Текст книги "Путь Ассы. Ян (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

========== Глава 1. ==========

Благословенна земля Мидгард, на которую снизошла десница арлегов, подарившая некогда пустынному материку жизнь…

Долго не могли Высшие арлеги прийти к единому мнению, какими же существами заселить просторы материка, чтобы и леса были под присмотром, и степи не пустовали, и горы, снегами покрытые да пламя извергающие, были охраняемы, и земли благодатные даровали пищу, и мир был на земле между собратьями. Не могли арлеги, жаром склоки охваченные, решение принять, только воды Тетиса взбурлили, ветры над Мидгардом подняли да молнии в ясном небе вызвали, грозясь уничтожить землю благословенную, если так и не будет спор их решен…

И поднялся тогда со своего трона небесного Великий арлег Род, и преклонились перед ним Высшие, брань свою прекратив, да отца своего послушав, ибо гнев Рода страшен, а сила его – древняя и могущественная, давшая жизнь всем арлегам, и Миру в целом. Свысока, меча молнии и подымая столбы пламени, посмотрел Род на детей своих неразумных, жаждой правления охваченных, и удалился в покои свои небесные, велев ждать его решения мудрого…

И ждали арлеги, преклонив колени, не сходя с места, и пошевелиться боясь. Ждали много дней и ночей, размышляя над поступками своими алчными, над бранью своей неразумной, над жизнью своей бессмертной, и видели лишь пустоту, ибо покинула их благодать Рода в наказание за размирье, учиненное между собратьями…

Но вот вновь ступил Род в Залы Небесные и разрешил детям своим подняться с колен, дабы слово они его могли услышать, да облик величественный узреть…

И было первое решение Рода таковым: отдать леса созданиям прекрасным, магией владеющим, дабы поддерживали они в них жизнь и оберегали от вероломства. И выступил вперед арлег Ней ликом прекрасный, с волосами золотыми, как само солнце, и глазами голубыми, как само небо, и предложил он кровь свою священную, дабы дать жизнь жителем леса. Одобрил Род рвение сына своего Нейя, но молод тот ещё был, юнец неокрепший с доброй душой и магией сильной, поэтому приказал Верховный арлег сыну своему старшему Тьярогу, сильному воину с волосами цвета ночи и глазами цвета глубин морских, соединить свою кровь с кровью брата, дабы создания были не только магами, но и воителями, и сотворить первую расу Мидгарда, защитников лесов и жителей их, именовав детей своих по крови эльфами…

И было второе решение Рода таковым: заселить степи созданиями разумными, чтобы землю могли возделывать, скот разводить, чертоги свои охранять, да за зверьем разным присматривать. И выступил вперед арлег Урай, ростом высокий, станом могучий, магией, правда, обделенный, но личину вторую, звериную, имеющий, и предложил он кровь свою священную, дабы дать жизнь жителям степи, чтобы созданий его защищали и равновесие между мирами поддерживали. Одобрил Род решительность одного из самых старших своих сыновей и приказал ему кровь свою пролить на землях степных, да жизнь вдохнуть в неё волей своей божественной, дабы сотворить защитников и хранителей зверья всякого, именовав их ликанами…

И было третье решение Рода таковым: заселить горы, снегами покрытые да пламя извергающие, созданиями химерными, чтобы высоты скалистые покорялись им и огонь ластился к ним, как к братьям. И выступили вперед арлеги Лютиция и Фатта, воительницы могущественные, ветер и огонь заклинающие, и предложили они соединить кровь свою священную, дабы дать жизнь жителям гор, чертоги в Мир богов охраняющим, личиной ото всех отличающимся, парившим в воздухе и пламя извергающим, чтобы присматривали они за Мидгардом с высот и опорой арлегам на земле благословенной были. Одобрил Род предложение дочерей своих старших и приказал им кровь свою соединить и в жерле самой высокой горы закалить, дабы, выйдя из пламени и в него же вернувшись, могли жители скал быть сподручны арлегам в силе своей и магии на земле Мидгард, именовав их драконами…

