Текст книги "Кастрюлька с неприятностями (СИ)"
Автор книги: Martann
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 54 страниц)
Глава 9
Я рассудила, что Марджори просмотрела те архивы, которые были заведены в компьютерную систему, и незачем мне делать эту работу вторично. Закажу в хранилище библиотеки пропуск в закрытый зал и попрошу Хранителя подобрать мне то, что может касаться нашей проблемы. Думаю, после обеда какой-то результат уже будет, а пока можно просмотреть, что же удалось раскопать Марджори.
Моя дорогая секретарша должна была выбрать всю информацию по ученикам и последователям неиспользуемых ныне школ и ветвей магии – от магии крови до некромантии, а также по метальным технологиям. В последнюю минуту меня что-то клюнуло, и я попросила ее также найти списки студентов, изгнанных из Академии за опыты с запрещенными технологиями, с живыми организмами или попросту за излишнюю жестокость. Когда я вошла в свой кабинет, на моем столе уже лежал распечатанный список найденных файлов с пометками по содержанию. Все-таки что за удовольствие работать с опытной секретаршей, которая тебя хорошо знает! Пожалуй, я успею пообедать дома, а не стану ограничиваться бутербродами на бегу.
Ела я все-таки в кабинете, попутно просматривая файлы. Понятное дело, общаясь со студентами, я давно научилась есть за компьютером, не роняя крошки на пульт управления. Большинство дел, разысканных Марджори, было явно не имеющим отношения к нашей истории, через три часа мне удалось отложить только девять. Но зато какие!
Два – по потомственным некромантам, не справившимся с наследием предков.
Увы, но это направление магии, казавшееся еще триста – триста пятьдесят лет тому назад чертовски перспективным, оказалось сродни румяному яблоку, гнилому изнутри. В какой-то момент, когда некроманту казалось, что он достиг нового уровня в своем малоаппетитном искусстве, у него не выдерживали мозги. Самый стойкий известный в истории некромант, знаменитый Герберт Аурильякский, свихнулся в весьма почтенном возрасте, уже далеко за двести лет. Не буду вспоминать обо всех его подвигах, но его нейтрализация обошлась магической страже в десяток убитых бойцов и целиком выгоревший квартал города.
Четверо бывших магов практиковали направление магии крови, и зашли слишком далеко в своих практиках. Маги крови могли использовать для извлечения Силы собственную кровь, что ограничивало их возможности, или кровь жертвенного животного. Однако этим четверым показалось, что древние боги не зря требовали человеческих жертв, что вот тут они получат самое сладкое яблоко…
Еще двое оступились, практикуя ментальную магию. Удивительно, что только двое, а не больше – это направление кажется таким соблазнительно легким. Чуть-чуть подправить чьи-то желания или прочитать мысли хорошенькой сокурсницы – вроде бы и не криминал… Но когда перестаешь задумываться, можно ли слегка нажать на мозги торговца, чтобы получить вон то симпатичное пирожное бесплатно, то каждый следующий шаг ведет по лестнице вниз.
И, наконец, последнее дело из поднятых Марджори – рунная магия. Вот уж не думала, что в рунах можно отыскать криминал, но талантливые люди находятся везде.
Пропуск в закрытое хранилище библиотеки Академии ждал меня в моем рабочем кабинете, и я не стала терять времени, отправившись туда. Пешком, увы – на территории Академии даже преподавателям были запрещены порталы. И не только они, но это сейчас уже было неважно.
Хранитель был на месте. Впрочем, он всегда был на месте, поскольку Хранителем библиотеки вот уже лет пятьсот оставался, представьте себе, домашний дух.
Вот, кстати интересный случай, с этим самым домашним духом. Никому не удалось установить достоверно его происхождение. Домашними духами обычно становились или низшие фейри, прижившиеся в доме, типа домовых гоблинов, или особым образом убитые и захороненные люди – рабы, слуги или члены семьи. Первые были способны на небольшие домашние работы – следили за порядком, мешали слугам воровать, присматривали за лошадьми. Интеллект их был немногим выше, чем у собаки. Вторые охраняли дом от любых напастей, но ни к каким домашним работам не имели отношения, и тоже не были слишком умны. Наш же Хранитель знал не только расположение многих тысяч томов библиотеки – он их цитировал, порой, страницами. И даже готов порой был помочь с пониманием материала некоторым студентам, которых он особо отличал за трепетное отношение к книгам. В библиотеке всегда был порядок и благоговейная тишина.
