Текст книги "Подарок к Рождеству (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Скажи мне, что я справлюсь, – попросил он, глядя на свои руки.

– Ты справишься, – уверенно подтвердила Туу-Тикки. – Мы поможем. Итак?

Баки вздохнул.

– Меня не оставляет ощущение, что мы с тобой ведем себя совершенно непристройно, – сказал он. – Замужняя женщина и посторонний мужчина, вечером, в заведении, пьют.

– Мне пить нельзя, – пожаловалась Туу-Тикки. – Я за рулем. Нет в этом ничего непристойного по нынешним временам. Друзья могут быть любого пола, и только им решать, чем заниматься вместе.

– Грен не обидится?

– У нас с ним не было планов на сегодняшний вечер.

Баки посмотрел на нее.

– Я едва не набил Стиву морду.

– Повод?

– Ты знаешь, что Эшу назначил плату за это? – Баки постучал пальцами левой руки по столу.

– Нет, ты не говорил.

– Воспитать приемных детей и участвовать в природоохранных проектах.

Туу-Тикки кивнула. Баки закурил. Официант принес напитки. Баки попробовал пиво. Приятный вкус.

– Стив начал говорить о том, что место женщины – дома, с детьми. Что женщины самой природой предназначены для такого. Что мы не сможем воспитать детей. Тем более девочек. Я ответил, что не хочу чужую женщину в своем доме. И психанул. А теперь думаю – может, он прав? Может, я действительно не справлюсь? Все эти женские штучки… Я в них ничего не понимаю.

Туу-Тикки помотала ложечкой в кофе.

– С тем, какая информация есть у Стива сейчас, он не может считать иначе, —ответила она. – Ты справишься.

– Давай, утешай меня… – Барнс уткнулся в кружку. – Только ради бога, не называй меня «Джеймс». Терпеть не могу. Я Баки.

– Хорошо, – улыбнулась она. – Итак, давай есть этого слона по частям. В ваше время, да и позже, действительно считали, что место женщины в доме и она самой своей природой предназначена для воспитания детей. Так вот, это заблуждение. Главное, что нужно ребенку – это чтобы его любили. И без разницы, какого пола будет любящий родитель. Все остальное – вопрос навыков. Ты не умеешь обращаться с детьми не потому, что ты мужчина, а потому, что тебя к этому не готовили, как готовили твоих сестер. Тебя просто учили иначе. Как и всех твоих ровесников, и еще четыре поколения мальчиков после тебя. Да, твои сестры впитали все эти знания в детстве, а тебе придется учиться уже взрослому. Но ты научишься. Это не так просто, как кажется, особенно с поправкой на разницу в привычных тебе и нынешних реалиях, но у тебя получится. Разумеется, ты будешь делать ошибки. Все родители их делают, независимо от пола. Идеальных родителей не бывает.

– Я боюсь, что мои ошибки станут фатальными. Сломают ребенку судьбу, – признался Баки. – Стив вон сказал, что научить девочку кокетству может только женщина.

Туу-Тикки рассмеялась.

– Меня воспитывала женщина, и я ни черта не умела кокетничать, никогда. Не все матери это умеют. Не всем дочерям это нужно. Все подружки Таи, кроме одной, никогда не были кокетками. Они предпочитали прямые отношения, без намеков и недосказанностей.

– Когда мы со Стивом выходим в город, – пожаловался Баки, – девчонки то и дело предлагают нам встречаться. Это так дико! Как будто все перевернулось с ног на голову! Не ждут, пока на них обратят внимание, не строят глазки, а просто подходят и предлагают выпить вместе, сходить куда-нибудь и все такое. Почему так?

– Потому что женщины любят секс не меньше, чем мужчины.

– Они что, не знают, что так можно попасть в беду?

– В какую?

– Ну… девчонки залетают от ветерка.

Туу-Тикки погладила Баки по руке.

– Вообще-то нет. Сейчас женщины полностью контролируют свою способность забеременеть.

– То есть женщина родит ребенка, только если этого хочет? – изумился Баки.

– Да. Есть куча контрацептивов, и мужских, и женских. Если человек практикует случайный секс, он обычно предохраняется. От беременности, от болезней.

