Текст книги "Динь. История одной волчицы (СИ)"

Автор книги: koreandre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Пара обманных щелчков челюстью. Каждый кружился и мог кружиться без конца, пока другой не ошибется.

– Ты и в самом деле думаешь, что победишь меня? – прорычал Драк, и это было его ошибкой. Он еще говорил, а Ита ударила его лбом в нижнюю челюсть, зубами метясь в горло. Восторженный вой был ответом ее выпаду, но до глотки волка она не достала, Драк вовремя успел повернуть и опустить голову, и зубы Иты скользнули по его щеке. Клыки Драка окрасились кровью – он прикусил себе кончик языка, и на щеке заалела рваная рана. Он резко мотнул головой, смаху врезав мордой по носу Иты, подавшись вперед, врезавшись плечом в ее плечо и сшибая ее на землю. И волчица бы упала, но смогла найти опору в правой передней лапе, чувствуя, как левая взрывается болью – клыки Драка вспороли кожу, плоть, но не добрались до кости, как он хотел, потому что Ита впилась ему в загривок, чуть выше, чем хотела, и все же, сумев выдернуть лапу из ослабевших челюстей. Дыхание Драка скользнуло по шее Иты и она была вынуждена отпустить его загривок, иначе он смог бы дотянуться до ее глотки.

Первые раны были нанесены, кровь оросила утоптанную лапами землю. Тяжело дыша, противники снова кружили вокруг друг друга. Ита слегка прихрамывала, по щеке и челюсти Драка стекала кровь, но его ранения были скорее досадой, чем настоящей помехой для боя. И Драк больше не говорил, он сверлил Иту взглядом алых глаз. Над полем боя воцарилась тишина, никто уже не выл, лишь напряженное сопение выдавало азартных зрителей.

На этот раз Драк напал первым. Хромая лапа заставляла Иту тратить на круг больше времени, кроме того, ее слегка заносило внутрь, этим волк и воспользовался. Низко опустив голову, он рванул зубами плечо волчицы, но в обратном рывке встретился и с ее клыками. Ита распорола противнику лоб и бровь и широкий ручей крови хлынул ему на глаз. Драк быстро отскочил, собираясь поменять направление круга, чтобы видеть свою противницу, и Ита кинулась вперед, в надежде вцепиться ему в бедро, но лишь пропустила сквозь зубы хвост, набив пасть мерзкой черной шерстью. Драк совершил огромный скачок в сторону, наткнулся на ряд волков, окруживших поляну, и те впихнули его обратно в круг, особо не церемонясь.

Ита теперь еще сильнее хромала на лапу, разорванное плечо обжигало болью. Драк мельтешил перед ней, все надеясь поменять направление круга, веки его почти слиплись от крови. Один удачный скачок, и он снова сможет видеть волчицу. Ита рванулась вперед, намереваясь вцепиться в шею волка или плечо волка, либо как можно ближе к глотке, либо заставив и его охрометь. Хотя раненная лапа не дала ей набрать достаточно скорости, но и залитый кровью глаз Драка не дал ему вовремя заметить свою противницу. Столкновение произошло, они оба тяжело упали на землю, переплетясь телами и завозились там, молча, сосредоточенно нанося друг другу страшные укусы. Шерсть летела клочьями, кровь заливала все вокруг, и в какой-то момент Ита поняла, что дышит Драку прямо в шею, а тот отчаянно царапает ее когтями в живот, и она дотянулась зубами до глотки, стиснула челюсти из-за всех сил и рванула. Чужая кровь ударила в морду, глаза защипало и Драк, вывернувшись в предсмертной агонии разорвал ей бок и плечо, и шею, и, дернувшись пару раз, затих.

Ита с трудом подняла голову. Совсем рядом стоял Нат, он зачем-то взял ее за загривок и ткнул в рану на горле Драка, и тыкал до тех пор, пока та, в попытке хватнуть воздуха, не коснулась языком крови своего мертвого врага и не залакала жадно, хрипя, чувствуя, как последние капли жизни Драка переходят к ней, и как тело окутывает густой черный туман, а раны жжет, жжет невыносимо и плоть чернеет, но кровь останавливается и возвращаются силы.

