Текст книги "Путь Ассы. Ян (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

Рассматривая Рассена дальше, Ян на секунду задержался на губах демона, отмечая их яркость и легкую пухлость, а ещё, практически сразу же, ему в глаза бросились волосы мужчины – огненно-алые, длинные, разметавшиеся по его плечам и немного по груди, которые невероятно гармонично контрастировали с белой кожей, под которой явно были заметны узлы мышц, например, живота и рук. Лицо мужчины было слегка вытянутым, но не длинным и не заостренным, нос тоже длинный, но пропорциональный лицу, а вот глаза… столкнувшись с демоном взглядом, омега задохнулся и хотел было попятиться назад, но его слишком цепко держали за волосы, так, чтобы он не мог двигаться. Глаза мужчины были тоже алыми, нет, не так, как у аль-шей, а именно алые, полностью. Ни белков, ни радужки, только алый глаз и черная точка зрачка, и это было ещё более пугающе, нежели глаза Вилара старшего, потому что они смотрели не в душу, а будто сквозь него, при этом все равно видя его всего до мельчайших частичек.

– Император! – один из демонов, с более короткими волосами, преклонил колено перед мужчиной, а второй, судя по всему, и держал его за волосы. Но это больше не заботило Яна, фактически он уже не чувствовал цепких пальцев в своих волосах, поскольку его затопили удивление и страх: удивление потому, что он и подумать не мог, что этот молодой мужчина, хотя, кто его знает, сколько живут Рассены, император, а страх потому, что его присутствие здесь не предвещало ничего хорошего.

– Это он? – демон, казалось, тоже был удивлен, рассматривая юношу перед собой, выгнув алую бровь над длинным алыми ресницами и при всем при этом ещё и выпустив обширное облако дыма.

– Без сомнений, император, – склонив голову, ответил Давгар, но в этом жесте не было подобострастия, лицемерия или притворства. Похоже, этот воин уважал своего правителя, немного боялся и безоговорочно был готов ему подчиняться, что очень удивило Яна, который слышал о Рассенах совершенно другое.

– Пусти его, Саэль, – приказал мужчина, и омега сразу же почувствовал облегчение, когда пальцы с длинными ногтями, слегка царапнув кожу, выпустили его волосы из своего плена, а сам демон сделал шаг в сторону, после чего тоже преклонил колено.

– Ян Риверс, значит, – Рассен, отложив странную курительную трубку, поднялся, и теперь Ян мог оценить его рост. Нет, мужчина не был очень высок, по крайней мере, ниже своих подчиненных, но, по сравнению с ним, омегой, демон казался скалой, особенно, учитывая то, что он был очень широк в плечах, а на его груди проступали могучие мышцы.

Поднявшись с колен, юноша сглотнул, когда демон начал приближаться к нему медленной, бесшумной поступью, смотря пристально и едва заметно улыбаясь, и даже сделал шаг назад, но сразу же спиной почувствовал твердость каменной стены под мягкой тканью, что отрезала ему все пути к отступлению.

– Мое имя – Рхетт. Я – император Тул, – Риверсу казалось, что губы Рассена практически не двигаются, хотя каждое слово он слышал отчетливо, при этом видя длинные, длиннее, чем у обычного человека, клыки, причем не только верхние, но и нижние. Мужчина ничем не пах, по крайней мере, это не был запах феромонов, но оно и не удивительно, ведь Рассены были дельтами, и у них не было собственного запаха, хотя, от него все же пахло, кажется, чем-то терпким, или омеге просто показалось из-за того, что аромат фруктов и дыма смешался в комнате, мешая обонянию.

