Текст книги "Путь Ассы. Ян (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

Завир же, баюкая своего взрослого сына, как ребёнка, поцеловал его в макушку и, повернув голову, посмотрел в маленькое окно. Огненный диск Деи уже прошел половину своего круга, а значит, времени оставалось не так уж и много, по крайней мере, старший омега надеялся, что этого «немного» будет достаточно.

Хавелок дан’ Глис был более чем доволен тем, как сложился ход событий. Монарх, занятый с утра важными делами, особо-то и не вслушивался в его речь, которая была не пламенной, но уверенной и настоятельной. Альфа сообщил своему королю, что желает привести в дом младшего мужа, который влюблен в него без ума, но родители мальчика против, так как надеются сыскать ему более выгодную партию, хотя куда уж выгоднее, если не за военного советника монарха. Но и тут Хавелок не промахнулся со словами, довольно непрозрачно намекнув, что родители омеги желают видеть своего сына в фаворитах Его Высочества, доказательством чему и является вчерашняя беседа Даара с рыжеволосым омегой. Тоан де’ Грей нахмурился и, не медля, подписал грамоту, которая фактически передала Яна Риверса в дом дан’ Глис, как вещь. Хавелок знал, на что давить, ведь одно дело, если Его Высочество сам выберет себе фаворита, а совсем другое, когда любовников подсовывают явно ради того, чтобы достигнуть определенных целей. К тому же, Его Величество всецело доверял своему военному советнику, который имел блистательную репутацию и не раз доказывал свою верность Венейе и лично королю, так что исход подобного разговора был вполне ожидаем.

Шоу же он подослал к наследному принцу, чтобы тот ненавязчиво прознал о том, действительно ли Даар де’ Грей заинтересован в рыжеволосом омеге. Скорее всего, Шоу чем-то вызвал подозрения у Его Высочества, поскольку тот затронутую тему развивать отказался, но все же его сын не мог не заметить, что альфа отреагировал на имя Ян Риверс с повышенным вниманием, так что, похоже, в своей борьбе за власть Хавелоку нужно ставить именно на Его Высочество. Впрочем, примерно так он и думал, ведь Тоан после смерти жены никогда не брал к себе в постель одного и того же омегу более чем пару раз, да и короля охмурить было сложнее чем его молодого неопытного сына. Да, Даар де’ Грей казался мужчине ветреным и недалеким, пусть и подающим большие надежды, но мальчика в свое время очень баловали и потакали всем его прихотям, вследствие чего будущий монарх больше интересовался делами личными, нежели государственными, на что Хавелок дан’ Глис и делал ставку.

Что ж, нужного омегу он заполучил, оставалось выдрессировать его так, как нужно альфе и вовремя подсунуть Его Высочеству. С этим заданием Хавелок рассчитывал управиться за пару месяцев, понимая, что для того, чтобы сломать мальчишку ему много времени не понадобится, тем более если в игру включится и Шоу, который тоже был явно заинтересован в омежке, то несколько доходчивых воспитательных моментов должны будут сделать свое дело, точнее, сделать послушную и готовую выполнять любые приказы подстилку. Больше времени займет лечение, а Хавелок был уверен, что оно определенно понадобится, так как Ян Риверс обязательно попытаться показать свой характер, а после ещё и введение омеги в круг Его Высочества. Вот с последним и может быть тяжеловато, но Хавелок дан’ Глис был из тех людей, которые умеют выжидать нужный момент, при этом продумывая все детали, возможности и даже пути к отступлению, так что в своей победе в борьбе за власть глава дома дан’ Глис даже не сомневался.

