Текст книги "Путь Ассы. Ян (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)

– Ступай, Ян, – Олдвин отошел на несколько шагов и очертил вокруг сына круг, перечеркнув его витиеватой линией. – Да пребудет с тобой благословение арлегов.

Юноша, и правда, собирался покинуть дом, улыбнувшись притихшим близняшкам, но тут его со спины обняли такие родные руки, что Ян невольно прильнул к теплу, которое всегда исходило от его второго родителя.

– Сынок, – прошептал на ухо омеге Завир, сложив руки у того на груди крест-накрест, – слушай свое сердце и помни: только оно способно почувствовать того, кто предназначен тебе Великой Матерью.

Кивнув, Ян отстранился и, не оборачиваясь, вышел из дома, прекрасно понимая, что то, что сказал ему папа, не для чужих ушей, даже не для отца. Культ Великой Матери, богини природы и её стихий, был запрещен в Даарии ещё много веков назад как таков, что противоречит пантеону арлегов, а все храмы Природы и жрецы Матери были уничтожены и искоренены. Ян никогда не расспрашивал папу о том, почему тот просит защиты именно у Великой Матери и возносит похвалу лишь некоторым арлегам, но не потому, что ему было не интересно, а потому, что знал, что Завир все равно не ответит прямо, ведь, как говорил старший омега, каждому знанию – свое время.

Ян вышел во двор, где его уже ждал открытый экипаж, запряженный двойкой вороных. Лето только вступило в свои права, но даже вечером уже было душно, а днем огненный диск Деи раскалял землю так, что приходилось на несколько часов прятаться в доме и пережидать жару. Поправив воротник-стойку, который тут же неприятно начал тереть влажную кожу шеи, Ян сел в экипаж и, выдохнув, собрался.

– Едем, Шан, – негромко сказал юноша, откидываясь на спинку кресла и пытаясь ощутить хотя бы тень прохлады вечера.

– Слушаюсь, юный господин, – бета, обернувшись, улыбнулся, а после, хлестнув вожжами и прикрикнув, умело направил экипаж по мощенной камнями дорожке, покидая территорию дома Риверсов.

«Юный господин» – это обращение прозвучало для Яна, как раскат грома, ведь, скорее всего, уже через пару дней он таковым не будет, превратившись в младшего супруга альфы без каких-либо особых прав и с брачной лентой на шее. Если бы омега мог выбирать, то он бы уехал отсюда, далеко-далеко, где нет этого устоя и все равны, но реальность жизни была такова, что уехать он никуда не мог, более того, что, независимо от его желания, к концу юна* (*июнь) он все равно станет младшем мужем.

Ему 18, причем уже пять месяцев, и если он самостоятельно не выберет себе альфу, то через месяц, когда минует отведенные на свободные поиски полгода, его внесут в реестр свободных омег, и король сам выберет ему старшего мужа, того, на кого укажут арлеги, проще говоря, того, на кого упадет жребий, потому что омега не мог оставаться свободным, по крайней мере, не в Даарии.

Яркие всполохи в черном небе своими отблесками освещали пожарище, в которое превратилось некогда мирное селение. Холодный диск Лели, наполовину спрятавшись за мрачной тучей, тускло сиял багряным ореолом, будто отражая видимое им на земле. Обуглившиеся постройки исходили черным едким дымом, рассыпаясь на пепел. Земля же покрылась трещинами и воронками, будто над местностью прошел дождь из камней. Воздух был пропитан запахом горелого мяса и крови, рассекаемый мелкими разрядами молнии.

Длинный клинок, казалось, рассек пустоту, но тут же очернился кровью существа, которое, явив свое присутствие, протяжно взвыло, обнажив острые клыки и выпучив ярко-алые глаза. Ещё одна песчинка Числобога, и тело существа рассыпалось на порох, являя прозрачную сферу, которая, блеснув ярким сиянием, поднялась в темную высь и, мигнув, вошла в небесные чертоги арлегов.