– У тебя просто изумительный запах, – между ними оставалось не такое уж и большое расстояние, и каждый шаг демона навстречу отдавался в голове Яна глухим ударом, его сердце ускоряло бег, а глаза непроизвольно распахивались все шире, в то время когда он сам вжался в стену, обхватив себя руками. Он не знал, как и по какой причине Рассен учуял его запах, но слова императора вызвали у него дрожь, ведь он прекрасно помнил и то, о чем читал в «Сказаниях…», и то, что рассказывал Дэон. Демоны питаются плотью, кровью и душами человеческими, у них нет семей и других священных союзов, они живут, как животные – питаются и спариваются – и, похоже, сейчас его либо съедят, либо…

– Очень хотелось бы узнать, какие силы может даровать твоя душа, – Рхетт ухмыльнулся, останавливаясь напротив юноши на расстоянии вытянутой руки, – но пока обойдемся кровью, ведь ты ещё должен сыграть свою роль.

Ян не понимал и не хотел понимать, о чем сейчас говорит император, поскольку его обуял страх перед хищником, алые глаза которого предвкушающее блестели, а язык медленно скользил по острым клыкам. Он был настолько слаб и беззащитен, всю свою жизнь надеялся на других, отца, папу, после Дэона и Ноэля, что теперь просто позорно дрожал перед врагом, понимая, что, скорее всего, его собираются использовать как разменную монету. Что император Тул будет требовать, используя его как заложника, омега не знал, но, что бы это ни было, юноша был уверен в том, что его альфа, может быть, и принял бы эти условия, но ассасин – никогда. Для воинов Ассы долг превыше даже любимых и собственных детей, так что этот демон не достигнет своих целей и даже не сможет поставить никаких ультиматумов, если он сам лишит Рассена рычага, которым он надеется надавить на Ассею.

Взгляд испуганных глаз медленно перевелся с императора, который уже протягивал к нему руку, на ближайшего воина. Меч демона висел у него на поясе, и его вряд ли можно было выхватить просто так, кинжалов при нем вроде как не было, да и вообще по близости не было ни одного острого предмета, которым можно было прохромить свое сердце или же перерезать себе глотку, разве что нож для фруктов, но омега сомневался, что ему удастся к нему добраться раньше, чем его схватят. Оставалось только одно: сейчас дать императору Тул то, что он хочет, а после, ввиду того, где он окажется, подумать над тем, как не стать инструментом в руках демонов. Ян снова перевел взгляд на Рассена, желая встретить неизбежное лицом к лицу и с гордо поднятой головой, но в последний момент он зажмурился и сжался, мысленно проклиная себя за трусость и слабость духа, но прошла секунда, другая, третья, а с ним так ничего и не произошло.

Рхетт довольно ухмыльнулся, чуя в запахе мальчишки страх и отчаянье, что ещё сильнее кружило ему голову, ведь сам омега пах просто превосходно, великолепно, незабываемо, пах так, как не пах ещё ни один омега, и ни один дельта до него, и это вызывало у императора Тул опасения. Он хотел испить кровь этого мальчика, от предвкушения чего у него уже скопился полный рот слюны и удлинились клыки, но он боялся, что не сможет остановиться. Нет, сам император на выдержку никогда не жаловался, мог остановиться даже в критический момент, когда жертва вот-вот должна была испустить последний вздох, и при этом сохранить ей жизнь, но с этим омегой что-то было явно не так, и дельта уже подумывал над тем, что его планы кардинально меняются, потому что хотелось присвоить, как трофей, причем трофей способный зачать новую жизнь без магического вмешательства. Хотя крови омежки он все-таки испьет, прямо сейчас, жадно и большими глотками, пока мальчишка не побледнеет и не потеряет сознание.

Император уже практически притронулся к Яну, когда его мелко, но ощутимо, ударило мелкой молнией. Рхетт, быстро одернув руку, нахмурил брови и посмотрел на кончики пальцев, будто не веря в то, что он только что почувствовал. Демон попробовал ещё раз прикоснуться к юноше, но результат был тем же, только на этот раз молния была больше, а её удар ощутимей, а ещё Риверс в это время открыл глаза, явно не понимая, что происходит, более того, даже не почувствовав, что его тело источает магию. Аловолосый, списав все на остаточную магию или амулеты, слегка разозлился потому, что ему что-то препятствует, и уже в третий раз повторил попытку, но теперь вокруг его правой ладони образовался защитная сфера, о которую и ударялись молнии, пытаясь её разбить и отскакивая назад в бесполезных попытках это сделать.