Она поднялась, не задаваясь вопросом о том, что здесь делает Натиуш, и сунул ли бы он выжившего Драка так же носом в ее раны. Волки, окружившее поляну, казались ей призрачным черным дымом, и только яркие белые зубы выделялись в оскаленной улыбке.

– Г-гаер п-прик-казал, – заикаясь, сказал Нат, – ес-сли поб-бедишь, они т-твои.

Он обвел мордой притихших волков.

– Я… главарь? – тихо спросила Ита, совсем не уверенная, что понимает о чем речь.

Нат кивнул и приказал:

– С-ступай за мной. Вожак х-хочет т-тебя видеть.

Ита оглянулась на волков. Они были напуганы и не встречались с ней взглядом.

– При… – волчица закашлялась, не узнавая своего голоса, таким хриплым он был сейчас, – приберите тут, – она указала на неподвижное тело Драка. Двое волков спешно подошли к своему мертвому главарю. Ита узнала их: это были те самые, что в прошлый раз скинули в Топь волка, убитого Натаниэлем. Наверное, они считались могильщиками.

Они подхватили Драка за задние лапы и поволокли по земле. Последнее, что увидела Ита, прежде чем раздался глухой всплеск – угасшие остекленевшие глаза Драка и жуткую ухмылку на сведенной предсмертной судорогой морде. Она вздрогнула и, отвернувшись, пошла следом за Натиушем. Очень неловко она запрыгнула на дерево, где ожидал ее Гаер и поняла, что ничего не чувствует рядом с вожаком. Ни беспомощности, ни страха. Разве что бесконечную усталость. С огромным трудом она заставила себя поклониться и поднять на Гаера взгляд.

– Ты с нами так недавно, а уже совершила маленький стайный переворот, – Гаер жестом показал волчице, что она может сесть и сел напротив, – надеюсь, я не стану следующей жертвой?

Это, конечно же, была шутка, и Ита измученно улыбнулась.

– Нет, мой вожак…

– Хорошо. А то я уже начинал волноваться. Натиуш уже сказал тебе, что теперь ты – главарь над новичками?

Ита кивнула:

– Да.

– Держи их крепко за загривки, они не очень смирные, да ты и сама заметила, наверное. Но, думаю, ты справишься. А теперь у меня есть к тебе одно дело. Если успешно совершишь его, я поставлю тебя рядом с собой. Буду честен, мне давно не хватало такой помощницы.

Ита кинула на вожака быстрый недоверчивый взгляд, но Гаер был абсолютно серьезен. Неужели вот оно, то, чего хотела волчица? Не уйти из стаи, но стать в ней первой!

– Я готова!

– Хорошо, – волк широко улыбнулся, – похвальное послушание, особенно если учесть, что я еще не сказал тебе, чего именно хочу.

Ита, сильно сомневавшаяся в том, что может быть что-то сложнее Обряда, твердо заявила:

– Я сделаю все.

– Отлично. Тогда слушай мой план. В это Новолуние, в доме, возле которого ты сидела на цепи, появился человек.

Ита слушала и глаза ее широко раскрывались от изумления и ужаса.

– Что такое? – Динь обеспокоенно посмотрела на Квинта, который слишком быстро вернулся с охоты, с пустой пастью. Волк ответил ей тяжелым взглядом исподлобья.

– Черные Волки. Они повсюду, шныряют туда-сюда как крысы. Если бы я не знал рощу так хорошо, легко бы им попался. Невероятно сосредоточенные, даже не убили никого по пути. Они явно к чему-то готовятся и вряд ли это что-то хорошее.

Динь испуганно закусила губу. Как же так? Почему именно теперь, когда они с Квинтом уже собирались уходить, Черные Волки заполонили рощу? И Вента все нет и нет. Сердцем волчица чуяла, что с ее Стерном все хорошо, но уж поскорее бы он возвращался.

– Что теперь? – спросила она как можно спокойнее. Квинт нервно пожал плечами.

– Нужно будет уходить и уходить быстро, в сумерках. Так проще скрыться, и в сумерках они не настолько сильны, как ночью. Твой Стерн… Он правда не сможет тебя найти?

Динь отрицательно покачала головой. Ее обман раскрылся, но сейчас было уже не до этого:

– Сможет. Я…

– Не надо, – прервал ее Квинт, – это главное. К сожалению, мы сегодня вряд ли что-то сможем поесть, но, когда покинем рощу, что-нибудь поймаем.

