Текст книги "Никому и никогда (СИ)"

Автор книги: Loafer83

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

– А чего говорить, если и так понятно! – рассердилась Юля и отвернулась от них. Она злилась на него, зная, что неоправданно, но злилась каждый раз, когда они случайно виделись. А раньше они дружили, и ей этого не хватало, но сознаться ему?!

– Илья, видишь, как она скучала, – Альфира хитро прищурилась. – Еще слово, и она тебя поколотит.

– Верю-верю, – Илья поднял руки, сдаваясь на милость победителя. – Юля, а я был на твоем последнем выступлении.

– И что, порадовался? – она с гневом посмотрела на него, Альфира даже покраснела, открыв рот от возмущения.

– Нет, конечно же. Это было нечестно, я сам видел, как тебя ослепили лазером. У меня камера это засняла, но никто не захотел смотреть запись. Тебя тогда уже унесли. Я тебе звонил, но ты не отвечала. На сообщения ты никогда не отвечаешь, забанила меня, – Илья вздохнул. По его лицу пробежала тень грусти, но он быстро взял себя в руки, для верности помотав головой, выбрасывая из черепушки глупые и ненужные мысли. Он так делал с самого детства, и Юля завидовала ему, умевшему вот так просто перестать думать о плохом, а она не умела, подолгу, по деталькам, по косточкам разбирая себя на бессмысленные части.

– Да, тренер что-то говорил о каком-то парне, требовавшем посмотреть запись. Я не знала, что это был ты. Почему ты мне не сказал?

– А зачем? Тебе разве это интересно? – Илья посмотрел в сторону, ища игроков, но они убежали куда-то далеко.

– Ну и дурак, – с обидой на него и на себя прошептала Юля. Она хотела сказать ему что-нибудь хорошее, даже придумала, но язык предательски прирос к горлу.

Она стала кашлять, а за ней и Альфира. Илья держался, но сильно закашлял. Он недоуменно смотрел вокруг, продолжая кашлять, пытаясь определить, что это.

– Пошли отсюда, – просипел он и, убрав планшет в рюкзак, потянул за руки застывших в кашле девушек.

Юля не сопротивлялась, взяв его под руку. Она заметила, как Илья еле заметно покраснел, и ей опять захотелось поблагодарить его, пускай и ничего не вышло. Теперь она поняла, почему пропустила этот удар в голову. Илья вывел из невидимого облака на поляну. Здесь было легче дышать, но в воздухе стояла непонятная и тревожная неподвижность. Вроде ничего и нет, но сердце заходится в аритмии, дышать становится все труднее и труднее. Прибежал Арнольд. Пес больше не вилял хвостом и не играл. Он смотрел в центр поляны и скалил зубы, начиная ворчать. Дрон завис над ними, наведя камеры туда, куда смотрел его друг.

– Арни, ты чего? – Илья потрепал пса, потрогал нос, но Арнольд стал сильнее ворчать, пока вдруг не начал яростно лаять, желая вырваться из рук хозяина. – Арнольд, Арнольд, фу! Прекрати!

Илья хотел дать ему поводком по спине, но пес вырвался из рук и бросился в центр поляны. Его отбросило назад, и то, на что он смотрел, проявилось на долю секунды, сверкнув жестокими злыми глазами. Это нечто смотрело на Юлю, валяя пса по земле, подбрасывая и ударяя об землю. Пес боролся, рычал, жалобно скуля после крепких ударов.

Юля бросилась вперед. Она не думала, не понимала, что хочет сделать. Удар ногой пришелся в воздух, так было понятно глазу, но нога почувствовала тело. Удар получился сильный, и Арнольда отпустили. Пес пытался встать, но падал, избитый, но готовый дальше драться до смерти. Юля била, не видя противника, чувствуя его по запаху, по боли в груди, получая серьезные удары в ответ. Нечто играло с ней, не било в полную силу, и Юля понимала это, приходя в бешенство.

Время застыло, как и на последней тренировке или как у школы, когда небо вдруг потемнело. Стало опять темно, так темно, что она не видела своих рук, но зато видела эти глаза, отражая его атаки, ставя блок, переходя в контратаку, оттесняя его от друзей. Но оно было сильнее, и Юля, получив удар в голову ногой, замертво упала в траву. Илья, не сразу придя в себя, бросился к ней, еще до того, как нечто свалит Юлю. Он плохо умел драться, и нечто смеялось, отбивая его сильные, но не точные удары, быстро откинув его в дерево.