Двустворчатая дверь в большой зал отворилась, и Хавелок, обернувшись, увидел семью Риверсов, что вызвало у него непроизвольную ухмылку. На лицах всех Риверсов застыло такое выражение, будто они пришли засвидетельствовать смерть близкого родственника. Олдвин был хмур и бросал в сторону будущего родственника гневные взгляды. Лаура прижимала к себе близняшек, и все они втроем составляли просто жалкую картину плакальщиц. Жених был белее своего брачного костюма, с жуткими темными кругами под глазами и пустым взглядом, что, впрочем, было Хавелоку только на руку, ведь, похоже, воспитательный процесс уже пошел и первые барьеры омежки были сломлены. А вот второй омега, который ни на секунду не выпускал ладонь сына из своей, держался ровно и гордо, выпрямив спину, расправив плечи и пристально смотря будущему родственнику в глаза. Хавелок оценил силу воли омеги и даже подумал о том, что если бы младший муж дома Риверсов не был в возрасте около 40, то, пожалуй, он бы идеально подошел на роль подстилки монарха, да и ломать его, похоже, было бы намного интереснее, а воспитательные моменты были бы полны сладости и страсти.

Но, как бы там ни было, механизм был уже запущен, и жрец арлегов, облаченный в праздничную мантию, подошел к алтарю, готовый начать брачную церемонию. Хавелок дан’ Глис усмехнулся про себя и, повернувшись к Риверсам, поднял руку, предлагая своему жениху занять место подле себя. Ян вздрогнул, но, подталкиваемый папой, прошел вперед и положил свою ладонь в ладонь альфы. Хавелок грубо стиснул ладошку омежки, тут же заметив, как тот прикусил нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть. Глава дома дан’ Глис хмыкнул: ладонь – это всего лишь начало.

Ян стоял у алтаря, возле которого жрец произносил хвалебную арлегам, прося у них благословения на этот союз, но при этом не слышал ни единого слова, будучи полностью погруженным в свои мысли. Хватка его будущего старшего мужа была просто стальной, что более чем явственно доказывало, что в доме дан’ Глис с ним церемониться не будут. Вот только зачем он Хавелоку? В то, что альфа воспылал к нему любовью и страстью, юноша не верил, как и в то, что дому дан’ Глис нужен ещё один наследник, тем более от младшего мужа. Возможно, все дело было в том, что у Хавелока был семилетний сын, за которым нужно было присматривать, но мужчина мог взять любого омегу, любого, в том числе и того, кто бы согласился стать его младшем мужем добровольно, но альфе нужен был именно он, Ян. Преследовал ли Хавелок дан’ Глис какие-то свои цели? Определенно, вот только что мог дать ему брак именно с Яном?

Он был из семьи со средним достатком, без родословной и титула, к тому же, не так уж и красив, чтобы кичится им на светских приемах, тогда почему? Этот вопрос не давал Яну покоя с того самого дня, как Хавелок дан’ Глис начал за ним якобы ухаживать, и вот теперь то, как альфа сжимал его ладонь, и натолкнуло юношу на мысль, что Хавелоку просто нужна очередная игрушка, которая будет ждать его дома и безропотно выполнять все его прихоти. Это было мерзко. Папа сказал, что это не его судьба. Возможно. Ян хотел верить в это, но все же сомневался, учитывая то, что он уже фактически был замужем.

Жрец повернулся лицом к брачующимся и стал читать песнь благословления, которая была последней в брачном обряде, и после которой на его шею будет повязана лента принадлежности к дому дан’ Глис. Ян зажмурился. Он не хотел видеть ничего: ни жреца, ни своего старшего мужа, ни его сына, ни даже собственных родителей. Юноше вообще хотелось, чтобы эта тьма закрытых век окутала его всего и унесла куда-то далеко-далеко, туда, где все иначе, туда, где он будет свободен.

Жрец практически уже дочитал песнь, когда двустворчатая дверь снова отворилась, правда, на этот раз шумно, с режущим скрипом и ударившись о стену. Услышав уверенные, размеренные, приближающиеся шаги, Ян резко распахнул глаза и задрожал. Он боялся оборачиваться, боялся, что это сон или мираж, боялся, что разум уже покинул его, но запах… этот запах он запомнил на всю жизнь, и он сейчас окутывал его всего, с воздухом проникал внутрь, обжигал все тело и заставлял его трепетать, но омега не мог повернуться. Он чувствовал альфу, но все ещё не верил. Не верил, что ещё что-то можно изменить.