И было четвертое решение Рода таковым: заселить земли оставшиеся существами сильными, магией владеющими, чтобы были они защитниками рас сотворенных, чтобы мудрость их была долговечной, и лик их в угоду арлегам прекрасным был до скончания дней. И выступили вперед арлеги-близнецы Деи и Лели, свет и темень творящие, и предложили они соединить кровь свою священную, дабы дать жизнь созданиям мудрым, сильным и магией владеющим, чтобы век их был долгим, а лик прекрасным, чтобы не ведома была им слабость и старость, чтобы и днем и ночью защищали они Мидгард, жизнь свою кровью из подношений поддерживая. Одобрил Род предложение детей своих младших и приказал брату и сестре кровь свою соединить, вскипятив её под лучом света и остудив в прохладе темени, чтобы созданий сотворить долгоживущих, ни дня, ни ночи не боявшихся, чтобы сильны они были и магией владели, черпая жизнь свою из крови подносимой, именовав их вампирами…

Сказав свое слово, ушел Род из Залы Небесной, позволив арлегам действия сокровенные творить, да Мир, оговоренный ими, создавать…

И исполнили арлеги волю отца своего небесного, пролив кровь свою священную, да соединив её, как Род повелел, и забурлила на Мидгарде жизнь, в расах четырех воплощенная. И был мир, и было спокойствие, и было процветание, и радовались арлеги, узрев плоды своих стараний, и покровительствовали они детям своим, тешась…

Но недолговечным был мир на земле благословенной, ибо с кровью создателей своих впитали в себя расы их тягость к склокам и браням, которые чинили арлеги в чертогах небесных, дабы силой померяться, да главенство друг над другом доказать…

И пошли ликаны против вампиров, длинной жизни их завидуя, да красоте долговечной…

И скрестили вампиры мечи с эльфами, на красоту и магию их позарившись, лесами великими овладеть желая…

И обрушили эльфы магию свою на драконов, желая доказать свою силу и превосходство, дабы горы высокие присоединить к землям своим и стать хранителями чертогов небесных…

И спустились драконы с гор скалистых, снегом покрытых да пламя извергающих, и выжгли степи широкие, якобы зачинщиков бунта усмиряя, но на самом деле личине их человеческой завидуя…

Узрели арлеги войну кровопролитную, осерчали на детей своих неразумных, обнажили клинки свои острые и снизошли на землю благословенную, залитую кровью поверженных…

На истоке лета Огня, на пятьсот семьдесят шестом круге жизни от великого заселения Мидгарда по круголету Числобога в день Инглии, когда многомудрые жрецы зажигают священный огонь на земле всех рас и в Асгарде божественном, встретились арлеги лицом к лицу с детьми своими, опьяненными кровью и жаждой власти. И не узнали арлеги творений своих, не почувствовали в них родную кровь и плоть, не увидели мирного пути, подняв свои мечи против рас Мидгарда…

И началась великая асса…

И пало великое множество воинов Мидгарда, и много арлегов было повержено в битвах земных, и не было конца этому кровопролитию, ибо никто не желал уступать и подчиняться…

Осерчал Род на детей своих и их творений, вспылил гневом праведным и приказал дочери своей Ассе обуздать пыл собратьев и искоренить род их на земле благословенной. И приняла Асса, арлег войны и дух бестелесный, образ женщины из крови и плоти, и повела она своих собратьев в битву смертельную против войск Мидгарда, волю отца своего исполняя…

И были повержены многие, и расы, и арлеги, и Асса пала в той битве, вновь став духом бестелесным, но война была выиграна, а создания богов повержены, пленены, участи своей ожидая…

И вновь взошел Род на трон свой небесный, дабы творить правосудие над созданиями неразумными, крови много пролившими…

Гнев Рода был велик и неумолим, поэтому, в порыве, разделил он благословенную землю Мидгард на части, а расы наказанию невиданному подверг, дабы неповадно было более склоки и брани разжигать, дабы никогда больше не собралось единое войско, арлегов задумавшее скинуть с чертогов небесных…

