Текст книги "Кастрюлька с неприятностями (СИ)"
Автор книги: Martann
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 54 страниц)
Глава 7
В четвертый раз стукнувшись пальцами ноги о ножку стола, я перестала метаться по курительной и села.
– Почему они прицепились ко мне, я не понимаю?
Вопрос риторический, это мне самой было ясно. Но иногда кажется, что, когда вопишь и воздеваешь к небесам сжатые кулаки, то вроде как и делаешь что-то полезное для разрешения ситуации.
– Думаю, потому, что ты была одна, – пожал плечами Леонард.
– Это я и сама понимаю, – отмахнулась я. – Если бы ко мне просто привязалась городская шпана, я бы не удивилась. Но их же кто-то науськал! Зачем?
– Мы, разумеется, не обнаружим на судне никого, соответствующего полученному описанию? – утвердительно сказал генерал.
Госпожа Редфилд покачала головой.
– Я считала память того бандита. В описании он не наврал, но все равно, ты прав, Джеймс. Такого человека на «Гордости Бритвальда» нет.
– Иллюзия?
– Маскирующие заклинания, иллюзия, изменение облика – мы не знаем, что было применено. Да это и не так важно. У нас есть два существенных момента: цвет глаз и рост, которые не меняются при наложении этих заклинаний. И то, что заказчик носит на указательном пальце правой руки некий массивный перстень.
Я пошевелила пальцами.
– Неудобно же!
– Что неудобно? – терпеливо поинтересовалась госпожа Редфилд.
– Я имею в виду – неудобно носить массивный перстень на указательном пальце, да еще и на правой руке. Мешает. Или он левша?
– Нет, судя по прочитанным воспоминаниям, заказчик правша, – госпожа Редфилд повернулась к Леонарду. – Лео, дай мне, пожалуйста, твой университетский перстень.
Тот снял с левой руки кольцо – широкое, без камня, с вырезанным на металле гербом и буквами. «Платина? – подумала я. – Отличный может получиться артефакт, для опознания ядов, например». Госпожа Редфилд покрутила его в руках и примерила на указательный палец правой руки. Пошевелила пальцами, как я минуту назад, и сказала, возвращая кольцо:
– Действительно неудобно. Ну, можно сказать почти наверняка, что он не маг. С таким грузом на пальце ни одного плетения не сделаешь.
– У Бринуотера штук шесть перстней, сколько мы заметили, он их даже ночью не снимает.
– Да, Лео, это так, – магичка усмехнулась, вспомнив что-то забавное. – Но вот Бринуотера я хорошо знаю уже лет сорок. Он такой трус, что не ввяжется ни в какое сомнительное предприятие.
– А кто из старших офицеров занимался приемом пассажиров в Нью-Амстердаме? – внезапно спросил Джон.
Я даже вздрогнула, так редко звучит его низкий голос.
– Третий помощник, по-моему, – ответил генерал.
– Вот как раз у него я заметил перстень на правой руке. На указательном пальце. Массивное золото, вроде бы, с топазом.
– Завтра я загляну к капитану и попробую увидеть судовую роль, – кивнула госпожа Редфилд. – Сегодня уже поздновато. Джеймс, у тебя в каюте ничего не стронуто? Мои сигналки?
– Нет, никто не входил.
– Странно, что они не попытались воспользоваться твоим отсутствием…
– А почему мы вообще решили, что сегодняшнее нападение на Сандру связано с нападением на генерала? – неожиданно спросил Леонард. – Сандра, ты говорила, что родители тебя срочно вызвали в Христианию, сорвав с места?
– Ну да… Давно, еще когда отец и мама уезжали из Нового Света, мы договорились, что я заканчиваю Гарвард и остаюсь в Бостоне. Я уже и помещение для студии и магазина присмотрела, а десять дней назад от них пришел вестник…
– А в чем причина, ничего не сказано?