Его ладонь резко выдернули из руки Хавелока, а после всего и полностью прижали к чему-то твердому и теплому, к чему-то, что пахло альфой, к чему-то, под чем равномерно билось сердце. И Ян всхлипнул, нет, не зарыдал, а именно всхлипнул, роняя на широкую грудь альфы несколько слезинок, прижимаясь к нему, чувствуя его объятия и понимая, что все равно появление вчерашнего незнакомца ничего не изменит, ведь Хавелоку дан’ Глис его отдал монарх, а воли Его Величества никто перечить не будет.

– Кто вы такой и что себе позволяете? – Хавелок, благодаря своей военной выдержке, сумел сохранить ровный и ничего не выражающий тон голоса, но внезапное появление альфы, да ещё и в сопровождении двух других, к тому же воинов, вызвало у него внутри бурю гнева. Он чувствовал силу альфы, который сейчас прижимал к своей груди его почти что младшего мужа, но перед ним был всего лишь молодой мужчина, лет 25, не больше, сила которого явно не соответствовала возрасту, к тому же, воины определенно не принадлежали к войскам Венейи, да и выглядели они явно нездешне. Мужчина перевел взгляд на семью Риверсов, желая увидеть их реакцию на появление незнакомца, подумав о том, что это их рук дело, но все Риверсы были шокированы не меньше его, и только младший муж Олдвина был спокоен и даже слегка улыбался, что и натолкнуло альфу на мысль, что в данной ситуации не обошлось без этого омеги.

– Я пришел за своим омегой, – категорично заявил брюнет, прижимая юношу к себе ещё крепче и пристально смотря альфе в глаза.

– Да? – Хавелок в знак удивления приподнял бровь, затягивая время. Альфа понимал, что он явно в проигрыше, ведь даже его навыков не хватит, чтобы справится сразу с тремя воинами, которые, судя по внешнему виду и силе исходившей от них, были не так уж и слабы. Брюнет с угрюмым лицом, из-за спины которого выглядывала рукоять меча, рыжеволосый альфа с парными клинками и этот длинноволосый мужчина, – это не люди Венейи, по крайней мере, не люди уж точно. Так решил Хавелок, осматривая незнакомцев, которые своим появлением грозились развеять в пыль и прах все его планы, но у мужчины был весомый козырь, и, кем бы ни были эти воины, пойти против распоряжения монарха они не смогут.

– Этот омега мой, – Хавелок хищно усмехнулся, – что подтверждает грамота Его Величества, – мужчина повернулся к застывшему жрецу, ужесточая тон голоса. – Так, жрец?

– Так-так, – поспешно закивал мужчина-омега в годах, белым платочком протирая свою бритую голову.

– Вот видите, – глава дома дан’ Глис показательно развел руками, а после опасно прищурился. – Так что соизвольте отпустить моего младшего мужа, а после… – мужчина сделал выразительную паузу, – после я, как военный советник Его Величества, разберусь с тем, кто вы такие и что делаете на территории Венейи.

– Ваш король – человек мудрый и уважаемый, – длинноволосый брюнет, абсолютно не отреагировав на выпады в свою сторону, продолжал говорить так же твердо и уверенно, – но даже он не имеет такой власти и сил, чтобы перечить, – альфа показательно поднял руку омеги и оголил запястье его левой руки, – этому.

Хавелок нахмурился и сжал пальцы в кулаки, когда увидел, что на запястье юноши проступил черный символ: меч, указывающий острием на локоть, который был опутан молнией. Альфы Венейи не ставили меток на своих женах и мужьях, так как магией не владели, а вот другие расы, например, ликаны или эльфы, свои пары метили – укусом или магической татуировкой – но у этих рас не было альф, а перед ним стоял альфа, что натолкнуло мужчину просто на невероятную догадку.

– Дэон Вилар, – будто прочитав мысли Хавелока, представился брюнет. – Думаю, поскольку вы военный советник Его Величества Тоана де’ Грей, то фамилия Вилар вам должна быть более чем знакома.

Хавелок от злости скрипнул зубами и резко отвернулся, понимая, что даже ради него монарх не будет портить отношения со столь выгодными союзниками, которые вот уже несколько веков прикрывали их тылы, тем более из-за какого-то омеги. К тому же, мальчишка был уже помечен, а, следовательно, его запах после первой течки поменяется, он будет пахнуть своим альфой, и, естественно, другие альфы в его сторону даже не посмотрят. Мужчина был зол, зол от понимания, что весь его план пошел насмарку из-за какого-то выскочки, который неизвестно когда успел пометить мальчишку, о чем, очевидно, даже Риверсы не знали.

