Текст книги "Путь Ассы. Ян (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

Да, Ян не питал никаких иллюзий и уже смирился со своим положением, понимая, что даже если Рхетт его и отпустит, то это будет очень нескоро, потому что, как бы упорно, усиленно, до измора он ни упражнялся с мечом и в магии, до совершенства, до победы над Саэлем, ему было ещё очень далеко. К тому же, все более чем отчетливо указывало на то, что он остался сам, наедине с врагом, со злом, с собственными страхами, и это заставляло его бороться, идти вперед, переступать через личные принципы, закрывать глаза на якобы приятельские отношения со многими дельтами, которые были поражены его силой и относились к нему… с должным уважением, держать лицо при личных встречах с императором, который едва ли не каждый вечер приглашал его на ужин в свои комнаты, и помнить о своем сыне, ради которого он все это и делал.

Ян понимал, что помощи ему ждать не откуда. Хватит, ждал уже, и это ожидание принесло с собой только боль, сделало его слабым, и телом, и духом, мешало своей нереализованной надеждой, и поэтому омега предпочел гордость и одиночество, силу, которую предлагал аловолосый дельта, вместо того, чтобы ждать то, чего никогда не будет. Метка на его левом запястье все ещё была яркой, сине-алой, что свидетельствовало о том, что его альфа ещё не связал себя узами брака с эльфийской принцессой, но почему-то Ян думал, что это лишь вопрос времени. За ним не пришли – в принципе, он этого и ожидал, потому что для ассасинов, для аль-шей, он был никем, и его появление-похищение никак не затронуло привычную жизнь Аламута, а Дэон… А мог ли ассасин, в крови которого было заложено, что долг – превыше личных чувств, пойти против воли и приказала аль-шей? Конечно, вполне возможно, альфа тосковал по нему, вполне вероятно, пытался что-то сделать, как-то пробиться к нему, но Реордэн Вилар, как понял омега, не имел слабостей, так что никто за ним уже не придет. Да, он все ещё любил, чистой, искренней и безграничной любовью, но его чувствам не было места в Тул, они теперь жили только в его сердце, и омеге оставалось лишь надеяться на то, что когда-нибудь он ещё сможет увидеть возлюбленного, чтобы убедиться в том, что альф счастлив. Время лечит – вот что понял Ян, проведя почти месяц в качестве особо гостя императора.

Естественно, таким Ян стал не в первый день и даже не в первую неделю своего пребывания в Тул, но, чем больше он узнавал о Рассенах, не без помощи императора, конечно же, тем больше понимал, что о дельтах даже сами ассасины много чего не знают, или же ему все-таки выдавали ложь за действительность. Вот только кто это делал: Дэон, постель которого он согревал ночью, и для которого днем просто не существовал из-за наличия официальной невесты, или же Рхетт, который желал склонить его на свою сторону, но при этом, похоже, ещё ни разу ему не солгал. Да, Ян заметил подобную черту за императором Тул: дельта мог недосказать, туманно выразиться, умолчать, но он никогда открыто не лгал, во что Риверс сперва не мог поверить, воспринимая насторожено каждое слово, но, наверное, он слишком много времени проводил с аловолосым, чтобы понять, какой он на самом деле человек… демон. Да, Рхетт был умен, хитер, вспыльчив, изворотлив, жесток и похотлив, но все это не выставлялось напоказ, пусть о пристрастиях императора были осведомлены практически все, но дельта умел обставить все так, что только он один выходил абсолютным победителем из любых ситуаций, что император и пытался привить Яну.

– Мальчик мой, тебя что-то беспокоит? – участливо поинтересовался Рхетт, при этом невозмутимо попивая ароматный чай.