Я только покачала головой.
– Вестник был с голозаписью? – продолжал допрос Леонард. Да, это все больше походило именно на допрос…
– Нет, вестник был без записи, просто письмо. Даже, я бы сказала, записка. Извини, Лео, я перенервничала и хочу отдохнуть, – сухо сказала я, собираясь встать из кресла.
Он мгновенно оказался на ручке моего кресла.
– Прости меня, пожалуйста, Сандра! Ну, прости дурака, работа проклятая иной раз вылезает в самый неподходящий момент.
Я отобрала у него свою руку и покачала головой.
– Я не сержусь, просто устала, понервничала и хотела бы лечь. Завтра увидимся за завтраком.
– И с меня мороженое возле бассейна!
– Действительно, время уже позднее, – госпожа Редфилд тоже встала. – Пойдем, Алекс. Спокойной ночи, господа.
В своей каюте я бросила взгляд на купленные в лавке книги и сумку с заготовками для артефактов. И как только Леонард ухитрился их не оставить там, в переулке? Я ведь напрочь забыла о книгах, которым так радовалась четвертью часа раньше… Кстати, интересно – веревочка-то была занята, книги он донес, связав заклинанием. Получается, что Лео маг? Ах, какая коробочка с сюрпризами: вроде все вытащила, рассмотрела, отложила в сторону – хлоп, а там второе дно, и под ним новые загадки. И не факт, что не найдется дно третье и четвертое… Работа, например, загадочная.
Умывшись, я достала коробку с артефактом для Майи. Знакомство с Жилем навело меня на некоторые новые идеи. Дело в том, что подарок должен был представлять собой зачарованную записную книжку для рецептов, которые Майя разрабатывает для ресторана в Люнденвике. По моей идее, книжка сама заносила на страницы текст под диктовку, могла не только воспроизвести его вслух по сказанному хозяйкой названию, но и пересчитать на другое количество продуктов. Ну, а раз мы делаем что-то необыкновенное, то записная книжка научится показывать, как будет выглядеть готовый десерт, и чем он будет пахнуть.
Новая идея требовала дополнительных расчетов магических полей, и я погрузилась в работу. А когда, разогнувшись, бросила взгляд на часы, не поверила глазам. Начало пятого утра, вот это я поработала! Ну, зато подарок почти готов, осталось блеск навести.
Приняв душ, я легла в постель и без сновидений проспала до завтрака. И завтрак бы проспала, но горничная принесла утренний чай.
Раз уж подарок был почти закончен, я решила немного побездельничать. Тем более, что погода снова нас балует, на небе ни облачка. Шляпа, парео, солнечные очки, третий из купленных перед отплытием купальников – и я готова отправиться к бассейну. Ладно, если заскучаю – прихвачу найденную вчера книгу о применении в артефакторике веществ растительного происхождения.
Сегодня в бассейне было тесновато, да и шезлонги, расставленные ближе к носу корабля, и на солнце, и под навесом оккупировали пассажиры.
Я тоже позагорала, искупалась, поплавала наперегонки с Леонардом (и обогнала его! Ну, сантиметра на три, но обогнала же!) и снова уселась в шезлонг. Перед глазами, куда ни посмотри, был океан, синий, серый, а совсем рядом с нашим кораблем – зеленоватый. Раскрыв книгу, я попыталась читать, но через короткое время обнаружила, что книга лежит у меня на носу, а я сама бессовестно сплю.
Внезапно я увидела, что мы проходим мимо небольшого островка, сплошь покрытого изумрудной зеленью. Только посередине острова торчала голая серая скала.
– Это последний из островов Азурского архипелага, – сообщил сидящий в соседнем шезлонге Леонард. – Необитаемый, тут живут только попугаи и дикие козы.