Глава дома дан’ Глис пристально осмотрел семью Риверсов, которые, затихнув, просто наблюдали за ситуацией, и взгляды которых были один недоуменней другого, а вот младший муж… Хавелок едва сдержал себя, чтобы не выбить из этого омеги дух. Он знал, этот блондин все знал, но смолчал, и теперь просто улыбался, довольствуясь победой. Нет, от того, что ему не удалось заполучить Яна Риверса, его планы полностью не рухнули, ведь найти хорошенького омежку не проблема, но вот оттянуло их изрядно и это при том, что у мужчины было не так много времени.

– Наши пути ещё пересекутся, Ян Риверс, – с явной угрозой произнес Хавелок, после чего, махнув сыну, который все ещё сжимал в руках уже ненужную брачную лену, покинул Храм.

Он не проиграл. Нет, но в данном сражении был повержен, причем повержен с треском и пятном на репутации, чего Хавелок дан’ Глис прощать ни Дэону Вилару, ни Яну, ни всем Риверсам вместе взятым не собирался.

========== Глава 4. ==========

Ян сидел на диване в большой гостиной зале и не мог оторвать взгляда от собственных рук, сложенных на коленях. Даже сейчас, когда он уже был дома и когда брачная церемония с Хавелоком дан’ Глис в Храме Сантии скорее напоминала дурной сон, нежели реальность, он все равно не мог поверить в то, что с ним произошло чудо. Ну, а как ещё можно назвать появление этого загадочного альфы в столь ответственный момент?

Риверс очень хорошо помнил те ощущения, которые нахлынули на него, когда альфа прижал его к своему крепкому телу. Его окутал манящий запах мужчины, такой стойкий, терпкий, заманчивый, желанный. Он проникал в каждый уголок его тела и находил в нем отклик, подымая неистовый жар и кружа голову. Тело альфы казалось крепостью, за которой было ничего не страшно. Оно было горячим, это Ян чувствовал даже сквозь плотную ткань плаща, так же, как и чувствовал под своей ладонью биение чужого сердца. А ещё он ничего не слышал, понимал, что брюнет о чем-то говорит с Хавелоком, но сути самих слов понять не мог. Казалось, весь мир сузился до него и этого альфы, от запаха, прикосновений и даже самой близости которого его собственное сердце заходилось в шальном ритме, нагоняя на лицо краску и распространяя по телу дрожь. Жгло запястье – это Ян помнил очень четко, потому что его, и правда, жгло нестерпимо, а теперь на нем красовалась татуировка. Ян её не делал – и это факт, и тогда он даже испугался тому, откуда рисунок мог взяться на его руке, но после он вспомнил, вспомнил, что именно к этому месту альфа прикоснулся губами в момент их первой встречи. Значит, это была магия? Не иначе. Но чья?

Брюнет сейчас о чем-то говорил с его отцом, а два других воина невозмутимо стояли за спиной своего, как они говорили, аль-ди. Кто такой аль-ди, Ян не имел понятия, но четко осознавал, что этот аль-ди, Дэон Вилар, или как его там, поставил на нем свою метку, что означало только одно – теперь он принадлежит альфе. Юноше было страшно: он не знал этого мужчину и не понимал, почему он выбрал именно его, и в то же время его тянуло к брюнету, будто между ними были какие-то невидимые нити, притяжению которых было просто невозможно сопротивляться. Папа говорил ему о том, что своего альфу нужно почувствовать сердцем, и, похоже, омега это чувствовал, что-то такое теплое, растекающееся по телу, вгоняющее в краску смущения и заставляющее тайком рассматривать мужчину.