Внешне Хранитель напоминал человека. Очень худого, очень высокого, с белыми волосами, желтоватой кожей и желтыми глазами без белков.
Имени своего он никому никогда не говорил, но господин Парацельсус, бывший ректором Академии в те годы, назвал его Хранитель Либер. Так Либером он и остался.
– Добрый день, госпожа Редфилд, – поклонился мне Либер со стремянки, вознесенной к верхним полкам.
– Здравствуйте, Хранитель! Мне нужна ваша помощь, и, кажется, срочно.
– Одну минуту, я закончу здесь.
И правда, через минуту Либер уже сидел в кресле напротив меня, держа в руках электронный блокнот.
Нет, это ж надо! Я никак не могу отвыкнуть от старомодного бумажного блокнота, а этот… неизвестно кто бежит чуть ли не впереди новых технологий!
– Хранитель, меня интересуют архивные материалы по старым магам и их ученикам. В первую очередь – запрещенные техники, некромантия, металлы, магия крови. Может быть, руническая магия. Заклинания, требующие человеческих жертв. Ах, да, еще пражская школа.
– Так-так… – Либер покивал головой. – У кого-то проблемы?
– Увы, это так. Проблемы у короны Галлии, проблемы у Заветной дубравы, и, как следствие всего этого – проблемы у Академии. Я не могу пока рассказать подробности, потому что и сама не все знаю. Но завтра-послезавтра надеюсь иметь больше информации, и сразу же поделюсь с вами, – твердо пообещала я. – Мне понадобится ваш совет.
Я была уверена, что Хранитель Либер никогда не сделает ничего, что пошло бы во вред Академии вообще, и ее библиотеке в частности. А значит, я могу на него положиться. Ну, во всяком случае, не меньше, чем на того же Равашаля.
– Хорошо, госпожа Редфилд. Завтра я буду ждать вас здесь в любое время, – он позволил себе бледную улыбку. Никто и никогда не видел Либера где бы то ни было, кроме библиотеки. – Ваш пропуск в закрытые архивы будет действителен еще неделю, потом, если понадобится, обновим.
– Благодарю вас, – я церемонно склонила голову, чтобы скрыть потрясение. Еще никто не получал пропуска во закрытые архивы больше, чем на один день. Даже ректоры. Даже сам господин Парацельсус!
– Думаю, для начала я подберу вам кое-какую литературу по запретной магии, три-четыре тома на сегодня хватит?
Я кивнула, и Либер продолжил:
– А к завтрашнему дню вас будут ждать еще несколько томов, я подумаю пока, какие именно. Прошу вас, – он протянул руку влево, и я увидела, что на большом столе, затянутом зеленым сукном, уже лежат стопкой три потрепанные книги в кожаных переплетах с серебряными замками и желтоватый свиток.
Я потянулась, встав из-за стола, поблагодарила Либера и отправилась домой. Глаза мои уже решительно отказывались смотреть на рукописные страницы, да и распределить полученную информацию по полочкам в мозгу было необходимо. Но прежде, решила я, у меня есть час на тренировку. Ну, хотя бы минимальную, хоть растяжки сделать. Сегодня я практически весь день повела за письменным столом, вот, уже даже и встаю со скрипом. А вообще придется подниматься на час раньше, потому что неизвестно теперь, где я окажусь вечером, и в какое время.
Сообщение от Равашаля застало меня на двадцать восьмой минуте беговой дорожки, и я не стала скрывать от самой себя, что пришло оно вовремя. Еще немного – и я бы позорно сдалась, пыхтя и отдуваясь, а теперь у меня есть законное право прекратить бег.
– Его величество ждет нас в половине девятого, – без предисловий сообщил Равашаль. – Встречаемся у Малого подъезда.