Баки покраснел. Эта тема его смущала. То, что он обсуждает ее с женщиной – вдвойне. А потом он вспомнил, что именно эта женщина предложила ему книгу, в которой трахаются два мужика и яут, тоже мужского пола, и рассмеялся.

– Никак не привыкну, что сейчас не осталось неприличных тем.

– Они просто другие.

– То есть для женщин секс стал таким же развлечением, каким был для мужчин?

– Ну да. Это не отменяет постоянных отношений, просто не всем они нужны.

– Стив с ума сойдет. Скажи, вот у Оуэна есть дочь, так? Ты ее чему-то учила?

– Не особо. Я плохая бабушка. Обхожусь подарками по праздникам. Жанна ведь совсем человек. Знаешь, ей было года полтора, когда они ее нашли. Поехали в Таиланд во второй медовый месяц, и наткнулись на приют, случайно. Таиланд и тогда, и сейчас – страна, куда ездят в том числе за сексом. Иногда рождаются никому не нужные дети. Семья матери их не принимает, потому что они смесь двух рас, а отцам наплевать, что они зачали ребенка. Вот и Жанна такая. Оуэн говорил – увидел и сразу полюбил. Почувствовал, что она – его. Их с Джейком. Оформили документы, три раза летали в Тай и забрали. Потом звонили мне: мама, ее тошнит от молока, мама, как приучить ребенка к горшку, мама, почему она плачет? А мне откуда знать? У меня самым мелким из детей был Оуэн, но восемь лет – не полтора. Ничего, справились. Чудесная девочка выросла. Ей семнадцать уже. Пойдете к Оуэну на айкидо – познакомитесь, она тоже занимается.

Баки почувствовал, как расслабляются плечи. Значит, это возможно. Могут двое мужчин воспитать девочку и не облажаться.

– А как у нее с парнями? – спросил он.

– Наваляет любому, кто потянет руки не туда, – улыбнулась Туу-Тикки. – Хотя она одинаково влюбляется и в парней, и в девушек. Как Джейк переживал! Жанна же все рассказывает ему с Оуэном. Влюбилась в одноклассницу, пришла вся восторженная – ну, ты представляешь, что такое влюбленный подросток. Джейк мне звонит – аааа, мы испортили девочку, мы два пидараса, что мы из нее вырастим! Я ему говорю: подожди. Подожди месяц. Ну точно – растаяла та любовь, как сахарная вата. Через месяц Жанна рассказывала, что ей мальчик на класс старше рюкзак носит. Страшно гордилась.

– А оно… влияет? – осторожно спросил Баки.

– Ориентация родителей? Ни на что не влияет. Это врожденное качество. Родители любого пола могут показать, какой должна быть семья. Главное – чтобы она была. Любящая, понимающая, заботливая и поддерживающая. Словами ничему невозможно научить ребенка. Только примером. Вот мы с Греном – оба бисексуальны, но любим друг друга и детей растим в любви. Вырастили Оуэна – он би, но женился на том, кого любит. Вырастили Лероя – асексуал, но тоже счастлив в браке. Вырастили Таю – гетеросексуальна, замужем, счастлива. Вот с Алексом у нас плохо получилось, но он к нам попал в тринадцать, характер и мировоззрение уже сложились. Он так и не смог поверить, что его любят. Дотерпел до университета и уехал в Бостон.

– А потом на Марс. Эшу рассказывал.

– Да. Что у него, как – я почти и не знаю. Не звонит, пишет редко. Что мы смогли – мы ему дали. Жаль, что немного. Но больше взять он просто не смог. Так бывает. Теперь вот Алька и Денис. Придет кто-то еще – возьмем.

– Как плата Первому Дому?

– Да нет. Мы просто можем, вот и делаем.

– А как вы выбирали приемных детей? – Баки задал вопрос, который очень его беспокоил.

