Текст книги "Кастрюлька с неприятностями (СИ)"
Автор книги: Martann
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 54 страниц)
Глава 22
Сознание возвращалось ко мне рывками. Поначалу я поняла, что у меня сильно болит левое плечо. Ну, по крайней мере, это означает, что я жива. Подтверждался этот радостный факт еще и тем, что я хорошо слышала спорящие совсем рядом голоса – мужской и женский.
– Ты идиот! – шипела женщина, в которой я без удивления узнала прекрасную Джулию. – Ты кусок дерьма, я тебя вытащила из помойки, а ты даже не в состоянии выполнять приказы!
Дальше полился поток таких слов, которые я отказываюсь воспроизводить на бумаге. Ну, надо же, как она умеет разговаривать, а еще баронесса!
– Дорогая, ну такой был удобный момент! – оправдывался мужчина. – Ты бы сама не удержалась!
– Я тебе что велела? Я тебе велела смотреть, куда она пойдет! За каким Темным тебе понадобилось ее с лестницы сталкивать? Она не твоя бабушка! А если уж столкнул, надо было добить. Куда теперь ее девать, а?
– Да что проще-то? Сунем вон в пруд, она связанная только булькнет!
– Не мели ерунды! А завтра ее из пруда выудят, и будут тебя судить за убийство, – баронесса фыркнула. – И я тебя вытаскивать не стану, понял?
– Ну, камушек привяжем потяжелее…
– Ты хоть понимаешь, кого ты утопить предлагаешь? Она одна из самых сильных магичек в этой стране. Хорошо, хоть сообразил связать покрепче. Нет, мы сделаем по-другому…
Судя по всему, что бы ни придумала моя заклятая подруга, никакие моральные принципы ее не останавливают. Она их еще в детстве поменяла на шоколадного зайца. Надо брать ситуацию под контроль.
Для начала я пустила восстанавливающее заклинание по всему телу. Болит пока только плечо, но я же не знаю, чем еще я стукнулась при падении. Потом шепнула стягивавшим меня веревкам «Yerna», и они осыпались пеплом.
Да, это удачно, что парочка, переругивающаяся сейчас на переднем сидении экипажа, мало понимает в магии. А могли бы поинтересоваться у того же Яначека, и узнали бы, что связывать сильного мага бессмысленно. Нам ведь работа рук нужна только при кастовании, то есть, создании новых заклинаний. А для того, чтобы развеять веревки или погрузить в сон баронессу Макмердок, мне довольно всего лишь произнести готовое, давно разработанное заклинание. Вот, кстати… «Hautalmё».
И голос баронессы прерывается на полуфразе. Спи, Джулия!
Мужчина – а это был, естественно, ее секретарь, Панайотис, – остановил экипаж, повернулся к своей спутнице и даже потряс ее за плечо. Давай-ка, дорогой мой, тоже спи! А я разомну ноги и посмотрю, куда они направляются.
Я выпрямилась и только сейчас заметила, что на заднем сидении экипажа рядом со мной полусидит маленькая фигурка, укрытая клетчатым пледом. Мария! Они и девчонку утащили с собой. И направлялись, по всей вероятности туда, где свил гнездо Яначек… Н-да, это был бы подарок, если бы ему привезли и ученицу, и сильного противника в беспомощном виде.
Девочка спала, и не проснулась даже после того, как я дотронулась до ее руки. Сон не магический, я по ауре вижу. Опоили чем-то? Ладно, пусть поспит пока. Я размяла пальцы, открыла портал в отведенную мне спальню в особняке Лавалей и, подняв Марию на руки, покинула своих похитителей.
Только закрыв портал, я сообразила, что не смогу вернуться к экипажу: в почти полной темноте я не разглядела ничего вокруг. И если они успели отъехать от Лаваль-Корнийер хотя бы на полчаса, то дальше дорог от перекрестка ведет немало.
Ладно, Темный с ними, с баронессой Макмердок и ее секретарем, я с ними еще встречусь. Главное было спасти девочку. Теперь нужно вернуть ее в ее собственную комнату и очистить кровь от гуляющего по ней снотворного. Я бросила взгляд на часы: половина третьего ночи. А выходила я из своей комнаты около одиннадцати; прошло три с половиной часа. Да, парочка на прекрасном мощном экипаже уехала куда дальше перекрестка дорог. Все, забыли о них пока что.
Я осторожно положила спящую Марию на мою кровать и снова отправилась искать комнату хозяйки дома.
Графиня Лаваль не спала: сидела в кресле возле туалетного столика, перебирала письма, хлюпала носом. Ладно, поплачет потом, я даже подам ей носовой платок, а сейчас надо отсюда быстро удирать под защиту магов Совета безопасности и Академии.
– Оливия, ты нужна мне срочно! – я постаралась, чтобы голос мой звучал жестко. Понадобится, я и ментальной магией на нее воздействую, хотя не хотелось бы.
– София, что ты… ох, простите, госпожа Редфилд, вы уже вернулись к своему собственному образу. Что-то случилось?
– Да, и многое. Меня можно называть по настоящему имени, Лавиния. Маскарад оказался лишним, меня все равно опознали. Оливия, тебе нужно срочно собраться, собрать детей и оставить распоряжения прислуге. Завтра утром мы все отправимся в Лютецию.
– Вы… ты пугаешь меня. Что произошло?
– Они пытались похитить Марию. К счастью, я вовремя пришла в себя и вместе с девочкой вернулась сюда. Надо перенести ее из моей спальни в ее собственную, и я почищу ей кровь, ее опоили сонным зельем.
К чести графини надо сказать, что она не падала в обморок, не вскрикивала и вообще не стала производить тех бессмысленных действий, которые считаются правильными для женщины. Она только побледнела, затем отложила письма и встала.
– Я не понимаю, зачем она им понадобилась… голос Оливии дрогнул, она глубоко вздохнула и продолжила, – Пойдем, конечно, я тебе помогу.
Спальня Марии была в самом конце коридора, через дверь от спальни матери. Дверь в нее была приоткрыта, Оливия распахнула ее шире, и мы обе увидели, что гувернантка лежит на полу. Ее халат некрасиво задрался, открывая ноги, рука была неудобно подвернута, а под затылком растекалась темная лужа.
Вот тут она все-таки негромко ахнула.
Я присела рядом с гувернанткой, проверила ауру, пощупала пульс и сказала, распрямляясь:
– Жива, не волнуйся. По голове ее стукнули изрядно, но, думаю, должна скоро придти в себя.
– А ты не можешь?.. Ну, магией ей помочь?
– Могу, и подлечу, но сначала займемся Марией.
Я перенесла девочку в ее спальню, уложила на кровать и запустила процесс очистки крови. Затем мы вдвоем, с несколько большим усилием, перетащили в удобное кресло гувернантку, остающуюся для меня пока безымянной. Оливия влажной тряпкой стерла с ее лица и волос кровь, а я пошла будить Пьера Монжо – мои силы еще понадобятся для открытия портала на пятерых.
Пьер тоже не спал.
– Что-то мне очень не понравилось в разговорах за обедом, и я обдумывал, что же, – рассказывал он, натягивая штаны, пока я задумчиво разглядывала рисунок на балдахине над кроватью. – Потом лег, и даже вроде бы заснул, но снилась мне все та же самая баронесса Макмердок, скакавшая по облакам верхом на секретаре. Она еще и пальцем мне грозила, а у самой ногти длиной сантиметров пять, выкрашенные ярко-алым. Жуть! А потом я проснулся вроде как от грохота. Выглянул в коридор – никого. Попытался снова уснуть, а тут вот вы…
Н-да, по-видимому, мое падение с лестницы было не очень тихим.
Я коротко рассказала ему о своих ночных приключениях, Пьер даже замер, просунув только одну руку в рукав рубашки.
– Э-э-э, я не понял. Чего они подорвались-то отсюда? И на что надеялись люди без капли магического дара, пытаясь захватить и удержать архимага? Ну, прямо как дети, честное слово…
– Я так понимаю, – попыталась я объяснить свое видение ситуации, – что баронесса каким-то образом меня опознала. Мы же не знаем, какие у нее есть амулеты, Яначек мог дать ей и «распознавание иллюзий». И приказала Панайотису за мной проследить. А он увидел, как я стою на краю лестницы, и не удержался, подтолкнул. Я читала его досье, там была сомнительная история с бабушкой, от которой он получил наследство.
– Ну, ладно, он рассчитывал, что вы свернете шею. А почему тогда не добил? Ой, простите…
– Вот не могу тебе сказать, почему же он меня не добил, – хмыкнула я. – Могу предположить, что они с баронессой решили осчастливить своего шефа телом еще живого, но хорошо упакованного врага. Ну, а раз так, им надо было уносить ноги.
– Понял, хотя все равно не понял. А зачем понадобилось девочку утаскивать?
– Идем уже, – разозлилась я. – Не на бал собираешься, хватит наряжаться. Завтра все расскажу, если будешь себя хорошо вести.
Подозреваю, что из меня не получится успешный полководец атакующей армии. Не говоря уже о том, что я считаю войну совершенно безответственной тратой ресурсов. Но вообще, не понимаю, как можно не лезть самой в пекло, а посылать туда других? А потом всю остальную жизнь просыпаться, когда во сне видишь их обгорелые трупы?
Видимо, полководцы обладают более устойчивой психикой.
Но вот зато армию отступающую я бы вывела с полей сражений с блеском.
Вот и сейчас, за четыре часа подгоняемая мною Оливия собрала самое необходимое для себя и Марии, разбудила сына, велела ему сложить вещи, пресекла поток вопросов, оставила все необходимые распоряжения дворецкому и в девять утра готова была к чему угодно.
Мария сидела на кровати в своей спальне, отчаянно зевала и капризничала, как только может капризничать невыспавшаяся маленькая девочка. Я села в кресло рядом с ней, взяла ее за руку и спросила:
– Ты уже знаешь, почему нам нужно отсюда уходить?
– Нет, – ее личико скривилось, и из глаз снова потекли слезы. – И мадемуазель Галлен куда-то делась, а я не хочу без нее уезжать.
– Ночью на мадемуазель Галлен напали враги.
– Настоящие? – слезы мгновенно высохли.
– Еще какие! Они ее стукнули по голове и хотели украсть тебя.
– А кто их победил?
– Я их победила. А теперь мы все – ты, твоя мама, твой брат, мадемуазель Галлен и мы с моим помощником – отправимся в столицу.
– Потому что там враги нас не достанут?
– И поэтому тоже. А еще там тебя научат пользоваться твоей магической силой, чтобы ты была настоящим магом.
– Это надо долго учиться? А в кондитерскую за пирожными мы пойдем? Я ни разу в жизни не была в кондитерской! А знаешь, – она подвинулась ко мне и прошептала на ухо, – я долго-долго болела, и даже говорить не могла, и ходить. А потом пришел господин в черном, и щелкнул пальцами, и я сразу выздоровела. Только он мне все равно не понравился. И мама велела никому никогда про него не рассказывать. Но тебе ведь можно?
– Мне точно можно, – кивнула я. – А чем он тебе не понравился?
– У него глаза… злые и будто бы пустые. Как будто там внутри ничего нет, а иногда вдруг раз – и выглядывает кто-то страшный. А эти враги, которые напали и хотели меня украсть, это он их прислал.
– Да, он. Теперь давай быстро оденемся, и нам пора.
– Пока враги не вернулись?
– Именно!
– Но ты же их снова победишь?
– Понимаешь, – я задумалась, как же сформулировать понятно для ребенка то, что хочу сказать, – я предпочитаю сражаться с врагами тогда, когда могу не только победить их, но и навсегда обезвредить. А для этого мне нужно сперва спрятать вас с мамой.
– Хорошо, – кивнула девочка. – тогда, пожалуйста, помоги мне одеться, я туфли не очень умею застегивать. А мы в экипаже поедем?
– Нет, дорогая, мы не будем терять времени, я открою портал.
Ах, Темный, это я сказала, не подумав! Теперь Мария будет не столько одеваться, сколько засыпать меня вопросами. Но девочка вновь меня удивила, она снова кивнула и спросила только:
– А я смогу открывать порталы, когда выучусь на мага?
– Да.
– Тогда я буду очень стараться.
Пока мои спутники прощались с домом, я размышляла, куда же их доставить.
Их собственный дом отпадает сразу же, он не защищен. Мой особняк в этом смысле надежнее, все-таки за те сто с лишним лет, что я в нем живу, он пропитался защитной и оборонной магией, как печенье вином. Но если я поселю у себя вдову, беспокойного подростка, маленькую девочку и все их проблемы, боюсь, мой дворецкий меня не поймет. А я, признаться, дорожу Бакстоном.
Отправлюсь-ка я с ними в Академию. Студентов сейчас нет, никаких лишних глаз не будет. Преподавателей можно не опасаться. На территорию Академии постороннему войти практически невозможно, значит, Мария будет в безопасности. Ну, и обучение можно будет начать немедленно, потому что каждый день промедления чреват грядущими неприятностями.
И я открыла портал.
Глава 23
– Я тебя не узнаю, Лавиния! – Равашаль расхаживал по кабинету, и его каблуки, казалось, вколачивали в мою голову каждое слово. – Такое впечатление, что действовала не ты, маг с… охрененным стажем, а твой сопровождающий, который Академию-то закончил пять лет назад. Показалась на глаза первому помощнику противника, дала себя бездарно стукнуть по голове, не поставила метку на экипаж этой, извините за выражение, баронессы. Ничего не выяснила в итоге – ни то, где теперь искать Яначека, ни какие у него планы, ни как он собирается действовать. Где ждать следующего удара? Какого Темного он вообще это затеял? А мы ведь понимаем, что следующий удар будет, не зря он на карте города обозначил!
Равашаль сел, в кресло, отдышался и налил себе в стакан вина. Посмотрел на меня и налил мне тоже. Я пристыжено молчала: прав ведь мой начальник, прав на все сто сорок шесть процентов. Старая я ворона, так была уверена в том, что я круче всех на этой полянке, что упустила почти все.
Спасибо, что выволочку эту мне устраивали с глазу на глаз, не было никого из нашей команды.
Тем временем, слегка успокоившись, Равашаль продолжал:
– Нет, я не спорю, девочку ты вывезла, и это отлично. Такой потенциал! – он закатил глаза. – Но вот когда, когда вы все научитесь понимать, что магия – не все в этой жизни? Любого мага можно ударить топором, скинуть на него кирпич с крыши, выстрелить из арбалета, отравить, наконец. Ты же знаешь, что вовсе не все яды определяются магически!
– Ладно, я поняла, – не выдержала я. – Ну, давай я подам в отставку, буду только преподавать. Или вообще уеду к внукам в Нью-Зееланд, виноград выращивать и аква-виту гнать.
– Ну, конечно! – фыркнул Равашаль. – А расхлебывать ситуацию кто останется? Не обижайся, Лавиния, я, как услышал твой отчет, думал, поседею. Ведь наши противники ничем не погнушаются. Представляешь себе, что бы с тобой было, попади ты в руки Яначека?
– Бр-р-р, – содрогнулась я. Воображение у меня живое.
– А какую силу бы он получил от ритуалов с использованием крови архимага? Ладно, – Равашаль прихлопнул ладонью самую высокую стопку бумаг на его столе. В воздух взметнулась пыль. – Твои предложения?
– Во-первых, искать Макмердок. Разослать всем коллегам по Союзу королевств портреты ее и Панайотиса, поставить сторожевые маячки возле всех домов, которые так или иначе с ней связаны.
– Это сделано. Нигде не появлялась.
– Во-вторых, продолжим искать контакты Яначека. Сокурсники, родственники, какие-то близкие люди… Не очень верю в успех, но отработать это нужно. Я – в архивах Академии, ребята Брихсдорна – во всех остальных местах. Кстати, надо бы в Прагу наведаться.
– Согласен.
– В-третьих, у нас есть лоскут с его кровью. Я не очень сильна в магии крови, но у орков есть специалисты такого класса, что наш злодей им на один зуб.
– А захотят ли они нам помогать? – недоверие в голосе Равашаля можно было намазывать на хлеб, такое оно было густое.
– Думаю, не откажутся. Я все равно собиралась в Степь во время каникул, потренироваться в ментальных практиках, вот заодно и часть этого лоскутка с собой прихвачу.
– Хорошо, принято, – Равашаль снова поднялся и прошелся по кабинету. – Интересно, каким образом Лавалю удалось обрести такую ценность, как кровь мага? Яначек должен бы за каждой каплей следить.
– Боюсь, что достоверно нам этого уже не узнать никогда, – я пожала плечами. – Но могла быть ситуация, что Лаваль присутствовал при каком-то эксперименте Яначека? Допускаю, что, например, гримуар активировался только собственной кровью мага.
– Так там капля нужна! А тут, чтобы платок промочить, немало понадобилось.
– Знаешь, я как-то раз в один эликсир каплю собственной крови должна была добавить. Руки замерзли, я палец уколола – не идет. Кольнула в другом месте, и, видно, попала в сосудик. Так у меня чашка крови вылилась, пока я перевязку искала и зачаровывала. Всякое бывает.
– Да, понимаю… Ладно, давай работать. Когда ты отправишься в Степь?
– Через неделю – дней десять. Я предполагаю, что в ближайшее время Яначек не ударит, все-таки у него осталась только Макмердок из помощников. Да и без подготовки следующий шаг он не сделает. Так что пара месяцев у нас должно быть.
– Твоими бы устами, да мед пить, – проворчал Равашаль, окончательно склоняясь к бумагам.
Я устала настолько, что портал в собственный дом открывала, словно заржавевший замок – медленно и со скрипом. Бесценный мой Бакстон ждал меня с горячей едой – не поняла, был это завтрак или уже ужин, горничная приготовила ванну с хвойным экстрактом, Марджори молчала, как онемевшая, трубка и графин с аква-витой стояли возле любимого кресла. Даже Марсиана, коротко мявкнув, уступила мне место. Это что, я ТАК выгляжу, что мне кошки место уступают? Ну, все, хватит приключений, немедленно спать!
И, только уже вытянувшись под прохладным одеялом, я вдруг сообразила: я же ушла из Службы магической безопасности еще когда, несколько месяцев назад! И Равашаль мне никакой не начальник! А я вот уже не первый день ношусь, как мотылек, именно по делам магической безопасности.
Похоже, меня подвел условный рефлекс, въевшаяся привычка влезать во все пробегающие мимо неприятности. Ну и ладно. Зато мне никогда не бывает скучно, подумала я, и провалилась в сон.
Хоть я и собиралась встать на час раньше, чем обычно, но еще до сигнала коммуникатора разбудил меня Бакстон.
– Мадам, вас ожидает посыльный.
– От кого? – мне захотелось протереть глаза. Удивительный все же у меня дворецкий: нет еще семи утра, а он одет по форме, выбрит и не ведет бровью.
– Он говорит лишь, что у него срочное сообщение. На форме нет знаков какой-либо почтовой службы, так что, скорее всего, это младший слуга, которому велели не афишировать принадлежность к какому-то дому. Отдать послание мне отказывается.
– Где он, в приемной?
– Да, мадам. Камеры включены.
Да, лет десять назад я оборудовала свой особняк в Лютеции скрытыми камерами наблюдения во всех «общих» зонах. Не все время я бываю дома, да и к чему мне тратить магический резерв только для того, чтобы увидеть, что делает незнакомый посыльный, когда его оставили одного?
Ничего не делает, как показала камера. Сидит на стуле, держа на коленях пухлый конверт, смотрит вперед, на пустую стену. Зачарован, что ли?
– Скажите ему, что я выйду через пятнадцать минут, – я сунула ноги в домашние туфли и отправилась в ванную.
Ну, не через пятнадцать, а через двадцать минут, но все же в самое короткое время я вышла в приемную. Посыльный сидел ровно в той же позе. Заметив меня, он вскочил и с коротким поклоном протянул мне конверт. Я не торопилась его брать.
– От кого это?
– Мадам, мне приказано лишь доставить конверт, я не могу отвечать ни на какие вопросы.
Точно зачарован. От него прямо веет магией подчинения. Снять, что ли? Или не вмешиваться?
– Что в нем? – я перенесла внимание на послание. Как ни странно, на конверте не было ничего, магии не чувствовалось даже остаточной. Просто большой бумажный конверт, ничего более.
И все же я медлила. Мне не хотелось вскрывать письмо, и я не понимала, что это – интуиция мага, или просто обычное женское предчувствие неприятностей? Ладно, уступлю своей паранойе. За последние пару-тройку сотен лет мы с ней сроднились.
– Бакстон, приготовьте мне чашку кофе и пару тостов, а я пока уберу… это.
– Да, мадам. Противоударные боксы в холодной кладовой, прикажете подать?
– Пожалуй. Да, Бакстон, вы правы, именно противоударный бокс.
Через минуту передо мной на перчаточном столике лежал небольшой металлический чемоданчик. Формулу, по которой такие чемоданчики зачаровывали от любого воздействия изнутри и извне, ввел мой дед, упоминавшийся уже Мэтью Коркоран. Долгое время считалось, что ее невозможно использовать практически, хотя красотой сплетения формулы восхищались многие знаменитые маги. Пьер Ферма, бывший более теоретиком математики, чем теоретиком магии (хотя лично я именно его учебник теормага рекомендовала своим студентам в первую очередь) посвятил этой формуле три катрена, воспевавших ее красоту и изящество.
А совсем недавно юный аспирант Люнденвикской Школы магии неожиданно предложил вариант применения формулы Коркорана для защиты неживого материального предмета, имеющего полость. И вот такие чемоданчики, названные противоударными боксами, стали производить в немалых количествах. Моя семья получает с этого производства крохотный процент, выливающийся к концу года в увесистую прибавку к семейному бюджету.
Я открыла чемоданчик, положила в него конверт, активировала формулу и аккуратно закрыла крышку.
Посыльный стоял, не меняя позы и глядя в стену прямо перед собой. Я щелкнула пальцами возле его лица, снимая подчинение. Он вздрогнул, удивленно оглянулся и сделал шажок назад, к входной двери.
– Здравствуйте… А… простите… я где? Как я сюда попал?
– Бакстон, – попросила я, глядя на молодого человека с сочувствием, – дайте молодому человеку крепкого чаю, и пусть он посидит в вашей гостиной, придет в себя. Если будет плохо себя чувствовать, позовите меня. Слышите, молодой человек?
Он медленно кивнул, и я продолжила:
– Если будет кружиться голова, тошнить, дрожать руки, пропадать голос или забывать начнете, как вас зовут – попросите господина Бакстона, я вам помогу.
Позавтракав, я заглянула в гостиную для персонала. Посыльный, похоже, вполне пришел в себя. Во всяком случае, на стоявшем перед ним блюде уцелела единственная булочка, а щеки вылетевшей мне навстречу горничной полыхали очень уж ярко. Предприимчивый, судя по всему, молодой человек!
Увидев меня, он вскочил и поклонился.
– Итак, – я оглядела его внимательно и проверила ауру, – никаких неприятных явлений?
– Нет, госпожа Редфилд!
– Где вы служите?
– Я помощник камердинера у его светлости герцога Казоля. У меня выходной сегодня, и я… вот…
– Подработать решил?
– Нет, что вы! Я думал прогуляться, посмотреть, где стоят карусели, а вечером сводить туда Мари, мою девушку. На Площади Звезды самая лучшая карусель, я стоял и подсчитывал, на сколько кругов нам хватит денег, чтобы и на мороженое осталось, а потом вдруг оказался у вас.
– И ничего, конечно, не помните? – собственно, у меня не было в этом сомнений. Хорошо зачарованный одноразовый амулет, сработал, передал молодому человеку приказ и самоуничтожился.
Посыльный только развел руками.
Ладно, я все равно собиралась сегодня и в Академию, и к Равашалю. Посмотрим, где вскрыть послание. Начну с Академии, и первым делом в библиотеку. Нужно попросить Либера подобрать всю информацию по Яначеку, и что там мы еще обсуждали касательно личности его учителя? Взятие крепости Мауштвиц, Сафирский каганат и неизвестное оружие массового поражения, примененное там и там. И Марию заодно навещу, посмотрю, как ее устроили. Завтра встречусь с Сирилом и Джаледом, посмотрю, что удалось извлечь из дневника Лаваля. Значит, на послезавтра можно назначать Прагу. Три-четыре дня там – и Степь!
Оказывается, я соскучилась по золотому ковылю, тягучим песням орков и их непритязательной еде…