– Это далеко?

– Нет. Она небольшая. Примерно полтора суток волчьего галопа. Главное уйти отсюда, мне кажется, они что-то знают. Дальше сможем аккуратно продвигаться даже при свете дня, а когда перейдем за реку, будем в безопасности.

Но от Динь не укрылось то, что Квинт становился все угрюмее и угрюмее, пока говорил.

– Что такое? – спросила она. Волк вздохнул.

– Видишь ли… Я одиночка. Здесь моя территория, это все знают. А когда мы перейдем на новое место, придется снова сражаться за землю. Не знаю, справлюсь ли я.

Он покачал головой своим невеселым мыслям и снова посмотрел на Динь.

– В любом случае сейчас самое главное уйти отсюда. И не попасться на земли Кровавой Стаи.

– Кровавой Стаи? – переспросила Динь. Квинт кивнул:

– Да. Суровые воины, терпеть не могут чужаков. В принципе разница между смертью от их клыков и смертью от клыков Черных Волков одна – они убивают быстро.

Динь вздрогнула, а Квинт продолжал рассуждать.

– Неплохо будет встретиться с Туманными волками, они довольно лояльны к путникам, хотя тоже долго не будут нас терпеть, но у нас хотя бы появится шанс пройти через их земли живыми, дальше, к горам. Конечно, идеально было бы столкнуться с Призрачными. Веселые ребята… Но у этой стаи самые далекие и самые маленькие территории. Ох, я так давно не был за рекой, уже и не вспомню всех границ. Лучше всего было бы держаться нейтральных земель. Надеюсь, я смогу провести нас. Ладно. Готовься. Нужно отдохнуть. Я посторожу.

Они забили вход травой и ветками так, чтобы его совсем нельзя было разглядеть. В норе сразу же стало душно и темно. Квинт улегся перед Динь, но не прямо около выхода из норы, а чуть поодаль. Волчице же он велел уйти в самую глубину, к сырой земляной стене, чтобы ослабить запах.

Там, возле стены, Динь обхватила лапами доспехи Туама и задремала. Сон был чуткий, тревожный, она слышала сквозь него топот лап над собой и грубые резкие голоса. Волчица сама не заметила, как открыла глаза. Она увидела, что и Квинт рядом с ней, лежит неподвижно, чутко навострив уши.

– Они совсем близко, – шепнул он так тихо, что казалось, они обменялись мыслями.

Послышался странный скребущийся звук. На головы волкам посыпалась земля, они затравленно переглянулись.

– Нас нашли? – прошептала Динь, и Квинт зашипел на нее, призывая к молчанию. Они уткнули носы в лапы, чтобы дышать еще тише, хотя и казалось, что сейчас задохнутся.

Скрести перестали. Удаляясь, заглохли шаги. Квинт посмотрел на Динь, в его глазах плескался ужас. Из широко открытой пасти вырывалось хриплое дыхание, и Динь поняла, что выглядит сейчас так же.

– С-собачья смерть, – дрожащим голосом произнес Квинт, – собачья смерть быть заваленным здесь. Нам нельзя больше ждать, – он говорил медленно, с трудом, то и дело облизываясь. Нерушимое понятие дома, уверенность, что его не найдут сейчас рухнула за несколько долгих минут, показавшихся вечностью, – нам надо уходить. Пусть… Пусть они отойдут подальше…

– А вдруг они обманывают нас? – голос Динь тоже дрожал, – и они все еще здесь? Ждут, пока мы выйдем?

– Тогда лучше выйти, – сказал Квинт, – лучше смерть там, наверху, чем быть похороненными заживо здесь.

И он надолго замолчал. А потом сказал, совсем чужим голосом:

– Динь… Тебе не кажется, что здесь кто-то есть? Как будто… Как будто Ферт вернулся?

Ита дрожала. То, о чем рассказал ей Гаер, было невозможно, и в это никак нельзя было поверить. Ей казалось, что она и еще несколько волков, которых вожак отрядил ей в помощь, играют в какую-то игру, стали жертвами совсем не смешного розыгрыша. Или жертва здесь одна и это она? Ита оглянулась на своих провожатых. Те были серьезны, не выказывали недоумения. Ну, да, это ведь не они сидели на цепи возле объятого пламенем дома, не они слышали ужасные крики корчащегося в агонии человека, не они голодали после, не имея возможности сбежать. Не они жрали снег, обгрызали землю, кору, в щепки обгладывали свою конуру. Все это было настолько реально, что теперь Ита никак не могла до конца понять слов Гаера. Она спросила тогда робко: может, это был другой человек, но вожак ответил, что нет, тот самый, и на долю секунды волчице показалось, что и он в недоумении.