– Да нет, в общем-то, – пробормотал Риверс, с легким изумлением смотря на вполне человеческий завтрак: хлеб, джем, чай, фрукты, – что все-таки не очень укладывалось в его голове. Вчера он как-то не придал особого значения тому, чем его кормили, так как его мысли были целиком и полностью заняты вопросами, на которые он уже получил ответы, так что сегодня омега находился в недоумении, и не только из-за завтрака.

– Ты все ещё не веришь в то, что мы, демоны, поддерживаем свои жизненные силы, как обычные люди? – довольно проницательно спросил император, бесшумно поставив чашку из искуснейшего фарфора на маленькое блюдце.

– А как тут поверить, если… – Ян запнулся, думая о том, а стоит ли быть с Рассеном откровенным и открытым в своих словах, но, похоже, по отношению к нему император был настроен доброжелательно, так что не воспользоваться ситуацией юноша просто не мог, – если все утверждают, что вы питаетесь плотью, кровью и душами человеческими.

– Ну, отрицать этот факт я не могу, – уклончиво ответил дельта, – но и принять его за правду было бы кощунством по отношению к природе нашей сущности.

– Слишком заумно, – фыркнул Ян и сразу же опасливо покосился на Рассена, подумав о том, что его поведение слишком свободное, слишком уверенное, слишком фривольное, что вполне обоснованно может разозлить императора, но, похоже, его несдержанность только забавляла демона, который более чем охотно поддержал разговор.

– Видишь ли, мой мальчик, – почему-то Рхетту очень нравилось обращаться к своему особому гостю именно так, – плотью питаются только схеты, причем плоть не обязательно должна быть человеческой, это может быть любое мясо любого живого существа, но сами дельты – нет, – Рассен поморщился. – Это омерзительно.

– А кровь и души? – не унимался Ян, даже не пытаясь скрыть то, что ему интересен рассказ дельты. Он знал, кто такие схеты. Это даарийцы либо представители других рас, которые были заражены скверной и лишены рассудка. Души таких невольников томились в постепенно разлагающемся теле, которому, похоже, чтобы жить, и требовалась плоть. Да, омерзительно, так что омега решил особо над этим не задумываться.

– Кровь – это источник силы, – продолжал Рхетт, возвращаясь к медленному чаепитию. – Это вместилище магии, это жизнь всего сущего, именно поэтому нам, Рассенам, чтобы быть сильнее магически, нужно пить кровь. Конечно же, кровь не каждого существа для нас ценна. Например, человеческую можно сравнить с болотной водой – вроде и утоляет жажду, но её вкус противен, а отсутствие в ней магии порой опасно для нас самих, так что кровь людей мы пьем очень редко, если нужно быстро восполнить силы. Кровь ликанов ещё мерзче на вкус, – дельта даже недовольно плечами передернул, слегка скривившись, – потому что она несет в себе двойственную сущность, человека и животного, и даже может убить Рассена, если он выпил кровь ликана в его зверином обличии, так что этой расой в плане восполнения сил и магии мы не интересуемся. С эльфами все намного проще: рутты – просто великолепные доноры магии, а дроу – сил, – так что детям Нейя и Трьярога порядком от нас достается. Самая сладкая кровь – драконья, но эти существа магически очень сильны, Ингард хорошо защищен от внешних проникновений, да и тягаться с летающими тварями, которые дышат огнем, трудновато, так что, считай, драконы для нас – деликатес.

– А вампиры? А ассасины? – не унимался Ян, понимая, что, если бы дельта хотел, он бы упомянул и эти расы, но аловолосый умолчал, поэтому не стоило его расспрашивать, но все же любопытство и жажда знаний оказались сильнее, буквально столкнув с его языка эти вопросы.

– С вампирами сложно, – задумчиво покачал головой Рхетт, на несколько мгновений умолкнув. – Они сами питаются кровью, их собственная магия тоже завязана на крови, в их крови звучит голос памяти предков, так что если и пить кровь вампира, то только молодого и слабого, ещё не прошедшего инициацию, потому что после можно просто с ума сойти от зова уз их крови. Ну, а ассасины, – дельта поднял голову и едва заметно улыбнулся своему собеседнику, – живыми достаются нам очень редко.