– Красиво…
Я набросила парео и пошла вдоль борта, глядя на проплывающий мимо остров. Внезапно мне показалось, что среди зелени мелькнула человеческая фигура в чем-то белом. Или это коза? Стоя почти на корме, я вглядывалась в зеленое растительное буйство, когда толчок в спину перебросил меня через поручни.
К счастью, я сумела войти в воду рыбкой, а не плюхнулась животом или спиной, а то при падении с такой высоты переломалось бы все на свете.
«Точно, как в том сне! А очки сейчас соскочат с носа…» – подумала я, и пошла ко дну следом за очками…
Где-то я читала, что в момент смертельной опасности любого может накрыть неожиданное озарение. Ну, к примеру, вдруг во всей своей стройности возникнет в мозгу доказательство теоремы Ферма. В другой книге перед глазами главной героини за краткие мгновения перед смертью проносилась вся ее жизнь.
Ну, видимо, я недостойна. В моей голове крутились в произвольном порядке три мысли: я не могу утонуть, я же только что прекрасно плавала; никто не видел, что меня столкнули за борт; как жаль дорогущие солнечные очки – рыбам они ни к чему, лучше бы их украли.
Ко дну я пошла медленно, даже с некоторым неспешным достоинством. Из моего рта вырвался огромный пузырь воздуха, и это каким-то образом привело меня в чувство. Я зацепилась за первую мысль: «Я умею плавать. Я отлично умею плавать», зашевелила руками и ногами, и – ура! – стала медленно подниматься к зеленоватой поверхности воды.
Сильная рука подхватила меня под животом, я сразу перестала бояться и словно пробка из бутылки игристого вина, выскочила на поверхность воды. Солнце, Светлые боги, солнце! Рядом со мной фыркнул, выныривая, Джон.
Джон, не Леонард. Тот, видимо, даже не заметил моего ухода.
– Ты как? – он продолжал поддерживать меня, теперь обхватив под мышками.
– Ох…
– Ты умеешь плавать на спине? Ляг на воду, тебе будет легче держаться. И постарайся расслабиться, тебе надо чуть передохнуть. Нам еще до острова надо будет доплыть. Тут рядом, не волнуйся.
Последовав его совету, я легла на спину. Вода перестала быть врагом, который все время подстерегал меня. Теперь океан меня поддерживал и укачивал, удивительное ощущение.
– Ну что, немножко пришла в себя? – выдернул меня из этой нирваны вопрос Джона.
– Да, вполне.
– Тогда вперед!
До острова мы действительно доплыли быстро. К счастью, там оказался довольно пологий выход из воды – на крутую скалу я бы, пожалуй, сейчас не вскарабкалась.
Только ощутив под ногами твердую землю, я позволила себе уткнуться в мокрую рубашку Джона и расплакаться. Он молчал и не пытался меня утешать, только гладил по мокрым волосам. Наконец, я отодвинулась, отжала край парео и более или менее протерла им глаза.
– Не буду извиняться, рубашка у тебя и так была мокрая, – шмыгнула я носом для убедительности.
– И соленая…
– И соленая, да. Наш корабль уплыл?
– Да. У «Гордости» хороший ход, она сейчас где-то вон за тем мысом, – он рассеянно ткнул рукой в поросший пальмами берег, что-то вычерчивая на черном вулканическом песке.
– Так что, нам нужно начинать строить хижину из пальмовых листьев? Это ты ее рисуешь?
– Минутку подожди, пожалуйста. Не отвлекай меня.
Я замолчала и решила воспользоваться случаем, чтобы осмотреть хотя бы этот кусочек берега. В самом деле, неизвестно, сколько мы тут проторчим? Слева небольшой пляж, куда мы выбрались, упирался в высокую скалу; по зрелом размышлении, я решила туда не карабкаться. Справа «наш» кусочек берега был ограничен густыми кустами, а вот за спиной Джона, метрах в двухстах, росли пальмы. Туда я и отправилась.
Пальмы давали не слишком густую тень, но все же под ними было приятнее, чем на палящем солнце. Пройдя метров сто, я услышала справа от себя замечательный звук, а еще через пару шагов и увидела. Ручеек! Ох, как же я хочу смыть с себя соль!
Умывшись и слегка промыв волосы, я напилась воды и сорвала лист какого-то растения, вроде фикуса – плотный, кожистый, он мог послужить этакой первобытной чашкой. А судя по тому, что ствол этого фикуса радостно клевали птицы, ядовитым оно не было.
Когда я вернулась к месту нашей высадки с водой в кулечке, Джон продолжал рисовать. Вернее, он уже закончил рисунок и теперь критически его обозревал с высоты своего роста. Рисунок был большой, метр на метр примерно, и напоминал…
– Темный, так это ж гексаграмма!
– Ну да, что ж еще. Вроде, все правильно. Сейчас передохну и проверю еще раз.
– Ты хочешь сказать, что ты тоже маг? – подозрение в моем голосе можно было собирать и намазывать на скалы.
– Ну, до архимага мне далеко, но кое-что мне доступно, – Джон пожал плечами.
Все интереснее и интереснее! Мои спутники раскрываются с новых и новых сторон. Ладно. Не будем торопить события.
– Пить хочешь? – я протянула ему свою добычу.
– А ты знаешь, хочу, – ответил он с удивлением, и в два глотка выхлебал все. – Здорово, ты молодец. Сразу воду нашла…
– Ладно, теперь скажи мне, эта прекрасная графика для чего?
– А вот тут у нас с тобой есть варианты, – Джон огляделся и потянул меня за руку. – Пойдем, расположимся вон там под пальмой, чтобы не стереть что-то ненароком.
Подстелив под себя все тот же фикусный лист (между прочим, сухие пальмовые листья колются!), я уселась и выжидательно уставилась на него.
– Мы можем отсюда выбраться?
– Можем. У нас есть два варианта. Меня начнут искать минут через тридцать. Еще минут тридцать понадобится Лео, чтобы достать из капитанского сейфа… – тут он замялся и скомкано закончил, – ну, то, что поможет убедить капитана Гаскелла немедленно повернуть. То есть, через два с половиной – три часа «Гордость Бритвальда» вернется на то место, где мы ее покинули.
– Через три часа стемнеет, – вздохнула я. – И мы не знаем, кто тут живет, кроме коз. Можно, конечно, забраться на ту скалу…
Мы дружно посмотрели на скалу. Неприступным убежищем она никак не выглядела.
– Любому хищнику среднего размера эта скала – как тебе песочница, – покачал головой Джон. – А магия огня мне не подчиняется, у меня вода и земля.
– А ментал? – осенила меня мысль.
– Увы.
– Н-да. Ладно. А второй вариант?
– Гексаграмма открывает портал, и я чертил ее с расчетом на свою каюту. Но я в жизни не строил самостоятельно такого сложного портала – чтобы переместиться вдвоем, с привязкой на движущийся объект…
– Чем мы рискуем в этом случае?
– Можем оказаться посреди океана, но уже без острова поблизости. Теоретически – нас может распылить, но это полпроцента вероятности.
Я задумалась. Не хотелось бы проверять расчеты Джона таким экстремальным способом. Есть здесь хищники, или нет, еще неизвестно, а вот высадка посреди океана точно закончится попаданием на корм рыбам. Раз его должны искать…
– А почему ты так уверен, что тебя хватятся уже через полчаса?
Мой собеседник замялся.
– Видишь ли… Лео меня как бы охраняет… И я должен быть в поле его зрения более или менее постоянно.
– Ты принц инкогнито? – я хмыкнула. – Ладно, твое высочество, а твои соображения?
– Я бы рискнул с порталом.
– Кстати, – вспомнила я, – я же видела кого-то здесь, на этом острове! Как раз перед тем, как я… как меня… ну, в общем, перед тем, как оказаться в воде. Не знаю, кто это был, но, по-моему, не коза. Покрупнее, и движения другие.
– Идем! – Джон вскочил на ноги. – Не хочу быть сожранным кем-нибудь зубастым!
Глава 8
Наверное, никогда в жизни мне не было так страшно, как в минуту активации портала. Даже тогда, когда я падала рыбкой с борта корабля, когда шла ко дну под толщей зеленоватой прозрачной воды. Порталы вообще всегда казались мне чем-то запредельным, а уж сейчас, когда я услышала от Джона честно перечисленные возможные последствия неудачи… Ну, что поделаешь, мой магический дар был небольшим и весьма специфическим: просто красивый кулон, колечко или даже веревка в моих руках словно слышали заклинания и становились чем-то другим, большим.
С трудом подавив в себе желание зажмуриться, я протянула Джону руку и шагнула в светящийся круг портала.
Что ж, портал не подвел. Мы и в самом деле оказались в каюте Джона, это стало понятно сразу, как только он, с несколько смущенным видом, убрал с кресла валявшиеся там джинсы. Каюта была роскошная, не чета моей – дубовые панели, кожа, тяжелые шелковые портьеры. Из гостиной вели две двери, одна, видимо, в спальню. О второй хозяин сказал, в ответ на мой вопросительный взгляд, с некоторой неохотой: «Кабинет». Боги Темные и Светлые, кабинет – в каюте!
– Ну, что? Кажется, получилось? – молодой человек был очень доволен, и справедливо, о чем я и поспешила сказать.
– Без тебя я бы точно пропала, спасибо, Джон! Как ты вообще ухитрился заметить, что произошло? И, кстати, что именно произошло? Я ж ничего не видела, кроме острова, потом удар в спину, и… – всхлип мне удалось проглотить.
– Я почти ничего и не разглядел. Пошел вдоль борта, увидел тебя и рядом – фигуру в белом кителе. Еще подумал, что это… э-э-э… твой поклонник какой-то. И вдруг он толкает тебя в спину и уходит. Ну, я и прыгнул следом.
– Понятно.
Хозяин каюты отодвинул одну из панелей, достал пару толстопузых бокалов и солидную бутылку с темно-коричневым напитком, набулькал в бокалы по солидной порции и протянул один мне.
– Давай-ка, тебе надо согреться изнутри. Будь здорова!
– Постараюсь, – ответила я, и принюхалась. Коньяк. Я такого и не пробовала никогда, хотя в отцовском баре многое водилось.
После спиртного меня отпустило, и я перестала трястись. Как-то многовато приключений вокруг, я на это не подписывалась! Взгляд упал на мое отражение в зеркале, и я зажмурилась от неловкости. Волосы торчат во все стороны, бывшее парео мало что прикрывает, на лице какие-то пятна. Ужас!
– Слушай, – я отставила пустой бокал, – мне бы в свою каюту попасть, душ принять и все такое. Да и тебе тоже надо…
– Ты права. К твоей каюте у меня привязки нет, я там не был. Так что только через дверь. Погоди, я посмотрю, нет ли кого в коридоре.
В коридоре было пусто. Я выскользнула из двери и пробежала несколько метров до своей родной каюты, приложила ладонь к замку и, наконец-то, оказалась дома. Ну, ведь на эти дни моим домом стала моя каюта?
Душ, в первую очередь горячий душ! Я даже не стала терять времени на распутывание завязок купальника, а прямо в нем и в остатках парео встала под горячие струи. Блаженство, другого слова не подберешь! Бывшее парео полетело в мусорную корзину, купальник отправился в раковину для стирки, а я смывала с себя соль, страх, след чужих рук, толкнувших в спину…
После душа я завернулась в махровый халат, закрутила на голове тюрбан из полотенца и уселась в кресло поразмышлять. Половина блокнота уже была заполнена закорючками и завитушками, так что я перевернула страницу и начала новый рисунок.
Итак, меня явно попытались убить. Вряд ли каких-то злоумышленников интересую лично я, Александра ванн Хоорн, дипломированный артефактор двадцать трех лет отроду. Пока что за свою недолгую жизнь я не успела совершить ничего столь значительного, чтобы заслужить покушение – дважды за два дня! Получается, что покушения эти связаны с, так сказать, внешними факторами. Родители. Братья. Моника. Майя. Самый близкий круг. И еще есть круг дальний – карандаш вычертил две концентрических окружности – те, с кем свела меня неделю назад «Гордость Бритвальда». Госпожа Редфилд, генерал МакАртур, Джон и Лео.
По зрелом размышлении, никого из этих людей моя смерть не заденет. Ну, то есть, они будут огорчены, но это не помешает генералу передать документы адресату в правительстве Бритвальда, госпоже Редфилд – расследовать какое-нибудь ужасное магическое преступление и третировать студентов, а Леонарду и Джону… ну, не знаю, чем они там занимаются. В общем, продолжать жить.
Круги не совпадают совсем.
Значит, возвращаемся к семье.
Родители. Братья. Моника. Майя.
С досадой я ткнула карандашом в страницу. Сломанный грифель прочертил неровную линию и отлетел куда-то. У меня слишком мало информации. Я уверена, что нападения на генерала и на меня – это детали разных головоломок, но априори считать это совпадением было бы глупо.
Просушивая волосы, натягивая джинсы и футболку, я продолжала обдумывать все произошедшее. Переложила с места на место расческу, переставила флакон духов, взяла в руки яркий ухмыляющийся шарик, подаренный вчера на концерте фокусником. И тут передо мной появились руки этого самого фокусника, тасующие колоду, а в ушах зазвучал его голос; «Это не обман, ни в коем случае нельзя обманывать! Просто нужно заставить всех смотреть не на ту вещь и не на то место. Вот так, ап!» – и он вынул карту из-за уха третьего помощника.
Шум на палубе отвлек меня от размышлений. Невольно я посмотрела на часы и даже вздрогнула: с момента, когда я вышла на палубу загорать, прошло всего лишь четыре часа. А мне показалось – минуло почти сутки, столько всего уместилось в эти часы: расслабленная дрёма возле бассейна, падение в холодную зеленую воду, пальмовый островок в океане и, наконец, опасный портал.
Голоса на палубе между тем стали громче, похоже было, что там собрались чуть ли не все пассажиры первого класса. Странно, время обеда, почему они не в ресторане?
В этот момент корабль остановился. Я взглянула в иллюминатор, и не поверила своим глазам: знакомая скала, песок, пальма, под которой сидели мы с Джоном… Что это значит?
Очертя голову, я выскочила в коридор и застучала в дверь каюты, откуда каких-то полчаса назад выскальзывала с такой осторожностью. Дверь распахнулась мгновенно.
– Ты тоже видел, корабль вернулся к тому острову!
– Да. Значит, кто-то еще заметил твое падение в воду и мой прыжок следом, и Гаскелл повернул назад сразу же.
– Наверное, надо выйти на палубу, чтобы нас не искали там? – я кивнула в сторону острова.
– Пойдем.
Джон по одному оторвал мои пальцы от дверного косяка, бережно взял под локоть и повел к выходу на палубу, приговаривая:
– Не бойся, я здесь. Я никуда от тебя не отойду.
Дверь на палубу распахнулась, солнце ударило в глаза, и шум внезапно затих. Широкими шагами подошел к нам капитан Гаскелл, схватил меня за плечо и очень тихо спросил:
– Все живы? Как вы выбрались, Уотербери?
Снова, как и в предыдущие вечера, после ужина мы впятером сидели в курительной. То ли остальные пассажиры поголовно поддались новомодной нелюбви к табаку, то ли предпочитали курить на палубе, но – я вот только сейчас сообразила! – с начала путешествия я не видела в этой уютной темноватой комнате практически никого, кроме нашей странной компании.
Генерал МакАртур молча набивал свою кукурузную трубку, госпожа Редфилд выдувала пахнущие вишней кольца дыма и молчала, Леонард прикуривал сигареты одну от другой.
Все время между обедом и ужином я провела в компании корабельного мага и капитана Гаскелла, с госпожой Редфилд за моим правым плечом в роли ангела судного дня. Капитан был очень расстроен чрезвычайным происшествием на его судне, и ревностно пытался выкопать из моей памяти, а затем памяти Джона хоть какие-то подробности.
Само происшествие разглядели пятеро пассажиров, беда только в том, что нападавшего они описывали совершенно по-разному.
Леди Лавендер, очень немолодая дама, путешествовавшая в Новый свет к сыну, заметила лишь смазанный белый силуэт. В оправдание леди нужно сказать, что видела она исключительно плохо. Для того, чтобы читать, писать письма, находить носовые платки и выполнять всякую мелкую работу, при леди Лавендер находилась компаньонка, мисс Карстон. Беда только в том, что компаньонка, вместе с ее прославленным острым зрением, в интересующий всех момент отлучилась за пледом.
Мистер и миссис Спенсер, молодожены, возвращались из свадебного путешествия. Сидели они практически лицом к корме, должны были видеть все, как на ладони – но, как и положено молодоженам, заняты были исключительно друг другом. Миссис Спенсер показалось, что по корме к правому борту быстро уходила женщина в белом платье, но ни лицо, ни фигуру описать она не смогла.
Священник церкви Единого, отец Фельтрини, сидел в тени навеса и читал новейшие разъяснения к третьему тому поучений блаженного Сульпиция. Видимо, разъяснения нужно было тщательно обдумывать, потому что святой отец частенько от книги отрывался и смотрел на океан. Он видел, как женщину в ярком парео столкнули за борт, и как туда сразу прыгнул молодой человек. Сам отец Фельтрини был слишком далеко, но именно он немедленно позвал дежурного матроса, и именно по его настоянию был срочно вызван капитан Гаскелл, отдыхавший после ночной вахты. Священник описал преступника, как высокого мужчину в белой рубашке с длинными рукавами. Не кителе, нет! Именно рубашке. Он заметил, что ткань тонкая, да и никаких шевронов на рукавах не было. К сожалению, о цвете волос нападавшего выяснить ничего не удалось, на нем был белый головной убор. Здесь отец Фельтрини виновато улыбнулся мне и сказал:
– Знаете, я был далеко, на таком расстоянии не отличишь кепи от какой-нибудь бейсболки… – он перекинул пару бусин на деревянных четках и добавил, по-прежнему обращаясь ко мне, – Я очень рад, что вы не пострадали. Если вам понадобится утешение, помощь, любая поддержка – я еду, чтобы принять приход в пригороде Христиании, Амалиенборге. Приходите в любое время.
– Спасибо, святой отец, – только и могла ответить я.
Когда отец Фельтрини вышел, госпожа Редфилд сказала, вроде бы ни к кому не обращаясь:
– Мне, магу с немалым стажем, трудно было бы придерживаться формальной веры. Но иной раз священники Единого ухитряются разглядеть что-то, чего не видим мы. И я говорю не об ауре…
Последний свидетель происшествия был самым неожиданным и самым многообещающим. Начать с того, что это был гном, почтенный Фаургрид Маульташ из клана Медного Обуха. Гном, переплывающий океан – это явление из категории «не бывает», вроде говорящих котов или самозавязывающихся ботинок. С другой стороны, пару дней назад я ведь видела говорящую разумную книгу? Ну, вот и гнома – пассажира трансокеанского корабля увидела.