И теперь она шла вперед, по весеннему лесу, думая, только об одном:

«Правда или нет?»

Мимо пробегали другие Черные Волки. Они окружали рощу. Еще одна цепочка выстроилась от дома до реки, и Ита, проходя мимо, встречалась с их взглядами, жадными, предвкушающими. Она знала, чего они ждут. Гаер рассказал ей про свой план. Они ждут, пока Ита войдет в дом и убьет человека, который уже давно должен был быть мертв.

Ита ушла с болот позже остальных и потому уже сгущались сумерки, когда впереди показалась крыша дома, однако, волчица и в полной темноте, казалось, смогла бы различить дым, поднимающийся из трубы.

Она еще не знала, тот ли это человек, но теперь было все меньше оснований не доверять Гаеру. Ита замерла и беспомощно посмотрела на волков рядом. Те тоже остановились.

– Дальше ты должна идти сама. Ты помнишь, что нужно сделать?

Волчица кивнула. Эти были незнакомые ей состайники из другого отряда, и они не казались плохими, но было видно, что они – опытные убийцы и давно прошли Обряд. Ите внезапно очень захотелось, чтобы они пошли с ней, она боялась оставаться одна в такой странный час своей жизни. Но, провожатые, казалось, вросли в землю, и волчице ничего не оставалось, как, храбрясь, улыбнуться и пойти вперед, к хорошо знакомому забору и дому и человеку.

Откуда-то появился Натаниэль. Ита его недолюбливала, но когда поняла, что он будет первым звеном от калитки, немного приободрилась. В конце концов, он дважды спас ей жизнь, пускай и действуя лишь по приказу Гаера, но, может быть, Гаер и теперь отдал приказ ему, чтобы он берег ее? Ей хотелось, чтобы Нат что-нибудь сказал, но тот хранил молчание, как и всегда. И она тоже прошла мимо него молча, за калитку, за забор. И снова остановилась.

Дом выглядел совсем иначе, чем Ита запомнила его в последний раз. Его словно и не касался пожар. Стены больше не были обгоревшими, дверь покосившейся. Стекла в окнах были целы. Ита кинула взгляд в сторону своей конуры: на ней тоже больше не было копоти, а столбик, который она грызла в яростном и голодном бессилии был абсолютно цел. Волчица задрожала. Этого человек никак не мог исправить за один лишь день. Что-то другое, высокое иномирное коснулось дома, а, может быть, и всей рощи ведь, она поняла это только сейчас, с деревьев тоже исчезли следы пожара. И, на секунду ей показалось, что она видит силуэт рыжей дремлющей волчицы на цепи. Свой собственный, до Обряда. Она моргнула, и морок рассеялся, но чувство тревоги и нереальности крепко засело в душе. И к дому она пошла на негнущихся лапах, зная, что предстоит еще и совершить убийство.

Ита тронула дверь лапой, та отворилась с тихим скрипом. Человека, спящего на кровати, она узнала сразу.

«Хозяин».

Он был расслаблен, рука свисала с края, другая лежала на груди. Громкий храп оглашал домик. Ита редко бывала здесь, но она хорошо помнила обстановку. И внутри тоже ничего не напоминало о пожаре.

«Куда же меня занесло?» – подумала она с испугом. Хотелось завизжать, убежать, потому что это было выше ее сил, то, что творилось здесь было выше сил любого из смертных, но она смогла, она дошла до кровати и запрыгнула. Всмотрелось в человеческое лицо. Оно было спокойно – Ита редко видела хозяина таким. Не искажено злобой, но какая-то смутная складка беспокойства пролегла на лбу. Она приблизила морду к носу, и в этот момент мужчина открыл глаза.