– А что вы делаете с душами? – продолжал вопросы Ян, поняв, что император специально ни о чем не рассказывает сам, будто по его вопросам оценивает не только ум своего собеседника, но и его характер, привычки и повадки, что было юноше не очень-то и приятно, но и не доставляло особого дискомфорта.

– Используем в некоторых ритуалах, – снова-таки уклончиво ответил Рхетт, и на этом их беседа относительно питания Рассенов была закончена. Конечно же, Риверсу хотелось расспросить о том, как, зачем и в каких ритуалах, но что-то подсказало ему, что именно в этом случае задавать наводящие вопросы не стоит, поэтому их разговор плавно перетек совершенно в другое русло.

– Вот это, мой мальчик, – Рхетт показательно обвел рукой ту панораму, которая открывался из балкона тренировочного зала, – и есть истинный Тул.

– Удручающе, – прокомментировал увиденное Риверс, который за пару недель уже обосновался, приноровился и не боялся говорить прямо и открыто, что, как он понял, было по душе императору. Из собственных наблюдений, рассказов аловолосого дельты и Галлаэра он уже и так знал, что жаркий диск Деи освещает землю Тул по двадцать часов в сутки, причем в империи нет таких понятий, как весна, лето, осень и зима, здесь всегда жарко и душно днем и холодно и морозно ночью, точнее, те несколько часов, на которые диск Деи скрывался за горизонтом. Только благодаря магии Рассенам удается строить города, в которых не ощущалось дыхание пустынь Тул, и при помощи той же самой магии беспрепятственно находиться под слепящими лучами Деи и пронзительными тенями Лели, поэтому он сам предпочитал не покидать дворец, в котором даже за окнами была магия – искусственно взращенные сады, которые и дарили прохладу. Теперь же его взору предстала действительно удручающая картина – пески и горы, которые простирались от стен Тартары, столицы Тул, к самому горизонту.

– Да, обделили нас арлеги плодородной землей, – не менее сокрушенно, словно он тоже искренне переживал по этому поводу, покачал головой Рхетт, – но нет безвыходных ситуаций, Ян. Есть просто лень и нежелание бороться – вот причина всех людских тягостей.

И Ян был с дельтой полностью согласен, только теперь понимая, насколько беззаботно и сыто живет Венейя, в то время как другие расы борются за выживание. Из уроков Рассена он узнал, что ликаны живут крайне аскетично, в лесах, в небольших поселениях, которые возглавляют вожаки стаи, и, в основном, занимаются земледелием и охотой. Среди них мало ремесленников, так как земли Та-Кеми не слишком богаты минералами и рудами, и, что наибольше поразило омегу, в стаях соблюдается очень четкая иерархия при том, что у ликанов нет единого правителя – каждая стая, в зависимости от сущности зверя внутри особей, сама за себя, что порой приводит к тяжбам и войнам. Вожак, альфа, что тоже было для юноши большим открытием, один, и рождение в стае альфы было не только редкостью, но и считалось даром арлегов. Далее гаммы – охотники, воины и защитники стаи, и если альфой мог быть только мужчина, то гаммами были как мужчины, так и женщины. Беты, также мужчины и женщины, стояли на ступень ниже и занимались хозяйственными и ремесленными работами, хотя их труд был не менее почитаем и необходим в стае, но их сущность зверя была слаба для охоты и войны, поэтому беты и занимали такое положение. Омеги – самки, которые воспроизводили потомство и не относились ни к какой социальной группе конкретно, потому что омега могла быть охотником, воином, вести общественное хозяйство или же просто жить при своем муже, занимаясь детьми и домом, все зависело от силы сущности зверя внутри омеги. Как понял Ян, ликаны очень замкнуты, предпочитают эндогамные, внутренние, браки и очень редко смешивают свою кровь с представителями других стай, хотя природа заставляет их это делать во избежание рождения только бет, не приспособленных к охоте и защите. Ещё одним открытием для Яна было то, что в стае к размножению способны только альфы, мужчины-гаммы и омеги, женщины-гаммы и все беты были бесплодны, как объяснил ему Рхетт, с целью регулирования роста популяции стаи, ведь, чем больше стая, тем больше ей нужно пищи и территории.