Гном был, как и положено согласно классическому образцу, невысок, широк в плечах, обладал роскошной иссиня-черной бородой в крупных кольцах и смотрел на мир небольшими хитрыми голубыми глазками. Мне он сразу понравился.
Почтенный Фаургрид поплотнее уселся на стул, покачал правым ботинком (ноги его слегка не доставали до полу, но гнома это не смущало) и сказал:
– Видел, конечно. И как барышню столкнули, и как молодой человек за ней кинулся. Сам-то я прыгать не стал, плавать не обучен. У нашего народа с большой водой отношения сложные. Но зато я проследил, куда делся злодей.
Гном достал трубку и вопросительно посмотрел на капитана. Тот дернул головой, что можно было счесть согласием. Почтенный Фаургрид так и решил, что курить в офицерской кают-компании ему позволили: достал вышитый замшевый кисет, тщательно набил трубку, убрал кисет, поискал по карманам спички… Госпожа Редфилд наклонилась вперед и щелчком пальцев подожгла табак; гном с удовольствием затянулся, выпустил клуб дыма и продолжил:
– Спасибо, госпожа. Так вот, тот мужчина метнулся к лестнице…
– К трапу, – педантично поправил капитан.
– К трапу, – не стал спорить Фаургрид. – По трапу он спустился на две этажа ниже…
– На две палубы, – вновь перебил его Гаскелл.
– Ради бога, кэп, дайте ему рассказать! – воскликнул корабельный маг.
Капитан явственно скрипнул зубами, но кивнул. Гном грелся во всеобщем внимании, как кошка в лучах солнца.
– А дальше мужчина пробежал по коридору до самого конца, отпер дверь, на которой написано «Не входить! Только для персонала», вошел туда, и… все. Я подождал минут десять, он не выходил, и я вернулся на верхнюю палубу, к бассейну. Вы, уважаемый капитан, уже были там.
Капитан и маг переглянулись, потом маг переспросил:
– То есть, получается, дверь в самом конце коридора на четвертой палубе, с запрещающей надписью?
– Ну, я ж сказал.
Тяжело вздохнув, Гаскелл нашел в себе силы учтиво поблагодарить гнома и проводить его до двери. Госпожа Редфилд поинтересовалась:
– И что там, за дверью?
– Там… еще один коридор, да. И трап вниз, – слова из себя капитан выдавливал почти по буковке.
– Трап вниз, который приводит к?.. чему?
– Тьфу, Темный! Да к машинному отделению и фиалам с элементалями, вот к чему! И там вообще нечего делать любому, кроме вот мэтра Бертье, деда и механиков!
Мне стало так любопытно, что я влезла в разговор.
– А дед – это кто?
– Старший механик, Грирсон, – отмахнулся магистр.
Я вжалась в кресло и постаралась прикинуться подушкой: сейчас сообразят, что я уже все, что могла, рассказала, и выгонят. А мне любопытно до ужаса! И, в конце концов, это меня пытались утопить!
Госпожа Редфилд прошлась по кают-компании, постояла у иллюминатора, постучала по нему ногтями.
– Там замок магический? – спросила она, поворачиваясь.
– И магический, и механический, – ответил мэтр Бертье. – Тем, у кого есть доступ, я сделал ключ-карту. Их всего шесть: у капитала, у меня, у Грирсона и у троих механиков.
Госпожа Редфилд покрутила в руках золотисто-желтую карту с синей полосой и вернула ее корабельному магу.
– Хорошая работа, вмиг не вскроешь. Надо проверить, не пропадала ли такая…
– Это понятно, – безо всякого почтения перебил ее капитан Гаскелл. – Что будем делать с девушкой?
Все трое посмотрели на меня, как кошки на кусок рыбы. Я еще больше вжалась в кресло, вцепилась в подлокотники и сказала:
– Не надо со мной ничего делать! Два дня осталось, я у себя в каюте посижу! И к борту подходить не буду!