Взглянув на часы, я поняла, что тренировка закончена – время подкатывало к восьми…
Глава 10
В двадцать пять минут девятого Равашаль уже поджидал меня у Малого подъезда дворца Сант-Женевьев. Можно было бы сказать, что ему идет темно-синий парадный мундир, если бы этот цвет не подчеркивал его бледность. Конечно, я не так хорошо была знакома с Равашалем, как с Бельфором, но могу предположить, что это не был обычный для него цвет лица.
– Еще что-то случилось? – тихо спросила я, рука об руку с Равашалем следуя за лакеем.
– Да, пришел магвестник от Морнэмира. Пропали еще двое подростков, эти были просто уведены из Дубравы. И никто ничего не видел.
Король Галлии Луи Одиннадцатый был до чрезвычайности похож на свои официальные портреты. Внимательные серые глаза, темные с проседью волосы заплетены в короткую косичку; неулыбчив, но любезен. Одет по-домашнему, в куртку крупной вязки поверх белой рубашки.
Увы, моя идея насчет рассмотреть, кто куда кинется в серпентарии, оказалась несостоятельной. Аудиенция была действительно аудиенцией: король и двое подданных.
– Добрый вечер, ваше величество, – поклонился Равашаль. – Разрешите представить вам мадам Лавинию Редфилд, декана боевого факультета Академии и давнюю сотрудницу моей службы.
– Добрый вечер! – Король сел в глубокое кожаное кресло возле камина и жестом предложил нам устроиться напротив. – Рад воочию увидеть ту, о ком столько рассказывали. Итак, Равашаль, вас привели ко мне?..
– Плохие новости, сир!
Мой коллега четко, в нескольких фразах обрисовал ситуацию с обнаруженным заговором.
– Опять! – с досадой сказал король. – Третий раз за два года. Что ж им так неймется-то, а? Уйти, что ли, в монастырь, куда-нибудь на острова Рапа Нуи?
Равашаль сочувственно вздохнул, а я мысленно фыркнула. Куда ж ты уйдешь, дорогой король, у тебя еще наследник в возраст не вошел. А передавать трон другой династии – это как-то вообще неслыханно.
– Ладно, – Луи слегка хлопнул ладонью по колену. – Кто такой Лаваль? Я не помню этого графа, то ли он не бывал при дворе, то ли ничем не выделялся.
– Жан-Кристоф Корбюзон, граф Лаваль. Сорок семь лет, брат жены третьего сына герцога Монтгомери.
– Монтгомери! – воскликнул король, но воздержался от дальнейших комментариев.
– Да, сир. Он действительно практически не бывал при дворе, даже до женитьбы проводил время в основном в своем поместье в Бретани. Жена – третья дочь графа Брунелли из Савойи. Двое детей, сын восемнадцати лет, и дочь… родилась с уродством. Никто не знает, каким, – ответил Равашаль на незаданный вопрос короля. – Сразу после ее рождения десять лет назад семья закрылась в поместье, жена и дети никогда оттуда не выезжают. Врач, принимавший роды, исчез бесследно. Из слуг в ближайший город, Бреаль-су-Монфор, выезжает только дворецкий и его жена, экономка. К ним подход найти не удалось. Пока не удалось, сир.
– Ясно… То есть, ничего не ясно, зачем он в это ввязался! Что вы думаете об этой истории, мадам Редфилд?
– Пока ничего не думаю, ваше величество, – я пожала плечами. – Пока что я, как и мои коллеги, собираю информацию. Сегодня мы пришли только для того, чтобы предупредить вас о необходимости быть осторожнее, как вам, так и их высочествам.
– Да, я понимаю. Но у меня только на ближайшую неделю назначено около двадцати совещаний, встреч и каких-то мероприятий. Не говоря уже о бале Солнцестояния.
– Ваше величество!..
Отчаяние Равашаля было мне понятно. Бал в Сен-Женевьев – это тысяча гостей, три тысячи слуг и несчитано помощников. Попасть во дворец постороннему в такой ситуации проще, чем плюнуть с моста в реку.