Эльфы тоже были не так просты. Рутты жили в южных лесах Троары, и устройство их государства не было похоже ни на одно, с которым он стыкался прежде. У светлых эльфов были Дома, это что-то вроде большой семьи, и главы этих Домов и управляли государством, то есть единого правителя у них не было, но и обособленности тоже не было. Коллегиальный орган управления – вот что сказал ему Рхетт, указывая на то, что рутты очень сплоченная раса, они все связаны между собой при помощи магии, которую черпают из природы вокруг них, и у них много обычаев, которые Ян, как ни старался, пока что все запомнить не смог. Как объяснил ему дельта, у руттов нет запретов на браки, но их мужчины не способны понести и родить, поэтому подобные пары прибегают к магии.

У дроу с государством и всем остальным дела обстояли посложнее, поскольку темные эльфы жили в горах, и основой их хозяйства была добыча ресурсов. Империя дроу в своем устройстве чем-то походила на Венейю и Южною Троару вмести взятые: единый император из правящего Дома и совет глав Домов при нем. Удивило Риверса и то, что у дроу было распространено многоженство, а так же можно было иметь наложниц и прислужниц, хотя количество первых, вторых и третьих зависело от знатности и материального положения мужчины. Так, например, император мог иметь четыре официальных жены и до тысячи наложниц и прислужниц, что, по мнению, юноши, было полным бредом. О мужских союзах Рхетт ничего не упомянул, поэтому пришлось спросить, на что дельта ответил, что запретов ни на мужские, ни на женские отношения в государстве нет, но подобные браки запрещены, поскольку без магии, а дроу были только воинами, потомства они дать не смогут. Женские пары – это было для Яна шоком, хотя, как оказалось, и у руттов встречается подобное, даже разрешается, потому что светлые эльфы уважали искренние чувства и считали их одним из истоков магической силы, так что пришлось юноше осмыслить и принять данный факт, как часть культуры и быта эльфов.

Драконы оказались для Яна самыми непонятными существами даже не потому, что вели закрытый образ жизни, а потому, что все у них было слишком просто как для такой величественной расы: каждая семья жила сама по себе, при этом не мешая жить другим. Да, существовали деньги, торговля, ремесло, школы для молодняка и так далее, но все это было обособленным, точнее, вся территория Ингарда была поделена на округа, в каждом округе свой правитель, в общем, в одном государстве было много более мелких государств. Как понял Риверс, драконы были слишком независимы, чтобы выполнять чьи-то приказы, но при этом добропорядочными, совестными и честными, чтобы браниться, претендовать и завоевывать. Раньше, до кары арлегов, у драконов был единый Владыка, могущественный, самый сильный и красивый дракон, но крылатые существа отказались от этого титула, потому как именно Владыка втянул их в войну с ликанами и навлек на всю их расу гнев и проклятье арлегов – людская личина и лишь один потомок за всю их длинную жизнь.

Вампиры же показались Яну низменной расой, хотя он и понимал, что жители Аркольна не виноваты в том, что они вынуждены продлевать свою жизнь за счет крови других, пусть тоже могли употреблять обычную пищу до инициации, но все же слушать рассказ о так называемых фермах, где специально «выращивают» людей, чтобы после питаться их кровью, слушать было неприятно. К тому же, Рхетт подтвердил его познания о том, что вампиры не могут размножаться ни в паре друг с другом, ни магическим путем, только зачать или понести с представителем другой расы. Поэтому в Аркольне и процветало рабство, поэтому вампиры и были так замкнуты, поэтому их магия и считалась запретной, потому что о них было мало известно, но их деяния говорили сами за себя.