– Ита? – неуверенно сказал он. Волчица прижала уши и поджала хвост, – Ита! – крикнул человек громче, резким взмахом руки сбивая ее на пол. Она попал ей по глотке, и теперь она задыхалась, тщетно пытаясь стряхнуть слезы с покрасневших глаз, – ах ты ссволочь! – взревел мужчина, и волчица узнала этот голос без сомнения. Он предвещал боль. Она зажалась, намереваясь бежать и кинула взгляд на свое отражение в зеркале. Она была рыжей теперь, рыжей, как и прежде, но стремительно менялась как тогда, после Обряда, возле болот. Шерсть чернела, запахло гарью. Ита обернулась к человеку.

Он стоял перед ней с рукой, в которой сжимал тяжелое полено, и смотрел неотрывно. В глазах его рождался ужас, ужас ширился и рос вместе с чернотой его зрачков, где такой же чернотой отражалась волчица. Она не была Итой, она сама выбрала это, и теперь, твердо встав на лапы, насмешливо оскалилась человеку в лицо, черная, как сам Змей. Рывок, прыжок – и она повисла на руке мужчины всей тяжестью. Полено упало на пол с глухим стуком, слух пронзил крик мучительной боли, и кровь, человеческая кровь потекла Ите в пасть. Волчица раньше никогда не пробовала такой крови, но, оказалось, она ничем не отличается от любой другой. Человек был слаб, он был смертен. Он сейчас беспомощно колотил ее по спине, заваливаясь в сторону кровати, и когда они оба упали, раздался треск – подломились рейки. Мужчина нелепо согнулся в образовавшейся ямке, вскинув ноги, и лапа Иты уперлась в его мягкий живот. С наслаждением, не отводя своих глаз от человеческих, волчица стиснула челюсти сильнее, чувствуя, как клыки глубоко пропарывают плоть, как вгрызаются в кость. Человек вопил, извиваясь, он пытался лягаться, пытался душить ее другой рукой, и Ита, вспоров ему мясо от запястья до локтя, разжала челюсти только для того, чтобы заняться другой рукой. Вскоре и она повисла измочаленной беспомощной плетью.

Человек, тяжело дыша, смотрел в глаза монстру, которого создал. Он истекал кровью. Вся кровать пропиталась кровью, и кровь капала на пол с размеренным стуком.

Прежде чем перегрызть человеку горло, Ита дружелюбно махнула хвостом.

Когда она соскочила с кровати, то уже ничего не боялась. Кровь врага, того, кто столько лет истязал ее, мучил, ломал теперь дала ей такие силы, каких она не знала раньше. Волчицу уже не беспокоило сумасшествие, творящееся вокруг, ибо она стала его частью. Пройдя мимо зеркала, она посмотрела на себя с удовлетворением, на черную, как смоль волчицу с зелеными глазами, в которых отчетливо можно было разглядеть алые прожилки.

Ита распахнула дверь. Зашел Нат. В зубах он держал крепкую палку, обмотанную сухой травой. Ита кивнула ему на печь, и Натиуш, ни сказав ни слова, ткнул палкой в самое сердце огня. Сухая трава занялась, несколько искр и угольков упало на пол. Ита поспешно выскочила из дома. Она должна была теперь ждать в другом месте. За ее спиной послышался тихий гул занимающегося пламени.

Нат тем временем дошел до следующего волка, тот шепнул пару слов и ткнул своей палкой в его горящую. Так пламя передавали по всей цепи, охватившей рощу, и скоро любой, кому вздумалось бы совершить вечернюю прогулку, мог бы видеть множество молчаливых в предвкушении скорого огненного ада, Черных Волков.

А после головы их одновременно опустились, словно в молчаливом поклоне, горящие ветви легли на землю, и рощу осветило зарево пожара.

– Скоро идем, – Квинт следил за тем, как медленно вечер опускается на рощу. Динь высунула нос из-за его плеча и тревожно повела им. Что-то было не так.

– Смотри! – окинула она волка. Тот вскинул голову. Этот тонкий запах, переходящий в удушливый смрад, он узнал бы теперь из тысячи.

– Пожар, Динь! – крикнул он и глухо, страшно застонал. В момент вся суета Черных Волков стала понятна ему.

– Квинт! – в отчаянии воскликнул волчица, уже выбежавшая из норы наружу и поднявшаяся на поваленное дерево, – он прямо за нами.

– Надо уходить, скорее! Ты куда, Динь? – он схватил за загривок волчицу, скользнувшую обратно в нору.

