Текст книги "Динь. История одной волчицы (СИ)"

Автор книги: koreandre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– О чем ты думаешь? – спросил он, не выдержав молчания и этого мертвого взгляда. Динь ответила не сразу и так тихо, что Вент едва услышал ее сквозь завывания бури:

– Я думаю о Гаере и его Стерне… Убив Стерна, Гаер ведь оторвал часть себя… Зачем причинять себе такую боль?

– Ты ведь слышала Ната. Он сделал это в обмен на Силу.

– Если в мире есть ошибка, которую невозможно исправить, – прошептала Динь, – то это она. Как бы я хотела…

Вент взъерошил перья:

– Хотела… что?

– Не важно, – быстро ответила волчица и закрыла глаза. Она не спала, и знала, что Вент это знает, но никто из них больше не стал задавать другому вопросов.

Аграэль и Квинт давно лежали вжавшись друг в друга, так было теплее. На их мордах и усах от теплого дыхания повисли ледяные сосульки. Мысли обоих волков были вялыми и неторопливыми, и Аграэль уже плохо чувствовал заднюю правую лапу, которую ему никак не удавалось спрятать от ветра. Голод терзал их так же, как и Динь, но камень, служивший им укрытием, еще хуже защищал от ветра.

– Квинт, – пробормотал он.

– М? – откликнулся волк, даже не пошевельнувшись.

– Ты знаешь что-нибудь о погоде в горах? Знаешь, как можно узнать, когда закончится эта метель?

– Нет, – ответил Квинт, – я никогда не жил в горах.

Они говорили, потому что беречь силы уже не было смысла, а лежать в темноте и тишине уже было невозможно. Еще несколько часов без пищи и нормального крова и они превратятся в два насквозь промерзших тела. Оба волка были слишком слабы, чтобы отправиться на охоту, да и будь у них силы, шансов на успех все равно не было.

«Хорошо Тристан разменял нас, – подумал Аграэль со странной гордостью волка, который понимает в военном деле, – двух волков на потенциально хорошее подкрепление. Надеюсь, он выиграет войну. Жаль, я подведу его…»

– Как думаешь, Тристан выиграет войну? – медленно шевеля челюстью, спросил Аграэль, и слова из-за этого получались медленными. Облачко пара вырывалось из его ноздрей и пасти при каждом вдохе и слове и тут же оседало инеем на морде.

– Он сможет, – так же медленно ответил Квинт, – он достойный вожак… Что… кто это?

Аграэль даже не поднял головы:

– Твое предсмертное видение, – пробормотал он, – не ерзай, холодно.

– Нет, посмотри!

Квинт решительно сел и распахнув глаза, вглядывался в метель. Сзади недовольно заворочался мгновенно замерзший Аграэль.

Тень, едва заметная за снежной пеленой, шла перед ними.

– Это волк! – радостно воскликнул Квинт, – волк! Эй! Брат! Сюда!!! Сюда, брат!

Аграэль, вскочив, сообразил быстрее, и послал в воздух низкий трубный вой – клич о помощи. Квинт, поперхнувшись снегом, прокашлялся и завыл тоже, тонко и высоко. Вдвоем они выли на все лады, теряя последние силы на последнюю надежду. И тень повернула к ним.

Как завороженные Аграэль и Квинт смотрели, как она становится больше и четче, продираясь сквозь буран. И, наконец, перед ними предстал огромный черный волк, с целым сугробом снега, запутавшимся в шерсти. Квинт и Аграэль отшатнулись. Среди волков было множество тех, кто был рожден с черной шерстью, но на всякий случай опасаться следовало всех.

– К-кто вы т-такие? – спросил незнакомец, заикаясь.

– Сначала, скажи кто ты такой? – в голове у Аграэля прояснилось, и он снова почувствовал себя Правой Лапой вожака, волком, который имеет право задавать вопросы первым.

Черный незнакомец пожал плечами:

– М-меня зовут Н-нат.

– Ты из Призрачной Стаи? – спросил Аграэль.

– Н-нет, – ответил Натиуш, – я од-диночка.

– В Призрачной стае все одиночки, – фыркнул Аграэль. Квинт за его спиной с опаской разглядывал волка. Нат порождал в его голове странные смутные воспоминания, страшные воспоминания, но Квинт никак не мог ухватить их, он слишком устал, проголодался и замерз.