Альфира кричала от ужаса, но никто не приходил на помощь. Ей казалось, что ее крик не существует, как и все вокруг, как и они.

– Найди Сабину, – нарочито злые глаза смотрели на Альфиру. Оно стояло перед ней, а из нее вырывался сиплый хрип, вместо крика. – Или вы все умрете. Ты последняя, ты будешь на это смотреть.

Альфира упала в обморок. Очнулась она от пощечин, Юля приводилаее в чувство и морщилась от боли, на левой скуле проявился черный синяк. Она подергивала плечами, с тревогой смотря на Альфиру.

– Ты как? – Илья присел рядом с ними. Кто-то посадил Альфиру к дереву, кора неприятно колола спину, но это было гораздо приятнее, чем то, что было только что. Или не только что?

Альфира посмотрела вверх, небо светлое, никаких туч. Неподалеку шумела дорога, слышались голоса людей.

– Арнольд? – со страхом спросила Альфира.

– Живой. Кости целы, – ответил Илья и поманил пса. Арнольд подошел и лизнул Альфиру в лицо. Вид у пса был виноватый, Альфира нежно погладила его.

– Ты нас защищал. Хороший пес, молодец.

– Илья, что это было? – Юля требовательно посмотрела на него.

– Не знаю, – Илья вздохнул и снял сломанные очки.

– Юль, надо ему рассказать. Это же то же, что мы видели у школы.

– А что вы видели?

Юля рассказала. Они сели у дерева, Илья смотрел то на Юлю, то на Альфиру. Юля начинала злиться, ей казалось, что он сейчас высмеет их. Альфира шепотом добавляла деталей, говорить ей было трудно.

– Так, понятно, – Илья уставился в землю. – Точнее непонятно.

– Он сказал мне, чтобы мы нашли Сабину, – решилась Альфира. – А то он нас всех убьет или, нет, неверно, – Альфира замотала головой и зажмурилась. – Иначе мы все умрем.

– Кто такая Сабина?

– Официантка. Она работала в ресторане возле школы. Мы там на лето устроились, – Юля разминала руками ноги, на них проступили уже синяки, но все было вроде целым, только тяжелая усталость, никогда еще ее так не били.

– Тогда будем искать, – сказал Илья и встал.

– Как искать? – удивилась Юля.

– Надо подумать. Арнольд поможет. Надо найти ее вещи, полное имя, фотографию. Посмотрим, – Илья ушел к брошенному рюкзаку и вернулся. Откопав на дне тюбик с кремом, он смущено улыбнулся Юле. – Ложись, я твои синяки обработаю.

Юля легла и покраснела, следя за ним, как он мастерит подобие подушки из чистой футболки, превращаясь в заботливую и строгую медсестру. У него врюкзаке всегда была сменка на всякий случай. Чаще всего этими вещами пользовалась маленькая Юля, если они попадали под ливень или она мерзла. Он обработал сбитые костяшки и раны на руках и ногах хлоргексидином, а потом бережно наносил крем от кровоподтеков. У нее ужасно болели ноги, икры сводило так, что она начинала выть про себя. Так бывало редко, если она плохо разминалась перед тренировкой или не выспалась. Хорошо, что Альфа не видит, ей тоже досталось. Юля подумала о том, что хуже: быть побитой или общаться с этим монстром? Она вскрикнула от неожиданности и острой боли, сменившейся жаром и прохладой. Илья снял с нее кроссовки и нашел болевую точку на левой ступне. Именно там у нее болело, отдаваясь на всю ногу и руку.

– Спасибо, – Юля улыбнулась.

– Да я только учусь, – Илья заморгал от смущения и принялся за правую ступню.

Юля слабо пищала, когда боль и усталость сменялись спокойствием, думая о том, что Альфа как всегда оказалась права – какая же она дура! И правда дура, он никогда не забывает о ней, рассказывает, предлагает, придумывает что-то, и ей это нравится, а она молчит и никак не реагирует, только Альфире пересылает, получая непонимание в ответ. И за что она так на него обиделась? Юля вспомнила, что так и не дала ему ответ, а нужен ли он был, прошло уже три года. Наверное, он уже и забыл об этом. И Юле стало жалко и обидно от этой мысли. Или не забыл?