– Доспехи! – только и сказала она и, вывернувшись из его зубов, скрылась в темноте норы. Квинт ждал ее до тех пор, пока пламя не прихватило деревья совсем близко от логова. Тогда он прыгнул за ней сам. Динь стояла рядом с броней, чуть не плача.

– Я не могу надеть ее без Стерна! – всхлипнула она. Квинт яростно зарычал, но встретившись со взглядом волчицы, стих.

– Понесем в зубах.

Он подхватил корпус брони за застежку, закинул себе через плечо. Динь вцепилась зубами в глазную прорезь шлема, и они выскочили наружу. Жар уже охватывал их со всех сторон, воздух был сухим. Волки помчались со всех лап, и Динь воочию оказалась в аду, о котором рассказывал ей Квинт. Мелкое зверье, птицы едва успевшие вернуться, шныряли под ее лапами, и порой она словно бежала по живому ковру. Откуда-то появившийся вепрь разом растоптал с десяток лесных мышей. Щетина на его спине горела, он бешено визжал и врезался в деревья то тут, то там, не разбирая дороги. Где он касался коры или травы тут же занималось пламя. Добравшись до верших деревьев, оно охватывало птиц и белок, и те падали на землю, кувыркаясь по ней, но не в силах сбить огонь. Квинт решительно остановил волчицу.

– Там дальше – тоже огонь! – он кивнул вперед. И в самом деле, в этот раз Черные Волки не оставили лазейки в виде моря, подпалив и прибрежную рощу.

– Куда теперь? – спросила Динь.

Квинт помотал головой по сторонам и поманил волчицу за собой.

– Сюда.

Динь положила шлем и громко завыла, привлекая внимание Маленьких Созданий. Некоторые развернулись следом за ней, и она выла еще и еще, указывая путь. Квинт ничего не говорил. Дождавшись, пока все, кого Динь видела, обратят на нее внимание, она снова схватила шлем и последовала за волком.

Они мчались под горящими деревьями, перепрыгнули ручей, который уже не мог стать преградой для огня, пробежали мимо человеческого дома, уже превратившегося в огромный факел. Квинт вел Динь какими-то тайными тропами, влажными и прохладными, и огонь оставался позади. За ними по деревьям и земле мчались зверьки, низко под ветками летели птицы.

– Никто не знает этой дороги! – невнятно хмыкнул Квинт сквозь стиснутые зубы, и Динь радостно посмотрела на него. Им удалось спастись, удалось спасти остальных.

За спинами волков раздался холодный громкий вой. Неясные огоньки запрыгали среди деревьев.

– Быстрее, – приказал Квинт, но Динь поняла это и сама, и рванулась за ним. Они влетели на какую-то тесную поляну и резко остановились, пропоров когтями землю.

Безумно улыбаясь, перед ними стоял Черный Волк, и прежде чем Динь услышала голос, она узнала эту улыбку и эти глаза.

– Ита! – воскликнула она, не веря своим глазам, не веря тому, что Квинт оказался прав, а она ошибалась. Что рыжая волчица стала Черной.

– Добро пожаловать, Маленькая Волчица. Здравствуй, Квинт. Мне жаль огорчать тебя, но против истины не поспоришь. Я жива.

Квинт опустил броню на землю. Высоко поднял хвост и оскалился.

– Что же, – прорычал он, – значит так тому и быть, Ита. Отсюда уйдет кто-то один. Динь, – негромко бросил он, оглянувшись через плечо, – иди дальше по тропе, она выведет…

– Динь никуда не пойдет, – медленно проговорила Ита, сладко потянувшись, – я бы с удовольствием прикончила тебя, но, мне приказано изменить приоритеты. Можешь проваливать, ты свободен. А с тобой… – она обернулась к Динь. Квинт одним прыжком встал между волчицами.

– Ты больше не заберешь у меня друзей, – пророкотал он.

– У меня хватит времени только на кого-то одного, – волчица игриво махнула хвостом, – огонь скоро будет здесь. Беги, Квинт, у тебя снова есть возможность счастливо спасти свою шкуру.

Волк прыгнул вперед, Ита легко увернулась.

– Ты меня боишься? – протянула она, смакуя слова и прицокивая языком, – нет… Может, ты меня презираешь? О, это уже ближе к истине…

Дымок потянулся от яростно рычащего Квинта к Черной Волчице, окутывая ее призрачным щитом.