Хотя, мужчину – это он слишком образно выразился, ведь теперь, рассмотрев Дэона поближе, Ян понял, что немного ошибся в своих определениях. Возможно, тогда, при их первой встрече, он был слишком растерян, напуган и озадачен появлением незнакомца, который показался ему слишком грозной и даже угрожающей фигурой, а вот теперь, при дневном свете, Риверс понял, что альфа не намного старше его самого, может, лет на пять. Черты его лица очень приятны, но в то же время мужественны и благородны, и, как сперва и думал омега, альфа высок, и он, Ян, действительно, став во весь рост, достигнет лишь груди воина. Такая величественная красота альфы завораживала, и поэтому Ян не мог не бросать, получается, уже на своего жениха любопытные и изучающие взгляды.

Но все равно, как бы не пытался Ян отвлечь себя от разглядываний альфы, ему многое было непонятно. Жители Венейи и всей Даари не владеют магией, а на нем стояла явно магического рода метка, которую, а омега почему-то в этом не сомневался, удалить, убрать, отменить было невозможно. Получается, альфа поставил на нем метку против его же воли, и это было обидно, но с другой стороны Ян понимал, что, если бы на нем не было этой метки, уже сейчас он бы был под Хавелоком дан’Глис, и что-то юноше подсказывало, что в данном процессе приятного было бы мало. Но, вернувшись к своим вопросам, Ян не мог не задуматься над тем, что кроме как в Даарии ни альф, ни омег нигде больше нет, но в других землях есть магия. Что ж это получалось: даарийские альфы не владели магией, а маги Троары, Аркольна или же Ингарда не были альфами, – тогда, кто же такой этот Дэон Вилар, перед которым отступил сам военный советник Его Величества Хавелок дан’ Глис?

– Я не совсем понимаю, – Олдвин Риверс устало потер переносицу. Сегодняшний день определенно был насыщен событиями не только не поддающимися объяснению, но и тяжелыми для него как для альфы и отца. Более всего мужчину сбивал с толку тот факт, что этот альфа, сила которого осязалась в едином присутствии рядом, был другим. Брюнет отличался от него, так же, как и его воины, и дело было отнюдь не в седых прядях в волосах альфы и даже не в его пронзительном взгляде, дело было в самой ситуации. У Олдвина вообще складывалось такое впечатление, что арлеги вмешались в размеренную жизнь Риверсов, сперва отведя угрозу от Яна, а после бросив его в ещё большую пучину событий.

– Вы, Дэон, утверждаете, что познакомились с моим сыном на приеме у Его Величества и там же сделали брачное предложение, но, – мужчина показательно развел руками, – Ян ничего об этом не говорил. Даже когда господин дан’Глис предоставил нам грамоту о жребии, Ян все равно умолчал о самом факте вашего знакомства.

– Я пометил своего омегу, и этого более чем достаточно, – альфа слегка хмурился, но этот разговор вел достойно, прекрасно зная, что людям, особенно не владеющим магией, тяжело понять суть и значение метки принадлежности. К тому же, папа-омега Яна вызывал в нем какие-то сумбурные чувства, которые он никак не мог заглушить, и которые вихрились в нем, взывая к забытым фактам прошлого. С одной стороны Вилар был готов присягнуть Ассе, что никогда раньше он не встречался с этим омегой, но с другой – что-то в общих чертах мужчины ему казалось смутно знакомым, но он никак не мог понять что. Складывалось такое впечатление, что он вообще не может сложить образ этого человека воедино, который расплывался перед ним, оставляя после себя лишь эмоции, приятные эмоции, но в то же время у альфы было такое чувство, что он глазами видит не то, что должен, будто вокруг старшего омеги была какая-то дымчатая пелена. Зато он очень отчетливо чувствовал Яна. Казалось, мальчик, а для него омега действительно был ещё мальчиком, перебирает на себя все его силы, всю его магию и всю его жизнь. Дэон слишком ярко чувствовал, как на правом запястье пульсирует его собственная метка, которая вчера была разделена и запечатлена на его омеге, и поэтому желание прикоснуться, прижать к себе, сделать своим целиком и полностью, не покидало альфу, а у омежки, судя по запаху, даже течки ещё не было. Казалось, без Яна он вообще не способен жить, и слава Ассе, что Арт оказался настолько изворотлив, что за считанные круги Числобога смог разузнать все, в том числе и о махинациях Хавелока дан’ Глис со жребием.