– Нет, Равашаль, бал назначен давно, и отменить его я не могу. До него еще неделя, постарайтесь что-то прояснить к следующему четвергу. Что касается прочих мероприятий, я попробую всюду, где возможно, послать кого-то компетентного на замену. Постараюсь не маячить на виду, и так далее. А вот детей, пожалуй, я завтра же отправлю из Лютеции. Куда лучше, на ваш взгляд, в Шамбор?
– Только не в Шамбор! – воскликнул Равашаль, почти перебив короля. – В этой громадине может укрыться сотня наемных убийц, и охрана ничего не заметит!
– Жаль, я с детства люблю тамошний парк… – король вздохнул.
– Лучше в Шассерон, там отличная магическая охрана, да и просто подобраться к замку нелегко, – я мягко поддержала коллегу. Про охрану я знала точно, потому что сама тестировала этот комплекс после ремонта замка.
– Хорошо. Я прошу вас докладывать мне сразу, как только появятся новости. И согласуйте действия с моей охраной, чтобы Грунгах знал хотя бы приблизительно, чего ждать.
Король встал и небрежно провел рукой над письменным прибором в виде серебряного кабана. В дверях тут же появился охранник, огромный орк с татуировками клана Дикого Вепря. Я ностальгически вздохнула: именно шаман Дикого Вепря был моим первым учителем в ментальной магии. Его величество тем временем распорядился проводить нас к начальнику своей охранной службы, упомянутому уже Грунгаху, сыну старшего вождя Вепрей.
К одиннадцати вечера мы с Равашалем все-таки добрались до особняка Службы магической безопасности. Грунгах умотал нас вопросами, уточнениями и выяснением подробностей планов покушателей (или все-таки покусителей?) до того, что я портал с трудом смогла открыть. Когда вся эта история закончится, и я снова устроюсь у камина с трубкой и стаканом, я начну восхищаться Грунгахом. Сейчас я бы его загрызла, если бы смогла дотянуться.
Лэрд Морнэмир ждал нас в бывшем кабинете Бельфора ровно так же, как и вчера – стоя возле окна и глядя во двор.
– Добрый вечер! – повернулся он, когда мы вошли в дверь. – Лавиния, вы в курсе?..
– Да, Равашаль рассказал. И снова никаких следов?
– На сей раз, мы искали целенаправленно. И снова нашли только затухающие отпечатки аур возле замка Форнаг.
– Плохо, – вздохнул Равашаль. – Ну что же, сейчас подойдет Брихсдорн, и начнем?
Бравый колонель не заставил долго себя ожидать, и даже изъявил готовность начать первым.
– Итак, – сказал он, вызывая голопроекцию снимка молодой и очень эффектной женщины, – баронесса Макмердок. Знакомьтесь. Смотрите на портрет внимательно, и, если встретите эту даму на дороге, то или отойдите в сторону, или хорошенько ее свяжите. Неясно пока, как она познакомилась с Лавалем, учитывая его затворничество и отшельничество. Но в его деятельности она занимает важное место, занимается устрашением, шантажом, моральным и физическим уничтожением противника.
– Ого, – не удержался эльф.
– Вот именно, – кивнул Брихсдорн. – Здесь, в Лютеции она живет в отеле, в «Людовике святом», разумеется. Денег не считает, и занимает пентхауз на крыше. Постоянно при ней секретарь, Аристид Панайотис, один и тот же уже несколько лет. Точнее, вот уже четыре года, с момента ее развода с последним мужем. Для своей деятельности нанимает разовых исполнителей, расплачивается обычно золотом.
– Золотом? – прищурился Равашаль. – Наличными?
– Да.
– Это хорошо.
– Почему?
– Потому что деньги можно отследить. Золото не берется ниоткуда. Продолжай, Брихсдорн.
– А, собственно, все. Пока нет больше информации по этой даме. Есть кое-что по Малиновскому, но тут все просто, как фальшивый паштет.