– Или ненавидишь? Кажется, в точку. Никогда еще не пробовала волчьей ненависти. Ты знаешь, я ведь Черный Волк совсем недавно.

– Ошибаешься, – прошипел Квинт, снова делая шаг к Ите, – Черный Волк ты уже очень давно.

Ита прыгнула к Динь, Квинт сшиб ее плечом на землю, прижал лапами. Волчица крепко ударила его когтями в живот, там, где шерсть была тоньше всего, и Квинту пришлось отпрыгнув, чуть ослабить давление. Ита вывернулась.

– Что же, хочешь так! – прорычала она, – будет так! Видит Змей, я старалась этого избежать, но знаешь, у меня к тебе есть должок. Это за цепь!

– Нет, стойте! – Динь попыталась вклиниться между волками, но они, столкнувшись, оба отшвырнули ее прочь, самозабвенно грызя друг друга, без единого визга. Ита разила словно змея: впивалась в плоть, рвала на себя, отцеплялась и вгрызалась в другое место. Квинт наносил раны сосредоточенно, пытаясь добраться до важных сосудов. Он был тяжелее Иты, сильнее ее, и самое главное – Черную Волчицу больше не защищал щит, ибо вступив в схватку с волком из ненависти, а не по приказу или ради удовольствия, она уподобилась ему, и теперь сражалась, как простая смертная.

Медленно-медленно Квинт прижимал голову волчицы к земле. С него ручьями стекала кровь, но он держался твердо. Придавив Иту всем своим телом, он опустил морду чтобы прикончить ее…

– Я так долго этого ждал, – выдохнул он в ухо волчице.

– Заступаешься за нее? – прохрипела Ита в ответ. В ее глазах темнело, – а ты знаешь, что я все еще жива только благодаря ей?

Она почувствовала, как тело Квинта словно пронзает судорога, как становится легче дышать и, собрав последние силы, рванулась из-под него, скидывая с себя смертельную тяжесть. Поднявшись на лапы, она отпрыгнула в сторону, но волк и не смотрел на Иту. Он словно оцепенел, впившись взглядом в Динь. Белая волчица стояла, низко опустив голову.

– Это правда?

– Правда, – ответила она, – я кормила ее… По ночам.

– Я дал тебе приют… Я приносил тебе пищу. Я хотел сейчас отдать за тебя жизнь, а ты все это время кормила за моей спиной эту змеюку?

– Я думала, она исправится! – крикнула Динь, вскинувшись, – Ита! Ты ведь не такая! Ты ведь могла понять! И, Квинт, я хотела спасти тебя от убийства собрата!

– Ты сама понимаешь, что несешь? – Квинт внезапно рассмеялся, безумно и зло, – спасти меня! Спасти ее! Ты просто наивная дура!

– Квинт!

– Хватит! – он покачал головой, – Ита, нам двоим на земле нет места.

Та дьявольски ощерилась.

– Подойди еще раз…

– Нет! – яростно воскликнула Динь, вставая между ними и неотрывно глядя на Квинта, – остановись, пожалуйста, остановись!

Боль пронзила ее шею, тяжесть волчьего тела подломила лапы, но вместе с болью пришла и радость. Динь никак не могла понять, откуда, она только знала, что задыхалась, умирала и радовалась.

И в тот же момент прямо над ее ухом раздался полный боли визг. Воздух хлынул в легкие, визг повторился. Извернувшись на земле, Динь сквозь туман, заволакивающий глаза, видела, как Квинт оттаскивает с нее Иту, и что-то белоснежное бьет и бьет волчицу в морду. Потом раздался оглушительный треск и спокойный голос, самый родной голос в мире произнес.

– Оставь месть, Квинт. Огонь уже близко. Динь, вставай, я помогу тебе надеть броню.

– Вент! – волчица неловко поднялась, чуть приволакивая лапы – все-таки Ита крепко ударила по ней, и кинулась к Стерну. Он коротко прижался к ее груди, хотя Динь хотелось бы, чтобы объятия длились вечно. Рядом со Стерном она не замечала даже надвигающегося жара, даже дыма, даже огня, слепившего глаза. Но он отстранился от нее, резво накинул на голову шлем и доспех на тело, застегнул крючки. Квинт угрюмо оглядывал место, где еще несколько секунд назад стояла Ита. Она успела удрать, и тяжелое дерево рухнуло в тот же миг, разделив ее и волка.

