Текст книги "Право голодных (СИ)"

Автор книги: Ks_dracosha

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

– Я не знал, – он, кажется, всё ещё не до конца пришёл в себя.

– Никто не знал, – Дженни не могла не улыбаться, представляя, как обрадуется Джису. – Я долго решала, что же мне делать в итоге. Но, кажется, если остаться там на пять лет, то это буду уже не совсем я. Другой какой-то человек, слишком изменившийся. Будет ли мне к кому возвращаться? Буду ли я желать возвращаться? – Она рассказала слишком много и слишком откровенно, остановила себя.

– Тебе всегда будет, – он тоже поддался общему настроению, выпалил то, что должно было остаться в сознании. Поджал губы, жалея о сказанном. А её затопил восторг – ненормальный и яркий – от того, как он на неё смотрел.

– Тогда, ну, – застеснялась собственных эмоций, захотела поскорее выбраться из этого узкого коридора на свежий воздух, – я пошла. Тебе надо что-то в магазине? Холодильник пустой.

– Я пришлю тебе список. Приготовлю в честь возвращения что-нибудь вкусное. Ты же наверняка соскучилась по корейским блюдам?

Она должна была вежливо улыбнуться и заявить, что это лишнее. Попросить его не переходить границ. Уверить в том, что сама способна о себе позаботиться.

– Спасибо, – ответила излишне поспешно. Не потому что это был он. Потому что она скучала по времени, когда что-то делали персонально для неё. Она вообще не помнила такого времени. Как когда-то давно не помнила и времени своего счастья. А теперь вот. И счастья за ней куча целая, и горя, правда, столько же практически, но это ничего, с этим она примирилась.

Они замялись возле двери, не зная, как разойтись так, чтобы не соприкоснуться, и в итоге Дженни сделала несколько шагов назад. Тэхён подхватил Ёнтана на руки, прошествовал мимо неё. Прошествовал. Именно это слово. Потому что она не могла оторвать от него взгляд – любовалась.

– Ты же не сменила номер? – Спросил, когда она была на пороге.

– Нет, – мотнула головой. Подумала, стыдясь этих мыслей, что в ней всегда жила надежда: он напишет. Он позвонит. Он без неё не сможет.

Смог, получается. И она смогла.

Жизнь вообще оказалась довольно прозаичной штукой. Она могла наслаждаться ей даже с разбитым сердцем. Или вопреки ему? Не так важно. Дженни брала всё от своего нахождения за границей. Она ездила на все бесплатные экскурсии, бралась за любую работу и не отказывалась от пьянок с коллегами. Неожиданно оказалось, что находить друзей достаточно просто, когда ты к миру открыта. И она верила, что некоторые из людей, с которыми её свела судьба, останутся в её жизни надолго. У неё были свидания. Нормальные свидания, где она была не охотницей и не жертвой, а просто девушкой. Партнёром. К сожалению, чёртово её сердце отказывалось воспринимать парней, с которыми она пыталась флиртовать, и даже несколько поцелуев – безусловно приятных и техничных – не исправили ситуацию. Она решила, что сломалась. Это было не страшно, со временем наверняка починится. Психолог обещала, что жизнь будет налаживаться. Понемножку – но будет. Оказалось, она сломалась с маленьким исключением. Один мужчина вызывал в ней бури. Один единственный.

Дженни вернулась домой нагруженная пакетами, и как-то так получилось, что готовить они стали вместе. Она нарезала овощи, Тэхён жарил мясо, и молчание было не напряжённым, а спокойным и уютным.

– Передай нож, пожалуйста, – попросил, и она, не задумываясь, протянула ему прибор. Подушечки их пальцев соприкоснулись. Всего на мгновение – больше она просто не выдержала, убрала руку. Но и за это мгновение оказалось, что он – её личная электростанция, потому что электричество начало курировать по венам вперемешку с кровью. Дженни тряхнуло, и она уставилась на дощечку, на которой шинковала капусту. Ничего. Это нормально. Эта реакция – отголосок прошлого. Пройдёт.

Больше он ни о чём её не просил. Они закончили в полной тишине – разрушилось и спокойствие, и уют. Только всё равно было хорошо. Без причин.

Дженни купила бутылочку вина – недорогую, но прилично выглядящую, – и не задумываясь, достала её из холодильника, как только стол был накрыт.

– А где тут штопор лежит? – Поинтересовалась, всё ещё не понимая, что делает. Тэхён указал на один из шкафчиков. – Достань бокалы, ладно? – Сказала, пытаясь открыть бутылку. Пробка зашла как-то слишком глубоко, у неё плохо получалось. – Чёрт, – пробормотала себе под нос после того, как едва не сломала ноготь.

– Давай я, – он не дождался ответа, ловко вытащил пробку и всунул вино обратно ей в руки. Поставил перед ней один бокал.

– Ты не хочешь? – Она наконец-то осознала, о чём его спрашивала. Покраснела, и голос её стал выше на два тона: – Прости, я не должна была… Боже, мне очень жаль. Правда. Это неуместно… Жутко…

– Дженни, – позвал, и она подняла голову, – не парься. Всё нормально. Если я не пью, это не значит, что тебе тоже нельзя. Будет куда хуже, если ты начнёшь скрываться или ходить передо мной на цыпочках. Я в порядке.

И он сам налил ей вино, а себе – воду. Поднял бокал, предлагая чокнуться. Она, всё ещё жутко смущённая, осторожно подняла свой.

– За твой приезд, – произнёс торжественно, и сделал большой глоток.

Она не нашлась, что ответить, и просто пригубила напиток.

Они ели в тишине, только изредка вставляя восхищённые реплики относительно вкуса блюд. Однако Дженни быстро захмелела: то ли из-за джетлага, то ли из-за усталости, то ли из-за него. И взгляд её зажил отдельно, и она всё никак не могла перестать на него смотреть. На его ресницы, которые она сосчитала, хотя количество их, конечно, изменилось, на морщинку на переносице, которая стала глубже, на скулы, которые так приятно было целовать, уворачиваясь от наглого его рта.

– У меня что-то на лице?

– Ты бросил пить? – Возможно, она не имела права на этот вопрос. Она сто процентов не имела права на этот вопрос. И всё же она его задала.

Он чуть нахмурился, уголки губ поползли вниз, чтобы тут же вернуться в своё привычное состояние – благожелательной улыбки.

– Я от всех своих зависимостей избавился, – покосился на пачку сигарет, лежащую на столешнице: он выходил покурить несколько раз за ужин, и Дженни в эти минуты могла хоть чуточку передохнуть и прийти в себя, – ну, почти от всех.

Она заткнулась, переваривая информацию. Не то чтобы она не знала об этом. Конечно, выпытывала у сестры, пусть не очень часто, но несколько раз в месяц – точно, как там Тэхён. И даже Чонгуку звонила в жутких приступах истерики, когда казалось, что с ним случилось нечто ужасное. Несмотря на то, что она могла рыдать в трубку и в три часа ночи по корейскому времени, он всегда ей отвечал. Клялся, что Джису не врёт ради её успокоения. Тэхён прошёл длинное лечение, постоянно посещает психотерапевта и даже несколько раз сходил на всякие собрания для алкоголиков.

Дженни видела, что он действительно в порядке. Завёл собаку, хорошо кушает, вновь набрал вес. Из его глаз пропала обречённость, только где-то в глубине плескалась тоска – такая болезненная, что страшно было в ней утонуть.

– Ты в порядке? – Наконец-то не выдержала и спросила прямо. – У тебя всё хорошо?

– Да, – он не слишком долго думал над ответом. Она знала – не врал. – Я много работал над тем, чтобы справиться со своими… Травмами? – Даже вопросительная интонация не заставила её вмешаться. – Было тяжело первое время, но сейчас всё хорошо. Говорят, мне повезло. Молодость и крепкий организм не позволили сдохнуть, – заметил, как она дёрнулась, поспешил успокоить, – но я это пережил. Больше Джису с Гуком страдали. Твоя сестра меня сперва ненавидела, а теперь жалеет, – усмехнулся, – она всё знает.

– Всё? – Спросила Дженни одними губами.

– Да, – он в некотором роде был безжалостным в тот момент. Исповедовался ей. – У меня случались срывы. Не так много, но всё же. В один из таких я приполз к ним в квартиру и умолял её меня простить. Тебя не мог ведь.

– Почему ты мне не позвонил ни разу? – В ней говорило не эго – нужда.

– Как бы я посмел? – Рассмеялся так искренне, что ей стало неловко. – Я несколько телефонов разбил, но знал, что никогда тебя не потревожу. Никогда. Это обещание я выполнил.

Он не выполнил, конечно.

Он тревожил её постоянно.

– Спасибо, – её губы действовали против воли.

– Я многое понял, – когда он хмурился, неожиданно становился похож на мальчишку. Юного и беззаботного. Только вот она знала, каким он был. – Чимин, знаешь, чувствовал себя очень виноватым.

– Ты и с ним поговорил?

– Да. Это правильно, что так всё произошло, я думаю. Что ты именно в тот момент узнала.

– Правильно? – Дженни превратилась в эхо. Опять. Воспоминания потеряли цвет, как и обида. И всё же они жили в ней, цеплялись за её внутренностями корнями, вряд ли могли хоть когда-то окончательно её покинуть.

– Ты уехала. Ты же счастлива сейчас? – Он смотрел на неё безо всякого смущения, весь вид его выражал искренний интерес.

Она счастлива?

– Да, – ответила, – счастлива.

Улыбка расцвела на его лице, и Тэхён стал ещё красивее.

– Я рад, – говорил искренне, она чувствовала это не только на ментальном, но даже на физическом уровне, – ты этого заслуживаешь.

– А ты?

– Заслуживаю ли счастья? – Он воспринял вопрос серьёзно, задумался. И Дженни, хотя имела в виду совсем другое, затаила дыхание.

– Да? – Посмотрел на неё так внимательно, будто умел читать по лицам. Увидел что-то, придавшее уверенности. – Думаю, да. Заслуживаю.

– И ты счастлив? – Она понимала, что доставляла ему дискомфорт этими вопросами, но иначе – не могла.

– Я к этому стремлюсь. Знаешь, – набрал в рот побольше кислорода, – я не совсем уверен в том, что мне надо. Никогда над этим не задумывался. Не мечтал. И сейчас ищу. Чимин уехал, и я попал на его место в компании. Как-то так получилось. Там неплохо. У меня получается. Только тот ли этот восторг, какой я видел у тебя, когда мы были на концерте?

– Мой восторг тоже поубавился, – хохотнула, – ожидания штука опасная.

Они погрузились в размышления. Дженни недоумевала: как могла сложиться судьба таким образом, что для неё Чимин стал едва ли не дьяволом, а Тэхёну – помог? Хотел искупить грех? Только вот он вряд ли в них верил. Как получилось так, что они – люди, по всем законам логики и мироздания, обязанные ненавидеть друг друга, – спокойно ужинают и получают от этого удовольствие? Как вышло, что она – Дженни – чувствует себя так счастливо рядом с ним? Будто бы и не было разрушительного их прошлого. Точнее, будто бы оно больше не причиняет такую боль.

Поев, они разошлись по своим комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Она захватила с собой вино, но почти не пила. Пыталась оформить мысли, чтобы сделать запись в дневнике: это стало привычкой за год вдали от дома. Только она не обо всём подряд писала, а лишь о хорошем. О вещах, которые заставили её улыбнуться.

Некоторые дни были совсем печальными, а другие – полными радости. Она улыбалась из-за вкусных круассанов, красивого заката и похвалы на работе. Она улыбалась из-за смеха Джису, повышения зарплаты и возможности помогать молодым музыкантам. Благодаря дневнику, Дженни каждый день напоминала себе, что хороших моментов в её жизни больше, чем плохих.

Немного подумав, оставила три короткие строчки: «Знакомство с Ёнтаном. Удачный полёт. Тэхён в порядке».

Несмотря на усталость, заснуть она не могла. Слишком мучило его соседство. Мыслей было много, и все разрозненные, бешеные, сорвавшиеся с поводка. Она очень хотела сделать что-то. Хоть что-нибудь. Но не позволяла себе. Ведь в тот вечер, год назад, Дженни точно решила, что они расстались.

Она провалилась в муторный и тяжёлый сон, в котором не нашла ни успокоения, ни отдыха. Она бежала вдоль огромной бетонной стены с колючей проволокой сверху, и всё никак не могла найти выход. Стена была бесконечной, а она устала и лишилась последних сил. В конце концов, просто уселась на землю в ожидании смерти: почему-то казалось, что, если не добежит, обязательно умрёт.

Смерть не пришла. Она не чувствовала ни голода, ни холода. Она чего-то ждала. Спасение тоже не приходило. Дженни решила, что надо попробовать ещё раз. Но стоило ей сделать первый шаг, как сон прервался.

Она пробудилась из-за жажды. Спустилась на первый этаж, налила себе воды. Залпом выпила стакан, и взяла с собой наверх ещё один. На секунду задержалась у двери Тэхёна, разглядывая её. Единственная в этом доме дверь с замком. У неё не было ключа.

Девушка вернулась к себе, постаралась заснуть. Ничего не выходило. Было то слишком душно, то мучил голод, то слишком твёрдой казалась подушка. За окном начало светать, и она окончательно разозлилась. На себя, на организм и на Тэхёна. Это он сделал с ней такое. Он.

Захотелось выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, однако и этого она не смогла. На пороге лежал Ёнтан и сладко похрапывал. Будить его было бы преступлением. Она бессмысленно побродила по дому. Вспомнила тот день, когда приехала знакомиться с семьёй Чон. Кто бы знал, что они будут так о ней заботиться – звонить каждую неделю, постоянно пересылать корейскую еду и спрашивать, никто ли её не обижает. Её не обижали. Её уже давно никто не обижал.

Она вспомнила и свою первую ночь здесь. Тогда дом – не очень, в сущности, шикарный, казался настоящим особняком. Тогда ей было всё равно и на него, и на его обитателей. Тогда её интересовало только выживание. И больше ничего.

Тэхёна интересовало быстрое удовольствие, её – деньги.

Как сильно они поменялись?

Разве остались они теми же людьми?

Она стремительно поднялась на второй этаж. Заглянула в ванную, чтобы ещё раз подмигнуть своему отражению.

– Это всё вино, – хихикнула истерично, хотя действие алкоголя закончилось давным-давно.

Это была она. Настоящая Дженни Ким. И её желания.

Она постучала в единственную дверь с замком довольно уверено, хотя от стресса, нервов и недосыпа её ужасно колотило.

– Что-то случилось? – Тэхён явно только проснулся: тёр глаза, жмурился из-за яркого света в коридоре. – Дженни, – позвал, – тебе нехорошо? – Сонливость спадала с него стремительно, потому что она ничего не говорила, лишь смотрела на него так, будто бы хотела выведать все секреты. Всё, что у него есть.

– Я зайду, – не попросила, но объявила о своих намерениях, и он попятился под силой её уверенности. Закрыла дверь. Вновь уставилась на него. – Я поняла, что могу без тебя жить. И даже неплохо. Когда-нибудь мне наверняка понравится другой парень. Не такой, как ты. Иной. И я буду этому рада, но вряд ли расскажу о своей прежней любви, – он слушал её внимательно, словно Дженни не бред несла, а говорила что-то действительно важное. – А ты моя любовь. Большая. У меня такой не было и не будет больше. Но я и не хочу. Наша любовь, Тэхён, она не просто болезненная, она больная. Она и нас с тобой сделала больными. Поломала окончательно, – задохнулась, взяла перерыв, чтобы подышать. Он ни слова не сказал. Просто всё также внимательно на неё смотрел. – Ты со мной согласен? – Спросила угрожающе.

– Я не знаю, – пожал плечами, – потому что я не очень помню себя без этой любви. Помню только, что мне было хуже. Хуже, чем сейчас.

Ей бы сказать что-нибудь острое и колкое, только вот не находилось нужной реплики. И она стояла, открывая и закрывая рот, словно безмолвная рыба. Она понимала, что и сама себя плохо помнила. Понимала, что и ей было хуже.

– Тогда ладно, – заявила, – тогда ладно, Тэхён. Давай начнём всё сначала. Потому что с тобой я, кажется, счастливее, чем без тебя.

Он улыбнулся, и улыбка эта резанула её прямо по сердцу, заставила покрыться испариной. Закололо в груди, а ноги будто бы приковало к полу.

– Нет, – ответил просто, – мы не можем.

– Не можем, – отозвалась, даже не соображая, что произошло. И тут же очнулась, натянула свою улыбку «у меня всё в порядке, и ничего не болит» – ту, что больше всего его злила. – Не можем, значит, – повторила громче, – ну и ладно тогда. Тогда ничего страшного. Ты меня прости за беспокойство, что вот так ворвалась. Это джетлаг всё. Да и перепила я сильно, – засмеялась так фальшиво, что самой стало противно. На него не смотрела. Не могла. – Совсем с ума сошла. Ты забудь. Притворись, что не было.

– Дженни, – он произнёс её имя, прерывая поток бессвязного бреда, и она отозвалась также, как и всегда. Вскинула голову, столкнулась с его глазами – широко распахнутыми, яркими, чуть поблёскивающими в полумраке предрассветного часа. – Мы не можем начать всё с начала. У нас не выйдет.

– Да, я поняла уже, – теперь, словно в противовес предыдущей тираде, голос её был тих. Она должна была уйти, только чёртовы ноги словно приколотили гвоздями к земле. Кто это сделал? Когда успел?

– Мы не сможем сделать вид, что ничего не было, – продолжил, как ни в чём не бывало, и не замечая, будто бы, агонизирующего её состояния, – потому что я причинил тебе большую боль.

– Стал причиной моей трагедии. Хотя обещал, что не поступишь так, – тоска говорила в ней. И обида. – Ты не помнишь даже, наверное.

– Не помню, – подтвердил, – я много обещаний нарушил. И виноват перед тобой сильно.

– Не надо! – Ноги наконец-то послушались свою хозяйку. Для того, чтобы сделать шаг к нему. Для того, чтобы её указательный палец остановился в миллиметре от его губ. Тише, мол, не говори так про себя.

– Но я не смогу всю жизнь искупать вину, – продолжил, и рука её безвольно упала вдоль туловища, – потому что это и не жизнь будет. А каторга.

– Ты не должен искупать, – не могла она больше молчать, не могла притворяться, – хотя я, наверное, не до конца тебя простила. Я человек. Слабый человек. Только от этого никуда не денешься. От прошлого.

– Видишь, какая ты чудесная? – Он смотрел на неё, словно мастер на талантливую ученицу. – Мы не сможем сделать вид, что ничего не было. Ни ты, ни я. Но, – наконец-то и он показал слабость, сбился на секунду, кашлянул, – мы можем начать с этой точки. Прямо отсюда. Сегодняшняя ты и сегодняшний я. Может быть, у нас получится?

Дженни не должна была плакать. Она хотела быть крутой и сильной, только никогда не получалось у неё. Без эмоций никак не выходило. И несколько слезинок стекли по её щекам, упали на ключицы, холодя разгорячённую кожу. Она заметила, как дёрнулась его рука. Чтобы стереть.

– Давай попробуем, – сказала. – Давай попробуем, даже если наша любовь больная и ненормальная. Давай попробуем просто любить друг друга и не предавать. А если не сможем, – сглотнула, – мы уже знаем, что справимся с этим.

Первые лучи солнца залили комнату, до этого теряющуюся в полумраке. И она увидела его лицо: ранее кажущееся то ликом божества, то страшного грешника. Перед ней стоял не бог и не дьявол. Человек. С пороками и мечтами. С усталостью, поселившейся в маленьких морщинках. С чуть подрагивающими ресницами. С протянутыми к ней руками. Человек, который её любил. Человек, которого она любила.

– Ты красивый, – банальный комплимент, вылетевший из её рта, заставил его засмеяться.

Он сделал к ней шаг. Притянул в объятия.

– Спасибо, – прошептал.

И Дженни поверила в то, что у них получится.

КОНЕЦ