Большой материк, с лесами, реками и горами, степями и землями плодородными, оставил Род пустовать, как напоминание об ассе великой, именовав его Даария…

Большой западный материк, где скалы и возвышенности на севере и густые леса на юге, именовал Род Троара и отдал его эльфам, наказав эту расу разделением за грех их горделивый. Кровь Нейя была отделена от крови Тьярога, магия разорвана с силой, а раса расколота на руттов и дроу…

И заселили светлые рутты-маги леса южные в Троаре, основав государство свое отдельное, а темные дроу-воины ушли в горы на севере Троары, где обосновались в замках высоких за стенами крепкими. И не было понимания между некогда единой расой, ибо не могла более магия с силой воссоединиться, вновь став единым целым…

И доволен остался Род таким наказанием.

Материк южный, с жаркими пустынями и степями, но с влажными лесами, именовал Род Та-Кеми и отдал его во владение ликанам, уготовив им не менее тяжкую участь. Раз в месяц, на три дня, когда холодный диск Лели в полной красе своей сияет на ночном небе, ликаны отныне помимо воли сбрасывали облик свой, Урайем им дарованный, и превращались в зверье бездумное, жаждой охоты и пищи гонимое. И смерть ждала того, будь то представитель расы какой, либо живности та-кемской, кто встречался на пути одичавшей стаи, проклятой за зависть свою жизнью долговечной, да сущностью безумной…

Небольшой отдаленный материк в юго-восточном море, с высокими скалистыми горами, снегами покрытые да пламя извергающие, где грохот земли сотрясает широкие равнины и быстрые реки, отдал Род драконам, именовав его Ингард…

Большая опала была у Рода на существ этих мудрых, сильных и магией владеющих, ибо созданы были они, чтобы землю защищать благословенную и опорой быть арлегам в Мидгарде, поэтому даровал он им то, к чему алчны властители гор были – облик человеческий. И стал этот дар наказанием для гордых созданий, ибо рождались они теперь слабыми существами двуногими, без чешуи и крыльев, пламени палящего боящиеся. И век был их длинным, и мудрость их была велика, и сила и магия остались при них, но в воздух подняться могли они только возраста определенного достигнув, а зачать и родить дитя свое единственное за всю жизнь способны отныне стали только в обличие двуногом…

Разгневались драконы на Рода, наказание считая свое несправедливым, и прокляли арлегов словами ядовитыми, пламя из нутра своего изрыгая, отказались от милости их небесной и обосновались в Ингарде, от мира всего закрывшись на веки вечные…

Просторы снежные, ветром холодным северным опаляемые, именовал Род Аркольном и велел вампирам жизнь свою вечную во льды и снега заковать, карая их заслуженно за похоть да чревоугодие…

Не смилостивился Род над созданиями детей своих младших излюбленных, лишив вампиров крови сына своего Деи, тем самым доступ закрыв им к светилу дневному, которое жгло теперь кожу детей ночи арлега Лели, превращая тела прекрасные и бессмертные в пыль и прах. И было это наказание за чревоугодие, ибо не ценили вампиры кровь священную, расами другими им подносимую…

Но не остановился на этом Род, памятуя, что раса сия из защитников в захватчиков превратилась, жаждой крови сладкой и тел прекрасных ведомая, и рождались у вампиров отныне только мертвые дети, и род свой раса продолжить могла лишь с расой другой смешавшись…

Ушли вампиры в снега белесые, во льды хладные, и стал Аркольн местом тени и смуты, пустынной пустошью, где огненный диск Деи в редкость, и где раса некогда могучая пряталась теперь в замках темных, свое бессмертье проклиная…

Поднялся Род из трона своего небесного, на покой долгожданный уйти желая, передав земли им созданные детям своим многочисленным, но покачнулась в тот миг твердыня даарская, земля пустынная, кровью политая…