– Квинт, – очень мягко сказал Вент, – нам нужная твоя помощь. Ты знаешь тропы.

– Да, – волк огляделся, – идем.

Он не смотрел на Динь, а шел вперед и вперед, низко опустив голову. Скоро они снова отдалились от жара, вернувшись к влажной и прохладной тропинке. Еще через некоторое время услышали шум реки, а потом и вышли на песчаный берег. Здесь собралось большинство Маленьких Созданий, последовавших за волками. Завидев хищников, они разбежались. Птиц видно не было – те уже перелетели на другую сторону.

– С ними ничего не будет, – сказал Вент, встретившись с Динь взглядом, – зайдут в воду где помельче. Может, глаза пощиплет дымом, но они останутся живы. Вы молодцы.

Динь робко улыбнулась, а Квинт, ничего не ответив, уткнулся носом в землю. Пробежавшись вдоль реки туда-сюда и кивнув себе, он прыгнул в воду. Динь последовала за ним. Вент с высоты следил за тем, чтобы волков не снесло течением.

Уже с другого берега они наблюдали за тем, как огонь вплотную подошел к песку. Маленькие Создания, суетясь, попрыгали в воду, сгрудились на небольших отмелях. Квинт зажмурился, боясь, что теперь, как тогда, Черные Волки выйдут и песок оживет широкой огневой полосой. Но их не было и не было до самого рассвета. Оглушительно трещал горящий лес, да и только.

Квинт подошел к Динь. На Вента он не смотрел.

– Я сделал для тебя что мог. Я хочу сказать тебе… Что больше не хочу тебя видеть. Никогда. Пусть то, что станет творить Ита с Черными Волками, останется на твоей совести. А наши пути сейчас разойдутся, и я очень надеюсь, что навсегда. Прощай, Динь.

Он повернулся, и не оглядываясь, пошел вдоль берега. Динь молча смотрела ему вслед. Она даже не смогла найти в себе сил попрощаться.

– Я… Я плохо поступила? Почему так? Почему, когда я хочу как лучше, получается совсем наоборот?

Вент опустился ей на плечо, и его знакомая тяжесть дала волчице грустное спокойствие.

– То, что проистекает из наших поступков, мы, порой, угадать не в силах, да и не нужно этого. Делай то, что считаешь верным. Другого пути на самом деле нет и никогда не было.

– А если я ошибаюсь?

– Бывает и такое.

Динь мотнула головой и зарылась носом в перья Стерна. Тот погладил ее крылом.

– Мне так тоскливо… – глухо провыла она, – расскажи… Расскажи, пожалуйста, как там моя мама?

– Она… – Вент тяжело вздохнул и Динь, почувствовав этот вздох, поняла все сама, – она умерла.

Динь села и опустила голову. Все казалось таким беспроглядно-черным, что уже невозможно было найти хоть какой-то свет. Даже восходящее солнце было серым.

– Знаешь… – с внезапной яростью проговорила она, – я ненавижу Альнора. Даже если это неправильно, я ненавижу его! Это все из-за него… Моя мама… Туам…

– Ненависть – ужасное чувство, ты и сама видела это, Динь. Да и подумай, есть ли смысл ненавидеть слепого.

– Но, ведь Альнор тоже, наверняка думал, что поступает правильно… Как это понять?

– Мне кажется, Динь, – Вент приземлился на песок рядом с волчицей и приткнулся к ее лапе, – в глубине души он знал, что поступает неверно. Но боялся отступить. Это и погубило его… И многих…

– Он тоже мертв?

Вент кивнул. Он знал, что вожак самой древней стаи Севера умер, потому что видел его Стерна, мчащегося к звездам с броней.

– Тогда, – Динь крепко встала на лапы, – я спою. Я спою им всем. Ведь, ошибки Альнора тоже были нужны, чтобы знать, что так нельзя делать? Наверное, все зачем-нибудь нужно. Даже… Даже если тяжело.

Вент кивнул.

Динь пела долго. Она пела Туаму, пела Рионе, пела даже Альнору, уже не чувствуя к нему злости, только жалость от того, что могучий вожак так заблудился в себе. Она пела до тех пор, пока не погасли последние звезды, и не стало совсем светло. Потом она посмотрела на Вента: