на идеальную домохозяйку довоенных и современных реклам. Она просто была – со своими коронами из кос, маникюром диких цветов, трубкой в зубах, широкими поясами и длинными юбками. Просто Грен всегда смотрел на нее с любовью. Просто все в доме – и сам Стив тоже – слушались ее по первому слову. Да что там по слову – по взмаху ресниц. И при чем тут красота?

Стив хмыкнул, поняв, что мысли ушли куда-то совсем не туда. Надо будет попросить Грена позировать. И спросить его, что он думает об уместности сексуальных сцен в истории двух людей и яута.

========== Глава 38 ==========

– Значит, все-таки братья, – улыбнулась Тая, подписывая договоры о передаче приютских животных. – Я рада.

Баки перечитал свой экземпляр договора на Акури и расписался.

– Как заплатить взнос? – спросил он.

– На ресепшене, – ответила Тая. – Приезжайте к нам с Элиасом в гости в субботу, – сказала она. – Будем знакомиться.

– Спасибо, – кивнул Стив. Посмотрел на Баки. – Приедем?

– Приедем, – согласился тот. – Тая, а какие обязанности у членов семьи?

Тая задумалась.

– По дому-то, понятное дело, почти никаких. А вообще – помогать принимать гостей и праздновать с семьей годовые праздники.

– Это какие? – спросил Стив. – Рождество, День Благодарения?

– Нет, – рассмеялась она. – Колесо года. Ближайший вот Остара, весеннее равноденствие. Потом будет Белтайн, первое майское полнолуние. Лита – летнее солнцестояние. Ламмас – первое августовское полнолуние. Джер – осеннее равноденствие. Самайн – первое полнолуние после выпавшего снега, но здесь снега нет, мы ориентируемся на северные штаты. Потом Йоль – зимнее солнцестояние, вы пришли в Йоль. И Имболк, но он как праздник и не празднуется особо. Ламмас, впрочем, тоже – это Ночь Зверя, а в семье нет оборотней и перевертышей. Обряды, жертвоприношения – все такое. Подробности мама и папа расскажут.

– Почему не празднуется Имболк? – спросил Баки.

– Это время дома, домашних дел. Мы живем в субтропиках, здесь нет особого смысла праздновать увеличение светового дня и сжигать чучело зимы. Вас вот приняли в семью в Имболк.

– То есть это не один день.

– Нет, это определенный период. Продолжительность плавает от года к году.

– Четыре солярных праздника и четыре привязаны к фазам Луны, – сказал Стив. – А что за жертвоприношения?

– Никаких кровавых жертв, – усмехнулась Тая. – Вам они все равно не положены. Теоретически можно, но практически – на моей памяти не было необходимости. Обычно – волосы, табак, вино. Алька молочные зубы жертвует. Шерсть своих животных, если за них надо просить. А нет, есть кровавая жертва, но эта к вам вообще не относится, это у мамы договор с ее садом, а у меня – с деревьями, которые я сажала. Это те, которые за забором – секвойи, орех, пара пихт.

Баки посмотрел на облегченно выдохнувшего Стива. Кажется, тот придумал себе человеческие жертвоприношения.

– То есть Пасху, Рождество, День Благодарения семья вообще не празднует? – спросил Роджерс.

– Пасху – точно нет, мы же не христиане. Рождество – как часть Йоля. День Благодарения и День Независимости – только как национальные праздники, не семейные. Мы обязательно собираемся на День Матери и День Отца. На дни рождения.

– Но в церковь-то я ходить могу? – угрюмо спросил Стив.

– Никто не запрещает, – удивилась Тая. – Просто так сложилось, что в семье никогда не было христиан. Да и в целом мы не слишком любим христианство.

– Почему? – заинтересовался Баки.

– Ну хотя бы из-за «детей Дюплесси». Спроси маму, у нее было исследование. Мы и ислам с иудаизмом не любим. Вообще все авраамические культы. Конфликт ценностей. – Она проверила договора и предложила: – Идемте, заберете котов. Вы ведь на машине?

– С Греном, – кивнул Стив. – Он в приют пошел.

Баки нес синюю и фиолетовую переноски с Акури и Юми. Юми жалобно мяукала. Акури метался по переноске. Если бы Стив не взял документы и лекарства, Баки пришлось бы тащить бумаги в зубах. Стиву повезло – Барон сидел в переноске смирно.

