Текст книги "Подарок к Рождеству (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Черт, они даже те упражнения для левой руки Баки поделали три дня и забросили!

Стив с досадой ударил ладонью по остывающей воде. Во все стороны полетели брызги.

Нельзя оставлять Баки и дальше вариться в своих мыслях. Надо найти его. Надо поговорить, пока Баки не пришел к тому же выводу, что и Стив сейчас – что Роджерса на самом деле интересует только сам Роджерс. Не Баки Барнс, а место Баки Барнса в жизни Стива Роджерса.

========== Глава 30 ==========

До ветклиники и приюта Стив дошел пешком. Восемь миль – небольшое расстояние для того, кто бегает каждый день по тринадцать-четырнадцать.

– Здравствуй, – встретила его Тая. – А Баки давно здесь. Сидит с кошками. Погуляешь с собаками?

– Погуляю, – решил Стив. – Не буду пока мешать воссоединению с котиками.

– Он там диван обустроил, будет приучать их не драть мебель.

Стив улыбнулся.

Роджерс выгулял первую тройку собак – Стэна, Раджа и Каури. Рассадил их по клеткам, погладил, подумал и взял вторую тройку – полосатого кривоногого Страйка, голую, почти без шерсти, Тризу на тонких лапках и коротко остриженного белого Бобби. У Бобби не было левого глаза, Триза прихрамывала, спина Страйка была в шрамах. Гуляли долго. Вернувшись в приют, Стив отметил, что той бесконечно лающей собачки больше нет. Стив понадеялся, что ее забрали.

Пообещав псам, что вернется завтра, Стив убрал на место поводки, долил воды в те миски, где ее было на донышке, и отправился к «кошачьей» комнате. Постучался и приоткрыл дверь, следя, чтобы ни одна кошка не выскочила.

Баки полулежал на диване с читалкой. У него на плече сидел серый кот с одним ухом, на бедре вытянулась сиамская кошка, в ногах лежали, вылизывая друг другу головы, полосатый и белый коты.

– Привет! – Баки с явной неохотой оторвался от чтения. – Не держи дверь открытой – Юта сбежит.

Он указал на трехцветную кошку, которая устроилась на спинке дивана, подобравшись и явно готовясь прыгнуть.

– Оу. Иди-ка сюда…

Стив прикрыл дверь, подошел и взял кошку на руки. Она тут же принялась обнюхивать его руки и лицо. Наверняка ей очень сильно пахло мылом и собаками. Юта сильно уперлась лапами Стиву в грудь и спрыгнула, но тут же с громким урчанием принялась тереться о ноги.

– После Басты они кажутся такими маленькими, – заметил он. – Я присяду?

– Садись, – кивнул Баки. Ткнул в читалку пальцем, перелистывая страницу, и прикусил губу. – Черт. Ну вот ведь идиоты! – взволнованно сказал он. – Да их же там…

Стив сел рядом, заглянул в текст. Кириллица. Ни слова не понятно.

– И кто у тебя вляпался?

Баки с досадой поглядел на Стива.

– У этих двух кретинов украли Сайнжу, – сообщил он. – Пока все в отключке валялись. И теперь они собираются вдвоем идти войной на целую пирамиду яутов! Блин, как? Вот послушай только.

Баки зачитал вслух:

– «– Слушай, я думал, ты что-то из разряда маскировки заказал, – осторожно сказал он. – Что-то эффективное в нашей ситуации. Ну там… войти незамеченными, взять свое и исчезнуть?

– Ясен хрен эффективное, – Рудольф щелкнул в последний раз, выпрямился и отряхнул ладони. – Эффективнее некуда.

На последнем слове он пнул ящик. Пластиковые стенки мгновенно раскрылись.

На мостовой лежал полностью собранный цангеллет».

– Что такое цангеллет? – спросил Стив. О таком оружии он никогда не слышал.

– Какая-то охрененно мощная дура. Я пока не понял, огнестрел или энергетическое. И главное, все это сразу после того, как Рудольфу порванный желудок залечили! Ну как, блин?!

– А почему так срочно?

– Им ограничение по времени поставили.

– Но… вдвоем? Они что, тоже суперсолдаты?

– Да какое там! Коммерческая разведка, пилот и механик. Отчаянные парни.

– И как, удалось им?

– Не прочитал пока. Но я точно тебе говорю, Рудольф работает в твоем стиле. Ринуться в лобовую на голой наглости.

– Эм-м… Ну да, зато неожиданность и маневренность на моей стороне! – фыркнул Стив. – Сколько раз на этом выезжал, когда разработанный план резко шел прахом. Вот так выскочишь из-за угла – и здравствуйте.

Кэп, конечно, потом получал выговор за самодеятельность на поле боя, но так как чаще всего это самое поле оставалось за ЩИТом, его журили не слишком сильно. Символ нации как-никак.

Стив поморщился от воспоминаний.

– А его напарник всегда идет в обход?

– Да как получится, – покачал головой Баки. – Они совершенно потрясающие парни. Черт, я хочу знать, как они выбрались из этой ситуации.

– Почитай и мне, – неожиданно для самого себя попросил Стив. – Ты же понимаешь русский.

Баки задумчиво посмотрел на него, подергал за подвеску – голову лошади.

– Никогда не пробовал переводить с листа, но, если Туу-Тикки не врет, мне и не придется. Слушай.

И он начал читать.

Слаженность работы напарников Стив не удивила: чего он там не видел в совместных операциях, даже если вы только вдвоем. С Сэмом у них лихо получалось… А вот феерическая наглость, с которой они пошли забирать свое, вооруженные, по сути, только древним оружием в единственном экземпляре и тот самой наглостью…

– Лихо он… – вырвалось у Стива, когда Йонге вызвал Гаруху на поединок.

Баки толкнул его локтем, мол, слушай дальше.

– Нет, ну как так можно! – возмущению не было предела: жуткий яут, нанизанный на нити и неспособный пошевелиться, чтобы не пораниться, вызывал сострадание и восхищение. Восхищение стойкостью.

Текст оказался хорош. Насыщенный действием, не провисающий, очень меткий и правильный. Стива коробило только огромное количество мата. То, как Йонге мотивировал Сайнжу встать и идти… Автор точно женщина? Не может, не должна женщина материться. Тем более так виртуозно. Тем более в книге.

Сила воли яута проявилась, как отметил Стив, не только в презрении к ранам, но и в том, что Йонге все-таки остался жив после мотивации.

– Он точно крышей поехал от стимуляторов! – резюмировал Стив, когда Йонге отрезал Гарухе клыки. – Но если этот яут настолько для них личный вопрос… не о выкупе или еще о чем…

– Очень личный, – подтвердил Баки. – Эти ребята любят друг друга. Все трое. Просто до них это пока еще не дошло. Страшное слово на букву «л», которого куча парней боится.

Серый кот потоптался лапами по его плечу и потерся мордой об ухо. Баки погладил его.

– Скорее бы фильм, – вздохнул Баки. – Люблю кино.

– Да, должно быть интересно, если не сильно адаптировали сюжет. Я в Мидгарде мог сходить в кино, а книга оказывалась потом интереснее и немного не о том. Или наоборот. И даже не знаешь каждый раз, стоит ли читать до похода в кино или после? Как думаешь?

– Стоит, – кивнул Баки. – Грен купил английский перевод. Говорит, там порезаны все сексуальные сцены, так что для тебя будет в самый раз. Кстати, я читал рекламу к фильму – экранизировали пока только первую книгу, а их четыре.

Стив сидел рядом с ним, чувствуя поясницей тепло Баки. На коленях устроилась кошка Юта. Стиву хотелось сказать «не уходи», но он молчал. Глупо это было бы и, пожалуй, эгоистично. Потому что Баки ведь останется – но то ли это, чего он на самом деле хочет?

– Зачем тебе понадобилось ювелирное серебро? – Стив наконец-то нашел нейтральную тему.

– Заплатить Асахи. Он берет двести долларов за сеанс – серебром на эту сумму. Сказал мне, что ты будешь ходить к нему каждую неделю. Уже начал?

– Нет. Роджин говорит, рано. Еще месяца два. А пока делать, что хочется.

Баки хмыкнул.

– У меня то же самое.

– И чего тебе хочется? – спросил Стив.

– Свою кошку, – ответил Баки. – Думаю, Туу-Тикки не откажет?

– Не откажет, – уверенно сказал Стив. – Только ухаживать за ней будешь сам, наверное, не духи. Тебе нужно будет завести на кошку ветпаспорт, купить все, что ей нужно, от лотка до расчески, особенно если кошка пушистая. И взнос в приют тоже надо заплатить.

– Взнос? – спросил Баки. – Я думал, приютских животных готовы отдать, лишь бы забрали.

– Люди не ценят и не берегут того, что досталось им даром, – Стив принялся пересказывать то, что услышал от Таи. – Поэтому приют берет взнос за каждое отданное животное. Небольшой и не фиксированный. Сколько дадут. Деньги идут на содержание оставшихся.

Баки кивнул.

– Коробка для кошки нужна, – задумчиво сказал он. – Ну, такая, в которых их в клинику приносят. У Басты вроде специальный песок для туалета. Надо будет спросить. И узнать, где это все продают.

– Справа от здания клиники есть магазин с товарами для животных, – сообщил Роджерс. – «Мягкие лапки».

– Отлично, – сказал Баки. – Осталось договориться с Туу-Тикки. И, Стив… я ведь заберу их, когда придется переехать из ситтина.

– Конечно заберешь, а как еще? Я не против котов. Главное, чтоб они против меня не были, – Стив кивнул на полосатого кругломордого кота, который, решив познакомиться, все-таки испугался и убежал, обшипев Стива и ударив его лапой по колену.

– Привыкнут. Это Брюн, новенький, – объяснил Баки. – Его отдали, потому что в семье, где он жил, родился ребенок, и родители психовали из-за того, что кот норовит спать в его кроватке. Идиоты. Детскую закрывать не пробовали?

– Ну, моя мама говорила, что кошки воруют дыхание у младенцев.

– Не верю, – категорично отрубил Баки.

Он сел, уперся плечом в плечо Стива. Серый котик недовольно спрыгнул на пол, а сиамка перебралась к Баки на колени.

– Вот ее точно возьму, – сказал Баки. – Миу. Серый – это Акури, его тоже заберу. – Он помолчал и добавил: – Стив, меня предупредили – на меня еще будет находить. Не принимай близко к сердцу. Это не из-за тебя. Это мое. Линька, адаптация, или как там это еще называется. Просто не тереби меня.

– Мне уже сказали. Туу-Тикки, Сефирот. У меня, наверное, на лице написано было: «А-а-а-а-а, что происходит?!». Я ж про линьку только знаю, что у змей такое бывает, они сбрасывают кожу или что-то вроде.

– Бывает и у людей, – пожал плечами Баки. – Хотя Асахи называет это иначе. Ты сюда пешком?

– Да, – кивнул Стив.

– А я на велосипеде. Поможешь мне рассадить зверье по клеткам?

– Давай. Говори, кого куда.

Почти все коты шли к Стиву легко. Баки забирал упрямцев, рассаживал по клеткам, поправлял Стива, когда тот нес зверя мимо.

– Их у тебя много, – фыркал Стив. – А я ими занимаюсь в первый раз!

За большим котом черным с белым подбородком и грудью пришла Мэй. На руки брать не стала, кот сам пошел на место, шаркая негнущейся лапой. Хвост у кота безжизненно висел.

– Наш старожил, Барон, – Мэй принесла коту корма для диабетиков и закрыла клетку. – Кажется, он все-таки останется у нас.

– Проблемный? – спросил Баки.

– Ну да. Диабет, лапа не гнется, хвост парализован. Да и старый он уже. Шестнадцать лет. Люди обычно берут животное не для того, чтобы ухаживать за немощным стариком. Он же не будет резвиться, как котенок. Ему нужно давать лекарства. Брать пробы на сахар. И расходы на лечение большие.

Стив посмотрел в круглые желтые глаза. Кот, не моргая, смотрел в ответ.

– Бак, можно, я тоже заведу кота?

– Он потребует очень много внимания и заботы, – предупредила Мэй. – Обязательны ежемесячные осмотры у врача.

Баки кивнул ей.

– Стив, тебе решать. Знаешь, взять зверя – это почти как завести ребенка.

– Ты очень правильно сказал, – одобрила Мэй.

– Что я, за котом не смогу… – возмутился было Стив и осекся.

Ну да, все верно.

– Я справлюсь, – Стив посмотрел на Баки. – И с ребенком потом – тоже. Что ж я, не понимаю…

Стив говорил и чувствовал, что краснеет. Он отвернулся к коту. Тот все еще следил за людьми.

– Будешь с нами жить?

Кот тяжело вздохнул и потянулся к миске.

Домой вернулись вместе. Баки вел велосипед за руль и рассказывал о котах. Стив делился впечатлениями о прогулках с собаками.

– Представляешь, некоторые смотрят на меня, как спрашивают, а правда можно погулять? Точно? Ты уверен?

– У котов другие вопросы, – улыбался Баки. – Но они никогда не спрашивают, можно ли гулять по мне!

В ситтине Баки сразу пошел к себе. Стив направился было на кухню, но передумал. В саду на качелях с книгой сидел Денис. Стив даже не стал удивляться, что он зимой читает на улице. Зима в Сан-Франциско была очень условной. Ниже пятидесяти градусов по Фаренгейту температура не опускалась.

– Привет! Я буду делать себе какао. Тебе принести чего-нибудь?

– Тоже какао, – кивнул Денис. – Десять ложек сахара.

Тимур у его ног повилял хвостом.

Когда Стив вернулся с двумя кружками какао, Денис поблагодарил его и сказал:

– Мы с мамой и папой уедем на весь вечер. Снова концерт. Я предупредил Альку, чтобы он вас не беспокоил. Ужин приготовят духи.

– Хорошо, спасибо. Ужин я и сам бы мог попробовать приготовить. Что-нибудь простое и где надо мелко-мелко резать.

Стив рассказал Денису об утреннем упражнении, назначенном ему Сефиротом.

– Я не думал, что это так сложно! – жаловался Стив. – Я в итоге просто порушил ту шеренгу, что у меня получилась. Не удержал равновесия.

Денис потрепал Стива по плечу.

– Сначала всегда трудно, – сказал он. – Ты приноровишься.

Стив вздохнул.

– Стараться точно буду. Знаешь, Баки хочет взять в приюте котов. Надо спросить у Грена и Туу-Тикки, можно ли. Я тоже одного выбрал.

– Спроси, – кивнул Денис. – Я бы пока посоветовал вам потренироваться на Басте. Кормежка, уборка, причесать, когти подстричь и все такое. Вечером покажу, где ее консервы стоят.

– А разве ее не духи кормят? Представляю, что скажет Баста на наши попытки…

– Нет. Уход за животными и растениями – всегда только сами. Духи же не живые. – Денис пожал плечами. – Заодно и поговорите. Баста на редкость доброжелательна к людям.

– Да, она красавица и умница. Я тоже черному коту приглянулся. Он на нас похож – битый жизнью, больной и выкинутый за ненадобностью. Только нам помогают все это преодолеть и найти себя, а у него никого. Ты б его взгляд видел…

– Я езжу в приют, – ответил Денис. – Гуляю с собаками. Тимур тоже не породистая псина. Я подобрал его на шоссе, щенка выкинули из машины. У черного кота есть приют – это уже много. Ты про того, с белой грудкой?

– Да про него. Он еще и диабетик. Никто не защищен, получается, ни старик, ни детеныш. Щенка на улицу… сволочи.

И всем не поможешь, думал Стив, надо помогать тем, кто рядом.

– За такое штрафуют, – сообщил Денис. – Просто сложно бывает найти хозяев животного, если оно не чипировано. Стив, это не идеальный мир, в нем хватает своих проблем. В США больше нет детских домов, но проявилась проблема брошенных стариков. Население стареет, а на хороший дом престарелых накопить смогли не все, и не у всех есть заботливые дети. Пару поколений назад было модно получать в университете какую-нибудь бесполезную профессию, вроде менеджера полей для гольфа. Эти люди не работали, у них не было накоплений, их долги университету покрывал штат, а теперь они состарились, и у них нет денег ни на лечение, ни на поддержку. Есть кибернетические протезы, но они дорогие, и их изготовление и установка покрываются страховкой не полностью. Восстанавливаются вымирающие виды, но проблема их природной среды обитания решается куда медленнее, чем надо. Не бывает идеальных миров. Своих сложностей хватает везде.

– Я и не говорю, что он идеальный. Я в такие моменты надеюсь, что предавшим настолько беззаветно любящее тебя существо в итоге аукнется. Прости, я после приюта всегда в раздрае.

– Так или иначе, им прилетает, – согласился Денис. – Но чужая карма – не наше дело, Стив. Со своей бы разобраться.

– Да, нам с Баки есть над чем работать.

– Не вам с Баки, – покачал головой Денис. – Точнее, не вместе. Отдельно тебе, отдельно ему. – Денис улыбнулся. – Надо бы, чтобы с ним об этом кто-то поговорил отдельно. О Зимнем Солдате.

– О чем именно? – осторожно спросил Стив.

– О том, что за смерти от рук Зимнего Солдата несут ответственность те, кто отдавали ему приказы, а не Баки Барнс. И кармическое воздаяние прилетит им же. Я читал материалы по Зимнему Солдату. Он не был хозяином ни своему телу, ни своим мыслям. Не на нем и вина. Я думаю, Баки бы вообще не выжил, если бы не божество-покровитель. Я всегда знал, что люди безжалостны, но это какая-то новая грань. Когда тестируют киборгов на предельные нагрузки, люди хотя бы верят, что тестируют машину. Но эти-то… они изначально знали, что он человек. И у меня все в голове не укладывается – разве мало было бы добровольцев? Ради силы, скорости, ловкости, устойчивости к ядам многие люди пошли бы на что угодно. Там была такая промывка мозгов – им бы отбиваться пришлось от желающих. А их как будто заклинило на Баки Барнсе. Как будто они знали о божественном покровительстве и о том, что оно не даст Баки умереть.

– Кажется, – сглотнув, чтобы прогнать ком в горле, начал Стив, – у них никто не выживал. Долго. В девяностых ГИДРе удалось создать еще пять суперсолдат, но их почему-то так и не использовали.

– Значит, все-таки божественное покровительство, – кивнул Денис.

– Хотел бы я знать, что с ним делать.

– Не имею ни малейшего представления.

Денис поднялся. Тимур вскочил на лапы.

– Мне пора, – сказал Денис. – Вернемся часов в одиннадцать. Я скинул Баки смску про Тимура.

– Может, вместе с ним пойдем, – кивнул Стив.

========== Глава 31 ==========

Баки предвкушающе потер руки и открыл коробку с конструктором. Он совсем позабыл о нем, а теперь вспомнил. Еще одна радость. Не до небес, но все равно радость. Баки очень хотелось добрать все потерянное, недополученное, недоступное. Например, этот конструктор. Он бы что угодно отдал за него лет в двенадцать. Но в тридцатые, кажется, таких штук вообще не было.

Баки отложил в сторону цветную инструкцию на глянцевой бумаге и вгляделся в отсеки с деталями. Колесики отдельно, моторчик отдельно, узкие детали отдельно, плоские широкие – отдельно. Винты и гайки в запаянных пакетиках. Отвертки и шайбы, оси и уголки. Потрясающе. Можно собрать, наверное, вообще что угодно.

Он принялся перебирать детали. Как много в этом времени всего для детей. Отдел игрушек в мегамолле занимал целый этаж. Как будто дети так же важны, как и взрослые. Не половинка человека, не что-то возможное, не досадная необходимость, а что-то по-настоящему значимое.

Баки вспомнил, как часто он встречал отцов с детьми на плечах. Отцов, ведущих ребенка за руку. Отцов, разговаривающих со своими детьми. Вспомнил седого мужчину, на вид лет сорока, который перевязывал хвостики своей дочке. Маму, которая опустилась на колени прямо на тротуаре и обняла сына, который споткнулся, упал и расплакался. Пару мужчин, которые вместе везли коляску с близнецами. Мужчины были темнокожие, а дети – две девочки-азиатки лет двух.

Барнс пока совершенно не чувствовал себя готовым хотя бы общаться с такими маленькими детьми. Он ничего не знал о детях. О том, каковы дети в этом времени и в этом мире. Да и в Мидгарде, если уж на то пошло. Баки даже не знал, как бы воспитывал собственных детей, если бы он вернулся с войны и женился. Не как отец. Он бы постарался. Но сейчас Баки четко понимал, что на одном «я не буду делать так» далеко не уедешь. Надо еще и понимать, а как – будешь? Он не знал. Просто не представлял.

Надо бы больше наблюдать за Алькой – но мальчишка просто вводил Барнса в ступор. Он держался со взрослыми на равных; он не боялся; у него было чувство собственного достоинства. При этом Алька не был ни упрямым, ни зловредным. Баки не раз видел, как Туу-Тикки, Грен или Денис договариваются с ним о чем-то. Но все это было так… мимолетно. На полукасаниях. Буквально пара слов – и все. Со стороны это выглядело легко, но Барнс подозревал, что на самом деле все не так просто. Алька и взрослые как будто соблюдали давным-давно придуманные договоренности – но что это были за договоренности? Как они все пришли к ним? Что такого Алька знает о приемных родителях и брате, что дает ему такую смелость? Он вступает в разговоры взрослых, говорит с Туу-Тикки о ее привычках, высказывает свое мнение о семейных планах – и его никто, ни разу не поставил на место.

Сначала Баки решил, что Алька просто избалован и капризен, как бывают избалованы и капризны единственные дети в богатых семьях. Может, он, как Игорь, всегда слышал «да, конечно» на все свои «хочу». Но понаблюдав, Баки убедился, что это не так. Как-то раз Алька целый вечер рассуждал о том, что он хочет на новую экспозицию в Эксплораториум. Лучше всего – на открытие. Его выслушали. А потом Грен объяснил, что в день открытия у них с Денисом и Туу-Тикки репетиция перед выступлением. И в музей они сходят, но в «музейный день». Алька кивнул и заговорил о чем-то другом.

В другой раз Алька за завтраком хвастался, что у них в школе поставили новый автомат по продаже японской газировки. Долго перечислял вкусы, вздыхал, что домой они никогда не покупают никаких газированных напитков, и очень переживал, что до понедельника не сможет ничего купить, потому что у него нет денег. Баки тогда отметил, что в холодильнике действительно не бывает ничего такого. Ему было интересно, что скажут Грен и Туу-Тикки. Сам Баки в таких случаях просто искал, где бы сшибить десять центов. Находил способ заработать. А еще ему было интересно, почему именно до понедельника. Выяснилось это тут же: по понедельникам Альке выдавали карманные деньги на неделю. Вот уж действительно, богатая семья. Сам Баки в этом возрасте о концепции карманных денег и не слышал.

Занятно было то, что Алька, если только не было дождя, и в школу, и на все свои дополнительные занятия ездил сам. На велосипеде. Что он никогда не возвращался с расквашенным носом или подбитым глазом. Почти не рвал одежду, что с Баки случалось регулярно. Не вляпывался в уголь, глину, мазут или еще какую-нибудь пакость.

И не водил домой друзей. Никогда.

Последнее Баки понимал. Приводить людей в ситтин, полный невидимых духов, было бы странно.

Барнс довинтил последнюю гайку, ткнул в кнопку включения моторчика и выругался. По столу, тихо урча и переваливаясь через разложенные детали конструктора, ехала точная модель советского БТРа. И Баки не помнил, как собирал ее. Он задумался, а руки что-то делали, и вот – БТР.

Его учили водить БТР, он помнил. Зимнего Солдата учили. И Зимнему очень понравилась машина. Ее мощь, ее проходимость. Отличная для такой машины маневренность. Зимний часами гонял ее на полигоне, осваивал различные модификации, стрелял из бортового вооружения и из личного оружия, из люка и просто с брони. БТР-80. Шестидесятый и рядом не стоял.

Зимний Солдат больше не имел дела с БТР-80, кроме как на том полигоне. Афганская война закончилась, а когда началась Чеченская, он был уже далеко. В Штатах была в ходу другая техника, и Зимний осваивал ее, как осваивал любую новую технику и вооружение. Только сейчас Баки осознал, что Зимний Солдат скучал по БТРу. Что у Зимнего все-таки были какие-то эмоции. Хотя бы удовольствие от работы с новой техникой.

Баки выключил моторчик, взвесил машинку на ладони. Говорить о ней Стиву Барнс не собирался. Стив не поймет. Испугается, захочет что-то поменять. Баки и самому было не по себе от того, как порой прорывался Зимний Солдат. Не так часто и фатально, как это было в Бухаресте, но прорывался. БТР вот. Не так давно Баки обнаружил, что заточил все кухонные ножи и примеряется к обсидиановому с каминной полки. Только то, что невозможно заточить обсидиановый нож обычным бруском для стали, и привело Баки в себя.

К привычному охотничьему ножу под подушкой прибавился узкий стилет в тисненых кожаных ножнах в верхнем ящике прикроватной тумбочки. Баки не представлял, откуда взялся стилет. Он просто заглянул в ящик и обнаружил его там. Барнс точно его не покупал. Он проверил чеки. Он даже не был в магазинах, где продавалось бы оружие. К нижней части столешницы пластырем был прилеплен нож для стейков. Баки дважды возвращал его на место, а на третий раз просто смирился.

Зимний Солдат никуда не делся. Он жил в Барнсе какой-то своей жизнью где-то в глубине, под толщей новых впечатлений и старых воспоминаний. И иногда выныривал на поверхность. Баки только надеялся, что он не сочтет за угрозу какую-нибудь безобидную мелочь, вроде автомобильного выхлопа или петарды. На всякий случай Баки тщательно проверял себя перед выходом из дома – не прихватил ли он с собой нож. Так, на всякий случай. Хотя, конечно, Зимний Солдат сам по себе был оружием.

Барнс оставил БТР на столе, взял стилет и спустился вниз. Слишком дорогая с виду вещь. Баки совершенно не желал, чтобы его считали вором.

Грен нашелся там же, где и всегда – сидел в гостиной, играл на арфе. Баки подошел к нему, послушал. Дождался паузы между двумя мелодиями и сказал:

– Я взял. Нечаянно.

И протянул Грену стилет, чувствуя себя последним лжецом. Ну как можно взять такую вещь «нечаянно»?

– Это не мой, – покачал головой Грен. – Тикки?

Та выглянула из кабинета. Улыбнулась Баки, подошла к нему, взяла стилет.

– О, это сэр Эдвард когда-то подарил. Интересно, где он был?

– У меня, – Баки почувствовал, что краснеет.

– Нет, до этого. Я его несколько лет не видела. Я с оружием вообще никак не монтируюсь. Сунула куда-то и забыла. Хорошо, что ты нашел.

Баки кивнул, чувствуя внимательный, изучающий взгляд Грена. Что-то будет.

И действительно, тот сказал:

– Пойдем. Хочу тебе кое-что показать.

Грен отвел Барнса в свой кабинет, открыл ящик и выгреб из него десятка три ножей. Охотничьи и десантные, самодельные и фабричные, в кожаных, тканевых, деревянных, веревочных ножнах, булатные и с гравировкой по лезвию, с инкрустациями и наборными рукоятями, кишкодеры и свежевальные – какие угодно.

– Когда люди не знают, что подарить мужчине, – объяснил Грен, – они чаще всего дарят ножи. В меру своей фантазии. Бери любые. Думаю, тебе нужно.

«Зимнему нужно», – с досадой подумал Баки, но сам уже перебирал ножи. Доставал из ножен, пробовал заточку, проверял баланс. Большинство ножей было сувенирным барахлом или дешевыми подделками под дорогие модели, но четыре оказались по-настоящему хороши: булатный нож с рукоятью из кожи ската, классический американский десантный нож, «финка» с наборной рукоятью и очень удобный складной с черным лезвием и зажимом, чтобы вешать на карман или на пояс.

Баки посмотрел на Грена. Тот кивнул:

– Бери. Тебе с ними спокойнее.

– А тебе спокойно, когда в твоем доме живет кто-то, умеющий восемью способами убить человека кредитной картой?

Грен рассмеялся.

– В моем доме живут два киборга, способные содрать человеку лицо с костей, вырвать гортань голыми руками или проломить грудную клетку и вынуть сердце. Даже Туу-Тикки способна заколоть вязальной спицей. Джеймс, возможность сама по себе ничего не значит. Значит намерение.

– Туу-Тикки никого не убивала, – пробормотал Барнс.

– Зато все остальные – да. Я, Денис, Бран, ты, Стивен. То, что у нас есть умения, не значит, что мы собираемся их применять.

– Я бы не был так уверен.

– Джеймс, я просто знаю.

Баки отложил четыре выбранных ножа. Повесил на карман джинсов складной.

– Почему? – спросил он. – Почему ты уверен во мне больше, чем я сам?

– Я не смогу объяснить это так, чтобы ты понял.

Стив расставлял зверей на подоконник. Уходя утром, он свалил их в ящик тумбочки, а теперь решил навести порядок. Всего он насчитал тридцать зверей и динозавров. Завтра придется снова сгружать их на пол, расставлять в ряд. Но Роджерс не терпел беспорядка. Да и интересно: как оказалось, Стив и ныне существующих зверей знал далеко не всех. Вот, например, барсук с полосами по морде, а рядом – очень похожий, только бурый с рыжиной. Но не медведь – медведей Стив насчитал троих: белого, бурого и панду. А вот еще один «барсук», тоже без полосок и почти черный, но с серой спиной.

Отойдя чуть в сторону, Стив оценил расстановку. Стало похоже на полку в магазине игрушек или в детской. Интересно, как выглядит современная детская? Как вообще выглядит детская? Стив за всю свою жизнь видел только одну – небольшую комнату, в которой ютились все дети Барнсов. Кровати девочек отгораживали ширмы. Хлоя и Мэри спали на одной кровати, у Баки и Ребекки были отдельные. Еще в комнате помещались комод, шкаф с перекошенной дверцей и пара стульев. Стив с мамой до самой ее смерти жили в одной комнате. Две кровати, трюмо, кресло, шкаф, комод, книжная полка и стулья. Когда Сара Роджерс брала ночные смены, Баки приходил к Стиву ночевать. Рисовал Стив за кухонным столом, там же делал уроки. На кухню уходил, когда мама переодевалась.

Наверное, Алька делает уроки в своей комнате. Стив вроде бы знал, где она находится, но ни разу в ней не был. А посмотреть хотелось, очень. Роджерс глянул на часы в телефоне. Алька должен быть дома.

Сначала он поискал Альку в гостиной, потом поднялся на чердак. В гостиной Баста гоняла по полу меховую мышку. На чердаке вдоль всех стен стояли здания из «лего» – от совсем простых «фермерских» домов до довольно сложных замков. Под столом с железной дорогой валялись овечьи шкуры, а на них – комиксы. Стив увидел название «Капитан Америка – агент ГИДРы» и с досадой отвернулся.

Алька нашелся у себя. Стив постучался к нему, дождался ответа и вошел.

– Привет, – Алька улыбнулся ему.

Он сидел за чем-то вроде верстака и шкурил наждачной губкой четырехгранные брусочки.

– Привет, – улыбнулся Роджерс. Он чувствовал себя очень неловко. – Можно я рассмотрю твою комнату?

– Ага, – кивнул Алька. – Если что – спрашивай, я расскажу.

Стив начал осматриваться. По площади комната была такая же, как его собственная. Но совсем иначе обставлена. Тут не было большой двуспальной кровати, зато была странная двухэтажная конструкция с кроватью в верхнем ярусе и столом под ней. На столе Стив разглядел компьютер, стакан с ручками и карандашами, принтер, сканер, какие-то альбомы и тетради, маленького плюшевого скунса и странную оранжевую штуку, похожую на мячик со щупальцами. Над столом, прицепленные к верхнему ярусу, свисали деревянная птица, ловец снов, бамбуковый «поющий ветер», просто колокольчики.

Вдоль двух стен стояли стеллажи. Их полки были забиты игрушками, коробками, большими книгами в ярких обложках, чем-то непонятным. Все свободные стены занимали постеры – фотографии замков, небоскребов, старинных особняков, храмов, сверхсовременных вилл из стекла и бетона. Стив узнал Вестминстерское аббатство и Сиднейский оперный театр.

Зеркало точно такого же шкафа, как в комнатах Стива и Баки, было залеплено пестрыми наклейками. Над верстаком висел чертеж странного здания и большая фотография в рамке – Денис с совсем еще маленьким Алькой на руках. Ковра на полу не было, в этом доме почему-то вообще не было ковров, зато в углу Стив заметил большущий многоцветный мяч с парой рожек. На окне, как и везде, стояли цветочные горшки.

Комната явно нравилась своему владельцу. А проглядывающий творческий беспорядок на то и творческий, его можно было не замечать. На полке с книгами с краю выделялся большой альбом с рекомендациями по фотографированию архитектурных объектов.