– Ты знаешь, где можно найти пищу и укрыться? – спросил Аграэль.

– Я з-знаю, гд-де можно укрыться, н-но вам т-туда не д-дойти. Это з-за перевалом, в п-пещере ц-целительницы Д-динь.

– Динь? – вздрогнув, повторил Аграэль. И Квинт откликнулся слабым эхом:

– Динь?

Воспоминания кружились в его голове с невероятной силой, но он не мог вцепиться и удержать ни одно из них, и беспомощно смотрел то на Ната, то на Аграэля, чувствуя себя слабым и жалким, как никогда.

– Чт-то до п-пищи, – невозмутимо продолжил Нат, – т-то я должен проверить одно м-место.

И он снова ушел за снег, оставив ошарашенных волков одних. Он помнил это укрытие – здесь они были с Пятым Камнем, и, если сильно повезет, он смогут найти остаток козы. Возможно подгнивший и промерзший насквозь, но это будет мясо. Нат копал снег, широко загребая огромными лапами. Аграэль и Квинт вышли следом за ним, покачиваясь от слабости. Они начали было помогать ему рыть, но быстро выдохлись. Натиуш же не знал усталости и вскоре скрылся в снежной траншее с головой.

– Н-нашел, – коротко окликнул он волков.

Это не было похоже на пир. Мясо стало тверже камня, и его оставалось совсем немного, видимо кто-то еще, до бури, воспользовался их едой. Аграэль и Квинт лизали промерзшую тушу, резали себе об нее языки и не чувствовали вкуса. Прошло немало времени, прежде чем жалкий кусочек мяса оттаял от их дыхания, и они смогли оторвать его и проглотить, вместе со снегом, на который капала их кровь.

Нат тем временем окопал тушу по кругу и сосредоточенно разрывал ее мощными челюстями. Он не мог растопить ее, воздух холодным уходил в его легкие и холодным возвращался, но он был куда сильнее двух живых волков, и через некоторое время кропотливой работы ему удалось отделить ногу, на которой было совсем немного плоти.

– В-вы пойдете со мной? – спросил Нат, подходя к волкам и кладя ногу рядом со своими лапами. Аграэль с жадностью и сожалением смотрел на нее. Ногу можно было утащить в укрытие и отогреть своим телом, и обглодать полностью, а потом раздробить кость и сожрать мозг, но над ногой сидел волк, который был сильнее его. Аграэль подозревал, что этот волк был сильнее его, даже когда сам он мог с легкостью одолеть любого в Кровавой стае.

– Мы не перейдем через хребет, – сказал он, – не в такую бурю.

Квинт все еще жадно ворчал рядом с козой. Он рассек себе не только язык, но и морду, и губы, и все пытался отгрызть еще чуть-чуть.

– Ч-что же, – Нат пожал плечами, поднял свою добычу и развернулся, собираясь уходить.

– Стой! – окликнул его Аграэль, – здесь мы все равно замерзнем насмерть. Квинт, идем. Квинт!

Волк с сожалением оставил мясо и последовал за ними.

Они чувствовали себя теперь чуть лучше, потому что природа наделила волков удивительным даром утолив голод, избавляться почти от любых невзгод. И пусть пища была скудной, им стало намного теплее, а быстрая рысь, которой они пытались поспеть за Натом, разогрела их тела. Ветер все еще сбивал их с лап, но скоро они приспособились идти рядом с черным волком и прижиматься к его боку тогда, когда порывы становились сильнее. В другое же время они ступали след в след.

– Кажется, затихает, – протянул Квинт, глядя на отпечатки лап. Если раньше их заносило за какие-то секунды, то теперь следы оставались на снегу чуть дольше.

Аграэль вскинул морду к небу. Не было похоже, что оно становится ясней, да и ветер как будто бы не ослаб, но он понимал, что они забрались высоко, и потому ветер здесь силен. Когда они спустятся, он станет слабее, и это значит, что буря действительно утихала.

– Ты принес нам спасение, – сказал Аграэль Нату, который молча шел впереди, – мы могли умереть от голода рядом с мясом.

Натиуш махнул хвостом, пасть его была занята.

– Откуда ты знаешь Динь? – задумчиво спросил Аграэль, и тут же осекся, вспомнив, что Нат не сможет ему ответить. Вместо него ответил Квинт:

– Я не помню.

Аграэль повернул к нему голову.