Ян смотрел и не верил своим глаза, ведь он точно знал, что молнией управляет Дэон, но тогда почему они исходят из его тела? Он не рассчитывал на то, что альфа сразу же кинулся за ним и уже находится где-то поблизости, защищая его, проще было подумать, что на него наложили какие-то заклинания, чтобы обезопасить на подобный случай, но, похоже, император был сильным магом, и эти защиты он сломает очень быстро, после чего придет боль. Ян помнил боль в тот миг, когда аль-шей пытался посмотреть ему в душу и выведать все его секреты, тогда это было невыносимо, и он сейчас чувствовал себя примерно так же, как и тогда. Сердце бешено колотилось, а внутри начало вызревать жгучее пламя, которое вырывалось наружу хриплым, горячим дыханием, наливало конечности жаром и пульсировало внутри огромным комом. Омеге казалось, что его сейчас разорвет изнутри, настолько сильно жгло и распирало. Он уже не мог терпеть. Не осознавал и не понимал, где он и кто он. Хотелось только одного – избавиться от этого огня внутри, вытолкать его наружу, испепелить им все вокруг, и Ян снова, как и в тот раз, выкрикнул: «Нет!», – чувствуя, как вместе с протестом из него вырывается вся злость, ненависть и боль, которая скопилась у него внутри за этот час, когда, похоже, погиб его друг, месяц, когда ему приходилось делить любимого с другой, и все 18 лет своей жизни, когда он просто молчал и предпочитал закрывать глаза, прячась от истины.

Его отбросило от мальчишки на добрую пару метров, точно так же как и его воинов, и это оказалось не просто неожиданностью, это оказалось полнейшим шоком для демона, который на своем веку видел многое, но не такое. Не пламя, окружающее истошно вопящего омегу и подымающееся ввысь. Не огонь, который миловал парчу и нестерпимо жег на кончиках его пальцев покрасневшей кожей, которая грозила вздуться волдырями, и это притом, что Рассены обладают высокой регенерацией. Не синие языки, ластящиеся и защищающие мальчишку, при этом угрожающе шипя и агрессивно вихрясь.

Поднявшись с мягкого ковра, Рхетт ещё пару секунд полюбовался синим пламенем, а после рассмеялся, искренне и заливисто, будто он действительно радовался. Два демона смотрели на своего императора и недоумевали: они уже укрылись за защитным барьером и наготовили оружие, чтобы защитить своего повелителя от неожиданной диверсии, но, узрев омегу, объятого пламенем, застыли, силясь понять, что же происходит. А вот самому императору нечего было понимать: он прожил слишком долго, чтобы не знать, что синее пламя когда-то очень давно горело только в одних храмах, Храмах Великой Матери, и что оно уснуло навечно поле того, как пал последний жрец этого культа. Хотя, похоже, не последний.

– Саэль, – голос императора звучал глухо и от этого был ещё более угрожающим, хотя сам аловолосый не смотрел на своего генерала, только на омегу, который, казалось, теперь успокоился и как-то глупо смотрел на него сквозь пламя, – что это означает? – правая рука демона метнулась в сторону, а пальцы слегка сжались

– Не знаю, император, – брюнет старался говорить ровно, не срывая голоса, и у него это получалось довольно неплохо ввиду того, что сейчас на его горле были отчетливо заметны пять вмятин – четыре с левой стороны и одна с правой. – Мы с Давгаром без проблем к нему прикоснулись, правда, уже после того, как он отключился.