– Мы не выбирали, – вздохнула Туу-Тикки. – Ни одного не выбирали, никогда. Оуэн сбежал из дома, забрался в машину Грена, когда они с Эшу и Дани играли где-то на Дороге. Грен только дома его обнаружил. Отца у Оуэна не было, мать умерла, бабка его била – не возвращать же бедолагу? Лероя Грен нашел в Альба-сити, когда ездил туда проверить, как там родня. С родней, кстати, не встретился. Лерой сбежал из дома и не желал возвращаться. Алекса привел Эшу. Они выступали на Ганимеде, Элиас – это муж Таи, он играл в «Сове спасительной» – встретил Алекса, избитого, испуганного. Куда им на корабле мальчишка? Привели к нам. Тая прибежала сама, по Дороге, на ней живого места не было. Мы ее долго восстанавливали, с ней очень жестоко обходились биологические родители. Денис просто свалился на нас. Дани и Эшу встретили его, когда играли на свадьбе. Эшу повесил на Дениса заклялку, чтобы в случае близкой смерти Денис выжил и оказался здесь. Конечно, странно воспитывать как ребенка киборга со взрослым телом, но получилось же. Денис очень прижился. Потом убили Вадима, и Денис привел домой Альку. Из детского дома забрал. Так и живем.

Туу-Тикки доела принесенный десерт и позвала официанта. Заказала вторую порцию.

– Не могу устоять против здешних взбитых сливок, – призналась она.

Баки заказал еще пива.

– Есть же книги, как растить детей? – спросил он.

– Есть, и много. А еще есть интернет-форумы, где приемные родители обмениваются опытом. Есть курсы и семинары для приемных родителей. Дети, пожившие в детдоме, обычно проблемные. Да и остальные. Ты же понимаешь, что, если ребенок попадает в другую семью, значит, в его жизни была трагедия. Травма. Бывает нужна помощь психолога, почти всегда. С Оуэном обошлось, Алекс отказался, а Лерой и Тая ходили на терапию до восемнадцати. Ну, со случаями сексуального насилия иначе просто никак.

– Теперь я еще больше боюсь не справиться, – признался Баки.

– От тебя никто не требует брать ребенка прямо сейчас. Возьмешь, когда почувствуешь себя готовым. Сейчас ты не готов, только и всего. Тебе самому нужна поддержка. На днях Сефирот приведет для вас со Стивом психотерапевта. Терапия – это небыстро. Терапия, адаптация, учеба – пока тебе будет не до детей, Баки. Это нормально и нестрашно. Сейчас именно поэтому поздно обзаводятся детьми – когда чувствуют себя готовыми к родительству. Чем старше родители, тем умнее вырастают дети. Тебя никто не торопит.

Баки посмотрел на нее.

– Я не хочу покидать ситтин, – признался он. – Просто боюсь.

– Значит, оставайся так долго, как тебе нужно. Сколько угодно.

– А другие гости?

– Места хватит. К нам на самом деле редко приходят больше, чем двое одновременно. И мало кто идет на контакт так, как ты.

– Спасибо, – кивнул Баки. – Теперь осталось убедить Стива в том, что дети – это не исключительно женское дело.

– Убедится со временем, – улыбнулась Туу-Тикки. – Начнете учиться – сделаете много открытий. Сейчас девочек и мальчиков воспитывают, как правило, совершенно одинаково. Учебники написаны с учетом этого.

– Но они же разные! – возмутился Баки.

– Только в том, что касается физиологии пола. Остальное зависит от воспитания.

– Поэтому Лерой до сих пор играет в куклы?

– Коллекционирует, да. Ему это всегда нравилось, и мы не мешали. Знаешь, кто он по профессии?

– Какой-нибудь дамский портной?

– Преподаватель исторического фехтования, – помотала головой Туу-Тикки. – Сабля, шпага, рапира, дага и так далее. Он очень известный мастер. Консультирует киношников, тренирует театральных актеров, учит реконструкторов. А его муж преподает кендо, это фехтование на японских мечах. Вот тебе и куклы.

– У меня от этого голова крýгом, – пожаловался Баки. – Сейчас ты скажешь, что Тая с детства водила мотоцикл и играла в солдатиков.

– Никогда не играла. Лерой отдал ей свою детскую коллекцию кукол. Тая ветеринар. Специализируется на мелких животных и рептилиях, но вообще она помешана на лошадях. Грен ей подарил лошадь на четырнадцатилетие, Тая к ней каждую свободную минутку ездит.

– То есть она врач для зверей?

– Да.

– Женщина.

– Да. Владелица своей клиники. Ну и приют для бездомных животных при ней. Вам бы со Стивом к ней съездить, в приюте всегда нужны руки.

– Как туда добраться?

– Денис на днях собирался везти Тимура на прививки, езжайте с ним.