– Надо в полицию пойти, – Альфира немного пришла в себя. Она смотрела то на Юлю, то на Илью, и Юля поспешила подняться и надеть кроссовки. Альфира не заметила ее смущения, она усиленно о чем-то думала, растирая глаза под очками.

– Не три, лучше промой, – Илья дал ей бутылку воды.

– И мне, – попросила Юля, забирая бутылку у Альфиры, решившей выпить всю воду. – Прости, я все выпила.

– Не беда, я не хочу пить, – Илья почесал шею, она сильно покраснела и горела.

– Давай теперь я, – Юля достала из рюкзака бутылочку с антисептиком и салфетки. Обрабатывая Илью, она почувствовала, что ему досталось больше. Его не пожалели, а ее этот невидимка пожалел, Юля не питала иллюзий, что могла победить. —Снимай футболку. Господи, какой ужас!

Вся спина Ильи стала темно-синей. Он вздохнул, слабо улыбнувшись, покашливая от боли при каждом прикосновении Юлиных пальцев.

– Не бойся, мне и так больно, так что три не задумываясь. Если думать, то ничего не получится. Меня этому на курсах научили.

– А ты все еще ходишь в ту секцию к альпинистам? – спросила Альфира.

– Ходит. Он мне фотки в прошлом году с Алтая присылал, помнишь?

Илья довольно хихикнул, но промолчал. Значит, читает она его письма.

– А, да. Что-то помню. У меня голова не на месте, – Альфира медленно поднялась и оглядела себя. Платье было безнадежно испачкано травой. Подозвав грустного пса, она долго гладила его и трепала за уши. – Нет, в полицию идти не стоит, а то нас в дурку сдадут.

– Сдадут, – согласился Илья.

– Но ведь это было на самом деле! – возмутилась Юля.

– Да кого волнует то, что происходит на самом деле? – Илья повел плечами, собираясь сказать еще что-то, но промолчал. Юля осторожно помогла надеть чистую футболку. Ей захотелось его обнять, как раньше, когда они были меньше и, наверное, честнее, но ему будет больно, и она закусила губу. Альфира понимающе кивнула, поймав смущенный взгляд Юли.

– А твой дрон запись вел? – Альфира огляделась, ища жужжащего проходимца.

– Точно! – Илья вскочил и побежал в кусты, где отдыхал уставший дрон. Батарея почти разрядилась, и робот решил уйти в глубокий сон. – Я же включил запись, как вас увидел. Но надо за компом смотреть, так не откроется, слишком сильное сжатие, а планшет умрет.

– Альфа, дай мой телефон, – попросила Юля.

Альфира долго искала свой рюкзак, пока не обнаружила его рядом с собой. Юля отдавала ей телефон и ключи, если они уходили вместе, чтобы не таскать сумку или небольшой рюкзак, хватало кепки на голове, которая больше раздражала, чем защищала от солнца. Кстати, где она? Ну и черт с ней!

– Кому звонишь? – спросила Альфира, но Юля не успела ответить, на другом конце Москвы ответили.

– Привет! Это я… Да, случилось… можешь прямо сейчас? Очень надо… куда? Но не к нам точно!

– У меня пока свободно, мои будут поздно, они в театр идут, потом погулять по набережным. У них это стандартная программа возрастного досуга.

– Давай у Ильи. Помнишь, где он живет?.. Да-да, потом будешь меня высмеивать. Приезжай быстро!.. Слушай, я не шучу – все очень серьезно!.. Хорошо, пока, – Юля возмущенно бросила телефон в траву.

– Ты Максиму позвонила? – спросила Альфира.

– А кому еще? Он хоть и козел, но кому мы можем еще доверять? Он точно не выдаст.

– Пошли ко мне. Мне собаку пора кормить, сами поедим. Спагетти будете?

– Конечно, будем! Спрашиваешь! – оживилась Альфира. – И мороженое надо купить.

Юля хмуро посмотрела на Альфиру. И как ей удается так быстро переключаться? Ее до сих пор трясет, а Альфа опять бодра и весела!