– Покойся с миром, – едва слышно произнес человек в длинном черном плаще с металлическими наплечниками, после чего спрятал свой клинок в ножны и поднял голову, всматриваясь в очертания огненного дракона, стрелой пронзившего небесную гладь.

– Зачистка завершена, аль-ди, – позади человека в черном плаще остановился мужчина, сжимая в одной руке массивный двуручный меч, который, казалось, его совершенно не тяготил.

– Слишком много схетов на этот раз, – не оборачиваясь и все так же продолжая смотреть вверх, ответил мужчина задумчивым голосом, – да и слишком далеко от барьера, – говоривший немного помолчал, будто убеждаясь в том, что огненные блики сходят на нет, и только тогда, когда небо вновь стало темным, продолжил, слегка повернув голову, чтобы боковым зрением видеть собеседника. – Не кажется ли тебе, Брьянт, что это «слишком» должно нас насторожить?

– Да, аль-ди, – второй мужчина, закинув меч на плечо, от чего тот тихо звякнул о коричневые стальные наплечники, медленно осмотрел пожарище, – барьер, и правда, далеко, а схеты… – воин помедлил, – думаю, все селяне были обращены в схетов, так как тел, ни целых, ни растерзанных, нет.

– Причина, Брьянт, – слегка сузив глаза, продолжил свою речь мужчина в плаще, – мы должны узнать причину прежде, чем подобное повторится в Венейе.

– Аль-ди, – будто спустившись с неба, перед мужчиной в плаще возник ещё один человек, тоже в плаще, только алом и с черными наплечниками, впрочем, парные клинки воина тоже имели огненный цвет лезвий, а его волосы даже в темноте поблескивали медью, – нам нечего больше здесь делать. Те схеты, которых мы обнаружили, уже очищены от скверны, а остальные, скорее всего, воспользовались Темными Иглами и ушли за барьер.

– Да, Арт, ты прав, но… – мужчина в черном плаще ещё раз оглядел пепелище, после чего его темные брови сдвинулись на переносице, – но что-то не дает мне покоя. Такое чувство, будто я что-то упустил, что-то не увидел, о чем-то не догадался… – и говоривший вновь замолчал, хмурясь.

– Аль-ди, – рыжеволосый воин подошел к мужчине в плаще и положил руку ему на плечо, – давай обсудим это дома, на свежую голову.

– Да, – мужчина кивнул и будто сбросил из себя тяжелую пелену, после чего обратился ко второму воину. – Уходим, Брьянт.

– Открыть Врата? – осведомился Арт, уже начиная клинками чертить на земле круг.

– Нет, – мужчина решительно шагнул вперед, – до Венейи доберемся обычными порталами а после, достигнув барьера и убедившись, что схеты действительно ушли, откроем Врата Междумирья.

Воины в ответ только кивнули, а после рыжеволосый, начертив в воздухе линию и что-то прошептав, открыл мерцающий черно-фиолетовым проход, в который и ступили остальные: сперва мужчина в черном плаще, после воин двуручного меча, а потом и третий человек.

– Сущность Огня: девять кругов Сварога, – прошептал рыжеволосый воин, и, только за его спиной закрылся проход, селение, охваченное девятью огненными кольцами, остаточно исчезло с лика Даарии, развеявшись по ветру сизым пеплом.

========== Глава 2. ==========

Прием был скучным, по крайней мере, так считал Ян, молчаливо отстаиваясь у портьеры и для приличия держа в руке бокал с игристым вином. Вообще-то празднество было в самом разгаре: слегка приглушенный верхний свет, ненавязчивая музыка, чопорные альфы и о чем-то перешептывающиеся омеги, – но Ян не спешил присоединяться ни к одной из многочисленных компаний, так как просто не видел в этом смысла. Все его сокурсники из Семинарии уже обзавелись старшими мужьями и поэтому, естественно, на приеме не присутствовали, да и не мог Риверс сказать, что с кем-то из них он был особо дружен, разве что с Никки и то, после выпуска он о нем ничего не слышал и не знал, как сложилась его судьба. Нет, тех омег, которые были в зале, он тоже знал, ведь они были младше его максимум на два года и, естественно, он видел их в Семинарии, а некоторых даже знал лично, но все же Ян предпочел не вступать в светские беседы, при этом понимая, что он нарушает обещание данное отцу, но и будучи не в силах преступить себя.