Грен и Тая провожали их, разговаривая о чем-то – Баки не прислушивался. Все его внимание занимали коты. Казалось бы, что того кота – семь-восемь фунтов. Но переноски ощутимо оттягивали руки. Баки с облегчением загрузил их на заднее сиденье и задумался: а куда поместится он сам? Три переноски и три человека.

– Я сяду впереди и возьму Барона на колени, – сказал Стив.

Баки устроился на заднем сиденье – Юми поближе, Акури подальше. Пристегнулся. Просунул пальцы сквозь решетку, чтобы Юми могла их обнюхать.

– Как-то еще Баста их примет, – сказал Грен.

– Я больше боюсь, что они убегут, – сказал Стив. – Нельзя же все время держать котов в доме.

– Они чипированные, – ответил Баки. – Ада установила нам на телефоны программы-следилки. Будем всегда знать, где они, а на ночь забирать в дом.

– Коты чуют границы большого ситтина и не выходят за них, – добавил Грен. – Наши первые коты, Сесс и Киану, никогда не выходили. И Баста не выходит.

– А что стало с первыми? – спросил Баки.

– Умерли от старости. Еще вы можете попросить духов следить за безопасностью котов и за тем, чтобы они не дрались, не точили когти об мебель и не лазили по колоннам.

Стив кивнул. Баки отметил, что Юми замолчала, когда машина тронулась с места.

– Грен, как записаться на курсы вождения? Сколько это стоит? – спросил он.

– Поищи в интернете. Лучше всего выбирать те, которые сотрудничают с дорожной полицией. Сколько стоит сейчас, я не знаю, последней училась Тая, и это было давно. Тогда там было погружение, теория и практика.

– Что такое «погружение»? – заинтересовался Стив.

– Современная методика. Специальная аппаратура загружает непосредственно в мозг набор знаний, их надо как можно быстрее закрепить практическими упражнениями. Сильно экономит время. Для колесных транспортных средств программа отличается. Тая училась месяца два.

– А для мотоциклов? – спросил Баки.

– Тоже должна отличаться. Но если у тебя есть навыки вождения колесного мотоцикла, думаю, достаточно будет сдать практику и правила движения.

– Колеса и мотоцикл, – решил Баки.

Стив кивнул, подтверждая.

– Не аэромобиль? – спросил Грен.

– Не вижу смысла, – ответил Барнс. – Не планирую водить такси и автобусы, и точно буду ездить за город, где нет подходящих трасс.

– Я тоже, – кивнул Стив.

– Тогда вперед. Должно получиться достаточно быстро, – одобрил Грен. – Осталось придумать, куда ставить новый транспорт.

– В гараже есть место для пары мотоциклов, – заметил Баки.

– Вам нужна хотя бы одна машина на двоих. Возить животных к ветеринару на мотоцикле – плохая идея. Но я подумаю, как можно будет разместиться.

– Денис не даст нам машину, пока мы без прав, – сообщил Баки. – Придется на своих двоих.

– Знать бы еще куда, – ответил Стив, поглаживая Барона – на новом месте кот не сходил с его рук и оглушительно мурлыкал. Стиву казалось, что даже Баста издает звуки куда тише, чем черный гладкий кот у него на коленях.

– На Маркет-Стрит. Я кое-что наметил, – Барнс показал ему список в телефоне.

– Ума не приложу, где искать украшения, – признался Стив. – Никогда не покупал ничего подобного.

– Ну, я решил, что обычные ювелирные магазины нам не годятся, – ответил Баки. – Но есть пара интересных местечек, где продают всякий антураж для ролевых игр и реконструкторов. Кто такие реконструкторы – не знаю и знать не хочу. У них на сайтах есть кое-что интересное. Заглянем?

– Заглянем, – согласился Роджерс. – Интересно, «харлеи» еще выпускают?

Баки пожал плечами.

– Не смотрел. К тому же я не хочу «харлей».

– Присматриваешься к японцам?

– К британцам. Я сравнивал – британцы круче. Немцы слишком дубовые.

– Тогда и в Мидгарде, – возразил Стив. – А здесь и сейчас?

– Буду покупать – попрошу тест-драйв, – ответил Барнс. – Ты прочел первую книгу? Что думаешь?

– Я не хочу что-то суперскоростное, может, позже. Если мне предложат что-то мощнее, чем я привык, но в знакомом мне виде – возьму не споря. Тест-драйв – обязательно. – Стив помолчал. – Сейчас, погоди.