При этих словах все, кроме меня, явственно сглотнули слюну. Я-то хоть обедала…
– Минуту, господа, – Равашаль быстренько вызвонил из ближайшего кафе пирогов, ветчины и сыру, затем предупредил дежурного на входе о том, что прибудет заказ, и, уже успокоенный, повернулся к нам. – Поверите, за весь день три чашки кофе перехватил, больше ничего не было.
Глава 11
Хранитель Либер ждал меня в архиве, хотя я появилась там весьма рано, не было еще и половины девятого.
– Госпожа Редфилд, доброе утро! – желтые глаза смотрели бесстрастно, но в голосе мне почудилась некая симпатия.
– Доброе утро, Хранитель! Порадуете меня чем-то?
– Безусловно! – Он протянул руку и указал на стол, где лежало несколько стопок книг и тетрадей, пара свитков и разрозненные листы. – Посмотрите, пожалуйста.
Я подошла к указанному столу, Либер последовал за мной. Нежно прикасаясь к хрупким страницам и кожаным переплетам, он пояснил:
– Это, – рука с длинными тонкими пальцами легла на самую большую стопку, – по некромантии и магии крови. Два справочника, рабочие тетради и даже мемуары. Сразу могу сказать, практически никого из последователей старых магов по этим направлениям не осталось. А те два или три некроманта, которые известны, не доучились до конца и большой опасности не представляют.
Он дождался моего кивка и продолжил:
– Это по металлам. Здесь каких-то новых материалов практически нет, потому что перестали появляться на свет дети со способностями к магии металлов. Лет двести назад по этому поводу даже была большая дискуссия в «Вестнике Академии».
– Я не помню, – покачала я головой. – Наверное, как всегда, была на полевой работе.
– Скорее всего.
– Надо же, а были какие-то теории, почему именно эта разновидность магии ушла?
– Ну, – Либер усмехнулся, – теорий было сколько угодно. А на практике все просто – эта магия была всегда только наследственной, причем оба родителя должны были иметь способности к металлам. Женщин с такими способностями всегда было мало, так что можно сказать, что маги металлов просто вымерли.
– Как динозавры, – сказала я зачарованно.
– Именно. Далее, по рунической магии вот эти два свитка. Как вы знаете, ее практикуют в основном на Востоке: в Чине, Сиаме, Султанате Моголов. Я не встречался ни с какими упоминаниями о темном применении рунической магии, но все когда-то бывает в первый раз, поэтому подобрано все, что может иметь отношение к делу.
– Я помню, что в чинском квартале Лютеции было две или три лавки, где среди всего прочего гадали на рунах.
– Как я слышал, они есть и процветают.
– Что ж, и это нужно проверить, – пожала я плечами. – Прошу вас, Хранитель, продолжайте.
– Что касается заклинаний, требующих человеческих жертв, то вот здесь копии нескольких протоколов расследований Служб безопасности, – он показал на разрозненные листы, сложенные в папку. – Еще есть записи магов, интересовавшихся ритуалами орков, в том числе, и кровавыми. Я знаю, что вы и сами учились у шаманов, но, возможно, какие-то аспекты их магии от вас ускользнули.
– А по пражской школе удалось что-то найти? – спросила я, жадно рассматривая приготовленное для меня богатство. И, не получив ответа, посмотрела на Хранителя.
По его бесстрастному лицу трудно было прочитать что бы то ни было, но сейчас стало понятно: Либер расстроен, и расстроен сильно.
– К сожалению, нет. У нас были справочники по пражской школе, пара дневников и мемуары. Я точно знаю, где они лежали. Но сейчас… – Либер помедлил, – сейчас их там нет. Эти материалы никому не выдавались последние сто десять лет, а я ежегодно провожу инвентаризацию!
– Я сочувствую вам, Хранитель, – я рискнула прикоснуться к его руке; рука была сухой и теплой. – Но, если вы ежегодно все проверяете, значит, мы можем установить период, когда эти материалы пропали?
– Конечно. Последний раз я проверял наличие и соответствие материалов в этом зале два месяца назад. И все было на месте. Госпожа Редфилд, я понимаю, что не заслуживаю отныне места Хранителя этой библиотеки…
– Вы с ума сошли, Либер! Без вас этой библиотеки просто не станет! Не выдумывайте, я попробую подключить и эту нить к нашему расследованию.