В общем, на фоне остальных Рассены уже не казались Яну такой уж мерзкой и гнусной расой, скорее, их просто нужно было понять. Схеты в Тул были не только боевой единицей и пушечным мясом, они выполняли все трудные работы, в то время как дельты полностью посвящали свою жизнь оружию и магии. В горах схеты добывали руды и минералы, среди которых и были те кристаллы, которые можно было заряжать магией, чтобы они излучали свет, а в городах занимались хозяйством, культивируя растения и разводя скот. Трудно, конечно, было в это поверить, особенно, если посмотреть на схетов – тварей, потерявших людское обличье и повинующихся приказам надзирателей, но, как объяснил ему Рхетт, рабы, представители других рас, не смогли бы постоянно работать под огненными лучами Деи, а схеты не чувствуют ни жару, ни холод. Социальная структура Рассенов чем-то была похожа на ассейскую: император, генералы, полководцы и рядовые офицеры – все зависело от воинских умений, силы магии и заслуг.

– Я могу как-нибудь выйти из дворца и осмотреться? – сухо, все так же рассматривая безмолвную пустыню, спросил Ян, особо и не надеясь на положительный ответ.

– Как-нибудь, да, – туманно ответил Рхетт, после чего развернулся и покинул балкон. Риверс последовал за ним в тренировочный зал, понимая, что перерыв между занятиями и так затянулся.

– Разрешите, – Галлаэр учтиво осведомил его о том, что император ожидает юношу в своих покоях, поэтому, постучав, Ян сразу же толкнул дверь в спальню дельты, уже привыкнув к тому, что их занятия проходят в разных и на первый взгляд совершенно неуместных для этого местах, ведь аловолосому ничего не стоило рассказывать ему, например, о социальном и экономическом строении Руси, нежась в своей постели.

– Разрешаю, – сыто протянул Рхетт, а после, слегка нахмурившись, фыркнул. – Брысь! – юная дельта, даже не удосужившись прикрыть свою наготу, медленно выскользнула из постели императора и, гордо вскинув голову, с победным видом прошла мимо Яна, на лице которого не отобразилась ни единая эмоция. Наверное, ещё пару недель назад он бы отпрянул, залился краской, пробормотал что-то невнятное и пулей покинул бы спальню императора, более того, он бы даже в спальню не вошел, но сейчас юноша остался совершенно равнодушен, причем ко всему. Как омегу, женское тело его не интересовало в принципе, и, если исключить моральный аспект, смотреть на обнаженную женщину – это то же самое, что видеть перед собой просто женщину, так что взгляд Риверса даже не зацепился за юную дельту, которая явно желала продемонстрировать ему свое превосходство. Смешно – так бы сказал Ян, поскольку, невзирая на слухи, ему до самого императора, как до мужчины, тоже было все равно, поэтому сейчас он без каких либо угрызений совести смотрел на поднявшегося с постели, полностью обнаженного Рассена точно так же, как смотрел бы на одетого – безучастно, не заинтересовано, просто ожидая.

– Ян, – Рхетт не спешил одеваться, тщательно перебирая свой внушительный гардероб и периодически недовольно фыркая, – ты знаешь, что он нас с тобой говорят?

– Знаю, – спокойно ответил юноша, отмечая, что даже широкие плечи императора, его красивая, мускулистая спина и шикарное телосложение в целом не вызывают у него никаких ни чувств, ни ощущений, ни желаний, – но не придаю этому значения.

– И правильно, мой мальчик, – дельта, наконец, определился с костюмом на сегодня и начал неторопливо одеваться, став так, чтобы омега мог видеть, как тонкая ткань постепенно облачает его тело, хотя при этом лицо мужчины было более чем серьезно, – а то, знаешь ли, поговаривают, что я собрался обзаводиться потомством и для этого похитил из-под носа ассасинов самого мольфара.