Он, ссадив кота на кровать, дошел до стола с компьютером, нашел рисунки.

– Вот. – Стив протянул Баки альбом. – Вот что я думаю. И я зря сразу так отверг. Текст хорош, герои – авантюристы от и до. Буду вторую читать.

Баки пролистал альбом, задерживаясь на некоторых страницах. Улыбнулся.

– Вот этот – почти один в один официальный арт. Знаю этот эпизод. Когда Руди на Найхави надышался. Покажу тебе.

– Если там эротические сцены, лучше не надо.

– Только одна, – ответил Баки. – Некоторых мне не хватает. Может, ты нарисуешь? Будешь где-нибудь выкладывать?

– Про выложить еще не думал. Я сканировал кое-что у Туу-Тикки, выкладывал. Даже комментируют иногда и добавляют в свои коллекции. А что ты хочешь, чтобы я нарисовал? У меня в планах сам город и альяс на платформе. Гигер – гений.

У Баки загорелись глаза.

– Картину, – сказал он. – Большую. В цвете. И посмотреть остальные фильмы про альясов, их еще три. Черт, как сканировать картину? – Он задумался, взъерошил отросшие волосы. – Эшу собирался подарить Игорю кайнде. Можно будет посмотреть на него настоящего. В движении.

Стив вздрогнул. Альяс. Живой и движущийся. Эшу, конечно, говорил, что настоящие кайнде размножаются иначе, а значит, не имеют в жизненном цикле паразитической стадии, убивающей носителя…

Это как с пауком и арахнофобией: и посмотреть интересно, и к тапку рука тянется.

– А зачем сканировать картину? – Стив погладил вновь влезшего на него кота. – Посмотрим. И фильмы, и живого. Они жуткие.

– Но красивые. Сканировать – чтобы ты мог похвастаться. Ты же классно рисуешь, Стиви. Вот это, – Баки потряс альбомом, – отсканируй и выложи обязательно. Наверняка где-то есть тусовка таких же бешеных любителей, как я, они просто в восторге будут.

– Картину можно сфотографировать. Поставить свет правильный, отснять, обработать. Это интересно будет. Нужен фотоаппарат как минимум, – загорелся, улыбаясь, Стив. – Надо будет хотя бы посмотреть, какие камеры сейчас есть. А я вообще не умею ими пользоваться.

– У Туу-Тикки что-то было, – сообщил Барнс и встал. – Поехали уже.

Статую индейца у табачных лавок больше не выставляли. Вместо нее в витрине была здоровенная картинка с индейцем. Большую часть лавки занимали стеклянные стеллажи с какими-то флакончиками, металлическими трубками и тому подобной ерундой. Пахло здесь странно – доминировали синтетические сладкие ароматы, от которых першило в носу. В довоенных табачных лавках пахло совсем не так. И были они другими. Например, в этой всего один шкафчик с сигарами и совсем нет рекламных плакатов сигарет.

– Кальяны, – показал Стив. – Красивые.

– Никогда не понимал, – пожал плечами Баки. – Это разврат какой-то. Все равно что с осьминогом целоваться.

Стив хихикнул и отошел к витрине с курительными трубками. Может, купить Туу-Тикки трубку? А какую? Стив и не знал, что они бывают настолько разными по форме.

Баки тем временем рассматривал выставленные на прилавок банки с табаком.

– Не помнишь, какого цвета то, что она курит? – спросил он.

– Синий и коричневый.

– То есть ваниль и мед, – кивнул Баки. – Значит, я беру ваниль, мед, кавендиш, латакию и вирджинию, а фруктовые вкусы не надо. Еще два баллона газа для зажигалок.

Стив припомнил все трубки Туу-Тикки, которые видел, и попросил показать синюю с длинным «хвостом» и маленькой круглой чашечкой и такую же, только зеленую.

– Красивые, – кивнул Баки. – Ей пойдет.

– «Петерсен» – известная ирландская фирма, – сообщил продавец. – Вот эти кольца на трубках – серебряные. К ним есть фильтры, рекомендую взять. И длинные ерши для чистки, обязательно.

Стив подержал в руках поочередно обе трубки. Подумал о том, что надо будет нарисовать Туу-Тикки с одной из них. И купил обе.

