Текст книги "Кастрюлька с неприятностями (СИ)"
Автор книги: Martann
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 54 страниц)
Глава 30
Вальдрун прислал коротенькое сообщение, что он снова в отъезде, на сей раз – в Клакманнашир. Удивительно, как, оказывается, много развелось казнокрадов в славном королевстве Бритвальд!
Время летело вперед.
Баронессу не отыскали, но след ее формулой магического тождества нашли быстро. Толку в этом не было никакого, потому что вел этот след на юг, через пролив, в королевство Спанья. Славилось оно вялеными окороками, апельсиновыми рощами и маслиновыми плантациями, а также чрезвычайной любвеобильностью тамошних мужчин и женщин, и их неизмеримой, истовой верой в Единого. Нас, граждан Бритвальда, они считали холодными островитянами, вере в Пятерых богов искренне ужасались, и неохотно, но в больших количествах продавали апельсины. Преступников же не выдавали никогда. Баронесса могла сидеть там хоть до второго Открытия Дорог. Конечно, при этом она не могла никак повредить «Оленьему рогу», но кто дал бы гарантии, что еще какой-нибудь Бенсон из числа ее подручных не кружит по Люнденвику?
Кто-то ведь пробирался к нам, и не один раз – а закутанная неопознаваемая фигура никак не могла принадлежать тому же Бенсону, ибо была в полтора раза меньше.
Соседний особняк оброс лесами и к концу года должен быть превратиться в ресторан. Мы решили не делать отдельную кухню, благо здания были рядом, и рабочие уже начали строить соединяющий их коридор. Меню тоже не предполагалось делать другим. Но вот увеличить количество поваров было просто жизненно необходимо. Я уже несколько дней приходила к двум часам и разговаривала с претендентами. Никогда бы не подумала, что в Люнденвике полным-полно профессиональных поваров, желающих работать на нашей кухне!
А ведь когда будет полный штат поваров, и откроется второй зал – нужны будут официанты! И сколько среди них будет людей, желающих принести ресторану неприятности? В общем, моя паранойя расцвела, как майская роза, я самым тщательным образом проверяла рекомендации и все отзывы с мест работы, и с тоской вспоминала свою тихую комнатку с пряностями, где можно было помолчать.
Без Вальдруна было как-то тоскливо. Зато его поиски очередного проворовавшегося чиновника навели меня на удачную мысль, которую я и поспешила озвучить.
– Дэн, – сказала я, как только в пятницу вечером в дверях «Оленьего рога» появилась высокая фигура майора Паттерсона. – Мы забыли о деньгах!
– Э-э-э? О каких деньгах?
– Я хочу, наконец, закончить эту историю с отравлениями, и точно знать, что я не беру на работу потенциального убийцу!
– Ну, я понимаю твои желания, но пока мы выжали из лакея все, что могли, а новых фигурантов дела не появилось.
– Так я же и говорю – мы забыли о деньгах. Магическое тождество – это прекрасно, но ведь есть и реальные следы. Если баронесса Макмердок платила Бенсону – а без денег он бы не стал на нее работать, – значит, эти деньги можно отследить. Пусть это были наличные, но она же их откуда-то получала. Да, гномы не выдают банковских тайн, но остается след в сети.
– Гномы выдадут все, что угодно, по ордеру, подписанному королем, – Дэн явно заинтересовался этим предложением. – Беда в том, что я слабо разбираюсь в высоких финансовых технологиях. Надо поговорить с кем-то из казначейства.
– Поговори. И я поговорю, есть у меня… Ты завтра придешь ужинать?
– Не уверен. Я завтра дежурю при кабинете его величества, так что поем во дворце. А вот в воскресенье – обязательно.
– Вот и хорошо. Тогда и сравним впечатления.
Но сравнивать впечатления нам пришлось намного раньше.
Я уже пару раз замечала, что один из рабочих с нашей стройки, полуорк по имени Ханкрай, очень уж часто трется у черного входа ресторана. Делать ему тут было явно нечего, поэтому для начала я попробовала ему просто сказать об этом. Не помогло: он талантливо сделал вид, что вообще, ну то есть абсолютно, не понимает всеобщего языка. Тогда я повторила все свои доводы прорабу и заодно архитектору, приехавшему лично понаблюдать за работами.
Больше Ханкрай возле двери черного хода замечен не был, но смотрел на меня такими злыми глазами, что я ежилась.