Хранитель благодарно кивнул и ушел, оставив меня с горой макулатуры на большом рабочем столе. Я уже точно знала, что мне нужны именно материалы по пражской школе магии, все прочее не имеет отношения к нашим заговорщикам. И тем не менее, просмотреть прочие направления я была обязана, чтобы не оставить ни одного незавязанного узелка. Только сообщу Марджори, что именно она должна искать в архиве Совета безопасности…
К пяти часам я поняла, что, если немедленно не поем, то начну грызть кожаные переплеты. Пора было заканчивать работу и заглянуть домой.
– Хранитель, можно вас побеспокоить? – позвала я негромко.
Либер немедленно появился в дверях отведенного мне небольшого кабинета.
– Вы закончили, госпожа Редфилд?
– Практически да. Вот это все, – я показала на внушительную кипу справа от меня, – я изучила, и не буду возвращаться. А вот эти три материала я бы хотела завтра на свежую голову и с новой информацией просмотреть еще раз. Завтра я буду у вас утром, и надеюсь, что смогу рассказать, в какую историю мы попали.
Марджори дома еще не было, и я попросила Бакстона подать мне обед через полчаса, а чашку кофе и булочку сразу, иначе я не смогу думать ни о чем, кроме еды. Бакстон неодобрительно покачал головой, но кофе с яблочной плюшкой я получила даже раньше, чем успела налиться в ванну вода.
Моя секретарша успела точно к обеду и, судя по всему, проголодалась не меньше, чем я. Во всяком случае, обед мы закончили минут за двадцать. С кофе и пирожными мы переместились в кабинет, и Марджори начала отчет.
В отличие от библиотеки и архива Академии, в хранилища Совета безопасности пускали счетное число лиц, и постороннему туда было не попасть. Там сохранилось вся информация по пражской школе, что была накоплена за последние несколько сотен лет. К счастью, при приеме на работу каждого молодого оперативника отправляли на три месяца изучать архивные дела: закрытые, открытые, «глухие» и решенные. Поэтому документы были не только разобраны по годам, темам, типам магии и прочим категориям, но еще и загружены в компьютерную базу. Так что даже без помощи Либера – а в архиве Совета такого ценного сотрудника и не было – Марджори сумела получить нужную мне информацию в довольно солидном объеме.
А мне теперь предстояло понять, какая связь между пропажей нескольких юных эльфов, попыткой похищения камней Коркорана, смертью Жака Бельфора, планами барона Лаваля на смену власти в Галлии, пропавшими материалами из архива библиотеки магической Академии – и неизвестным никому выпускником пражской школы, живущим уединенно в недоступном замке Форнаг.
Прага, Прага, Прага… Ах, пражская школа, как портит мне настроение эта деталь расследования!
Со времен императора Рудольфа приверженцы этой школы нет-нет, да и уходили к темным сторонам магии. Вроде бы нельзя никого обвинить в поклонении Темному, но среди тамошних адептов отчего-то не встречаются лекари или маги жизни. Некроманты, менталисты, магия крови…
И так с тех самых пор и тянутся из Праги страшноватые чудеса и чудесные страшилки: княжна Драгомира и Вшегрдова улица, Костел св. Яна на Прадле и рукопись Войнича, Платнерская улица и железный рыцарь, иезуитский орден и библиотека Университета… Все запутанно, темно, выкрашено непонятными красками.
Я раскладывала выписки и отчеты, рисовала круги и стрелки, пока они не начали плясать у меня перед глазами, но общей нити, чего-то, к чему были бы привязаны все персонажи этой истории, я найти не могла.
Казалось бы, главное – это попытка смены власти в Галлии. Никому не известный регент при короле-младенце означает, скорее всего, полную смену приоритетов во внешней и внутренней политике. При чем здесь похищение юных эльфов и Милош Яначек?
Предположим, Яначек проводит какие-то темные ритуалы, для которых используются эти самые эльфы в качестве жертв. За каким лешим ему камни Коркорана?
А что все это как-то связано, я чувствовала очень хорошо…