– Видите ли, Дэон, – осторожно продолжал Олдвин, так как пока что не мог понять, как вести себя с этим альфой, – без объяснений я не могу отдать вам сына, – к своему позору сейчас Риверс старший вздрагивал от каждого движения альф, понимая, что это отнюдь не воины монаршей армии, это вообще не венейцы, и поэтому он ждал, что в любую минуту в его дом ворвется личная гвардия короля и начнется резня. Олдвин не знал никаких Виларов, но, судя по тому, как уверенно говорил с Хавелоком альфа, после чего военный советник отступил, и что брюнет ссылался на знакомство с Его Величеством, мужчина мог предположить только одно, но это казалось сущей нелепицей, по крайней мере, именно сейчас.

– Что ж, – Дэон переглянулся с Артом, который хмурился ещё больше чем он сам, но, похоже, выхода не оставалось, так как забрать своего омегу силой он не имел права, – господин Олдвин, вы поверите мне, если я скажу, что мы воины Ассеи?

– Что?! – Ян, который до этого витал в облаках своих размышлений и грез, резко вскочил с места, протестующее впившись взглядом в брюнета. – Это ложь! Ассасинов не существует!

– Тц, мальчишка, – Арт неодобрительно фыркнул, а после щелкнул пальцами, и прямо в его ладони, плотно обтянутой кожаной перчаткой, впихнул маленький огонек.

– Убери, Арт, – Дэон неодобрительно посмотрел на рыжеволосого, посмотрел как его аль-ди, поэтому альфе ничего не оставалось, как сжать пальцы, тем самым убрав огонь, и отвернуться к окну.

– Мама, мама, – приглушенно зашептала Мари, которая вместе с сестрой до этого опасливо жалась к Лауре, – у него даже перчатка не сгорела, – омега в ответ только шикнула на дочь, показывая, что женщинам в подобные разговоры вмешиваться не стоит.

– Отец! – как-то уж слишком беспомощно выкрикнул Ян, веря своим глазам и не веря в происходящее. Говорят, что нет ничего лучше, чем осуществление мечты, но именно сейчас омега чувствовал себя каким-то опустошенным, будто привычный мир вокруг него рушился, а на его место пока что ничего не приходило, да ещё и близость альфы сбивала с толку, мешая связно мыслить из-за притягательности запаха.

– Сядь, Ян! – жестко припечатал Олдвин, и юноша подчинился, понимая, что некоторым мечтам все же лучше оставаться просто мечтами. Он хотел чуда? Вот оно: три воина-ассасина, магия, тайны, неизвестность, романтика приключений и его альфа, который спас своего омегу от главного злодея сказки, – вот только теперь Яну было страшно, страшно потому, что он чувствовал недосказанность, потому, что боялся, что его сказка может иметь грустный конец.

– Скажу прямо, Дэон, – Риверс старший переглянулся с женой, которая ему едва заметно кивнула, хотя это и не осталось незамеченным со стороны брюнета, – в молодости мне приходилось пересекаться с воинами из вашей страны.

– Отец… – обескуражено прошептал Ян, не веря в то, что, прямо скажем, столь скучный и правильный человек мог оказаться в гуще каких-то таинственных событий.

– Это было задолго до твоего рождения, Ян, – бегло ответил мужчина, чуть хмурясь.

– И вы остались живы? – Вилар в знак легкого удивления приподнял бровь, ведь с ассасинами можно пересечься лишь в одном случае – нападение Рассенов или схетов – а в подобных столкновениях обычный человек, как правило, не выживал.

– Как видите, – не стал сдавать свои позиции Олдвин: пусть перед ним и воин Ассеи, но уступать Риверс старший не привык, тем более, если речь шла о его семье, – поэтому я могу принять тот факт, что вы являетесь воинами арлега Ассы, но, – мужчина поднял руку в предупреждающем жесте, пресекая попытку брюнета что-то сказать, – это не объясняет тот факт, почему Ян? – альфа выразительно приподнял бровь, тем самым показывая, что если Вилар не ответит, то уйдет ни с чем.