– А ты собираешься? – Ян слегка приподнял бровь, так как до этого он как-то не задумывался над тем, почему же у императора на пятой сотне лет жизни до сих пор нет наследника. – Обзаводиться потомством?

– Возможно, – уклончиво, к чему Риверс уже привык, ответил дельта, а после, полностью одевшись, добавил. – Но не все так просто, Ян, тем более, – на лице демона проступила не слишком довольная гримаса, – не с той женщиной, которую ты только что видел.

– Что значит “не так просто”? – да, ему было интересно побольше узнать о дельтах, но этот интерес никак не отобразился ни в тоне его голоса, ни в выражении лица, даже в глубоких темно-голубых глазах не мелькнула искорка любопытства – просто вопрос, сухой, бесчувственный, для поддержания разговора.

– Присаживайся, мой мальчик, – Рхетт неопределенно махнул рукой, – сегодняшнее занятие начнем с теории.

В спальне императора не было ничего, кроме широкой кровати, небольшой комнатки, которая служила гардеробом, и нескольких подставок, на которых мягко мерцали кристаллы, поэтому Ян присел на подушки, которые были услужливо разбросаны на полу, при этом скрестив ноги. Рассен присел напротив него, оперся спиной о кровать, согнул одну ногу в колене, вторую свободно вытянул и посмотрел на омегу как-то странно, непривычно, Риверс даже сказал бы с теплотой, впрочем, это был всего лишь миг, после которого взгляд императора стал привычно холодным.

– Дельты по своей природе бесплодны, – без каких-либо вступлений и прелюдий начал Рхетт, не разрывая зрительный контакт с собеседником, – пусть и считается, что мы – раса, дающая жизнь.

– И как же вы обзаводитесь потомством? – в этом вопросе было уже больше живого интереса, хотя, честно признаться, Ян был слегка озадачен, не сколько откровенностью дельты, столько прояснившимся фактом. Юноша уже знал, что дельты таки чуют запах предполагаемого партнера, пусть это и не было похоже на восприятие запахов даарийскими альфами и омегами, но для них не свойственно понятие брака, и родственные узы в Тул фактически ничего не значат, хотя потомство является обязательной частью жизни каждого Рассена. Ребёнок живет с тем, кто его родил, до определенного возраста, в зависимости от магических умений, а после его забирают на обучение и служение государству, вследствие чего все родственные связи разрываются. С одной стороны это было разумно: никаких привязанностей, слабостей, чувств, – но с другой это было жестоко – отрывать ребёнка от родителя, но это для него, омеги из Венейи, а для демонов, которые тысячелетия прожили при таком укладе, это было в порядке вещей. Власть императора и другие должности тоже не были наследственными, их нужно было заслужить, силой, магией, влиятельностью, свершениями, а после свергнуть того, кто занимает желаемое тобой место, проще говоря, хочешь стать новым императором, генералом, полководцем – убей предыдущего. Варварство – как полагал поначалу Ян, но после, когда он лучше изучил дельт, юноша понял, что ни один Рассен не будет жить с позором поражения, а самоубийство считалось ещё большим позором, поэтому демоны предпочитали умирать в бою с клинком в руке.

– При помощи магии, – пояснил Рхетт, слегка прищурившись. – Если партнеры оба дельты, нужно обоюдно активировать родильный кокон, созданный магически, и поместить его в того, кто будет вынашивать ребёнка, в том числе и в мужчину, а после просто заняться сексом. Если партнер другой расы, кроме мужчины, конечно же, то родильный кокон не нужен. А если тот, кто будет вынашивать потомство, даарийская омега… – Рассен хмыкнул, – это невероятно все упрощает. Впрочем, ещё свидетельствует и о нашей некой схожести с вампирами и руттами.

– А рожать? – решил уточнить Ян. – Как будет рожать тот же мужчина-дельта, если его тело к этому не приспособлено?

– Все дельты, или мужчины вообще, не рожают, – с легко усмешкой ответил император. – Кокон извлекают из тела носившего его тоже магически, а после раскрывают его. Это очень сложная процедура, – настоятельно произнес аловолосый, тем самым подчеркивая эту самую сложность, – одна малейшая ошибка – ребёнок погибнет.

– Поэтому в Тул так много полукровок, – констатировал Ян, уже будучи осведомленным о том, что имперская армия примерно на четверть состоит из дельт, вторым родителем которых были эльфийки, вампирши или же омеги Венейи.

– Да, иногда проще получить потомство от представителя другой расы, нежели несколько раз подряд терять его от дельты, – сухо ответил Рхетт, и при этом его алые брови грузно сошлись на переносице, – хотя, в то же время, никто не может дать гарантии, что ребёнок будет дельтой, а не той расы, к которой принадлежит его второй родитель.

– Значит, мне повезло, что я уже беременный, – это не был вопрос, омега уже думал над этим, и его выводы были довольно-таки однозначными, поэтому он не мог упустить возможность подтвердить или опровергнуть их.

– Да, повезло, – не стал лгать Рхетт, на что Ян благодарно кивнул.

Галлаэр учтиво открыл для него дверь в тренировочный зал и так же учтиво, бесшумно прикрыл её за ним. Рхетт уже ожидал, стоя у большого открытого окна спиной к нему, и, казалось, о чем-то размышлял. Ян застыл у двери, наблюдая за слегка напряженной спиной дельты, который сегодня был без плаща, только в рубашке и брюках, к тому же рубашке слегка непривычной, без рукавов, что открывало вид на сильные, увитые узлами мышц руки, правая из которых была покрыта вязью татуировки, как теперь знал омега – магическая отметина императора.

Стоял он долго, не двигаясь, едва дыша, не моргая, и не тело устало, в глазах защипало, и он прикрыл веки, на миг, чтобы после со звоном отразить атаку Рассена. Рхетт отскочил от него, улыбнулся, отдавая должное рефлексам противника, и Ян кивнул в ответ, оценив урок от демона, а после они закружили по мозаичному полу, скрещивая свои клинки и применяя заклинания, не тренируясь, не учась, не оттачивая мастерство, а пытаясь нанести противнику реальный удар.

Завир лишь на миг прикрыл веки, после чего его глаза вновь стали человеческими, а не птичьими. Не нравилось ему то, что он видел, сжималось сердце от звучания голоса собственного сына, сухого, бесцветного, пустого, болела душа от взгляда темно-голубых глаз, в которых тоже было пусто, холодно, во взгляде которых были лишь решительность и целеустремленность, но такова была судьба его мальчика. Хотя, Ян уже не был мальчиком, не был его наивным ребёнком, которого он успокаивал по ночам, и который льнул к своему папе в поисках защиты и понимания. Ян был мужчиной, и только Великая Мать знала, как же тяжело было Завиру следовать по предначертанному пути, но он должен, как мольфар, как верховный жрец Культа, как человек, взявший на себя обязательства.

Поднявшись со стула, омега слегка влажным взглядом обвел комнату, в которой не так давно обитал его сын. Он пробыл в Аламуте почти месяц, наравне со знахарями занимаясь лечением раненых ассасинов. Да, стычки с Рассенами участились, дельты стали ещё более сильными и наглыми, уже открыто нападая не только на пограничные деревни, но и приникая вглубь Венейи. Это вызвало панику среди местного населения, Завир это знал от Дэона и Арта, которые ни на миг не отрывались от своих прямых обязанностей, но всегда находили время, чтобы поделиться с ним новостями. Как он понял, это тревожило и Реордэна Вилара, который несколько раз лично участвовал в зачистке деревень от схетов, и у которого, похоже, сейчас не было времени на мольфара, который принес его семье столько страданий. Да, Завир осознавал свой грех и, видит Великая Мать, искупил его сполна, но отступать ему было ещё рано, уже скоро, но не сейчас. Да, пришло время идти за Яном.

Крылатый посланец нашел его сына ещё более двух недель назад, но Завир велел ему пока что только следить, а сам он пользовался связью с проводником, чтобы наблюдать за тем, как меняется его мальчик. Сердце рвалось в далекий Тул, туда, где император своими умелыми речами и деяниями ломал его Яна, лепил из него совершенно иного, удобного ему человека, склонял юношу на свою сторону, открывал ему глаза на ту правду, которую омега не должен был познать – его сын никогда не должен был стать мольфаром. Завир жил этим, примерив на себя личину обычного омеги, став младшем мужем Олдвина Риверса, отгородившись от своего призвания и позабыв о силе синего пламени, но от судьбы он так и не смог убежать, как не смог уберечь от неё же и своего сына. Оставалось только смириться и ждать. И он ждал, мучительно долго, наблюдая и будучи не в состоянии что-нибудь сделать. И вот, сегодня, время пришло.

Завир покинул комнаты сына, уверенной, твердой походкой направляясь на тренировочную площадку, на которой Дэон муштровал вверенных ему фидаев. Да, не так давно было объявлено военное положение, потому что из донесений разведки стало понятно, что дельты готовятся к войне и собирают армию. Как предполагал совет, первой целью Рассенов станет Венейя, хотя вылазки демонов участились и на других континентах. Это волновало Завира, но ещё больше его волновало состояние Дэона Вилара. Альфа жаждал сражений, но оно и понятно, ведь его возлюбленный находился в неволе у Рассенов, и, сражаясь с очередным демоном, брюнет не спешил его убивать, старался пленить, чтобы выведать информацию о планах императора и узнать о плененном омеге. Рассены редко о чем говорили, предпочитая умирать в страшных мучениях, но с гордостью, и лишь единожды, лукавая, поверженная демоница бросила одну фразу, которая и пошатнула уверенность Дэона. «Мольфар – личная шлюха императора», – именно эту фразу вместе с черной кровью выплюнула дельта прежде, чем Вилар снес ей голову, а после уже никакие заверения Завира в том, что это ложь, так и не вернули альфе душевное спокойствие.

Он вышел на тренировочную площадку, наблюдая за тем, с какой беспощадностью Дэон муштрует молодых фидаев, которые не так давно прошли второй круг испытаний. Аль-ди не сдерживался, наносил реальные удары, разбрасывался магией, заставляя молодых альф и омег сторониться его, отдавал приказы, которые даже для опытного ассасина были тяжело выполнимы, готовил молодняк к неминуемой войне, пряча за отверженным рвением собственную боль. Его сердце опутала темень – вот что чувствовал мольфар, смотря в ярко-зеленые глаза альфы.

Достаточно было одного кивка с его стороны, чтобы ассасин убрал оружие, набросил плащ и стал точно напротив него, слегка хмуря брови. Альфа не был готов к встрече со своим омегой, но был готов идти за ним – нехорошее предчувствие кольнуло и без того нывшее сердце Завира.

– Ноэль, – мягко прошептал альфа, целуя возлюбленного в уголок плотно сжатых губ, – прошу тебя, делай то, что говорит Завир, отдыхай, набирайся сил, забудь на время о тренировках и сражениях.

– Как ты не понимаешь, Арт, – плотно стискивая зубы, прошипел полуэльф, стараясь вывернуться из полуобъятий супруга, – я не могу больше лежать, не могу ничего не делать, не могу оставаться наедине со своими мыслями, которые… – омега глубоко вдохнул, пытаясь удержать слезы, которые предательски засеребрились на его ресницах, – в которых только боль потери и жажда мести.