– Что?..

Квинт шел, старательно ставя лапы в его следы.

– Мне знакомо это имя, но я не помню откуда. Как будто из далекого прошлого… Лес…

И он замолк, в задумчивости.

Возле перевала Аграэль убедил Натиуша остановиться на отдых. И тот даже позволил отгрызть им немного мяса с ноги, которую нес для Динь. Они снова легли рядом, только Нат держался поодаль и смотрел на оставленные тремя волками следы. Ему было невдомек, что по этим следам идет кто-то еще.

– К-как Динь? – коротко спросил Нат, входя в пещеру. Вент вышел ему навстречу, и Аграэль поклонился ему, а Квинт выглядел таким растерянным, словно только что получил удар деревом по голове.

– Иди к ней, – сказал Вент, – ты пришел вовремя.

Натиуш кивнул и скользнул Стерну за спину.

– Полагаю, – заметил Стерн, – вы тоже к ней?

– Мы искали укрытие, – ответил Аграэль, – и этот волк сказал нам, что мы найдем его здесь. Наш путь был долог… Вы далеко забрались.

– Что же, если вам нужно укрытие, мы будем рады принять вас, – Вент чуть наклонил голову, – Динь, у нас гости!

Волчица плохо помнила, как пережила эти несколько дней, в которые Натиуш бродил по горам. Полярный волк может обходиться без еды долго, очень долго и хорошо переносит холод, но когда обе эти беды сваливаются на него одновременно, пережить их становится совсем непросто. Волчица почти не шевелилась все это время, стараясь сохранить тепло и силы внутри себя. Теперь она слабо клевала носом в кость, отгрызая с нее мясо, и Нат помогал ей, откалывая зубами кусочки и кладя их рядом, чтобы они подтаяли.

Квинт и Аграэль встали перед ней и склонили головы в приветственном жесте. Динь подняла на них взгляд.

– Вы голодны? – спросила она.

– Нет, – ответил Аграэль, – твой друг спас нас. Дважды. Он дал нам пищу и привел сюда.

Динь посмотрела на Ната, морда того ничего не выражала, как обычно.

– Ты молодец, – сказала она, – я горжусь тобой.

Волк промолчал. Динь снова повернулась к гостям.

– Здравствуй, Квинт… – прошептала она.

Динь не знала, что сказать еще. Растерянность на морде волка она приняла за брезгливость, и ей хотелось извиниться, и что-то шепнуть, что-то утешительное, но она никак не могла найти слов и будто онемела.

– Ты знаешь его? – удивился Аграэль.

– Конечно, – отозвалась Динь, – и он не хочет говорить со мной, и я это заслужила. Квинт! – позвала она, – Квинт, прости…

– За что? – спросил волк, отступая назад. Все было непонятно, он помнил голос и имя, и птицу помнил, но не мог уловить ни одного события, связанного с ними. Его прошлое было так далеко, словно прошла тысяча лет.

– Он ничего не помнит, – вмешался Аграэль, – Квинт, хватит шарахаться, все в порядке, Динь тебя не укусит.

Он старался изо всех сил не показывать свою заинтересованность, понимая, что эти двое должны сами разобраться друг с другом. Ему и самому хотелось задать Динь множество вопросов, но он держался, видя, что она слаба и растеряна.

– Что вы делаете так далеко в горах? – спросил Вент, желая прервать неловкое молчание. Аграэль взъерошил шерсть на загривке.

– Нас послал Тристан, вожак Туманных волков, отыскать одиночек и просить их присоединиться к войне.

– Война? – вздрогнула Динь, – как?..

– Это было неизбежно, – мягко ответил Аграэль, – Черные Волки наседают, и их стало больше… После того как Винтер… Ты помнишь.

– Да, я помню… – ответила Динь.

– И еще туман… Туман надвигается на нас. Говорят, это стая волков. Все, что касается ее, обращается в прах.

– Ох, Великие… – прошептала Динь, а Вент посмотрел на Натиуша, чтобы не смотреть на нее.

– На войне нужны будут целители, – сказал Аграэль, – и такие крепкие волки, как твой друг. Я не знал, что найду тебя, но раз я тебя нашел… Не пойдешь ли ты с нами?

Динь привстала. Она все еще чувствовала слабость и дрожь в лапах, но взгляд ее был ясен и тверд.

– Ты просишь меня пойти с тобой, чтобы я лечила одних, которые будут убивать других? Не с твоей ли молчаливой подачи Черных Волков стало вдвое больше, чем было?

– Я не снимаю с себя вины, – ответил Аграэль, ошарашенный ее словами, – но вожаком был Винтер!

– А ты помогал этому вожаку. Я пойду с тобой, потому что я целитель, – огрызнулась Динь, – и я должна помогать. Но надеюсь, ты навсегда запомнишь, чему потворствовал своим равнодушием.

– О, поверь мне, – не без горького яда в голосе сказал Аграэль, – я запомню… Эта вина останется со мной навсегда…

Взгляд Динь смягчился.

– Хорошо… Я хочу узнать…

– Какая славная подобралась компания… – протянул у входа чей-то знакомый голос, и Динь, обмирая от ужаса, медленно обернулась.

За ее спиной, черная, как сама тьма, с алыми, будто огонь, глазами стояла Ита и довольно ухмылялась во всю пасть.

– Так-так, здесь больше знакомых, чем я думала. Квинт…

Аграэль позволил себе уделить секунду на то, чтобы удивленно посмотреть на своего напарника и полсекунды на то, чтобы посочувствовать ему. Если он имел дело с Черными Волками, не удивительно, что ему отшибло память, но раз он остался жив, значит Тристан был прав и это хороший боец.

Сам Квинт беспомощно уставился на волчицу. В груди его поднималась ярость, но он не помнил, чем она вызвана. Слишком сильная, чтобы появиться от одного вида Черного Волка.

– Тебя я не знаю, – Ита безразлично скользнула по Аграэлю взглядом и повернула голову:

– Ах, Натаниэль, – она поклонилась, не сводя с волков глаз, – Гаеру очень не понравилось то, что ты сделал.

Натиуш вышел из тьмы и встал рядом с Динь. Тревожный закатный свет лег на его черную шерсть.

– Если т-ты пришла за жизнями, – сказал он, – уходи. Н-никто не умрет сегодня.

Ита усмехнулась еще шире и посмотрела, наконец, на Динь:

– Ну, здравствуй, – поприветствовала она волчицу, даже без надменности и без яда. Просто, как будто они встречались каждый день и вместе шли на охоту, – Динь.

– Здравствуй, – ответила Динь. Казалось, ветер, залетевший в пещеру, стал еще холоднее, и сердце волчицы сжалось от предчувствия чего-то ужасного.

– Здравствуй, птичка, – хмыкнула Ита, – что у тебя с крылышком?

Вент склонил голову, и Динь вдруг поняла, как он уязвим перед сейчас перед Итой. Если она схватит его, то убьет, в одну секунду, и Вент не сможет защитить себя достойно, ведь он не боец на земле.

– Ничего страшного, – ответил Стерн, поудобнее укладывая крыло. Он, казалось, совсем не заботился о своей судьбе и об опасности, которая ему грозила.

– Жизнь даже тебя потрепала, верно? – удовлетворенно кивнула себе волчица, – что же, Динь…

Аграэль переглянулся с Квинтом, и они, поняв друг друга по малейшему движению ушей, кинулись вперед, одновременно.

Ита отпрыгнула назад. Что-то темное метнулось от ее шкуры, от ее глаз и пасти. Все произошло так быстро, что Динь не успела ничего понять. Аграэль и Квинт зависли в воздухе, а потом, шмякнувшись об стены, сползли вниз и остались лежать там неподвижно.

– Нет! Ита, – Динь в отчаянии шагнула вперед, – Ита, если я тебе нужна… Я пойду с тобой, но не трогай их…

Волчица обернулась к ней, в ее глазах пылал огонь, и взгляд показался Динь каким-то пустым, безвольным. В нем не было ни торжества, ни сожаления, ни мысли.

Натиуш встал, закрывая собой волчицу, но та упрямо вышла вперед. К тому моменту Ита словно пришла в себя и казалась ошарашенной.

– Я пришла не убить тебя, и даже не их. Мои игры с Квинтом давно закончены, – черная волчица помотала головой, будто стряхивая с себя что-то липкое, – внизу ходит достаточно мяса, с которым я могу развлекаться. Но ты. Ты особенная… Я хочу понять. Кто ты такая?

– Я… я никто, Ита, просто волчица…

Ита замотала головой, глаза ее насмешливо заблестели:

– Он, – волчица кивнула на Натиуша, – ушел с тобой, а ведь я видела, что он может. Сейчас ты готова была отдать свою жизнь… За кого? Кто для тебя эти волки? Я не видела никого, кто вел бы себя так же. Ты кормила меня, хотя и знала с самого начала, какого монстра оставляешь в живых. И ты слишком долго продержалась на этих землях со своей глупостью. Почему?..

– Почему?.. – эхом повторил Гаер, жадно вглядываясь в волчицу, о которой столько слышал и которую впервые видел. Мутно, через разум Иты, и все-таки он не мог не узнать эту острую морду, маленькие круглые уши. Отличительные черты волков Севера – его братьев и сестер.

Динь села и обернула лапы пушистым хвостом. Она поклялась не мешать убийству убийц, и она знала, что у Натиуша хватит сил сделать это. Но Ита пришла к ней за ответами и помощью, и была сейчас не убийцей, но больной душой, потребовавшей исцеления.

– Ита, – начала она, постаравшись забыть все, что произошло, – я поступаю так, потому что это нужно миру.

– Миру нужна сила! – зарычала волчица вне себя от ярости. Она забыла про слабо шевелящихся Квинта и Аграэля, про Натиуша, сейчас в этой пещере они были вдвоем, как когда-то возле человеческого дома, – Черные Волки сильны! Я видела, что они творят! Я сама делала это. Нас презирают, ненавидят, но боятся! Каждой своей шерстинкой дрожат, услышав лишь имя нашей стаи!

– Миру нужна сила, – кротко согласилась Динь, – но какая сила? Твой человек был сильнее, то, что он вложил в тебя, ты пронесла с собой через жизнь. Была бы ты сильнее или слабее, если, отринув прошлое, закончила дела своего человека?

Ита ходила туда-сюда в волнении, и ее длинный черный хвост покачивался, выражая раздумья:

– Я всего лишь хотела справедливости. Справедливость укладывается в твое видение жизни? Мир был зол со мной…

– Не мир, – прервала ее Динь, тоже поднимаясь. Трудно передать, как сжималось ее сердце, как ей было жаль эту большую сильную волчицу, запертую в клетке своих убеждений, все еще сидящую на цепи, пусть рядом и не было хозяина, – а лишь его часть. Те волки, которых ты убила, ни в чем не были повинны перед тобой! Для них – ты зло мира. Так где же тут справедливость?!

– А ты считаешь, что мне нужно было терпеть?! Снести все это? Проявить слабость?

Они стояли друг против друга в лучах закатного солнца, волчица черная как тьма и волчица белая как свет, глядя друг на друга одинаково, с равным желанием понять. И не было в эти минуты между ними вражды, только спор, вечный спор.

– Не проявить слабость, – твердо ответила Динь, – а проявить силу. Сказать: довольно с меня ненависти и зла. Я не буду таким, как он. Я не стану нести его волю. Я видела истинное зло, и я не хочу нести его дальше. Я говорю себе: хватит!

Ита раздраженно виляла хвостом, шерсть на ее холке стояла дыбом, а из горла вырывалось рычание. Но она слушала, уши ее шевелились, когда Динь говорила, а Динь ходила от стены к стене, подбирая слова, стараясь донести самое главное. Она чувствовала: это разговор, к которому готовила ее вся жизнь, и который может многое изменить. Нельзя было ошибиться: только открыть душу и показать все, что в ней есть.

– И когда ты говоришь так себе, Ита, в мире становится на одного волка меньше тьмы. Зло не идет дальше, эта болезнь… На одного больного становится меньше, и она теряет часть своей силы!

– Один волк – это мало. Эта потеря будет ничтожна для тьмы, – хрипло возразила Ита.

– Черный Волк когда-то тоже был только один, – ответила Динь, – этому миру нужна сила, но какая – это мы выбираем. И я надеюсь, однажды все волки будут делать правильный выбор.

– Это невозможно, – Ита села. Язык ее вывалился, она тяжело дышала, словно после долгого бега, – ты не можешь в это верить серьезно! Потому что это невозможно!

– Многое из того, что казалось когда-то невозможным, рано или поздно происходит. Что нам будет стоить один Гаер, если против него будет десяток верных свету волков? – убежденно говорила Динь, – в ответ на зло он будет получать лишь сочувствие. И если это продлится много волчьих веков, то не будет ни Гаеров, ни тех, кто делает Гаеров Гаерами. Нам нужно выбирать свет, а не тьму, Ита. Случайное зло происходит – каждый может потерять своего близкого, например, на охоте или под упавшим деревом. Но случайного добра не бывает. Добро – это мы.

Ита кивнула себе, медленно и удовлетворенно, словно убедилась в чем-то. А потом посмотрела Динь в глаза:

– Только не я, – прорычала она, – я зло. Ты не знаешь, что я творила…

– Еще не поздно, Ита! Ты можешь спасать жизни, а не отнимать их, и пусть Великие судят, удалось ли тебе искупить вину!

– Нет, – волчица покачала головой, – я зло и останусь им. Может, когда-нибудь наступит мир, которого ты хочешь. Тогда рассказывай обо мне маленьким волчатам сказки в ночи, и пусть они помнят, всегда помнят, какой мрак может царить в душе. Ты спасла мне жизнь, Динь. Может, ты спасешь жизнь целому миру, кто знает. Я не могу убить тебя и не хочу этого делать. Прощай, Динь. Все, что ты будешь слышать обо мне, будет правдой.

– Ита, пожалуйста… Не уходи! – Динь шагнула к волчице, но та уже повернулась и направилась к выходу.

Динь встретилась взглядом с Натиушем. Иту нельзя было отпускать, ибо только Змей знал, сколько еще убийств она совершит. Но эта просьба никак не могла сорваться с ее языка, ей казалось, что она сделала не все, совершила ошибку, и Иту еще можно остановить… Не хотелось верить, что единственный способ остановить ее – это убийство. Ведь чего тогда стоили ее слова?

Гаер сидел в норе и тупо смотрел на корни, свисающие со стены. А потом шепнул себе:

– Пора! – и ворвался в разум Иты черной волной, безудержным штормом истребив все ее мысли, оставив только чистую черную ярость.

Когда лавина улеглась, в голове остался только приказ, ясный, как летнее небо.

«Убить волчицу Динь».

– Динь, берегись! – крикнул Вент.

Ита резко развернулась на всех четырех лапах и издала такой леденящий душу рык, что мелкие камушки на полу пещеры подскочили.

– Ита? – Динь снова видела в глазах волчицы пустоту.

Черная стрела пролетела через пещеру, Ита целилась Динь сразу в горло, Гаер хотел покончить со всем этим побыстрее. Аграэль, уже оправившийся от удара, метнулся волчице наперехват, но он был слишком слаб и слишком далеко.

Натиуш, непоколебимый Натиуш, встал стеной перед Динь, и Ита врезалась в его плечо с чудовищной силой и рухнула на землю. В ее лапе что-то хрустнуло, она неестественно изогнулась, обнажив из-под шкуры белый обломок кости. Но Ита не чувствовала боли, Гаер заморозил боль внутри нее.

– Отойди! – прорычала она. Натиуш помотал косматой головой:

– Уходи, если хочешь. Н-но ты не заб-берешь жизни.

– Это приказ Гаера, он возьмет свое! – истерично выкрикнула Ита. Она не сознавала, что это не ее слова, что тело и пасть движутся чужой волей, в голове ее была пустота, и слова шли напрямую, не волнуя разума, – отойди, изменник! – прорычала она чужим голосом, – это мой приказ. Мой и нашего господина, которого ты предал.

– Он не мой г-господин, – Нат смотрел на Иту, но Гаеру в норе казалось, что он видит его. Он никогда не понимал этого холодного выродка, боялся его, хотя тот и был всегда послушен. Но теперь он взбунтовался. И против Ната у Иты были слишком неравные шансы. Ита могла взять внезапностью, могла скоростью, но теперь Нат был готов к нападению, а в скорости волчица со сломанной лапой уступала даже его неповоротливой туше.

– Ух-ходи, Ита, – спокойно сказал Нат, – если т-ты нападешь снова, я уб-бью тебя.

Гаер зарычал от отчаяния. Ита была его последним шансом, он не знал, успеет ли еще отправить убийц за Динь до того момента, как туман накроет все. Змей покарает его, и при мысли об этом ожоги снова полыхнули огнем. Он снова вцепился в тело Иты челюстями и направил его под живот Натаниэля.

Легко, словно тушку кролика, Нат подхватил волчицу за шкирку и запрокинул голову, готовясь встряхнуть ее. От такой тряски Ита определенно сломала бы себе шею.

– Нет! – крикнула Динь, – Натиуш, нет! НЕТ, Я СКАЗАЛА! ОТПУСТИ ЕЕ!

Она встала перед черным волком, маленькая, упрямая, и в голосе ее было столько власти, что Нат замешкался. Многие годы, проведенные в роли слуги, сказались на нем, и тело отреагировало быстрее мозга. Челюсти волка разжались прежде, чем он понял, что делает. Ита снова упала, звук получился глухой и очень страшный.

Не теряя времени, Гаер вцепился пастью волчицы в лапу Динь и, напрягая последние силы своей изможденной рабыни, потащил ее к выходу из пещеры.

Динь задергала лапой, но все было тщетно. Перед собой она видела черный загривок Иты и вцепилась в него, но хватка у нее была слабее, ведь Динь никогда не была воином! Она дергала то лапу, то челюсти, стараясь освободиться, а выход был все ближе и ближе. За выходом – очень узкая тропа, ей ни за что не уцепиться за нее, нет… Вент бил клювом по носу Иты изо всех сил, но та не замечала этого.

– Помоги ей! – крикнул Аграэль Нату. Волк очень медленно повернулся к нему:

– Она н-не хочет п-помощи.

– Она не хочет, чтобы ты убивал этот кусок мяса! – прорычал Аграэль, – но помочь ты ей можешь?

Нат пожал плечами и медленно пошел вперед. Аграэль метнулся к Динь сам и вцепился в ее загривок, бешено задергал, но даже со сломанной лапой, истекающая кровью, черная волчица была сильнее их двоих.

Гаер заторопился, Ита поползла быстрее. Она уже почти перевалила за край и тащила, тащила за собой белую волчицу. Аграэль тянул Динь на себя, а Ита на себя, а Нат шел так медленно, словно пещера была размером с целый лес. Динь казалось, что ее разрывают на части, она громко завизжала от боли и выпустила загривок волчицы.

Гаер заставил Иту дернуться еще раз, и большая часть тела волчицы оказалась наконец над пропастью. Ита сползала и тянула за собой Динь, а та упиралась лапами и чувствовала, как упирается лапами Аграэль, но она была уже на самом краю…

– Ита! Ита, не делай этого! – крикнула Динь, – прошу, не делай! Я помогу тебе! Позволь нам вытащить тебя, позволь нам помочь!

Передние лапы Динь уже свесились с края обрыва, она ползла все быстрее и быстрее, увлекаемая весом черной волчицы, вот уже по живот она свисала с карниза и чувствовала, что вот-вот упадет!

– Ита!!! – провизжала Динь, – не надо!

Гаер глубоко и удовлетворенно вздохнул.

– Я тебя ненавижу… – прошептал он челюстями Иты.

Натиуш упал возле края и спустил голову вниз. Он вцепился Ите в загривок, легко, словно линялую шерсть оторвал ее от Динь и, взмахнув головой, как бичом, швырнул в воздух.

– НЕТ!!! Нет… Нет… – кричала Динь. Темное тело Иты падало вниз и вниз, и наконец, рухнув на прибрежные камни, обагрило их кровью. А потом с горизонта пришла волна и все исчезло.

Аграэль наконец затащил Динь обратно. Он часто и тяжело дышал, лапы волка тряслись от слабости. Он посмотрел на Квинта: тот все еще сидел у стены с ошалелым видом.

– Эта Ита… – произнес Квинт медленно растягивая слоги, – она ведь была плохая?

Тело Динь содрогалось от рыданий, но глаза были сухие.

– Уходите, – уставшим голосом потребовала она, – уходите вы оба. Если можете идти – уходите. Если не можете – уйду я.

– Динь, тебе не стоит…

– Убирайтесь! – взвизгнула она.

– Прости, – Аграэль подал Квинту знак, и они вышли из пещеры. Нат, сидевший возле выхода, видел, как два понурых волка, прижавшись друг к другу, поднимаются по тропе.