И узрели арлеги свет яркий, что жизнь творил в пустоши, существ новых создавая. Обуял гнев Рода, ибо отныне презирал Высший арлег созданий подобных, но бросилась в ноги ему дочь его Асса, моля пощады для детей своих молодых и неокрепших…

И смягчился Род, уступив слезам дочери своей бестелесной, но духом сильной и волей непоколебимой, и ниспослал благодать свою на материк Даария, жизни новой позволяя там зародиться…

Тело бездыханное женщины прекрасной, что плотью и кровью была для духа Ассы бестелесного, на поле брани лежащее, источало кровь священную, из которой существа двуногие возрождались, землю даарскую заселяя…

Из жил её порванных и костей белесых вышли мужчины, ростом высокие, силой наделенные, мудростью арлегов благословленные, и имя им дали да’Арийцы, защитников видя в них сильных и правителей справедливых, нарекая альфами…

Из чрева её распоротого, где кровь была алой и жизни полной, вышли мужчины и женщины, красоты великолепной, силой физической обделенный, но даром животворящим наделенный, и имя им дали х’Арийцы, видя в них рода нового продолжателей и домашнего очага хранителей, нарекая омегами…

Из ран мелких по телу всему её вышли мужчины и женщины, силы невеликой, красотой умеренной, но духом крепкие и умом острые, и имя им дали Святорусы, видя в них кладезь равновесия и хранителей устройства Мира, нарекая бетами…

Из сердца её мечем прохромленого, где кровь была гуще патоки и чернее ночи, вышли мужчины и женщины, силы великой, красоты сияющей, умом цепким наделенные, жизнь дающие и магией владеющие, и имя им дали Рассены, видя в них венец творения арлегов, именуя дельтами…

Обрадовался Род миру такому прекрасному, где царили спокойствие и благодать, и ушел Великий арлег в опочивальню свою небесную, в сон беспробудный и вечный погрузившись, на детей своих Мир ими созданный оставив…

И возрадовались арлеги, за детьми своими лишь наблюдая, ибо принято было решение не вмешиваться в жизнь созданий своих чередом текущую…

Но вновь недолгим был мир на землях даарских, ибо Рассены, из сердца очерненного злобой и ненавистью вышедшие, начали собратьев уничтожать своих, плоть, кровь и души их пожирая…

И собрались арлеги вновь в Зале Небесной, Рода вознамерившись ото сна пробудить вечного, дабы истребил он существ поганых, которых люди демонами именовать стали…

Но остановила братьев и сестер своих Асса, вину свою чувствуя в происходящем, и вновь спустилась на землю в облике женщины прекрасной, дабы усмирить детей своих, сражениями и кровью опьяненных…

Разделила Асса горами скалистыми, склонами своими неприступными, материк Даария на Венейю, отдав её людям, и Тул, заключив на нем Рассенов, и приказала детям своим Таре и Тарху присматривать за землям сотворенными, созданиям своим покровительствуя…

И исполнили волю матери своей бестелесной Тара и Тарх, из сестры и брата неразлучных превратившись в арлегов друг другу противостоящих…

И узрела Асса, что шаток мир, что грани между Венейей и Тулом слишком тонки, а сила Рассенов границ не знает…

И создала Асса из нитей бестелесных своих мужчин высоких и сильных, жизнь дающих, ликом прекрасных да магией наделенных, назвав созданий этих сыновьями своими…

Обосновались создания долгоживущие в горах скалистых со склонами неприступными, приказ матери своей Ассы выполняя, людей Венейи от Рассенов и магии их защищая, границы удерживая ценой жизни своей…

И улыбнулась Асса, дух бестелесный, арлег войны, на сыновей своих глядя. И даровала имя детям своим о происхождении их напоминающее. Асса – война, сины – сыны, ассасины – дети Ассы, сыны войны, мирную жизнь созданий арлегов боронящие от злобы и алчности Рассенов-демонов, в Ассейе поднебесной проживающие…

– Красивая сказка, – хмыкнув, Ян закрыл книгу и, отложив её в сторону, закинул одну руку за голову, всматриваясь в потолок своей комнаты, а пальцами второй поглаживая немного потертый бархатный корешок «Сказаний об арлегов деяниях».