– Не знаешь, говоришь, – прошипел Рхетт, медленно поворачивая голову и ещё сильнее сжимая пальцы, от чего демон захрипел и даже потянулся к своему горлу, хотя и понимал, что ментальное удушение физически он остановить не сможет, поскольку, одной только силой воли, император мог разрывать людей и нелюдей на части, – а я вот тебе поведаю об этом, мой генерал, – аловолосый ослабил хватку и опустил руку, но демоны все равно ещё чувствовали дискомфорт, более того, даже не могли сойти с места или повернуть голову, вынуждено смотря на то, как синее пламя постепенно начинает оседать вместе с пошатывающимся омегой.

– Похоже, Вилар и сам не знает, какую добычу увели у него из-под носа, но это даже к лучшему, – Рхетт хмыкнул и даже бегло улыбнулся, а демоны облегченно вздохнули, чувствуя перемену настроения своего повелителя в лучшую сторону, хотя, в порыве экстаза, император убивал не меньше, чем в гневе. – Перед вами, мои генерал и полководец, – пафосно начал дельта, показательно разводя руки в стороны, а после сводя их вместе перед собой и указывая на Яна, – предположительно, последний мольфар, более того, – аловолосый недобро оскалился, – понесший мольфар.

– Жрец Культа? – на свой страх и риск задал вопрос Саэль, понимая, что тем самым он может вызвать негодование своего господина и получить либо быструю, либо мучительную смерть, но он просто не мог его не задать, потому как не верил в то, что этот дрожащий, хрупкий, беспомощный мальчишка может быть жрецом культа Великий Матери, то есть одним из сильнейших магов во всем мире, магом, который, судя по легендам, способен даже воскрешать тела и возрождать души.

– Он самый, – хмыкнул Рхетт, видя, как непонимающе распахиваются глаза мальчика, но только на пару секунд, ровно до того момента, как он произнес следующую фразу. – И, как я уже и сказал, он понес от своего альфы, судя по тому, что сперва его защищала молния, точнее, магия ребёнка, – пламя остаточно угасло, и омега упал на пол, ещё какое-то мгновение смотря императору Тул точно в глаза, а после его веки медленно закрылись, и Ян снова потерял сознание.

– Откинулся? – шепотом спросил Давгар, не сходя с места, но присматриваясь к обмякшему телу. Он, как демон, был ещё молод, пусть и слыл перспективным магом-разрушителем, но все генералы и полководцы не воспринимали его всерьез ввиду того, что он предпочитал уединение и опыты с магией, нежели тренировочные бои. И вот теперь, судя по всему, перед ним прекраснейшей образец чистой магии, который хотелось исследовать, не медля, без сна и отдыха, но, похоже, у императора были другие планы насчет жреца Культа, поэтому ему оставалось только надеяться на то, что мальчишка умрет, и он, попросив знакомого вампира-некроманта, сможет заполучить не только кладезь магии, но и универсальную боевую единицу.

– Потерял сознание, – фыркнул император, подходя ближе и присаживаясь возле глубоко дышащего Яна на корточки. – Похоже, мальчик даже не подозревал о том, что он – мольфар, и свою силу высвободил впервые, хотя, – дельта задумчиво убрал со лба юноши огненную прядь, пытаясь не обращать внимания на то, что его пальцы снова страдают от мелких разрядов молнии, – я никогда раньше не видел, чтобы священный огонь защищал не Храм, а именно жреца. Ладно, – Рхетт поднялся и, развернувшись, равнодушно бросил, – Саэль, отнеси мальчика в лучшие комнаты и охраняй его и днем, и ночью, – владыка через плечо окинул генерала пронзительным взглядом. – Головой отвечаешь.

– Да, мой император, – демон покосился на спящего омегу, понимая, что приказ своего господина он просто не может не выполнить, но, похоже, на этот раз у него не получится прикоснуться к мальчишке просто так, но тут ему на выручку пришел Давгар, применив заклинание левитации – как бы дельте ни было неприятно, но простые заклинания давались ему с большим трудом, а вот сложные и запретные – легко. Слегка кивнув молодому демону, длинноволосый брюнет открыл боковую дверь, которая тоже была завешана тканью, и, пропустив плывущее тело омеги и напарника, поклонился императору и тоже покинул комнату, неслышно прикрыв за собой дверь.

Рхетт, ещё раз хмыкнув, вальяжно раскинулся между подушек и пару раз втянул и выдохнул дым из курительной трубки, после чего равнодушно спросил:

– Надеюсь, для тебя это тоже было сюрпризом?

Из-за ткани, которая неплотно прилегала к стене, вышел мужчина, который, обойдя лежбище, стал напротив императора, смотря на него глубоким, темным, проницательным взглядом. Мужчина был среднего роста и довольно узок в кости, хотя выправка и тот же взгляд темных глаз свидетельствовал о его обширном военном опыте, к тому же, на нем был генеральский мундир Тул – высокие сапоги, темные штаны, такого же цвета куртка с распознавательными шевронами и знаками отличия. Лицо привлекательное, слегка вытянутое и заостренное, но кожа бледная, как и губы, которые сейчас были сжаты в плотную нитку.

– Я не могу знать о том, о чем не знает сам человек, – глубоким голосом ответил мужчина, без каких либо церемоний, эмоций и чувств смотря императору прямо в глаза.

– Это очень выгодное приобретение, – будто размышляя, протянул Рхетт, затягиваясь глубоко и шумно, а после медленно выдыхая и моментально меняя выражение лица на серьезное и расчетливое. – Оставь меня.

– Как прикажите, – ровно ответил генерал, круто развернувшись, отчего его толстая, черная, как смоль, коса, доходившая до поясницы, взметнулась в сторону, и направившись к двери.

– И все же, – тихий голос императора заставил мужчину остановиться, но не обернуться, – почему ты предал своего арлега и свою страну?

– Из личных убеждений, – ответил генерал и, не дожидаясь разрешения, покинул комнату. Рхетт задумчиво прикрыл глаза, загадочно улыбаясь: теперь император был более чем уверен в том, что арлег Тар на его стороне.

– Олдвин, – дверь в кабинет главы семьи Риверс медленно приоткрылась, пропуская в комнату слегка обеспокоенного омегу, который, остановившись точно напротив мужа, выразительно посмотрел ему в глаза.

– Пора? – мужчина оторвался от бумаг и понимающе взглянул на блондина, после чего, увидев, как тонкие пальцы омеги сжали спинку кресла, выдохнул, и так зная ответ на свой вопрос.

– Спасибо, – коротко ответил Завир, покорно опустив голову, – за все, но я должен.

– Я же знал, что это когда-нибудь случится, когда принял тебя в свою семью, – Олдвин встал с места и, обойдя стол, подошел к мужу, взяв его за плечи и развернув лицом к себе. – К тому же, это я должен сказать тебе спасибо.

– Я уйду сегодня ночью, – сообщил омега, смотря мужчине прямо в глаза, – и, скорее всего, меня ты больше не увидишь.

– Знаешь, Завир… – альфа подался вперед так, будто хотел поцеловать мужа, но вовремя остановился, позволив себе лишь кроткий поцелуй в лоб, задержав его на пару секунд, после чего отстранился, отводя полный грусти взгляд. – Я выполню свою часть договора, а тебе… – мужчина медленно убрал руки с плеч омеги, а после отступил на пару шагов, – благословения Великой Матери, – Олдвин взглянул на мужа. – Кажется, так?

– И твоей семье благословение, – Завир низко поклонился, после чего, не оборачиваясь, покинул кабинет. Олдвин, отвернувшись к окну, за которым уже сгущались сумерки, с минуту постоял в тишине, а после, смахнув со щеки скупую мужскую слезу, подошел к столу, в потайном ящике которого находились уже давно подготовленные документы, в которые нужно было лишь вписать дату, сегодняшнюю, когда его младший муж Завир Риверс умер и был предан огню.

========== Глава 11. ==========

Впервые за последние два десятилетия над круглым столом в зале для совещаний повисла гнетущая тишина, но не потому, что не было о чем говорить, а потому, что никто не знал, с чего начать. За всю свою, сравнительно короткую, как для ассасина, жизнь Дэон мог припомнить только один раз, когда все даи лишь отводили глаза и плотно сжимали губы – когда умерла его мать, Хелена Вилар, и вот теперь ситуация повторилась, хотя альфа и сам сейчас был в растерянности, тоже отводил взгляд и никак не решался высказаться первым.

Это было потрясение, причем никто из знахарей толком так и не смог сказать, как Рассенам удалось миновать барьер Аламута и открыть портал прямо в крепость. Понятным было только одно – демоны пришли прямиком из Тул и туда же и ушли, причем портал был разовым, то есть сотворенный магическим путем, на что в самой Ассее был способен далеко не каждый. В данной ситуации вывод напрашивался сам собой – среди ассасинов есть предатель или предатели, но все же даи не спешили отметать тот факт, что дельта-маги раскрыли сущность их собственной магии и теперь используют её сами. Донесения Брьянта были более чем красноречивы, и, пожалуй, большинство даи сейчас склонялись именно ко второму варианту, потому что для них понятия ассасин и предательство были несовместимы, но все же… все же вероятность этого самого предательства была очень высока.

Да, Дэон, как аль-ди, думал обо всем этом, но думал вскользь, мимолетом, фоном, потому что сейчас его занимали совершенно другие мысли. Брюнет взглянул на Арта, и внутри него все сжалось, потому что на альфе сейчас не было лица, он был бледен и напряжен, его пальцы плотно сжимались в кулаки, а взгляд был слепо устремлен на маленький огонек свечи, и при всем при этом он, как даи, должен был находиться здесь, в зале для совещаний, в то время как десяток знахарей боролись за жизнь его супруга. Да, именно супруга, потому что о ребёнке речь уже не шла, и именно поэтому у Дэона сжималось сердце, потому, что его друг, можно сказать брат, в единый миг, из-за чей-то изобретательности или чьего-то предательства, потерял сына и вполне вероятно потеряет возлюбленного. Вилар не хотел об этом думать, не мог и старался даже не смотреть на Арта, но все равно думал и все равно бросал на рыжеволосого краткие взгляды, не видя, чувствуя, что тот уже готов броситься на меч и последовать за своей семьей. Но… но… и ещё раз но… Привилегия это или же проклятие, но ни один ассасин не мог покончить жизнь самоубийством, только пасть в бою от чужого клинка или же быть призванным Ассой в свои чертоги, а тех, кто пошел на подобное, ожидало суровое наказание. Ассасин был создан для того, чтобы защищать мир от демонов, он не распоряжался своей жизнью и не имел права на личное мнение и индивидуальные принципы, не мог совершить самоубийство, наказание за которое – обращение в человека, жизнь человека и смерть человека с последующими перерождениями, пока падший вновь не станет достойным родиться ассасином.

Так что, видя, чувствуя и зная все это, Дэон ещё пристальнее наблюдал за другом, чтобы не упустить и не допустить, хотя он и сам сейчас заплатил бы любую цену, даже стал бы человеком, ведь это немного упростило бы ситуацию, только бы Ян был рядом с ним. Пожалуй, как аль-ди, ему сейчас нужно было думать о том, было ли похищение Риверса случайностью или же его выкрали намеренно, но, честно сказать, альфу именно это беспокоило в самую последнюю очередь, потому что самым важным для него было то, что его возлюбленного похитили демоны, и уже сейчас… Нет, Вилар не хотел об этом думать, не верил в то, что с Яном могут сделать что-то неподобающее, что-то, что может его сломать и бросить в пучину безумия, или ещё чего похуже, ведь это Рассены, и им не ведомо сострадание, сочувствие и понимание, им вообще чужды все эмоции и чувства, кроме алчности, жажды, гнева и похоти. Вместилище грехов – так их именовали арлеги, узрев деяния своих творений, и Ян сейчас у них. Дэон и сам не знал, что чувствовал, хотя и понимал, что его восприятие ситуации и его мысли не совсем правильные. Да, он любил Яна и готов был идти за ним на край света, где, собственно, и находилась империя Тул, он мог сейчас бросить вызов самому императору Рхетту, но все это были порывы, вариации возможного развития событий, волнение, нетерпеливость, жажда мщения за пролитую кровь, но все это было не то, что должен чувствовать альфа потерявший своего омегу.

Не было горечи, наверное, потому, что он все-таки верил в то, что с Яном все будет в порядке или же просто ещё не мог осознать то, что Яна таки рядом нет. Не было душевных терзаний, возможно, потому, что они мешали бы связно думать, не позволили бы принимать решения и в последующем отстаивать, хотя, скорее всего, он намеренно пресек эти терзания внутри себя, не желая чувствовать ту же боль, что сейчас чувствовал Арт. Да, больно тоже не было, щемило немного сердце от понимания того, что он не смог защитить любимого, но боли утраты не было, будто… будто он ничего не терял, будто он сейчас вернется в комнаты, а Ян, как обычно, обнимет его, робко прижмется, скромно поцелует в губы, а после его щеки окрасит легкий румянец, когда он, его альфа, шепнет ему на ушко слова любви и скользнет руками ниже талии. Возможно, у него уже помутился рассудок, но Дэону казалось, что даже на таком расстоянии он чувствует, что с его возлюбленным все хорошо, относительно, конечно же, будто Яну именно в этот момент не больно, но досадно, страшно, и он в глубоком смятении, но все же его жизни ничего не угрожает.

Посмотрев на свое правое запястье, Вилар ещё раз убедился в том, что метка на нем, причем метка яркая, ало-синяя, что только подтверждало их неразрывную связь и доказывало, что омега жив. Но все же, откуда эта уверенность в том, что Ян сейчас в безопасности? Нет, брюнет не мог это ни понять, ни объяснить, но что-то ему подсказывало, что действовать нужно быстро, четко и слажено, пока не утекло именно то время, иначе, если медлить, что-то случится, что-то, от чего в глубинах его души начинали неспокойно ворочаться и горечь, и терзания, и боль, будто предупреждая, что счет времени идет на песчинки Числобога. И Дэон был готов хоть сейчас наплевать на все печати и барьеры, которые разделяли Ассею и Тул, и идти искать возлюбленного, где бы он ни был. Но так, опрометчиво и необдуманно, поступил бы человек, а не ассасин, тем более, не аль-ди, над которым стоял аль-шей, и только он, Реордэн Вилар, правитель, его отец, имел право решать судьбу Яна Риверса.

– Аль-шей, позвольте сказать, – первый даи таки нарушил молчание, очевидно решив, что проку от их общего безмолвного сидения не будет. Этот омега не был воином, он был знахарем, но умелым и искусным настолько, что ему не было равных на двух ближайших материках, поскольку даже замкнутые и высокомерные драконы изредка обращались к Иллисию, чтобы тот принял роды или же залечил тяжелую рану. Да, в совете даи он был единственным, кто не прошел второй круг испытаний и так и остался адептом, хотя с того времени прошло уже порядком 400 лет, но никто, даже третий даи, тоже омега, который имел острый ум и язык без костей, старался не пререкаться с первым, уважая его за мудрость и силу магии жизни. Единственное, чем обделили Асса Иллисия, так это истинно омежьей красотой, потому что брюнет был высок, широкоплеч и с мужественными чертами лица. Впрочем, это не мешало альфам до сих пор оказывать омеге знаки внимания, которые тот умело сводил на нет, довольствуясь тем, что его сын-альфа уже прошел второй круг испытаний и слит отважным и умелым воином.

– Благодарю, даи Иллисий, – Реордэн предупреждающе поднял левую руку, при этом не изменив своей излюбленной позе, – но мы уже достаточно разговаривали вместо того, чтобы принимать решения, – аль-шей поочередно посмотрел на каждого даи, причем посмотрел по-разному, словно упрекая каждого члена совета по отдельности за медлительность, несвоевременность и оплошность, а после остановился на своем сыне, остановился дольше, чем на других, ровно и непоколебимо, а после спросил. – Дэон, зачем Рассенам этот омега?

– Не знаю, – честно ответил альфа, слегка вздрогнув, потому как аль-шей в присутствии всех членов совета назвал его по имени, что случало очень нечасто, и что не предвещало ничего хорошего. – А ты считаешь, что им был нужен именно Ян? – пожалуй, ему, как аль-ди, не стоило задавать подобный вопрос своему правителю, но как сын он имел на это полное право, раз уж владыка сам снизошел до фамильярности в столь ответственной ситуации.

– Я считаю, что это все же предательство, – твердо сказал Реордэн, вновь окинув взглядом глаз с алой радужкой всех даи, которые замерли на своих местах, внемля каждому слову своего аль-шей. – Да, возможно, дельта-маги и поднаторели за это тысячелетие, но сомневаюсь, что демоны смогли подчинить себе магию Ассы, поэтому я уверен в том, что кто-то из ассасинов предал свою страну и своего арлега.

– И вы так открыто говорите об этом, аль-шей? – не без язвительной улыбки подметил третий даи, хотя сейчас было определенно не до сарказма. – Ведь может быть, что предатель сейчас находится в этой комнате, более того, – омега показательно обвел всех присутствующих рукой, – именно этот некто и открыл портал. При этом, конечно же, не стоит отбрасывать предположение, что целью был не юный омега, а, – Велиал, а именно так звали блондина, выразительно посмотрел на Дэона, – наш аль-ди.

– Чушь, – возразил девятый даи, альфа по имени Тарио, – все знали, что аль-ди находится на совещании, поэтому я считаю, что либо это не один из нас, либо у Рассенов все же была иная цель.

– Можете возражать сколько угодно, даи Тарио, – недовольно фыркнул омега, заправив за ухо выбившуюся из высокого хвоста прядь, – но если уж говорить открыто и упустить все правила приличия, то я, будь я на месте демонов, надавил бы будущему правителю на его самое больное место, и, прошу заметить, – блондин ужесточил взгляд, отбросив лукавство и кокетство и сделав его пронзительным и холодным, – мой выбор пал бы явно не на эльфийскую принцессу.

– Довольно пустой болтовни, – медленно пресек перепалку между даи Реордэн, и те сразу же умолкли, причем Тарио нахмурился, а Велиал недовольно поджал губы. Впрочем, голос аль-шей не был сердитым или недовольным, скорее, он просто размышлял, слушая эту, судя по выражению его лица, действительно бессмысленную и утомляющую болтовню, хотя так, и правда, только казалось. На самом деле владыка уже много чего понял, но ещё больше для него, восьмисотлетнего ассасина, оставалось загадкой, которую ему натерпелось раскрыть, но все же он не мог требовать всего и сразу, понимая, что, очевидно, даже его сын многого не знает. А вот он знал, точнее, догадывался, что с этим омегой что-то не так, пусть даже его верный цепной пес ничего и не нашел в Равене, но у него была хорошо развита интуиция, и поэтому, как только он увидел этого огненноволосого мальчишку, сразу же почувствовал, что вместе с ним в Аламут пришло беспокойство. Да, именно поэтому в тот день, момент их первой встречи, он решил посмотреть этому омежке в душу и узнать все его тайны, но… но наткнулась на что-то невероятно горячее и отчаянно сопротивляющееся, от чего после у него целый день болела голова. Вполне возможно, мальчишка действительно был обычным, вот только Рассены добрались до него раньше Дэона, наложили несколько заклятий, которые пленили его разум, а после омега стал лазутчиком поневоле. Исходя из этой версии, демоны действительно приходили за Яном Риверсом, но все равно что-то здесь не складывалось, и аль-шей собирался именно сейчас все разложить по полочкам при даи, которые могли пусть и не распутать клубок, но нащупать нужные ниточки.