Олдвин часто упрекал его в излишней горделивости, да и другие альфы посматривали на него не так уж и снисходительно, считая, что своими отказами он всего лишь набивает себе цену, но это было далеко не так. На самом деле Ян просто не хотел замуж, не хотел становиться игрушкой старшего мужа, не хотел за пять лет родить троих детишек, а после прибегать к сомнительным настойкам, чтобы предотвратить беременность, не хотел видеть презрение или зависть со стороны жены и не хотел повязывать на шею эту ленту, которую про себя все же называл ошейником. Нет, у юного Риверса не было мечтаний о продолжении обучения или карьере доступной только альфам. У него вообще не было никаких четких планов на будущее, но одно омега знал точно – без любви он замуж выходить не хочет.

Папа-омега всегда говорил ему, что он почувствует, когда встретит именно того альфу. Как, Завир не объяснял, всегда советуя полагаться на голос своего сердца, но, как назло, сердце Яна до сих пор так учащенно и не забилось, по крайней мере, ещё ни один альфа не смог ускорить его бег. Были, конечно же, привлекательные, статные, умные, обходительные, но омега быстро понимал, что это всего лишь увлечение, и в душе не переставал лелеять надежду, что когда-нибудь встретит того альфу, которого он полюбит, и который полюбит его. Несколько раз он пытался расспросить папу о том, как тот познакомился с отцом и как понял, что именно с Олдвином Риверсом ему нужно связать свою судьбу, на что Завир отвечал всегда одинаково: приехал в Равену, увидел Олдвина, принял брачное предложение, – а вот о том, откуда он приехал и как родители отпустили его одного, да ещё и в столицу, папа-омега всегда умалчивал.

Будучи ещё ребёнком, Ян часто мечтал о том, что его папа-омега окажется каким-нибудь знатным руттом-магом, за которым приплывет большой корабль, и он уедет вместе с папой далеко-далеко, где альфы и омеги равны. Но шло время, и Ян понял, что его папа – обычный омега, пусть и выглядит не совсем привычно, а все потому, что у руттов-магов нет ни альф, ни омег, к тому же, они раса долгоживущая, в то время как у Завира с каждым годом вокруг глаз появлялось все больше морщинок. И хотя его папа в свои неполные 40 выглядел привлекательно, все же зрелость уже наложила отпечаток и на его руки, и на лицо, и на шею, и, да, это было большим разочарованием для Яна, мечты которого так и остались мечтами. Больше никаких иллюзий омега не питал, осознавая, что у него самая обыкновенная семья, которую он сейчас подводит.

В Семинарии им, конечно же, рассказывали об особенности мужчин-омег, как представителей мужской стати, которые способны зачать в себе новую жизнь, но почему-то, когда другие восхищались этой своей особенностью, у Яна она вызывала лишь омерзение. В отличие от женщин, у мужчин-омег не было ежемесячных регул, что, пожалуй, облегчало им жизнь, зато у них была, так называемая, течка – период два раза в год, когда из заднего прохода начинает обильно выделяться смазка, что свидетельствует о том, что организм готов зачать. Сама течка длится недолго – примерно 2-3 дня, а после, если не произошло зачатия, ещё день-два приходилось на регулы, после чего организм мужчины-омеги начинал круг подготовки заново. У самого Яна течки ещё не было, хотя, в основном, именно в 18 лет и происходила первая, откуда и пошла традиция выдавать омег замуж до полного созревания или через несколько месяцев после него, но, как чувствовал сам омега, именно до его полного созревания оставалось не так уж и долго.

Осмотревшись по сторонам и слегка пригубив игристое вино, Ян только вздохнул, понимая, что его скромная персона явно уже заинтересовала нескольких альф, но те почему-то пока не решались подойти, лишь поглядывали на него искоса, да периодически втягивали носом воздух. Омеги тоже косились на него, вот только взгляды их был неодобрительны, а изредка и завистливы, и если первое Риверс ещё мог понять, то второе определенно не укладывалось у него в голове, впрочем, к подобным гляделкам ему было не привыкать. Невольно взгляд юного омеги остановился на возвышении, к которому вела мраморная лестница в несколько ступенек, и на котором разместили малый трон – кресло из чистого золота, оббитое багряным бархатом, с изогнутыми ножками и витиеватыми ручками. На малом троне, как и подобает обычаю, восседал монарх – Тоан де’ Грей – который со скучающим видом осматривал действо, развернувшееся перед его взором в малой бальной зале дворца.

Когда Лили сказала, что правитель Венейи – стар, она, конечно же, имела в виду именно возраст, так как альфа был старше самого Олдвина Риверса, но при этом выглядел куда моложе своих лет, хотя, оно и неудивительно, ведь, поговаривали, что дворцовые лекари знали много снадобий способных не только поддерживать молодость, но и продлевать жизнь. Пожалуй, Тоана де’ Грей можно было назвать красивым мужчиной: волевой подбородок, короткие темные волосы, глубокие карие глаза, завидный рост и могучая ширина плеч и груди, – но в то время, когда у большинства омег замирало сердце при виде монарха, Ян лишь улыбался, любуюсь истинно альфьей красотой правителя Венейи. Тоан де’ Грей действительно был вдовцом, причем полным: его жена умерла 12 лет назад при родах, а младший муж и того раньше от длительной болезни, – и с тех пор монарх так и оставался без супругов, чем вызывал массу сплетен и перешептываний, особенно у ещё свободных омег. Конечно же, ученики Семинарии лишь мечтали о том, чтобы стать женой или младшим мужем самого монарха, так как большинству из них родословная этого не позволяла, а вот его фаворитом стремились стать многие, поскольку фаворит имеет не менее почитаемое положение при дворе, чем законные супруги. Ян, слыша эти мечтания из уст своих сокурсников, лишь хмыкал, считая их наивными, ведь фаворит любим и почитаем лишь до тех пор, пока его место не занимает новый или его красота не начнет увядать, а после… после фаворитов ожидало два пути – либо замуж за вояку монаршей армии, либо Храм Сантии, в котором омеги занимались не только книгочтейством.

Пожалуй, если судить о красоте, то Ян воистину прекрасным мог назвать Его Высочество Даара де’ Грей, который с не менее скучающим видом стоял подле отца по правую руку. Наследный принц был старше самого Риверса на два года и, как заметила Мари, был абсолютно свободен. Как и у отца, у Даара де’ Грей были темные волосы, правда, их можно был назвать не темными, а черными, но не смоляными, а отливающими на свету иссиня-черным, к тому же, на затылке они были собраны в хвост и перевязаны тонкой коричневой лентой, что позволяли себе не многие альфы, считая длинные волосы прерогативой женщин и мужчин-омег. Его Высочество был одет в темно-коричневый камзол и такого же цвета штаны, заправленные в высокие сапоги, рубашка была на тон светлее с золотистой вышивкой, а шейный платок цвета бронзы был шелковым, что считалось признаком роскоши. Но более всего Яна поразили глаза молодого альфы, угольно-черные, настолько черные, что зрачок в своем цвете сливался с радужкой, и смотрели они очень пронзительно и испытующе… смотрели прямо на него.

Ян поспешно отвернулся, и его щеки вспыхнули ярким румянцем стыда. Он посмел рассматривать Его Высочество – более чем вопиюще с точки зрения морали и его низкого положения в обществе. Но подумать о своем неподобающем поступке омеге так и не дали, точнее, юноша сперва почуял приторный запах альфы, а после и почувствовал тяжелую руку у себя на плече.

– Скучаешь, Ян? – губы альфы растянулись в кривой улыбке.

– Скорее, отдыхаю от суеты, – сглотнув вязкий ком и взяв себя в руки, ответил юноша. Запах альфы забивал нос, от чего хотелось чихнуть, а его прикосновение казалось не просто тягостным, а мерзким, точно так же как и взгляд, который был скользким и до дрожи неприятным.

– Ты никогда не отличался общительностью, Ян, – мужчина, убрав руку, отступил на пару шагов, но стал так, что самого омегу остальным гостям было не видно.

– Просто я не любитель шумных компаний, – Риверс старался отвечать альфе учтиво и вежливо, в виду того, что тот был из родовитой семьи, имел знатное положение в обществе и был старше его более чем в два раза, но на самом деле юноше хотелось плюнуть в это надменное лицо с россечью устарелого шрама на правой щеке от виска до уголка губ и высказать все, что он о нем думал.

– Тогда, полагаю, моя компания тебя устроит, – слегка приглушенным голосом и вновь в кривой ухмылке сказал альфа, после чего провел ладонью по его щеке.

– Господин Хавелок, – дрожа от негодования, но все ещё сдерживая себя, ответил Ян, – я, кажется, предельно четко дал вам понять, что в ваших ухаживаниях нет смысла, – юноша так и не смог побороть в себе отвращение, которое сейчас буквально плескалось в его взгляде, к тому же, на мужчине был костюм какого-то грязно-серого цвета, который не слишком выгодно подчеркивал его крепкое телосложение.

– Да, ну? – альфа оскалился и сжал подбородок юноши двумя пальцами, впрочем, для более слабого омеги и этого было достаточно, чтобы почувствовать боль. – А вот мне кажется, Ян, – приблизив свое лицо к лицу Риверса, ядовито произнес мужчина, – что ты не в том положении, чтобы перебирать.

– А вы не в том положении, чтобы прикасаться ко мне, – в порыве негодования Ян резко ударил мужчину по руке и тот, как не странно, разжал пальцы, но, скорее всего, не потому, что его это заставил сделать омега, а потому, что своими действиями он, и правда, нарушал правила этикета на глазах у толпы.

– Ничего, Ян, – альфа вновь отступил на приличное расстояние, при этом с каким-то нехорошим огоньком в глазах окинув юношу придирчивым взглядом, – я очень терпелив и умею выжидать, – мужчина слегка поклонился, но вновь-таки сделал это только потому, что на них уже начали косо посматривать другие гости, а после, выпрямившись, едва слышно добавил. – Ты ещё сам приползешь ко мне, Ян Риверс, когда попадешь в реестр свободных омег, и будешь умолять взять тебя в младшие мужья, дабы не стать подстилкой какого-нибудь солдафона.

Альфа ушел, спешно и торопливо, явно разгневанный, но и не подающий особого вида, что в разговоре с омегой он потерпел очередное поражение. Ян, облегченно вздохнув, прислонился к стене, из-под полуприкрытых век наблюдая за Хавелоком дан’ Глис – его настырным ухажером вот уже два месяца. Мужчина, конечно же, был не очень красив, и дело было не в шраме, которые были у многих альф и которые, порой, только прибавляли им шарма, дело было во внешности в целом. Вытянутое лицо с крупным подбородком, темные волосы, коротко стриженные на затылке и доходившие до ушей спереди, серые глаза, которые чем-то напоминали Яну волчьи, нос с горбинкой и тонкая линия усов, – грубая красота, пожалуй, так бы сказал Риверс. К тому же, поговаривали, что Хавелок дан’ Глис состоит в дальнем родстве с монархом, что, впрочем, не особо-то и помогло альфе в его жизни, который дослужился до своего нынешнего поста только благодаря цепкому уму и заслугам перед государством.

Пожалуй, стать младшим мужем военного советника монарха хотели бы многие, так как это, безусловно, сулило безбедное существование и много перспектив для детей, но самому Яну этот мужчина был противен до глубины души, и дело было не в шраме или возрасте альфы, дело было в ощущениях. Хавелок вызывал в нем липкий страх, да, именно так, ведь отвращение и презрение были плодом негативного впечатления, а вот запах… именно запах мужчины наряду с его хищным взглядом и вызывал этот страх. Альфа пах кровью, по крайней мере, так чуял Ян, и, пусть какие бы хвальбы не подносили Хавелоку дан’ Глис за военные заслуги, юноша чувствовал в нем угрозу. Кто-то мог сказать, что омега слишком впечатлителен, ведь Хавелок – военный советник и, естественно, делая карьеру, он побывал во многих боях и, соответственно, убил многих, но Ян чувствовал, что запах крови впитался в мужчину не в сражениях, а при других обстоятельствах, омерзительных и гнусных, учитывая то, что оба его предыдущих младших супруга ушли из жизни альфы при довольно-таки сомнительных обстоятельствах, поэтому он ни на каких условиях, даже если его внесут в реестр, не согласится стать младшим мужем главы дома дан’ Глис.

– Не обращайте внимания, – раздался совсем рядом низкий бархатный голос. – Господин Хавелок никогда не отличался манерами и уж тем более не слыл галантным ухажером.

– Простите? – Ян, задумавшись, сперва не понял, кто с ним говорит, но, повернув голову, омега застыл, ошарашено округлив глаза и, как рыба на суше, безмолвно открывая-закрывая рот, не в силах произнести ни слова.

– Согласитесь, это низко, – тем временем продолжал Даар де’ Грей, встав за портьерой и пристально всматриваясь в толпу разговаривающих и танцующих.

– Что именно, Ваше Высочество? – смог таки выдавить из себя Ян, правда, все ещё не веря в то, что с ним, вот так вот просто, без каких либо ухищрений, заговорил сам наследный принц.

– Этот прием, – альфа, прикрыв глаза, хмыкнул. – Пусть это и красиво, и торжественно, и соответствует законам, но я склонен к мысли, что все это действо схоже на базарные торги: альфа – покупатель, омега – товар, разве что ценников на них нет, хотя, – Даар, приоткрыл один глаз и посмотрел на группку перешептывающихся омег, – у каждого из этих милашек есть своя цена, которую альфа просто должен назвать.

– Простите, Ваше Высочество, но я не совсем понимаю ход ваших мыслей, – Яну стоило невероятных усилий выдерживать спокойный тон голоса, так как он сейчас дрожал всем телом. Дрожал потому, что не знал, как себя вести в присутствии монаршей особы и допустимо ли вообще это – разговор с Его Высочеством на равных в виду его более низкого положения. А ещё альфа просто умопомрачительно пах, не совсем так, как другие альфы, немного нежнее, чувственнее, мягче, но при этом в его аромате были именно те нотки, которые и заставляли трепетать крылья его носа, а сердце учащать свой бег.

– Я бы сказал, что это рабство, – тем временем продолжал молодой де’ Грей, так за весь разговор и не взглянув на своего собеседника. – Не то рабство, конечно же, которое процветает в Аркольне и Северной Троаре, но какая-то его разновидность точно. Скажите, – альфа резко повернул голову и пристально посмотрел на омегу своими бездонно-темными глазами, от чего тот поежился и сжался, – вам известна суть рабства?

– Да, – слегка запинаясь, пробормотал Риверс, уже в которые раз за пару минут пытаясь совладать с дрожью тела и трепетанием души. – Рабство – это принуждение и неволя, человек не распоряжается собственной жизнью и полностью зависит от хозяина, который вправе делать со своим имуществом все, что пожелает.

– А вы умны, – Даар слегка улыбнулся и вновь занял исходную позицию, всматриваясь в уже изрядно повеселевшую от игристого вина толпу. – А младшие мужья-омеги? – пусть альфа и не смотрел на своего собеседника, но вопрос он определенно задавал именно ему. – Вы не считаете, что младшие мужья-омеги тоже рабы?

– Я… – Ян не знал, что ответить, точнее, если бы это был кто-то из его сословия, друг или просто человек, разделяющий его собственные взгляды, он бы непременно высказался, поведав о том, что, да, это рабство, поскольку старший муж действительно распоряжается младшим, как вещью, доказательством чему есть ошейник и умеренное наказание за убийство младшего мужа старшим, как говорили, в порыве, но перед ним был не кто-нибудь, а сам наследный монарх, сын Его Величества, который поддерживал и оберегал эти законы. Так имел ли он, омега, низшее сословие, право высказать свое истинное мнение, не опасаясь последствий для своей семьи?

– Я думаю, что мужчины-омеги заслуживают лучшего отношения к себе, – собравшись, начал осторожно отвечать Ян, потому как не ответить члену монаршей семьи он просто не мог. – Я понимаю, что мы слабы и приносим государству, которое нуждается в воинах, торговцах, ремесленниках и так далее, очень мало пользы, но арлеги создали нас равными, – видя, что Его Высочество слушает его внимательно и при этом не выказывает негодования, юноша продолжил уже смелее. – Судя по «Сказаниям…», все мы, и альфы, и омеги, и беты, вышли из смертного тела арлега Ассы и были благословлены Родом, поэтому я не могу понять, почему мужчины-омеги стоят ниже всех остальных и имеют намного меньше прав.

– Что вас омрачает наиболее? – таким же приглушенным голосом спросил Даар, слегка склонив голову. – Вам, как омеге, что кажется наиболее вопиющим и несправедливым?

– Ошейник, – слегка помедлив, ответил Ян, впервые назвав вещи своими именами. – Пусть эту полоску ткани на шее и называют брачной лентой, но для меня она – ошейник, более чем наглядный показатель того, что мы, мужчины-омеги, всего лишь собственность альфы.

– Как вас зовут? – резко повернувшись, спросил молодой де’ Грей, пристально посмотрев на юношу

– Ян… – отшатнувшись, пролепетал омега, бледнея. – Ян Риверс, – Даар де’ Грей был слишком близко и смотрел так… так, что у юноши сперло дыхание. Природная притягательность этого альфы будоражила, его запах был насыщенным, приятным в своем аромате, но Ян пытался не обманываться по поводу альфы, ведь тот был выходцем из монаршей семьи и, скорее всего, сейчас, в лучшем случае, поглумится над его недопустимыми речами, в худшем же… омега запрещал себе думать о том, что его слабость перед альфой и болтливость могли вылиться в проблемы для всей семьи.

– Что ж, Ян Риверс, – Даар мягко улыбнулся и отстранился, – я запомню ваше имя, – альфа едва заметно кивнул головой, но и этого было более чем достаточно, учитывая разницу в их с омегой статусе. – Надеюсь, следующая наша встреча произойдет в более располагающей обстановке.

Когда Его Высочество ушел, Ян почувствовал, что его лицо просто пылает, и это было не только смущение, это был жар, который способен вызвать только альфа волей своего присутствия. Нет, омега не говорил, что влюбился с первого взгляда и готов броситься за наследным монархом, умоляя его о благосклонности, но все же очарован он был, и не только красотой, а ещё умом, галантностью, учтивостью альфы, который, несомненно, станет достойным преемником своего отца, а может, и превзойдет его своими деяниями.

Поймав на себе множество злобных и, опять-таки, завистливых взглядов, Ян нахмурился. Конечно же, его беседа с наследным принцем не могла остаться незамеченной всеми, и теперь многие омеги и даже некоторые альфы, демонстративно фыркая, отворачивались от него и показательно понижали тон голоса, явно перешептываясь о только что увиденном. Юноше стало не по себе, тем более что бокал с игристым вином, который он успел осушить во время беседы с Его Высочеством, дабы успокоиться, явно пошел ему не на пользу, поэтому, тряхнув головой, Ян поспешил выйти на балкон, и чтобы немного проветриться, и чтобы избежать слишком пристальных взглядов других гостей.

Отойдя вглубь зала, Хавелок дан’ Глис позволил себе нахмуриться и пробубнить слова проклятия, адресованные никому иному, как неуступчивому омеге. Нет, альфа не испытывал к Яну Риверсу никаких чувств, его натуре воина вообще было не принятно подобное понятие, но омега был ему нужен, причем нужен позарез и чем скорее, тем лучше, иначе все его планы канули бы в Тартарию.

Его выбор пал на Яна Риверса потому, что тот был из уважаемой, но неродовитой семьи, от которой можно будет легко откупиться, сложись непредвиденные обстоятельства, к тому же, омега был необычайно красив, что тоже играло немаловажную роль в его планах. Хавелок осмотрел весь зал и вновь нахмурился, заметив, как его старший сын-альфа Шоу флиртует с какой-то омегой. Шоу всегда был слегка легкомысленным, скорее всего, переняв эту не самую лицеприятную черту от своего второго родителя, который вот уже 10 лет как покоился с миром, а если выражаться более просто, то догнивал в сырой земле где-то на окраине Равены.

Сам Хавелок дан’ Глис женат никогда не был, по крайней мере, на женщине. По его мнению, женщина в доме – это излишние хлопоты и растраты, а вот младших мужей у него, и правда, было два. Первый 20 лет назад родил ему Шоу, а второй 7 лет назад – Мэрмана, но, как бы там ни было, оба его младших мужа благополучно были отправлены в чертоги небесные. Хавелок не считал себя человеком жестоким, жестким, да, а то, что он делал со своими младшими мужьями, мужчина про себя называл воспитательным моментом. Нет, альфа не считал мужчин-омег ошибкой арлегов и мусором, они тоже имели определенную ценность и занимали положенное им место в обществе: ценность, как дырки и сосуда для потомства, и место у ног альфы.

Первый его младший муж потребовал расторжение брака. Естественно, тогда, 10 лет назад, когда перед командующим гвардией монарха Хавелоком дан’ Глис очень ярко вызревала перспектива стать военным советником, он не мог допустить столь скандального события в своем доме, как расторжение брака, тем более с младшим мужем, который, предав огласке ситуацию с воспитательными мерами, мог бросить на него тень. Нет, репрессалий мужчина не боялся, учитывая то, что «наказывал» он своего младшего мужа грамотно и даже кости ломал ему всего лишь пару раз, а вот его альфья гордость была задета, поэтому и уличил он омегу в измене очень вовремя и, как говорится, в порыве превысил меры допустимого наказания. Второй его младший муж оказался просто тряпкой: мало того, что отключался после нескольких ударов, так ещё и кровью стал исходить вместо течек, так что и этот омега был отправлен в чертоги небесные, да так, что для общества и этот младший муж Хавелока дан’ Глис сбежал с любовником, ведь, если бы тело осмотрел лекарь, то наверняка бы заметил, что причиной смерти стало отнюдь не падение с лестницы, а это уже бы было чревато ненужными пересудами. По своим младшим мужьям Хавелок, естественно, не горевал, разве что досадовал по поводу того, что ни один из них не родил ему омегу, а омега, будь то женщина или мужчина, был очень нужен главе дома дан’ Глис.

Все дело было в том, что Хавелок дан’ Глис действительно приходился родственником нынешнему монарху, и не просто каким-то там дальним родичем по косвенной линии, нет. Он был его братом по отцу. В свое время прежний правитель Венейи, Миллорд де’ Грей, имел очень утонченную и красивую фаворитку, которая прожила при его дворе без малого 15 лет, а после, когда красота омеги пошла на спад, сердобольный монарх отдал её в жены родовитому лорду дан’ Глис, вот только, похоже, сам Миллорд не знал о том, что фаворитка была беременна. Эту тайну знали только Хавелок и его, уже усопшая, мать, даже отец-альфа не знал, хотя, вполне возможно, догадывался, но за всю свою жизнь и словом не обмолвился. И теперь альфа хотел того, что ему было положено по закону, пусть не себе, пусть своим детям, которые приходились кузенами Его и Её Высочествам Даару и Саандре, а для этого нужен был омега.