Попали

Максим, сгорбившись, сидел за столом и в десятый раз смотрел запись с камеры дрона. Видно было вполне неплохо, даже ничего не бликовало. Иногда ему казалось, что он видит что-то в неподвижном воздухе, но потом все исчезало, и если отмотать обратно, то ничего не было. Он решил, что это с ним играет мозг, достраивая желаемую картинку, чтобы он, наконец, успокоился. Бесспорным было то, что нечто избивало пса, а потом дралось с сестрой и Ильей. Это что-то было и выше и сильнее их, гораздо сильнее. Оно играло, забавлялось. А сестренка отлично дерется, вот только зря бросается вперед, не рассчитывает силы. Он в этом мало понимал, но даже для него это очевидно. Илья боец так себе, но смелый. Максим усмехнулся, вспоминая, как Илья, тогда еще совсем мальчик приходил к ним, и всем было понятно, что он по уши влюблен в Юлю, только она этого не замечала.

– Максим, иди есть. Я тебе пельменей сварила, – Альфира села рядом на табуретку, став маленькой девочкой, так казалось со стороны.

– Да, иду, – он закрыл видео и устало встал.

На кухне за столом Юля и Илья пили чай, доедая вторую пачку печенья. Разговор не шел, им просто хотелось помолчать. Юля сидела рядом, с тревогой поглядывая на Илью, часто кашлявшего и дышавшего с трудом. У него болело все туловище, особенно грудная клетка и спина, и он ни разу не пожаловался, она давно бы уже изнылась, но не перед мамой. Незаметно от себя, Юля взяла его за руку, крепко сжав пальцы, и он стал меньше кашлять. Когда пришли Максим с Альфирой, она поспешно убрала руку, а Альфира удивленно подняла левую бровь, и как она это умела, но ничего не сказала. Юля сейчас точно бы не выдержала ни одной, даже самой безобидной насмешки. Хорошо, что брат молчит, сидит и хмуро ест свои пельмени. Если бы он хоть что-нибудь сказал в своем духе, она бы точно сбежала. Но куда? Как подумаешь о парке, таком знакомом и родном, где они знали каждое дерево, каждый куст. Она побледнела от страха. Никогда в жизни ей не было так страшно, даже тогда, когда к ней год назад пытались пристать какие-то пьяные мужики. Она отбилась, долго ощущая их руки на ногах и попе, родителям она ничего не сказала, только Альфире.

– Так, ребята, – Максим отодвинул от себя пустую тарелку и стал разминать длинные костлявые пальцы. Он съел целую пачку пельменей и нацеливался на печенье. Максим ел много и не толстел, оставаясь молодым Кощеем с дурацкой челкой русых волос, свисавшей нечесаной паклей на нос. Юлю бесила эта челка, как и его полное безразличие к внешнему виду. – Короче вы попали.

– Куда попали? – Альфира заерзала от нетерпения.

– А я откуда знаю? Понятно одно – вы попали, и вас поставили на счетчик.

– И что делать? – Юля строго посмотрела на брата, желая пресечь его шутки, а он и не думал шутить. Максим сидел напряженный и хмурый, шевеля выпирающими желваками.

– В полицию идти смысла нет. Они не поверят, запись никому не нужна, а вот родителям передадут. И вас, милые дети, затаскают по психиатрам и психологам. Девчонки, я вам вообще не завидую. Это первое и главное – помощи ждать особо не от кого. Можно попа позвать, но это дорого и толку нет, не работает и никогда не работало. Чтобы не палиться, сходи Илья завтра в поликлинику, пусть тебе рентген сделают, а то может ребра поломали. Юль, ты как, ничего не сломала?

– У меня все цело. Поболит и перестанет. Илья, Максим прав. А может сегодня в травмопункт сходить?

– Не стоит, если терпимо, а то ментов вызовут, родители узнают. Потом столько будет проблем, а так. Если что, скажешь, что подрался или гангстеры избили. У нас зависимость первого порядка, поэтому придется искать вашу Сабину. Достаньте фотку, отдам ребятам, у них робот выудит все, что есть в сети на нее. Илья, ты с Арнольдом прочеши район, девчонки стащат из ресторана ее вещи, что-нибудь точно должно было остаться.

– Ты думаешь, что она где-то рядом? – Альфира в ужасе округлила глаза.

– Я ничего не думаю. Если я буду думать об этом всерьез, то сам вызову неотложку вам и себе заодно. Высплюсь, хотя бы, – он долго зевал, пока Альфира не налила ему самую большую кружку чая. – Надо спать. Завтра еще раз обсудим.

– А мне идти на это соревнование? – с сомнением спросила Юля. – У меня завтра после работы тренировка.

– Идти. Если то, что ты рассказала про Лану Ким хоть на малую долю правда, то там что-то будет. Не зря тебя туда тащат. Ты не заметила, что в тебя вцепились со всех сторон? Не хочу принижать твои способности, дерешься ты классно, но в школе же есть и кмс-ники из олимпийского резерва.

– Есть, я тоже об этом думала только что. Видимо, они отказались.

– Или им нужна ты, – Максим, не мигая, посмотрел сестре в глаза. – Им нужна ты. Вспомни, как он с тобой бился? Это был учебный бой.

– Кому им? – с трудом выдавила из себя Юля.

– А черт его знает! – Максим налег на печенье и пока все не съел, сидел молча. – Вы там что-то про мороженое говорили.

– Максим, ты же знаешь! – с упреком сказала Юля. – Ты же всегда и все знаешь!

– Неа, не всегда и не все. Просто умею болтать с умным видом о том, чего не знаю и не понимаю. Этому и учат в ВУЗе. Юль, я честно не знаю. Голова кружится от всего этого, не знаю, как объяснить. Надо выспаться, а утром мы все посмотрим видео и решим, не сбрендили ли мы все разом.

– Не сбрендили, он настоящий, я видела его, – Альфира закрыла глаза, он стоял перед ней, не человек и не животное. Из прозрачности воздуха она выделила сначала силуэт, потом черты лица, и да, у него было лицо. Но знание приходило постепенно, штрих за штрихом. – Я нарисую, мне надо подумать.

– Альфа, тебе надо поспать, – Максим с грустью смотрел на нее. – Альфа-Альфа, и ты тоже вляпалась, а все моя сестра виновата.

– Но почему им нужна я? – возмущенно воскликнула Юля. – Почему я?

– Не знаю, U-LiSun, может твои мальчишки напророчили? А может мамаша демона вызвала, она может, сама не поймет, что натворила. Думаешь, чего папа дома носа не кажет? Она еще та ведьма.

– Максим, мне не до шуток, – со слезами сказала Юля и заплакала. – Я боюсь, а ты все шутишь!

– Я не шучу, Юля, – Максим встал и обнял сестру. – Я тоже боюсь за тебя, за вас всех. И я не знаю, что делать. Надо сделать так, как хочет наш демон, потом разберемся. Илья, ты сможешь с Юлей поездить на тренировки?

– Конечно. Мы вместе с Арнольдом, у него должок, – Юля быстро взглянула на него и улыбнулась, пес рыкнул из коридора. Весь разговор Арнольд не смел зайти на кухню, сидя у двери, охраняя квартиру.

– Альфа, с тебя фоторобот, – Максим подмигнул ей, Альфира не заметила, она была глубоко в своих мыслях. – Так, Альфа загрузилась. Собирайтесь, я вас по домам разведу, а завтра утром сконнектимся. Илья, сиди дома, девчонок я провожу, не переживай. За Юльку головой отвечаешь.

Илья хотел было возразить, но Юля сжала его пальцы, толкнув плечом.

– Максим нас защитит, а если ты пойдешь, то я буду беспокоиться.

– Ну да, я же не смог вас защитить, – грустно сказал Илья, вторя ему, в прихожей громко вздохнул Арнольд.

– Никто бы никогда не смог, – уверенно сказала Юля.

Портрет

– Можно поехать на трамвае, – предложил Максим.

– Да ну, его еще ждать, потом от метро тащиться, – фыркнула Юля.

Выйдя на улицу, она успокоилась и думала о завтрашней тренировке, заранее составляя план, как учил тренер. А ведь он так и не сказал, будет ли там. Альфира долго смотрела в угасающее вечернее небо. В рюкзаке поочередно вибрировали телефоны, пока не синхронизировались в один долгий требовательный звонок. Дома ее ожидала лекция о правилах поведения, о том, что она приходит поздно, уже была половина одиннадцатого, и о том, как важно вовремя отвечать на звонки и сообщения, чтобы родители и бабушка не волновались. Критическое время не превышало десяти минут, по истечении которых начинались каскадные микроинфаркты. Она об этом не думала, не замечая ничего и никого вокруг. Юля что-то спрашивала у нее, но Альфира смотрела в небо широко открытыми глазами. Потом вдруг дернулась и пошла к перекрестку.

– Альфа! – только и успела крикнуть Юля, но подруга никак не отреагировала, уверенно шагая к перекрестку. – Она решила через парк идти! Максим, она с ума сошла?

Максим дернул головой, перед глазами встала битва в парке, и ему стало нехорошо. Прохожие подозрительно смотрели на них, и он, взяв сестру под руку, потащил за Альфирой. Они нагнали ее на переходе, когда одновременно зажглись зеленые человечки, открывая дорогу через пересекающиеся путепроводы. Альфира шла по диагонали, срезая и не замечая, что самый умный и единственно спешащий автолюбитель решил развернуться на перекрестке. Машина едва не задела ее, Альфира смерила мужчину таким взглядом, что тот выпучил глаза.

– Урод! – крикнул ему в лицо Максим. – Правил не знаешь?

Максим не боялся этих толстомордых «хозяев жизни», считавших, что если они купили машину подороже, то могут делать все, что захотят. Время будто бы возвращалось назад, о таком рассказывал отец, но это было давно, когда ни Максим, ни тем более Юля не родились. И вот они вернулись: и времена, и нравы, и люди. «Возвращение традиций», – так шутил его однокурсник, открыто высмеивая тех, кто приезжал в ВУЗ на тачке, бравируя брелоками с меткой все тех же идолов немецкого автопрома.

– Ты куда? – Юля схватила Альфиру за руку.

– Мне надо вернуться. Я думаю, нет, я знаю, что надо вернуться.

– Ладно, – Юля машинально напрягла ноги, икры и ступни ответили недовольным покалыванием. – Вот только нас точно побьют. И все будет из-за тебя!

– Не побьют. Мы что-то упустили там, но я не знаю что.

– Может, ты и права, – сказал Максим, отрываясь от экрана. Он убрал смартфон в карман и огляделся: в парке почти никого не было, кроме поздних собаководов. Они шли по аллее вглубь, подходя к кругу, и шум дороги постепенно затихал, пока не исчез полностью.

Альфира шла не на ту поляну, где была битва с воином-невидимкой. Она шла через весь парк по диагонали, не оглядываясь и не задумываясь, будто кто-то вел ее. Юля с тревогой посматривала на нее, ловя в глазах Альфиры какую-то отчужденность, она находилась где-то в другом месте, но недалеко.

Альфира привела их к концу парка, где была небольшая поляна, огороженная от дороги узкой полосой тополей и чахлых берез. Улицу было видно сквозь редкие кустарники и деревья, но главное они видели дом, в котором был их ресторан. Альфира напряженно всматривалась, прислушивалась, пока не подошла к низкой бетонной башенке, как называли они ее, когда были детьми и играли в подземный мир. На самом деле это была венткамера бомбоубежища, такая же была во дворе дома, где был ресторан, а мальчишки рассказывали, что из этого дома можно было войти в бомбоубежище.

– Здесь? – спросил Максим.

– Не знаю, – честно ответила Альфира и сняла очки. Без очков она выглядела беспомощной. Вдруг она зажмурилась и выронила очки, закрыв уши. Альфира открыла рот для крика, но из нее ничего не вырвалось, кроме ледяного дыхания, вслед за которым из глаз потекли крупные слезы.

– Альфа, да что с тобой? – Юля подняла очки и потащила ее подальше от вентиляции. Максим остался там, что-то отмечая на карте и записывая. Юля вела Альфиру к улице, где было больше света и другая жизнь, с пассажирами на остановке, с машинами и светом в окнах. Она оглядывалась на брата, теряя его высокую фигуру во внезапно спустившихся сумерках, лишь свет экрана подсказывал, что он стоит там.

– Пошли. Давай быстрее, – Максим появился внезапно, взяв Альфиру под руку, сквозь ленивый и наглый поток переводя их по зебре. Машины тормозили, кто-то недовольно бибикал, привыкнув к тому, что здесь можно ехать до круга без остановки. Они прошли, не останавливаясь мимо ресторана, Максим вел к гаражам, чтобы пройти в их квартал между школой и домом, но Альфира потянула во двор.

Она вырвалась и побежала к другой венткамере, выкрашенной темно-зеленой краской, потемневшей и облупившейся с годами и казавшейся в сумерках отрубленной головой каменного великана в разбитом шлеме. Она встала перед ней на колени, не задумываясь, что будет с платьем, и схватилась руками за решетку.

– Ты что-то слышишь? – с ужасом спросила Юля.

– Не знаю, не знаю! – закричала Альфира.

– Так, тебе пора домой, – Максим взял ее на руки и пошел к гаражам. Альфира не сопротивлялась, она притихла и будто бы уснула. Юля шла рядом, нервно кусая губы. У второй камеры ей стало как-то нехорошо в груди, сердце сковало холодом, но больше ее волновала Альфира. Юля никогда не видела, чтобы она себя так вела, чтобы так долго плакала или кричала. Альфира никогда не кричала, Юля думала, что она и не умеет кричать.

– Дальше я сама, – Альфира с тоской посмотрела на свой подъезд, очки она убрала в рюкзак и без очков двигалась неуверенно. – Там с меня будут снимать стружку. Это не очень интересно.

– Если хочешь, я могу сказать, что это мы тебя задержали, – предложила Юля.

– О, не! Вот этого точно не стоит делать! – Альфира смешно замахала руками и жестами показала, как ей будут медленно и с наслаждением отпиливать голову. – Они мне в вину поставят, что я не могу за себя отвечать, что сваливаю на других, что каждый должен сам за себя отвечать и так до утра, а завтра вечером продолжат. Я же у них самая бестолковая.

– Глупые они у тебя, – с досадой сказал Максим и, подумав, добавил. – Наши не умнее.

Юля обняла подругу, Альфира смущенно помахала Максиму, она была до сих пор немного красная от смущения. Когда она скрылась в подъезде, Юля вопросительно посмотрела на Максима.

– Я зайду, а то наши тебя съедят. Папа вроде вернулся.

– Вернулся, мама его обрабатывает. Знаешь, сколько они спорили по телефону о моей работе? Я уши заткнула, они вообще не стесняются! Мама в последнее время все на громкой связи обсуждает, еще и требует, чтобы я слушала.

– Это она у бабушки переняла. Походу маразм надвигается, – Максим ухмыльнулся. – Тяжело тебе.

– Конечно, сам свалил и радуешься, – Юля ощутимо ткнула кулаком в живот, Максим от неожиданности охнул.

– Поверь, если бы я остался, было бы еще хуже. Пошли, а то мамаша, наверное, уже рвет и мечет.

– Ой, я у Альфы телефон и ключи не забрала. Да и черт с ними, завтра заберу.

Они посмотрели на окна шестого этажа, ища силуэт Альфиры, но там горел яркий свет и никого не было видно. До дома шли молча, Юля думала, как спросить у Максима, посоветоваться, но не могла даже сформулировать самого простого вопроса. Она сильно устала, ноги чесались и гудели, как и руки с плечами, на которые будто бы кто-то навалил две чугунные наковальни, тянувшие Юлю к земле. Она была готова уже просто лечь в траву и уснуть. Максим взял сестру под руку и потащил домой, она как в младшей школе еле волочила ноги. Утром маленькая Юля не хотела идти в школу, а днем возвращаться домой, а Максима отпускали гулять только тогда, когда он сдаст сестру матери.

Дома Максим взял основной удар на себя. Юля успела спрятаться в ванной и принять душ, пока мать обрушивала первую волну негодования, рассказывая сыну, какая Юля стала непослушная и как она беспечно и отвратительно относится к своему будущему. Отец смотрел на кухне телевизор, делая вид, что его это не касается. Под звуки маминых воплей и криков политических шоу, Юля, переодетая в пижаму, шмыгнула к себе, бесшумно закрыв дверь.

– Ты должен повлиять на сестру. Она нас не слушается, будто мы для нее ничего не сделали! – возмущалась мать, Максим спокойно пил чай, зная, что сейчас лучше ничего не говорить. Любое возражение или даже согласие будет трактоваться против него – это как брызнуть жидкость для розжига в занявшиеся угли, чтобы пламя полыхнуло ярче. – Юля! Юля, иди сюда!

Максим поспешно встал и пошел за матерью. Отец сделал звук на телевизоре громче. – Не придуривайся, я же вижу, что ты не спишь!

– Она спит, мама. – Максим поправил простынь, с нежностью и тоской от стыда за мать смотря на сестру. Юля отвернулась к стене и спала глубоким сном, даже если ее сейчас тормошить, она не проснется. – Мама, отстань от нее.

– Нашелся, защитник, – недовольно бросила мать. – А с тобой, доченька, мы поговорим завтра.

Она вышла из комнаты. Максим открыл окно шире, впуская легкий летний ветер с запахом цветов и скошенной выгоревшей травы. Он сел на край кровати и слушал, как она дышит. Юля изредка дергалась во сне, но не просыпалась. Он погладил ее по спине и подумал, что после окончания школы обязательно заберет ее к себе, пускай придется покупать кровать и селиться на кухне. Пацаны будут рады, но с ними ей будет гораздо лучше и безопаснее, чем дома. Мать все больше становилась похожа на бабушку, признававшую только два мнения: свое и неправильное, а отец самоустранился еще до рождения сестры. На кухне рождалась буря, и вскипал чайник. Максим сделал каменное лицо вежливого безразличия и вышел, прикрыв дверь.

Альфира проснулась посреди ночи. Ее слегка отутюжили, но отпустили мыться и спать. Платье было безнадежно испорчено, но, на удивление, мама совсем не расстроилась, решив, что дочке пора носить что-нибудь моднее. Альфира сидела на кровати и смотрела в окно, бабушка опять прикрыла его, считая, что девочку точно продует даже летом. Телефон напомнил о себе приглушенным писком, Юля перед забытьем успела написать сообщение. Альфира пробежалась по ее смартфону, снимая сто пятьсот входящих от матери на все мессенджеры. Попалось сообщение от Ильи, Альфира сделала над собой усилие и не стала читать.

В квартире было тихо. Бабушка переехала в комнату братьев, которых отправили в летний лагерь до сентября, поэтому Альфира могла до конца лета пожить одна, хотя бы ночью. Все комнаты были закрыты, и она, ступая бесшумно, как кошка, голыми ногами, прошла на кухню. Найдя в холодильнике йогурт и колбасную нарезку, она стоя съела все, особо не задумываясь о вкусе. Надо было что-то съесть, чтобы голова не болела. Налив воды в пивную кружку, Альфира вернулась к себе. Компьютер послушно загудел вентиляторами, огромный экран вспыхнул в темноте красочной заставкой, она сама нарисовала ее много-много лет назад, вставив вместо стандартного приветствия БИОСа. Открыв настежь окно и включив свет, она села рисовать. Сначала контуры выводила на стареньком планшете для рисования, получалось что-то непонятное. Она не задумывалась, отдаваясь на волю чувств и ощущений, переполнявших ее. С трех часов ночи было самое классное время для работы, тогда никто не мешал, и голова была легкая. Для такой работы у нее в ящике всегда был запас горького шоколада, одна-полторы плитки за ночь, не меньше. Девчонки из класса, зная об этом, со злостью завидовали Альфире, евшей всегда все, что хотелось без прибавки сантиметров на бедрах и талии. Альфиру это не волновало, она никогда об этом не задумывалась, не понимая и не осуждая закидоны других девчонок и парней, тоже пристально следивших за своим питанием. Юля тоже ела все, что хотела, но с ее тренировками у жира не было ни единого шанса. Что-то получилось. Она легла на кровать и закрыла глаза. Надо было полежать и подумать о чем-нибудь другом, чтобы свежим взглядом оценить свою работу. Но отвлечься не получилось, она вспоминала вчерашний вечер, особенно Лану Ким, которая в ее фантазиях была на той поляне. Альфира резко села и огляделась. Комната ее, ничего не изменилось, только свет слегка мигнул или притух на долю секунды, так иногда бывало, когда происходили переключения где-то там на улице, Альфира так и не поняла из объяснений отца, что и почему должно переключаться. Компьютер работал через ИБП, он даже не успел пискнуть, что его лишили пищи.