– Стиву еще восемьдесят деревьев сажать.

Туу-Тикки вопросительно посмотрела на Баки.

– Бран, – признался Баки. – Хотел тебе сказать, но из головы вылетело. Потребовал, чтобы Стив посадил по дереву за каждое бревно, которое он разрубил на дрова. Угрожал, что если Стив откажется…

– Чем? – посерьезнела Туу-Тикки.

– Всякими гадостями.

– Поговорю с ним. Это никуда не годится. То есть про деревья да, у него это больное место, но угрожать он не имел права. До сих пор не научился договариваться.

– Да он же мальчишка совсем.

– Это не повод. Он собирается учиться и работать с людьми.

– Я так понял, люди паршиво с ним обращались.

– Но это были другие люди.

– Да Стив, в общем, не против.

– Одно с другим не связано. То есть в питомник я позвоню, сейчас самое время сажать хвойники, но Бран будет Стиву помогать. Во-первых, так все посаженное примется, а во-вторых, Брану надо научиться тому, что люди адекватны. По большей части. Он что-то говорил про место, где сажать?

– Нет.

– Ну значит, засадят холм. Мне эта плешь давно надоела, а зарастать естественным путем она будет еще лет сто. Сейчас терапевт придет, вы определитесь с графиком, и закажу первый десяток. Сама выберу, что там будет расти.

– Не Бран?

– Ему на самом деле все равно.

– Не думал, что киборг может быть помешанным.

– Бран не помешанный. То есть его отношения с растениями – это не психическое расстройство. Он их просто умеет слышать, разговаривать с ними. Как я. У него тоже все растет и цветет. С растениями он и сам чувствует себя живым. Бран восемь лет провел там, где вообще нет растительности. Ему было очень плохо. А здесь все зеленое. Он счастлив. Просто некоторые вещи принимает слишком близко к сердцу.

– Он тоже фейри?

– Да, как Денис. Только еще маленький совсем.

– Тоже приемный сын?

– Воспитанник. Он не хочет таких отношений, как у нас с Денисом. Мы не навязываемся.

Баки прикрыл ладонью внезапный зевок.

– Извини, – сказал он. – Какой-то безумно длинный день. Такое ощущение, что с Эшу я говорил неделю назад – а всего-то после обеда. Потом Стив, фильм, снова Стив, ты… Голова пухнет.

– Значит, тебе нужен день тишины, – сказала Туу-Тикки. – Чтобы все молчали, и никто не беспокоил.

– И как следует обмозговать все, что на меня сегодня свалилось. Черт, еще же Стив сегодня припрется объясняться, наверняка, – Баки жалобно посмотрел на Туу-Тикки. – Не могу. Я устал. Я пошлю его к черту, и мы поссоримся.

– Вам критично спать вместе? – спросила Туу-Тикки. – Ты заснешь, если ляжешь один?

– Когда ты укладывала – засыпал. Черт, мне девяносто девять лет, я через ад прошел, а меня укладывают спать, как маленького. Мне должно быть стыдно?

– Именно потому, что ты прошел через ад – не должно, – покачала головой Туу-Тикки. – Поехали домой. Уложу тебя спать, а Стива тормознет Грен.

– Он спит уже, наверное.

– Мы никогда не ложимся друг без друга.

========== Глава 26 ==========

Стив не дождался. Сидел полночи, прислушивался, когда в комнате друга будет хоть какое движение, но его сморило. Стиву снился кот, играющий с собакой, потом лес на закате, еще что-то – он не запомнил.

Утром, даже толком не причесавшись, Стив отправился к Баки. Из приоткрытой двери на противоположную стенку падал косой луч света. Стив постучал.

– Баки?

Не дождавшись ответа, сунулся в комнату. Кровать застелена как по струнке, окно нараспашку, словно Баки вообще здесь не ночевал.

В коридоре Стив прислушался. В доме он все-таки был не один, на кухне разговаривали. Слышались голоса Дениса, Грена, Туу-Тикки и Баки. Стив улыбнулся, снова посерьезнел: извиняться.

– Доброе утро, – поздоровался Стив. – Баки, я вчера не нашел тебя. Прости за то, что усомнился в тебе и в том, что ты справишься с воспитанием детей. Я не думал, когда говорил.