Книжный магазин пах почти привычно – бумага, типографская краска, клей. Подходящие альбомы нашлись в разделе подарочных изданий. Обычных книг было немного, зато отделы с раскрасками для детей и взрослых, странными книжками для младенцев, книжками-игрушками были огромны. Стив заглянул в небольшой зальчик с электронными книгами. Читать с большого монитора ему было неудобно.

– У меня такая, – ткнул Баки в витрину. – Хм. Дорогая модель. Если будешь брать – выбирай с другой обложкой. Путать будем.

Стив пожал плечами и выбрал обложку с американским флагом. Флаги Британии, котики, совы, выдры, галактики, странные мультяшные существа, стилизации под кожу с медными уголками и разноцветный пластик его не зацепили.

– Вот, – Баки показал Стиву альбом «Американская архитектура тысяча девятьсот пятидесятых годов». – Знать бы точно, есть у него такое или нет?

Стив ненадолго прикрыл глаза, вспоминая корешки алькиных книг.

– Точно такого нет, – ответил он. – Может, лучше что-то более современное?

Баки пролистал альбом. Здесь были и фотографии самых разных зданий – от небоскребов до автозаправок, и планы этих зданий, и историческая справка.

– Современное у него и так должно быть. А тяжеленная штука.

Стив кивнул. Альбом весил фунтов шесть и стоил соответственно.

– Я слишком давно никому не дарил подарков, – негромко сказал Роджерс. – Забыл, как это волнительно.

Баки улыбнулся.

– Хорошо, что есть кому их дарить.

В магазине с самодельными украшениями Стив и Баки, не сговариваясь, выбрали серебряный кафф с крылатым змеем, держащим в пасти синий прозрачный камень. Баки бродил по этому магазину долго. Рассматривал странные пояса и браслеты, оголовья, платья, вышитые рубахи, кожаные жилеты, обувь. Странно было думать, что все эти вещи сделаны не на фабрике, а вручную, по старинке. Что кто-то рисовал этого оленя, переводил рисунок на кожу, протравливал, красил. Кто-то молотком забивал медные клепки. Продергивал вощеную нить сквозь кожу. Резал заготовки. Плел пояса и нанизывал бусины и кусочки ракушек на кисти.

Вещи здесь были очень разными. Не все Баки счел красивыми. Но, наверное, как часть костюма они уместны. И если бы Баки хотел выделиться из толпы, бросаться в глаза, он скорее пришел бы сюда, чем в магазин с дорогими костюмами. Правда, он не хотел. Совсем. Радовало уже то, что они со Стивом были не самыми высокими парнями в толпе. Правда, Стив все равно оставался самым плечистым.

За сладостями они заглянули в магазин, где пахло розовой водой, а из невидимых динамиков сладкоголосая певица что-то томно выговаривала на арабском. Взяли фисташковую пахлаву, асиду из кедровых орешков, осмалию с кешью.

Выйдя из магазина, Стив сказал:

– Там так пахнет, что мне теперь хочется вяленого мяса. Или солонины, такой, знаешь, до горечи.

Барнс понимающе кивнул. Может, Денису все это сиропно-ореховое изобилие и понравится, но сам Баки предпочитал менее сладкую еду.

– Остался цветок – и можно домой, – сказал он. – Придется ловить такси.

– К ситтину разве можно добраться на такси? – спросил Стив.

– Если нельзя, высадимся в конце улицы и дойдем пешком. Там недалеко.

Баки шел по улице вместе со Стивом, сжимая в левой руке ручки бумажных пакетов. Вечерело, Маркет-Стрит насквозь просвечивало заходящее солнце. Длинные тени падали на асфальт. Сигналили машины, цокали каблучки идущей впереди девушки в строгом брючном костюме. Можно было не бояться засветиться на уличных камерах и вездесущих дронах. Не ждать нападения из-за угла. Не опасаться, что кто-то узнает твое фото в газете. Они были никто в этом мире. Приятная анонимность. Успокаивающее равнодушие незнакомцев. Безопасность.

Конечно, она не бывает абсолютной. Если сейчас начнется по-настоящему сильное землетрясение, если на тротуар вылетит потерявший управление грузовик, если вон тот заходящий на посадку самолет начнет рушиться на город, достанется и им со Стивом. Но все это несерьезные опасности. С низкой долей вероятности. Не адресные. На них больше никто не будет охотиться. Никто не станет пытаться взять под контроль. Использовать.

Баки подумал, что придется следить за тем, чтобы Стив не набрал на себя каких-нибудь неподъемных обязательств. Он может. Роджерсу всегда казалось, что именно он отвечает за все несовершенства мира, и именно он обязан их исправить. Мордобоем, ага. Если поразмыслить, Стив всегда был весьма агрессивным. Даже когда был мелким и тощим. Не пытался поговорить, объяснить и понять. Всегда сразу лез в драку там, где в половине случаев можно было разойтись мирно. И то, как он воевал во Вторую мировую – всегда в лоб, со щитом и кулаками. Очень по-роджеровски.

Здесь придется что-то с этим делать. Пока Стив вел себя на удивление смирно. Но это пока. Есть шанс, что он научился говорить, прежде чем драться, за те годы, что они с Баки провели порознь. Но Баки сильно в этом сомневался. Раньше предлогом для драки были хулиганы – те, кого Стив считал хулиганами. Как ни смешно, фашисты тоже подпадали под это определение. Но ведь именно что предлогом. Стив просто переплавлял в ярость любую негативную эмоцию – разочарование, обиду, печаль, страх. Он дрался, получая очередной отказ на призывном пункте, дрался, когда умирала Сара Роджерс и Стив ничем не мог ей помочь, дрался, когда его курсовая работа не заняла призового места. Нет, он никогда не начинал драку первым – хватало ума. Но провоцировал мастерски. Он бы и с Баки дрался, да только тот всегда умел не вестись на провокации.

Занятно, что Стив не попытался набить морду Брану. Видимо, счел его слишком мелким. Но неудивительно, что Зимний Солдат от Стива прячется. Зимний-то как раз не особо любит драки, хотя умеет. Еще как умеет. Вот интересно, что Зимний любит, кроме как смотреть в камин и личи?

Цветочный магазин Стив заметил первым. Он толкнул Баки плечом, кивнул на дверь. Тот, не сбавляя шага, развернулся в сторону обрамляющих вход высоких пирамидальных хвойников. Тихонько звякнул колокольчик на двери. Девушка за кассой окинула их взглядом и снова уткнулась в монитор. Стив прошел в зал, моментально потерявшись среди всевозможной зелени. Из всего многообразия он узнавал только хлорофитумы и пальмы с лианами, подозревая, впрочем, что у каждого растения свое название.

– Могу помочь? – раздался тихий хриплый голос слева.

Стив не заметил, как из неприметной двери вышел молодой парень с тоннелями в ушах. Его светлые волосы, коротко стриженные, торчали ежиком во все стороны.

– Мы за подарком… брату, – Стив запнулся с непривычки. – Хочется что-то красивое или сложное. Он фанат растений, умеет все это, а мы не разбираемся.

Парень задумался.

– Красивое вы сами посмотрите, а сложное… я пока подумаю. Вам в дом или на улицу?

– В дом, наверное, да, Бак?

– В дом, – кивнул Баки. – Мама жаловалась, что в саду уже места нет.

У него сжалось сердце, когда он вслух назвал Туу-Тикки мамой. Странно это было и немного страшно. Хотя… всего лишь слово. Он же не ей это сказал.

Баки подошел к растению с крупными цветками странной формы. Пестики, тычинки, алые глянцевые лепестки, пятипалые листья, закрученные на опоре сложной формы усики. А рядом такое же, но с синими цветами. С зелеными. С фиолетовыми.

Барнс прочитал табличку – «Passiflora caerulea». Цветки были разные, а названия одинаковые. Может, у этого растения и нет английского названия. Баки никогда такого не видел. Он постоял в раздумье. Синие или фиолетовые? Фиолетовые нравились ему больше, а Брану, наверное, все равно.

– Страстоцвет, растение страстей христовых, – продавец ласково огладил фиолетовый цветок и показал на рыльца пестика. – Вот гвозди, которыми ладони и ступни Христа прибили к кресту, пять ран, терновый венец, – длинные пальцы в кольцах указали на тычинки и внешнюю корону цветка, развернули цветок, обнажая мелкие желтые железки, – тридцать сребренников, за которые продался Иуда… и копье, пронзившее Христа, – крупные листья качнулись, тронутые небрежно.

Парень посмотрел на вытянувшиеся лица парней.

– Ой, да боже ж мой, – рассмеялся он. – Это не я, это Джакомо Босио в тысяча шестьсот десятом.

– Дэйв! Опять грузишь покупателей?

– Лара, дорогая, ну я не мог не! Ребят, правда, простите. Если нравится цветок – берите, легенды легендами, а главное, что растение любили. Его ведь будут любить? – парень лукаво прищурился. – Кстати, плоды этого вида съедобны, а его родственника, пассифлору съедобную, вы знаете, как маракуйю. Будь в Сан-Франциско чуть теплее, и можно было бы выращивать пассифлору прямо в грунте.

– Ни разу не пробовал, – буркнул Стив. – Берем?

– Непременно, – согласился Баки. – Ты нашел что-нибудь сложное? Бран любит сложное.

А даже если и нет, решил Барнс, он любит все растения. Значит, у него и выживет любое.

Стив беспомощно огляделся вокруг. Орхидеи, непентесы, какой-то исландский мох…

– Простите, – Дэйв снова возник перед ними. – За мою бессердечную выходку могу я вам предложить вот это?

Он протягивал небольшой холщовый мешочек, черный, обмотанный грубой ниткой. К нему прилагалась карточка. Стив восхищенно рассматривал фотографию на ней.

– Что вы, что вы, фото не передает всей прелести растения, пойдемте!

Он ухватил Баки и Стива за руки.

– Вот! Моя гордость! Такка Шантрье. Черная лилия, черная бабочка, летучая мышь, цветок дьявола. Изумительна капризность! Если хотите мороки с растением, если желаете разгадывать его каждый день – вам к этой прелести.

Стив подумал, что ему точно хочется зарисовать вдохновенное лицо продавца.

– Дэйв! – рявкнула девушка, не отрываясь от экрана.

– Лара, золотце, ну это же так прекрасно!

– Это действительно прекрасно, – улыбнулся Баки. – Спасибо. Семена?

Стив не мог не согласиться. Парень, настолько увлеченный любимым делом, аж светился. Интересно было бы познакомить его с Браном. Пожалуй, эти двое найдут, о чем поговорить.

– Конечно, семена, – Стив осторожно коснулся длинных «усов» цветка. – Так интереснее.

– С вас двадцать восемьдесят, – девушка бойко отстучала по аппарату. – Карта?

Стив кивнул, поднес карту к аппарату. На смартфон пришло оповещение о покупке.

Пассифлора обошлась Баки в пятьдесят долларов.

– Все, – сказал он. – Домой?

– Домой, – кивнул Стив. – Надеюсь, вечером все будут в сборе.

========== Глава 39 ==========

Беспилотное такси довезло их до самых ворот. Стив расплатился, и они выбрались из машины. Баки проводил желтую букашку автомобиля взглядом, перехватил поудобнее пакет с пассифлорой.

Шагая от калитки к дому по выложенному разноцветной галькой двору, Баки думал, что хорошо бы сейчас в гостиной никого не было. Идея с подарками была верной, но Баки просто не представлял, как это все будет выглядеть. Притащились с пакетами и принялись вручать? А что при этом сказать? Как объяснить? Баки не знал. Он чувствовал, что они со Стивом все делают правильно, но чувствовал себя все равно по-идиотски.

Разумеется, все были дома и в сборе. Даже Бран. Баки долго мялся у обувницы, расшнуровывая кроссовки, хотя обычно просто стаскивал их и пихал на полку. Рядом переминался Стив. Баки повесил куртку, проверил карманы, хотя и так знал, что телефон и бумажник рассованы по карманам джинсов.

Барнс окинул взглядом гостиную. Туу-Тикки и Грен – сидят в обнимку, склонились над чем-то, ее затылок на его плече. Алька что-то показывает Брану на планшете. Денис вычесывает Тимура.

Горло вдруг сдавило паникой – это неправильно! Он не должен быть здесь! Его место там, где он мечется по миру, как загнанный зверь – желанная добыча для многих правительств и разведок, беглое оружие ГИДРы, тот, от кого шарахаются люди на улицах, тот, кого ненавидят все, кто хоть сколько-то о нем знает. Его нет, и его попытки притвориться человеком никого не обманут надолго. Он оружие, ненадолго выпущенное из рук, он умеет только разрушать и убивать, он…

Грен обнял его, прижал к себе, держал – легко и уверенно. Перебирал волосы на затылке. Молчал. Баки слышал его дыхание у самого уха, чувствовал его тепло. И что-то еще – что прогоняло панику, успокаивало, заверяло: ты дома, ты именно там, где тебя ждут и тебе рады, ты наш, мы с тобой. Баки поднял повисшие плетями руки, обнял Грена в ответ. Он догадывался, что именно ощущает, и гнал от себя догадку, и знал, что она верна. И Зимний Солдат знал. Потому что это перед Баки фейри раскрылся так впервые. Позволил ощутить свои эмоции. Транслировал. Но первым – первым это ощутил Зимний. Каждый раз. Потому что Зимний Солдат не верил словам, а вот чувству не верить невозможно.

Баки тихонько засмеялся. Ему было дико, и странно, и невозможно, немыслимо тепло.

Денис, и Грен, и Туу-Тикки. Алька, наверное, еще не умеет, и Бран тоже. Они, должно быть, давно и привычно закрываются, потому что иначе фон действительно шел бы на весь дом, всегда. И не говорят об этом – о том, что умеют не только чувствовать чужое, но и делиться своим. Вот бы и им со Стивом так уметь.

– Извини, – выдавил Баки, отстраняясь. – Не знаю, что на меня нашло.

Грен только улыбнулся. Ну да, действительно, зачем ему слова. Баки только не мог понять – почему? За что? Чем он заслужил все это? Кто он такой, чтобы его так любили? Что он такого сделал, что наемная забота хозяев ситтина переросла в настоящее чувство?

– Взаимность, – шепнул ему Грен и ушел – вернулся на диван к внимательно наблюдавшей за ними Туу-Тикки.

Баки решил, что поразмыслит об этом позже. Сейчас – надо же вручить подарки.

То, что с Баки что-то не так, Стив заметил сразу. Он аккуратно опустил пакеты с покупками на пол, шагнул к Грену, уже обнимающему Баки. И остановился. Фейри помогал и, кажется, даже лучше, чем мог бы сам Стив, видевший, что другу на глазах становится лучше: разглаживаются проступившие морщины и исчезает загнанность из глаз. Баки успокаивался. А чем бы мог помочь он сам? Только по мозгам снова поездить вопросами?

Все произошло так быстро. Прежде, чем Стив успел понять, что случилось с Баки, прежде, чем сообразил, отчего Грен так стремительно оказался рядом. Они обнялись, постояли так, обменялись парой слов – и все. Баки растерянно улыбнулся повернулся к Стиву.

– Давай? – кивнул он на пакеты.

Стив кивнул и достал из пакета подарки для Туу-Тикки: трубки, табак и газ для зажигалок. В магазине все красиво упаковали аккуратную картонную коробку с нарисованной на ней трубкой.

– Я так давно не делал ничего подобного, что, наверное, разучился, – смущенно улыбнулся Стив.

Баки вытащил все остальное. Неловко пристроил под мышкой тяжелую книгу.

А дарить подарки оказалось просто. Ну, потому, что ничего не надо было говорить. Просто встречать улыбки, улыбаться самому.

Серебряный дракон на ладони Грена. Алька, мгновенно нырнувший в альбом с головой. Бран, о чем-то переговаривавшийся с растением и одновременно ощупывавший мешочек с семенами. Туу-Тикки, немедленно набившая табаком синюю трубку. Облизнувшийся в предвкушении Денис.

– Держи, – Стив протянул ему подарок. – Там должно быть вкусно, только очень слова непонятные.

Денис взял завернутые в бумагу сладости.

– Я обязательно тебе расскажу, что это такое, и мы все попробуем, – объявил он. – Надо только чай соответствующий.

Он заглянул в пакет.

– Арабские?

Баки кивнул.

– Тогда не чай, а кофе по-арабски, – решил Денис. – Очень крепкий, очень маленькие чашечки. Мама, у нас же есть такие?

– Были, – кивнула Туу-Тикки. – Потрясающие трубки. Спасибо. Черчвардены у меня долго не живут, а я их очень люблю.

– Ты сейчас похожа на Холмса из того гранадовского сериала, – заметил Грен.

– Который восьмидесятых годов? Помнишь, как Тая пересмотрела все экранизации Шерлока Холмса, которые у нас были?

Грен кивнул.

– Не помню, что ей больше всего понравилось.

– Ливанов и то риччевское безумие.

– Если ваши коты будут дергать такку за усы, я огорчусь, – предупредил Бран. – Тут двадцать семян, семнадцать всхожие. Как взойдет, расставлю везде и буду проверять. Ей нужна южная сторона, ваши комнаты выходят на юг.