Пожалуй, каждую строчку в этой книге Ян знал наизусть, так как папа-омега читал её ему ещё с малых лет перед сном, а после и вовсе подарил книгу, попросив хранить её бережно и никому о ней не рассказывать. Ян просьбу выполнил, но сути её так и не понял, ведь он считал, что все, написанное в «Сказании…», просто легенды, сказки, увлекательные истории для маленьких детей, но, как бы там ни было, книгу он берег и очень часто перечитывал самые любимые моменты, как, например, сказание об ассасинах.

Не то чтобы Ян не верил в арлегов, ведь им до сих пор поклонялась вся Даария, или не знал о существовании других рас, так как в столице Венейи, Равене, он несколько раз видел остроухих жителей Троары и высоких, мощных обитателей Та-Кеми, да и купцы часто хвастали тем, что удалось им побывать то в землях холодных аркольнских, то на просторах дрожащих ингардских, но все равно большинство историй «Сказания…» он считал выдумкой.

Ассея – страна воинов и магов, которые вот уже несколько тысячелетий вели беспрерывную войну с Рассенами, но, если бы она действительно существовала, если бы, и правда, защищали их мирную жизнь воины долгоживущие, то кто-то же должен был хотя бы раз их увидеть, кто-то же должен был знать, где находится эта самая Ассея. Но никто не видел и никто не знал, ибо горы скалистые, которыми заканчивались земли Святорусов, и были краем мира, за которым начинались чертоги небесные. Ни один купец, ни один воин, ни один человек даарский не смог преодолеть эти горы, плутая по извилистым тропам и все равно выходя к тому месту, из которого он начал свой путь, так что легенды об ассасинах, скорее всего, действительно были просто легендами. В детстве Ян часто спрашивал своего папу-омегу, Завира, о том, существуют ли сыны арлега Ассы на самом деле, ведь тогда он ещё верил, что, да, существуют, но папа лишь улыбался и трепал его по волосам, говоря, что всякому знанию приходит свое время, и с годами Ян перестал верить в защитников их мирной жизни, точно так же как и в демонов Рассенов, которые питаются кровью, плотью и душами человеческими.

– Юный господин, – постучавшись, в комнату вошел светловолосый мужчина среднего возраста, сразу же поклонившись, – экипаж будет готов через 15 минут.

– Да, Шан. Спасибо, – мужчина ушел, а Ян лишь вздохнул, понимая, что день, точнее вечер, сегодня будет очень длинным.

Встав с постели, Ян подошел к шкафу, в котором уже висел полностью приготовленный для сегодняшнего приема костюм. Он ненавидел эти приемы, по крайней мере, с некоторых пор, хотя, ещё несколько месяцев назад, все было совершенно наоборот.

Каждый омега, коим и являлся Ян Риверс, проводя год за годом в Семинарии, мечтает только об одном – выход в свет: королевские балы, светские приемы, выездные прогулки и так далее, – ведь это шанс, шанс для каждого омеги найти себе мужа. Обычно, первый выход воспитанников Семинарии в свет происходил после 16-летия, когда девушки и юноши начинали созревать как омеги с уникальным запахом, и к 18 годам каждый омега уже был помолвлен, а по окончанию Семинарии отдан в дом своего мужа. Ян тоже начал посещать эти приемы, которые на самом деле были лишь смотринами потенциальных младших мужей и будущих жен, с 16 лет, но 18 ему исполнилось ещё несколько месяцев назад, а он даже ещё не был помолвлен, что более чем омрачало и его папу-омегу Завира, и отца-альфу Олдвина, так как с каждым днем шансы выбрать себе старшего мужа самостоятельно были все ниже.