– Я т-тоже уйду, – неожиданно сказал он. Динь подняла на волка непонимающий взгляд:

– Нет, Натиуш, останься…

– Я уйд-ду, – повторил волк, – я т-твой раб. Я не смог ослушаться тебя. Я б-был рабом Гаера и д-думал, что своб-боден, а теперь снова поп-пал в рабство. Т-ты приказала – и я сделал. Я не хочу…

– Нат, прости, я не думала… Пожалуйста, останься…

– Мне п-пора, Динь, – Натиуш пожал плечами, – п-пора понять, кто я, а не кем меня хотят вид-деть. Я услышал много т-твоих уроков и уроков т-тьмы. Теперь у меня своя д-дорога.

Он встал.

– Постой, – окликнул волка Вент, – мы были друзьями, и я хочу попрощаться с тобой.

– Вент, нет! Нат, не уходи! – Динь растерянно смотрела то на Натиуша, то на Стерна.

– Он прав, Динь. У него теперь свой Путь, – Вент поклонился Натиушу и тот неуклюже ответил ему тем же. И, когда нос волка коснулся пола, Вент положил здоровое крыло ему на лоб, а клювом прижался к уху:

– Ты готов теперь. Уходи, и ничего не говори об этом.

Нат почувствовал, что в голове его что-то происходит. Словно огонь и лед ворвались в мозг. Словно сам Первородный Хаос овладел его разумом.

– Не говори ничего, – снова прошептал Вент и отошел от волка. Тот кивнул.

– П-прощай, Д-динь, – сказал он, но как-то иначе, и Динь не смогла понять, что изменилось, так она была взволнована и растроена.

Натиуш вышел из пещеры и отправился по следам Аграэля и Квинта. Он нагнал их через несколько секунд и обогнал, не сказав ни слова. Волки задумчиво посмотрели ему вслед.

– Ну, Динь, – Вент сел рядом с волчицей, – что ты будешь теперь делать?

Волчица помотала головой:

– Я была жестока с ними, да?

– Нет, – Вент прижался к ее боку, – не кори себя. Тебе было очень больно. Иногда эмоции сильнее нас.

– Я обидела Натиуша…

– Его нельзя обидеть, – голос Вента был насмешлив, как всегда, – скажем так, ты показала ему мир в другом свете, и это может быть неплохо, а даже хорошо. Пусть он найдет себя. Что ты думаешь о войне?

Динь встала. В глазах ее сверкнуло что-то, чего Вент раньше никогда не видел.

– Я пойду туда. Я буду нужна там.

– Динь, ты же понимаешь, что это опасно? Гаер хочет найти тебя и убить, – взволнованно проворчал Вент, – случай с Итой это показал!

– Тогда тем более пойду, – ответила Динь, – и не стану прятаться. Если Гаер хочет моей смерти – так тому и быть. Но никто не умрет напрасно, защищая трусливую целительницу-чужеземку.

Вент отошел от Динь и посмотрел на нее внимательно. Что-то изменилось в ее глазах. Прежде, мудрые и добрые, теперь они горели воинственным огнем. Шерсть ее развевалась на ветру, и впервые Вент подумал о своей Хранимой не как о целителе, а как о бойце.

– Что же, будь по-твоему, – сказал он, – когда выдвигаемся?

– Сейчас. Только спустимся вначале вниз. Я хочу спеть скорбную песню по Ите, хоть я и не знаю южной скорбной песни.

Вент кивнул. Динь забрала с собой доспехи: ей не хотелось больше возвращаться в эту пещеру. Стерн помог одеть их. Волчица исхудала, и они сильно болтались, но держались кое-как. Еще Динь взяла водоросли, которые заготовила, и закинула их на спину, а Вент помог укрепить их на доспехах, чтобы те не слетели во время перехода.

Подготовившись, они пошли вниз по тропе, к морю.

====== Глава последняя ======

Когда Динь вступила в лагерь Тристана, она была удивлена огромному количеству волков, собравшихся в одном месте. Степь перед логовом вожака казалась живой от волчьих спин: серых, рыжих, черных, бурых. Динь заметила даже несколько белых спин и, радуясь, подобралась к этим волкам поближе, но оказалось, что они – лесные волки с очень светлым окрасом.

Мимо нее, рядом с матерым волком прошел Аграэль, и Динь, хоть и давно жившая в стае, поняла, что второй – Тристан, вожак. Это виделось в его шаге и осанке, в том, как он держал хвост и как смотрел на волков, то и дело обращающихся к нему с просьбами и вопросами.

– Хватит ли у нас пищи? – услышала Динь обрывок разговора. Голос у вожака был приятный, низкий и бархатный.