– В вашей стране семьи слабы, потому что они создаются из-за долга перед государством, – Дэон поднялся с места и, обойдя диван, стал точно за вытянувшемся в струну Яном, при этом сохраняя зрительный контакт со старшим Риверсом. – В Ассее, если речь идет о браке, на первом месте всегда стоит любовь и совместимость пары. Альфа всегда чувствует своего омегу, в таких семьях рождаются крепкие и здоровые дети, воины, маги и защитники мира. Если же среди жителей Ассеи нет твоей пары, то альфа или омега могут искать её в других странах и на иных континентах – мы можем создать союз с представителем любой расы, даже с вампирами и драконами, если чувства в паре искренни. Именно поэтому, пересекая территорию Венейи, я и почувствовал свою пару, почувствовал даже на очень внушительном расстоянии, но у меня не было возможности познакомиться с ним ближе, поэтому я и поставил свою метку до того, пока смог что-то объяснить, и, как видите, не зря.

– Но, я так понимаю, в Венейе и даже в Равене вы были уже не раз? – пристально смотря на брюнета, спросил Олдвин, после чего, получив утвердительный кивок, продолжил. – Почему же вы не почувствовали, что Ян ваша пара раньше?

– Потому что, – Дэон не хотел отвечать на этот вопрос в первую очередь потому, что своим ответом мог смутить самого мальчишку, но, похоже, выбора у него не было, – у Яна ещё не было течки, приближение которой я сейчас чую в его запахе, – как и ожидал альфа, омега сильно смутился и сжался в плотный комочек, но брюнет уверено положил руки ему на плечи, после чего бережно, мягко, уступчиво спросил. – Ян, ты поедешь со мной в Ассею, чтобы там стать моим супругом?

Ян повернул голову, опасливо, округлив глаза и затаив дыхание. Дэон был близко, слишком близко, и от этой близости запах альфы становился ещё более насыщенным, тягучим и желанным. Брюнет смотрел на него пристально, вопросительно, проникновенно, чувственно, юноша с уверенностью мог сказать, что видит эти чувства, будто они вихрятся вокруг альфы, тянутся к нему, взывают к его омежьим инстинктам, к его сущности, пробуждают в нем что-то приятное, теплое, всеобъемлющее, будто внутри начинает расти большой огненный шар, который не опаляет, который заполоняет, замещает пустоту внутри, томной тяжестью оседая внизу живота. От рук альфы, которые все так же покоились на его плечах, будто исходила какая-то неведомая сила, возможно, магия, но она проходила и сквозь его тело, плавно, размеренно, едва заметно, будто из большой посудины что-то осторожно и аккуратно переливали в малую, и это было просто непередаваемое ощущение. К тому же, Ян слишком отчетливо чувствовал, как на его запястье пульсирует метка, а в такт ей билось и его сердце. Папа говорил полагаться на свои омежьи инстинкты? Видеть не глазами? Чувствовать сердцем? Похоже, это было оно. Его инстинкты настойчиво твердили, что это именно тот альфа, за которым он будет, как за каменной стеной, рядом с которым он будет самим собой, для которого он будет жить и с которым хочет разделить эту жизнь. Глазами он, конечно же, видел красоту Дэона – лицо, волосы, телосложение – но внутри брюнет был ещё прекраснее: чистый, сильный, мужественный, добрый, отзывчивый, и ещё много чего, что находило отклик в образе альфы. А сердце… сердце сейчас трепетало, словно крылья бабочки, и тянулось, тянулось к Дэону Вилару, будто чувствуя, что их связь ещё не завершена, что это только малое зерно тех чувств, которое только может испытывать любящее сердце.

– Я… – Яну казалось, что все плывет у него перед глазами, он даже голос свой не слышал, понимая, что сейчас за него говорит его сердце. – Я поеду.

– Ты уверен? – строгий голос отца вывел юношу из задумчивости, и он, обернувшись, посмотрел на своих родителей, замечая, что Олдвин неодобрительно косится на Дэона, а Завир, наоборот, едва заметно кивает.

– Да, уверен, – собравшись, уже более твердо сказал Ян. – Я хочу уехать с Дэоном и стать его мужем.

– Супругом, – небрежно поправил омегу Вилар и тут же вновь обошел диван так, чтобы снова сесть напротив Риверсов. – Не сочтите за грубость, господин Олдвин, но мы очень торопимся, поэтому Яна я заберу сегодня же, – альфа переглянулся с Артом, который с хмурым видом так и отстаивался у окна спиной к хозяевам, и, получив какой-то непонятный для остальных жест, вновь обратился к Риверсам, – через два часа.

– Но… – хотел было возразить Олдвин, которого подобный расклад абсолютно не устраивал, ведь, получается, что Ян уезжает, кто его знает куда, и вряд ли они смогут не то что навестить его, даже, скорее всего, больше никогда не увидят сына, но Завир, положив руку мужу на плечо, уверено произнес:

– Ян, пойдем соберем твои вещи.

Юноша не противился распоряжению папы. А зачем? Свой выбор он уже сделал, причем, сделал его сердцем, а обо всем остальном он успеет ещё и подумать, и расспросить, так как, судя по всему, путь у них будет не близким.

Как только омеги ушли, а Олдвин вновь о чем-то серьезном заговорил с Дэоном, Мари, выпутавшись из крепких материнских объятий, соскользнула с диванчика и подошла к рыжеволосому альфе, заинтересовано посматривая на него снизу вверх. В Венейе, если у альфы была жена или младший муж, глава семьи обязательно носил перстни – на безымянном пальце правой руки, если в доме есть жена, и на том же пальце только левой, если есть муж, жена тоже носила кольцо на правой руке, а младший муж брачную ленту. А ещё у альфы был мешаный запах со своими супругами, вот поэтому-то юная омега сейчас и рассматривала руки незнакомца, который так её впечатлил. По запаху Мари не могла определить, есть ли у альфы кто-то или нет, так как запах воина был насыщен странными ароматами, которых девочка никогда не чуяла раньше на других мужчинах, поэтому все свое внимание она и сосредоточила на руках рыжеволосого, на которых были перчатки и не было ни одного перстня.

Арт покосился на девочку, причем покосился строго, как отец, бывало, смотрел на неё, когда корил за какую-то шалость, от чего юная омега отступила на шаг назад, но не испугалась и не убежала, решившись начать разговор.

– Скажите, господин, – Мари очень понравился этот рыжеволосый альфа, от которого веяло силой и мужественностью, – а у вас есть жена?

– У меня есть супруг, – отстраненно ответил воин, которого сейчас явно больше интересовала ситуация с его аль-ди и то, что они и так дольше положенного задержались в Венейе, в то время как им нужно было спешить в Аламут.

– Значит, жены нет? – засияв улыбкой, вновь спросила Мари, расправив плечи и показательно выпятив маленькую грудь, которую ещё-то и в вырезе платья было не очень заметно.

– А зачем мне жена? – Арт недоуменно посмотрел на девочку, при этом абсолютно не обратив внимания на все её попытки преподнести себя в лучшем свете, и вновь повторил. – У меня есть супруг.

Арт снова отвернулся к окну, наблюдая за мерной работой садовника и размышляя о чем-то своем, а Мари, надув щечки, вернулась на свое прежнее место, где сразу же была отчитана матерью за навязчивость по отношению к гостю. Но сама юная омега не очень-то и вслушивалась в наставительные речи Лауры, пытаясь понять, что же она только что сделала не так. Да, она ещё совсем юна, у неё даже регул ещё не было, но, тем не менее, она уже была привлекательной и имела опыт общения с альфами, но этот воин не бросил на неё даже заинтересованного взгляда, сославшись на то, что у него есть муж. Нет, супруг – так сказал огненный незнакомец, и этого слова в единичном числе Мари не могла понять, как и то, почему у альфы нет жены. Может, в стране этих воинов какие-то другие законы? Может, у них нет жен? Но это абсурд, ведь альфа и омега одной стати не могут создать полноценную семью. Или могут? Мари ещё раз посмотрела на альфу, но тот был слишком занят своими мыслями, так что юной омеге ничего не оставалось, как оставить свои вопросы без ответов и признать полный провал своей первой попытки заполучить достойного мужа.