Его отец, Олдвин Риверс, был альфой среднего достатка без именитой родословной, но все же, работая в Магистрате, он смог достичь многого и, естественно, надеялся, что пусть не он, а хотя бы его наследник, но все-таки получит титул лорда. Но Олдвину Риверсу было уже за 50, а наследника у него все ещё не было. Нет, в семье Риверсов были дети, четверо, но все они были омегами, которые, по законам Венейи, не могли унаследовать фамилию и статус своего отца-альфы. Старшая дочь Олдвина, Агата, уже была замужем и у неё были свои дети, но эти дети принадлежали семье её мужа и, естественно, быть продолжателями рода Риверсов не могли. Близняшкам Лили и Мари было по 15, они были очень красивыми и энергичными, хотя Олдвин все же чаще всего называл их ветреными хохотушками, у которых в голове только новые платья да предстоящий выход в свет, после которого девочки найдут себе мужей и тоже уйдут в другую семью. Лаура Риверс, жена Олдвина, была ещё молодой женщиной 45 лет, но после рождения близняшек арлеги так и не даровали ей сына-альфу, которого женщина очень желала, и который был так необходим их семье. Сам Ян был единственным ребёнком у своего папы-омеги Завира, который был младшим мужем Олдвина Риверса, но, даже если бы он и был альфой, ситуация не изменилась бы потому, что дети-альфы от младших мужей не могли наследовать имения и титулы своих отцов, а вершиной их существования был высокий чин в королевской армии Венейи, за счет которых она, собственно, и пополнялась. Поэтому-то Олдвин Риверс, задумываясь о своем наследии, и желал, чтобы его единственный сын поскорее нашел себе старшего супруга с хорошей родословной, которому можно бы было передать часть своих владений.

Но, как говорилось ранее, у юного омеги пока что не было даже жениха, что и омрачало Риверса старшего. Но разве в этом виноват он, Ян? Возможно, частично, ведь он уже отверг несколько брачных предложений, но и сами альфы не очень-то стремились заполучить его себе в младшие мужья, а виной всем был запах. Запах – это особенность всех альф и омег Даари, ведь святорусы-беты запахом не обладали, да и деления на альф и омег у них не было, только на мужчин и женщин, чему Ян в какой-то мере и завидовал. Мужчины-альфы пахли терпко, от них веяло мужеством и силой, они были умны, высоки и привлекательны, омеги же, как женщины, так и мужчины, пахли сладко, их запах должен был очаровывать альф и вызывать у них желание, но у Яна все было наоборот. Он пах свежестью, по крайней мере, так говорили все его ухажеры, сравнивая запах юного омеги с букетом первых весенних цветов или с ароматом хвойного леса, что и было главной проблемой парня. Омега должен сладко пахнуть для своего старшего мужа – так говорили их учителя в Семинарии, открыто косясь на Яна или демонстративно воротя от него нос, частенько перешептываясь о том, что мальчик дефектный, и пророча ему нелегкую судьбу, что, впрочем, оказалось истиной.

Надев мягкие узкие штаны темно-синего цвета и высокие сапоги, Ян взял белоснежную рубашку и подошел к зеркалу. Телом он был неплох, довольно неплох: рост, как и у всех омег, невысокий, лицо правильной округлой формы, губы слегка полноватые, чувственные, кожа светлая и без изъянов, брови темные, изогнутые, аккуратный нос, телосложение худощавое, плечи и бедра узкие, ноги стройные, – но все-таки даже в его, казалось, обыденной внешности было кое-что странное. Радужка его глаз имела пронзительно-синий цвет. Да, именно так, не голубой, не лазурный и даже не бирюзовый, а, как говорил его папа-омега, васильковый, сам же Ян сравнивал цвет своих глаз с потемневшим перед грозой небом. Но, пожалуй, с глазами все было понятно, ведь у его папы-омеги глаза тоже были голубыми, не такими, правда, насыщенными в своем цвете, но все же, а вот волосы… волосы были и его достоинством, и проклятием.

Большинство омег предпочитали отращивать волосы, и чем длиннее, тем лучше, после заплетая их в косы или подбирая заколками. У его папы-омеги тоже были длинные волосы, до поясницы, но он почти всегда носил их распущенными, редко, выходя в свет, подбирая их в высокую прическу, как символ принадлежности альфе, а вот у самого Яна они были коротким, по крайней мере, по сравнению с остальными. Его волосы едва касались плеч и то, уже начали завиваться на концах в крупные кольца, из-за чего, собственно, Риверс младший и не отращивал их дальше, чтобы иметь с ними поменьше проблем. Но вьющиеся волосы – это ещё полбеды, ведь существовало много способов их выпрямить, от горячих щипцов до специальных травянистых настоек, а вот их цвет – цвет был просто огромной проблемой. Он был рыжим. Нет, не так. Он был ярко-рыжим с темными корнями и более светлыми кончиками, и это вновь было странно и вызывало много неприятных шепотов за спиной, а все потому, что именно цветом волос он и отличался от остальных членов своей семьи.

Олдвин Риверс был шатеном, виски которого уже посеребрила первая седина, а у его папы-омеги волосы были светло-русые, длинные, ровные и блестящие, и, почему Ян родился рыжим, понять никто не мог. Завир часто добродушно посмеивался над надутыми щечками своего единственного сына и говорил, что в нем просто смешалась кровь, при этом вновь трепля его по волосам и называя маленьким огоньком. Да, только папа-омега называл его не рыжим, а именно огненным, что в какой-то мере облегчало негодования юного омеги по поводу своего иначия.

Завязав темный шейный платок, Ян нахмурился и провел пальцами по своей шее, содрогнувшись: возможно, уже завтра на ней будет «красоваться» ошейник младшего мужа. Юноша считал этот обычай унизительным, ведь арлеги создали их равными перед своим священным ликом, но в Даарии даже женщины-омеги имели больше прав, чем мужчины-омеги. Женщины-омеги после замужества могли обучаться и даже работать, их свобода ограничивалась в меньшей строгости, а правила поведения были не так жестки, к тому же, в семье, которая по обычаю состояла из старшего мужа-альфы, жены-омеги и младшего мужа-омеги, жена всегда стояла выше младшего мужа. И хотя в их семье Лаура очень хорошо относилась к Завиру, никогда не показывала ни свою ревность, ни зависть, ни злость, но все же Ян прекрасно знал, что в других семьях жены часто издеваются над младшими мужьями, порой уродуя их или калеча, за что, естественно, их никто не наказывал, да и ошейник был прерогативой только мужчин-омег.

Хотя, ошейник – это, пожалуй, грубо сказано, всего лишь бархатная лента с изображением того дома, который представлял старший муж, и которая свидетельствовала о принадлежности омеги альфе, но Ян-то знал, что эта безобидная лента очень часто превращалась в настоящий ошейник с кольцом, с помощью которого старший муж мог приковать младшего, как зверушку, и ношение которого было символом того, что омега в чем-то провинился либо перед супругом, либо перед его женой. Это были нечеловеческие порядки – так считал Ян, ведь в его семье он ни разу не видел на папе такой ошейник, да он и ленту видел на омеге только тогда, когда Завир покидал дом, а так, живя на своей, омежьей, половине, мужчина никогда не надевал ленту, в чем ни Олдвин, ни Лаура его не упрекали. Ян считал, что отец, должно быть, очень любит папу, раз позволяет ему такую вольность, хотя за всю свою сознательную жизнь он ни разу не видел, чтобы Олдвин утром покидал комнаты младшего мужа, на что Завир, внемля любопытству своего сына, вновь отвечал загадкой, мол, глазами можно узреть многое, но не все. У него был умный папа-омега, можно даже сказать, мудрый, а его внешность могла свидетельствовать о том, что, возможно, у него в роду были рутты-маги Южной Троары, на вопрос о чем Завир Риверс вновь лишь таинственно улыбался.

Надев темно-синий камзол, Ян ещё раз пристально осмотрел себя в зеркале и спешно отвернулся, вновь начиная закипать от осознания своей неказистости. Но, как бы там ни было, пора уже было спускаться вниз, потому что ехать до замка монарха, в котором сегодня и проходил прием, было не близко, а опаздывать на такое событие было просто недопустимо.

Юноша спустился на первый этаж и тут же был окружен своими сестрами-близняшками, которые, хохоча, закружили вокруг него, держась за руки. Ян любил этих неугомонных омежек, а они любили его, и Риверс с досадой понимал, что именно их смеха и улыбок ему будет очень не хватать в замужестве, точно так же как и папы-омеги, которого, скорее всего, он больше не увидит, разве что с разрешения старшего мужа.

– Ян?! А, Ян?! – Лили, шурша пышными юбками кремового платья, закружилась вокруг него волчком. – Ты волнуешься?

– Нет, если честно, – с легкой улыбкой ответил омега, наблюдая за своими озорными сестрицами, одетыми в одинаковые платья, что, впрочем, никогда не мешало юноше их отличать.

– Но как же?! – удивилась Мари, резко остановившись, от чего её длинные каштановые волосы густой массой рассыпались по плечам. – Ты же увидишь самого монарха! Говорят, для своего возраста он очень красив, к тому же вдовец.

– Да видел я уже его, – Ян буднично пожал плечами. – Альфа как альфа, разве что более статный, чем другие.

– Мари, – близняшка осудительно посмотрела на свою сестру, – зачем Яну этот старый альфа, пусть он и монарх, а вот его старший сын, – Лили сложила ладошки и прижала их к груди, благоговейно добавляя. – Его Высочество Даар де’ Грей – очень красив, и у него, Ян, – омега пристально взглянула на брата, – ни жены, ни младшего мужа.

– Говоришь так, будто ты, и правда, видела Его Высочество, – фыркнула Мари и демонстративно отвернулась от сестры.

– А вот и видела, – Лили уперла руки в бока и грозно посмотрела на сестру, – когда мы с мамой ходили на рынок.

– Пф, – не уступала сестре Мари, развернувшись к ней и тоже уперев руки в бока. – Что Его Высочество мог делать на рынке? Наверняка, это был просто какой-то знатный альфа, так что никого ты не видела.

– А вот и видела! – не унималась Лили, напирая на сестру.

– Не видела, – отрезал Мари.

– Видела!

– Нет!

Ян, отступив на шаг, только улыбнулся: близняшки часто ссорились, но сразу же мирились, да и их ссоры скорее напоминал детскую игру, хотя, по сути, в свои 15 и Лили, и Мари все ещё были детьми, по которым он будет очень скучать.

– Ян! – громкий оклик заставил юношу обернуться и сразу же поклониться, даже близняшки прекратили свой спор и умолкли, так как к ним приближался их отец-альфа.

Олдвин Риверс был высок и широк в плечах, впрочем, как и все альфы. В 20 он начал свою карьеру обычным писарем при Магистрате, что его родители, естественно, не одобрили, ведь альфа создан для более мужественных и ответственных дел, но Олдвин Риверс был упорен и настырен и в 43 года стал одним из 13 судьей сеймской Избы, занимая этот пост и по сегодняшний день, в связи с чем и надеялся на получение титула лорда.

– Ян, – подойдя вплотную, Олдвин положил обе руки на плечи своему сыну, – ты же понимаешь, как важен этот прием?

– Да, отец, – омега покорно опустил голову, действительно понимая, что этот прием не просто важен, в его случае он – судьбоносный.

– Прошу, – карие глаза альфы смотрела на юношу требовательно, но в то же время с неким снисхождением и толикой любви, – постарайся сегодня все-таки понравиться альфам и не отвергай их предложения сразу же. Если не уверен, скажи, что подумаешь, а после, когда вернешься домой, мы обсудим кандидатуры и выберем тебе самого достойного старшего мужа.

– Хорошо, отец, – Ян понимал, что отец-альфа более чем прав, и что, вновь заартачившись, он подводит именно его, но и переступить себя, согласившись на брак с альфой, который ему не нравился, омега тоже не мог, хотя и решил постараться.