А утром в субботу – хотя я могла бы назвать это время и ночью пятницы! – Делиньяк разбудил меня словами:
– Лиза! Просыпайтесь, у нас опять проблемы!
– Ох, Темный! – я потерла глаза. Лечь мне удалось только в половине пятого утра, а сейчас на часах было немногим после семи. Пожалуй, при таком графике поневоле порадуешься отсутствию в городе Вальдруна… – Что случилось?
– Труп на новой территории. Редфилда я известил. Поедете? – призрак был деловит, как такса.
– Поеду. А майора Паттерсона разбудили?
– Ну-у-у… – Делиньяк замялся. – Дело в том, что он не один… и я счел неловким вот так вваливаться в спальню при даме.
– А в мою спальню, значит, можно?
– Ну, вы же в одиночестве сегодня…
Святая Эрменджильда, а если ему не понравится выбранный мною мужчина, он еще и мораль нам будет читать?
– Маркиз, а вам не кажется?.. – я нашарила тапок и запустила его в призрака.
Он исчез со зловещим хохотом – опять фильмов ужасов насмотрелся! Киноман…
А вазу эту я все равно не любила…
Когда на экране коммуникатора появилось несколько помятое лицо Дэна, я на всякий случай отодвинулась от аппарата. Давно я его не видела таким злым.
– Ну и?..
– Проблемы у нас. Делиньяк сообщил, что на новой территории труп. Я не стала вызывать городскую стражу, позвонила тебе.
– Погоди, сейчас.
Экран какое-то время оставался затемненным, после чего Дэн появился уже умытым и хотя бы в футболке.
– Я за тобой заеду, – сказал он. – Одна не ходи.
– Ну, раз он уже труп, то мне точно спешить некуда.
Я успела одеться и сварить кофе, когда входная сигналка сообщила мне, что майор здесь.
Тело было… убедительно мертвым. Никак не мог оказаться живым человек, грудь которого была насквозь пробита металлической трубой, из каких строят леса. Меня замутило, и я отвернулась. Как бы ни был мне несимпатичен Ханкрай, такого я ему точно не желала.
– Похоже, он упал с лесов и напоролся на трубу, – предположил Норберт.
– Ага, чисто случайно, и восемь раз подряд, – пробормотала я, и поплотнее закуталась в плащ. И чего я сюда притащилась? Сидела бы дома, под теплым одеялом.
– Не похоже, – Дэн проигнорировал мой бубнеж, и отвечал Норберту. – У него разбит затылок, а если он упал так, как лежит, затылок вообще не должен был пострадать. Я думаю, его ударили по голове, и не очень умело сымитировали несчастный случай.
– Вот когда пожалеешь о том, что некромантия у нас запрещена законодательно… – вздохнул Норберт. – Погодите-ка, а где наш призрак?
Делиньяк материализовался рядом с Норбертом и без сожаления посмотрел на тело.
– Я здесь, разумеется.
– Маркиз, вы что-нибудь видели? Что здесь происходило?
– Видел, конечно. Но, боюсь, это ничего не даст. Двое рабочих сидели вот здесь, – он показал на ступени лестницы, – и разговаривали. Я, признаться, не очень их одного от другого отличаю, в мое время орков в Люнденвике не было. А в этой бригаде больше половины таких, орки и полуорки. Потом один из них отвернулся, самокрутку раскуривал, а второй подобрал трубу, ну, и… Все так, как вы, майор, и описали. Потом он спрыгнул с лесов и ушел через калитку.
– Интересно, а что рабочие делали здесь ночью? – спросила я. – Они заканчивают в шесть, потом слишком темно для наружных работ.
– Интересно. И об этом тоже спросим прораба, – ответил Дэн.
– Бессмысленно. Прораб скажет, что ничего не знает, а все рабочие будут делать вид, что не говорят на всеобщем. Да, кстати! Этот Ханкрай вчера и позавчера все крутился возле черного хода. То ли замок разглядывал, то ли что…
– Придется менять бригаду, – вздохнул Норберт.
– Давай не будем рисковать, а? – попросила я. – Давай я в понедельник расспрошу в банке, может, в Люнденвике есть их, подгорная бригада рабочих? Дороже, конечно, будет, но уж от гномов-то точно можно не ждать неожиданностей?
Вопрос отслеживания финансовых операций я хотела обсудить с Вальдруном. В конце концов, кому знать все о деньгах, если не генеральному инспектору казначейства его величества? Главное, чтобы этот самый инспектор появился, наконец, в поле зрения.