Меня самого еще воспитывать и воспитывать, думал Стив, действительно чувствуя себя перед Баки, как перед старшим.

Баки сидел за столом с чашкой и смотрел в нее с отвращением, будто там не кофе, а какое-то горькое противное лекарство.

– Да какое утро… Полдень почти. Проехали, Стиви. Еще обсудим. Грен, эта штука так и должна пахнуть землей?

– Сильно пахнет? – спросила Туу-Тикки, которая сидела над своей чашкой с ровно таким же выражением.

– Припахивает.

– Не любите вы пуэр, – улыбнулся Грен. – Но он мощнее кофе, а учитывая, во сколько мы легли и во сколько нас всех сегодня вздернуло…

– Я могу не спать трое суток без потери функциональности, – Баки собрался с духом и залил в себя чай.

– Потребность киборга во сне – три часа в сутки, – сообщил ему Денис. – Но с недосыпа настолько поганое настроение… Стив, вон твой чай. Сэндвичи на столе. Мама, папа, может, горячий завтрак?

– Солнышко, нет, – помотала головой Туу-Тикки. – Вообще завтракать не буду, обед через полтора часа.

– Тикки, ничего же не случится, если я сегодня пропущу эти упражнения? – жалобно спросил Баки. – Как представлю…

– Ничего, – утешила она. – Так, други мои и домочадцы. Баки сегодня не шевелить, не калибровать и разговоров не разговаривать. Стив, к тебе особенно относится.

– Хорошо, – кивнул Стив, садясь за стол поближе к Баки и подтаскивая к себе блюдо с сэндвичами.

Поговорят еще, и обязательно. И таких разговоров будет ой как много, раз решили жить вместе. И подводных камней всплывет еще на целую гору. Знать бы где. Очень хотелось обнять друга, но раз сказали не трогать… Стив вздохнул и принялся за завтрак.

Тимур привычно запрыгнул на переднее пассажирское сиденье. Баки устроился прямо за ним. Ко времени, когда Денис собрался везти собаку к Тае, все вчерашнее более-менее улеглось у Баки в голове. Обсуждать что-то серьезное он готов не был, но вот слегка пообщаться с владелицей своей клиники для животных – вполне. Насколько он помнил, Тая была довольно молода. Интересно, она покупала клинику на свои или на родительские деньги? Сколько по нынешним временам стоит вырастить ребенка? Баки слышал о семье, в которой отец предъявил сыну счет за все потраченные на него деньги, когда сын достиг совершеннолетия. Хреновый подарочек. И сволочной: сын же не выбирал рождаться. Хотя по тем временам и отец особо не выбирал.

В клинике пахло лекарствами и дезинфекцией. Денис с Тимуром ждали в коридоре, Баки занял стратегическую позицию, с которой просматривались и вход, и посетители, и часть внутренних помещений. Стив сел на стул. До приема оставалось еще минут двадцать. Темнокожая девушка с многочисленными косичками рядом с ним держала на коленях крупный контейнер, практически непрозрачный.

– У меня питон, – она заметила стивов интерес. – А вы с кем?

– Я с друзьями, плановый осмотр. У собаки. Вон он сидит.

Тимур заинтересованно обнюхивал небольшого пса с висячими ушами и со странной металлической конструкцией на передней лапе. Незнакомый пес повиливал хвостом и спокойно давал с собой познакомиться.

– Я всегда хотела собаку, но мой первый муж держал дома пару региусов и сетку. С мужем я развелась, а змею оставила себе. Так и пошло. Хотите посмотреть?

Девушка, разводящая змей – это было необычно. Стив покосился на контейнер.

– Доставать будете?

Девушка рассмеялась и откинула крышку. Под ней была еще одна, позволяющая рассмотреть животное.

– Ого. Большой. Кусается?

– Вот каждый про это спрашивает, – фыркнула она. – Сетки довольно агрессивны, мой тоже, просто так в руки не возьмешь – грызанет.

– И зачем тогда?

На Стива из контейнера смотрела змея и высовывала язык. Один глаз был искалечен и раздут, словно там скопилась жидкость.

– Не выкидывать же, раз достался такой. Это с человеком можно договориться или расстаться, а за животное я в ответе.

Змея смотрела и продолжала высовывать язык. По пестрой чешуе, узором действительно напоминающим ячейки крупной сетки, гуляла радуга.

– Красиво, – оценил Стив. – Радуга.

– Вырастет – еще красивее будет. Через пару метров начнет смотреть на меня как на еду.

– В смысле?

– Шестиметровый питон способен задушить и заглотить взрослого человека, случаи бывали.

Стив помотал головой.

– Вы отчаянная.

Девушка хотела что-то сказать, но тут открылась дверь в один из кабинетов.

– Миз Дизельдорф! Шестой кабинет.

Девушка закрыла контейнер.

– Это нас. Приятно было пообщаться.

– Удачи.

Кажется, это был первый раз, когда он общался с женщиной без всякого подтекста с чьей-либо стороны. Обалдеть. И ее увлечение… Шесть метров! Это же опасно!

Интересно только, как с такой маленькой головой змея может съесть человека?

В кабинет вошли втроем. К облегчению Стива, врач был знакомый – Тая. Она сидела за столом. В стороне, за ширмой, девушка с короткой стрижкой готовила инструменты.

– Денис, привет, – улыбнулась Тая. – Стивен, Джеймс, здравствуйте. Будете смотреть? А то Лиза может проводить вас в приют, пообщаетесь с нашими питомцами.

Баки смотрел, как Денис легко поднял Тимура на смотровой стол. Ему было не по себе в клинике – запахи напоминали зал, где его обнуляли.

– Я лучше в приют, – сказал он.

– Идите тогда, – кивнула Тая. – Если захотите нам помочь, буду очень рада.

Молчаливая Лиза повесила на крючок свой халат, окинула изучающим взглядом Баки и Стива и сказала:

– Идемте. Клетки в подвале.

Баки не подозревал, что животных в приюте держат в клетках. Но именно так и оказалось – металлические клетки, холодный белый свет, запах кошек и собак. Клетки были чистые, в них лежали подстилки, стояли миски с водой, но животные не выглядели счастливыми. Многие были искалечены – Баки заметил кота без передней лапы, одноглазого кота, а порванные уши были почти у всех. Пронзительно и безостановочно тявкала маленькая собачка.

– Мы их кормим, поим и лечим, – сказала Лиза, – но этого недостаточно. Они у нас и так страшненькие, мало кто решится взять, но проблема в том, что они еще и несоциализированные. Не приучены к человеку. С собаками надо гулять, приучать к поводку. Стэн, – она указала на крупного черного пса с овчарочьими ушами и бульдожьей мордой, – боится машин до истерики. Лора, если ее погладить, от восторга тут же писается.

Стив просунул пальцы сквозь решетку. Стэн обнюхал их и заскулил. Баки тем временем стоял и смотрел на белого кота со слезящимися глазами, который нервно поводил ушами.

– А как приручают кошек? – спросил он.

– Да просто сидеть с ними надо, у нас даже комната специальная есть. Человек сидит, кошки вокруг ходят, иногда на руки залазят. Читать им можно вслух, чтобы к голосу привыкли. Убирать за ними и кормить есть кому, а вот просто посидеть – ни у кого времени не остается.

– Давайте я посижу, – предложил Баки.

– Могут испугаться и укусить, – предупредила Лиза и показала на трехцветную кошку с черным хвостом. – Юта иногда так делает. Просто налетает и вцепляется. Но трецветки вообще довольно агрессивные. Ты не думай, они у нас все привитые. Пойдешь?

Баки кивнул. Читалка у него была с собой. Посидеть в тишине с кошками казалось хорошей идеей.

– Тогда бери Юту и Кики, – сказала Лиза. – Я потом к тебе остальных принесу.

Баки открыл первую клетку. Полосатая Кики пошла на руки сама. Барнс порадовался, что надел не кожаную куртку, а джинсовку: кошка сразу вцепилась когтями в плечо.

Через пятнадцать минут он сидел на шатком раскладном стуле в небольшой комнате с зарешеченным окном, а вокруг кружили кошки. Кто-то жался по углам, кто-то терся о колени, смелый серый котик вскарабкался Баки на плечи. У каждого из котов был какой-то дефект. Худая кошка сиамского окраса с косыми глазами забралась к нему на колени и замурлыкала. Баки начал гладить ее.

– В следующий раз принесу вам что-нибудь вкусненькое, – пообещал он.

Кто-то отозвался громким мявом. Кто-то драл обмотанный сизалевой веревкой столбик в углу комнаты. Кто-то гонялся друг за другом, распушив хвост. Кошки обнюхивались, замахивались друг на друга лапой, шипели, но не дрались. Баки пересчитал их: все пятнадцать, что сидели по клеткам.

Пискнул телефон. Баки прочитал смску от Дениса: «Ты надолго к кошкам?». Барнс подумал и ответил: «Пока не выгонят». «Как освободишься, звони, приеду за тобой».

Баки кивнул, не отвечая. До ситтина было миль восемь – можно и пешком дойти.

Ему было хорошо в этой комнате, полной кошек и без единого человека. Спокойно.

Стив отметил, как ушел Баки, унося с собой котов. Один из них сидел на плече, вцепившись когтями в куртку. Баки и сам такой же кот, подумал Стив, только уши ему залечили и есть кому гладить.

Стэн, поскуливая, подсунул морду под ладонь, Стив рассеянно поглаживал пса по носу, а сам осторожно поглядывал на девушку. Он решительно не знал, что его сейчас заставят делать. Гулять с собаками он не умел. Да и разве там что-то нужно особенное? Иди себе с псом на поводке или выпусти в парк, сам себя выгуляет.

А девушка занятная, решил Стив. Невысокая, очень худая, с короткой, почти армейской стрижкой. На затылке волосы вообще были выбриты полосами, а виски – сбриты начисто. На правом – клякса какая-то, словно акварелью. Стив присмотрелся: колибри. Так, кажется, называются эти яркие длинноклювые птички.

– Если есть поводок, могу погулять с ним, – Стив кивнул на пса.

– Тогда уж сразу нескольких бери, – ответила она. – Тут слева в квартале пустырь, подходящее место. Только следи, чтобы Стэн не сорвался. Не кричи на них и не дергай поводки. Просто держи. С поводков не спускай.

Стив кивнул, соглашаясь. Лиза подала ему поводок Стэна, и пока он разбирался, с задвижками клетки и карабином, подготовила еще двух собак.

– Тебе хватит на первый раз. Они ладят между собой, но если будут проблемы – сразу назад.

– А зачем бирки на ушах?

– Собаки стерилизованы, это часть программы. Мы стерилизуем всех животных, которые к нам попадают. Даже если потом животное снова оказывается на улице, оно не будет размножаться и плодить таких же бродяг.

Собачьи стаи. Стив слышал в мидгардских новостях, как разгоряченные течной сукой кобели нападали на людей, оказавшихся рядом с ними. Псы посчитали пожилую женщину опасной, а молодой мужчина, бросившийся помогать, был жестоко искусан. Стива поразила эта история. Он всегда считал, что собака – друг человека, но бродячие стаи в городе среди людей… Правда, это было где-то в Восточной Европе.

– …собаки выходят из моды, популярные несколько лет назад колли оказываются на улице, а в дом берут милого джек-рассела.

– Это бессердечно! – возмутился Стив. – Это же друг! Как можно отказаться от друга из-за моды?

– Всегда так было, – пожала плечами Лиза. – У меня дома три отказника – бордер-колли, малый пудель и жесткошерстная такса. Были на пике моды, когда вышел тот сериал про собак-мушкетеров. А потом вышел другой, про немецкую овчарку, и все захотели немца. Вот увидишь, через пару лет тут будут одни несчастные немцы. Ну да их разберут. Ориентированы на людей, хорошо дрессируются, могут охранять дом.

Стив сжал в руке поводки. Собаки глядели на него снизу вверх и возбужденно виляли хвостами.

– Жду вас не раньше, чем через час. Приходи к задней двери, позвони, тебя кто-нибудь впустит.

До пустыря дошли быстро. Дорога уводила от шумных улиц, машины почти не встречались. Когда какая-нибудь проезжала мимо, Стэн шарахался к забору и начинал лаять. Но по большей части Стэн шел чинно, придерживаясь левой ноги Стива, касаясь иногда носом колена. Косматый рыжий колли гордо нес голову, снисходительно поглядывая на вертлявого щенка-подростка, похожего на лабрадора. Радж и Майя. Клички, как и адрес приюта, были выбиты на бирках, закрепленных на ошейниках.

Стив обошел пустырь по периметру. Чахлый бурьян, поблескивающие пластиковые бутылки. Собаки задирали ноги тут и там, что-то вынюхивали, тянули в разные стороны. Иногда Стиву приходилось останавливаться, чтобы тот или другой пес сделал свои дела.

Стив смутно помнил, что с собаками можно играть, но не представлял, как. Никто из его знакомых не держал собак, никогда. В Бруклине собака была слишком дорогим удовольствием для семей, едва сводящих концы с концами. В новом времени все его знакомые часто и внезапно срывались с места. Никаких животных, ничего.

Тон прогулке задавал Радж. Тянул, все время вынюхивал, один раз попробовал рыть лапами землю. Интересно, почему на этих собаках нет намордников? Современные псы не кусаются?

Майя облаяла толстого ленивого голубя, не обратившего на нее никакого внимания. Стив несколько раз видел, как эти птицы взлетали из-под колес автомобиля слишком поздно, до последнего момента не желая расставаться с твердой землей. И тогда же он прочел, что птица мира на самом деле очень жестока: заклевать больного и слабого собрата для них было в порядке вещей. Газеты клеймили их пернатыми крысами и разносчиками всевозможных – Стив даже запомнил слово – орнитозов.

– Господи, что только в голову лезет!

На краю пустыря лежали расколотые бетонные блоки в странных граффити. Роджерс дошел до них, сел на самый нижний.

– Я хоть и с приставкой супер, но вы меня слегка вымотали, ребята.

Стэн тут же улегся у ног, Майя запрыгнула рядом и, зевнув, тоже легла. Радж продолжал бродить вокруг, натягивая поводок.

Стив посмотрел на часы.

– Еще двадцать минут – и домой, – сообщил он.

Вот только у этих собак не было дома. Были клетки, и подстилки в них, и череда незнакомцев. И надежда, что что-то изменится, что будет дом, и человек в нем – самый главный человек в жизни собаки.

Стив так и сидел на пустыре, разглядывая океан в просветах между домами. Потом отвел собак обратно. Ему открыла Лиза, забрала поводки, усадила собак в клетки. Стив собрался было поискать Баки, но позвонил Денис.

– Поехали домой, – сказал он. Голос его звучал опечаленно.

– Сейчас найду Баки и приду на стоянку.

– Он с кошками, – сообщил Денис. – Я ему звонил – он пока не хочет уходить. Я потом за ним приеду.

Денис и выглядел неважно. Сидел на водительском кресле, поглаживая Тимура, шумно дышащего и перебирающего лапами.

– Что-то случилось? У тебя был грустный голос.

Тимур сунул морду между сиденьями, ткнулся Стиву в ладонь, обнюхал ее и джинсы: для него явно пахло другими собаками.

– То, что рано или поздно должно было случиться, – преувеличенно спокойно сказал Денис и завел машину. – Тимур умирает.

Он выехал на улицу и повернул к дому.

– Он старый уже. Тая говорит – сердце. Максимум шесть месяцев.

Денис помолчал.

– Он перестал играть на прогулках, когда вы появились. Не бегал. А я не обратил внимания. Думал – ну, не щенок уже. Прохлопал. Тая говорит – у него развилась сердечная недостаточность, он просто не может больше бегать. Хотя даже если бы я заметил… Он все равно старый. – Он достал из бардачка сигареты и закурил без зажигалки. Огонек просто вспыхнул на пальцах. – Ну зато теперь мама сможет взять русскую борзую. Она не хотела, пока Тимур жив.

Стив сжал плечо Дениса.

– Я сочувствую тебе, Денис. Терять друга тяжело.

Стив отвел взгляд, наблюдая за улицей. Опасаясь наговорить пафосной ерунды, он замолчал. И Денис сказал… если бы они не свалились на голову обитателям ситтина, то, вполне возможно, Тимура отвезли б к врачу вовремя. Вот тебе и смерть, ходящая следом.

– У нас есть еще полгода, – пожал плечами Денис. – Проживем их вместе.

========== Глава 27 ==========

Баки сидел в кресле-качалке в кабинете Туу-Тикки, закрывшись на задвижку изнутри. Он не слушал музыку, не читал, просто просматривал альбомы с пейзажами – этого добра у Туу-Тикки была целая полка.