Инспектор не подвел, и тем же вечером на экране моего коммуникатора я увидела его лицо. На сей раз он явно успел отдохнуть после приезда, и выглядел так, что я аж застонала мысленно.
– Когда ты освободишься? – спросил он.
– Вообще я обычно ухожу часа в три ночи…
– О, нет, столько я не вытерплю!
– Но сегодня, ради твоего возвращения, уйду пораньше. Ты сможешь меня встретить около полуночи?
– Дорогая, – засмеялся он – Вообще-то я уже в зале и жду тебя здесь!
Глава 31
– Деньги всегда оставляют следы, – Джек был чертовски убедителен. – Даже если счет заведен на липовое имя и по фальшивым документам, а деньги туда поступают через пять промежуточных пунктов – все равно. Любые деньги оставляют следы. Просто нужно уметь их искать.
Он сделал глоток копченой ячменной аквавиты, вытянул ноги к камину и сунул в рот рулетик из бекона с черносливом.
– Ты умеешь? – спросила я, в точности повторяя его действия.
– Умею. Думаю, что я умею это очень хорошо. Что бы ты хотела, чтобы я нашел? Потому что за такой ужин я готов буду найти даже компромат на своего непосредственного начальника.
Я понимающе хмыкнула.
Непосредственный начальником графа Вальдруна, то есть, главой казначейства, был герцог Уоллас, кузен его величества, имевший только две привязанности – деньги и большие деньги. При этом, как говорили, его невозможно было подкупить, потому что уже несколько сот лет герцогство Уоллас являлось самым большим землевладением в Бритвальде, и были герцоги богаче самого короля. Прозвище герцога было Костяная Рука; он был много лет женат на первой красавице двора, полуэльфийке, и их трое детей заслуженно пользовались любовью и уважением ровесников.
Так что компромата на него в природе не существовало.
– Мне нужно найти историю платежей одной дамы, пакостившей «Оленьему рогу» и срочно уехавшей в Спанью.
– Хм. Спанья. Старые семьи финансистов и старые банки с традициями.
– А что, у нас по-другому?
– У нас банковские дела ведут гномы в первую очередь. А в Спанье все финансовые потоки в руках трех больших аристократических семей – Сели, Медина и Вальдепеньяс. И они даже счет не откроют выскочке ниоткуда.
– Несмотря на то, что такого выскочку не выдадут соседям, даже по самым серьезным обвинениям?
– Именно. То есть, уехать в Спанью легко, но вот жить там чужаку весьма затруднительно.
– А она не могла вести дела через какую-то другую страну? Ну, не знаю, где там у нас налоговый рай? Аллигаторовы острова?
– Следы остаются всегда. – Он выпрямился. Сейчас это был совсем другой человек, не тот, кто так нежно меня целовал всего полчаса назад. Жестокий, пожалуй, даже страшноватый. Я бы не хотела с таким столкнуться на его поле. – Дай мне данные.
– Вот, – я протянула свой коммуникатор, куда Дэн загрузил всю имеющуюся у нас информацию в баронессе Макмердок.
– Ага, – Джек посмотрел на фотографию. – Я ее видел, она какое-то время крутилась при дворе. Но ее величество была недовольна этой дамой – не помню уже, то ли она как-то некрасиво развелась, то ли еще какие-то интриги… А тебе чем она мешает?
Я рассказала ему некоторые подробности истории, начавшейся с отравленного бульона, упомянула и о юной внучке мага, накачанной наркотиком.
– Вот дрянь! Значит, раньше она играла под аристократку, а теперь махнула рукой? А что она хочет от ресторана?
– Не знаю. Я пока не понимаю, чего она добивается. У меня такое впечатление, что это какая-то история из прошлого Норберта Редфилда, но он не говорит. Или просто не догадывается.
– Ну что ж, – резюмировал Вальдрун. – Будем искать. Уже сегодня.
Он посмотрел на часы и спросил:
– Ты не будешь возражать, если я останусь?
Конечно, я не была против – если человек предпочитает мой дом своему фамильному особняку, битком набитому слугами, то кто я такая, чтобы возражать?
Но вот с графиком работы нужно что-то придумывать, если наш роман еще продлится… Наверное, на десятом году совместной жизни можно спокойно отнестись к тому, что ты приходишь домой после работы в три часа ночи, а твой партнер должен в восемь утра встать, но на второй неделе романа это как-то… ущемляет возможности!
Слишком много нитей, думала я, растирая в ступке шамбалу. Слишком много направлений – отравления, убитый рабочий, проникновение в ресторан, убийство уборщицы, лакей этот… А главное, что я не могу нарисовать картинку, как все оно связано.
Картинку… а это мысль!
Итак, пока что в центре рисуем кружок побольше – баронесса Макмердок. Джулия Макмердок. Тридцать пять лет, фамилию получила в последнем браке – не то третьем, не то четвертом. Я не знаю ее лично, но я слышала, как она разговаривает, и почувствовала, как она действует. Жестока, хитра, умеренно осторожна и начисто лишена совести.
От нее ведем линию к кружочку поменьше – Бенсон. Лакей. Пешка. Но пешка опасная и тоже абсолютно бессовестная.
Еще одна линия, пунктирная, и еще один маленький кружок – Ханкрай. О нем мы не знаем ничего, ну, или почти ничего.
Кружок – неизвестный, который пробирался в нашу кухню.
Кружок – маг-некромант, мы не знаем был ли он связан с баронессой, но начались события одновременно.
Господин Ландорсэль, наш несостоявшийся шеф-повар.
Его тесть Макферсон, главный королевский мажордом.
Как они все связаны? Какие провести линии?
Нет, не получается. Слишком много неизвестных, придется ждать, что скажет Вальдрун по финансовым связям.
Но есть еще один вопрос.
Все это должно было с чего-то начаться. Что-то должно было ее подтолкнуть к идее нанесения вреда «Оленьему рогу» и людям, в нем работающим.
И я отправилась к Норберту за ответами.
Как обычно вечером, он был в кабинете и что-то просчитывал на компьютере. Я села в кресло, поставила на стол свою чашку с кофе и стала ждать, пока на меня обратят внимание. Знаю я Норберта – если сейчас начать говорить, он будет кивать, но ни слова не услышит.
– Ты что-то хотела? – поднял он на меня глаза.
– Да. Мне надоела эта история.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне надоело ждать нового удара, новой неприятности. Мне надоело с подозрением относиться к людям, которым мы принимаем на работу. Понимаешь?
– Лиза, я, конечно, понимаю, что именно тебе не нравится. Но я не знаю, что я могу сделать в этой ситуации?
– Подумать. Давай подумаем вместе. Ведь это не просто так началось? Надо найти момент, в который ты наступил на ногу этой баронессе. Именно ты, Норберт, потому что много лет ты был единственным владельцем ресторана, а вредят именно ресторану!
Норберт встал из-за стола и прошелся по кабинету. Вытащил книгу с полки, перелистал и поставил обратно. Покрутил глобус. Щелкнул дверцей бара. Тяжело вздохнул и снова сел в свое кресло.
– Я думал об этом. Честно говоря, сперва я предполагал, что отсюда торчат длинные уши моей бывшей жены. Ну, или ее родственников, как в случае с навязыванием нам Ландорсэля. Но я разузнал: Джен месяц назад снова вышла замуж и, кажется, получила все что хотела – мужа с титулом и большими деньгами. Так что она тут не при чем. И еще один момент: сколько я понял характер баронессы Макмердок, она ничего не стала бы делать просто так, по дружбе и бесплатно. А платить ей Дженнифер не стала бы, она… скуповата.
– А других идей нету? Кроме бывшей жены?
– Ты понимаешь, я же не политик, не светский лев, не крупный бизнесмен, который легко обзаводится врагами. Я просто кормлю людей. Сама знаешь, у нас есть конкуренты, но назвать их врагами нельзя. Все на уровне детской песочницы.
– Пожалуй, да. А может быть?..
– Нет, – перебил он меня, не дав договорить. – Нет, моя нынешняя личная жизнь совершенно точно не может дать таких осложнений. Она одна из фрейлин ее величества, она не замужем и ее все устраивает в наших отношениях.
Хм, фрейлина. Если она дорожит карьерой, то вполне возможно, что ее действительно все устраивает. Ее величество берет в штат фрейлин только незамужних дам с безупречной репутацией, так что «светить» роман ей невыгодно.
– Есть у меня одна мысль, снова заговорил Норберт. – Только не смейся.
– Постараюсь.
– Я вот думаю, не связана ли вся эта кутерьма с моей прабабушкой?
Глава 32
Каюсь, я расхохоталась.
Нет, в самом деле – как всякий нормальный человек представляет себе прабабушку? Спицы, кошка, кресло, тапочки, очки, больная спина. А, еще пирожки, если повезет.
Я знала, что прабабушка Норберта совсем не проста, но не могла себе даже представить насколько. Он открыл фото в коммуникаторе, и я даже присвистнула: с экрана смотрела Леди. Никто не мог бы точно сказать, сколько ей лет – гладкая смуглая кожа, коротко стриженые абсолютно седые волосы, глаза такой ледяной голубизны, что, казалось, взглядом можно было разрезать сталь.
– Ого, – сказала я с уважением. – Даже не представляла себе, что такую даму можно назвать прабабушкой…
А ты с ней много общался?
– Если только совсем в детстве, – пожал плечами Норберт. – Лет до пятнадцати на школьные каникулы меня родители отправляли к ней в поместье, в Провенс. То есть, и тогда я с ней не общался все время, она много ездила по делам. В то время она работала в Академии Магии в Лютеции. Но тогда я с ней, по крайней мере, виделся. И выглядела она точно так же.
– А сейчас что она делает?
– Насколько мне известно, живет в том самом своем поместье, безвылазно.
– А почему ты думаешь, что эта история с ней связана?
– Потому что месяц назад я получил от нее письмо, магическим вестником. Вот, посмотри.
Он подошел к картине, за которой прятался второй сейф, отодвинул ее и набрал код. Сейф был совсем маленьким, и в нем Норберт хранил самые важные документы и замшевый мешочек с драгоценными камнями. «Мало ли что, на всякий случай», – когда-то туманно объяснил он мне.
– Вот, почитай, – он протянул мне листок плотной кремовой бумаги.
Без лишних сантиментов прабабушка писала:
Норберт, если ты получаешь это письмо, значит, я вынуждена на некоторое время исчезнуть из поля зрения. Не волнуйся, я свяжусь с тобой, когда закончу с делами. Если на твоем пути встретится некая Джулия Макмердок, в прошлом браке Каррачиола, или раздави ее, или отойди подальше в сторону. Она может носить любую из этих фамилий, или придумать себе другую, но ее легко узнать. Фото прилагаю. Родителей не беспокой.
Лавиния Редфилд
Сказать, что я была потрясена – значит, не сказать ничего. Этот… нехороший человек держал в сейфе разгадку наших неприятностей, и молчал, как спящий тапир!
– То есть, ты с самого начала знал, в чем дело??!
– Не сердись, пожалуйста, – Норберт был слегка смущен. Но только слегка. – На самом деле, никакой информации здесь нет, ты же сама видишь. Только имя.
– Имя и фото. И, кроме того, основания для беспокойства! Мы, как последние собаки, наматываем круги в поисках причин – а ты сидишь на этих причинах, словно шах на подушке, и молчишь! Какого Темного!! Видеть тебя не могу!
Я развернулась и вышла из кабинета, с трудом удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью.
Нет, ну, в самом деле – Дэн, я, мэтр Корстон, теперь вот еще Вальдрун носимся кругами, пытаясь понять, кто и почему угрожает его, Норберта, ресторану – а он молчит о таком важном факте! Я знала, конечно, что Норберта надо раскачивать, чтобы он начал действовать, но до такой степени зарасти мхом!.. Р-р-р-р!
Я слегка пришла в себя, когда обнаружила в руке раздавленный мерный стакан; правая ладонь была в крови, а на деревянном рабочем столе дымилось приличных размеров обугленное пятно. «Надо же, – подумала я, – а раньше мне огненные заклинания не давались!»
– Давай-ка, милая, разожми пальцы, – Вальдрун разгибал мои пальцы по одному, вынимая из кулака осколки. – Отлично, а теперь давай смажем заживляющим средством. Вот так…
Не переставая говорить что-то успокаивающее, он вытер с моей ладони кровь, достал, будто из воздуха, пузырек с каким-то гелем и намазал порезы. Подул на них, глядя мне в лицо, и спросил:
– Ну, ты как?
– Нормально, – я помотала головой. Какая-то тяжесть в ней перекатывалась, но, в общем, было терпимо. – Откуда ты здесь взялся?
– Ну, мой рабочий день закончился довольно давно, я и решил заглянуть к любимой женщине, посмотреть, как ей работается. А она тут, словно дроу в боевой ипостаси, готова взглядом броню вскрывать.
Я подняла глаза. Его взгляд был абсолютно прям. «Любимая женщина», вот как.
– Ты не торопишься? – спросила я прямо.
– По-моему, нет. А ты против?
– Пожалуй, нет. Хотя и не ждала… не знаю даже… – Вот же, Темный, выбил меня из колеи. Начинаю мекать, как школьница на первом свидании.
Джек наклонился к моим губам и поцеловал – очень нежно, очень медленно, напрочь развеивая всю злость, плохое настроение и обиды. Потом снова внимательно посмотрел на меня и сказал:
– Я тебя люблю.
Через полчаса, утешенная и довольная жизнью, я сказала Джеку:
– Я предлагаю сесть всем вместе и связать, наконец, концы с концами. У тебя ведь есть какая-то информация?
– Есть. И немало. Думаю, это будет правильно. Только, пожалуйста, пообещай, держать себя в руках и не убивать гонца, принесшего плохие вести.
– Ох, трудно. Но я постараюсь, – я достала коммуникатор и вызвала Дэна.
Впятером – Норберт, Дэн, мэтр Корстон и мы с Джеком – в кабинете было немного тесновато, но мы поместились; маркиз Делиньяк, шестой участник совещания, понятное дело, места занимал немного. Первым слово взял Вальдрун.
– Я со всеми присутствующими знаком, но несколько в другом качестве, поэтому представлюсь еще раз. Джон Варенн, граф Вальдрун, генеральный инспектор казначейства его величества. Здесь я нахожусь по просьбе госпожи Лизы фон Бекк, с сегодняшнего дня – моей невесты.
Если бы я не сидела в кресле, то упала бы. Вот это называется – не теряет ни минуты! А Джек уверенно продолжал.
– Лиза, прости, кольцо я не взял из сейфа, просто не успел заехать домой.
Я заторможено кивнула, пробормотав:
– Да что уж там, я подожду.
– Итак, по просьбе Лизы я искал финансовые следы женщины, которую мы знаем под именем баронессы Макмердок, и которую подозреваем в организации нападений на сотрудников ресторана, а также двух убийств. И, разумеется, я их нашел. Итак, у нашей фигурантки существует официальный счет в банке Фирдлерххугс. С этого счета она оплачивала дом, все расходы на жизнь, тряпки. Словом, все, вплоть до карточных проигрышей. Еще один счет, и тоже вполне официальный, у нее открыт в банке Вальдепеньяс, в их городском отделении в Валентии. Этот счет она не трогает, он накопительный. Но я думаю, вас не удивит тот факт, что еще три счета были открыты ею на другие имена и прикрыты большой путаницей. Подставные фирмы, параллельные переводы, безналоговые зоны…
– Все это можно доказать? – перебил Дэн.
– Несомненно. Люди бывают удивительно самодовольны и недальновидны, и не понимают, что все их домашние хитрости прозрачны насквозь. Я принес для вас все копии, – Джек протянул майору кубик с записями.
– И вам удалось выявить платежи наемникам с этих счетов? – это уже был вопрос мэтра Корстона.
– Да. Два фигуранта, как я понимаю, нам известны – Рэйвенвуд и Бенсон…
– Был еще орк, Харкрай, которого убили на стройке, – добавил Дэн.
– Орки не пользуются виртуальными деньгами. Только наличные. Поэтому эти платежи мы можем отследить только приблизительно. Ну вот, например, десять дней назад Макмердок сняла со счета сто золотых наличными.
– Немалая сумма, – ввернул Делиньяк, внимательно следивший за рассказом.
– Немалая, – согласился Джек. – Вообще-то, официальная заработная плата рабочего на стройке составляет три-четыре золотых в месяц, так что сами понимаете, что такое для них сумма в сто золотых. Деньги эти никаким образом не отразились в ее платежах и расходах, так что, я думаю, можно предполагать, что они были пущены на оплату саботажа со стороны рабочих-орков. Пока неизвестно, кто у них заправлял, Харкрай или тот, кто его убил, или вообще кто-то третий. Но я полагаю, что Каганат не захочет с нами ссориться, и их представитель заберет всех запачканных завтра же. Так что эту информацию мы получим уже в готовом виде.
– Но ведь есть и кто-то, кого мы не смогли вычислить? – спросил Дэн.
– Да. Еще три позиции, три канала платежей, по которым с закодированных счетов уходили деньги, три получателя. Некий Збышек Пшишковский, молодой человек, прибывший в Люнденвик полгода назад из Польского княжества и не обретший определенных занятий. Деннис Смитсон, журналист, пишущий для нескольких еженедельников скандальной направленности. И – простите, Норберт – один из ваших официантов, Мигель Диас.
Норберт, молчавший все это время, только тяжело вздохнул.
– Хорошо, – решила поинтересоваться я. – И что мы делаем дальше?
